«Как я и Журавлёнок нашли тело, а Сид нашел нас 2»
Авторизуйтесь или зарегистрируйтесь для просмотра
Подумалось, что, наверно все же странно делить воспоминания на тёмные и светлые, некоторые довольно разные по эмоциям. Тут вроде бы забавное начало, но концовка вызывает у меня неприятные эмоции. Именно неприятные, даже не негативные. Пусть будет Тёмное. Хотя, это совершенно незначительное. Лучше всего у меня работает зрительная память и вот всплывающие в голове картинки, стараюсь описать максимально живо. Оговорюсь, мои взгляды и предпочтения могут отличаться от ваших. Я не считаю свой образ жизни единственно верным и все поступки логичными и правильными, имейте ввиду, если будете читать.
Девятое-тёмное
2 часть
Сид завел мотор и мы поехали. Я спросил, куда мы направляемся, он сказал, что тут рядом. Я потребовал остановить. Он сразу же затормозил. Я открыл дверь, чтобы выйти, кивнул Журавленку, но она грызла рафаэлину и не собиралась следовать за мной. Я снова кивнул. Она отрицательно покачала головой. Я закрыл дверцу. Сид посмеивался, мы тронулись и правда почти сразу приехали, было темно и я не особо сориентировался, но примерно понимал где мы. Сид сгреб конфеты, в пакет и позвал нас с собой, я отказался, а Журавлёнок смело направилась следом за нашим новым знакомым. Я хотел уйти, но мне было тревожно за девчонку. Назвал её про себя «Дурой», развернулся и пошел за ними. Какого чёрта я вообще с ней связался и теперь за ней хожу? Третий этаж квартирка двушка, довольно скудная обстановка. Появлению Сида обрадовались, у него отобрали пакет и стали делить привезенные сладости, кто-то что-то заказывал, кто-то требовал вернуть карту, ключи. В одной комнате накрыт стол, играет какая-то специфическая инди музыка, человек 10 в движении, кто-то танцует, кто-то курит в окно, переходят из комнаты в комнату. Такое-то собрание. Видно, что все тут уже давно, стол практически пуст, коробки от покупной еды, выпивка. Журавлёнок сняла шубейку и оказалась в не менее нелепом вязаном платьице. Она по-свойски уселась за стол и принялась поедать пиццу. Я прошелся, осмотрелся, отправился на кухню, сел на подоконник и закурил. Я сотни раз бывал на таких посиделках. Все это довольно весело и занимательно, до поры до времени. Иногда кажется, что ты часть чего-то большого и все эти люди с тобой чем-то связны, вы интересны друг другу и дороги. Потом ты взрослеешь и понимаешь, что это отборнейшая чушь. Моя «трагедия» в том, что я понимал это с самого начала, со старших классов школы.
Всюду сновали люди. Наше появление привлекло внимание. Сид танцуя вошёл в кухню, растянутый желтый свитер, все те же белые пижамные штаны в синих звездах. Он приобнял меня: «Это Мистер Грин,… а там Журавлёнок, я их нашел… теперь они мои...» Он притиснул меня и стал жевать прядь моих волос, беззвучно смеялся прямо в ухо. Кто-то продолжал суетится вокруг, свет от настольной лампы, музыка, мелькали лица. У него были усталые полуприкрытые глаза, цвета пасмурного осеннего неба (почему-то подумалось мне), я смотрел в них, а они смеялись. Сид сполз с подоконника и направился в комнату, где был накрыт стол. Я пытался рассмотреть, среди снующих и праздно шатающихся, рыжее вязанное платьице Журавленка. Она сидела в кресле перекинув ноги через быльцу, под платьем оказались вязаные шорты, рядом какой-то болван с козлиной бороденкой, что-то ей рассказывал. Я решил для себя, что ситуация пока под контролем. Какая-то блондинка в коротенькой юбке и куцем свитере подошла, положила голову мне на плечо, заглянула в глаза, сказала, что я «хахашный, а Сид вечно всякий хлам в дом тянет» и отбежала. Похоже ТОТ приятель всем привез это слово в качестве подарка или оно распространилось, как инфекция. Я выкурил еще одну сигарету, направился в комнату. Журавлёнок сидела в том же кресле, только козлобородый сменился щекастым мордатым парнем, что пытался напоить девчонку пивом. Она кивала, но не пила. Похоже эта девица была в состоянии о себе позаботиться. Я присел к столу, кто-то вставил мне в руку картонный стаканчик, музыка, всеобщая суета, елочная гирлянда. Я взял, вроде водка, в качестве закуски, в коробке лежало несколько кусков пиццы. Выпил и стал жевать, следя за Журавленком. Я не сразу понял, что не так, но полупустая бутылка соуса Табаско на столе объяснила ситуацию. Почти сразу мой желудок взвыл. Я не нашел ничего, чем бы это можно было потушить, вода не помогала. Надежда на то, что в холодильнике будет молоко улетучилась с информацией, что холодильник не работает. Я открыл окно, сгрёб с подоконника снег и съел, слонялся по квартире. Во второй комнате было тихо, тускло горела бра, стояла тахта, рядом кресло и пенал в углу. На кресле сидя спал какой-то человек. Он похрапывал. Я прилег на тахту поджал под себя ноги. Внутри была словно открытая рана, я ждал, когда это переболит. В принципе терпимо, но довольно неприятно. Не знаю сколько времени прошло. Я просто шарил глазами по обоям с абстрактным рисунком под размеренное сопение человека в кресле. Дверь открылась, впустив звуки, свет, ощущение суеты и тут же этот портал захлопнулся. Вошел Сид, он говорил все так же склоняя голову на бок, медленно и прерываясь на паузы: «Я думаю, куда пропал мистер Грин… ты тут? Чего тут?» Я сказал, что устал. Он медленно подошёл, присел на край тахты, посмотрел на спящее, расплывшееся в кресле тело и улегся напротив меня, подложив руку под голову. Мне было хорошо и спокойно, свет из маленького бра делал его глаза еще темнее. Мы просто лежали молча, я прислушивался к своему желудку и рассматривал его. Сид убрал прядь с моего лица и заправил её за ухо, устало улыбнулся: «Эй, мистер Грин… чтобы ты сейчас хотел сделать?» я изобразил непонимание. Он закрыл глаза, заговорил еще тише: «Давай… сделай то, что очень хочется, сегодня день исполнения желаний…». Я сделал именно то, что первым пришло в мою голову, чего мне очень сильно в тот момент захотелось, собственно об этом меня и просили. Я приподнялся на локте, прижался губами к его шее и сунул руку под резинку в штаны с синими звездами, белья на нем не было. Все это замерло на пару секунд, он тут же оттолкнул меня, будто я его обжег. Мы смотрели друг на дружку. Я не понимал, что не так? Разве не этого он от меня ждал? Он встал и не оборачиваясь вышел. Я снова поджал ноги и стал прислушиваться к желудку. Что это было? Сам того не заметив, задремал. Проснулся я утром. Было светло и тихо. Вышел в комнату. В кресле, замотавшись в мохнатую шубейку, спит Журавлёнок. Следы затянувшейся вечеринки. Мусор, упаковка от еды, окурки в тарелках, я прошел на кухню, там на подоконнике Сид, пытается отремонтировать поломанную сигарету. Я молча присел рядом, вытащил из кармана смятую пачку и протянул ему целую, он взял. Мы закурили. Сид мялся, но потом заговорил: «Скоро придет хозяйка… квартирку на двое суток снимали, оставили задаток, надо заплатить…слышишь, а у тебя деньги есть?» Я отрицательно покачал головой, сообщил, что вчера вышел за сигаретами и не планировал всего, что было и даже не брал бумажник. Он опустил голову, загреб волосы наперед. Красивый, изящный затылок без изъянов, шея, плечи, аккуратные уши хоть бери и рисуй. Он вздохнул. Придвинулся ко мне и положил руку на бедро, обшарил мои карманы, виновато заглядывая в глаза и устало улыбаясь, я не сопротивлялся, просто наблюдал. У меня в кармане лежат часы, потянул за цепочку, они выскользнули, он поболтал находку, рассматривая, как они поблескивают. «Это золотые?» Я кивнул. Его лицо снова растянулось в привычной усталой улыбке: «Давай часики сдадим? А?... быстро смотаюсь…» Я отрицательно покачал головой. (С этими часами отдельная история, потом расскажу) Сид сжал их в кулак: «Ты уверен?» он смотрел в упор, его лицо было так близко, я отчётливо видел, как «осеннее небо» начинает хмурится. Снова отрицательно покачал головой. Он разжал кулак, часы повисли на цепочке, я убрал их в карман. Сид ругнулся и вскочил с места: «Почему? У меня проблемы, ты понимаешь? - его голос звучал громче обычного- Жалко? Тебе жалко? – он сунул руки в карманы и прижался спиной к противоположной стене, -Ааа! Я понял! Это потому, что я тебе вчера не захотел присунуть? А? Ты обиделся? Сумма плевая, Эй! Хорош дуться! Да, мне просто было по приколу тебя дразнить, эй…сам виноват, на что ты рассчитывал? …» Я смотрел на него молча. Он пнул ногой дверцу кухонной тумбочки: «Зараза! Меня тошнит от таких, как ты!» Я услышал хриплый скрипящий голос: «Картонка – ты, а не человек!» Я невольно обернулся. В дверях стояла Журавлёнок, она смотрела исподлобья на Сида, была в полном обмундировании, в руках мое пальто и красная шапка с помпоном, она жестом мне показала, что мы уходим. Я встал и вышел следом. На лестнице она хрипела, ворчала, что мол, его квартира, его проблемы, какого хрена его дружки бросили, а мы тут не причём. Я остановился, выразил удивление тому, что она может говорить и спросил, почему захотела помочь незнакомому мужику на улице, а человеку, который её согрел в машине и накормил – нет. Журавлёнок оттопырила нижнюю губу и задумалась. Потом тихо прохрипела: «Тот мог, что-то отморозить, а этот уже отмороженный… горло у меня, ангина!» Я, честно сказать, был озадачен логикой своей спутницы.))) Мы вышли на дорогу и разошлись в разные стороны, я вернул шапку. Даже имени её не знаю. Просто Журавлёнок.
Бывают такие ночи, наполненные сумбуром, суетой, непонятными знакомствами, а потом приходит рассвет и все кажется таким далеким и произошедшим в параллельной реальности и с кем-то совершенно другим. Ты стоишь, цедишь кофе из картонного стакана, щуришься от яркого солнца, выпуская сигаретный дым и плавно вливаешься в поток нового дня. Не остается ничего, только послевкусие ночного сумбура.