Профсоюзная газета "Солидарность" взяла небольшое интервью у президента общественной организации "Российский союз спасателей", заслуженного спасателя РФ Алексея Дударева.
С чего начинался РОССОЮЗСПАС, какие основные задачи у организации сегодня?
Первоначально, в советское время, существовала контрольно-спасательная служба, она занималась сопровождением туристических групп и помощью тургруппам, попавшим в сложные ситуации. А туристическое движение в СССР курировал ВЦСПС, так что связка с профсоюзами у спасателей очень плотная. Непосредственно же наш РОССОЮЗСПАС был создан в 2006 году как общероссийская общественная организация.
Сейчас у нас 80 региональных отделений, в них входят действующие спасатели-профессионалы, ветераны спасательного дела, есть и молодежное крыло РОССОЮЗСПАСа, оно объединяет ребят из общественных спасательных отрядов. Задач у нас много, и главная - решение проблем спасателей и повышение социального статуса профессии. Члены РОССОЮЗСПАСа участвуют в ликвидации реальных чрезвычайных ситуаций, мы занимаемся и организацией гуманитарной помощи, и ликвидацией последствий ЧС, и пропагандой безопасной жизнедеятельности.
- По сути, часть задач пересекается с задачами профсоюзов. Почему возникла необходимость в отдельной общественной организации?
- Во-первых, сложная и неоднозначная ситуация в профессии.
Да, существует МЧС - это единая система, у них есть свой профсоюз, он отлично действует, и все вопросы спасателей, имеющих федеральное подчинение и относящихся к МЧС, легко решаются. Однако есть и множество подразделений, входящих, что важно, в единую государственную систему реагирования на чрезвычайные ситуации - не в МЧС.
Спасательные службы субъектов РФ, муниципальные, объектовые службы спасения - все это самостоятельные юридические лица. И сотрудники каждого пытаются как-то с кем-то договориться, в какой-то профсоюз для защиты своих прав вступить. Две другие причины неразрывно связаны с тем, о чем я выше сказал.
Во-первых, кадровый дефицит. Причина - низкая зарплата. Она отличается в разных субъектах, но, как правило, ниже средней по региону. Поэтому очереди из молодых людей, которые хотели бы работать спасателями, не наблюдается. Но если идут, то это фанатики своего дела, которые без него жить не могут. Они приходят спасать жизни и имущество людей. А чтобы обеспечить себя и свои семьи - занимаются другой работой те три дня, что им положены для отдыха: такси, стройка, охранные предприятия. Поскольку на заработок спасателя семью содержать невозможно.
Второй момент - до 2003 года существовала общая для всех спасателей социальная норма: если ты отработал 15 лет, участвовал в ликвидации чрезвычайных ситуаций, то в 40 лет можно было выйти на пенсию. Сейчас эта норма осталась только у служб федерального подчинения. Все остальные спасатели ее потеряли. Молодежь прекрасно понимает: доработать до 65 лет спасателем нереально. Либо не пропустит медкомиссия, либо человеку придется увольняться по инвалидности. И люди ближе к сорока уходят в другие сферы, где и дорабатывают до пенсионного возраста. Так мы теряем очень важные вещи - преемственность профессионального опыта, профессионалов, которые могли бы стать наставниками для молодежи. Ведь уходят как раз самые опытные. Это касается, в первую очередь, региональных и муниципальных служб, где еще и техническая оснащенность очень низкая, все держится на физических возможностях и опыте спасателей.
Вот недавно был в одном городе - 300 тысяч населения. Фактически столица одного из субъектов. У спасателей 1 машина (и та на улице стоит), 2 лома и 2 лопаты. Сами понимаете, что с таким набором инструментов сложно выполнять возложенные на них задачи. Сегодня люди на местах часто просто не в состоянии закупить то, что им нужно, - не позволяет так называемый 44-й федеральный закон. Не прописаны минимальные требования к форме, оборудованию. Есть приказы МЧС, но касаются они только “федералов”, да и эти требования не всегда выполняются.
Вот была недавно у нас конференция спасательных служб России, туда привезли образцы обуви, которую поставили в некоторые подразделения по 44-му ФЗ. Один из руководителей спасательного подразделения просто взял ботинок, согнул пополам, а тот по подошве и лопнул.
При этом надо учитывать, что профессия спасателя еще и опасна. А с социальной защищенностью у нас все не очень радужно. Если спасатель, не дай бог, погибнет - его семья не получит повышенных страховых выплат. Нет никаких приоритетов по обучению детей, получению квартир и так далее… А ведь именно муниципальные, субъектовые спасатели первыми заходят в зону ЧС и последними уходят из нее, пока не выполнят полностью задачи по снижению рисков до минимума.
В чем вы видите здесь роль профсоюзов и их возможные действия?
Хотелось бы, чтобы профсоюзы вместе с нами подняли вопрос о защите прав спасателей и пожарных. В первую очередь тех, кто вне системы МЧС. Да, есть профильные профсоюзы, однако они объединяют именно профессионалов системы МЧС. А ведь много и тех профессионалов, которые вынужденно перебиваются по другим профсоюзам. Да, им в меру сил помогают, но заниматься именно их специфическими проблемами не всегда могут. Как этот вопрос решить? Я считаю, это большое поле для взаимодействия РОССОЮЗСПАСа и профсоюзов.
А РОССОЮЗСПАС поднимал эти вопросы? Есть реакция со стороны законодателей или исполнительной власти?
Проблема в том, что РОССОЮЗСПАС - общественная организация. Мы не имеем права законодательной инициативы. Наши специалисты могут разработать положения законопроекта, и мы это сделали. Предложили депутатам. Они взяли наши разработки за основу, внесли в Госдуму. Но скажу честно, работа по нашему законопроекту идет очень тяжело. Минфин говорит, что нет денег, Минтруд тоже сопротивляется. Дорогу осилит идущий… Хотя, конечно, помощь профсоюзов была бы очень кстати.
Вы говорите о пожарных и спасателях вне МЧС. О каких примерно цифрах идет речь? Скольких людей касаются названные вами проблемы?
-По официальным данным, на январь 2024 года штатная численность МЧС России - 307 101 единица. Абсолютно точных данных обо всех подразделениях вне МЧС нет, но по нашим оценкам, это еще около 200 - 250 тысяч пожарных. Ведь сейчас задачи по охране разных объектов от пожаров возлагают на сами объекты и на отдельные регионы, на муниципальные власти. Часть пожарных частей, которые были федеральными, передают в ведение субъектов РФ - и люди, кстати, сразу теряют федеральные льготы.
А по спасателям какая картина?
-По спасателям все еще сложнее и проблем даже больше. Начнем с того, что в МЧС именно штатных спасателей - порядка пяти тысяч человек. И 35 - 40 тысяч спасателей относятся к другим ведомствам и в другом подчинении. Люди же, когда видят машину с маячками и оранжевой полосой, не спрашивают, какая именно служба к ним на помощь пришла. Да и не должны. А приходят чаще всего муниципальные и субъектовые службы спасения, это их уровень реагирования.
И тут мы сталкиваемся еще с одной проблемой, которая напрямую относится к профсоюзной сфере. Случается, что профессиональных пожарных аттестовывают как спасателей из-за нехватки штата и низких зарплат. Но полноценно профессией спасателя такие люди не всегда владеют. Это просто пожарные, которых наделили дополнительной ответственностью, но инструментария и полных навыков не дали. Против такого совмещения - и спасатели, и сами пожарные. Они совершенно оправданно говорят: у нас самостоятельная профессия, мы ею и должны заниматься. По сути, на пожарных пытаются возложить дополнительные, нехарактерные для них трудовые функции. Как это должно регулироваться, кто и как должен это учитывать? Вопросов много. Я считаю, здесь нам надо выступать единым фронтом с профсоюзами.
- Да, проблем хватает. При этом в России есть активное волонтерское движение спасателей. Кто в него приходит, как существуют волонтеры-спасатели?
-Есть общественные аварийно-спасательные формирования, которые соответствуют 151-му федеральному закону “Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей”. Они соответственным образом обучены, экипированы, аттестованы, имеют всю необходимую документацию.
Такие отряды, как московский “Феникс”, созданный при Политехе, имеют право работать в зоне ЧС, они второй эшелон сил постоянной готовности российской системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Но проблема не в них, а в первую очередь в “фотографах” и энтузиастах без подготовки.
- Кого вы называете “фотографами”?
Есть такая категория “волонтеров”: люди приезжают, чтобы просто поснимать себя в зоне ЧС и потом разместить фото или видео в соцсетях. Мало того, что делать пиар на чужой беде подло, так они отвлекают ресурсы спасателей от реальной работы. Это в лучшем случае.
В худшем - “фотографы” оказываются мошенниками.
Не раз были случаи, когда некие организации, чтобы повысить свою значимость, засветиться в информационном пространстве, давали фейковые объявления о пропаже человека или объявляли сбор денежных средств. Но даже если люди приехали помочь от чистого сердца, то очень часто они приезжают без подготовки, вообще не понимая, как надо действовать.
Как раз этой весной был случай.
В зону затопления приехали ребята буквально в шортах и футболках. “Мы хотим помогать!”. Спрашиваем: “А что у вас есть?” - “Ничего нет, вы нам дайте, мы будем помогать”. - “Так зачем вы приехали, если эффективнее узнать, какие нужды у пострадавших и спасателей, закупить нужное и прислать?”
Еще одна проблема - у многих таких объединений нет юрлица. И кто на себя возьмет ответственность за то, что в зону ЧС вошли люди, не подготовленные к спасательным работам?
Какой выход из этой ситуации вы видите? Многие же действительно приезжают, искренне желая помочь.
-Конечно, многие. Но это должны быть хорошо подготовленные и экипированные люди. Поэтому, мы считаем, необходимо упорядочивать добровольческую деятельность. Нужно совершенствовать законодательство, устанавливать нормы, по которым в зону ЧС могут быть допущены только обученные и аттестованные люди. Нужно, чтобы добровольцы взаимодействовали с профессиональными спасателями, обучались у них, проводили совместные учения… То есть развивать наставничество, профориентационную работу. Ведь часть людей, которая проходит такое обучение, потом идет в спасатели. Но даже если кто-то пошел в другое направление - честь и хвала ему, потому что этот человек никогда не забудет полученных навыков, и с ним будет безопасно в любой ситуации. -
Как, на ваш взгляд, нужно регулировать добровольчество? Например, какие навыки обязательны для волонтера?
Я считаю, это в первую очередь зависит от того, в какой сфере действует доброволец. Если, конечно, он занимается этим серьезно. Можно сколько угодно смеяться и говорить “а что там знать”, если переводишь бабушку через дорогу, но если ты не знаешь правил дорожного движения и хотя бы основ психологии взаимодействия с пожилыми людьми, ты эту бабушку не переведешь, а только увеличишь риски.
Основы психологии надо знать всем, кто занимается социальным волонтерством, с ветеранами работает, с пожилыми людьми. Часто ведь как бывает? Приходит волонтер - или из профсоюзного молодежного актива кто-то - по просьбе пожилого человека. Розетку, скажем, прикрутить. Бабушка его чаем поить начинает, а он в ответ: “Да некогда мне, давайте я розетку починю и побегу”. Человек просто не готов к такой деятельности. Он не понимает, что бабушке розетка особо и не нужна, ей внимание требуется.
Это же касается и медицины, и сбора гуманитарной помощи. С полным непониманием того, как надо организовывать гуманитарную помощь, мы сталкиваемся последние два года постоянно.
В чем основные проблемы? Что люди не учитывают?
Часто не учитывают ту же психологию - и несут старые ношеные вещи. Но беженцы или те, кто сейчас живет в зоне боевых действий, - это такие же люди, как и мы. Они не хотят обноски донашивать. В итоге и те, кто вещи принес, и волонтеры, и получатели гумпомощи испытывают массу негатива. Многие разочаровываются в самой идее. Это неприятно, но есть и более опасные моменты, где неготовность добровольцев напрямую связана с риском для жизни людей.
Есть и другой аспект. Он прежде всего касается тех, кто пытается организовать волонтерскую группу или организацию.
“Волонтерское” - не значит “бесплатное”. Надо понимать, что для огромного количества людей добровольчество - не просто самовыражение. Они рассчитывают на определенную отдачу, пусть и нематериальную. Это могут (и должны) быть социальные льготы, льготы при поступлении в вуз, снижение налоговой нагрузки… Да просто красивая футболка! Добровольчество должно быть престижным, работать как социальный лифт. Лишь тогда оно эффективно.
Как я понимаю, законодательное совершенствование волонтерства позволит и ресурсы оптимизировать, и точнее обозначить существующие проблемы профессионалов.
-Да, безусловно. Ведь такое “дикое” добровольчество отвлекает массу ресурсов и сил у профессионалов. Сколько раз я сталкивался с этим, когда приезжал в зоны чрезвычайных ситуаций…
Из свежих примеров этого года - природные бедствия в Алтайском крае, Якутии, Красноярском крае. Бушуют пожары, а люди стоят с фотоаппаратами, выкладывают посты “срочно пришлите денег, мы сейчас тут будем закупать”. Что вы будете закупать?
Все уже произошло, вы на месте ничего не закупите. Все, что можно использовать, уже раскуплено местными жителями, которые спасают свое имущество. Закупать в других регионах и отправлять? Так груз до Якутии месяц идти будет!
Увы, это непонимание того, как работают механизмы ликвидации ЧС. И работа с пострадавшими порой приводит к конфликтам, которые тоже приходится расхлебывать спасателям.
В одном из регионов был случай - местный бизнесмен решил помочь, пришел на объект временного размещения беженцев и первым, кто подошел, из своего кармана раздал по пять тысяч рублей. Человек искренне хотел помочь. Но в итоге дошло до конфликта с администрацией - почему вы этим деньги дали, а нам нет?
Изменилась ли структура чрезвычайных случаев и катастроф за последние годы? Появились ли новые для спасателей вызовы? И какие направления развития вы считаете приоритетными?
Конечно, появляются вызовы современности. Часть связана с изменением климата.
Например, если раньше на побережье Черного моря смерчи не выходили на сушу, то с 2021 года выходят, сбрасывают воду в горах - а это резкие и сильные наводнения.
Есть и изменения в техногенных ЧС. Технологии меняют и работу спасателей. Например, большое подспорье - авиация, беспилотники. Но сколько было случаев, когда и с вертолетов искали людей, и БПЛА поднимали, а находила пропавших пешая поисковая группа.
Главным все равно остается профессионализм человека, который идет ногами по земле.
