"Продай мамины украшения, я всё верну" — муж-игроман просил жену
Звонок в дверь разорвал утреннюю тишину. На пороге — двое крепких мужчин в строгих костюмах. Их взгляды — острые, как лезвия.
— Нина Васильевна? — спросил один, сверяясь с планшетом.
— Д-да... — женщина растерянно поправила седую прядь, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Коллекторское агентство "Щит". У вашего сына задолженность. Крупная, — второй шагнул вперёд. — Неделя на погашение, иначе... — он многозначительно замолчал.
***
Маленькая комната утопала в розовом свете раннего утра. Любовь — хрупкая двадцатипятилетняя женщина с усталыми глазами — буквально рухнула на потёртый диван. Ночная смена в круглосуточном "Продукты" выжала все соки.
— Любаша! — раздался резкий голос свекрови из коридора. — Опять всю ночь пропадала? А Мишенька как?
— Мама приходила сидеть, — выдохнула Люба, массируя гудящие ноги.
Нина Васильевна фыркнула:
— Твоя-то мамаша только и знает, что потакать! В наше время...
Люба прикрыла глаза, пытаясь спрятаться от привычного ворчания. Память услужливо подбросила картинку трёхлетней давности: корпоратив, она — молодой бухгалтер, и Артём — улыбчивый фотограф с озорным блеском в глазах. Как в омут с головой — полгода безумного счастья, свадьба, съёмная квартира, мечты о будущем...
Беременность стала сюрпризом. "Справимся!" — уверял Артём. "Поможем!" — обещала свекровь.
— Эй, соня! — снова ворвался в мысли голос Нины Васильевны. — Миша плачет!
Малыш действительно заливался — маленький комочек в кроватке требовал внимания. Стоило Любе взять его на руки, как он затих, вцепившись в мамину кофту.
— Артём где? — спросила она, покачивая сына.
— Кто ж его знает... По делам, говорит.
Вечером хлопнула входная дверь. От Артёма пахло выпивкой.
— Любань! — он ввалился в комнату, пошатываясь. — Такое дело... Я нашёл способ быстро подняться!
У Любы ёкнуло сердце. Последняя "золотая жила" мужа стоила им трёх зарплат.
— Что на этот раз? — в горле пересохло.
— Ставки! — глаза Артёма лихорадочно блестели. — Друг подсказал схему...
— Нет! Только не это! — Люба вскочила, как ужаленная. В глазах — страх и отчаяние. — У нас малыш, Артём! Какие ставки?!
Его лицо исказила гримаса:
— Ничего ты не понимаешь! — он взмахнул руками. — Я для нас стараюсь, между прочим!
— Для нас?! — голос Любы дрожал. — А кто долги отдавать будет? Я?! Пока ты... развлекаешься, я на двух работах горбачусь!
Детский плач прервал перепалку. Люба метнулась к сыну, а Артём, покачиваясь, выскользнул из комнаты.
***
Утро. Пустое место за завтраком. Нина Васильевна гремит посудой, то и дело бросая косые взгляды на невестку.
— И что за жена такая? — не выдержала она. — Мужа не держишь! В наше время...
— А где был ваш сын, когда я рожала?! — Люба вдруг взорвалась. — Когда Мишенька с температурой под сорок лежал?! Куда делись наши сбережения?!
— Артём Сергеевич здесь проживает?
У Любы внутри всё оборвалось. "Началось..." — пронеслось в голове.
***
Вечер. Артём, увидев заплаканные лица, сразу сник.
— Любань, не волнуйся! — он плюхнулся рядом. — У меня план...
— Какой ещё план? — она устало прикрыла глаза. — Опять гениальная схема?
— Нет! Просто... — он замялся. — Бабушкины украшения продадим... И мамину машину можно...
Люба застыла. Украшения — единственная память о бабушке. Машина — мамина помощь с подработками.
— Ты рехнулся? — прошептала она.
— А что такого? — встряла свекровь. — Для семьи и пожертвовать можно! Вот я...
Мамины слова вспыхнули в памяти: "Береги себя, доченька. Такие не меняются..."
— Нет! — Люба выпрямилась. — Ничего мы продавать не будем. Это последнее, что осталось.
Достала конверт с зарплатой:
— Вот. На еду, памперсы, лекарства. И я их не отдам!
В глазах свекрови что-то надломилось. Привычное высокомерие сменилось растерянностью.
— Неблагодарная! Мы тебя приютили...
— Приютили?! — Люба горько усмехнулась. — После того как ваш сын всё проиграл и нас с квартиры выселили?!
За окном кружился снег — первый, декабрьский. Хлопья танцевали в свете фонарей, словно время застыло в этом хрустальном вальсе.
— Вон отсюда! — голос свекрови хлестнул, как плеть. — Чтоб духу твоего!..
— Мам, ты чего? — Артём растерянно переминался с ноги на ногу. — На улице ж холод...
— Заткнись! — отрезала Нина Васильевна. — Эта змея тебя против матери настраивает!
Люба молча складывала вещи. Руки предательски дрожали. Миша, будто почуяв беду, разразился плачем.
— Артём... — она посмотрела на мужа. — Неужели позволишь?..
— Любань, — он умоляюще протянул руки. — Ну отдай деньги... Я ж верну!
Этого хватило. Люба быстро укутала сына, побросала самое нужное в сумку. У порога обернулась:
— Прощайте. Спасибо за... урок.
***
Снежная метель выла за спиной, когда она брела к маминому дому. Миша, завёрнутый в одеяло, тихо сопел на груди. Слёзы стыли на щеках.
— Доченька! — мама всплеснула руками. — Что стряслось?!
И тут прорвало. Люба рухнула в родные объятия, и весь тот холодный мир остался где-то далеко-далеко...
***
Шесть лет пронеслись как один миг. Люба поправила идеально сидящий костюм, глядя в зеркало своего директорского кабинета. В глазах — уверенность человека, который сам построил свою жизнь.
— К вам посетитель, — голос секретаря в интеркоме. — Говорят, личное...
— Пусть войдёт.
На пороге — Нина Васильевна. Постаревшая, сгорбленная, с потухшим взглядом.
— Здравствуй, Люба, — голос дрожит. — Поговорить можно?
В памяти вспыхнул тот морозный вечер. Люба молча кивнула.
— Знаю, имеешь право выгнать... — свекровь теребила потёртую сумку. — Но больше некуда идти. Артём... совсем пропал. Долги, коллекторы... Пенсию и ту забирают...
— Чего вы хотите? — холодно спросила Люба.
— Помоги! — Нина Васильевна подалась вперёд. — У тебя же всё хорошо... Одолжи денег! Мы вернём...
Люба замерла у окна. Внизу кипел летний город — яркий, звонкий. Совсем не похожий на тот морозный вечер шестилетней давности.
— Помните, Нина Васильевна? — она обернулась. — Как выставили нас с малышом на мороз?
Свекровь съёжилась:
— Люба, я... погорячилась тогда...
— Погорячились? — горькая усмешка. — А где был ваш сын, когда я на двух работах надрывалась? Где были вы, когда он всё проигрывал?
— Но сейчас всё иначе! — всплеснула руками старуха. — Артём одумался... Помоги, в последний раз!
Телефон пиликнул сообщением от Андрея: "Не забудь про Мишку!"
— Знаете, — Люба подхватила сумку, — нельзя помочь тому, кто сам себе не помогает.
— Что ты...
— То, что Артём никогда не изменится. Вы всё решаете за него, а он живёт чужими силами.
— Да как ты!.. Он же отец!
— Отец? — Люба выложила папку на стол. — Вот, полюбуйтесь! Алименты за шесть лет — ни копейки! Это ли отец? А вы... Даже не спросили ни разу, как живёт внук!
— Уходите, — тихо, но твёрдо сказала она. — Ту дверь, что вы захлопнули шесть лет назад, уже не открыть.
***
У школы их встретил Миша, с разбега влетел в объятия Андрея:
— Папа, смотри, что нарисовал!
Люба смотрела на них — и сердце таяло от счастья. Тогда, в ту морозную ночь, она и мечтать не могла о такой жизни.
Вечером, когда Миша уже спал, Андрей обнял её:
— О чём думаешь?
— О том, как важно вовремя закрыть одни двери... чтобы открылись другие.
— Горжусь тобой, — он поцеловал её в висок. — Ты всё смогла.
А где-то в городе осталась старая квартира, где Нина Васильевна и Артём продолжали тонуть в своих проблемах. Но это уже была не её история. Люба начала новую главу — полную любви, уважения и настоящего счастья.
