А вокруг них — ХРАНИТЕЛИ. О, да. Святые апостолы твоего прошлого. Семья, друзья, коллеги. Вся эта блядская картотека воспоминаний. Они смотрят на тебя и видят не тебя-сегодняшнего, а тот слепок, тот гипсовый бюст, что застыл у них в головах. «Помнишь, как ты?..» — начинают они. НЕТ. НЕ ПОМНЮ. ТОТ ПАРЕНЬ МЕРТВ. Я сплясал на его могиле и пошел дальше. Но они не верят. Они тащат его труп за собой, его старую, вонючую, сброшенную змеиную кожу, и тычут в нее пальцем: «Вот же он! Наш! Узнаваемый! Комфортный!»

Они — якоря. Ржавые крюки, впившиеся в твою плоть, чтобы ты не улетел в стратосферу на своем горящем пердаке. Они — стены теплого, уютного, затхлого болота, которое называется «социальная норма». Будь предсказуемым. Будь понятным. Не меняйся так резко, нас это пугает. Не сжигай мосты, по ним же надо ходить!

Да к черту ваши мосты! К черту вашу память! Моя единственная верность — это верность огню, который пожирает меня изнутри. Сила одиночества не в том, чтобы сидеть в пустой комнате. Сила одиночества — в праве не отчитываться за пепел. В праве снести до основания все, что ты построил вчера, и на рассвете начать возводить новый, еще более безумный собор из дерьма и палок.

Это не иррациональность. Это высшая форма метаболизма души. Переварить себя. Высрать. И начать жрать снова. Кидаться из догмы в ересь, из аскезы в разврат, из любви в ненависть. Отсекать лишнее не скальпелем хирурга, а ржавой бензопилой. И в этой бешеной пляске, в этом вихре самопоглощения, стирается прошлое. Его не просто нет. Его НИКОГДА НЕ БЫЛО.

Это и есть свобода. Не та, про которую пишут в конституциях. А настоящая, нутряная, животная.

Свобода от чужого взгляда, который цементирует тебя в граните вчерашнего дня.

Свобода быть никем для всех, чтобы иметь шанс стать кем-то для себя. Хотя бы на пять минут.

До следующего вируса.

Является ли обучение делом времени? Тысячелетия не научили нас, что существует лучший путь, чем ненавидеть и убивать друг друга. Очень важно понять проблему времени, если мы хотим изменить эту жизнь, которая с нашей помощью стала такой чудовищной и бессмысленной.

Первое, что мы должны понять, — это то, что мы можем наблюдать время только при наличии той свежести и ясности ума, о которой мы уже говорили. Мы находимся в смятении из-за возникающих перед нами многочисленных проблем, мы теряемся в этом смятении. Но если человек заблудился в лесу, что он делает прежде всего? Он останавливается, не так ли? Человек останавливается и глядит вокруг. Но чем больше наше смятение и чем сильнее ощущение, что мы заблудились в жизни, тем больше мы мечемся из стороны в сторону, тем больше ищем, вопрошаем, требуем и умоляем. Итак, разрешите вам подсказать — прежде всего, вы должны остановиться, полностью внутренне остановиться. И когда вы внутренне, психологически остановитесь, ваш ум станет очень спокойным и ясным. И тогда вы сможете действительно рассмотреть вопрос времени.

Проблемы существуют только во времени. Если же мы принимаем вызов частично, фрагментарно или пытаемся убежать от него, — другими словами, когда подходим к нему с неполным вниманием, — мы создаем проблему. И эта проблема будет существовать до тех пор, пока мы надеемся разрешить ее как-нибудь потом, пока мы не отнесемся к ней с полным вниманием.

Знаете ли вы, что такое время? Не только хронологическое, расписанное по часам, но и время психологическое? Это интервал между идеей и действием. Идея, как вполне очевидно, служит для самозащиты. Действие — всегда мгновенно. Оно не от прошлого и не от будущего. Чтобы действовать, надо пребывать в настоящем. Действие так опасно и так неопределенно, что мы опираемся на идею, которая (как мы надеемся) даст нам некоторую уверенность, поможет избежать риска.

Проверьте это на самих себе. У вас есть идея о том, что правильно и что неправильно, или мировоззренческое представление о вас самих, об обществе, и сообразно этой идее вы намерены действовать. Поэтому действие происходит применительно к идее, в стремлении как можно более точно ей следовать, и это неизбежно вызывает конфликт. Существует идея, известный интервал и действие, и этот интервал включает в себя всю сферу времени. Этот интервал, по сути, является мыслью. Если вы думаете, что будете счастливы завтра, значит, у вас возникло представление о том, что вы достигнете определенного результата во времени. Через наблюдение, через желание и через продление этого желания мысль подкрепляется следующей мыслью, говоря: «Завтра я уже буду счастлив, завтра я добьюсь успеха, завтра мир станет прекрасным». Так мысль создает интервал, который есть время.

Так вот, мы спрашиваем, а можем ли мы остановить время? Можем ли мы жить так полно, чтобы не было этого завтра? Ибо время — это печаль. Например, вчера или на протяжении тысяч вчерашних дней вы любили или у вас был товарищ, который ушел. И это воспоминание остается, и вы думаете об этой радости и этой печали, смотрите назад, желая, надеясь, горюя. Так мысль, возвращаясь к прошлому, снова и снова рождает то, что мы называем печалью, и создает интервал времени.

До тех пор, пока существует интервал времени, созданный мыслью, должен быть и непрекращающийся страх. Поэтому человек задает себе вопрос: «Может ли этот интервал перестать существовать?» Если вы говорите: «Прекратится ли он когда-нибудь?», то это уже идея, это нечто такое, чего вы хотите достичь, — а значит, появился новый интервал, в котором вы как в ловушке.

Теперь постараемся разобраться с вопросом смерти, которая для большинства людей является огромной проблемой. Вы знаете смерть — она всегда рядом с вами. Можно ли подойти к ней целостно, чтобы вы не создавали этой проблемы вообще? Для того чтобы подойти к ней таким образом, по отношению к ней должны прекратиться всякая вера, надежда и всякий страх. Ибо иначе вы подойдете к этому необычайному явлению с умозаключением, представлением и заранее имеющейся тревогой, и, таким образом, ваш подход будет связан со временем. Время — это интервал, промежуток между наблюдающим и наблюдаемым. Это значит, что наблюдающий, которым являетесь вы, боится встретить то, что называется смертью. Вы не знаете, что это такое. У вас имеются всякого рода надежды и теории относительно нее. Вы можете верить в перевоплощение или воскресение, или в нечто, именуемое душой, атманом или духовной сущностью, которая пребывает вне времени и которую вы называете по-разному. Но выяснили ли вы для себя вопрос существования души? Или это идея, которую вам внушили? Существует ли что-либо постоянное, продолжающееся за пределами мысли? Если мысль может об этом думать, значит, это находится в сфере мышления и, следовательно, не может быть постоянным. В сфере мышления нет ничего постоянного. Чрезвычайно важно осознать это, ибо только тогда вы будете свободны, будете видеть, а в этой свободе — великая радость.

Вы не можете испытывать страх перед неизвестным: вы не знаете, что оно такое в действительности, и, следовательно, не существует того, чего вам надо бояться. Смерть — это слово, а слово, образ — это то, что вызывает страх. Итак, можете ли вы смотреть на смерть без образа смерти? Пока существует образ или представление, из которого возникает мысль, эта мысль должна всегда порождать страх. Тогда вы или стараетесь побороть рассудком страх смерти и сопротивляться неизбежному, или придумываете бесчисленные верования, чтобы защитить себя от страха смерти. Таким образом, создается брешь, интервал между вами и тем, чего вы боитесь. В этом пространственно-временном интервале должен существовать конфликт. Этот конфликт и есть страх, тревога и жалость к себе. Мысль, порождающая страх смерти, говорит: «Давай отсрочим ее, давай избежим ее, будем держать ее как можно дальше, не будем думать о ней», — но вы о ней думаете. Когда вы говорите: «Я не буду о ней думать», вы уже думаете, как ее избежать. Вы боитесь смерти, потому что хотите ее отсрочить.

Мы намеренно отделили жизнь от умирания, и эта пропасть между жизнью и умиранием есть страх. Этот интервал, это время создано страхом. Жизнь — это наши каждодневные муки, обиды, печали, смятения со случайными проблесками, в которых мы, как в раскрывающееся окно, видим полное красоты море. Вот что мы называем жизнью. И мы боимся умереть, что означало бы прекратить эти страдания.

Мы готовы цепляться за известное, чтобы не оказаться лицом к лицу с неизвестным. Известное — это наш дом: наша обстановка, наша семья, наш характер, наша работа, наши знания, наши слова, наше одиночество и наши боги. Известное — это все то мелкое, что образует нескончаемый круговорот в самом себе, со своим собственным ограниченным шаблоном существования, полного горечи.

Мы думаем, что жизнь протекает всегда в настоящем и что смерть — нечто такое, что ожидает нас в отдаленном времени. Но мы никогда не задавали себе вопрос, является ли эта каждодневная борьба жизнью вообще. Мы хотим знать истину о перевоплощении. Мы хотим получить доказательства, что наша душа будет продолжать жить. Мы прислушиваемся к утверждению ясновидящей и выводам психологических исследований, но мы никогда не спрашиваем, как жить, как жить с восторгом и очарованием каждый день. Мы примирились с жизнью, какая она есть, со всей ее болью и отчаянием, мы к ней привыкли и думаем о смерти как о чем-то, чего надо стараться избежать. Но смерть — нечто такое же необычайное, как и жизнь, если мы знаем, как жить. Вы не можете жить без умирания. Вы не можете жить, если вы не умираете психологически каждую минуту. Это не интеллектуальный парадокс. Чтобы жить полно, целостно, в каждом дне открывая все новую и новую прелесть, нужно умирать для всего вчерашнего. Если этого нет, вы живете механически, а механический ум никогда не сможет узнать, что такое любовь или что такое свобода.

Большинство из нас панически боится умирания, потому что мы не знаем, что значит жить. Мы не знаем, как жить, и поэтому не знаем, как умирать. До тех пор, пока мы испытываем страх перед жизнью, мы будем бояться смерти. Человек, который не боится жизни, не страшится и полной беззащитности, потому что он понимает, что внутренне, психологически никакой защищенности не существует.

Когда нет уверенности в безопасности, имеет место нескончаемое движение, и тогда жизнь и смерть — одно и то же. Человек, живущий без конфликта, живущий в красоте и любви, не боится смерти, так как любить — значит умирать. Если вы умираете для всего, что знаете, включая вашу семью, ваши воспоминания и все, что вы чувствовали, тогда смерть — очищающий и обновляющий процесс; тогда смерть приносит чистоту и невинность. Только невинные, чистые люди обладают страстью, а не те, которые верят и хотят выяснить, что же произойдет после смерти. Для того чтобы действительно выяснить, что произойдет после, когда вы умрете, вы должны умереть. Вы должны умереть не физически, но психологически. Вы должны внутренне умереть для всего, чем вы дорожите и что вас огорчало. Если вы умрете хотя бы для вашего одного удовольствия, самого малого или самого большого, умрете естественно, без какого-либо усилия или аргументации, вы будете знать, что значит умирать.

Умирать — значит иметь ум совершенно пустой от своего собственного содержания, от своих повседневных стремлений, удовольствий и мук. Смерть — это обновление, мутация, в которой мысль совершенно не функционирует, так как мысль есть старое. Когда приходит смерть, возникает нечто совершенно новое. Свобода от известного есть смерть. И только тогда вы живете.

Однако вместо этого еще и отругали. "Мы тебе говорили, не учи барана бодаться", - сказал сму строгий дед.

Однажды ночью Валера проснулся от шума и радостных криков. Это вернулся с фронта дядя Сережа, воевавший на Дальнем Востоке. Все со слезами на глазах бросились его обнимать. Вот он - герой! С приездом дяди жизнь мальчонки наполнилась новым смыслом. Среди распакованных вещей оказались настоящие сокровища - баночки с масляными красками и пастель. Наблюдая, как художник-любитель копирует репродукции, его племянник, наверное, тогда не мог и мечтать, что когда-то он сам станет автором многочисленных великолепных картин, некоторые из них будут храниться в коллекциях ценителей искусства разных стран.

Но… в то время он обводил штрихи на листе бумаги, нарисованные дядей, затем через копирку - иллюстрации в книгах. Вскоре стал рисовать самостоятельно. Примерно через год дядя Сережа, успев привить Валере любовь к рисованию, уехал восстанавливать Ленинград, Пришло время идти в школу. Первое сентября новоявленный ученик запомнил надолго. Возвратившись с уроков, он застал родных в слезах.

Стоило ему один раз не отправиться пасти скотину, как волк съел пол-овцы. "Надо же, - удивляется уже сегодня В.И. Ярош, - а при мне ни один зверь не показывался".

Учеба и помощь по хозяйству занимали большую часть дня, но в любую свободную минуту Валера садился рисовать. Даже собравшись гулять, клал тетрадь и карандаш за пазуху: вдруг что-то интересное попадется по пути, что захочется запечатлеть. Что и говорить, в портфеле рисунков было больше, чем тетрадей. Один раз в школе мальчик что-то нарисовал на листочке в клеточку. Учительнице работа понравилась, и она дала ему чистую обложку от тетради, чтобы он повторил свое творение, С бумагой тогда было напряженно, поэтому, когда удалось купить альбом, Валера ликовал. В пятом классе он получил от дяди и вовсе царский подарок - краски "Ленинград". Он на тот момент уже оформлял сцену школьного театра, в котором тоже принимал участие. Все успевал!

Жила его семья бедно, как и все, приходилось заниматься огородом, а то и есть будет нечего! Воду носили с водокачки, но она частенько ломалась. Тогда шли с ведрами в соседнюю деревню, да еще под гору, на руках постоянно были мозоли.

Несмотря на то, что Валера рос закаленным и физически крепким, приходилось ему тяжело. Усугублялось это и тем, что совершенно о себе не заботился, больше думал о других. Детство и отрочество будущего художника прошло у железной дороги. Он любил наблюдать за паровозами, позже - тепловозами, бродить по рельсам. Собирал уголь, рассыпанный с проезжающих товарных поездов. Перевозили мимо их станции и заключенных с юга на Москву, в Соловки. Пока состав стоял, в окнах можно было разглядеть их лица. Эти моменты Валерию Ивановичу врезались в память на всю жизнь.

Путевка в большую жизнь

Окончив школу, Валера поехал в Ленинград, где поступил в механический техникум железнодорожного транспорта. Только там учащихся обеспечивали жильем, да и к поездам он привык. По профессии удалось проработать всего несколько месяцев, призвали на военную службу в радиотехнические войска - в город Омск. Он поступил во Всесоюзный заочный университет искусств, Плодотворно творил, рисуя карандашом, тушью, акварелью - как солдат, так и пейзажи.

Однажды к нему подбежал сослуживец, держа в руках армейскую окружную газету. Какова же была радость Валеры, когда он увидел на одной из страниц портрет своего товарища. Послав рисунки в редакцию, он уже забыл об этом, тут такая неожиданность!

Службу В.И. Ярош вспоминает с теплотой, ребята в части попались дружные, Демобилизовавшись, Валерий, по рекомендации командования, поступил в Государственный педагогический институт имени А.И. Герцена на художественно-графический факультет.

Осуществилась мечта - профессионально овладеть любимым видом искусства, Первое время студент жил у дяди. На занятия ходил в военной форме, денег, чтобы купить хоть что-то из одежды, не было. Однокурсник посоветовал ему устроиться дворником, чтобы получить комнату в общежитии на территории института, что он и сделал. Теперь приходилось вставать рано, до начала лекций. В шесть утра Валера уже колол лед, чистил дороги от снега. Жизнь не баловала, а он не искал в ней легких путей.

В институте молодой человек встретил свою любовь - однокурсницу Валю. В отличие от других они рисовали в любую погоду и не жалея времени. Их излюбленным местом стал Эрмитаж.

Судьба привела в Кингисепп В 1969 году, получив диплом с одними пятерками по специальным предметам, Валерий с Валентиной, ставшей его женой, приехали по распределению в Кингисепп. Несколько лет Валерий Иванович работал учителем рисования и черчения в четырех школах одновременно - численность в классах была более 40 человек. Учителей же но хватало, приходилось выручать.

В том же 1969 году в семье произошло пополнение: родилась дочурка Света. В 1971 году мама с папой подарили ей сестренку Лену. Ознаменован тот год и еще одним значимым событием - открытием детской художественной школы, которую основал и возглавил Валерий Ярош при содействии супруги. На протяжении многих лет он - ее бессменный руководитель. Начинал с нуля, определяя, какие потребуются классы, оборудование для будущего "детища". С этими целями посетил художественную школу в Выборге, она была тогда единственной в Ленинградской области. Позже были поездки в Эстонию и Краснодар, родной город жены.

Сначала художественная школа располагалась в помещении трехкомнатной квартиры и насчитывала тридцать учеников, Вместе с Валерием Ивановичем дети путешествовали, делая рисунки, зарисовки, выезжали в музеи, становились гостями учебных заведений северной столицы.

Педагогу особенно запомнился первый выпуск. Выдав ребятам свидетельства об окончании художественной школы, он отправился с ними в Ленинград. Весь день гуляли по городу, наслаждаясь великолепием архитектуры. Пять человек из группы решили пойти по стопим своего учителя - стать, профессиональными художниками, Он привел их в институт, который когда-то окончил сам, на тот же факультет, В приемной комиссии удивились: "Первый раз к нам приходят коллективно". Поступили четверо, одна девушка не прошла по конкурсу, но не отступила, став студенткой на следующий год.

Вместе с Валерием Ивановичем преподавательской деятельностью занимается и Валентина Александровна, И прелести твоей секрет разгадке жизни равносилен…

Жанровыми привязанностями В.И. Яроша можно назвать как пейзаж с его необъятной красотой, так и портрет, потому что нет ни одного одинакового человека. Ему хочется изучить каждого, понять психологию, разгадать его загадку. Художник считает, что, рисуя человека, необходимо влюбиться в него на время написания картины, только тогда образ на холсте оживет, заиграет, передаст настроение. Очень важен и комфорт натурщика, лишь при естественной для него позе возможно добиться гармонии.

Однажды Валерий Иванович рисовал девочку, и все ему казалось, что что-то не так, чувствовалось ее напряжение. Через час он дал ей отдохнуть.

Она села, как ей удобно, о чем-то задумалась, приложив пальцы к подбородку. Живописец только и успел сказать ей: "Замри". Тут же на одном дыхании была написана замечательная картина.

А еще художник никогда не приукрасит черт лица и линий тепа, считая честным и правильным отображать суть, исключая любую искусственность. Четкое же, подробное вырисовывание мелких деталей, по его мнению, не обязательно.

"Я не фотограф, - говорит он. - Должна быть некая мягкость, легкая интрига и плавность скольжения кисти".

Творения Валерия Яроша глубоко интересны своим индивидуальным почерком, насыщенностью и объемом красок, фактурой. Глядя на полотна, душу переполняет восхищение. Самое сложное для любого живописца - написание обнаженной натуры, где и проявляется в полной мере его мастерство. В.И. Ярошем выполнено несколько десятков работ в жанре ню, которые просто завораживают, Искусство художники несет людям эстетическую радость познания красоты.

Нельзя не сказать н о его пейзажах, отражающих мощь и силу природы, нежность каждого листочка, трепещущего от дуновения ветерка. Любуясь осенним лесом, полным багряных красок, или перламутровым, мерцающим на солнце снегом, как будто сам переносишься на холст и бродишь по тем тропинкам, чудится даже пение птиц.

Рисование по заказу - не для него, сохранение своего "я" важное всего.

Другой бы на его месте окутал себя ореолом звездности, но только не Валерий Иванович, Eго образ больше сопоставим с солнцем, озаряющим теплом и светом путь своим воспитанникам.

Кингисеппцы впервые познакомились с творчеством В.И. Яроши на выставке, посвященной 30-летию победы в 1975 году, где его картины были представлены в числе других. Широкий зритель смог оценить его работы в 1978 году на областной художественной выставке в Ленинграде, Два участника выставки - Валерий Ярош и Вячеслав Шрага, чей талант вызвал интерес правлення Союза художников, получили в качестве награды путевки в Дом творчества "Старая Ладога".

Признание таланта

А вторая областная выставка стала судьбоносной. Картины В.И. Яроша привлекли внимание известного художника - академика Анатолия Павловича Ливитина, чья слава в то время гремела на всю страну. Он должен был вскоре ехать на два месяца в Дом творчества в Вышний Волочек руководителем потока сорока художников, которые собирались со всей страны для профессионального совершенствования. Анатолий Павлович предложил Валерию Ивановичу отправиться с ним в качестве это помощника. Предложение стало большой честью и конечно, было принято

Время, проведенное там, дало В.И. Ярошу толчок к профессиональному развитию.

Стать членом Союза художников - значит получить признание своего таланта, достигнуть определенной планки. Валерий Иванович имел такую возможность уже в 1980 году, но сам решил: еще не пора. Только после персональной выставки, которая состоялась в Финляндии в 1991 году, посчитал, что теперь время действительно пришло.

Все поступки художника говорят о нем как о человеке скромном. Также хочется отметить его жизненную мудрость, интеллект, неординарность и многогранность.

Уже традиционными стали встрече директоров и преподавателей художественных школ Ленинградской области в различных красивых местах, одно из них - Ярославичи Подпорожского района.

Коллеги обмениваются опытом и, конечно, рисуют. В июне 2008 года художник вернулся оттуда с множеством разноплановых и интересных работ, так же, как и с пленэра в Витебске, Среди любимых художников В.И. Яроша - выдающийся мастер русского искусства начала ХХ века Н.И. Фешин. Блестящий автор многофигурных жанровых композиций оказал сильное влияние на Валерия Ивановича,

Картины нашего современника тоже передают достоверность происходящего, наполняя светлыми и радужными впечатлениями,

Одно из последних творений В.И. Яроша подобно празднику. На картине

"Маша" - 13-летняя балерина, от которой невозможно отвести взгляд. Воздушная и легкая, как пушинка она очаровывает блеском своих широко распахнутых восторженных глаз, в них отражается целый мир.

Валерий Иванович признается, что каждый раз, подходя к мольберту и начиная писать, ощущает, как будто он открывает дверь в незнакомое пространство и сам еще не знает, чем оно будет заполнено.

Начинается поиск ракурсов, делается множество набросков, А дальше происходит таинство…

Совет 2. Целуйте боссу… пятую точку

Лайфхак для продвинутых:
✅ Хвалите его глупые шутки: «Да вы комик года!»
✅ Одобряйте даже идею продавать снег в Якутии.
✅ Научитесь смеяться сквозь слёзы.

Кейс:
Марк, 34 года: «Я стал директором, соглашаясь с боссом, что Земля плоская. Теперь у меня своя парковка и хронический блефарит».

Интерактив:
«Сколько раз в день вы фальшиво улыбаетесь начальнику?
🔘 1-3 («новичок»)
🔘 5-7 («профи»)
🔘 Не считал — уже автоматизм»

Совет 3. Превратите LinkedIn в фанфик

Инструкция:

1. Напишите «Страстно люблю Excel» (даже если используете его как калькулятор)

2. Добавьте хэштег #мечтанеработает

3. Выложите селфи с кофе и фальшивой улыбкой

Статистика:
• 89% профилей — враньё
• 67% работодателей это знают
• 100% всё равно продолжают врать

Фишка:
«LinkedIn — это Tinder для карьеристов: все врут о своих «достижениях», но никто не признаётся»

Совет 4. Верьте в тимбилдинг как в магию

Что делать:
• Пойте корпоративный гимн в душе
• Целуйте коллег в щёку (они это «ценят»)
• Носите футболку с логотипом компании вместо пижамы

Реальная история:
«Наш тимбилдинг — прыжки с парашютом. Босс сказал: «Кто не прыгнет — уволен». Я прыгнул. Сломал ногу. Теперь я — герой интранета» (Сергей, IT-сектор)

Интерактив:
«Что бы вы выбрали?
🔘 Тимбилдинг в болоте
🔘 Тимбилдинг с голыми коллегами
🔘 Уволиться»

Совет 5. Оденьтесь в Gucci, живите на «Доширак»

Финансовая стратегия:
• Костюм — 50% зарплаты
• Обед — лапша из пакета
• Фото в Instagram — только чай латте у офиса

Эффект:
• Внешне вы — успех
• Внутри — распродажа в «Пятёрочке»

Фишка:
«Карьера — это спектакль, где вы играете богача, а зрители — ваши кредиторы»

Совет 6. Станьте наркоманом лайков

Как тренироваться:
• Лайкайте все посты начальства. Даже фото их кота с цитатой Ницше
• На совещаниях кивайте с частотой метронома
• Научитесь говорить «гениально!» на автопилоте

Побочный эффект:
• Вас будут звать на все митинги
• Чтобы вы молчали

Интерактив:
«Сколько часов в день вы «играете роль»?
🔘 2-4 (дилетант)
🔘 8-10 (профи)
🔘 Я уже не помню, кто я»

Совет 7. Умрите на работе — станьте мемом

Инструкция по виральности:
• Стримите свой рабочий день: покажите, как спите под столом
• Хэштег #hustle
• Донаты пойдут на ваши похороны

Реальный пример:
Катя, 28 лет: «Мой TikTok о выгорании набрал 1М просмотров. Теперь меня зовут на подкасты… чтобы рассказать, как я сбежала в Таиланд»

Фишка:
«Смерть карьеры — лучший контент. Ваши слёзы — чья-то монетизация»

Заключение: Как выжить в этой игре?

Опрос для читателей:
«Что вы выберете?
🔘 Продолжать гореть
🔘 Уволиться и продавать травяных котов на Etsy
🔘 Поделиться этой статьей — пусть другие страдают»

P.S. Если после прочтения вам захотелось плакать — поздравляю! Вы ещё живы. Если захотелось смеяться — вы либо психопат, либо мой идеальный читатель!

Шаманизм — это древнейшая система знаний и практик, направленных на то, чтобы найти своё место во Вселенной, научиться взаимодействовать с тонким планом, а также построить осознанную и целостную личность, в том числе через помощь другим. Все остальные функции появились в шаманизме со временем и распределились на разных территориях в тех или иных пропорциях.

Есть одно понятие, которое встречается практически во всех традициях шаманизма: потеря части души. Мне давно было интересно, что именно подразумевается под этим понятием, так что я достала условную «лопату» и отправилась на раскопки этой темы.

Вот как объясняли потерю части души в разных культурах и традициях:

Сибирь и Центральная Азия: колыбель классического шаманизма, и здесь очень развиты представления о многосоставной душе. Потеряться могла не вся душа, а одна из её частей.

У якутов (саха): у человека есть три души — Ийэ-кут (мать-душа), отвечающая за наследственность; буор-кут (земля-душа) — за физическое тело, а салгын-кут (воздух-душа) — за разум и сознание. Потеря одной из них приводила к разным последствиям — от физической болезни до потери рассудка. Шаман отправлялся в путешествие, чтобы найти и вернуть именно нужную кут.

У монголов и бурят: потеря сульдэ (suld) — это не столько душа, сколько жизненная сила, личная энергия, харизма и удача. Человек, потерявший сульдэ, становился вялым, апатичным, его преследовали неудачи.

У тунгусо-маньчжурских народов (например, нанайцев): потеря аями, то есть духа-покровителя, который даётся человеку при рождении. Его уход равносилен потере части души и защиты.

У народов Анд и Мезоамерики: сусто (Susto), что в переводе с испанского означает «испуг». Это состояние, когда душа (ánima или espíritu) покидает тело в результате сильного шока, падения, стресса или даже дурного глаза. Симптомы всё те же: апатия, тревога, бессонница, потеря аппетита. К слову, они точно описывают то, что мы сегодня называем ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство).

У потомков ацтеков (науа): потеря тонали (tonalli) — жизненной силы, связанной с теплом, солнцем и судьбой человека, которая находится в голове. Считалось, что тонали может покинуть тело во время сна, чихания или от испуга. Церемония возвращения включала ритуальное «призывание» души обратно.

У североамериканского народа Лакота (Сиу): была возможна потеря наги (nagi) — одного из аспектов души, который может покидать тело во время снов или болезни. Если наги не может или не хочет вернуться, человек заболевает и умирает. Шаман-целитель вступал в контакт с духами, чтобы уговорить наги вернуться.

У инуитов и других арктических народов: потеря тарник (tarniq) — души-двойника или жизненной силы, которая может быть похищена злыми духами. Шаман отправлялся в опасное путешествие в нижний или подводный мир, чтобы найти и освободить похищенную душу.

Как видите, хотя названия и детали отличаются, суть остаётся неизменной: травмирующее событие вызывает отделение жизненно важной части личности/духа, что приводит к болезни и упадку, а для исцеления требуется специальный шаманский ритуал возвращения.

И здесь мы не можем пройти мимо понятия многосоставности души, которое также фигурирует практически во всех культурах, традициях, эзотерических и религиозных течениях. Ключевая идея в том, что человек — это не просто тело + одна душа, а точка сборки и место встречи разных энергий и сил: телесных, духовных, родовых, космических. Потеря одной из этих составляющих нарушает всю систему. Именно поэтому можно потерять часть души и остаться в живых, но при этом перестать быть собой.

Таким образом, получается, что душа как бы не одна или она состоит из нескольких частей, что логично вписывается в мои собственные взгляды на эти вещи: цельная и осознанная личность, в числе прочего, имеет «слитую», единую душу, где разные её части не существуют каждая по отдельности, а гармонично сосуществуют, создавая тем самым ядро личности, которая знает, кто она, какая она, каковы её цели и прочее.

Считается, что человек, потерявший часть души, может испытывать:
— хроническую апатию и ощущение пустоты внутри, жизнь кажется серой и бессмысленной;
— потерю интереса к тому, что раньше приносило радость;
— ощущение, будто он наблюдает за своей жизнью со стороны, а не живёт её;
— провалы в памяти;
— хроническую усталость, депрессию, тревожность без видимых причин;
— чувство, что он «не в своём теле» или «не настоящий»;
— частые болезни физического тела.

Но что же всё-таки происходит на практике, что кроется под понятием «потеря части души»? У меня есть несколько версий.

1. Если принять за точку отсчёта представление, что человеческая душа многомерна, то в таком случае какая-то из её частей действительно может быть потеряна, чаще всего вследствие травмирующего события.

2. Защитный механизм психики. Когда человек сталкивается с невыносимой болью — физической или эмоциональной — часть его сознания как бы «откалывается» или «уходит», чтобы он мог пережить это событие и выжить. Эта «ушедшая» часть забирает с собой боль, но вместе с ней и определённые качества личности: способность радоваться, доверять, любить, чувствовать себя живым. В таком случае шаманский ритуал по возвращению потерянной духовной части становится сродни сеансам психотерапии в древнейшей её форме.

3. Подавление своей истинной природы, отказ от себя, от своих целей под давлением социума и сложившейся системы религиозных и прочих взглядов. Это тоже травма, да ещё какая, значение которой порой сильно недооценивают. Вполне возможно, что шаманы работали и работают с такими состояниями, называя это возвращением души, то есть возвращением человеку его собственного Я.

4. Потеря части тонкого тела. Это не совсем о душе, и тем не менее о таком варианте тоже стоит сказать. На тонком плане мы оказываемся чаще всего во сне, в ОС, и путешествуем мы там не физическим телом, а тонким энергетическим. В связи с тем, что иной мир далеко не безопасный ботанический сад с поющими птичками и пушистыми кроликами, может случиться так, что в процессе нахождения там человек потеряет тонкую часть тела — о таких случаях мне рассказывали те, кто прошёл через подобное и чьему мнению я доверяю. Можно потерять палец, руку, ногу и даже часть головы. Физическая конечность при этом словно мертвеет и холодеет. Если с тонкой частью тела ничего не случается, никто её не съедает, никуда не девает — её можно вернуть, и помочь в этом могут существа тонкого плана (отсюда рассказы о том, что шаману в поисках частей души помогают его духи).

Я считаю, что эти предположения не исключают друг друга и могут являться причинами того состояния, которое называют «потеря части души». Естественно, в каждой шаманской традиции или у каждого отдельного шамана есть приёмы, с помощью которых он возвращает человеку его целостность, умение радоваться жизни и желание продолжать дальше свой путь.

©Аньи Муин / Материал проекта Маргинальная метафизика

Если вы говорите, что свободны от чего-то, то это просто реакция. Она, в свою очередь, вызовет лишь другую реакцию, с новым приспособлением и новой формой господства. Таким путем вы можете составить целую цепь реакций, каждое звено которой будете принимать за свободу. Но это не свобода, это лишь продление видоизмененного прошлого, за которое цепляется ум.

Современная молодежь, как и всякая молодежь, находится в состоянии мятежа против общества. Это само по себе хорошее явление. Но и мятеж — это не свобода, а реакция. Эта реакция создает собственный шаблон, в плену которого вы оказываетесь. Вы думаете, что это нечто новое, но это не так. Это старое на новый манер. Любой социальный или политический мятеж неизбежно возвращается к доброму старому буржуазному настроению.

Свобода приходит только тогда, когда вы видите и действуете. Она никогда не бывает результатом мятежа. Видение есть действие. И такое действие происходит мгновенно. Когда вы видите опасность, тогда нет никакой умственной деятельности, никакой дискуссии или колебания. Сама опасность побуждает действовать, и поэтому видеть — значит действовать, быть свободным.

Свобода — это состояние ума. Не свобода от чего-то, но ощущение свободы, свободы сомневаться и ставить вопросы по отношению ко всему. Поэтому в ней столько силы, действенности и энергии, что она сразу отбрасывает все формы зависимости, рабства, приспособления и подчинения. Такая свобода означает бытие в полном одиночестве, наедине с самим собой. Но может ли ум, воспитанный в определенной культуре, настолько зависимый от окружения и своих собственных наклонностей, когда-либо обрести свободу, представляющую собой совершенное одиночество, в котором нет ни руководства, ни традиции, ни авторитета? Это одиночество — некоторое внутреннее состояние ума, которое не зависит ни от каких стимулов или знаний и не является результатом опыта или умозаключения. Большинство из нас никогда не бывают внутренне одинокими даже наедине с самими собой. Мы все знаем, что значит быть изолированным. Когда возводишь стену вокруг себя, чтобы не подвергаться ударам, не быть уязвимым, или когда культивируешь непривязанность, что является другой формой страдания. Или когда живешь в некоторой идеологии, призрачной башне из слоновой кости. Бытие наедине с собой — это нечто другое.

Вы никогда не бываете наедине, потому что вы полны воспоминаниями, обусловленностью, болтливой суетой вчерашнего дня. Ваш ум никогда не бывает ясным из-за вздора, который он накопил. Чтобы быть наедине с самим собой, вы должны умереть для прошлого. Когда вы один, совершенно один, когда вы не принадлежите ни семье, ни нации, ни культуре, ни определенному континенту, у вас возникает чувство бытия вне всех. Человек, который полностью один, наедине с самим собой, обладает в этом смысле первозданной чистотой, и эта чистота освобождает его ум от печали.

Мы все несем в душе груз того, что было сказано тысячами людей до нас, груз воспоминаний обо всех бедах. Отбросить это полностью — значит быть одиноким. А ум, пребывающий в одиночестве, не только чист, но и молод. Он молод не с точки зрения времени или возраста, он молодой, ясный, живой в любом возрасте, и только такой ум может видеть то, что есть истина, и это не может быть выражено в словах.

В этом одиночестве вы начинаете понимать необходимость жить наедине с самим собой. Наедине с таким, какой как вы есть, а не с таким, каким, по вашему мнению, вы должны быть или являетесь. Если вы можете смотреть на себя без какого-либо трепета, фальшивой скромности, без всякого страха, оправдания или осуждения — именно это и значит жить наедине с самим собой, с таким, какой вы есть в действительности. Вы начинаете понимать нечто, когда живете с этим в тесном соприкосновении.

Но в тот момент, когда появляется привычка к этому, привычка к вашей тревоге, зависимости или к чему-то еще, вы больше с этим не живете. Если вы живете на берегу реки, то через несколько дней вы больше уже не слышите журчания воды; если в вашей комнате висит картина, которую вы видите каждый день, то через неделю вы перестаете ее замечать. То же происходит с горами, долинами, деревьями, то же самое — с вашей семьей, вашим мужем, вашей женой. Но чтобы жить с чем-то таким, как ревность, зависть или тревога, вы никогда не должны привыкать к ним, никогда не должны с ними примиряться. Вы должны проявить к ним внимание и заботу, как вы заботились бы о только что посаженном деревце, стараясь уберечь его от солнца и от бури. Вы должны относиться к ним с заботой, не осуждая и не оправдывая, — только так вы начнете любить их. Когда вы на что-то направляете свое внимание, вы начинаете его любить. Это не значит, что вы испытываете любовь к состоянию зависти или тревоги, как это бывает у многих людей. Это, скорее, означает, что вы испытываете любовь к наблюдению за ними.

Итак, можем ли мы, вы и я, жить с тем, чем мы являемся в действительности? Жить, зная, что мы тупы, завистливы и полны страха? Считая себя способными на огромную любовь, чего на самом деле нет, и легко поддаваясь лести и скуке? Можем ли мы жить со всем этим, не принимая и не отвергая, просто наблюдая это, не впадая в меланхолию, депрессию или эйфорию?

Теперь зададим себе следующий вопрос: может ли эта свобода, это одиночество, это вхождение в контакт со всей целостной структурой нашего общества, может ли все это прийти со временем? То есть может ли эта свобода быть обретена как результат постепенного процесса? Вполне очевидно, что нет: как только вы включаете время, вы порабощаете себя все больше и больше. Вы не можете стать свободным постепенно. Это не является делом времени.

Следующий вопрос таков: можете ли вы осознать эту свободу? Если вы говорите: «я свободен», то вы уже не свободны. Это похоже на то, как человек говорит: «я счастлив». В тот момент, когда он говорит: «я счастлив», он пребывает в воспоминании о чем-то, что уже прошло. Свобода может прийти только сама, естественно и легко, а не в результате страстного желания, жажды и стремления к ней. Вы также не можете обрести ее, создавая некий образ свободы, какой она, по-вашему, должна быть. Чтобы прийти к ней, ум должен научиться воспринимать жизнь, это необъятное движение, не будучи связанным временем, потому что свобода пребывает вне поля сознания.