Китайские «Драконы», власть и деньги
Ранее в романе "Шпион из поднебесной"
Китайские "Драконы", власть и деньги
Из горного монастыря Шаолинь я переместился в самое сердце финансового мира Пекина. Моим новым «монастырём» стал небоскрёб из стекла и стали в деловом центре города. Воздух здесь был кондиционированным, а вместо монахов в оранжевых одеяниях со мной трудились мужчины и женщины в идеально сидящих костюмах.
Мне вручили новый паспорт на имя Лян Вэймина — выпускника зарубежного университета, финансового аналитика с безупречной, но скучной биографией. Моей задачей было внедрение в организацию китайские «Драконы». Это был гигантский, призрачный конгломерат, который проникал в стратегические отрасли по всему миру. Они контролировали теневой капитал и были кровеносной системой, через которую текли деньги, распространялось влияние. Мне предстояло стать одним из винтиков в этой системе, чтобы понять, кто управляет всем этим.
Первые дни в офисе «Драконов» были тревожными. Мне выдали не просто пропуск, а толстый кожаный фолиант под названием «Уложение Небесной Гармонии». Название было вычурным, но содержание заставляло кровь стынуть в жилах. Я изучал его по ночам и поначалу мне казалось, что я читаю устав какой-то изощренной триады. Здесь были правила о молчании, лояльности, системе наказаний за неповиновение. Но чем глубже я погружался, тем яснее понимал, что триады — это просто бандиты, а «Драконы» — это нечто на порядок более масштабное и опасное.
Это было не преступное сообщество, а настоящее теневое государство, существующее внутри самого Китая. У них была своя конституция под названием «Уложение», уникальная налоговая система через отчисления с каждой операции и даже судебная власть через трибунал из пяти старших членов, выносящих приговоры. Также, у них была своя карательная система, чьё описание заставляло содрогнуться.
Провинившегося не просто убивали. Его аннулировали. Сначала стирали его цифровой след, затем финансовый, а затем исчезал и он сам, будто его никогда и не существовало. В «Уложении» хладнокровно описывался процесс «возвращения в прах», включавший этапы давления на семью, пока они сами не отрекались от предателя. Это была не просто смерть, а тотальное уничтожение самой памяти о человеке.
Кодекс корпорации "Драконы"
Я читал талмуд и у меня шевелились волосы на голове. Я смотрел на портреты улыбающихся менеджеров в своих папках, на рекламные брошюры с их благотворительными акциями, и видел за этим бездну. Я втянулся в организацию, чья власть и жестокость были системными, а не хаотичными. Это был не случайный дикий зверь, а настоящая стая волков, сокрушающая всё на своём пути.
На мгновение мой разум, привыкший к вычислениям, дал сбой. Я представил, что будет, если моя легенда рухнет. Они не просто убьют меня, а найдут мою старую, больную мать в моей родной деревушке. Они придут к ней и докажут, что её сын предатель родины и все её жертвы были напрасны. Они заставят её отречься от меня, прежде чем я умру. Эта мысль была просто невыносима, но пути назад уже не было. Двери захлопнулись. Я был внутри пасти дракона, и моей задачей было не вырваться, а пройти по его горлу глубже, к самому сердцу.
Я закрыл «Уложение», встал и подошёл к окну. Огни ночного Пекина мелькали в темноте как светлячки. Меня объял страх, который я должен был пережевать и проглотить. Мысленно я произнёс про себя старую, почти забытую клятву, данную когда-то учителю Ли:
— Честь. Долг Родине!
Теперь эти слова звучали иначе. Это был не лозунг из учебника, а приговор самому себе. Это был обет, скреплённый не патриотическим жаром, а ледяной решимостью обречённого. Чтобы защитить свой Китай, состоящий из рисовых полей и честных, измождённых людей как мои родители, мне предстояло стать самым верным и безжалостным слугой теневого Китая. Я должен был выучить их законы так, чтобы превзойти разработчиков правил этой системы. И если для этого требовалось на время забыть о себе, я был готов на эту жертву.
Я глубоко вздохнул, выпрямил плечи и вернулся к изучению «Уложения». Теперь это была не просто книга, а карта минного поля, по которому мне предстояло пройти. Надо было тщательно запомнить расположение каждой мины.
Корпорация китайские "Драконы"
Первый месяц был посвящён погружению. Я учил искусство корпоративной войны, изучал финансовые отчёты так же, как когда-то изучал траектории ударов. Моя способность видеть скрытые связи, которую Мастер Цзинь оттачивал на ковре для тайцзи, здесь применялась к графикам и балансам. Мой «боевой дух» проходил закалку в переговорных комнатах. Я учился читать микровыражения на лицах оппонентов, распознавать их страхи, жадность и неуверенность так же, как я читал намерения в движении плеч противника перед ударом. Я применял принцип использования силы противника, позволяя конкурентам раскрывать свои карты, их амбиции и страхи, а затем использовал их, чтобы подтолкнуть к нужным мне решениям.
«Драконы» приняли меня без каких бы то ни было проблем. Мой аналитический ум и холодная, почти бесчувственная эффективность пришлись им по душе. Я быстро стал восходящей звездой корпорации. Мне стали доверять всё более сложные задачи. Я видел как деньги из Китая утекают в карманы коррумпированных чиновников и как иностранные технологии нелегально перекачиваются в КНР через лабиринты подставных фирм.
Я жил в двух реальностях. Днём я был Лян Вэйминг, амбициозный аналитик, который думал только о прибыли, а ночью я составлял шифрованные отчёты для моего куратора, товарища Вана. Я был идеальным шпионом, потому что моя легенда была не просто выдумкой, а тщательно спланированной операцией прикрытия.
В компании я работал над оптимизацией финансовых потоков, сокрытием активов и созданием призрачных корпоративных структур. Но моя истинная миссия, спущенная товарищем Ваном в зашифрованном сообщении во время якобы случайной встречи в парке, была намного глубже. Я должен был выйти на источник и узнать, кто отдаёт приказы, чтобы найти Мозг организации.
Изучаю документы
«Драконы» были не просто преступным синдикатом. Они были гибридным оружием, инструментом внешней политики и внутреннего обогащения элит. Так кто же держал этот инструмент в руках?
И вот мне поступило новое задание от Цая, моего непосредственного руководителя в «Драконах».
— Есть одна… чувствительная проблема, — сказал он, попивая чай. — Один из наших старых партнёров в Шэньчжэне, товарищ Вэй, стал ненадёжным. У него появились разговоры о «прозрачности» и «совести». Он может привлечь ненужное внимание. Его нужно успокоить… финансово.
Я понял. «Успокоить финансово» означало не предложить ему деньги, а запутать его счета настолько, чтобы любая проверка показала гигантские хищения. Его должны были посадить его же коллеги. Это была не оптимизация, а настоящая цифровая казнь.
Здесь началась моя настоящая двойная игра. Я должен был выполнить приказ Цая безупречно. Это укрепило бы моё положение в компании. Жертва, товарищ Вэй, должен был остаться на свободе и стать моим информатором. Также, я должен был выяснить, исходил ли этот приказ от Цая или спускался с более высокого уровня.
Это было уравнением с множеством неизвестных. Я погрузился в финансовую историю Вэя и нашёл в ней крошечную, почти невидимую брешь. Это был незначительный благотворительный фонд его покойной жены, через который он годами переводил небольшие суммы в приют для сирот в своём родном городе. Это и была его главная человеческая слабость.
Вместо того чтобы создавать фальшивые проводки, я использовал эту брешь и намеренно раздул суммы переводов, создав видимость, что он годами использовал фонд для отмывания гигантских сумм. Документация была безупречной. Я представил отчёт Цаю.
— Блестяще, — улыбнулся он, словно хищник, учуявший кровь. — Элегантно и необратимо. То, что нужно!
Между тем, через цепочку анонимных посредников, я передал Вэю предупреждение и пакет документов, доказывающих, что его подставляют, и указывающий на одного из заместителей Цая как на инициатора. Я не спасал Вэя, а делал его своим должником и оружием против конкурента моего босса.
Взбешённый Вэй, пытаясь спастись, начал метаться и выкладывать всё, что знал, пытаясь договориться с разными группировками внутри «Драконов». Его паника вскрыла целый пласт информации, который я с большим удовольствием собрал и отправил в главк. Вскрылись связи, о которых я даже и не подозревал.
В итоге, заместитель Цая был уволен по неясным обстоятельствам. Вэй был скомпрометирован, но не арестован. Он бежал из страны, оставив мне в благодарность за предупреждение ключ к одному из своих засекреченных счетов в Гонконге. Цай был впечатлён моей жёсткостью и приблизил меня к себе. Операция была проведена безупречно. Идеально!
Получение секретных документов
Вечером того же дня я стоял в своём офисе. На экране компьютера был отчёт для товарища Вана: «Задание выполнено. Цель нейтрализована. Получен доступ к новым активам. Мозг организации находится выше оперативного управления. Цай лишь проводник, а не источник».
Я отправил сообщение в центр и немного расслабился. Но чувства триумфа пока не было. Чтобы поймать монстра, я должен был стать ещё большим монстром. Я спас одного человека, чтобы уничтожить другого и встряхнуть всю организацию, но это был лишь начало долгого пути. Каждое моё действие, даже на благо Родины, отдаляло меня от того простого математика и статиста, которым я когда-то был. Расстраивался ли я по этому поводу? Не знаю даже.
Успех с делом Вэя открыл для меня двери, которые прежде были наглухо закрыты. Цай начал доверять мне задачи иного калибра. Мне доверяли уже не просто «успокоить» одного человека, а провести финансовую операцию, последствия которой отзывались на уровне целых провинций.
Так, мне поручили курировать слияние двух горнодобывающих компаний в Синьцзяне. На бумаге это была стандартная консолидация активов, а в реальности была проведена тончайшая операция по перекраиванию собственности и отмыву колоссальных средств, которые текли из бюджета «на развитие региона» в карманы избранных. Именно здесь, вникая в тысячи контрактов, отчётов о закупках и логистике, я начал видеть суть всего происходящего. Это был живой, дышащий организм через симбиоз власти и капитала. Я выстраивал схемы в специальной программе, которая помогала организовывать сложнейшие сети взаимосвязей.
Однажды, введя данные по бенефициарам конечных офшоров, я увидел новые имена. Это были имена не криминальных авторитетов или теневых олигархов, а членов провинциальных комитетов КПК. Их детей, зятьёв и любовниц. Также, там были депутаты и даже один заместитель министра из Пекина. У меня перехватило дух. Я сидел в полной тишине, глядя на мерцающий экран. Да, я знал, что коррупция существует, но даже не представлял себе её масштабов. Китайские «Драконы» были не самостоятельной организацией, а кровеносной системой, соединяющей государственную машину с гигантским теневым капиталом.
Одной из самых ярких точек на этой карте была «Золотая Роза». Это был элитный клуб в Шанхае, формально принадлежащий племяннице одного из членов Политбюро. Через этот клуб проходили неофициальные встречи, на которых и заключались самые важные сделки. Туда невозможно было попасть с прослушкой. Только лично.
Документы по "Золотой Розе"
Я открыл документацию по «Золотой Розе». Необходимо было изучить и понять, с чем мне придётся иметь дело. Первые документы были сухими справками. Там были юридические документы на племянницу члена Политбюро, схемы владения через каскад офшоров в Панаме, списки официальных членов клуба, звёзд шоу-бизнеса, наследников состояний и пары нобелевских лауреатов.
Затем, пошли серьёзные досье. У меня перехватило дыхание. Это была не просто финансовая информация, а настоящие психологические портреты, досье компромата на ближайших родственников руковдства. Здесь был разложен по полочкам каждый, кто имел значение в корпорации.
Каждое досье было инструментом манипуляций. Это был не просто клуб, а настоящий гигантский шантажный аппарат, облечённый в шелка и позолоту. Встречи здесь были не просто сделками, а ритуалами подтверждения власти, где каждый участник, входя сюда, отдавал в залог свою душу. «Драконы» были хранителями этих залогов.
Последним файлом была прикреплена схема безопасности «Золотой Розы». Ошеломляюще. Помимо стандартных биометрических сканеров и глушителей сигналов, там использовалась система «Глубокий Штиль». Это технология, создающая акустическое поле, гасящее любые вибрации, включая звук человеческой речи на расстоянии больше метра. Никакие направленные микрофоны там не работали. Все стены и окна были покрыты материалом, поглощающим электромагнитные волны. Это была не просто защита, а цитадель абсолютной тишины и невидимости для людей извне.
Я откинулся на спинку кресла. Пути назад уже давно не было, но теперь я понимал, что иду не по канату, а по лезвию бритвы, натянутому над пропастью. Мое задание было простым и сложным одновременно. Нужно было войти в это логово, встроиться в их круг и выявить «Мозг». Без записей, подслушивания и какой-либо поддержки. Только я и мой разум против лучших умов теневого мира.
Я закрыл глаза, вспомнив тренировки в Шаолине. Мне нужно было стать своим. Не притворяться, а стать. Лян Вэйминг, амбициозный и циничный финансист, который не просто хочет денег, а жаждет прикоснуться к истинной власти. Он должен был родиться здесь и сейчас, в моей голове. Я снова начал листать досье. Мне нужно было выучить их не как цели, а как будущих «коллег», знать их слабости так, как будто это мои собственные. Я должен был предвосхищать их ходы.
Роскошь элиты китайского общества
Используя свой возросший статус, я выбил себе приглашение на один из вечеров. Это был мир, о котором я раньше даже и не мог и мечтать. Повсюду были хрустальные люстры и стены, обшитые шёлком. Здесь не говорили о деньгах напрямую, а лишь обменивались взглядами, произнося имена общих знакомых и обсуждая искусство. В этих светских беседах закладывались решения о миллиардных контрактах, судьбах госкорпораций, карьерных взлётах и падениях.
Я стоял с бокалом шампанского в руках, улыбаясь и впитывая всё как губка. Вот высокопоставленный чиновник из комиссии по планированию одобрительно кивнул молодой женщине, представлявшей интересы «Драконов» в Гонконге. Никаких документов. Просто кивок, но я уже знал, что на следующей неделе будет принято выгодное решение.
Ко мне подошёл сам Цай.
— Нравится? — спросил он, следя за моим взглядом.
— Это… впечатляет, — ответил я, подбирая слова.
Он тихо рассмеялся.
— Это и есть настоящая сила, Лян. Не грубая сила денег, а потенциал связей и сила взаимных интересов. Мы все здесь… часть одного организма. — Он посмотрел на меня своим пронзительным взглядом. — И ты теперь ты тоже его часть. Не забывай об этом!
В ту ночь, вернувшись в свой безликий апартамент, я отправил самый короткий и самый опасный отчёт товарищу Вану: «Драконы это симбиоз между властью и теневым капиталом. Готов углубляться».
Ответ пришёл почти мгновенно: «Продолжать операцию. Собирай доказательства».
Я всё понял. Моя задача была не развалить эту систему, а стать её ключевым оператором от лица настоящих хозяев власти и денег. Тех, кто хотел не уничтожить монстра, а жаждал надеть на него намордник и взять за поводок.
В эту ночь мне особенно плохо спалось. Перед глазами стояли образы голодных собратьев на родине в деревне и самодовольные улыбки элиты «Золотой Розы». Я служил Китаю, но какому? Тому, что кормился с рисовых полей, или тому, что пировал в шёлковых нарядах? И где в этой системе был я? Лишь инструмент, предназначенный для того, чтобы одни части организма подчинялись другим? Я чувствовал, что должен идти по долгу службы дальше, в самое сердце этой финансовой империи, но сомнения всё больше начали закрадываться в мою душу. Делай что должен и будь что будет!
Читайте роман "Шпион из поднебесной" на любимых литературных площадках!
(Спасибо за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)
