Ночью, развалившись, наконец, на своём диване, Шилов закрывал глаза и прокручивал в голове все события сегодняшнего дня, больше всего внимания уделяя, конечно же, событиям на работе. Почувствовав, что скоро уснёт, он быстро набрасывал план на завтра в своём воображаемом ежедневнике, и засыпал глубоким сном без сновидений.

В то утро Шилов не проснулся. Как потом выяснилось, у него остановилось сердце около четырех тридцати утра. Но не проснулось тело, а душа, сладко потянувшись в половине пятого, бросила взгляд на электронные часы. Удостоверившись, что он не проспал, Шилов собрался снова закрыть глаза, но обнаружил возле дивана странного и довольно неожиданного гостя.

У самого изголовья стоял какой-то маленький, чуть светящийся человек и доброжелательным жестом протягивал Шилову руку.

– Это еще что такое? – произнес остывающий Шилов.

– Ты умер, дружок, – ласково произнес гость, – пойдем, я провожу тебя в наши чертоги.

Некоторое время Шилов задавал уточняющие вопросы, которые задают все люди, умирающие впервые: «А правда ли то, что он умер?», «А что теперь будет?», «А как вы попали в квартиру без ключей?». Светящийся человек терпеливо ответил на каждый вопрос, а затем снова протянул Фёдору маленькую ладошку.

– Идём. Твой земной путь окончен, но впереди ещё много испытаний, о которых я расскажу тебе по пути.

– Испытаний? – округлил глаза Шилов. – Я вам так скажу. Я не имею ни малейшего понятия о том, кто вы такой, но если бы вы хотя бы немного интересовались мной, то знали бы, что я за свою жизнь прошёл столько испытаний, сколько вам и не снилось.

– Я понимаю, но всё позади. Сейчас нам нужно...

– Что вы там понимаете? – взвился Шилов. – Я всю свою жизнь куда-то шёл, что-то делал, чего-то добивался... Я работал на миллионе работ, я воспитывал детей, прибивал полки, менял подгузники, чинил машину, гулял с коляской, готовил суп, настраивал каналы на телевизоре, ремонтировал расшатанный стол, тащил домой мешки с картошкой, выносил мусор, шпаклевал стены, клеил обои, делал перестановки в квартире... И это только во вторник. А сейчас я умер?

– Умер.

Шилов тихонько рассмеялся, а затем, закинув руки за голову, откинулся на диван. Пришелец с того света молча наблюдал за его действиями.

– Я умер, – все ещё улыбаясь, произнёс Фёдор, – и вы хотите, чтобы я сейчас встал и куда-то пошёл? Знаете что, вызывайте хоть весь свой загробный персонал, я теперь с этого дивана не сдвинусь ни на сантиметр.

– Как это?

– А вот так это. Мне до лампочки на эти ваши загробные жизни. Я умер, а это значит, что имею право на отдых. Я буду лежать на этом диване сто тысяч лет и отдыхать. Просто лежать и ничего не делать. Понятно? Имею право.

– Но... но мне нужно доставить вашу душу...

– Вот тебе нужно, ты и доставляй. Это твоя работа. Но предупреждаю сразу – у тебя это получится сделать только через мой труп. Ну... в смысле... ну ты понял. Я буду всячески противоборствовать.

Светящийся человечек, кажется, пребывал в недоумении. Он стоял и молча смотрел на Шилова, который, развалившись на диване, с блаженной улыбкой рассматривал потолок. В какой-то момент он даже плюнул в него.

– Всегда мечтал это попробовать, – пояснил Шилов, – каково это – плевать в потолок и ничего не делать.

– Простите, но я просто обязан сопроводить вас... – жалобно возразил гость.

– Сто тысяч лет, – обрубил Шилов, – я, диван и потолок. Приходите через сто тысяч лет. Но ни днем раньше.

– Но...

– Пошёл вон! – вскипел Фёдор, приподнявшись на локте, – дай отдохнуть! Нет, ну что за человек?! Я умер, всё! Отстаньте все от меня! Никаких походов, никаких испытаний, никаких судов и прочей ереси. Я буду лежать и ничего не делать!

– То есть, вы хотите остаться здесь? – прищурившись, спросил светящийся человек. – У вас больше не будет возможности проследовать дальше. Я сюда больше не вернусь.

– Это самая лучшая новость за последние полчаса, – сказал Шилов и, отвернувшись на другой бок, накрылся одеялом, – и еще одна просьба. Забери с собой часы, они мне больше не нужны. Еще и в глаз светят.

На свои похороны Шилов не пошёл – проспал. Проспал он и переезд своей семьи. После случившегося жена не захотела жить в месте, где умер её муж. Квартиру продали через полгода, лишь вступив в наследство. Новые жильцы были людьми не особо впечатлительными, поэтому с юмором относились к тому, что иногда из дальней комнаты будто бы слышался приглушенный храп.

– Домовой, наверное, – посмеивались они.

А Шилов спал и никак не мог выспаться. Когда-нибудь он проснется, но почему-то я уверен в том, что это наступит не ранее, чем через сто тысяч лет. И ни днём раньше.

Рай – он тоже у всех разный. Шилов пребывал в своём и не собирался его покидать. А что? Имеет право.

Автор - ЧеширКо.

Чёрный BMW X6 с номером х666хх вальяжно катился по пустынным улицам ночного Екатеринбурга. Светофоры услужливо мигали жёлтым, не решаясь преградить дорогу одному из «хозяев жизни».

За рулем шикарного авто сидел тридцатилетний талантливый брокер Андрей Сергеевич Колмаков. В последний год дела у него шли как нельзя лучше: несколько удачных сделок подряд на фоне падающей нефти и резко растущего доллара только за полгода принесли ему порядка миллиона долларов прибыли.

Зазвонил телефон. Андрей, игнорируя систему для лохов «фри хэнд», взял аппарат с панели и поднес к уху:

– Да.

– Здорово, Андрюха! Это Марат, говорить можешь?

– О-о-о, здорово, Марат, для тебя всегда свободен, – наиграно радостно ответил Андрей. Марат был одним из толпы знакомых мажоров. Вечно молодые прожигатели жизни. Клубы, девки, лёгкие наркотики и горы папиных денег. Андрей не уважал таких людей, свой капитал он заработал сам. Десять лет пахал, как проклятый. Штудировал литературу по торговле на бирже. Днями и ночами лазил по интернету в поисках нужной информации. Ходил, слушал тупые семинары от очкастых неудачников. А этим всё досталось быстро и просто. Но знаться с ними надо. Чей-то папаша помог договориться за «крышу», когда два года назад Андрей заработал свой первый миллион. Отец Марата был начальником отдела по борьбе с экономическими преступлениями города и контролировал фирмы-однодневки, через которые обналичивал деньги Андрей, чтобы уйти от налогов. Естественно, за немалый процент. – Чего хотел-то?

– Да ты вроде как-то говорил, что съездить отдохнуть хочешь куда-нибудь. – Андрей действительно как-то в разговоре обронил словечко, что от работы кони дохнут и хочется уже наконец-то отдохнуть по-человечески, но только чтобы там не Турция или Египет, от которых тошнит после второго раза, а действительно что-нибудь стоящее. – Так вот, тут тема есть, вообще улёт, я тебе отвечаю просто!

– Ну, давай адресок, завтра заскочу посмотреть, что там за «улёт» такой.

– Так можешь и сейчас заехать, адрес: Ленина, 1. Они работают круглосуточно. Только это… – Марат замялся. – Там скажи, ну, типа ты от Марата, ладно?

– Марат, ты же меня в блудняк затянуть не хочешь? – насторожился Андрей.

– Да нет, конечно! – Марат снова заговорил своим обычным веселым пофигистским тоном. – Андрюха, всё легально, всё законно! Ну, ты же меня знаешь.

– Ладно, подумаю.

– Ну, тогда пока, братан.

– Давай.

Андрею стало интересно, чего это Марат задергался. Его, когда в клубе, обкислоченного в хлам, с граммом на кармане и грязным матом на языке, ОМОН мордой к полу прижал, так он не переживал за это ни секунды. А вечером следующего дня уже опять зажигал с девчонками у кого-то на даче. Да, круто тогда тусанули…

Андрей посмотрел на часы, встроенные в панель. На циферблате высвечивалось 2:11.

«Круглосуточно, говоришь, работают, – подумал Андрей. – Ну, давай посмотрим, что там за турагентство такое».

Екатеринбург очень компактно застроенный город, а ночью, при неработающих светофорах, его весь можно пересечь за пятнадцать минут.

Чёрный «бумер» подъехал к дому с нужным адресом.

Андрей вышел из машины и приблизился к шикарному крыльцу офиса. Кованые перила с узором в виде цветов. Ступеньки и площадка перед входной дверью – из мрамора, как и фасад здания. Над входом крупными буквами надпись «Райские кущи».

Андрей удивился, что раньше не замечал этого офиса. Он поднялся по ступеням, потянул за ручку, дверь легко поддалась.

Войдя, он увидел такую же шикарную обстановку, что и снаружи. Достаточно большое для турагентства помещение обставлено кожаной мебелью, в углу мини-фонтан. Стены украшали гобелены и картины. Посередине помещения – большой стол. За ним расположилась миловидная девушка, перебирая какие-то бумаги. Услышав лёгкий звон дверных колокольчиков, она отвлеклась от дел и приготовилась к общению с потенциальным клиентом.

– Работаете? – на всякий случай уточнил Андрей, как-никак под полтретьего ночи на дворе.

– Конечно, конечно, проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – заворковала заботливо девушка, всем видом демонстрируя, как компании важен каждый клиент. – Как к вам можно обращаться? – поинтересовалась, пока Андрей подходил и усаживался в очень удобном кресле перед столом.

– Просто Андрей. Мне вас посоветовали как хорошую турфирму, вот и заехал узнать подробности.

– А меня зовут Света. Очень приятно познакомиться. Да, мы предоставляем все виды туристических услуг, – начала она заученную рабочую речь, при этом ни нотки лени или скуки не проскользнуло в её голосе, а только искренняя заинтересованность в удовлетворении клиента. – Вас интересует что-то конкретное?

– Ну, мне сказали, что есть у вас что-то вообще прям какое-то такое, что аж ух, – Андрей умел разговаривать с людьми, а особенно с девушками, но сейчас и сам не понял, почему не нашел более чётких и внятных слов.

– А кто сказал? – поинтересовалась сотрудница фирмы.

– Марат, – ответил Андрей, – Марат Ботулин.

– Марат Сергеевич, конечно, знаем такого, – улыбнулась девушка. – Вы в первый раз к нам приходите, Андрей?

– Да.

– Очень хорошо, – девушка встала из-за стола. – Давайте пройдем в другую комнату, там у нас сотрудник, который работает с ВИП-клиентами.

Она прошла от стола к стене, увешанной картинами. Словно в шпионском фильме, наклонила одну из картин на сорок пять градусов. Часть стены отъехала в сторону.

– Прошу сюда, – девушка жестом указала на проем.

«Действительно, серьёзная контора», – подумал Андрей.

Он встал и приблизился к проему. Мгновение поколебавшись, шагнул внутрь. Взору предстала комната – близнец предыдущей. Такая же мебель, такой же стол и кресло посередине. Картины на стенах в позолоченных рамах.

С одним отличием: за столом сидел мужчина лет сорока пяти, заурядной внешности, самый что ни на есть обыкновенный офисный червь.

– Сергей Юрьевич, это Андрей, он от Марата Сергеевича, – представила Света посетителя.

– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – предложил мужчина, приподнимаясь и жестом указывая на кресло перед столом. – Меня зовут Сергей Юрьевич, старший турагент фирмы «Райские кущи».

Андрей удобно расположился в кресле. Он не слышал, как вышла девушка, но дверь тихонько встала на место.

– Значит, вы от Марата Сергеевича и впервые у нас? – начал разговор сотрудник фирмы.

– Да, Марат сказал, что у вас есть что-то особенное.

– Это действительно так, – кивнул Сергей Юрьевич. – Андрей, а что вы скажете, если я предложу вам самое лучшее путешествие, какое только бывает на свете? И это не преувеличение, это факт, – сотрудник упёрся взглядом в Андрея.

– А вы о себе большого мнения, я погляжу, – попытался остудить пыл самоуверенного турагента Андрей. – Мне про такие места рассказывали, прям будто в раю люди побывали, а вы тут мне про лучшее в мире начинаете…

Сергея Юрьевича нисколько не смутил настрой посетителя, и он уверенно продолжил:

– А мы предлагаем не «как будто в раю побывать»… а действительно в раю побывать, – он снова уставился на Андрея.

– Чего?! – изумился молодой человек. – Вы наркотой, что ли, торгуете?! – Андрей любил отдохнуть под хороший алкоголь. Ну, если в компании и совсем уж большой праздник, то чуток «кокосика» не повредит. Он не вызывает физической зависимости, потому иногда допускался как развлечение. Но травиться всякой ерундой – это было не для Андрея. Он собирался жить ещё долго и счастливо. А барыг, торгующих героином, спайсами и прочей хренью, вообще бы пожизненно отправлял на какие-нибудь урановые рудники, чтобы сгнили там за всё причинённое ими зло. Потому решительно ответил: – Меня это не интересует!

Андрей встал, собираясь уходить.

– Нет, нет, нет, никаких наркотиков, никаких химических удовольствий! – поспешно начал объяснять сотрудник. – Мы действительно устраиваем туры в рай. Да, это недешево, но ещё никто не остался недовольным.

– Не верю, – Андрей стоял перед столом, и самая малость отделяла его от того, чтобы уйти. Но сдерживало лёгкое любопытство, что же ещё ему попробуют «впарить».

– Согласен, для всех, кто впервые это слышит, предложение звучит странно, но, уверяю вас, вы не пожалеете. – Он достал из стола лист бумаги. – Специально для новых клиентов мы разработали спецпредложение, разрешите, я расскажу об условиях…

Андрей на секунду задумался. Но, решив, что всё равно ничего не теряет, снова сел.

– Валяй, – разрешил он.

– Все новые клиенты получают в подарок от фирмы бесплатную пробную поездку в рай сроком на десять секунд.

– Десять секунд? – хмыкнул Андрей.

– Поверьте, десять секунд в раю это совсем даже немало, – улыбнулся турагент. – Далее по прейскуранту: одна минута простого пребывания в раю стоит один миллион рублей. Для опытных отдыхающих мы предлагаем «Аддрайвовый тур» стоимостью один миллион сто тысяч рублей. Также работает бонусная система скидок, а именно: за каждого приглашенного вами гостя вы получаете одну минуту в раю бесплатно.

Теперь Андрею стало понятно, почему это было нужно Марату. Хотя, с другой стороны, это доказывало, что контора, действительно, рабочая.

– А что из себя представляет «Аддрайвовый тур»? – поинтересовался бизнесмен.

– Сначала вас на одну секунду отправляют в ад, а затем на минуту в рай. На контрасте впечатления в разы сильней.

Андрей призадумался. После недолгого размышления уточнил:

– То есть вы предлагаете следующее: сначала вы отправляете меня на десять секунд в рай абсолютно бесплатно, затем, если мне не понравится, я просто ухожу и всё? Ничего никому не остаюсь должен? – Андрей чётко проговаривал каждое слово, чтобы не было никаких недомолвок.

– Всё именно так и написано в контракте, – подтвердил Сергей Юрьевич.

– А подписать его, наверное, кровью моей надо? – попытался пошутить Андрей.

– Ну, мы же не душу покупаем, а всего лишь организовываем ваш досуг, – нисколько не смутившись, ответил работник фирмы. – Потому сойдет обыкновенная ручка.

Что-то Андрею всё-таки не нравилось. Покрутившись в бизнесе, он точно знал, что в бумажках может быть заложена куча различных «мин».

– Нет, – ответил твёрдо, – я не буду ничего подписывать.

– Ну, хорошо, бесплатные десять секунд можно и без подписания контракта организовать… Мы компания честная и репутация нам дороже всего.

– То есть вы готовы без предоплаты и подписания каких-либо бумаг дать мне эти десять секунд?

– Да.

Андрей ещё раз прикинул варианты: теперь вроде бы всё казалось не так уж и страшно.

– И когда можно начать? – поинтересовался он. – Как-то нужно подготовиться?

– Ничего не нужно, а начать можем в любое удобное для вас время, – улыбнулся турагент, – даже хоть прямо сейчас.

Андрей опять призадумался.

– Ну, тогда последний вопрос: если вы можете отправлять людей в ад и рай, зачем вам вообще деньги нужны?

– А с какой целью интересуетесь? – по всем правилам «базара» девяностых, вопросом на вопрос, ответил офисный червь. Андрей мог бы, конечно, продолжить, мол, для себя интересуюсь, и дальше по сценарию, но слишком мало информации он имел на руках, да и тема очень странная, потому результат был очевиден: если ему не захотят ответить, то ответа он не получит.

«Кто не рискует, тот не ездит на «бумерах», – подумал Андрей.

– Ладно, уговорили, что нужно делать?

– Просто поудобней устройтесь в кресле. Я щёлкну пальцами, и ваша поездка начнется. Всё понятно?

– Что ж тут непонятного может быть, – ухмыльнулся Андрей. Ему уже стало казаться это всё каким-то дешевым розыгрышем. «Может, тут у них скрытая камера стоит?» – успела пронестись в голове мысль.

Сергей Юрьевич, внимательно глядя на Андрея, громко щёлкнул пальцами.

* * *

…Андрей очутился на поляне, окруженной дивной красоты кустами и цветами разных окрасок и форм. Весь мир вокруг словно был нарисован яркими сияющими красками. Всё блестело и переливалось.

В непроницаемой стене кустарника зияли широкие проходы, уходившие куда-то аллеями. Арочные своды из цветов не задерживали свет, а только разукрашивали его разными оттенками.

Играла лёгкая музыка, наполнявшая душу вселенским блаженством и спокойствием.

Под ногами стелилась трава изумрудного цвета. Невольно ему захотелось разуться и пройтись по ней босиком. Так он и сделал.

На поляне он был не один: местами прогуливались люди в белых одеяниях, все красивые и счастливые.

Здесь же находился огромный стол, заставленный вкуснейшими блюдами. Он не знал их названий, но откуда-то точно знал их непревзойдённый вкус.

Поодаль играла на арфе неземной красоты девушка в лёгком белом платье, извлекая из струн божественную музыку. Она заметила, что Андрей смотрит на неё, и улыбнулась. В груди что-то сжалось, но тут же спокойно расслабилось, потому что он знал – она его любит, а он любит её.

Время тянулось, как мёд, льющийся из сот. Андрей не знал, сколько они смотрели друг на друга, но казалось, прошла вечность, и он узнал о ней уже всё.

Потом они гуляли по аллеям, где пели птицы. Их трели звучали, создавая в голове прекрасные пейзажи. Хотелось петь вместе с ними. И Андрей пел. Хотелось целовать свою спутницу, и он целовал. А потом они танцевали долго-долго. Их танец наполняли нежность и любовь.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось.

Андрей, ошарашенный, вновь оказался в кресле того же кабинета, куда этой ночью занесла его судьба. Он не сразу смог заговорить. Сергей Юрьевич терпеливо ждал, пока клиент придёт в себя.

– Сколько прошло времени?

– Десять секунд, как мы и договаривались, – ответил удовлетворенный результатом своей работы агент.

– Мне показалось, я там был гораздо дольше, – выдавил Андрей.

– Первый раз всем так кажется. Поверьте, второй раз, если возьмете минуту, то будете там вообще, как вечность. Теперь-то вы мне верите?

– Да, – просто ответил Андрей, – давайте контракт, я принесу деньги, как только откроются банки. Это возможно?

Сергей Юрьевич пододвинул листок и подал ручку.

– Когда вам будет удобно, тогда и приходите. Также вы можете в любой момент разорвать контракт без объяснения причины. Ещё раз говорю: мы честная компания и работаем исключительно прозрачно.

Андрей подписал бумагу и вышел из офиса.

Тело чувствовало себя как обычно. Ничего не болело. И морально всё по-прежнему было в порядке. Но жизнь внезапно показалась ему серой и пресной.

Андрей сел в машину. Она уже не казалось ему такой крутой, как прежде, – просто кусок железа.

Он достал телефон и набрал первый номер из входящих. Пару секунд спустя абонент взял трубку:

– Уже ты, привет ещё раз, – откликнулся Марат.

– Ты был там? – без лишних прелюдий спросил Андрей.

– Три раза, – послышался ответ, – больше денег достать не смог, отец не дает.

Они замолчали на несколько секунд. Оба понимали, что слова тут бесполезны. Андрей нисколько не винил Марата за то, что тот ему насоветовал обратиться в эту фирму. Наоборот, он был ему благодарен, ведь теперь у него появилась цель, к чему стоит стремиться. Все цели, что он ставил перед собой в жизни до этого, ничего не стоили – просто мусор и суета.

– Марат, он мне там про «Аддрайвовый тур» для опытных ещё говорил, ты такой пробовал?

– Да, на третий раз… Объяснить невозможно.

– Верю… Успехов, брат.

– Пока.

Андрей уже начал планировать, как часто он сможет оплачивать такие путешествия. С учётом его доходов выходило, что по минуте в неделю он будет покупать без напряга.

Андрей съездил домой и собрал всю наличность – вышло около двухсот тысяч. Как только банк открылся, он снял ещё семьсот тысяч рублей; без предварительной заявки больше не выдали. Оставшиеся двести снял в банкоматах с карточек, сложил деньги в заранее подготовленный пакет и поехал в офис турфирмы.

В офисе его встретила уже другая девушка. Андрей, не теряя времени, объяснил, что пришёл не впервые, и его провели в потайную комнату, где его приветливо встретил уже знакомый Сергей Юрьевич:

– Вы решили прямо сегодня попутешествовать? – поинтересовался он.

– Да, чего тянуть-то, можете записать там себе, что у вас теперь новый постоянный клиент.

– Очень рад, очень рад. Ну что ж, давайте рассчитаемся.

Андрей вытряхнул пачки прямо на стол. Агент пересчитал деньги:

– Миллион сто тысяч? Вы сразу хотите «Аддрайвовый тур»? – он вопросительно поднял взгляд.

– Да, а что, не стоит, думаете?

– Да нет, почему же, пожалуйста, поездочка будет – не пожалеете.

Убрав деньги в стол, потёр ладони и внимательно посмотрел на Андрея:

– Ну, раз с оплатой разобрались, устраивайтесь поудобней, сейчас на секундочку вас в ад и потом сразу в рай на минуту… Поехали.

Послышался громкий щелчок пальцами.

Резкая боль пронзила всё тело. Вокруг бушевал огонь и вился пепел. Раскаленный воздух выжег лёгкие. Первый раз Андрей умер от этого.

Снова резкая боль в каждой клеточке тела, от огромного внутреннего давления разом лопнули все сосуды и капилляры. Он умер во второй раз.

В третий раз кровь заменили серной кислотой.

В четвёртый кости вывернули наизнанку.

Он умирал несколько раз на протяжении мгновения, каждое из которых было невыносимым мучением.

Самая страшная в жизни секунда окончилась.

Андрей оказался в раю.

Слёзы ручьем потекли по лицу. Он плакал не только от облегчения и переполнявшего его счастья, но и от любви ко всему, что его окружало. Он любил всех и вся, и они любили его. Невероятное блаженство длилось очень долго, но Андрей не мог им насытиться.

– Стоп! Приехали, – послышалось грозно.

Андрей очнулся в кабинете турфирмы всё в том же кресле.

Сергей Юрьевич лежал на столе с заломленными за спину руками. Ему на запястья надевал что-то типа наручников, только светящихся, здоровенный парень с крыльями за спиной, в белоснежных одеяниях и со слегка мерцающей кожей.

Другой «сияющий» стоял перед Андреем, глядя на него суровым взглядом.

– Нарушаем, молодой человек?

– Что происходит? – оторопел Андрей. Он ещё не отошёл от «поездки», мозг не мог осознать происходящего. – Сколько я там пробыл?

– Повезло тебе, что пробыл столько, сколько надо, – ответил здоровяк. – Вытащили тебя через тридцать секунд. Ещё бы пяток, и твоей поездки в ад не хватило бы рассчитаться за рай. Отправили бы тебя досрочно искупить вину вместе вот с этим, – он брезгливо кивнул в сторону турагента.

– Так я не имею к нему претензий, – попытался было вступиться Андрей.

– Ты не имеешь, а вот десяток бедолаг, которых он в ад засунул, а достать потом не смог, и они там застряли, ещё как имеют.

– В каком смысле не смог?! – внутри Андрея всё сжалось от ужаса при мысли оказаться в аду снова хотя бы на долю секунды, не то что застрять там надолго.

– В прямом, – как отрезал здоровяк. – Ладно, тебе предупреждение, чтобы больше не попадался. А то смотри, пеняй на себя, – погрозил пальцем. – Всё, свободен, иди.

Андрей, словно в трансе, покинул офис фирмы. Подошел к машине, но ехать куда бы то ни было не хотелось. Разные мысли крутились в голове, но не получалось понять, что же теперь делать дальше. Он опустился на бордюр возле автомобиля.

* * *

В плотном потоке машин Олег на старенькой «Дэу Нексия» чувствовал себя неуютно. Справа – огромный «крузак», впереди – невероятных размеров лимузин, слева – «мерин», то ли «Майбах», то ли нет – этого Олег сказать не мог, но вид автомонстра внушал уважение, а ОСАГО явно не покрыла бы и царапины на его брюхе. «Сколько же они, бедные, за КАСКО платят», – невольно пожалел он владельцев дорогих авто.

По жизни Олег был оптимистом, но не из тех, кто, если стакан наполовину полон, то думают, вода ли там, а из нормальных, «правильных», так сказать.

Они с женой не могли иметь детей, потому усыновили брата и сестру из ближайшего детдома. Взяли бы ещё, но им не разрешили с формулировкой: ваши возможности ограничены вашими доходами. Да и ипотека давила серьёзным грузом. Но они не отчаивались и продолжали жить.

* * *

Старенькая «Дэу Нексия» припарковалась рядом с Андреем. Из машины вышел молодой мужчина. Увидев сидящего человека, участливо поинтересовался:

– Вам плохо?

Андрей посмотрел на незнакомца:

– Нет-нет, всё нормально…

– Ваша? – кивнул парень в сторону роскошного «паркетника».

– Моя… Нравится? – безучастно произнёс Андрей.

– Вообще огонь, – абсолютно искренне ответил собеседник.

И тут Андрей понял, как он станет жить дальше. Мостить дорожку в рай можно благими поступками и при жизни. Нужно было как-то отблагодарить парня, подкинувшего идею.

– Дарю, – сказал он и счастливо улыбнулся.

Какой же лживой и низкой виделась теперь реклама на дверях моей приёмной, занимавшая верхнюю половину стекла и пространство до потолка выше. Мозаика с ликами двух плачущих ангелов, сочувствующих земным утратам грешников, казалась вершиной кощунства. Я сам придумал обманный образ! Всего пару часов назад эта словесная двусмысленность и райский пейзаж не вызывали во мне подобных ощущений. Но сейчас... Если бы только было чем, меня бы, наверное, вытошнило. Хорошо, что нужны были другие двери, и я отвернулся от этих.

Вошёл. Темнело уже и не было света. Во внутренней приёмной, где привычно сидела Роузи, без окон, стало совсем темно. Но глаза мои видели отчётливо. Смотрели вокруг осторожно, пытаясь помочь мне понять, что вновь привело сюда. И всё пока будто напрасно – на что бы они не наткались взглядом, внутри меня не было и близко того отклика, который заставил сорваться и лететь сюда бурей. И Майкл тогда, следовавший за мной словно… призрак, кивнул вперёд на последнюю закрытую дверь. Призрак и призрак – смешнее уж некуда!

И там я… нашёл. Почувствовал сразу, пройдя сквозь тонкие стены. Ещё не увидел, но осознал, едва моя призрачная суть преодолела барьер. А повисев немного в воздухе, посмотрев на яркую рекламу горящих щитов и букв сквозь окна, пропускавшие свет от них внутрь кабинета мистера Говарда, увидел вдруг его самого.

Я понял, что опоздал. Успел лишь на самый последний миг действия. Клайд Говард, в кресле, сидел ко мне спиной. Услышать моё появление, почувствовать колебания в воздухе, возмущения чего-либо для него осязаемого он не мог. А в следующий миг его рука уже взлетела к голове с пистолетом. Раздался громкий выстрел…

- Нет!.. – как живой человек, воскликнул я ртом. Обернулся бессильно сразу на Майкла, но тот лишь покачал головой.

- Мы – призраки, – пояснил он спокойно, не взирая на ужас и драму, повисшие в воздухе вместе со мной. – Живых не можем ни остановить, ни направить…

«Как горько…» - решил я в тот миг про себя. Имей тогда я тело, то трясся бы, наверное, весь от возмущения и непонимания происходящего. Мой сосед, мой друг-арендатор, с кем мы делили часть этажа в аренду, и шеф Розали в одном лице, на глазах у меня свёл счёты с жизнью. А Майкл сказал, что окажись мы тут раньше, то и тогда бы были бессильны помочь ему. Мёртвое не могло вмешаться в течения жизни и мысли живых…

- Но мы можем попытаться узнать, почему так случилось… – произнёс он и поднял вверх указательный палец. Глазами же указал мне на стол.

Письмо. Какой же честный самоубийца не оставит прощального слова после себя? Клайд Говард оставил. Лежало подальше, на столе, намеренно там было оставлено. Что б сохранить его чистым, без крови, Клайд отодвинул лист и прижал туго прессом.

Я начал читать. И вот тогда по-настоящему вспомнил всё. И то, что пошёл пешком вчера, потому что с утра не выпил, а сильно напился, и кофе с круассаном после – ими лишь пытался взбодрить себя. Розали позвонила рано утром, сказала, что Клайд Говард сделал ей предложение, признался в своей давнышней и страстной любви. А она рассказала ему о нас. И я, будучи сам шарлатаном, принял за шарлатанку её. Обругал, накричал, бросил трубку, после чего открыл в шкафу многолетний виски. Но всё же пошёл потом к ней. И был очень пьян – вот почему долго не мог всего вспомнить! А правильный мистер Говард, который за всю свою жизнь нигде заусенца лишнего не поставил, решил, что я порушил ему налаживавшееся у него личное и нервы его сдали. Обязанного ему клиента он в гневе нанял меня убить. Выманили запиской, сулившей большие деньги в новом экстрасенсорном деле, и вечером, не застав заплаканной Роузи в офисе и прождав её там довольно долго, я отправился на старую стоянку в двух кварталах от нашего здания. Там и получил первую пулю. В багажнике моё тело немногим позже вывезли за город. Добили, как оказалось, ещё живого, и бросили мёртвым на берегу. Банально и просто. Никто из обманутых мною клиентов был ни при чём, другой человек убил меня – мистер Клайд Говард. Пусть не своими руками, но на смерть меня отправлял именно он. Как глупо. Из-за любви. Знал бы Клайд, что у меня никакой любви не было, что я просто ушёл бы в сторону, случись что подобное, наверное, пожалел бы меня, оставил бы в живых. И добивался б тогда любви Розали, когда не осталось бы больше преград. Со временем она б уступила…

- Вот же дурак… – произнёс я в сердцах. Заметил некстати, что словами удавалось говорить всё лучше и лучше, чем мыслями. Не делись никуда и прежние чувства, а просто уступили на время место новым. Теперь они возвращались все – страх, жалость к себе, жалость к другим. Ведь если я искренне жалел мистера Говарда, может, при всей своей подлости, я не был самым пропащим, и он – он тоже заслуживал сожаления? Эх, повернуть бы всё вспять!..

Я сел в кресло напротив него. Мёртвого. Да-да, у меня получилось! Будто опять стал ненадолго живым, ощутил спинку, сиденье. Или почти их почувствовал. Попробовал взять со стола признание в руки, но лист бумаги мне не поддался. Под прессом было окончание послания мистера Говарда, хотелось прочитать и его. Пытался отодвинуть эту деревяшку снова и снова, но только злился, потому что ничего не получалось. А Майкл лишь покачал головой. Сказал, передав мне всё мыслями, что прежним не стать никогда. Призраки жили во многом так же, как люди, или старались на них походить. Воспоминания о жизни не позволяли с ней до конца расстаться. Хотелось иметь те же чувства, те же привычки. Но прежнего оставалось ровно вполовину, а на другую половину добавлялось нового. К тому же, в окончании признания существенного для меня ничего написано не было. Так он сказал, потому что как-то увидел конец письма…

- Что это? – спросил я, заметив, что в воздухе снаружи замельтешили вдруг сверху вниз цветные косые линии. Будто заморосило чем-то, словно дождём. Только радужным.

- Там? За окном? – переспросил Майкл. – Так меняется Клайд Говард. А это – дождь ангелов. Он всегда идёт, пока происходит перерождение. И укажет нам путь. Туда, где появится новорожденный дух. Если последуем за дождём, я смогу найти точное место. Через час дух Говарда перестанет метаться, и станет… таким, как мы.

- Но где же?..

- Вот и посмотрим. Ты тоже проснулся не возле красивого озера. Хочешь увидеть рождение нового Говарда?..

Я удивился. Не тому, что умерший появлялся в новой своей форме далеко от мёртвого тела. Другому.

- Значит, – предположил тогда я, – если мы видим этот дождь, то мы… мы и есть ангелы? Ты – Ангел? Я… Ангел?..

Майкл засмеялся по-доброму, тихо и выразительно.

- Нет, Кевин, нет, – сказал он, сложив на груди руки. – Мы вовсе не ангелы. И это не Рай, а дорога к нему. Но ангелы здесь, они наблюдают за нами. Не всем дано сразу их видеть. Кому-то и вовсе не суждено – такие останутся тут навеки.

-  Навеки? И здесь?..

Не так уж и плохо. Сравнить было не с чем, но свой мир я знал. И он был неплох, мне нравился даже, пока не разлучили с ним силой вчера.

Однако мой гид опять качал головой. Лицо его несло просвещение, и он объяснял мне несложно о том, что сам понимал, словно воздух, но для меня пока ещё было в новинку.

- Ты… сможешь, я знаю. Я сам видел ангельский лик однажды. И, Кевин, поверь, чтобы очистить душу до конца, достаточно одного лишь раза. Вот, когда ты решишь для себя самое важное – остаться здесь или пойти дальше.

- Пойти дальше… в Рай?

- Да! Ты понял меня! – Майкл просто сиял, как довольный учитель в школе, точно стоял сейчас у доски и ему не хватало длинной указки.

– И главное в том, – продолжал говорить он, – что Рай нужен… НАМ. Не мы нужны Раю. Но стать где-то нужнее, ценнее, не для себя, пусть для других…

А дальше я вдруг испугался. Позади Майкла внезапно появились фигуры. Сначала возникло их две. А потом и три, и четыре, и больше. И вроде бы все они были похожи на нас, но только немного другие. Глаза у этих новых светились красным, и сложно было разглядеть их лица. Я видел губы, щеки, носы, но всё вместе сложить в лицо не получалось.

Майкл заметил мой взгляд, обернулся. Потом пожал плечами, а они, появившиеся за его спиной, более смущённо, но повторили его же жест.

- Кевин – новенький, – пояснил он сначала для них. А потом обернулся ко мне: - Такие же, как мы. Только Тёмные. Когда мистер Говард переродится и Небеса решат дать ему шанс, он увидит лишь нас с тобой. Но если шанса ему не дадут, то Тёмные встретят его, что б увести…

Кожа – её у меня больше не было. Но что-то похожее на крупные мурашки пробежало по моей спине после услышанного. Я даже подумать боялся, и просто посмотрел на Майкла беспомощно, не в силах задать свой вопрос. Эти Тёмные вселяли ужас ничего не делая, просто одним своим присутствием. Хотя выглядеть для меня пытались мирно, что б не пугать, прилагали для этого усилия.

- Не бойся, – всё понял Майкл без слов и без мыслей. – Для тебя они безобидны, не тронут. И да – они так же встречали тебя. Но когда ты открыл глаза, то увидел меня и других. Других – которых я тоже когда-то встретил, и показал новый мир…

Я успокоился немного. Снова взглянул на тёмных, а те, видя, что я всё ещё немного напуган, будто смутились собственного присутствия. Со мной был надёжный провожатый – Майкл. Мир, куда я попал, мир духов и наказаний, начинал с его помощью принимать меня постепенно, а я старался понемногу понять его и тоже принять. Без этого одному из нас здесь не выжить. Уж точно не миру…

- Те, кто меня… ну, кто пришёл с тобой встретить моё перерождение… где они здесь живут? – спросил я. - Мы видели только Чарльза…

- Кто где… – ответил Майкл. – Ты тоже выберешь для себя место. Не обязательно в этом городе…

Затем он обеспокоенно посмотрел в окно. Потом перевёл взгляд на мёртвое тело Клайда Говарда, сидевшего в кресле за столом, и снова на меня.

- Хочешь сказать ему что-нибудь? – спросил он. – Его пробуждение скоро…

- Нет… Не сейчас.

- Потом станет не нужно ему … – с осуждением посмотрел на меня Майкл. – Просто если Клайд Говард получит свой шанс, одному ему здесь не справиться. Ты не выбирал свою смерть. А он ее выбрал. Дважды. И пусть за вас двоих, но ему тяжелее…

- Да что ж я могу? – не понимал я, не чувствуя большого желания помогать своему убийце, но, как ни странно, и не испытывая при этом к нему ни малой толики ненависти. - Я сам первый день здесь. Что должен я сделать? Мне нечего дать…

- Что хочешь и как чувствуешь правильно, - ответил Майкл. – А я помогу тебе дать. Попытаюсь с вами двумя. Не пробовал никогда раньше. Может, получу за это бонус…

Я удивился. Бонус? От кого? От шефа?.. Но от какого? От НЕГО САМОГО?..

- Шучу я, - засмеялся вдруг Майкл, не дав мне успеть удивиться вслух или хотя бы в мыслях.

А потом он перестал смеяться. И серьёзно посмотрел на меня.

– Ну? Ты готов? Не знаю, Тёмных увидит Клайд Говард или нас в эту полночь. Но дождь ангелов – он за окном уходит. Ты должен решить, уходим ли мы за ним…

***

Прошло шесть лет. С Майклом, когда через несколько недель закончилось моё обучение, мы виделись уже изредка – его отвлекали дела. Но друзьями остались навеки. Он был на хорошем счету, если так можно было выразиться, у ШЕФА. Мне он так и не назвал его имени, всё отшучивался. И по-прежнему занимался тем, что встречал людей вместе с Тёмными. Лишь пару раз он звал меня с собой, и я тоже ждал, какой же будет сделан выбор, Тёмных увидит новый прибывший или Светлых, то есть нас. А, поприветствовав пробудившегося, я, как и другие друзья несравненного Майкла, уходил почти сразу. Заниматься своими призрачными делами. Поверьте, их много здесь. Может, не таких почётных, как встреча новеньких, но всё же, всегда кто-то ждал, всегда где-то нужна была помощь. Быть гидом, проводником в этом мире – престижно. И таких как Майкл, на самом деле, было ничтожно мало.

И вот однажды он позвал меня снова. Не одного, но… с Клайдом Говардом вместе. Как, разве я не сказал вам? С Клайдом мы стали большими друзьями, говорю вам об этом сейчас! Наверное, даже лучшими. Простить и забыть оказалось легче, чем я мог себе представить и позволить при жизни. Он был хорошим, мистер Говард, или, кем стал теперь для меня, – добрым стариной Клайдом. Просто однажды он… ошибся. И эта ошибка стоила двух жизней, моей и его. А также – одной изувеченной судьбы. Дела у Роузи после той двойной трагедии пошли не очень. Но подробно о ней – мы, кстати, с Клайдом её не забыли, пытались отсюда помочь, и пытаемся до сих пор – я расскажу как-нибудь потом… А сейчас вам напомню про Майкла. Скажу только, что позвал он нас в тот раз на новое пробуждение не случайно. Наконец, умер Он – тот самый, кого Клайд нанял убить меня, и кто так успешно справился со своей задачей. Умер от рака лёгких, в нищете и в забвении. И ждал теперь своего духовного распределения. Как и другие, он не знал, что ожидает его в дальнейшем, просто перерождался из аморфной души в бесплотный оформленный дух – процесс, который от него никак не зависел. Не мы, и не Тёмные решали, к кому из нас попадёт он. Все молча стояли и наблюдали. А Майкл указал нам на место, где умерший должен был проявиться в новом облике, и все обступили место широким кольцом, замерли. И вот тогда я вспомнил снова тот давний день, когда перерождался заново сам. Понял лишь столько лет спустя, почему, когда очнулся, увидел, что духи рядом стоят полукругом. Другая половина мне просто была невидна. Не Тёмных выпало мне лицезреть тогда, а Светлых. Вот, как однажды дали мне шанс...

- Ну, что, ты готов? – тихо и с улыбкой спросил меня Майкл. – Решайся уже…

- Но… – почувствовал я вдруг на короткий миг растерянность, как словно в тот день, когда, оказавшись впервые в новом мире, должен был помочь встретить Клайда Говарда. – Я, наверное, не смогу… Не сумею так снова…

- Как?.. Разве?.. – удивился совсем искренне Майкл и пристально посмотрел на меня.

И тут, взглянув на него в ответ, я увидел вдруг всё. И перестал сопротивляться, поняв, о чём меня просят на самом деле.

- Да, Кевин, да… – промолвил Майкл, чем подтвердил мою догадку.

Я знал это, даже если бы он ничего не сказал. Наверное, что-то осталось ещё от меня живого и прежнего. Отнекиваться и делать вид, что чего-то не хочешь или не можешь, но знать, что давно к этому готов – так поступали люди. Нахваливали сами себя, набивали цену или просто чего-то напрасно стеснялись. Когда мы ещё летели сюда с Клайдом, где-то в глубине того, чем или кем стал новый я, созрел готовый ответ. Я научился прощать. Не как одолжение. Не в жалости. Прощать и любить по-настоящему, хотеть быть нужным. На это ушло целых шесть лет, но мне удалось. Как и моему близкому другу Клайду, оказавшемуся на этом перерождении вместе со мной рядом. Теперь, если Небеса выберут для перерождавшегося человека Светлых, а не Тёмных, не Майкл уже, а я стану новым проводником и гидом. Один, без чьей-либо помощи. Клайд Говард будет просто при мне, как я когда-то при Майкле. Но именно я окажусь за старшего. И от меня будет зависеть, как примет новый мир новорожденного. И каким он, в свой черёд, познает его...

Едва эта мысль оформилась в моей голове, едва я додумал её и осознал, возжелал целиком и немедленно взять на себя всю ответственность, как вдруг… слабый, но нежный ветер подул со спины. Ветер, которого я не ощущал много лет. Но знал, от чьих крыльев почувствовать мог его в этом мире.

«Скажи… Это... он?..» – растерянно в мыслях воззвал я к Майклу.

«О, да, – глазами ответил мой проводник. – Ты повернись. Помнишь, что было обещано? Так вот же – случилось...»

И я обернулся. Робко сначала. Но ощутил всей зыбкой сутью небывалый восторг. А внутренний благоговейный трепет разлился во мне сокровенным смыслом, наполнив истинной жизнью призрачный образ. Яркая вспышка перед глазами заставила зажмуриться на миг. Свет ослепил, но быстро исчез. Я вновь тогда поднял веки и… увидел. Передо мной стоял ангел. Прекрасные его крылья, колыхавшиеся за спиной слабо – они-то и дарили мне тот самый счастливый ветер. «Чтобы очистить душу до конца, достаточно одного лишь раза…» – вспомнились сразу слова. «Ты примешь Её?» – спросил меня ангел с ликом, чище которого был только Свет Мирозданья. «Да…» – ответил с готовностью я, зная, о чём меня вопрошали. И принял Небес Чистоту навсегда…

И как вы думаете, остался ли я в итоге, когда получил свой счастливый билет – мечту всех людей, путёвку на САМЫЙ ВЕРХ? Выбрал ли я ту дорогу, которой однажды пошёл мой гид Майкл? Да что тут гадать, скажу я вам, коли говорить уж начал… Вот он, мой счастливый билетик, всегда теперь со мной! Можно сказать, «в кармане». Только пока пусть в нём и лежит. Успеется ещё закрыть глаза и вновь увидеть слепящий свет. Рай без меня хуже не станет. А здесь что-то совсем стало много дел. При жизни не знал, что могу оказаться кому-то нужен на самом деле. Но знаю теперь…..

Автор: Adagor121 (Adam Gorskiy)

Моему коллеге-автору, научившему меня различать 50 оттенков грусти, посвящается (ко дню рождения). Осталось научиться передавать их так же, как делает это изящно он. Хотя бы вполовину...

И вот меня нет. Как я понял это? Стал видеть их. А они меня. Будто знали, где я проявлюсь, сидели рядом полукругом и ждали. И раньше, чем мои глаза открылись заново, их собственные были уже устремлены на меня. С любопытством, без ненависти, как принято было говорить о мёртвых, они созерцали моё пробуждение. Дождались и затихли. А когда я немного освоился, встал, покрутил головой, мне показалось вдруг, будто все они желали немного понравиться. Как выбирают новые сандалии – примеряют одни, другие, пробуют на ноги, подходят ли те, – так и собравшиеся пробовали себя на мой глаз, годятся ли для меня, устроят ли. Будто не они были вечностью, а я принес её, умерев так внезапно.

Один из них подал мне руку. Чем удивил. В мире живых давно никто не протягивал мне ладони просто так, из дружеских побуждений. А этот подошёл, помог подняться. Потом обвёл глазами остальных, словно показывал, смотри, мол, вот он, наш мир, и вот все мы – теперь ты с нами. Так удивительно было видеть тех, кто не прятал лица за вуалью, не отворачивался, пряча слёзы, наоборот позволил себя рассмотреть хорошо, почти что разрешил потрогать ладонью. Его я и чувствовал – прикосновение пальцев к чему-то новому, когда переводил взгляд с одного из них на другого. И как я понял позже, чуда никакого не свершилось, такая же рутина, как внизу – вот, чем для всех было моё пробуждение. Ко мне просто проявили вежливость. Не я им что-то принёс, а мне позволили не потеряться. Потом они уже все по одному уходили, и вскоре остался только он. Мой проводник, как я понял, – тот, что подавал мне руку.

«Пойдём?..» – спросил одним лишь взглядом мой провожатый в новом мире.

«Пойдём…» – точно так же ответил я, опробовав это умение – не говорить.

Полицейская машина. Длинная, с красно-синей мигалкой. Она взвизгнула резко, перед тем как тронуться, отъезжая от края озера. За ней – другая, потом уехала скорая. Но люди-то остались, и много людей, в форме, в спецкостюмах, в обычной одежде. Часть берега огородили лентой, эксперты брали пробы почвы и воды. Два копа разговаривали с туристами – палатка их стояла недалеко, но за ленту ограждения не попала. Сами они были в шортах, в майках, видно, что недавно разбудили обоих. Я понимал всё, что происходит внизу, но не догадывался, почему. Не знал этих людей, не знал это озеро, не знал дорогу рядом. Но это моё тело, сказал мой новый друг, нашли возле воды на берегу. А он будто почувствовал, что мне захочется узнать, почему я вдруг взял и умер. Потому сюда и привёл.

Вчерашний день. Я плохо его помнил, но он стал для меня последним. Знай я заранее, что всё обернётся концом, запомнил бы каждую деталь, ловил бы взгляды, искал предзнаменования и слушал бы шорохи. Но нет же, обычный день. Несладкий кофе утром, душ. Кусок говяжьего стейка для кота, хоть ветеринары были против такой кормёжки. Кот Феликс, он так любил есть мясо, что без него не слезал с моих коленей. Потом – работа. Я приходил в офис всегда в одно и то же время – не позже девяти. Но позволял себе явиться иногда пораньше. Когда хотел выпить чашку кофе с помощницей юриста, чей офис был напротив моего. Еще ни один юрист в Америке не арендовал кабинеты дверь в дверь рядом с приемной экстрасенса. Мистер Говард не признавал таких условностей, потому, наверное, во всём был первым. Ему давали деньги честность, совесть, правда – редкие и ценные для юриста качества. А мне – обман. Ведь я никого никогда не видел, не слышал и врал про послания с той стороны. Вот и настигла расплата. Но кто? За что?

Наверное, всё не столько было интересно мне, сколько моему провожатому. Это он с любопытством смотрел на происходящее у озера, и видно было, что за подобным наблюдал впервые. При жизни Майкл был успешным дантистом. Его не стало в тридцать шесть, когда в неправильном месте он вздумал перейти дорогу. Почти двадцать лет прошло, а так и не видел полицейских расследований. Вот интересно, за чем наблюдал он все эти годы? Подглядывал за другими дантистами? Учился у них новшествам? Украдкой смотрел в рот прежним пациентам и пересчитывал их пломбы? И не зубной ли феей наряжался на Хэллоуин?

Майкл улыбнулся и покачал головой. Затем увлекся снова зрелищем у озера. Он как-то понял, о чём были мои мысли, а я понимал его. Для этого он и был кем-то ко мне приставлен – что б научить жить в новом мире, не оступиться здесь, существовать. Может, и сам захотел помочь, что было б странно – я не припоминал его среди своих знакомых, а мне было уже сорок шесть. И ничего я толком не знал о месте, куда попал, зачем попал, тут для меня стало новым всё буквально. От ощущений приятного полёта, в котором мы спустились сюда одним желанием воли, до ярких красок и чётких линий. Я будто весь обновился, и видеть мог теперь лучше орла. Вот муравьи тащили мертвую волосатую гусеницу. Им не было дела до полицейских ограждений, лента была настолько высоко над ними, что, наверное, они бы ее никогда не увидели, как высоко ни задирали б крохотные рогатые головки. А на дереве с густыми ветвями, на другом берегу озера, в самом укромном от взглядов месте птица свила гнездо. И уже живыми гусеницами кормила троих желторотых птенцов, открывавших навстречу голодные рты.

«Ты слышишь?..» – коснулся рукой меня Майкл. Я был весь внимание. Мне нравилось так общаться с ним – не говорить, а словно мыслить вслух. И нас больше никто не слышал и не видел. Но он хотел, чтобы я послушал тех других, внизу, ведь двое полицейских как раз говорили о найденном теле. Мол, где-то был застрелен тремя пулями в голову и грудь, а потом привезён сюда и брошен под луной. Туристам повезло, что не проснулись. Совсем молодая пара. Поставили палатку за старым ржавым трейлером, и их не заметили. Вполне могли убить, как и меня, два ненужных свидетеля стали бы ещё двумя трупами на берегу этой ночью. Это ранние рыбаки нашли моё тело по утру, вызвали полицию, а потом уже проснулись эти двое, от шума приехавших машин с сиренами. Не повезло им встать на этом берегу лагерем, но повезло любить друг друга, и спать после любви мертвецким сном. Вот и скажите мне, что любовь никого не спасает. Спасла же двоих…

- Ты слушай, слушай… – указывая пальцем на копов, неожиданно для меня произнёс мой провожатый ртом, когда я снова отвлёкся. И я спросил его, но, уже привычно – за час-то новой жизни! – не словами, а мыслями: «А что – мы разве можем разговаривать?» Дух мой был бесплотным, хоть я и видел руки, ноги, туловище.

- А ты попробуй, – предложил он мне.

И я попробовал. Силился открыть свой рот, пытался почувствовать язык, губы, дёсны. И мне казалось, что почти получилось. Но когда повторил свой вопрос, шамкая призрачным ртом, раздалось не то «ээээ», не то «аааааа». И я прекратил попытки. Чуть над собой не засмеялся. От обиды, правда.

«Ничего, – сказал мой провожатый снова мыслями, что б не смущать меня. – Получится, привыкнешь. Не всегда выходит сразу. Как дети учатся говорить с первой буквы, так научишься и ты. Только быстрее. Я покажу, как начать…»

И показал несколько движений и гримас, дал мне почувствовать, что и как.

«Тебе не интересно?..» – спросил он, видя, что я опять не слушаю людей внизу.

- Н… Нет, – получилось у меня выговорить. – П… пойдём… в другое место…

И теперь повёл уже я, начал перемещать нас усилием воли, летел вперёд, а Майкл нёсся за мной. У озера нам оставаться было незачем. Нужно было попасть в места, где я побывал в последний день. Дом, магазин, кофейня, работа. Стоянка, где оставлял машину, дорожка на районе для утренних пробежек, тихий прудик, лес.

Мы полетели сразу к дому. А Майкл проговорил со мной всю дорогу. Ветер не уносил его слова, я отчётливо слышал каждое из них. Он рассказал о правилах, о том, что можно, что нельзя. И как избежать поначалу не самых лучших шагов. В какой-то момент, когда показались знакомые ворота и две мои машины во дворе, я понял вдруг, что мой проводник общался со мной снова посредством мыслей. И, обернувшись, мысленно спросил об этом. А он лишь улыбнулся и знаком показал на губы. «Устал говорить, - произнёс в моей голове он или её призрачной сфере. – Это и с годами подолгу даётся непросто…» «А для чего говорить?» – спросил я, когда мы спустились у дома, имея в виду привычные беседы, как говорят живые люди. Ведь если было можно общаться без языка, для чего открывать рот, напрягаться? «Так больше мы походим на живых, - удивил ответом Майкл. – На прежних себя…» «А нужно походить?..» «Ну, не всегда, - в глазах его на этот раз мелькнула грусть. – Я покажу тебе сегодня, что может опечалить в новой жизни. Не удивлю. Но покажу…»

Мой кот был всем доволен. Тот самый стейк, который я взрезал только вчера, был мелко нашинкован, – он доедал его остатки. Родная тётка Аделаида приехала из Канады, с ней за кота волноваться не стоило. Я наклонился к зверю и долго водил перед глазами и носом своей ладонью. Пытался подуть на него, шипел и рычал, издавая, как мне казалось, громкие гортанные звуки. Но как в кино не получилось. Кот не увидел призрака, а Майкла я только рассмешил. Он мне сказал, что то же самое проделывал когда-то со своими собакой и попугаем. Так же безрезультатно. Живые мёртвых увидеть не могли. Ни звери, ни другие люди.

- Т… ты долго б… будешь со мной? – спросил я, тренируясь говорить, когда мы вышли. Ничего странного в доме, не знаю, что я хотел там увидеть. Может быть, просто вспомнить последний день или успел соскучиться по коту, по кухне, по множеству кофейных кружек.

- Сколько понадобится, - так же языком ответил Майкл. – Со мной тоже был друг, пока я был новеньким. Ты не стесняйся. Спрашивай. Хуже, когда спросить некого…

- Скажи… – промямлили губы. – А я… навсегда здесь?

Вопрос, наверное, прозвучал глупо. Хоть я и не знал, куда угодил, не рай и не ад, какими их рисовали. Ответ же был очевиден в другом – все люди умирают не на время, из жизни уходят навсегда. Вот только где потом навсегда остаются?..

Однако Майкл к моему вопросу отнёсся серьёзно.

- Я – да, – ответил он мне. – Навсегда. Таков был мой выбор. Но ты – пока не спеши. Не торопи новое время, увидишь ещё. Тут дней для раздумий будет намного больше…

Мимо нас вдруг не прошёл, а проскользил в воздухе человек. Притормозил немного, взглянул с любопытством на меня. Не человек в привычном полном смысле слова, но такой же, как мы. Не живой.

- Здравствуй Чарльз, – поздоровался с ним Майкл.

- Это Кевин, – представил он меня.

- Здравствуй, Кевин! – приветливо улыбнулся Чарльз обоим нам и продолжил свой полёт.

- З… здравствуй… – успел я помахать ему рукой вдогонку.

Как выяснилось, восемнадцать лет назад Чарльз был за рулём того двухэтажного автобуса. И Майкл сам пожелал встретить наехавшего на него на перекрёстке. Прошло всего семь лет, как Чарльза нагнала та же судьба – машина, но на другом распутье дорог. Майкл не желал сказать Чарльзу что-то дурное, просто стал его гидом и показал новый мир. Всегда должен быть «экскурсовод».

- И т… ты его н… не ненавидишь? – сумел спросить я, чувствуя, как тяжело даётся двигать челюстью мертвеца.

- Нет, – пожал плечами Майкл. – Он сам ненавидел себя за это. Пока не умер. И после смерти, во время перехода, чуть не растворился от ненависти к себе. Вот я его и встретил.

Бывает же… Но был другой вопрос. И мне он был важнее.

- А … я? П… почему встретил меня? Мы не знакомы даже…

Второй раз я увидел грусть в глазах своего гида за эти пару часов.

- Тебя никто не захотел встречать, – сообщил он, не скрывая. – А мне не сложно… Так мы… куда теперь?..

Вот это новость. Тяжело. Я не мог ощущать ничего, как прежде, но принять услышанное далось нелегко. Хотя, чему тут удивляться? Всю жизнь обманывал людей, тянул из них богатство, сменил пять городов, три штата. Конечно же, один из них не выдержал. Но вот лица я вспомнить не мог, того, кто убивал меня и вывез к озеру. Вообще не помнил половину вчерашнего дня, пока был жив. Смерть наступила в полночь. Три выстрела и меня не стало. Так говорили копы между собой на берегу озера, и так почему-то отложилось где-то во мне. Ещё до того, как я их услышал…

От дома я развернулся. Хотел было полететь в парк, через беговую дорожку. Но остановился. Подумал, а ведь обе мои машины стояли дома. Значит, в офис я добрался пешком. Отчего не поехал? Бывало, конечно, хотел прогуляться. Но что тогда меня принесло на стоянку? Я помню много машин, я был там вчера, а не в один из каких-то дней.

В парк лететь я передумал, и мы направились сразу в офис. А по пути оказался тот магазин. Я останавливался иногда у него и брал круассан с шоколадом. И кажется, память мертвеца начала возвращать факты из жизни – вчера тут тоже была остановка. Потом кафетерий. Домашний чёрный кофе оставил в горле горький след и захотелось взять сладкий с молоком. Вспомнил, как я буквально проглотил тот французский рогалик с шоколадной крошкой, потому что боялся опоздать к… Розали. Так звали помощницу мистера Говарда. Но почему пил кофе здесь, если с ней мы привыкли пить его в офисе? Три чашки за утро – это подвиг. Всё как-то странно, хоть не преступно. Так непохоже на меня…

У перекрёстка, где я всегда уходил налево, вдруг захотелось срезать. Что б не поворачивать потом направо намного дальше, а сразу напрямую долететь до высотки с офисами. А по пути заглянуть в полицейский морг. Майкл не возразил ни слова, наоборот, сказал, что я ничего не почувствую. И оказался прав. Патологоанатом как раз производил вскрытие, пилил своей крутящейся пилой грудную клетку, но в новой моей груди ничего не отдавалось. Хотелось просто лицезреть, каким увидел меня убивший в последние секунды жизни. И будь я жив, я б испугался сам. Как будто нарочно какую-то злую куклу исказили до жуткого, невозможного, изувечили лицо страхом и ненавистью, придали бледных инфернальных красок. Нет, неужели я смотрел на него так – на того, кто меня убивал? Вот уж завидовать кому не стоило. Это не Чарльз, сидевший за рулём высоченного автобуса, тот тип должен был стрелять в лицо и смотреть мне в глаза. Либо эмпатия у него умерла ещё в зачатке, либо проклятье экстрасенса сведёт его скоро в могилу.

Стало смешно от последней мысли. Особенно теперь. Ведь иногда я и вправду верил, что имею какие-то способности. Убеждал в том себя, старался убедить других. Но кто же? Кого я довёл? Чего наговорил и каких за это взял денег?

А вот и наш небоскрёб. Высокий, он и вправду почти доставал до неба макушкой. Терзаемый размышлениями, я проскользнул на лестницу, и Майкл последовал за мной. Я был благодарен за возникшее между нами молчание. Мы поднялись с ним на самый верх, но как я ни метался там от стола к столу, как ни пытался коснуться своих шарлатанских шаров, книг с заклинаниями и прочих «магических» артефактов, не происходило ничего и память не возвращалась. Будто я не был здесь вчера. Вот вспомнить и не вышло. Кофейня, где мы часто сидели с Розали этажом ниже, тоже не вызвала никакого отклика. А дальняя комната в моих кабинетах, с мягкой кушеткой, осталась холодной. Как? Неужели поссорились? Не ссорились никогда, и держали нашу дружбу в тайне. Шеф Роузи, мистер Говард, не любил, когда она отвлекалась от работы, а я не хотел ничего афишировать. Удобно всем, когда в отношениях нет огласки. Мне сорок шесть, ей двадцать восемь. Я шарлатан, а она будущий адвокат. К чему ей портить репутацию, а мне не дорожить её любовью? Привязанности я не испытывал, но это было моё, сокровенное, личное. Пусть только здесь, пусть и не каждый день, но больше ничьё, тайное от всех…

С грустью я облетел бывший офис, который был закрыт и заполнен пока моими вещами. Спустился с Майклом затем на стоянку, но и там ничего. Память, что обнадёжила поначалу, заблокировалась теперь наглухо и гнала от себя прочь. Я просто молча летел. И вскоре понял, что лечу уже без своего направления, которое давно потерял. Лечу за Майклом. Теперь к его тайне…

Домик был двухэтажным. Он стоял на тихой маленькой улочке. Здесь, в южных штатах, к чему за два года привыкнуть я не успел, всегда было жарко и зелено. «Сегодня ведь рождество?» – спросил я Майкла и понял, почему никого не было в офисе. «Ага, - кивнул он. – Заглянем в окно?..» И мы подлетели. Прошло уже время, становилось темно. Но маленькое оконце горело жёлтым. Накрыт был овальный стол, стояла еда, и люди сидели за ним на стульях с высокими деревянными спинками. Их было семеро. Женщине лет шестьдесят. Две сильно моложе, с мужьями. И двое детей лет семи. Лица все праздничные. Весело, счастье. «Семья?..» – спросил я его. «Жена... И семья. Две дочери, внуки…» Вот она, грусть длинной в восемнадцать лет. Как тихая свечка зажглась в глазах призрака Майкла. И долго горела, пока мы стояли за окном, не смея побеспокоить его близких даже ветром. Мой проводник грустил по утраченному, а я, поддавшись этим чувствам, тосковал вместе с ним…

И неожиданно вдруг вспомнил. То, от чего меня оберегала память, и почему не хотел вчера ехать в офис на машине. Розали, ведь дело же в ней! До круассана и второго кофе я дома выпил. Выпил две порции виски, но за рулём не чувствовал бы себя уверенно. Потому даже не взял самокат, пошёл пешком. Роузи мне позвонила из офиса, и сказала что-то важное. Но прямо сейчас я не был уверен, что – оно, чёрт дери, ускользало, призрачная голова оказалась дырявой, всё из неё вылетало! Вот-вот показалось на миг, высунуло из-за угла нос, и снова там скрылось. Но я был уверен – нужно вернуться в офис. Только не в свой, а в кабинеты напротив – комнаты мистера Говарда, где они с Розали встречали своих клиентов.

Майкл почуял. Услышал ход моих мыслей, и повернулся ко мне лицом. Мне было жаль нарушать его единение – единение мертвеца с живой семьёй. Но мёртв был и я. Видимо, потому он решил, что живые подождут.

«Нужно?.. – одними глазами спросил он. – Если нужно, летим…»

«Спасибо…» – впервые за день поблагодарил я его, зная, что одного меня он не мог ни оставить надолго, ни отпустить.

И мы сорвались в полёт…

Часть 2 - ФИНАЛ