На приведенном графике - гипотетический рост производительности труда в РФ до уровня Италии (по расчетам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП)).
Но это приводит к увольнениям:
- В торговле — 6 миллионов 300 тысяч.
- В обрабатывающих производствах - 5 миллионов 200 тысяч.
- В образовании — 4 миллиона.
- В строительстве - 3 миллиона.
Наверняка, у всех есть истории про то, как вакантные должности сокращались, а их функционал раскидывался на занятых. По идее, такой рост должен сопровождаться сопоставимым ростом зарплаты. Но что-то мне подсказывает – эта опция не всегда идет по умолчанию.
Ну и для закрепления тезиса – интересный исторический пример.
1968 год, небольшой тульский городок Щекино.
В рамках планируемых «косыгинских реформ» начался эксперимент на местном химпредприятии. Он состоял в следующем. Заводу зафиксировали ФОТ. Сэкономленное можно было использовать по своему усмотрению, но с таким условием:
- 60% сэкономленного - направить на материальное поощрение работников,
- остальные деньги завод тратил на собственные нужды. Как правило, они шли на социалку – строительство жилья и детских учреждений.
К 1 января 1969 года на химкомбинате сократили 800 человек (из 7600 персонала). При этом на 86% повысилась производительность труда, на 73% увеличились объёмы производства. Через год на комбинате численность рабочих уменьшилась ещё на 200 человек. Зарплата оставшихся увеличилась за год сразу на 24,5%. Также на сэкономленные деньги начали строить дом культуры, бассейн и современный стоматологический кабинет.
Огромный рост производительности, не находите?
Причем это была всего лишь оптимизация производства, - появился внутризаводской транспорт, прошло укрупнение цехов, проведена систематизация складов, созданы специальные ремонтные бригады и т.п. Да, и уволены были в основном прогульщики и сильно пьющие.
Директор завода Шаров вспоминал, что через министерство начал вести переговоры с американской компанией «ДюПон» и её делегация приехала на завод. Предполагалось, что американцы проведут автоматизацию, и это позволило бы сократить численность рабочих в 2 раза – до 3 тыс. Т.е. в целом за три года завод избавился бы от 4,6 тыс. человек из 7,6 тыс. прежде занятых.
И тут встали в полный рост два вопроса.
Первый: куда девать сокращённых работников? С огромными усилиями трудоустроили 1 тыс. сокращённых – разбросали на хлебокомбинат, на неквалифицированные работы на железной дороге. Больше рабочих мест в городе не было (около 60к жителей на тот момент). Это сейчас можно свободно уехать в другой город, а тогда был институт прописки, да и рынка жилья, как такового, не было.
Второй: зарплата на заводе к прежней прибавке в 24,5% выросла бы ещё на 40%, и была бы уже на 70% выше, чем в среднем по химотрасли страны. А это уже рвачество.
Сначала возмутился горком, потом обком, затем дошло до ЦК. В итоге «Щёкинский эксперимент» постепенно свернули, американцам в автоматизации отказали.
У любой медали есть обратная сторона, и забывать о ней тоже не стоит.
Защитой от таких оптимизаций может стать личный бренд, уникальность специалиста или крепкие связи/знакомства. Что, в принципе, грани одного и того же.