Рапорт польской акушерки из Освенцима
Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.
Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.
Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.
О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.
В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.
Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.
О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.
Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.
Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.
Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.
Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.
До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.
В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.
Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.
Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.
Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди… Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.
Но у этой женщины не было сил… она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.
Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).
У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.
Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.
В концентрационном лагере все дети — вопреки ожиданиям — рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка".
«Стёклышки»
Наши солдаты называли их «Стёклышками», фашисты — «невидимым ужасом». Ёще бы, ведь за годы войны наши девушки-снайперы уничтожили 12 тысяч фашистов.
Кавалеры орденов Славы снайперы Нина Лобковская, Люба Макарова, Шура Виноградова, Юля Белоусова и Аня Носова. 2-й Прибалтийский фронт.
Самой результативной девушкой-снайпером в период Великой Отечественной войны стала красавица Людмила Павличенко, судьба которой легла в основу фильма «Битва за Севастополь». 309 поверженных ею фашистов — абсолютный рекорд среди женщин (среди мужчин таковым стал Михаил Сурков, на счету которого было 702 фашиста). Родилась Люда в Белой Церкви, но, став мамой в юные 16 лет, уехала из маленького городка подальше от пересудов. Училась на истфаке, посещала снайперские курсы, а когда началась война, пошла добровольцем на фронт. 25-летняя девушка сутками лежала в засаде, будучи снайпером 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, убивала фашистов и помечала успехи зарубками на прикладе винтовки. В декабре 1941 г. раненую Людмилу вынес с поля боя Алексей Киценко, и она влюбилась… Молодые подали рапорт о регистрации брака, но счастье оказалось слишком коротким: в марте 1942 г. тяжело раненный лейтенант умер на руках у жены. Рассказывали, что после смерти любимого у Павличенко стали дрожать руки, кроме того, сказались старые ранения, и Людмила перестала выходить на «охоту». В сентябре 1942 г. в составе делегации советской молодёжи Павличенко приехала в США и произвела там настоящий фурор.
Выступая на митинге в Чикаго, снайпер сказала: «Мне 25 лет. На фронте я уже успела уничтожить 309 фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!», имея в виду, что союзники тянут с открытием Второго фронта.
Возможно, именно удачный фронтовой опыт Павличенко подвёл руководство страны к мысли о том, что надо профессионально обучать девушек-снайперов. В 1943 г. в Подмосковье открыли Центральную женскую школу снайперской подготовки, которую окончили 1885 выпускниц. За период войны они уничтожили почти целую дивизию фашистов — 12 тыс. гитлеровцев. Это уникальный случай в мировой военной истории. Ни в какой другой стране (в том числе в нацистской Германии) женщин не учили профессионально снайперскому мастерству. Обучение шло больше полугода, и отбирали только молодых девушек 18-25 лет с идеальным зрением и здоровьем. Сначала не знали, что из этого получится, а потом поняли: в отличие от мужчин женщины плавнее нажимают на спусковой крючок, они спокойны, у них выше порог терпения и результативность. Многие думают, что снайпер сидит в засаде и ждёт, когда кто-нибудь покажется, чтобы его «снять». На самом деле первейшая задача — определить важность цели. У снайпера есть шанс только на один выстрел, и сделать его надо не по повару или солдату, а по офицеру или командиру».
«Когда я застрелила первого немца, несколько недель не могла заснуть. Как это — я убила человека! — вспоминала бывший снайпер Лидия Андерман. — Убеждала себя, что он враг, что он напал на нашу землю, но всё равно закрывала глаза и видела перед собой его небритое рыжее лицо… А потом смирилась. Мне стало стыдно — у остальных девочек счёт шёл на десятки, а у меня был всего один. И я начала стрелять в немцев, как в мишень».
На «охоту» обычно выходили снайперской парой (одна следит за целью, вторая стреляет) в 4-5 утра. Окапывались и лежали под солнцем, дождём или на снегу до глубокой ночи, чтобы незаметно вернуться в часть. Для женского организма такие испытания не проходили бесследно — почти у 60% девушек была аменорея (отсутствие месячных), а после войны многие выжившие остались бездетными.
Жестокая расправа
Помимо винтовки, сапёрной лопатки и бинокля девушки брали с собой две гранаты. Одну — для противника, другую — для себя, потому что знали: со снайперами нацисты обращались очень жестоко. В июле 1944 г. фашисты захватили 24-летнюю Таню Барамзину, а когда наши солдаты обнаружили её тело, узнать девушку смогли только по остаткам обмундирования и волосам. Тело было исколото кинжалом, груди вырезаны, глаза выколоты, в живот воткнут штык, а в голове — большая пробоина: стреляли в упор из противотанкового ружья.
… Из 1885 выпускниц снайперской школы до Дня Победы не дожили 185. Их берегли, не пускали в атаку, но оптическое стекло иногда бликовало на солнце, и фашисты обнаруживали тех, кто вёл на них «охоту».
Как будем возвращаться?
«Девушки-снайперы пережили страшное, а когда вернулись домой, порой сталкивались с презрительными взглядами. К сожалению, в тылу было сформировано специфическое отношение к женщинам-фронтовичкам, многие несправедливо ассоциировали их с ППЖ (походно-полевыми жёнами)Они стеснялись говорить о том, что воевали, прятали свои боевые награды. И только лет через 20, когда отношение в обществе стало меняться, начали понемногу открываться».
«Часто задумываюсь: как мы, военные девушки, будем возвращаться с войны? Как нас будут встречать? Неужели с подозрением, несмотря на то что мы рисковали своей жизнью?» — написала в своём дневнике снайпер Роза Шанина.
Вернуться с войны Розе не довелось. Девушка прикрыла собой командира подразделения, была ранена и 28 января 1945 г. умерла в госпитале. На её счету было 75 фрицев. До Победы 1945 г. оставалось всего 4 месяца…
Отличник или двоечник? Узнайте свой уровень подготовки к Евро-2024
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Sd.Kfz 10\4 из метала в масштабе 1:43
Модель для варгейма, не стендовая. Материал метал. Для изготовления использовались материалы из интернета (фото, чертежи, схемы). Красил модельными красками Тамиа.
Друг познается в чате
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Вторая Мировая: день за днём. 5 февраля 1942 года. Двести двадцать девятый день Великой Отечественной войны
Привет всем! Я несколько лет занимаюсь изучением истории Второй Мировой войны и делюсь своими знаниями в соцсетях. Сейчас я решил выкладывать материалы и сюда, на Пикабу. Я буду публиковать материалы о каждом дне Второй Мировой войны и её основной составляющей - Великой Отечественной войне.
Вместе с текстом я прикладываю фото высокопоставленных офицеров, политиков и боевой техники. Также я публикую дословно выдержку из сводок Совинформбюро, чтобы читатель смог сравнить то, что происходило в этот день на самом деле и что официально оглашалось сводкой. Я стараюсь каждую свою публикацию улучшать. Если у кого-то есть пожелания, кто-то хотел бы, чтобы я что-то добавил, пишите в комментариях. Всё будет учтено!
На картах красными стрелками обозначены основные удары советских войск, чёрными немецких и их союзников, голубыми направления основных событий на других театрах военных действий, жёлтыми границы отвоёванных территорий при наступлении той или другой стороны.
Сегодня я публикую свой новый пост.
Если хотите почитать опубликованную хронологию с первого дня Великой Отечественной, переходите в мой профиль. Я пишу только по этой теме!
Продолжим!
На ленинградском направлении новым командующим Волховской оперативной группировкой назначен генерал-майор А. А. Мартьянов.
Александр Алексеевич родом из Ярославской области. Служил в кавалерийских частях. В конце 1930-х возглавил штаб 4-го мехкорпуса, участвовал во вхождении РККА в Западную Украину и Бессарабию, со своим соединением встретил начало войны с Германией. С июля и до начала 1942-го начальник штаба киевского укрепрайона. Далее командующий Волховской оперативной группой, но уже через два месяца и практически до конца войны начальник штаба командующего кавалерийскими войсками РККА. Оставался на различных штабных должностях до 1953-го года. Кавалер шести орденов. Генерал-майор. Умер в 1977-м году.
На московском участке фронта 29-я советская армия пыталась прорваться в обход Ржева и развить наступление с севера на Вязьму. Таким образом в случае успеха город должен был быть блокирован с двух сторон: с севера 29-й армией и с юга группировкой советских войск, попавшей в окружение, но сохранившей свою боеспособность.
Однако немецкое командование видимо ожидало прорыв 29-й армии, поэтому сразу после выступления советских войск нанесли по ним сильные фланговые удары. Создались предпосылки окружения самих наступающих.
Западнее одновременно нанесли контрудар и части Вермахта в районе города Белый. Здесь уже 39-я армия РККА, наступавшая северо-западнее Вязьмы оказалась в полуокружении.
В Севастополе новым командиром 8-й дивизии НКВД назначен генерал-майор В. А. Горишний. Прежний комдив генерал-майор Н. И. Крылов был тяжело ранен в начале января, однако пока позволяло здоровье продолжал исполнять свои обязанности, но ранение всё же сказалось и он вынужден был отправиться в тыл на лечение.
Василий Акимович родом из Днепропетровской области, ныне входящей в состав Украины. В первый день Великой Отечественной войны назначен начальником штаба погранвойск в Белорусской ССР, с которыми участвовал в приграничных сражениях с наступающим противником. В августе отозван в Москву и участвовал в её обороне. В начале февраля 1942-го возглавил 8-ю дивизию НКВД, а вскоре 13-ю, с которой участвовал в боях на Воронежско-Харьковском направлении, а с конца 1942-го по февраль 1943-го в Сталинградской битве. За особое мужество и героизм дивизия получила гвардейское звание. Далее дивизия В. А. Горишнего получившая новое название 75-й гвардейской вновь отличилась под Киевом во время форсирования Днепра, за что командир был награждён Золотой Звездой Героя. Далее он со своим соединением участвует в освобождении Белорусской и Латвийской ССР, Польши, в операции по взятию Берлина. Южнее столицы Третьего Рейха части дивизий соединились с американскими войсками в районе реки Эльба. После завершения боевых действий оставался в действующей армии ещё шестнадцать лет. Командовал двумя дивизиями и одним корпусом. Помимо Золотой Звезды кавалер ещё десяти орденов. Генерал-лейтенант. Умер в 1962-м году.
В оренбуржье, а именно в воинской части в г. Бузулук из небольших подразделений началось формирование стрелкового (пехотного) батальона, набранного из чехов и словаков. Его командиром стал чехословацкий офицер Л. Свобода. О будущем генерале армии, Президенте Чехословакии и Верховном главнокомандующем чехословацких вооружённых сил Людвике Свободе я уже подробно рассказывал ранее.
На Дальнем Востоке назначен новый командир 26-го стрелкового корпуса. Им стал генерал-майор А. Р. Гнечко. Бывший комкор генерал-майор И. М. Манагаров отправился на фронт, возглавив 16-й кавалерийский корпус.
Алексей Романович родом из Харьковской области, ныне Украина. С 1939-го служит на Дальнем Востоке. День нападения Германии на СССР застал в должности начальника отдела в штабе 1-й краснознамённой армии, выполнявшей задаче по охране советских территорий на случай вторжения японцев. Однако вскоре направлен командиром в 59-ю стрелковую дивизию этой же армии. А уже в начале февраля 1942-го и 26-го стрелкового корпуса. Командовал корпусом до конца 1944-го, когда возглавил группировку советских войск на Камчатке. Со своими соединениями участвовал в боях против японской армии, отличился при высадке десанта на Курильских островах и освобождении их части. За это награждён Золотой Звездой Героя. Далее оставался на службе ещё четырнадцать лет, причём бОльшую часть из них в должности командира корпуса на Дальнем Востоке, четыре года военным советником в китайских вооружённых силах. Помимо Золотой Звезды кавалер ещё пяти орденов. Генерал-лейтенант. Умер в 1980-м году.
На временно оккупированных немецкой армией территориях Советского Союза распространение сыпного тифа приняло угрожающий характер.
Тиф уже вовсю бушевал в лагерях для военнопленных, где гибли тысячи заключённых. Однако он добрался и до регулярных немецких войск. Как доложил главный врач Вермахта генерал медицинской службы З. Хандлозер, число заболевших солдат и офицеров приближалось к пяти тысячам, из них около двадцати процентов уже умерло.
Чтобы избежать эпидемии командование немецких вооружённых сил вынуждено снять часть медицинских соединений, дислоцированных на Западе и срочно перебросить их на Восточный фронт.
Главный врач Вермахта З. Хандлозер.
Зигфрид Хандлозер по образованию медик, очень интересовался брюшным тифом. С приходом нацистов к власти в Германии начал быстро продвигаться по карьерной лестнице. Участвовал с медицинскими подразделениями Вермахта в нападении на Польшу и Францию. На начало 1941-го стал главным врачом Вермахта в звании генерал-полковника медицинской службы. Впоследствии получил ещё несколько высоких руководящих должностей в военной медицине Германии. После капитуляции Третьего Рейха арестован англичанами. На отдельном Нюрнбергском трибунале над нацистскими врачами признан военным преступником, были собраны доказательства в его опытах над военнопленными, в частности в принудительном заражении их тифом, в экспериментах при использовании низких температур и т. д. Приговорён к пожизненному лишению свободы, однако уже в 1953-го выпущен на свободу по состоянию здоровья. Через полгода умер от рака.
Подписано соглашение об установлении консульских отношении между Советским Союзом и Канадой. Поскольку США уже на тот момент фактически являлись союзником СССР, дружественное американцам канадское правительство также начало переговоры с советским государством.
Вскоре после подписания данного документа Канада также начала поставки военного имущества в СССР в рамках программы ленд-лиза.
Опубликована очередная сводка Совинформбюро.
Утреннее сообщение:
В течение ночи на 5 февраля наши войска продолжали вести активные боевые действия против немецко-фашистских войск.
Наши корабли в Баренцовом море потопили три транспорта противника общим водоизмещением не в 8.800 тонн, как об этом было указано в сообщении Информбюро 2 февраля, а в 14,800 тонн.
Солдат 2 роты 6 мотоциклетного батальона 6 немецкой танковой дивизии Вильгельм Маасен 19 декабря был послан на советско-германской фронт. Его взяли в плен в одном населённом пункте, куда он прибыл вместе со своим подразделением на подкрепление немецкого гарнизона. Маасен сообщил: «6 танковая дивизия лишилась всех своих танков и теперь действует как пехотное соединение. Солдаты очень устали, они осуждают войну и уже утратили уверенность в благоприятном исходе войны для Германии. В Германии никто не осмеливается открыто выступать против Гитлера. Но, пока тайком, люди выражают своё возмущение его разбойничьей политикой».
В неотправленном письме к своему брату лейтенанту Вальтеру Трой немецкий ефрейтор Трой писал: «Морозы доходят здесь до 30 градусов. Больше половины солдат обморозило ноги. Вши доводят нас до исступления».
Югославские партизаны окружили в городе Войниче итальянский гарнизон численностью в 4.000 человек. Все попытки оккупантов прорвать окружение успеха не имели и закончились тем, что итальянцы потеряли несколько сотен солдат убитыми. На сторону партизан перешло с оружием 120 солдат, мобилизованных немцами в Люксембурге и посланных на подавление партизанского движения в Югославию.
Вечернее сообщение:
В течение 5 февраля наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали продвигаться вперёд.
За 4 февраля сбито в воздушных боях 22 и уничтожено на аэродромах 16 немецких самолётов. Всего за этот день уничтожено 38 самолётов противника. Наши потери-10 самолётов.
За 5 февраля под Москвой сбито 9 немецких самолётов.
В Германии усиливается эпидемия сыпного тифа. Для размещения больных немецкие власти реквизируют гостиницы и большие дома. Ввиду недостаточной медицинской помощи и отсутствия лекарств, а также крайнего истощения организма больных из-за голода смертность достигает огромных размеров. Только в Гамбурге в январе этого года от сыпного тифа умерло 960 человек. Особенно велика смертность среди тифозных солдат, для которых организованы госпитали в Польше. В связи с угрожающими размерами эпидемии фашистская газета «Гамбургер фремденблат» 2 февраля опубликовала обращение директора Гамбургского института профессора Мюленса, призывающего население Германии содействовать органам здравоохранения в борьбе с сыпняком.
А у меня пока всё!
Следующая статья совсем скоро!