Хозяин кладбища
Отец Насти скончался от рака два месяца назад, оставив ее с десятилетней сестренкой Анютой. Он всю жизнь прожил честным работягой не отложив никаких сбережений, сестры ютились в маленькой советской двушке и денег хватало лишь на самое необходимое. Из-за отсутствия образования Насти приходилось перебиваться на низкооплачиваемых работах, а с таким плотным графиком о личной жизни можно забыть. Практически без выходных она впахивала кассиром в ближайшем супермаркете с утра до ночи. Анюта была спокойной и не разбалованной девочкой, поэтому Настя не боялась оставлять ее одну.
Похоронив отца, сестры часто оплакивали его долгими ночами, им не хватало его присутствия в доме; мужской руки, шуток, подбадривающего голоса и моральной поддержки. Он часто снился Насти и просил не грустить, но она ничего не могла поделать, давящая пустота от потери сжимала грудь, комок подходил к горлу и слезы сами лились ручьями.
Был родительский день. Настя попросила выходной, собрала Аню, и сестры поехали на кладбище купив сладостей и цветов. Они долго сидели на скамейке перед могилками отца и матери, вспоминали их безутешно рыдая. В тот день на кладбище было много народа, люди оставляли на помин угощения, накрывали рюмки с водкой корками хлеба, поминали родных. Туда — сюда сновали бездомные собирая еду после ушедших.
Погода выдалась теплая. Солнце на горизонте неумолимо клонилось к закату уступая место сумеркам. Сестры сами не заметили как засиделись до вечера. Будто какая-то неведомая сила сковала их погружая в сладкую дремоту, веки отяжелели и легкий сон объял их своим покрывалом.
Спустя несколько минут Настя вздрогнула очнувшись от сна и осмотрелась. Вокруг было только бесконечное поле крестов на фоне кроваво-красного заката и ни одной живой души. Все уже разъехались по домам. Над кладбищем нависла звенящая тишина.
Настя посмотрела на сестренку и поняла что та испытывает тоже самое. Весь день они просидели у могил будто погрузившись в транс и потеряли счет времени. Сестры встали и не спеша пошли по дорожке в сторону выхода. Мимо мелькали могилы разных людей, за каждой скрывалась чья-то прожитая жизнь. Не важно какая. Короткая или длинная, грешная или праведная, богатая или нищая, честная или лукавая. Смерть всех уровняла. Вот только сами могилы не выглядели одинаково: некоторые были заброшены и забыты, заросшие травой, с поломанной оградкой и покосившимися крестами, другие наоборот поражали своим богатством и размахом
Мертвецы с укором взирали на сестер с фотографий на надгробиях. Вот красивая светловолосая девушка лет двадцати смотрит с лукавым прищуром, будто завидуя сестрам за то что они еще способны ходить под солнцем; вот совсем молодой парень смотрит большими печальными глазами; зрелый мужчина с черно-белой фотографии грозно нахмурил брови будто виня девушек в том что они до сих пор живы; темноволосый мальчик с большого портрета грустно провожает их взглядом сожалея о том что кто-то еще способен дышать
Сестры поежились под осуждающими взглядами усопших и ускорили шаг. Мрачные сумерки окончательно вступили в свои права крася все вокруг в серо-синий цвет. Девушки шли очень быстро, но ряды могил все никак не кончались, хотя они должны были уже выйти за ворота. Сестры много раз ходили этой дорогой и никогда она не занимала столько времени. Чья-то злая воля водила их по погосту не давая его покинуть. Настю пробрал страх, было очевидно что происходит какая-то чертовщина. Особенно пугало повсеместное безмолвие. Ни щебета птиц, ни стрекотания насекомых, ни шума ветра в траве, ничего.
Спустя сорок минут блуждания сестры вернулись к тому месту откуда пришли — к могилам родителей.
У могил стоял мужчина. В его внешности присутствовало что-то пугающее. Может неестественная бледность лица, может мутный тяжелый взгляд, а может странная неподвижность не свойственная живому. Грешным делом, Насте даже показалось что она видела этого мужчину на одной из могил. Он явно ждал именно их.
-Здравствуйте — неуверенно промямлила Настя
-Не вам мне о здравии говорить, дорогуша — прохрипел мужчина подходя ближе — не туда вы с малюткой забрели, не в то время уснули и не в том месте проснулись. Какой же дурой надо быть чтобы притащить ребенка на кладбище, да еще и в такой день, когда всë иномирие празднует. Не поможет тебе твой батюшка, даже не надейся, нет его здесь, среди нас -
Призрачные тонкие материи и мир по ту сторону бытия получили невольное подтверждение. Реальность рассыпалась. Всë вокруг пришло в движение. Пустое и тихое кладбище наполнилось тенями и полупрозрачными силуэтами, которые окружили сестер со всех сторон. Призраки тянули к ним свои костлявые руки пытаясь прикоснуться к жизни, получить от них частицу той давно забытой энергии, которой они сами дышали когда-то. Они жаждали почувствовать под своими пальцами живую плоть, теплую кожу, услышать трепещущий пульс и биение сердца. Взамен от них исходила мертвая некротическая энергетика тлена, они были не способны дарить любовь и тепло, перейдя в иную фазу существования они могли дарить только холод и смерть. В воздухе повис тяжелый запах разрытой земли, от могил повеяло холодом.
Каких только покойников не было вокруг: увечные, безобразные, погибшие в авариях, с отсутствующими частями тел, оторванными челюстями, обморожениями, язвами от болезней, ожогами, покрытые черной коркой, обугленные будто головешки, сгнившие, изъеденные червями, раздутые, зеленые, даже чьи-то скелетированные останки жадно щелкали челюстями. Верхом на висельниках, пьяницах и других самоубийцах сидели черные рогатые черти, весело свистя и нещадно хлестая несчастных кнутами.
Сестры крепко прижались друг к другу под натиском нечистой силы. Покойники выли и стонали. Ватага кладбищенских бесов свистела и улюлюкала, гарцуя копытами на могилах. Громко хрюкая бесы выглядывали из-за надгробий, показывая язык и корча мерзкие рожи. Сама Княжна Смерть в черном балахоне устремила беспощадный взор своих пустых глазниц на девочек, жуткий оскал ее черепа лишал воли к сопротивлению и обездвиживал.
Жертва хозяину! Жертва хозяину! Жертва хозяину! - кричали обитатели кладбища
Сестры думали что их разорвут на части, но вдруг толпа усопших благоговейно расступилась освобождая дорогу Хозяину Кладбища. Высокий силуэт медленно двигался по дороге в направлении девочек. Это был бесформенный черный сгусток скопившегося горя, слез, тоски, беды и страданий всех людей, веками приходивших сюда оплакивать своих близких. Воплощение абсолютного негатива и некротической энергии. Хозяин явился за жертвами. Два глупых человеческих существа, посмевшие уснуть в его владениях в неправильный день, обреченно молили Бога об избавлении от кошмара, но у этой реальности был только один Хозяин.
Утром сторожа найдут трупы сестер. Они умерли крепко держась за руки, а на их лицах застыла гримаса невыразимого ужаса. Покойницы были неестественно худыми и легкими, будто некто высосал из их тел все жизненные соки. Сестер похоронят рядом с родителями, а люди еще долго будут судачить об этом происшествии. Ведуны и знахари поймут в чем дело: на этом погосте в услужении у Хозяина стало на две души больше.
Ночь сотни демонов
Японию сотрясали феодальные войны и клановые междоусобицы. Окровавленная страна пыталась отстоять свое право на существование и не развалиться на части, но в условиях тяжелейшего экономического и продовольственного кризиса оказалась на грани катастрофы. Деревни выжигались вместе с населением, имущество изымалось, а жизнь обычных крестьян обесценилась. Ни один из сегунов не желал уступать власть и жаждал захватить как можно больше земель, по всей территории страны шли кровопролитные сражения между армиями Востока и Запада. Голод, разбой и разруха царили по всей стране.
Множество смертей и ежедневное кровопролитие привело к тому что грань нашей реальности стала истончаться и в наш мир хлынули орды нечисти привлеченные трупным зловонием и энергетикой всеобщей ненависти. Огромное количество порталов образовалось по островам и наши монахи оказались бессильны перед жуткими обитателями потусторонних миров. Их заклятья, молитвы и ритуалы не приносили пользы.
Все началось не сразу. Сначала к нам начали поступать сведения о нападениях екаев и юреев на случайных путников, нападения чаще всего происходили на проселочных дорогах в дали от поселений, мы стали находить обезображенные трупы в канавах, лесах и озерах. Потом нежить осмелела и проникла на городские улицы, среди белого дня многие поселения были истреблены подчистую. Перед угрозой новой опасности человеческие споры были забыты или отложены на потом.
Наш город один из последних оставшихся держать оборону на восточном рубеже острова. Долгие недели мы рыли окопы и рвы, строили оборонительные сооружения и стену. В нашем городе собрались остатки выживших крестьян, самураев, буси и людей из прочих сословий. По нашим данным ближайшие деревни уже разорены и несметные полчища монстров движутся в нашем направлении. Подмоги с моря ждать тоже не стоит, все наши корабли подверглись набадению Уми-бодзо - угольно-черного исполина являющегося из морских пучин. Все корабли затонули. Нельзя сказать сколько мы протянем, но я верю что каждый будет держать оборону до последнего вздоха.
Я самурай, принадлежу к древнему японскому роду, проходил обучение у лучших мастеров воинского дела и если потребуется готов отдать жизнь за свой народ и свою землю. Возможно эти записи будут последним что я успею написать в своей жизни, но пусть они послужат хроникой этой войны. Возможно они будут полезны нашим потомкам.
Мы заняли свои позиции на стенах нашей наспех сделанной оборонительной крепости и приготовились принять сражение. Монстры явились с наступлением сумерек - древнее время всех духов и демонов. Завязался тяжелый и кровопролитный бой. Первыми нас атаковала мерзкая мелочь вроде Ванюдо, Каппа, Тэнгу, Дзасики-вараси, Рокурокуби, Нуппеппо и друих.
Жители отважно держали оборону не давая отратительным созданиям попасть на территорию посения. Защитники использовали длинные луки-юми истребляя подступавших екаев со стен города. Сотни смертоносных стрел летели в сторону противника метко поражая живые огненные колеса, хищные летающие головы, ожившие сандали, одноглазые зонтики, зубастые фонари, рыбоподобных чешуйчатых тварей с орлиными клювами, омерзительных псов с человеческими лицами, зеленокожих склизких чудищ с длинными липкими языками, когтистых монструозных младенцев, кровожадных ведьм с огромной пастью в виде разреза, безликих нечто с пустыми гладкими личинами, бесформенные тестообразные комья, кровавые кляксы живущие некой противоестественной жизнью, слепых отродий с глазницами на вытянутых руках, чудовищ с обезъяньими рожами и паучьими лапами, огромных крыс с железными зубами и многих других. Самых страшных тварей извергнул на нас ад. В давние времена вся эта мерзость могла обитать лишь в заброшенных зданиях и непроходимых чащах, сейчас же они дружными рядами шли в атаку ведомые запахом человеческой крови. Клыкастая, когтистая, шипастая, крылатая, ощетнившаяся, аморфная масса безостановочно лезла на стены визжа, крича, пища, воя, рыча и воняя.
К сожалению потери были и в наших рядах. Стая летающих голов настигла воина который сражался со мной по соседству и принялась терзать бедолагу, они подлетали с разных сторон, вырывали по большому куску плоти и вновь отлетали на значительное расстояние. Я пустил в них пару стрел поразив двоих Рокурокуби, но их было слишком много, по пять голов схватили парня зубами за обе руки и подняв высоко в воздух утащили кричащую жертву на растерзание. К тому моменту он уже походил на живой кровоточащий кусок мяса.
Демонов было слишком много. Люди быстро уставали, им на смену приходили другие, но количественный перевес оставался на стороне противника. Нечисть перла из всех щелей и трещин, твари старались найти брешь в нашей обороне чтобы прорваться на улицы города и устроить там кровавое пиршество.
Сделав несколько выстрелов и поразив какую-то крылатую гадость с петушиным хвостом, крыльями летучей мыши и грязным свиноподобным рылом, я отложил в сторону свой лук и уступил место подоспевшему мне на замену самураю. Достав более привычную мне катану я напраился к той части стены где немедленно требовалась моя помощь, подножие уже было усеяно трупами десятка защитников и бой продолжался. Над кучкой оставшихся в живых воинов возвышалось могучее змеиное тело и клыкастая пасть стремительно хватала по одному защитнику утаскивая его вниз, я подскочил сбоку и поймав момент нанес косой удар по чешуйчатой шеи монстра, самурай что стоял рядом ударил по центру прямо и рассек морду чудища почти пополам, а мой удар вспорол набухшие кожанные мешки служившие монстру хранилищем яда или желчи, и нечто вонючее хлынуло на землю. Сбоку ко мне потянулись черные скользкие щупальца которыми орудавало бесформенная студенистая субстанция истекающая слизью и гноем. Щупальца извивались как черви пытаясь добраться до моего горла и задушить, тремя короткими и резкими ударами я отсек гадостные отростки и тварь внизу издала длинный противный писк.
Не давая мне отдышаться и вытереть пот передо мной возник новый противник. Зубастая ведьма-людедка попыталсь разорвать мне горло своими длинными черными когтями, но я одним взмахом катаны отпраил тварь обратно в пекло. Справа на стену медленно заползал мерзкий тестообразный комок покрытый многочисленными складками, тварь напоминала слизня и испускала омерзительную вонь гниющего мяса, мне жаль было марать свое драгоценное оружие в этой блевотной массе и схватив факел я ткнул им в морщинистую бесформенную гадость сбросив ее со стены. Какой-то сплюснутый пузатый демон смахивающий на белый гигантский комок жира отправился вслед за ним охваченный пламенем.
Шустрый как муха карлик с одним выпученным глазом посреди лба попытался резво вскарабкаться и проскочить через защитников но точным ударом моей катаны был разрублен на две части и полетел вниз зловонными останками.
Несмотря на ожесточенное сопротивление в некоторых местах образовалась брешь и екаи начали прорываться внутрь.
Земля содрогнулась и недры ада выплюнули орду демонов Они, это были огромные, сильные, мускулистые, человекоподобные твари с яркокрасной кожей. Свирепые воины в ближнем бою. Их глаза горели адским пламенем, хищные пасти были усеяны огромными острыми клыками, а голову украшали крупные кривые рога. Предводитель клыкастых чертей Яма повел свою армию в атаку на нас.
Я покрпче перехватил рукоятку своей катаны и ринулся в самую гущу боя. Сталь моего меча сверкала исполняя безумный танец смерти, оставляя страшные раны и увечия, от меня во все стороны летели рогатые головы, когтистые лапы и отрубленные части тел. В неистовой ярости я превратился в живую мясорубку усеивая свой путь трупами проклятых бестий. Мой меч со свистом рассекал отвратительные морды, скалящиеся пасти и мускулистые шеи, отделял головы от туловищ и продолжал свою смертоносную песнь опустошая вражеские ряды и сея гибель среди адских полчищ.Уворачиваячь от ударов когтистых лап и кривых сабель я без устали рубил направо и налево превратив свою катану в металлический смертоносный вихрь. С ног до головы залитый черной вражеской кровью, стоя на горе изрубленных вражеских трупов и тяжело дыша я осмотрелся.
Как оказалось далеко не всем защитникам удалось выжить, наши ряды значительно поредели. Многих братьев сожрали красные черти. Они впивались клыками в глотки несчастных и вырывали им горло, а потом с жадностью лакали бьющую фонтаном кровь, некоторых разрывали на месте и пожирали наслаждаясь человеческим мясом прямо на поле боя. Некоторым черти отрывали головы и насаждали их на острые пики размахивая ими для устрашения, кого-то черти потрошили вспарывая животы и извлекая дымящиеся веревки окровавленных кишок.
В самом городе царила паника. Земля утопала в крови, несчастный город представлял собой огромное кровавое море.
Призрачные глаза таращились на перепуганных жителей со стен домов, огромные грязные ноги без туловища ломали нашу шаткую стену и с дьявольским остервенением давили людей дробя им кости и размазывая человеческие туловища по земле оставляя после себя бесформленное окровавленное месиво из костей, хрящей, внутренностей и мяса.
Земля задрожала повторно. Это означало что на поле боя явились О Докуро, кошмарные гигантские скелеты появляющиеся на полях сражений, отвратительное порождение энергии смерти и тлена, их тела представляют собой немыслимое скопище множества человеческих костей слившихся в один титанический скелет.
Они разнесли нашу стену в щепки словно игрушечную и открыли путь ордам нечисти. Они подбирали трупы наших воинов и присовокупляли их к своим мерзким телам делая их частью себя, становясь за счет этого еще больше и сильнее. Воистину, невозможно придумать участи страшнее чем эта.
Я понял что нам не выстоять. Защитники стали отступать к дальнему дому в котором располагался вход в катакомбы вырытые нами задолго до битвы. В них находились наши женщины, дети и старики.
Размахивая мечом и расчищая дорогу от лезущей со всех сторон мерзости я добрался до дома и вместе со всеми начал спускаться вниз. На стене, справа возник большой глаз с ненавистью уставившейся на меня. Недолго думая я вонзил свою катану прямо в центр черного зрачка проколов мерзкое явление насквозь, глаз с чавкающим звуком вытек на стену жидкой слизистой массой.
Спустившись по лестнице в подземелье мы поняли что дверь долго не выдержит могучего натиска демонов, все достали ножи для харакири и приготовились завершить свой путь как того требовал от нас священный кодес. В конце концов только такая смерть достойна самурая. Дописывая эти строки я ничего не боюсь и ни о чем не жалею. Продолжите нашу войну с нечистью, наш город пал, но ваш еще может выстоять. Таков путь.
И жили они долго и счастливо... :-)
Поиск по картинкам в гугле не нашел совпадений на пикабу...
Копыта
Было это давно в одном селе.
Вечер. Женщина с дочерью накрывают на стол. Тут в избу заходит глава семьи и молча садится за стол. Все едят. Вроде бы, все как обычно, но что-то не так.
Вдруг девочка роняет ложку. Лезет за ней под стол и видит, что у отца вместо ног... копыта.
Испуганная девочка шепчет об этом матери. Мать сварливо говорит мужу:
– Любезный, какого лешего? У самого вон какие голяшки, а мы суровые щи без мяса кушаем!
В общем, отрезали мужику ноги. Тот молча все стерпел, не сопротивлялся. Пустили копыта на холодец. А глава семейства тайком уполз во двор и пропал.
Как оказалось, чёрт это был. Настоящий отец утром вернулся – он в ночную смену ходил.
А холодец есть не стали – глава семейства отдал тёще.
Автор: Вад Аске
Когда там Масленица?
Хочу сжечь пару чучел (с) древний баян
Для меня Масленица - что-то около Нового года по значимости (весна ведь пришла), хотя отмечается и не с таким размахом (а зря). У нас в области уже который год празднование отменяют (аж с самого ковида), поэтому я в эту неделю хожу с видом той девочки "никакого праздника".
А я ведь люблю всё это красивое, традиционное, и блины люблю. Я б целую религию создала - блинорианство. Можно, как ответвление от пастафарианства (ЛММ мудр и добр, он не будет против).
Ну, хоть с семьей отмечу. Нажрусь блинов и буду рисовать сжигание чучел...
Всем теплой Масленицы и вкусных блинов!
REDRUM | Клининг в квартире покойного\ Парился я не один
Товарищи и господа. Я заморочился и озвучил две свои истории.
Приятного прослушивания.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Дедовы записки
В обложенном зеленой плиткой щите размеренно трещали березовые дрова. Свет опять обрубило , видимо из-за сильных морозов провода опять оборвало. Так-как за окном был февраль и на часах было примерно девять ночи , света не нужно было ждать раньше чем обеду.
Как свет пропал, бабуля сразу достала парафиновые свечи и зажгла их. В кресле на против дивана сидел дед. Не довольно взглянув на люстру он что-то буркнул себе под нос и отложи газету. Бабуля уселась ни диван и опёрлась спиной на разогретую стенку щита.
Молчание продолжалось не долго . Дед с бабулей начали разговоры не о чем, а я просто сидел ,смотрел на огонь и тихо слушал.
Внезапно за окном что-то треснуло, все притихли.
Не долгая тишина плавно перетекла в разговоры о странном и не понятном.
В определенный момент дед завел свою шарманку. По части рассказав ему нет равных, он умеет и нагнать тревогу, и красиво вести рассказ. В этот раз история не была радужной. Прихлебывая чай что заварила бабуля ,дед завел свою песню.
Прадед мой рассказывал про тот раз. После чарки конечно, по другому не мог. Приехали они на хутор дедовский . Встретились посидели. Взрослые как смеркаться стало, собрались в деревню на каляды идти, а нас малых оставили дома сидеть. Дед перед уходом настрого запретил лазить в сундук под печью. Я одобрительно кивнул и взрослый ушли.
Время шло мы играли ,смеялись. но вскоре нам наскучило и мы начили шерстить хату в поисках интересного. Хотя что интересного может быть в хуторской хате?
Когда все углы были обнюханы мой взгляд уперся в печь, а точнее в сундук что стоял под ней. Я долго сомневался, но любопытство взяло верх.
мы с Мишкой Кобановым и Пашкой Сипоровым склонись над сундуком.
После пару минут замедлений и сомнений мы его открыли.
Внутри были кулечки с травами , поршочки и прочая всячина. Мы сидели и жадно перебирали содержимое глазами. На дне лежали бумаги перевязанные льняным шнуром. Шнур бы очень потёганый временем и казалось что он вот-вот порвется. Пока ребята перебирали кулечки я разбирал бумаги , помимо рецептов в основании свертка лежала книга в поеденным жучком переплете. Я медленно отрыл ее и страницы издали симфонию слипшегося треска. Я был обучен , как ни как 3 класс . Читать, писать умею, глядишь уже грамотный . Но этого все равно не хватало чтобы прочесть книгу. Через пару минут мы уже в троём сидели и вслух проговаривали написанные закорючки. В основном ходила тарабарщина. Мы постояли ,подумали и бросили эту затею продолжая заниматься своими привычными делами.
Прошло минут двадцать мы уже и забыли про рукописи как из-за печи раздались вздохи. Вздохи "человека" которому на грудь положили мост от Белоруса. Все обернулись и затихли. Мишка думая что его никто не заметит осторожно перекрестился. Вздохи продолжались и в одночасье прервались в стоны на границе с речью. Наши ошалевшие от ужаса газа прилипли к печи. Голос продолжал нарастать как огромная грозовая туча. Через мгновение казалось что кто-то выползет из нее, Мишка не долго думая подбежал к печи и закрыл ее заслонкой . Что-то захихикало внутри и притихло. Едва Мишка отошел от печи ,как вдруг дикий хохот оглушил наше молчание. Заслонка начала шевелиться и из-за нее начала высовываться рука. Грязная ,с сморщенной кожей словно ее обдали кипятком. Мы быстро смекнули и бросились закрывать заслонку. Всем своим навалившись на нее мы пытались задвинуть обратно , но ничего не получалась. А голос из печи продолжал смеяться и быстро повторять:" Отдай, отдай, отдай ". В какой-то момент я наконился и увидел кто смеялся...
Красные глаза ,словно дым попал, кожа похожая больше на мокрое полотенце и нос , нос который был больше похож на свиной пятак.
Мы пересеклись взглядами и рука быстро схватила меня за рубаху. Взгляд уперся на меня и прогремело громкое :"Отдай!".
Пашка увидев это схватил кочергу и со всей силы ударил но сморщенной руке. Раздался визг и меня отпустили.
В образовавшийся "тихий" момент мы задвинули заслонку и подперли кочергой.
Мы стояли как вкопанные и еле дыша переглядывались.
Мальцы, что ж мы натворили! Еле сдерживаясь пробормотал Пашка.
Не надо было лезть туда ,в сундук этот.
Пашка явно что-то понимал, так как ужас в его газах был не поддельный, да и сам он стоял как в воду опущенный.
Наше полу молчаливое собрание прекратили голоса с улицы. Не успели мы и обрадоваться как в окно постучали.
Радостна подбежав к окну в надежде увидеть лица родителей мы отодвинули шторы и обомлели. Во дворе перед окнами в хороводе кружился десяток чертей, а в окно с той стороны на нас таращились три получеловеческие полу свиные морды обросшие редким черным волосом . Они смотрели на нас и хихикали. Один что бы больше и массивнее наклонился в перед и булькающим голосом произнес "Отдавайте" и ударил кулаком о оконную раму.
Дом содрогнулся, а голоса за окном еще громче захохотали . Те что водили хоровод затянули на разный манер " Отдавайте" . Под светом полной луны это действо смотрелось особенно жутко.
Не успели мы опомниться ,как к хаосу голосов добавились удары и гроход. Мы сразу поняли что это ломятся в дом. В двери, в окна ломились черти, ломились и крычали .
От происходящего ребята забились в угол под иконами и скулили как щенки , я бросился к ним и уже в троем мы сидели и боялись поднять головы. Слезы и сопли стикали по нашим лицам, а в головах металась одна лишь мысль "ПОМОГИТЕ".
На очередной "Отдайте" Пашка не выдержав выкрикнул.
-Что отдайте ?! Что вам нужно?
В тот момент форточка распахнулась и дом просунулась ушастая голова. Ехидно улыбаясь оно произнесло.
-Души!
Пашка побледнел, а Мишка еще тише заскулил.
Я не отводил глаз от окна. Оно дрожало и скрепило словно вот вот развалится. В дверь постучали и она распахнулась. В комнату ввалилась толпа уродливых тварей . Они плясали и пели. Один хлопал себя по обвисшему животу руками с копытами, другой почесывая волосатый зад издавал хрюканье вперемешку со смехом . Я опомнился и вытащил из кармана кусочек мела что остался после дежурства и провел линию от стены до стены. Толпа зашипела и зараготала.
Тот что поменьше спрыгнул с волосатых плеч товарищи и бросился к нам. Я вжался в стену и уже готовился отбиваться как он врезался в невидиму стену. И мы смотрели друг на друга не понимая что случилось.
Мы слегка выдохнули как толпа начала расходиться в стороны и к нам вышел жирный, усыпанный зелеными гнойниками он неспешно перебирал своими копытами. Подойдя ближе он замер и громко прохрипел уже знакомую фразу.
По телу пробежала дрожь а толпа нечисти закружилась в судорожной пляске. Они скакали по полу , по столу и лавкам. Один залез на печь и начал скидывать вязанки с луком и чесноком. Одна из вязанок зацепила качергу и открыла печь . Из нее тут же выскочила старуха с банной кожей и мелкими волосками наа которых слиплась грязь.
Она быстро встроилась в толпу и начала отплясывать. Ее обвисшие груди весело хлопали о каленки , копытца цокали об пол. Игрище и не старалась утехать , а голоса умолкать . Черти бились о невидиму стену и отскакивали прочь.
Мы сидели боясь пошевелиться. От страха мыслисмялись и было лишь одно желание . Что бы поскорее это закнчилось.
Так прошло еще какоето время . Мы уже начали засыпать как со стороны хлева раздался крик петуха.
Толпа не ожиданно замерла , все начаи метуситься и пытаться выбраться из дома ,но что то их не пускало. Они бились друг о друга, ревели и скулили.
Солнце уже начало подниматься и первые лучи пробились сквозь этот ужас и упали на чертову свиту как она начала запрыгивать в печь. Через мгновение они уже все сидели в печи.
Мы немного осмелев поднялись и подошли ближе. Из нее виднелись сотни ярко желтых глаз хаотично моргая они не отводили от нас взгляд. Вдруг раздались сотни голосов. Тихо шипя они произнесли :"мы еще вернемся"...
В тот же момент раздался треск и печь хлопнула отбросив нас . Поднявшись и придя в себя мы вновь подошли к печи. но там уже никого не было.