Это перевод истории с Reddit

Я вырос в маленьком городке, где можно было ехать по одной и той же дороге каждый день и клясться, что она никогда не закончится. Мы называли её Нескончаемой Милей. Никто не соглашался, где она начинается и где кончается. На районных картах это просто выцветшая серая линия: идеальный штрих линейкой посреди пустоты.

Когда я был ребёнком, отец говорил мне никогда не ехать по ней ночью. Он говорил: «Ей не нравится, когда на неё смотрят после темноты». Не людям. Не водителям. Ей.

На прошлой неделе мне нужно было отвезти несколько контейнеров мужчине за городом. Местная доставка. Лёгкие деньги.

Я забрал их у жёсткого на вид типа на заправке около одиннадцати. После этого собирался домой, открыть пиво и играть до конца дня. За работу платили три тысячи, так что я закупился пивом и снеками. Хватило бы, чтобы запереться на пару дней.

Адрес был в семи милях. Тридцать минут по Waze. Я увидел, как зелёная линия маршрута тянется прямо поверх выцветшей серой Нескончаемой Мили, и в голове вспыхнуло отцовское предупреждение. Но было ещё далеко до полудня. К часу я уже вернусь.

Я свернул на Нескончаемую Милю под громкую музыку. Асфальт. Деревья. Дальний фермерский дом. Билборд. Свежая двойная жёлтая разметка. Никакого тротуара, только грунтовая обочина. Солнце — прямо в глаза.

Как раз когда я идеально попал в припев Feeling This — «Судьба подвела на этот раз, твоя улыбка тает летом», — музыка оборвалась. Телефон по-прежнему показывал, что трек играет, но звука не было. Шины загудели громче. Воздух стал тяжелее, будто надвигалась буря, хотя в прогнозе было ясно.

Кажется, тогда я всё понял.

Асфальт выглядел новеньким, но не пах ничем. Фермерский дом не приближался. Один и тот же билборд проплывал вновь и вновь.

Я ехал всего десять минут.

Это была потрескавшаяся, выцветшая реклама закусочной, закрывшейся десятилетия назад. Я знал, потому что её хозяин умер, когда я учился в средней школе. Я взглянул в зеркало заднего вида. Тот же билборд был позади. Тот же отломанный угол, та же надпись «ВКУСНЫЕ КРЕМ-ПИРОЖНЫЕ», закрашенная граффити. Те же деревья за ним — и впереди, и позади.

В машине пахло мокрой землёй. Только что вскопанной.

Я продолжал ехать. Двадцать миль. Тридцать. Солнце не сдвинулось.

Я увидел босого мужчину, шедшего навстречу, с опущенной головой. Через десять минут я увидел его снова. Тот же шаг, та же одежда, только на этот раз он обогнал меня. Я не сбавлял скорость. Его губы шевелились, но слов я не слышал.

К пятидесятой миле я перестал смотреть в Waze. Он всё ещё показывал, что до адреса одна миля.

Я развернулся. Вдалеке в встречной полосе тоже развернулась машина, лицом ко мне, футов в тридцати впереди.

За рулём был я.

Та же одежда. Та же кепка. Та же корочка на порезе от утреннего бритья. Я не чувствовал, как нога жмёт на газ, но машина поехала вперёд. Его машина — тоже. Его глаза были прикованы к дороге, губы шевелились, как у того босого.

Я опустил стекло, когда мы поравнялись.

Он повторял моё имя. Наше имя? Снова и снова.

Я ударил по тормозам. В зеркало заднего вида смотрела пустая дорога. Запах мокрой земли наполнил лёгкие.

Впереди дорога подёрнулась дрожью. Не от жары… скорее как заедающая киноплёнка. Я вышел.

Асфальт был мягкий. Холодный.

Я снял обувь и пошёл в другую сторону.

Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit

Предыдущая часть: Глава 8. Надежный план

Половины здания не было. Храм, будто... разделили вдоль напополам и убрали куда-то второй кусок. Нет, не разделили. Разрезали ножом. Огромным, мать его, невидимым ножом.

От той части, исчезнувшей, не осталось даже бетонного крошева. Половина строения испарилось к чертовой бабушке, расщепилось на атомы, которые, в свою очередь, видимо, покинули Землю и улетели куда-то в космос к звездам.
Ну не знаю я, как еще вам описать тот факт, что полцеркви просто аннигилировалось.

— Это что за хрень? — прохрипел я.

— Эхо Большого взрыва, щенок, — подал голос отец Аркадий.

— Но как? — Азамат похоже был в таком же шоке, как и я.

Пятый настоятель сухо засмеялся.

— Агент, говоришь? Ты точно работаешь на "Парадокс", мужик? Прописная истина — Эхо способно изменять то, что над поверхностью земли.

Азамат недовольно нахмурился, но затыкать Говорящего не стал. Только подтолкнул его в сторону дороги, которая располагалась прямо напротив церкви.

Точнее того, что от нее осталось.

Попрятавшихся фанатиков нигде не было видно. Думается мне, что забили они на своего Говорящего ровно с момента, как запахло жареным. Оно и правильно. Легко строить из себя крутого, пока не прилетает пуля.

Я вспомнил того сектанта, который упал после моего выстрела. Нет, не вспомнил. Он ни на секунду не выходил из моей головы, даже когда я увидел преображенный храм.

Прости, мужик. Подвал тебе пухом... Наверное.

Мы шли по дороге по некогда оживленной улице. Где-то вдалеке слышались чьи-то крики, шумы автомобилей, визги тормозов. Из-за соседнего здания прилетел звук разбившегося стекла, а за ним — утробный рык. Нечеловеческий, естественно.

Соболезновать бедолагам, однако, времени не было. Самим бы не попасться. Заметил, что выстрелов звучало уже меньше, чем тогда, когда мы ехали с Азаматом в машине, одетые в модные головные уборы в виде мешков. То ли мы были далеко от активных боевых действий, то ли вести боевые действия было уже практически некому. Надеюсь второй вариант — ошибочен.

Температура радовала. Видимо на улице был почти ноль градусов. С крыш капало, под ногами хлюпала слякоть. Был бы мороз — мы без курток бы окоченели. А так хотя бы терпимо.

Настоятель, пока мы шли, рассказывал про Эхо.

— В Зоне, а мы сейчас в ней и находимся, Эхо может менять пространство. Там, где еще до Эха была высотка, сейчас может располагаться пустырь. Или частный домик, выглядящий новеньким, будто только что отстроенным. Происходит это редко. Точнее... Да не толкайся ты, блять, иду!.. Точнее не редко, но Зона большая. Многие изменения после Эха люди просто не видят, так как они происходят там, где уже и живых-то не осталось. А потом вдруг через несколько лет эта высотка может и на место вернуться. Говорят, такое бывало.

— Не понял, это происходит со всем, что на поверхности? Или только с домами? — тихо спросил я.

Аркадий поморщился, но ответил:

— С тем, что построил человек. Леса, поля, горы, реки, все остается на своем месте. Но там, где до Эха могла лежать бетонная эстакада, после него ты можешь найти только траву. Ну или посреди поля вдруг появится огромный мост, который раньше мог стоять где-то над Уфимкой.

— То есть и эта половина церкви сейчас может быть где-то в другом месте?

— Может. А может и не может, чего доебался-то? — вдруг взъярился Аркадий, за что получил от меня тычок по ребрам.

Мы прошли еще немного. Азамат заметил какую-то иномарку с открытой дверью и кивнул на нее. Беглый осмотр выявил, что ключи остались в замке зажигания.

— Подходит, — кинул Азамат.

Наша дружная компания уселась в машину. Парадоксовец за руль, за ним сел я, а справа от меня на пассажирском важно уселся отец Аркадий. Не понял, видимо, до сих пор, что не в его положении строить из себя победителя.

Иномарка очень сильно пыталась. Серьезно. Прямо делала все для того, чтобы завестись. Но недостаточно. Сиплый кашель ее двигателя уже даже начинал раздражать. Азамат проматерился, и потянулся к дверной ручке. Видимо хотел выйти и посмотреть, что там под капотом. Н ов этот момент в стекло его двери уперлась ладонь. Сморщенная кожа, струпья. Длиннющие ногти царапали окно, оставляя борозды в стекле. Хозяйка руки обнаружилась почти сразу же. Около машины стояла уродливая бабка. Глаза ее заволокло кровавой пеленой, нос удлинился, стал напоминать больше клюв птицы. Кожа на ее лице была покрыта кровоточащими язвами. Она приоткрыла рот и зашипела. В пасти красовались клыки, которым позавидует и волк. Вторая рука мягко легла на окно машины и так же начала царапать когтями.

Шипение переросло в визг. Мне сразу вспомнился крик баньши из старенькой игрушки про космос и завоевание галактики искусственным интеллектом.

Правда тут вам не компьютерные игрушки.

— Аза... — начал я, но Азамат резко мотнул головой, мол, заткнись.

Вняв совету товарища, я замолчал. Рука его медленно тянулась к пистолету-пулемету, лежащему на пассажирском сиденье.

Тварь тем временем перешла к моему окну. Из пасти, ну не могу я это ртом назвать, извините, высунулся язык, напоминающий наждачную бумагу. Она провела языком по стеклу. Среди тишины раздался скрежет, будто по окну действительно шваркнули наждачкой.

Чуть не продавив стекло внутрь, мутант убрал язык и заорал. Протяжный крик, местами чуть ли не переходящий в ультразвук, отразился в еще не отошедшей от Эха голове так, что мне захотелось убежать подальше. Лишь бы не слышать этого вопля.

— Твою мать, — вскрикнул вдруг Азамат. — Съебываемся!

Я резко открыл дверь, ударив мутанта и сбив его с ног. Крик временно прекратился. Воспользовавшись случаем я вывалился из тачки и перебежал на противоположную сторону, где уже выполз на снег держащийся за голову отец Аркадий. Азамат, выпрыгнувший с другой стороны, саданул очередью по бабке и побежал со всех ног. Я сразу же сорвался за ним. Судьба главаря фанатиков меня интересовала мало. Тот, однако, решил не оставаться рядом с уже встававшим монстром, и побежал с нами.

Легкие жгло. Бег по пересеченной местности в холод ничерта не способствовал насыщению кислородом. Впереди был перекресток, полностью уставленный машинами. Среди которых началось какое-то шевеление.

— Твари!

— Вижу, блять, левее берем!

Мы повернули налево, обежав стоящую на углу газельку. В последний момент, когда Азамат уже скрылся за бетономешалкой, стоящей в паре метров от меня, из-за грузовичка на меня вдруг кто-то набросился. От неожиданности я упал на спину и заорал. Сверху на меня рухнул монстр. Видели зомби в голливудских фильмах? Вот эта тварь была гораздо страшнее. Челюсть ее распахнулась на две части: левую и правую. Из пасти несло гнилью, на меня капнула что-то, вязкое, напоминающее слюну. Он попытался объять ей мою голову, но мне удалось за секунду до этого избежать атаки. Монстр впечатался рылом в замерзший асфальт в сантиметре от меня и утробно заворчал. Я несколько раз ударил его рукой по черепу, но тому, видимо, было все равно.

Тварь приподнялась, схватила меня за левую руку и попыталась укусить, однако у меня на нее были другие планы. Я успел нашарить нож, который был заткнул у меня за поясом, и ткнул им этого зомби в затылок.

Удар вышел плохой. И сил не было, и размаха нормального не получилось тоже. Нож скользнул по кости черепа, порвав кожу, и воткнулся ему в плечо. Монстр заверещал и с размаху ударил меня по лицу.

Скажу я вам такую вещь. Это было мощно. Он мне с удара чуть челюсть не сломал. Не успел я прийти в себя, как эта тварь накинулась на левую руку снова и вгрызлась в предплечье. Боль резко дошла до мозга. Я вырвал нож из его плеча и начал наносить удары в шею. В один момент лезвие воткнулось во что-то твердое и застряло. Мутант, до этого грызший мою руку, взревел, отскочил от меня и упал на спину. Он судорожно пытался достать нож, оставшийся у него в шее сзади, но у него это не получалось. Смотреть на то, сможет ли он вырвать кусок металла, у меня не было никакого желания. Да и времени тоже, из-за машин, выставив вперед руки и раскрыв пасти, на меня двигались еще несколько таких же уродов.

Пытаясь не обращать внимания на кровоточащую руку, я побежал вслед за Азаматом. Тот на ходу отстреливался от чего-то, напоминающего зайцев. Правда с шестью ногами и огроменной пастью. Мелкие монстры преследовали его и Говорящего, оставляя в снегу бороздки следов.

Я поднажал, на ходу доставая пистолет. Азамату удалось положить двух уродцев, еще три догоняли. Тот, что был поближе прыгнул на отца Аркадия, но не долетел несколько сантиметров, упал на снег и покатился. В этот момент я как раз поравнялся с монстром, остановился и прострелил ему башку. Надеюсь больше не встанет.

Я поднял голову и увидел, что Азамата прижали к стене какого-то магазинчика на первом этаже дома. Он не успевал перезарядить автомат, двое шестиногих хищный зайцев уже почти подошли к нему вплотную. Настоятель между тем удирал, только пятки было видно.

Я прицелился в уродов. Дистанция для пистолета, конечно, большая. Больше напугаю, чем действительно нанесу хоть какой-то урон. Но мне и надо-то хотя бы отвлечь. Выстрел, другой, еще один. Две пули попали в снег возле одного мутанта, а третья выбила крошку в кирпичной стене около другого. Твари обернулись и синхронно бросились в мою сторону. Быстрые, суки! Я выстрелил, не особо целясь, в сторону одного из монстров. Кажется попал в лапу, но толку-то!

Выстрелил еще раз. Точнее хотел выстрелить.

Щелчок услужливо оповестил меня о том, что патроны закончились. Мать! Да что такое-то. Тварям оставалось до меня буквально пару секунд, не больше, бежать смысла не имеет. Я перехватил пистолет покрепче за рукоять. Попробую отбиться в рукопашную. Жаль нож в той твари остался...

Очередь пистолета-пулемета прошила одного из зайцев. Круто, безусловно, но второй уже прыгает на меня, не успеешь дорогой товарищ, не успеешь.

Справа от меня что-то звонко прогрохотало, в мою сторону полетели осколки стекла, а в тварь, уже почти долетевшую до меня, врезалось что-то большое и массивное, размером больше медведя. Существо впечатало зайца в стену стоящего слева дома так, что хруст костей было слышно громче, чем звук удара. Мелкий уродец заверещал. Огромная тварь, убивавшая его, смахивала на изуродованного человека с тонкими короткими ножками и с не менее тощими, но длиннющими руками. Тело его было все испещрено разорванными венами и капиллярами, на туловище сидела непропорционально огромная голова. И все это великолепие ростом в почти два этажа, этот заяц ему на один зуб. Смотреть, чем закончатся разборки двух мутантов у меня не было никакого желания. Я вообще хотел убраться отсюда подальше. А что для этого нужно сделать? Убираться сию же секунду, правильно!

Я сорвался с места похлеще кенийских бегунов. Почти сразу обогнал Азамата, который тоже выкладывался на все сто. Впереди надрывался Пятый настоятель. Плохая подготовка, фанатик! Мы уже тебя почти догнали.

— Быстрее, — прорычал Азамат. — Надо убраться подальше.

— А то, блять, я не знаю, — отрывисто простонал я в ответ.

Мы свернули в проулок. Кажется там было чисто... Ну фигурально. Имеется ввиду, что тварей не было. Зато снега намело изрядно. Поискав место, где сугробов было поменьше, мы дошли до входа во внутренний двор-колодец. Оттуда удалось попасть в подъезд, дверь которого даже не мечтала о домофоне. Только на лестничной площадке второго этажа мы остановились и перевели дух.

Азамат начал отщелкивать себе патроны. Помимо еще двух магазинов, как оказалось, у него в карманах еще было немного россыпью. Я перезарядил пистолет, еще один магазин остался. Негусто.

Отец Аркадий, закатив глаза, прислонился к выкрашенной в зеленый цвет стенке. Да, мужик, бегать от мутантов, которые тебя хотят сожрать — это тебе не сектой управлять.

— Хреново тебе, Аркаша?

Тот скривился, продолжая тяжело дышать.

— Азамат, что дальше?

Он защелкнул последний патрон в магазин, вставил его в пистолет-пулемет и перезарядил.

— Сколько патронов? — спросил он меня. Я молча показал пистолет и еще один магазин к нему.

— Блять, и у меня немного. — Он чуть помолчал и продолжил. — Нужно выяснить обстановку в городе. Не могли вояки без боя сдать все кварталы. Где-то оборона должна держаться. После этого попробуем прорваться к их изолятору, где держат этого искателя... Как его?

Товарищ пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить.

— Басня.

— Точно, он, ага! Ну и еще было бы неплохо раздобыть где-то пушки. И патроны к ним. Совсем беда.

— План не пойдет, — вдруг резко вбросил я. У Азамата от такого глаза округлились.

— Сань, ты не охренел? Ты сам видел, что на улице творится. Хочешь, чтобы тебя сожрали? Выбираться нужно, и сейчас!

— Я не об этом, стой. Мне нужно забрать Ксюшу.

— И мне, блять, представь себе, тоже надо будет забрать твою Ксюшу. Напоминаю для особых дегенератов, что я за ней вообще-то в этот чертов город и явился, будь он проклят.

— Так он уже проклят.

— Так и не выебывайся тогда! Как мы ее будем тащить с собой, рискуя каждую минуту подохнуть от тварей. Или чего лучше — от пули. Пусть посидит, подождет, пока мы за искателем сходим.

Прав был агент. Ой как прав. Признавать мне это не хотелось, но слова его были более чем логичны.

— Ну и как ты собираешься узнать обстановку?

Азамат только хмыкнул:

— Про разведку боем слышал? Вот будем разведывать и бояться ха-ха.

— Дебил.

— Заткнись, малой, и дай мне свою руку. Погляжу.

Агент достал какой-то чудной прямоугольный прибор, величиной с две ладони, с выдвижными двумя иглами и небольшим дисплеем. Воткнул мне в руку. Больно!

— Не дергайся, салага, терпи.

— Что это?

— Заткнись пока, сказал же.

Он нажал какие-то кнопки, аппарат зашипел. Одной иглой он взял у меня немного крови, а второй начал вводить что-то. Видимо обезболивающее, так как рука моментально перестала болеть.

— Чудо хрень, — восхитился я.

— Ага. Апэшка еще и не такое может.
— Апэшка?

— "Аптечка портативная", — пояснил Азамат. — Помимо обезбола, там куча сывороток. И против столбняка, и гепатита, и еще кучи всякой хрени, встречающейся только в Зоне. В общем вещь. Жить будешь, машинка тебе вколола, что нужно.

С этими словами он вытащил иглы апэшки и засунул аппарат в карман. Достал небольшой кусок бинта, наложил повязку. В общем сделал цивилизованную обработку.

— Спасибо, добрый человек, — выдохнул я, когда он закончил.

— Не подохни только раньше времени, — пробурчал тот.

— А мы тут все подохнем, — внезапно подал голос отец Аркадий. Мы с Азаматом удивленно на него посмотрели.

— Дядь, ты чего суету-то наводишь? — я встал, начал рассовывать пистолет и магазин по карманам. — Сейчас попробуем прорваться до военных. Хочешь подохнуть? Оставайся здесь, ты нам все равно не нужен.

— Видно, что ты не искатель, — спокойно ответил настоятель. — Не примечаешь того, на что опытный ходок в Зону уже обратил бы внимание. Да и я тоже не заметил, если бы мне не рассказывал как-то один занятный молодой человек.

— Че, о чем ты вообще? — вскрикнул Азамат. Голос его эхом отдался в подъезде.

— А вы труп хоть один заметили? — резко спросил Аркаша. — Отвечу за вас: нет. Ни на улице во дворе, ни в подъезде. Ни следа крови, ничего. Чистота. Между тем, здесь прошлись мутанты, вряд ли жители успешно забаррикадировались. Да и слышно было бы хоть кого-то. Стены тонкие, хрущевка же.

— И? К чему ты это вообще? — Азамат похоже начал выходить из себя.

— А я откуда знаю?! Просто чую, что нам пиздец.

И тут я заметил, что стена над прислонившейся к ней Говорящим, будто бы поплыла волной. Или показалось. Я проморгался, но нет. Еле видная рябь, как на поверхности озера, беспокоила выцвевшую краску.

— Азамат, — я толкнул его в бок и кивнул. — Глянь.

Тот моментально понял о чем речь, вскинул оружие.

— Фанатик, а ну быстро отойди от стены!

— Чего? — недоуменно спросил настоятель. Только он начал вставать, как волна дошла до места, где он сидел.

А потом из стены полезли руки. Прямо так, будто бы не было никакого бетона, а только поверхность воды. Десятки рук, гнилых, окровавленных, обхватили отца Аркадия. Одна из них надавила на глаз так, что настоятель завизжал. Азамат пытался отстреливать их одиночными выстрелами, но тщетно. Там где от пули переставала двигать одна рука, сразу же вылезала другая. Я пытался тянуть Говорящего за ноги, но неведомая многорукая тварь была сильнее. Руки облепили свою жертву и затащили куда-то внутрь.

А затем рябь пропала и стена стала прежней. Даже краска не отошла.

С возвращением меня на просторы моих рассказов. Для вернувшихся также ссылочки:

https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol
Ну а в группе ВК я еще и для марафона мини рассказики строчу)

Это перевод истории с Reddit

Буксировочная служба уверила меня в этом, пока я облокачивался на машину. Это было три часа назад.

Она была старой моделью, снятой с производства, с механикой, из девяностых. Кожаные сиденья, серебристые детали, перламутрово-голубая окраска. Сейчас наполовину проглоченная грязной канавой посреди ливня, который и не думал заканчиваться. Двигатель, наверное, уже доживал свои дни, но умереть сегодня она не могла. Это не вариант. Я снова набрал номер.

Пока я стоял на этой пустой грунтовой дороге, дождь просачивался за ворот рубашки, и звонок оборвался. Я несколько часов пытался получить хоть какое-то подтверждение. Когда вызов всё-таки проходил, на другом конце не было голоса.

Связь ловила пятнами на этом безымянном участке. Ряды сосен тянулись, как пальцы, проклинающие распухшее небо. То, что когда-то было ямами, давно превратилось в пенящиеся лужи, пожиравшие красную глину и хлещущие по моим ботинкам, пока я шлёпал обратно к водительской двери.

Я не из тех, кто любит делиться личным в сети. Вам нужно знать только одно: когда всё идёт наперекосяк, я уезжаю. Когда жизнь становится невыносимой, я забиваю багажник запасами на приличное время и отправляюсь в путь. Людей я знаю. Умею разговорить кого угодно до кровати и душа (если повезёт) или хотя бы до дивана на одну ночь. Если всё идёт хорошо, по дороге мне удаётся подобрать немного временного покоя.

В этот раз я поехал на север штата навестить знакомца, К., живущего у чёрта на куличках.

Думал, задержусь дольше, но дня через два он дал понять, что наша сделка исчерпана. Тут-то и начался дождь. После ссоры, кажется, К. предлагал дать мне переночевать ещё одну ночь, пока не утихнет буря. Я отмахнулся. Сказал, что жалости не надо. С дождиком справлюсь. Когда я начинал эту поездку, хотел прояснить голову. Вместо этого получил раскалывающуюся головную боль, полпачки украденных Lucky Strike и заглохшую в Богом забытом месте машину.

Сам момент, как я застрял, расплылся. Слушайте, я был не в себе, когда вдавил газ на эту грунтовку. Не успел опомниться, как вода уже поднималась выше колёс. Когда двигатель захрипел и заглох, я просто посидел, пытаясь найти в себе силы признать, в каком дерьме оказался. Потом, поняв, что выбора нет, позвонил.

Так я и сидел три часа спустя. Батарея телефона показывала 1%. День клонился к вечеру. Глядя на пустую дорогу из красной глины и бесконечные повторяющиеся сосны, я остро осознал, что, пожалуй, впервые в жизни совершенно один.

Я только что вставил ещё один CD и закурил, когда хруст, который мог быть только шагами, заставил меня застыть. Я глянул в зеркало заднего вида. Позади тянулась только пустая дорога. Звук повторился, громче. Казалось, он доносился откуда-то спереди, ближе к водительской стороне. Я включил фары и вгляделся в сосны.

Кто-то там был. Человек стоял на таком расстоянии, что тусклый жёлтый свет скрывал всё, кроме общего силуэта, одежды, роста и осанки. Похоже, довольно высокий мужчина в потёртой красной фланели и порванных джинсах. Он наклонялся на один бок, будто нога у него слабая.

Когда он спустился с обочины на дорогу, я заметил лёгкую неустойчивость в том, как он двигается. Я бы решил, что он пьян, если бы не странная грация, с которой этот человек каждый раз выправлял шаг. Это завораживало, как танец. Он кидался вперёд, сначала корпусом и руками, а ноги спешили его догнать. Потом выпрямлялся во весь рост, покачиваясь, как тростник на ветру. Всё это время он держал лицо полностью отвёрнутым.

При других обстоятельствах одной этой странной походки хватило бы, чтобы я ударил по газам. Я не смелый. И не притворяюсь. Но в этот раз бежать было некуда.

Я выбрал следующее по разумности. Тишину. Мужчина ковылял дальше, медленно, но верно пересекая дорогу перед моей заглохшей машиной.

В этот момент начался трек. Тяжёлый бас и барабаны пробили акустику, отмечая начало метал-микса, который я включил не подумав. Да думаю ли я вообще хоть иногда? Я за секунды выкрутил громкость в ноль, но худшее уже случилось.

Он меня услышал.

Мужчина не повернул головы. Но в полном пучке моих фар я видел, что он смотрит. Его голова была запрокинута и вывернута под неестественным углом, как будто он посмотрел через плечо и так и застыл. Но его глаз — единственный, который я мог видеть отсюда, — был широко открыт, налит кровью и направлен прямо на меня.

Потом он побежал к моей машине.

Не как человек, а как зверь. Он метнулся в мою сторону, как брошенная тряпичная кукла, настолько потеряв равновесие, что рухнул вперёд на руки, с головой, всё ещё вывернутой в этом страшном наклоне. Он плюхнулся в воду по колено, как пёс, резвящийся в реке, и понёсся ко мне на четвереньках.

В это мгновение я прикинул варианты. Пистолет в бардачке? Нет. Одолжил кое-кому дома. Полиция? Боже упаси. Они не успеют, а даже если успеют, я не могу рисковать встречей с законом по личным причинам, которые здесь раскрывать не буду.

Мужчина, зверь, то, что было на дороге, приближалось, и всё, что я мог, — это запереть двери и молиться.

Пронзительный гудок рассёк воздух.

Мягкое жёлтое свечение моих фар быстро смыло ослепляющее белое. В зеркало заднего вида я увидел его: огромный белый пикап. Он обошёл мою машину, подняв волну мутной воды почти до окон.

Я снова посмотрел через лобовое, опасаясь того, что увижу… но мужчины в фланели уже не было. Сердце колотилось. Голова плыла. Всё казалось неописуемо неправильным, как при плохом приходе.

Белый пикап припарковался впереди, на более сухом участке дороги, не убирая дальний. Из него вышел мужчина. Средних лет, с залысинами, в синем механическом комбинезоне.

Немного понаблюдав, я решил тоже выбраться из машины.

— Похоже, вам нужна помощь, — крикнул механик.

Я только уставился. Он уже шёл ко мне, закатывая рукава. На того эвакуатора, которого я вызывал, он не был похож. На этом этапе я был рад любому дружелюбному лицу.

— Лучше затушите эту штуку, — он кивнул на горящую сигарету. Я и забыл, что держу её.

— Почему?

— Дым, — сказал он, готовясь толкать машину. — Манит их.

— Кого?

— Включите нейтраль, — проворчал он. Я послушался, потом обошёл и стал помогать. Уперевшись пятками в грязь, мы толкали бок о бок, пока не почувствовали, как колёса отлипают. Понемногу они начали катиться.

Нам понадобилось ещё минут десять, чтобы вытолкать мёртвую машину на относительно сухое место. В какой-то момент мне пришлось снова прыгнуть на водительское и подрулить, чтобы она не сползла обратно в канаву. Делая это, я невольно посмотрел к кромке леса. Там, в ветвях, колыхался лоскут красной ткани, едва выглядывая из кустов. Меня замутило.

— Сэр, — крикнул я старшему мужчине. — У вас есть эвакуатор?

Последовала пауза. Когда машина была в безопасности, я выбрался и спросил ещё раз. Он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Зато есть приятель. — Он уже садился в пикап. Я подумывал попросить подвезти. Что-то держало меня на месте, несмотря на тревогу. Это «что-то» не давало занять пассажирское и умолять отвезти меня в ближайший мотель. Может, это было моё эго, та же тупая гордость, которая заставила меня ехать сквозь паводок в болотах глубокого Юга после того, как я отказался принять одолжение от человека, которого когда-то называл другом.

— Просто посидите тихо, — крикнул механик из окна. — Помощь уже в пути.

Я смотрел, как дальний свет его грузовика исчезает во тьме, превращается в далёкие прожекторы, потом в пару светлячков, а затем и вовсе в ничто. Я снова остался один.

Я присел на корточки прямо на дороге. К этому времени дождь стих до лёгкой дымки. Вокруг кваканье лягушек и пронзительный хор цикад сливались в гипнотический белый шум. Воздух был тяжёлым и влажным. Он лип к коже удушающей плёнкой. Мне нужна была сигарета.

Тянувшись к пачке, я вспомнил слова механика: это манит их.

Их.

Я посмотрел в лес. Лоскута красного уже не было видно. И всё же я знал, что оно смотрит, что бы это ни было.

Мужчина в красном мог быть галлюцинацией, вызванной моим не спавшим, перегретым мозгом. В стрессе моя психика вообще любит меня подводить. Разве не поэтому я и поехал в этот раз? В дороге я не в голове. Есть только «здесь и сейчас». Заправки, билборды, номера съездов и вопрос «куда дальше». Думаю, я, может, ради этого и живу: быть где угодно, только не там.

Я взобрался на капот и сел, вытянув ноги. Там наверху я чувствовал себя безопаснее.

Из всего, что я описал, дальше — то, чем я, пожалуй, меньше всего горжусь.

Я закурил ещё одну.

Остаток ночи как в тумане. Примерно к полуночи приехал эвакуатор. Не помню, тот ли, что я вызвал несколько часов назад, или того прислал механик. На нём не было логотипа. Я смотрел, как водитель затаскивает мою машину на платформу, как красная глина коркой облепляет перламутрово-голубой капот. Я смотрел, как он протягивает мне бумаги. Смотрел, как я расписываюсь. Смотрел, как сажусь на пассажирское. Смотрел, как мы уезжаем.

Я пишу это, сидя на раскладушке в каком-то двухзвёздочном мотеле. Думаю, возьму паузу в своих разъездах, да мне и деваться особо некуда. Мне сказали, машина восстановлению не подлежит. Поработаю на случайных подёнках в этом городке, подкоплю, а потом, когда буду готов, автостопом доберусь домой. Даже К. наберу. Но сперва мне нужно перевести дух.

Печатаю — и не покидает чувство, что я так и не уехал оттуда.

Я всё ещё на той просёлочной дороге между песком, небом и бесконечными соснами. Я смотрю из-за кромки леса, как машина опрокидывается в канаву, как из-под капота валит дымок. Я смотрю, как водитель выходит и звонит. Я смотрю, как он ждёт, и ждёт, и ждёт. Когда придёт время, я подойду.

Я здесь так давно. Мне больно, и всё же никто никогда не предлагает помощи.

Моя одежда разодрана. Моё тело искалечено.

Мне нужна сигарета.

Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit