В сей части прячутся проходы в душ настроек помещенья,
Доступ к коим открывается лишь тем, кто к ним готов —
Лишь тот считает части суть во время чудо-посещенья,
Кто сознание доверит сердцу в хаосе ходов.
Продолжив чтенье, мой читатель, ты согласье сотворяешь —
Принимаешь над собой контроль, включаешь сердце, ум
И тело, свойские настройки с текстом сказки сей сверяешь
И впускаешь в подсознанье и сознанье здравость дум.
Сыскав путь к пульту управленья, трансформаций ряд случится,
Поначалу проходить их будет очень тяжело,
Однако, как узришь развитие — сумеешь научиться
Осмысленью, коррективам и познаешь ремесло
Древнейших предков, в жизни коих были воля и гармония,
И коих воплощения трех сфер творили новь
Чрез единенье, дабы днесь восстановилась гегемония
Вселенной, в коей правит абсолютная любовь.
Вихрятся па́дымки в рассудках; отворяют дней текущих
Словеса́ свои писанья, посвящают в те́зы дел,
Что хаос сеют в Сорфатале и крадут лад у живущих —
У сошедших душ, которые нырнули в беспредел,
Организованный истошным столкновеньем шара токов
Двух — разрухи и творенья, кои в кашу увлекли
Сознанья, кинули в спирали, накормили тьмой пороков
И от истинных развитий души вместе отвлекли.
Глаза открылись. Эифа вздрогнула. Сквозь тишь тащились звуки
К слуху. Ви́денье верта́ло, посвящало в грезы роль.
Вернулась память плавным шагом, ощутили камни руки,
На которых тело чувствовало ноющую боль.
Она лежала посреди торговой площади средь лавок;
Ветер кудри целовал и обнимал льняной убор,
Взывал очнуться пыльной лаской из песка, берёг от давок,
Побуждал живей исследовать златой купецкий двор.
Кругом носились цепи душ сошедших, льющих беспокойство,
Утопающих в страданьях, очи лгущей пеленой
Заволочивших, вызывающей структуры душ расстройство,
Активирующей ряд несущих в бездну параной.
Сквозь стоп носящихся табун по камнем выстланной дороге,
Повернув неспешно голову, узрела Эифа торс
Д’альво, кой был без сознания еще, не знал тревоги,
Даже в этом состоянии писал на лике форс.
Эона дочь вскочила резко, подбежала к телу смело
И наследника темнот в его же чувства привела;
Вдруг где-то сверху что-то взрыва тоном грозным возгремело —
В сердце каждое вонзилась в страхе паники стрела.
Все души мигом разбежались, лишь наследники остались
В центре каменной дороги взглядом бить по сторонам;
Тараща жадно и внимательно, два тела приподнялись,
Разделили удивленье и смятенье пополам.
Их взоры кверху стали медленно, пугливо подниматься,
Пред глазами рисовался полный путаницы вид:
Они стояли в центре башни, в коей стены уплотняться
Мчались, втягивая души и творенья в свой гранит —
В сей башни стенах тел частички шевелились оживленно
И пытались воедино воплощения собрать,
Но как тонули снова в стенке — вдруг всплывали отдаленно
На другом участке башни обреченные страдать.
Они стремились ввысь взобраться и ползли по стенам в муках,
Застревали и теряли тел сегменты в тьме, в алчбах;
Лишь доля выси достигала, но себя томила в скуках,
Ибо тамо забывала, для чего ей высь в сердцах,
Всё сверху фразы раздавала, всё глаголила о ведах,
Всё вещала тем, кто вверх ползет, как нужно поступать,
Дабы́ дойти до цели цело, воспевала высь в куплетах,
Но с туманом в голове не смела спаса круг подать.
Рук кисти вяло приставали к драгоценностям и кладам,
Что застряли также стойко меж огромных стен камней,
Душ влипших головы текли навстречу еже, гнили с гладом,
Жадно ели, было мало им, дробились все сильней;
Ведь в каждом ярусе сей башни набивались стены плавно
Отличающейся рванью и на каждом этаже
Был свойский ряд телесных целей, уводивших души славно
От стремления в высоты, кой толкал всех в скулеже
По башне плавать, всю привольность разбазарив, и на месте
В свойском нынешнем развитии напористо стоять,
Вцепляться в кары, в пирамиды, в знаки темной, жадной мести,
И сценарии циклической спирали повторять.
Юница Эифа стала вглядываться в башни сей структуру,
В этажи, что переполнены рухлядишкой, считать,
И обнаружила, что вместо десяти колец, сумбуру
Кои полностью отдались, нужно будет изучать
Немного больше; башня выросла, спирали поселила
В скользких ярусах, развитье осадила в злых витках,
Все души выхода из шара Сорфаталя раз лишила
И посеяла тупик, печаль, отчаянье и страх.
Сей башни вид от прежних версий крайне мощно отличался
Изнутри; доселе души гармонично рвались вверх,
В здоровой целости их дух чрез снов уроки закалялся
До того, пока тьмы ток душ сотворенье не поверг.
Пока наследница Эона в наблюдениях томилась,
Сын тьмы князя попытался взгромоздиться на этаж
Начальный, как другие души, но попытка провалилась
И тот грохнулся на чей-то изготовленный шалаш —
Из сих руин к Д’альво выполз знахарь — кроха-старичок,
Кой с незапамятных времен прижился в шаре и решил,
Что будет с токами из тьмы и света взращивать росток,
Который вырастет и бережно доставит вверх без крыл,
Дабы все тело не топить в сих стенах; в вязи трепетаться,
Разрушаться не желал, хотел лишь с рвением играть
Роль снов кудесника, и в меру сотворением питаться,
Временами душам местным нужным зельем помогать.
Старик за голову схватился и издал обид рычанье,
На конфликт с Д’альво вышел, Эифу оханьем отвлек
От вычислений; но услышав добрых вязок слов звучанье,
Он младой девице робко преподнес в дар василек.
В момент опешивший Д’альво переваривал оказию
У Эифы за спиной и наблюдал, как разговор
Двух персонажей раскрывал приход к спокойному согласию
И резво прекращал чрез сотворение раздор.
Старик поведал двум наследникам о том, как в чудо-башне
Тьмы потоки обострились, стали скрадывать контроль,
Все души кинулись от творчества к пленительной снов брашне
В башни стенах, перестали возвращаться вдруг оттоль.
Старик юнице намекнул на то, что в хаосе нет правил
И порядка, посему снаружи смысла нет искать
Гармоний ноты; коль желает кто, чтоб выход предоставил
Сорфаталь, тьмы токов злостных естество пора познать,
Сыскать внутри себя устойчивость, в настройках покопаться,
Обновленным чувствьем вновь в себе построить щит-каркас,
Что при контакте с темным током перестанет разрушаться
И позволит искаженья пелену снять с сонных глаз,
Иначе выбраться из башни не удастся с теми хмарью
Во структуре, Сорфаталь не пропускает к верху зло,
Что Эифа ясно понимала, но не знала, коей гарью
Новой души пропитались, что в их ядра заползло.
Сын князя тьмы стал дюже нервничать и гневно улыбаться,
Осознав, что сам в капкан попал и дело провалил,
Алка́л разрушить Эифу, с ней желал тлетворно поквитаться,
Но знавал, что без нее ему не выбраться из жил
Живого шара; он лишь в мыслях пепелил весь образ Эифы,
Кой в словах седого знахаря подсказку приобрел
И улыбнулся Д’альво сладко, намекнул на смыслов дрейфы
И рукою в сумку с книгами стремительно забрел.
Достав из ранца все три книги и собрав вокруг сошедших,
Кои все еще бродили лишь по первым этажам,
Эона Эифа погрузилась в свой покой и в сумасшедших,
Бурных токах стала плавать по сознанья миражам.
Раскрыв писанья, Эифа снова в них всмотрелась безмятежно —
Там все также бегал ток в несвязном темпе и юлил,
Однако, стоило не виденье ума открыть, а нежно
Сфокусировать чувств зрение — текст тут же проступил,
Явились схемы и основы, через образы писанья
Все читались и внимались, открывалась Яви суть;
Дар Эифы ей помог понять всех действий прок и предсказанья,
Кои радужно откроют в мир вне башни гладкий путь.
* словеса́ — дела, поступки
* те́зы — положения, истинность которых должна быть доказана
* верта́ть — возвращаться
* оттоль — оттуда
