Сегодня у нас пойдет речь о том как на Средиземноморский ТВД Первой мировой войны прибыла первая Германская подлодка - U-21 Отто Херсинга. Будет рассказано про их нелегкий путь, приключения, а в следующих постах будет рассказано о том какую роль сыграли Отто Херсинг и его U-21 на Средиземноморском ТВД.

Подготовка к походу

Решение послать немецкие подлодки в Средиземноморье было принято под влиянием просьбы турок, которые тогда обороняли пролив Дарданеллы от войск союзников и обороняли вполне успешно, но флот союзников доставлял дополнительные проблемы туркам и те решили обратиться за помощью к немцам и те решили послать на помощь своему союзнику подлодки.

Но перед тем как начать массово посылать лодки в Средиземное море, надо было послать разведчика, им и стал Отто Херсинг на своей U-21, который по воле случая оказался тогда на базе. Ему было предложено взять столь сложную и рискованную миссию на себя и он согласился.

Отто Херсингу предстояло пройти около 6500 км до базы в Каттаро(порт Австро-Венгрии в Адриатике), именно оттуда германские субмарины должны были действовать. U-21 предстояло пройти незамеченной через Гибралтар, по максимуму избегать встреч с противником, чтобы не обнаружить себя и самое главное - остаться в живых. Во время этого похода можно будет рассчитывать только на себя. Более того - ни одна субмарина еще не совершала столь длительных переходов.

Начало похода и преодоление Гибралтара

25 апреля 1915 года U-21 вышла из устья реки Эмс и взяла курс на север. Отто Херсинг выбрал более длинный, но более безопасный путь вокруг Шотландии для того чтобы добраться до своей конечной цели. Поход начинался неплохо, достигнув берегов Шотландии U-21 оставалась на поверхности, густой туман, стоявший в те дни, обеспечивал лодке необходимое прикрытие, но так не могло длиться вечно и как только туман рассеялся, U-21 ушла под воду, чтобы не быть обнаруженной. Поход продолжался.

Спустя неделю, U-21 встретилась с пароходом "Марцала", возле мыса Финистер. "Марцала" должна была передать лодке необходимые припасы и топливо. При выходе из Вильгельмсхафена U-21 имела 56 тонн топлива, теперь же в баках осталась всего 25 тонн. Топливо с "Марцалы" должно было помочь U-21 добраться до базы в Каттаро, но новое топливо оказалось густым и вязким, дизели стали работать с перебоями, а потом и вовсе остановились. Механики U-21 пытались смешать вязкое топливо с нормальным, но ничего не помогало.

После этого Херсинг ушел в свою маленькую каюту, обдумывать свои дальнейшие шаги. Того топлива, что оставалось в баках U-21 было явно недостаточно для возвращения в Германию. В то же время, они находились на полпути к своей цели и отступать было бы глупо. Отто Херсинг принял решение продолжать поход. После преодоления Гибралтара U-21 должна была пройти по поверхности для экономии топлива, также лодка должна была всячески избегать встречи с любыми судами до тех пор пока не достигнет своей конечной точки - базы в Каттаро.

Все шло нормально до тех пор пока U-21 не добралась до Гибралтара. В нескольких километрах от Гибралтара U-21 с трудом ушла от двух британских торпедных катеров, на следующий день, лодку заставило погрузиться мимо проходящее торговое судно, а в самом конце два французских эсминца затеяли с лодкой "игру в кошки-мышки", которая длилась несколько часов, прежде чем U-21 удалось уйти.

После преодоления Гибралтара U-21 уже ничего не угрожало, U-21 продолжила путь к конечной точке маршрута. 13 мая 1915 года, спустя 18 дней после ухода из Вильгельмсхафена, U-21 с практически пустыми баками, добралась до базы в Каттаро. Когда U-21 вошла в гавань, в её баках оставалась лишь 1,8 тонн топлива из 56 изначально. Позже Херсинг вспоминал:

"Я могу забыть другие числа - дату моего рождения или возраст, но это я запомнил на всю оставшуюся жизнь".

Прибытие U-21 изменит морскую войну в Средиземном море навсегда, так как теперь германские субмарины получили доступ к еще одному ТВД и будут действовать, и тут, причем более успешно чем где либо и до самого конца войны, но об этом речь пойдет в следующих постах. А о дальнейших приключениях Отто Херсинга в Средиземном море будет рассказано в следующих постах, а пока что у нас всё.

Спасибо за внимание !

Когда стало ясно, что отец поправляется, все вернулись в Покровское, а меня оставили с отцом в Тюмени, чтобы он не скучал.

В Покровском Дуня заметила, что в уголке глаза Пресвятой Девы появилась капля влаги.

Не прерывая молитвы, Дуня смахнула каплю. К ее изумлению, тут же появилась следующая, потом еще одна. Она снова вытерла икону, но, как ни старалась, не могла вытереть ее досуха.

Когда я прочитала отцу письмо из Покровского с рассказом о чуде, его лицо побелело: -"Пресвятая Богородица плачет о России. Это знак большой беды, грозящей всем нам".

А через неделю весь мир узнал, что это за беда.

Несколько месяцев после объявления немцами войны царь был уверен, что поступил мудро, последовав советам сторонников войны, и что удача, наконец, повернулась к нему лицом. Его армии наступали на всех фронтах, народ поддерживал своего императора так, как никогда за все годы правления. Беспорядки на фабриках прекратились, граждане мужского пола записывались добровольцами в армию, апатию сменил патриотизм. Русский флаг развевался на каждой улице, в каждом театре пели гимны союзных государств: за гимном России следовали гимны Англии, Франции и Бельгии.

А когда 3 сентября русская армия одержала победу подо Львовом, всех охватило лихорадочное стремление помочь армии. Именно в это время столичные патриоты опомнились, что живут в городе с немецким названием -- Петербург.

Решили изъясняться по-русски и переименовали столицу в Петроград.

Николай II упивался народной любовью, не понимая, что не его личная популярность, а военная лихорадка покончила с внутриполитическими неурядицами. Он был совершенно убежден в правильности своей позиции.

Насколько я помню, то был единственный период, когда царь по-настоящему холодно относился к отцу.

В мыслях царь уже видел, что победит в войне, а после позора японской кампании об этом только и мечтал, что его начнут любить подданные и уважать собственные приближенные и, главное, что он оставит Алексею Россию, в которой монарх не должен будет бояться за жизнь свою и своих близких.

---//---

Как то отец разговаривал с царём и просил не продолжать войну, Николай II не прерывал отца. Когда тот замолчал, царь встал из-за стола и подошел к отцу.

Николай несколько холодно-нетерпеливо сказал:

-- «Есть время слушать и время что-то делать. Нам представилась великая возможность спасти империю и доброе имя Романовых.

Ты верно служил нам, мы это знаем. Но чего же еще ты от нас хочешь? Стать царем?»

Отец застыл... Лицо его побледнело, а пронзительные, гипнотические глаза, казалось, потеряли свою силу.

Его дух был сломлен одним вопросом человека, которого он так уважал и любил.

Царица опустила глаза. Она не проронила в тот вечер ни слова. Ей тоже было больно. Она, как и отец, выступала против войны.

Николай II продолжил:-- «Я вынужден просить тебя не осуждать публично мои начинания».

Николай II простился с отцом и вышел из комнаты.

Потом к отцу подошла императрица Александра Федоровна.

Царица положила ладонь на щеку отца, а он взял ее руку в свою и поцеловал.

Александра Федоровна сказала:

-- «Не отчаивайся. Твое время не кончилось. Ты нам нужен, теперь и всегда».

Это был дружеский жест.

Но прежние времена вернуться не могли.

Казалось отец, не хотел выздоравливать после покушения. Думаю, виной тому непонимание и даже разлад между ним и горячо любимым им Николаем II .

Дело усугублялось тем, что вместе со здоровьем из отца уходила и чудесная способность исцелять людей.

---//---

Пытаясь заглушить боль и стыд, отец начал пить.

Отец молился с прежним рвением, но его молитвы оставались без ответа. В те дни отец был похож на внезапно ослепшего.

Вести с фронта во второй половине 1915 года приходили плохие и становились все хуже. Львов пришлось сдать, следом русские войска, испытывавшие нехватку в оружии, оставили Варшаву. Вся Польша была захвачена немцами и австрийцами.

Душевно терзаясь от невозможности как-то помочь несчастным на фронте, отец, как его ни отговаривали, послал великому князю Николаю Николаевичу записку, в которой просил разрешения приехать в передовые части, чтобы помолиться вместе с солдатами.

Великий князь, упивавшийся собой даже в поражении русских войск, ответил: "Приезжай, я тебя-повешу".

Как-то к нам пришла незнакомая старуха, изувеченная артритом настолько, что походила на сгоревшее дерево. Она страдала от невыносимой боли и умоляла отца помочь. Отец взял ее руку в свою и начал молиться. По его лицу было видно, что он растерян. Он не чувствовал в себе прежней силы. Несчастной не становилось лучше. Отец, сглатывая слезы, сказал:

-- «Прости меня, бабушка. Господь отнял у меня силу».

Наступило Рождество. Всегда такое радостное, сейчас оно казалось неуместным и даже кощунственным. Отец таял на глазах. Дуня уложила его в постель. Она ухаживала за ним, как за ребенком, и одновременно тянула на себе весь дом. Катя вернулась в Покровское.

Анна Александровна подруга царицы попала в ужасную железнодорожную катастрофу.

Она ехала из Царского Села в Петроград.

Еще час назад отец не мог самостоятельно поесть, но страшная весть заставила его двигаться -- он был нужен Анне Александровне, которую искренне любил.

Отец молча прошел мимо Николая II. Царица стояла у изголовья кровати Анны Александровны.

Отец опустился на колени у постели больной, взял ее за руку и произнес мягко, но настойчиво:

-- Аннушка, Аннушка, проснись, поглядь на меня!..

Не дождавшись ответа, он снова позвал, на этот раз громче.

Веки ее задрожали и приподнялись.-- «Отец Григорий, слава Богу.» -- И она снова впала в

забытье.

Я заплакала, уверенная, что Анна Александровна умирает.

-- Тише, дитя, -- сказал отец, с трудом поднимаясь с колен. Затем каким-то непривычным, чужим голосом обратился к царю и царице:-- Она будет жить, но калекой.

Казалось, отец хочет сказать Николаю II и Александре Федоровне еще что-то, но он повернулся ко мне:-- Пойдем.

Мы вышли из комнаты. Я шла позади него и видела, насколько ему самому плохо. Когда за нами закрылись высокие двери, отец зашатался, колени его подогнулись. Он упал навзничь, сильно ударившись о пол. Я закричала.

Мы вместе с Дуней смотрели на отца. Дыхание его было поверхностным, щеки ввалились, лицо белое, почти как наволочка, кожа туго натянута на скулах и похожа на пергамент. Тело холодное, как у мертвого.

Позже отец говорил, что, входя в комнату, где лежала Анна Александровна, он не знал, способен ли вылечить порез на пальце, не то, что сломанные ноги и разбитую голову. Но уже поднимаясь с колен у постели больной, отец почувствовал, как сила возвращается к нему.

---//---

Война складывалась для России неудачно. Завсегдатаи салонов стали искать козлов отпущения. Первыми подняли крик, как водится, именно истинные виновники: тыловые генералы, армейские поставщики, зем-гусары, чиновники высших классов, советчики царя в Ставке и во дворце.

Петроград узнал, что такое погромы магазинов и лавок, чьими хозяевами значились люди с немецкими фамилиями. При этом никто не думал о действительном отношении их к России.

Зима 1916 года даже для России была суровой. Приходилось туго всем. Хуже всех -- солдатам на фронте. Плохо одетые, плохо накормленные и плохо вооруженные, они совсем пали духом. Началось повальное дезертирство. В Петрограде и Москве женщины выстраивались в очереди у хлебных лавок и стояли на морозе целый день. Подойдя к заветной двери могли узнать, что хлеба нет. Ввели нормы на уголь и дрова.

Отец впал в глубокое уныние.

Все сорок пять лет своей жизни, за исключением очень коротких периодов, мой отец был оптимистом. Он всегда считал, что -- «на всякое зло найдется добро, которое победит это зло; на всякое страдание всегда найдется утешение; милостивый Господь всегда рядом с теми, кто обращается к Нему в нужде. Но все-таки нужно, чтобы люди к Нему обратились».

Обрывки видений являли отцу картину ужасающих несчастий. Он бродил по квартире, придавленный грузом своих предвидений.

Из-за небывалых холодов работы по хозяйству в Покровском замерли. Мама разрешила Дмитрию поехать навестить нас. После приезда Дмитрия отец немного повеселел. Но когда настала пора Дмитрию возвращаться в деревню, отец, предвидя будущее, попросил его остаться на Рождество. Сказал:-- «Это Рождество будет последним, которое суждено

встретить вместе».

Отец начал совершать длительные прогулки в одиночестве. Его сопровождали лишь охранники. Теперь он был слишком погружен в мрачные раздумья и не болтал с ними, как прежде.

Однажды под вечер, после прогулки по набережной, отец рассказал мне, будто видел, как Нева стала красной от крови великих князей. Потом отвернулся и, пошатываясь, прошел в кабинет. Там он написал длинное письмо, запечатал и отдал мне.

-- «Не открывай, пока не умру.»

Отец зачастил на "Виллу Родэ". В ответ на наши увещевания он раздражался что было совершенно для нас непривычно, и так с ним, прежним, не вязалось и буквально стонал в ответ:-- «Скучно, затравили... Чую беду! Не могу запить того,что будет потом.-- Только бы не видеть, только бы не видеть…»

---/---

Подошло время ужина. Отец пил, но не пьянел. Даже вдруг пришел в веселое расположение духа. Катя подала ужин -- рыба, черный хлеб, мед -- все его любимые блюда.

Отец ушел в спальню переодеться. Позвал меня. Я отметила, что он выбрал самую лучшую свою рубашку шелковую, с голубыми васильками, ее вышивала Александра Федоровна.

Около семи часов раздался звонок в дверь. Пришел Александр Дмитриевич Протопопов -- министр внутренних дел, часто навещавший нас. Вид у него был подавленный. Он попросил нас с Варей выйти, чтобы поговорить с отцом наедине. Мы вышли, но через дверь слышали все:-- «Григорий Ефимович, тебя хотят убить.-- Знаю.-- Я советовал бы тебе несколько дней не выходить из дома. Здесь ты в безопасности.-- Не могу.-- Отмени все встречи.-- Поздно.-- Ну так скажи мне, по крайней мере, куда ты собрался.-- Нет. Это не моя тайна.-- Ты не понимаешь, насколько серьезно твое положение. Весьма влиятельные особы замыслили посадить на трон царевича и назначить регентом великого князя Николая Николаевича. А тебя либо сошлют в Сибирь, либо казнят. Я знаю заговорщиков, но сейчас не могу назвать. Все, что я могу -удвоить охрану в Царском Селе. Может, ты сегодня все же останешься дома? Подумай. Твоя жизнь нужна их величествам.-- Ладно?».

Когда Протопопов ушел, отец сказал, ни к кому не обращаясь:-- Я умру, когда Богу будет угодно». Потом около часа мы сидели в столовой.

По просьбе отца я читала Евангелие от Иоанна:--"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог..." И отец толковал:-- «И Слово было плотию и обитало с нами».

Часы в прихожей пробили десять. Отец поцеловал Варю, потом меня, пожелал доброй ночи, потом отослал нас спать. Они с Катей поговорили еще, вспомнили о прежней жизни в Покровском, о купаниях и рыбалке на Туре, о хозяйстве. В назначенный час отец вышел из дома. Его ждал присланный Юсуповым автомобиль…..

---//---//---

Феликс был уверен в собственной безнаказанности. Уверенности ему добавляли телеграммы и телефонные звонки от представителей высших кругов общества, включая членов императорской семьи. Все они считали Феликса главным исполнителем пока еще не доказанного убийства, и все давали понять, что поддерживают его.

Потом я вспомнила о письме, которое передал мне отец вечером накануне. Села читать вслух Варе и Кате:

"Мои дорогие!

Нам грозит катастрофа. Приближаются великие несчастья. Лик Богоматери стал темен, и дух возмущен в тишине ночи. Эта тишина долго не продлится. Ужасен будет гнев. И куда нам бежать?

В Писании сказано: "О дне же том и часе никто не знает". Для нашей страны этот день настал. Будут литься слезы и кровь. Во мраке страданий я ничего не могу различить. Мой час скоро пробьет. Я не страшусь, но знаю, что расставание будет горьким. Одному Богу известны пути вашего страдания. Погибнет бесчисленное множество людей. Многие станут мучениками. Земля содрогнется. Голод и болезни будут косить людей. Явлены им будут знамения. Молитесь о своем спасении. Милостью Господа нашего и милостью заступников наших утешитесь.

Григорий".

При опознании на льду Я подошла близко. Это был, безусловно, он.

Один висок вдавлен от удара. Грязь и водоросли покрывали лицо. Самым ужасным зрелищем -- так как худшие увечья были скрыты грубым одеялом -- был правый глаз, висящий на тонкой ниточке. На запястьях виднелись глубокие, кровавые борозды -- он боролся, стараясь освободиться от пут, когда пришел в себя подо льдом. Закоченевшая правая рука лежала на груди, пальцы были сложены щепотью, как для крестного знамения.

Помню, что открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука.

---//---

1917 год. Празднуя свободу, толпа пьяных солдат разорила могилу отца. Они подняли труп на штыки, потом бросили его в костер, устроив дикий хоровод. К солдатам присоединилось несколько женщин из ближайшей деревни. Веселье закончилось оргией.

Р.S - РПЦ считает Распутина трагической фигурой, использованной для дискредитации монархии, правления Николая II, церкви, но не святым и канонизации не подлежит.

Распространение "икон" Распутина (например, написанной в 1924 г. рязанскими монахами) и акафистов ему осуждается как кощунство.

Пожертвования Распутиным на храмы и школу в Покровском, помощь мусульманам-татарам на строительство мечети и как следствие Установка жителями"часовенного столпа" в Покровском (2016 г.) Тобольская митрополия назвала "каноническим преступлением".

Патриарх Алексий II назвал инициаторов канонизации "провокаторами и врагами Церкви"

Прошлая часть - Химическое и биологическое оружие в маневренной и ядерной войне. Часть 1 - 1940-е

В прошлом разделе мы рассмотрели гипотетическую химическую войну 1940-х, пусть мы и не в полной мере можем представить себе ее ход. В этом разделе мы рассмотрим еще более ужасные вещи – гипотетическую войну НАТО против СССР на рубеже 1960–70 гг. с применением ядерного, химического и биологического оружия, причем на основе конкретного документа – Field manual вооруженных сил США, посвященный химическим и биологическим средствам, а также способам их применения.

В чем отличие этого нового периода гипотетического конфликта? С точки зрения техники и снаряжения произошло много изменений. Спустя 20 лет после окончания ВМВ практически не осталось как таковой «пехоты», все части передвигаются теперь на транспорте повышенной проходимости (грузовиках 4х4 и 6х6 и колесные БТР). Многие – на бронированном транспорте высокой проходимости (гусеничные БТР и БМП). Многие машины уже имеют коллективную защиту от ОМП (оружия массового поражения), включающую в себя герметизацию машины и установку в ней фильтровентиляционной установки, позволяющей экипажу дышать в условиях применения химического, ядерного и биологического оружия. Артиллерия теперь полностью моторизована, больше стало частей на САУ, в том числе закрытых, защищенных от ОМП.

Улучшились и средства защиты от ОМП для личного состава. Усовершенствовались противогазы, появились действительно полноценные костюмы химзащиты – полные, относительно удобные в применении, прочные и хорошо защищающие в пределах установленного времени. Однако развивалось и само оружие массового поражения.

С точки зрения химического вооружения появились новые вещества. Одним из самых распространенных и удобных в применении стал зарин – вещество нервно-паралитического действия. Он появился еще в конце 30-х, но после ВМВ стал максимально распространен. Тактически применительно к нашей статье Зарин заменил и ДФХА, и дифосген. У зарина есть несколько важных преимуществ.

Технически это жидкость без цвета и запаха хотя я не могу ручаться за конкретную рецептуру, получиться может всякое. Но если сохранить эти свойства, то быстро обнаружить его применение будет сложнее. При этом, если распространять зарин в осколочно-химических боеприпасах во внезапных массированных обстрелах (когда необходимое газовое облако создается за 15 секунд, как пишет мануал из США) или маскировать артобстрелом обычными снарядами, то атакуемый личный состав противника может не заметить газовую атаку сразу. А потом будет уже поздно.

Всё дело в том, что следующее преимущество зарина – это то, что он очень ядовит (в 40 раз ядовитее фосгена) и действует практически моментально. Буквально надо сделать несколько вдохов и эффект начнется через 5 минут. А через 15 минут, если не оказать медпомощь, отравленный уже будет корчиться на полу в конвульсиях, барахтаясь в своих испражнениях. В скором времени пораженный зарином задохнется из-за спазмов дыхательной мускулатуры. В этом и суть действия зарина – он вмешивается в деятельность нервной системы, нарушая передачу сигналов, вследствие чего на мышцы бесконечно передаются возбуждающие их сигналы без расслабления. Дышать в таком состоянии будет очень непростой задачей. Дополнительно, помимо вдыхания, зарин действует и при попадании капельно-жидкого агента на кожу, но в меньшей степени.

Еще одним преимуществом зарина является его нестойкость. Ввиду очень быстрого развеивания газового облака зона поражения довольно быстро становится безопасна для своих войск. Я сначала удивился, увидев в наших таблицах стойкость зарина, измеряемую в часах, но затем понял, что это относится к испарению капельно-жидкого агента. А при применении в снаряжении осколочно-химических снарядов взрывом заряда зарин будет распространяться скорее в виде аэрозоля. Мне не удалось найти однозначной классификации американских снарядов как осколочно-химических, но в наставлении они прямо говорят, что осколочный эффект от их снарядов составляет примерно 50% от аналогичного эффекта классических ОФС того же калибра. Что позволяет мне сделать вывод о достаточном количестве взрывчатки в американских химических снарядах и отнести их к осколочно-химическим (ОХС).

Поэтому я и считаю, что зарин заменяет собой сразу оба вида применявшейся ранее химии. Он действует быстро, даже быстрее ДФХА, и подходит для внезапных атак, и при этом он смертелен, причем даже намного более смертелен (в плане минимальности необходимого для смерти количества вещества и скорости эффекта), чем дифосген.

Вторым новшеством является VX. Это стойкое БОВ тоже нервно-паралитического действия, представляющее собой жидкость, которая очень хорошо впитывается через кожу. Способ его применения во многом подобен иприту, с разницей в принципе действия, уровне смертельности (VX жутко ядовит и вероятность откинуться тут намного выше, чем с ипритом, а потребное для эффекта количество – намного меньше) и стойкости. Иприт и сам долго лежит на местности, а VX его в этом плане ещё заметно обгоняет (так как меньше испаряется, поэтому в основном поражает жидкой фазой). Хотя, разумеется, сам иприт тоже предполагалось применять.

Еще имелись нелетальные (инкапаситирующие, то есть временно выводящие из строя) средства, начиная от слезоточивого газа и заканчивая галлюциногенным BZ, вызывающим пугающие видения, потерю ориентации в пространстве, депрессивные мысли и потерю памяти. Однако у меня есть неуверенность в эффективности этих средств, поэтому я буду рассматривать в первую очередь более «привычные» тактически зарин (GB по маркировке США) и VX.

Говоря о потенциальной эффективности этих боевых отравляющих веществ, стоит сразу рассмотреть несколько моментов, которые иначе могли бы сильно влиять на доверие к химическому (и биологическому) оружию. Это террористическая атака зарином в токийском метро, осуществленная в 1995-м году, и вопрос оснащенности войск противогазами/защитными костюмами. Первым делом о токийской атаке.

Как известно, эта атака не привела к большому количеству смертей. Из чего может создаться впечатление, что не такое уж и эффективное это средство (зарин), если оно не смогло поразить беззащитных гражданских в замкнутом пространстве. Однако здесь всегда важно понимать две вещи. Как вещество было сделано, и каков был способ применения. И здесь японских сектантов (секта Аум Синрикё – террористическая, внесена в список террористических на территории РФ), от которых мы ждем колоссальной эффективности, ждало бы разочарование. Некоторые специалисты из стран НАТО придерживаются мнения, что продукт вышел недостаточно качественный. Этому могло послужить и недостаточное обучение персонала, и плохая организация процесса производства.

Второй же проблемой зариновой атаки в Токио был способ отравления. Натуральное испарение зарина, в некоторых случаях разлитого по полу вагона, а в некоторых – медленно испаряющегося через щели в проколотых пакетах. Причем еще и не все пакеты были надежно проколоты. Так стоит ли удивляться, что боевых концентраций зарина достичь не очень-то удалось? Но даже и с таким способом доставки было немалое количество отравленных. Те террористы, которым удалось надежнее проткнуть большее количество пакетов, получили и больше жертв на выходе. А в итоге количество погибших измерялось десятками, а пострадавших – тысячами. Одна лишь успешная атака террориста Ясуо Хаяси унесла жизни восьми человек и отравила почти 2500 человек. А ведь были еще четыре террориста с многими сотнями отравленных и отдельными случаями смерти.

Вторым же распространенным мнением, как я уже говорил, является мнение, что просто нужно противогаз надеть, и всё норм. Здесь есть две особенности. Первая: одна из задач химоружия – это чтоб противник сидел в противогазах и костюмах химзащиты. Если химическая атака уже заставила всех надеть эти костюмы и маски, значит атака уже была успешная. Дальше они будут в этих масках просто менее эффективно действовать, а если посидят так несколько часов, то прям сильно утомятся. Это тоже важный эффект.

Второй же важной особенностью будет то, как военные оценивают вероятность поражения войск, имеющих средства защиты. В частности, для внезапной зариновой атаки по войскам, которые полностью экипированы защитными средствами и обучены ими пользоваться, ожидается 10-15% потерь (не обязательно все насмерть) в случае накрытия 50% района цели и 15–25% потерь в случае накрытия 80% района цели. Это происходит вследствие недостаточно быстрого осознания того, что надо надеть маску (с учетом того, что опоздание даже в одну минуту уже может реально привести к смерти или тяжелому отравлению), заминки с ее надеванием (потому что от подачи сигнала газовой атаки до реального надевания маски не всегда проходит 9 секунд, как на учениях, особенно с нервным напряжением), повреждения части масок (из-за неправильного хранения или ношения, неосторожного обращения), некорректного надевания, отсутствия выданной ранее маски (потерял, забыл, выложил, потому что нафиг надо), или слишком раннего снятия маски. Например, бросать газовые маски при отступлении умудрялись даже в ПМВ, хотя там газы применялись прям регулярно и массово, так что вариант «потерял, оставил, выложил» не такой уж невероятный.

Не стоит слишком уж превозносить защитное снаряжение. Оно не делает «я в домике». Солдаты не сидят в нем круглосуточно, а противник заранее не будет предупреждать, что он атакует химическими средствами. Это не газобаллонная атака хлором, где на тебя надвигается видимое зеленое облако. И не демонстративный прилет шипящего снаряда с выходом из него красивого дыма. Я видел видео испытаний американских зариновых снарядов. Это просто артналет, где снаряды взрываются, поднимая пыль. Почти как обычные. Вот только кроме пыли в них еще и зарин, и это желательно понять до того, как ты сделаешь десяток вдохов. А то потом может быть поздно.

Если же условия для атакуемых войск неблагоприятные, то есть они заняты тяжелой работой (учащенное дыхание – быстрее вдыхается газ), им жарко, они устали или в стрессе, атакуют или ползут по земле, то уровень ожидаемых потерь (в целом, а не все убитыми) при внезапной атаке зарином ожидается 20-40% при 50% покрытии зоны цели и 40-50% при 80% покрытии зоны цели. Это относится и к экипажам бронетехники, если у них не установлена система защиты от ОМП или если она есть, но при газовой атаке включается вручную. Надо вовремя осознать, что за атака, закрыть люки и перевести вентиляцию на режим работы через фильтр. Причем, если зарин уже проник внутрь боевого отделения, может быть уже поздно. Так что всё очень сильно непросто с этим «да если есть противогазы, то химоружие не особо эффективно».

С оценкой потерь от атаки VX или ипритом (HD по маркировке США) высчитать сложнее ввиду иного способа и времени воздействия. Однако к нему может относиться почти всё то же самое, что мы с вами перечисляли для ипритно-люизитной смеси в 30-е годы. Длительное (десятки минут) пребывание на зараженной местности уже само по себе приводит к потерям вследствие исчерпания возможностей защитного снаряжения (тот же иприт проникает даже через резину, просто не сразу), а если обстрел стойкими БОВ сочетать с обстрелом обычными ОФС или ракетно-бомбовыми ударами, заставляя людей перебегать и падать на землю (покрытую VX или ипритом), измазываясь в нем и повреждая защитные костюмы, то можно ожидать очень большого процента пораженных.

Еще одной интересной психологической особенностью будет то, что при предшествовавшей атаке ядерным оружием войска противника могут находиться в значительном стрессе, и поэтому опоздать с надеванием противогазов при атаке уже оружием химическим. Это только в учебных фильмах все всегда ко всему готовы и спокойно делают свою работу. А когда вокруг творится адовый кавардак и вырастают ядерные грибы, всё может восприниматься несколько иначе. Сильно иначе.

Еще интересно, как наставление отмечает, что в пограничной зоне ядерного удара (то есть, где его эффекты заканчиваются), дисциплина ношения масок будет пониженной. Я не в полной мере понимаю этот эффект и не ручаюсь за свое верное понимание, но попытаюсь предположить. Я считаю, что это связано сразу с несколькими факторами. Первый – это стресс от участия в реальной ядерной войне и нахождением в зоне, близкой к реальному ядерному удару. Как мы уже знаем, стресс плохо влияет на химическую дисциплину. Второй – это то, что радиация незаметна, а на большом удалении от взрыва еще и не очень сильна, то есть, ощутить ее последствия люди смогут далеко не сразу. Поэтому личный состав может пренебрегать защитными средствами.

Люди не роботы, которые всегда действуют строго по инструкции. И восхитительные истории про «люди ж должны понимать, что от этого зависит их жизнь и здоровье» здорово опровергаются кучей мотоциклистов, которые ездят без защитной экипировки, а также видеозаписями из Чернобыльской зоны в первое время после аварии, где ликвидаторы работают со снятыми респираторами. А ведь особенно опасна (на большом удалении от взрыва) радиоактивная пыль, от которой как раз поможет респиратор или противогаз. Вот только ввиду непонимания людьми поражающих факторов ядерного взрыва они склонны пренебрегать защитой. Многие считают, что ядерное оружие – это нечто всесокрушающее, и никакой противогаз тебе уже не поможет. Я сам лично сталкивался с таким мнением, когда пытался объяснить персоналу необходимость ношения газовых масок в такой ситуации (да, у меня своеобразный жизненный опыт). Если что-то не делает тебе больно вот прям сейчас, то и надевать неудобную маску с костюмом далеко не все будут спешить (в том числе и низовые командиры, которые должны отдать об этом приказ). Да что там, ремни безопасности-то не все пристегивают в машине.

Третьим же фактором, который я даже до конца еще не могу осознать, будет «фух, пережили ядерку, самое страшное позади, теперь мы фартовые, че нам еще может грозить». Причем на этот фактор обратил мое внимание человек, имеющий большой опыт работы с личным составом. Здесь я просто оставлю как есть, и поверю опытному товарищу, тем более что его слова в какой-то мере подтверждаются и американским наставлением, которое считает, что в этих условиях дисциплина ношения масок будет невысокой.

Здесь мы как раз переходим к еще одному распространенному заблуждению, связанному с ядерным оружием. Звучит оно как «зачем туда, где ударили ядеркой, еще и газом травить». Казалось бы, ну всё безмерно логично! И правда незачем. Незачем стрелять химическими снарядами по самому эпицентру ядерного взрыва, где песок превратился в стекло. Вот только у ядерного взрыва есть не только эпицентр.

Вообще мнение о ядерном оружии у нас часто как о каком-то всесокрушающем карающем неостановимом, не знаю, что еще. Война с применением ядерного оружия представляется людям по плотности, ну, как залп РСЗО Град, вот только каждая ракета – ядерная, причем на 100 мегатонн. И всё это плотненько по всей площади континентов. В такой ситуации, конечно, не понадобится ни химическое, ни какое-либо другое оружие. Тут и от планеты-то ничего уже не останется. Вот только есть разные варианты сценариев. Не просто так стороны обзаводились тактическим ядерным арсеналом.

Поэтому в случае войны с применением тактического, оперативного и стратегического оружия, но без желания гарантированно друг друга полностью стереть с лица Земли я скорее склоняюсь к более выборочным атакам. Это невозможно, скажете вы, и сразу уничтожат всё? Ну вот в ВМВ почему-то не стали отравляющими газами заливать города. Хотя могли. Что-то останавливало. Я бы предположил, что нежелание получить такую же ядреную ответку. Например, товарищ Сталин весной 1942 прямо заявлял в переписке Черчиллю о своем беспокойстве из-за возможности применения немцами химоружия.

Он, я думаю, хорошо знал, насколько немцы могут быть опытны и изощрены в этом средстве, и насколько их возможности превосходят возможности Советского Союза. А, как мы знаем теперь, у немцев в 1942-м году уже были образцы нервно-паралитических газов Табун (GA) и Зарин (GB), причем Табун, по некоторым данным, уже был близок к промышленному производству. Тут уж будет о чем забеспокоиться. Об иприте я даже говорить не буду.

И вот Сталин пишет Черчиллю о своем беспокойстве, на что Черчилль заверяет Сталина, что если немцы применят химическое оружие по СССР, то Великобритания будет рассматривать это как удар по ней самой, и начнет применять химическое оружие в ответ по Германии – с воздуха, благо английская бомбардировочная авиация уже показала, на что она способна в бомбардировке городов и промышленности. Причем об этом Черчилль не только написал в письме, но и, по отдельной просьбе Сталина, заявил публично. Чтоб это до немцев тоже было доведено.

Так что, я думаю, у всего могут быть свои ограничения. И в данном случае важно даже не то, что я думаю, а то, что думают военные. А они считают, что есть сценарий, при котором планета на части не развалится, и ядерным оружием будет поражено не всё. А что же? А самые важные, критичные и крупные цели. Специалисты приводят даже выдержки из описания советских планов учений, где описывается применение ядерного и химического оружия в сочетании. Тем более, что ядерное оружие всё же не бесконечное, и эффекты от него не всегда благоприятные для самих применяющих. А раз так, то остается много непораженных целей, и химическое оружие может проявить свои лучшие качества. Какие?

1. Возможность накрывать большие площади без обширных разрушений, характерных для ядерной атаки;

1. Возможность атаковать небольшие, не очень важные цели, которые недостаточно значимы для того, чтобы наносить по ним ядерный удар, но достаточно значимы, чтобы мешать войскам;

1. Возможность использования того самого замешательства и снижения химической дисциплины на пограничных участках ядерного удара для нанесения дополнительного урона живой силе противника;

1. Уничтожение противника, засевшего в укреплениях (начиная от окопов), которые защищают его от немедленного воздействия поражающих факторов ядерного взрыва (то, что эти люди могут через три дня или две недели умереть от радиации, может быть слишком долго в условиях наступления. А вот если они через 15 минут умрут от зарина, то и норм, наступаем дальше);

1. Поражение целей, которые были плохо определены или широко рассредоточены (рассредоточение – один из важнейших принципов защиты войск от поражения ядерным оружием).

Последние два пункта также выгодно отличают химические боеприпасы от обычных осколочно-фугасных снарядов. Это, разумеется, наряду с уже ранее описанными достоинствами химических боеприпасов, типа более долговременного подавления цели, возможностью создания отложенных по времени дополнительных потерь и так далее. Отдельно стоит отметить потенциальное дополнительное негативное влияние химических атак на мораль и психологическое состояние войск противника.

Какие же способы атаки предполагаются с использованием этих веществ?

Основные задачи для Зарина – это нанесение потерь и изнурение. В первом случае это осуществляется методом внезапной газовой атаки, при которой газовое облако создается за 15 секунд массированным огнем, оценку его эффективности я уже приводил. Есть также вариант атаки войск, у которых нет защитного снаряжения, он не требует такого темпа стрельбы – всё равно людям некуда особо деваться, ну разве что кто не умрет, успеет убежать, а это уже во многом решает задачу само по себе – ведь потери наносятся не ради самих себя, а для решения какой-то задачи, например, чтобы выбить противника из опорника или подавить артбатарею. Если половина расчета умрет в конвульсиях, а вторая половина убежит полуотравленной и начнет дергаться чуть позже, то батарея гаубиц вряд ли будет в ближайшее время стрелять.

Внезапная атака нестойким веществом (Зарином). Эффективна для нивелирования эффекта укреплений противника, подготовленных против обычных вооружений. Особенно применима для атаки близкорасположенной цели вместо ядерного удара, который создал бы дополнительные ненужные физические препятствия для своих войск и был бы опасен при нанесении в такой близости. Грамотное же применение атаки зарином почти исключает моментальную опасность для своих войск и практически полностью исключает длительную опасность для своих войск (так как зарин – нестойкое БОВ). Ну, кроме случаев, когда кто-то особо умный решил понюхать воронку от разрыва заринового снаряда – не делайте так, в ней сохраняется жидкая фаза зарина, которая может испаряться несколько часов. Ну и, разумеется, от зариновой атаки нет никаких особо разрушений, стен огня, ударной волны, жесткого электро-магнитного излучения, жуткой температуры и прочих спецэффектов, как бывает от ядерного удара.

В обороне атака нестойким БОВ также эффективна. Можно наносить удары по уже атакующему противнику как с целью непосредственно нанести ему потери, так и с целью сбить темп атаки, заставить противника задержаться для надевания масок. Причем дальнейшее наступление противника в газовых масках и костюмах химзащиты будет уже далеко не такое бодрое, с учетом того, что часть бойцов еще и хлебнет газку и будет немного не в лучшем состоянии (даже небольшие дозы зарина плохо сказываются на самочувствии). Этот эффект может также давить психологически.

Помимо этого, разумеется, можно атаковать скопления войск противника, поддерживать свои контратаки, атаковать пункты управления, артиллерийские позиции. В общем, это средство во многом перекликается с тактикой применения ДФХА (синий крест) времен ПМВ.

Применение же с целью изнурения – это периодическая стрельба зариновыми снарядами для поддержания некоторой концентрации паров зарина в воздухе в районе цели на длительный срок. Не обязательно чтобы концентрация была сильной – достаточно чтоб она была опасной для здоровья – это уже вынудит противника (если он не готов покинуть местность) часами сидеть в противогазах и костюмах химзащиты. А это сильно снижает эффективность его деятельности и вызывает повышенную усталость личного состава. Этот способ можно применять, например, для укреплений и опорных пунктов, которые были обойдены в процессе наступления. Вместо того, чтобы брать их войсками, неся потери, или расходовать на них ценные ядерные заряды, можно просто периодически выпускать снаряд-другой с зарином, пока противник не офигеет.

Стойкие БОВ

Здесь я буду рассматривать в первую очередь VX, но почти всё то же самое применимо и к HD (иприту). Применение стойких БОВ обусловлено их стойкостью, как бы это ни показалось банально, но также, во многом, их действием на кожу и через кожу. Поэтому их можно применять не только для создания заграждений, но и для нанесения прямых потерь. В частности, атака VX-ом пехоты в надетых противогазах, как на местности, так и в укреплениях, не укрытых сверху, приведет к жутким потерям – капельно-жидкий химический агент проникает через кожу и вызывает довольно быстрый эффект в достаточной концентрации (а там не надо прям много), особенно если попадет на кожу шеи.

Может такое вещество отлично использоваться и в качестве средства изнурения. После атаки капли стойкого агента будут еще долго лежать и радовать солдат на позициях (если те не решат их покинуть). Потребуется долгое сидение в полном костюме химзащиты и дегазация, потому что случайное касание крупной капли VX-а уже приведет к неприятным последствиям. Загрязнение почвы, поверхностей, оборудования, формы – это всё крайне опасно. А если сочетать атаку стойким веществом с атакой обычными боеприпасами, чтобы заставить людей падать на землю, ползти, ломиться через кусты, измазываясь в VX и повреждая защитное снаряжение, то эффект не заставит себя долго ждать.

В наступлении стойкие БОВ будут в первую очередь применяться против местности, которую не планируется занимать или которую планируется обойти. Это могут быть атаки на узлы дорог, ж/д станции, артиллерийские позиции, наблюдательные пункты, постановка заграждений на путях подхода резервов и подобные действия. Дополнительно можно загрязнять занятые и незанятые позиции противника, например, с целью вынуждения его эти позиции покинуть. Ну и, разумеется, фланговая окантовка своих наступающих сил для защиты их от контратак. Отдельно можно поражать противника на неатакованных участках, не связанных напрямую с участком атаки, чтоб ему там было чем заняться вместо действий против наших войск. Именно стойкие БОВ тут нужны для долговременного эффекта.

В обороне можно использовать стойкие БОВ в качестве средства нанесения противнику потерь, например, атаками на районы сосредоточения его войск, что также приведет к замедлению атаки или временному выводу войск из строя, так как им нужно будет менять местоположение, проводить дегазацию, надевать полное защитное снаряжение. В неменьшей степени в обороне можно бить по артиллерийским позициям противника с целью подавления их огня.

Помимо этого, важным способом будет сокращение противнику возможностей маневра путем создания заграждений. Этими заграждениями даже можно направлять противника на выгодные нам рубежи. Можно также закрывать такими заграждениями разрывы между своими подразделениями и прикрывать фланги. Пусть это не непреодолимая стена, но всё же пересечение химической преграды связано с большим риском.

Очень интересным я нахожу более оперативно-стратегический способ применения стойких БОВ – атаки на важные объекты в сочетании с ядерными или обычными боеприпасами. В частности, атака в сочетании с обычными боеприпасами нанесет дополнительные повреждения личному составу, а атака стойким БОВ после ядерного удара или удара обычным вооружением, вызвавшего частичное разрушение или повреждение объекта не только осложнит и задержит восстановление этого объекта, но также может нанести потери в ремонтных и саперных подразделениях. Здесь я только еще раз напомню, что ядерный удар – это не всесокрушающая антиматерия, особенно если он еще и не очень точно попал (ну, за пределами допусков точности для этого уровня ЯО, там же не одни сплошные царь-бомбы, много есть и относительно слабых зарядов).

Важная особенность при применении ФОС, проникающих через кожу (а это и VX, и Зарин, и Зоман), а также иприта – это способность их резко наращивать эффективность в смеси с веществами, облегчающими проникание. В частности, известное многим лекарственное средство Димексид является именно таким. По некоторым данным, в случае смешивания VX с этим веществом, одна капля такой смеси вызывает гибель вдвое быстрее, чем капля чистого БОВ аналогичного объема. А добавление 10% Димексида к иприту увеличивает глубину поражения кожи вдвое.

Коротко напомню средства доставки БОВ в период 1960–1970 гг по мнению наших заокеанских партнеров. Это могут быть 107-мм минометы, 105-мм гаубицы, 127-мм пушки, 155-мм гаубицы, 155-мм пушки, 203-мм гаубицы, различные виды малых (115-мм химическая РСЗО) и больших ракет (318-мм Little John и 718-мм Honest John – что-то типа ОТРК с кассетной начинкой), а также куча авиационных боеприпасов: химических бомб, кассетных бомб, выливных приборов. Часть из них использовалась для иприта (как 107-мм миномет), часть для Зарина, для Зарина и VX, для Зарина, VX и иприта – выбирай что хочешь (155-мм гаубица может доставлять всё и даже ядерный снаряд в этом размере существует).

Отдельно я бы хотел рассмотреть химическое минирование. Создание химических и химико-осколочных минных полей позволяет, например, создать по команде в нужное время химический барьер (из VX или иприта). Это может быть нужно как для классического преграждения пути и нанесения потерь, так и для создания управляемого закрытия промежутка в ранее выставленном заграждении. То есть, при создании заграждения может быть оставлен проход для своих войск или для группы прикрытия этого заграждения (которая обстрелом и корректировкой артогня заставляет противника падать лицом в иприт или VX), и для экстренного закрытия этого прохода может быть заложено химическое минное поле с дистанционно контролируемым подрывом, которое закроет этот проход по команде.

Добавление же химических мин к обычному минному полю может резко замедлить его разминирование противником, так как не позволит применить машинное разминирование или разминирование взрывным способом. Как бы, пытаясь разминировать это без снятия мин противник создаст сам себе ипритное или VX-заграждение, чего он бы не хотел, потому что преодоление такого заграждения даже на бронетехнике приведет к такому заражению боевых машин, что потом у экипажей будут проблемы даже с тем, чтобы просто из них вылезти. Да даже просто голову высунуть наружу, чтобы осмотреться, будет уже нелегко (кто не в курсе, танкисты это делают до сих пор, потому что так лучше видно). Как мы уже знаем, даже при наличии костюмов химзащиты, стойкие БОВ остаются опасны.

А при попытке разминировать руками (хотя бы просто широкие проходы, а не всё поле) это мало того, что займет много времени, так еще и дополнительно усугубится тем, что саперам придется работать в химзащите – не очень хочется же получить пару-тройку капель VX за шиворот, если твой коллега случайно разминирует неправильно. Внезапный подрыв по команде (например, радио или по проводам), если применим, тоже придаст особый колорит этому событию. В общем, неприятная какая-то штука это химическое оружие. А есть еще более интересная, загадочная и поэтому особенно пугающая вещь. Биологическое оружие. Но о нём – в следующей части.

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.