НЕ СМОТРЕТЬ:
• не выносишь глупого или пошлого юмора, фарса и абсурда;
• фирменные ужимки и кривляния Майкла Майерса тебя раздражают;
• подыскиваешь серьёзное зрелище на вечер.

Моя оценка: 8 из 10
Кинопоиск: 6.4 из 10
IMDb: 6.7 из 10

Америка под именем Гольдфуса

В 1948 году Фишер отправился в США под именем Эмиля Гольдфуса — художника и фотографа из Бруклина. Его настоящей целью было восстановление агентурной сети, пострадавшей после ареста Розенбергов. Он работал с такими легендами, как супруги Коэны (будущие «Крогеры» в Англии) и физик-атомщик Теодор Холл.

Но в 1957 году его выдал радист-предатель Вик Хейханен, спившийся и морально сломленный. Агенты ФБР выследили Фишера в нью-йоркском отеле. При аресте он назвался именем своего покойного друга — Рудольфа Абеля, чтобы Москва узнала о его провале и поняла: он не сломался.

Тюрьма, обмен и возвращение

На суде Фишер отказался сотрудничать, несмотря на давление и угрозу смертной казни. Его приговорили к 30 годам, но в тюрьме он занимался математикой, живописью и даже написал портреты судей.

10 февраля 1962 года его обменяли на американского пилота Фрэнсиса Пауэрса, сбитого над СССР. Обмен произошел на Глиникском мосту — символе «холодной войны».

Легенда при жизни

После возвращения Фишер (официально именуемый Абелем) консультировал разведку, снялся в фильме *«Мертвый сезон»* и до самой смерти в 1971 году оставался эталоном профессионализма. Его принцип был прост:

«Лучше встретить смерть, чем предать Родину».

Его имя стало синонимом чести разведчика, а история — уроком мужества и преданности

Телеграмм:

Сплетни мамонта

То там, то тут поднимается вой — «Ах, как жестоко поступили со Жженовым! Как мог Сталин?!» И каждый раз одна и та же пластинка: «Он просто снимался в фильме, никому не мешал, а его — раз! — и в лагеря!». Но давайте отбросим сентиментальные сопли и взглянем по-пролетарски, без буржуазного душевного дрожания.

Что же было на самом деле? Молодой актер Георгий Жженов ехал на съёмки фильма «Комсомольск», снимавшегося, между прочим, в закрытом стратегическом городе — там строили оборонные заводы. И вот «случайно», в поезде, Жженов знакомится с американским военным атташе. То есть с кадровым разведчиком США. Случайно. А потом, тоже, конечно, случайно, продолжает с ним встречаться, дружит, гуляет по ресторанам и театрам.

Товарищи, зададимся простым марксистским вопросом: зачем американскому разведчику заводить дружбу с молодым советским актером? От доброты душевной? Или может быть потому, что у актера — связи, информация, доступ, родственные связи с антисоветскими элементами?

Отец и брат Жженова — осуждённые за антисоветскую деятельность. Американцы это знали. И всё это — на фоне острейшего международного противостояния, подготовки к войне, на фоне буржуазной агрессии и подрывной работы разведок. НКВД, выполняя свою задачу — защищать диктатуру пролетариата, — действовало чётко и по закону. В 1939-м Жженова арестовали по статье за шпионаж. И если бы он творил подобное в США — как многие замечают — давно бы получил не «второй шанс», а «электрический стул».

Но в Советском Союзе — в стране, которая даже врагам классовым нередко давала возможность искупить — Жженов сначала получил вполне сносные условия в лагере. Был шофёром, хлеборезом, играл в театре. Потом — освобождение. Потом — повторный арест за ту же статью, тот же шпионаж. Потом снова работа в театре, снова «вторая жизнь». И, наконец, в 1955 — реабилитация, уже при начале того самого хрущёвского оттепельного разложения, когда стали «очищать» биографии всех, кто был наказан за реальные преступления против народа.

И что же сделал Жженов, получив от советской власти всё: роли, славу, награды, народную любовь? Он, как и многие из тех, кому пролетарская власть простила слишком много, — предал. Почуяв гниловатый ветер перестройки, начал потихоньку поливать грязью ту самую страну, что вытащила его из ямы.

Вот она — сущность мелкой буржуазной души. Человеку дали шанс, возвысили, а он, заискивая перед новым господином — уже не пролетарским, а буржуазным — начал кусать руку, что его кормила.

Да, Георгий Жженов был талантлив. Да, играл достойно. Но это не отменяет сути: в биографии — контакты с разведкой, антисоветские родственные связи, аресты, лагеря, реабилитация, карьера… и в конце — предательство. Всё как по классике — преданный делу рабочего класса не стал бы выступать против Советской власти, не стал бы подливать воду на мельницу антикоммунизма. Но он — стал.

И пусть буржуазные охранители эстетики и «культуры» снова закатывают глаза — мол, «ну как же так! великий артист!» А мы, марксисты, скажем прямо: никакой талант не стоит измены делу рабочего класса.