Я обычно так не делаю, но тут показалось смешным
Ссылка в комменте к картинке)
Ссылка в комменте к картинке)
Со слов любимых коллег.
Мужчина 40 лет, плохо.
Дверь открывается, на полу вода по щиколотку. В квартире потоп. Мужчина лежит в ванне, кран вовсю, вода течёт через край. Мужчине хорошо, он балдеет. Разделся и натирает себя лимоном.
— Всё хорошо?
— Да, кайф! Мне от лимона так хорошо!
Проверили все показатели, все в норме. На себя псих бригаду, не знаю, что ещё с ним делать. Психиатр брать его не захотел.
— Ну, он же вроде адекватный? Вези как инсульт.
Инсульта в итоге тоже не оказалось. Наверное, мужчина просто решил, что он рыбка. Они как раз хороши с лимоном. И обитают в воде.
Другие истории в моем телеграм канале: https://t.me/smpstory
“На районе гасится барыга, нефильтрованное пиво
вместо чая; как красива
жизнь внутри презерватива!”Кишлак, "А у нас на районе".
– Есть чё? – Силин придвинулся к Бледному поближе, оглянулся – нет ли шухера – и смачно харкнул на асфальт.
– Голяк, Силя, голяк, – развёл Бледный руками. – На той неделе тариться буду. Подскакивай в понедельник, шишки зачётные нашёл.
– Тьфу, мля, – Силин отошёл и сорвал листочек с ближайшей ветки. На секунду призадумался, отправил его в рот, немного пожевал и сплюнул. – Вообще ничё не осталось? Очень надо. Ну Гер.
Бледный дёрнулся от своего же имени. Затем взглянул на Силина, сощурился, тоже обернулся по сторонам – и заговорил вполголоса.
– Ну, вообще есть одна тема. Только сразу скажу – говно экспериментальное. Знакомый подогнал затестить. Лабу недавно открыли, считай, с первых рук. Теперь вот, – плотоядно ухмыльнулся Бледный. – Собираем отзывы с клиентуры.
– Убить меня хочешь? – зыркнул Силин. Затем призадумался на мгновение, и добавил тихо: – Ладно, хер с тобой. Давай куплю.
– Другое дело! – расплылся Бледный в улыбке. – Подгоняй сегодня к восьми тогда, я у себя. Ты с Жигой, как обычно?
– Да.
Постояли ещё немного – будто друзья внезапно встретились на улице и теперь обсуждают минувшие деньки. Силин выпросил сигарету, покурили молча, и наконец разошлись.
Жил Силин с матерью – престарелой пенсионеркой, намывающей полы в местном ДК за жалкую пятнашку в месяц. Плюс пенсия, плюс батины льготы – тот сгинул где-то в горячей точке – в результате на жизнь плюс-минус хватало. Сам Силин в свои двадцать шесть так никуда и не устроился. Сходил в армейку, вернулся домой, потыкался туда, потыкался сюда – везде берут либо с опытом, либо с корочкой. Ни того, ни другого не было. Ну чё поделать, иногда перебивался мелкими шабашками, но чаще просто слонялся с Жигой по району, иногда затариваясь стаффом у Бледного. Тот их знал – как-никак, в одной школе штаны протирали – а потому иногда даже делал скидосы. Не шибко много конечно, но они и не товарищами были, не тамбовские волки же, в конце-концов.
Сегодня на районе делать было совсем нечего – а потому Силин к полудню выцепил Бледного, спросил за товар, и чуть было не остался ни с чем. Благо, варик всё же нашёлся – а какой он там, экспериментальный, или нет, Силина волновало не особо. Главное что не герыч – от этого шмурдяка успели сдохнуть пара Силиных одноклассников, Генка с Вованом, – и то песня.
– На связи? – буркнул Силин в трубку, наблюдая за ментовским бобиком, проезжающим по главной улице района. – Да, Жига, я. Подскакивай сёдня вечером к Бледному, грит, товар нашёл – у-ни-каль-ный! Да, серьёзно говорю, так и сказал. Да когда я тебе пиздел, Жиг? Всё, к восьми к нему на Линейный подходи, я там уже буду. Ага. Да. Ну давай я тогда затарю мамкино барахло, потом свою часть отдашь. Всё, давай.
Бобик скрылся за поворотом. Силин повернул кепку козырьком вперёд – и потопал домой.
Матери, ожидаемо, не было – ушла на смену. Силин открыл нараспашку пару окон, чтоб проветрить, затем подошёл к большому шкафу. Открыл его, пошарил рукой на верхней полке, выудил резную шкатулку. Зачем-то потряс – ювелирка звонко стукалась о стенки.
Колечко старался выбрать из тех, что мамка не носила уже давно – взял какое-то неприхотливое, с узором. Глянул пробу – серебро. Сгодится.
Перед тем, как топать в ломбард к Амиру, пошарился на кухне – на плите стояла кастрюля с мамкиным супом. Не бог весть что, конечно, но сгодится. Пока обедал, наступило четыре – пора было торопиться, если не хотелось пересечься с мамкой.
– Не, больше чэм двушка не дам, – изрёк Амир, когда Силин-таки притаранил ему кольцо. – Прасти, оно савсем малэнький.
– Ну пятьсот накинь сверху хотя б, Амир, ну чё как не родной! – Силин ждал, что выручит с кольца хотя бы четыре куска, если не целые пять – а тут такой грабёж! – Фамильное же. Знаешь, какая история? Там, короче…
– Тваи истории мэня доебали уже, – перебил Амир. – Ты мне скора так тэлевизор с историей потащишь, биля! Либо двушка, либо не бэру.
Силин скрипнул зубами, но кольцо-таки продал. Амир улыбнулся широко, блеснув золотым зубом, сказал что-то в роде “ай маладэц”, и отсчитал ему мятые бумажки.
К Бледному Силин пришёл уже на взводе. Нервно щупал в кармане складной нож – подарок от бати, когда тот ещё не уехал к своим бушменам-душманам-как-их-там. Когда жив ещё был, короче. Жига пришёл минут через десять – шёл по району, насвистывая какую-то мелодию. Подошёл, пожал руку, кивнул на подъезд – мол, идём?
Квартира Бледного располагалась на пятом этаже. По соседству жили какие-то глухие бабки, а потому никаких вопросов к нему ни у кого не возникало. Силин подошёл к железной двери, постучал. Постояли, потупили с минуту – никто не открыл. Постучались ещё раз – даже шагов не слышно. Силин уже было начал ругаться, как Жига зачем-то дёрнул за ручку – и дверь открылась.
– Алё, Гер? Дома? – негромко спросил Силин в глубину тёмной прихожей. Никто не ответил. – Пошли, чё. Может его там инфаркт ёбнул, мне ещё одного барыгу искать впадлу.
И двинулся вглубь квартиры. Жига аккуратно ступил за ним, перед этим прикрыв за собой дверь.
– Гера, ты где… – продолжал говорить Силин, но вдруг осёкся. Дверь в комнату Бледного была приоткрыта.
– Думаешь, реально с инфарктом там лежит? – подошёл Жига. – Бля, Силя, чёт мне ссыкотно.
– Ну так не ссы! Гера, ты там… – открыл он дверь в комнату, вошёл, и застыл на месте.
Руки Бледного (реально бледные, подумалось Силину) торчали из верхних углов противоположной стены. Ноги, таким же образом, располагались уже снизу. Завершала инсталляцию голова Бледного, прибитая к стене прямо в центре. Стена была измазана в крови, ярко-красные линии будто соединяли между собой все части тела Бледного, как провода в электрощитке.
Бледный словно стал человеком-стеной. Человеком-комнатой.
– Твою… – Силин услышал, как Жига позади него блеванул прямо на пол. – Чё за… – и ещё раз.
Силин только усилием воли заставил себя отвернуться и выйти в зал.
– Пошли отсюда, – совладав с собой, коротко бросил он Жиге. – Быстро.
– Подожди, Силь, а менты? Ну его же кто-то…
– Какие, нахуй, менты? Чтоб они на нас повесили эту… этот… пиздец?! Тихо съёбываем и идём домой. Нас никто не видел, всё должно быть норм.
Жига посмотрел на него пару секунд, затем кивнул виновато – тупанул, переволновался – и они двинулись к выходу.
Уже уходя, Силин заметил на тумбочке в прихожей блистер с какими-то таблетками. Повинуясь странному порыву, схватил его и запихнул в карман. Потом разберётся.
***
– Бля, как думаешь, кто его так? – Жига курил уже вторую подряд, пока они с Силиным бесцельно слонялись по уже тёмному, но всё ещё родному, району.
– Да может конкуренты, хер его знает, – ответил Силин, затянувшись. – Слышь. Давай к тебе двинем. Покажу кое-чё.
– В плане? Ты чё-т надыбал? Силя? – попытался выпытать Жига, но тот уже ускорился по направлению к дому.
В квартире Жиги, как обычно, был бардак – но его, как всегда, всё устраивало. Да и ночевал он зачастую у кого-то на хатах, так что комфорт заботил его меньше всего. Есть место, где дунуть или вкинуться – и то хорошо.
– Зырь, – достал наконец Силин из кармана блистер, когда они уселись на диван. – У Бледного ухватил, когда уходили. Походу те самые.
На упаковке не было никаких опознавательных знаков – лишь восемь маленьких белых таблеток покоились за пластиковыми окошками, смиренно дожидаясь употребления. Жига выхватил блистер, повертел его и так, и эдак, но довольно быстро остыл и вернул его Силину.
– Чё-т стрём. Это точно не парацетамол? Хэзэ чё в них, вдруг шняга убойнее метадона?
– Не хочешь – не юзай, – Силин выдавил одну таблетку на ладонь. – Я сёдня весь день на нервяках, ещё Амир, сука, кинул. Дай хоть расслаблюсь, – и закинул таблетку в рот.
Жига немного помялся, но всё-таки взял себе тоже. Взглянул на белый кружочек, а затем быстро закинулся.
– И чё дальше? Скоро накроет?
– Да я знаю что ли? Сидим, ждём.
Посидели с пять минут, потупили в Жигин потолок. Белый, как таблетка.
Или бледный, как Бледный, подумалось Силину.
Бумм! Бумм!
Раздался стук откуда-то снизу.
– Ремонт делают? – вяло поинтересовался Силин.
– Да сосед снизу походу крышей едет. Недавно встретил его на улице – он, прикинь, тащит с мусорки микроволновку. В руках молоток держит. Я ему кричу мол, ты дурак, дядь Гриш, нафига тебе микроволновка? А он молча её кладёт на асфальт и начинает по ней молотком херачить.
– В натуре?
– Базарю! Видать на работе тоже нервяки сплошные, или жена пилит, или ещё чё.
Снизу раздался женский крик. За ним последовало ещё несколько глухих ударов.
– Милые бранятся – только тешатся! – гоготнул Жига. – Ну так вот, я потом его ещё пару раз в окно видал – всё продолжает с помоек микроволновки таскать. Лучше б по голове себе постучал, ей-богу.
– Точно двинулся, – усмехнулся Силин. – Да у нас чё-то все на районе с прибабахом. Слыхал про Евдокию Палну? В моём доме живёт, на первом этаже. Ещё на лавочке сидит часто.
– Не, а кто это?
– Короче, мамка говорила, что это какая-то колдунья с каких-то Подзалупок, или как там её глухомань зовётся. Там, короче, землю выкупили, а их всех к нам расселили, квартиру дали. И мол в её селе эту Евдокию все боялись, типа ведьма, как наколдует тебе понос, с толчка неделю не встанешь, понял?
– Ахахахах, тоже поехавшая походу. И чё она, сидит просто на лавке?
– Ну да, обычно сидит и смотрит на двор.
– Так она, Силь, получается, не колдунья. Если она только смотрит – она эта… Куколдунья!
Смеялись минуты три, громко. Даже удары снизу стало не слышно.
– Ой мля, – с трудом выговорил Силин. – Накуколдует щас на тебя с такими шутками.
– Хорош, у меня щёки уже болят, – Жига продолжал посмеиваться. – Мля, вот бы наш город какая-нибудь хренотень расхерачила, ей-богу. Типа смеси Годзиллы и Кинг-Конга. Или нашествие зомбаков, прикинь? Как в фильмах. Будем выживать короче, в магазах бесплатно тариться, все дела. Один хер все полудохлые и так ходят, ничё не изменится считай.
– Да ну тебя, – буркнул Силин. – Кстати, насчёт прибабахов. Бледный ничё не говорил? Я всё думаю, кто его…
– А подожди, – внезапно перебил Жига. – Помню чё-то, да. Я его как-то на районе встретил, он угашенный был, начал затирать, мол пиздец улиткам повезло, они типа сами и есть дом. Или черепахам. Короче, начал задвигать мне за идею, как бы было охеренно быть квартирой. Как Эдвард-руки-ножницы. Тока Бледный-человек-комната или типа того.
– Чё… – протянул Силин, но тут услышал посторонний звук из коридора.
Стучались во входную дверь.
Жига переглянулся с ним, задрал бровь – мол, открывать, не? Силин пожал плечами. Жига вздохнул, встал с дивана и пошёл в коридор. Послышался звук снимаемой цепочки.
– Чё на… А, дядь Гришаааааааа? – услышал Силин голос Жиги, а затем смачный “чавк”.
Он выбежал в коридор – на полу с пробитой головой лежал Жига, подёргивая конечностями. У входной двери стоял человек, вместо головы у которого была микроволновка. Силин с ужасом заметил, что кисти рук у человека отсутствуют – в культях торчали лишь молотки.
– Вы нас заливаете, – открывая и закрывая дверцей микроволновки, проговорил дядя Гриша. Лицо его, не выражающее ничего, виднелось внутри агрегата. – МММММММММММММ! – и бросился вперёд.
Силин с трудом увернулся от удара руки-молотка – та глухо стукнула по стене. Дядя Гриша тут же замахнулся второй рукой, не прекращая мычать, как микроволновка во время подогрева еды.
– МММММММММММ!
– Твою мать! Чё за…
Ещё один молоток пролетел над головой, ударив в зеркало. Оно треснуло, осыпав Силина осколками.
– Блядь!
Он пригнулся под ещё одним ударом, забежал за спину к дяде Грише. Рука сама нащупала складной нож в кармане. Силин вытащил лезвие, и быстро нанёс несколько ударов. Бил куда мог – в шею, в спину, в руки.
Дядя Гриша задрожал всем телом, попытался заткнуть хлещущую в шее рану рукой-молотком, но спустя пару мгновений свалился на пол.
– БИП! БИП! БИП! БИП! БИП! – издал он несколько раз, прежде чем наконец замолчать.
Силин отдышался, взглянул на уже переставшего дёргаться Жигу.
– Бля, братан. Я чё-нить, придумаю, я… – и, пошатываясь, вышел из квартиры.
***
Как дошёл до нужной двери, помнил с трудом – от таблетки мутило, тут и там были слышны крики и звуки сирен. Перед глазами мелькали яркие пятна – преимущественно красные.
Силин опёрся на дверь, забарабанил.
– Откройте! Евдокия Пална, откройте!
Дверь приоткрыли спустя минуту. Силин отодвинулся, шатаясь, старался рассмотреть хоть что-то.
– Чего надо? – показалось в щели пожухлое старческое лицо.
– Протрезветь. Умоляю, отвар какой-нибудь, или чё у вас там. Я знаю, вы можете. Я…
– Деньги есть? Оплата вперёд.
– Да! Да! – Силин выудил из кармана смятые бумажки, которые получил за кольцо. – Вот, если не хватит, то я занесу. Только пожалуйста.
Старуха распахнула дверь.
– Давай быстрее.
Силин, не прекращая говорить спасибо, ввалился внутрь.
Пока шёл на кухню, заметил в комнате спящего старика.
– Муж мой, – прокомментировала старуха. – Не шуми только, разбудишь.
На кухне посадила его на табурет, сунула в колени тазик, достала из холодильника банку с каким-то мутным варевом. Отлила в кружку.
– На, пей. Блевать в тазик. Промажешь – будешь сам полы вылизывать.
Силин лишь кивнул и жадными глотками стал пить варево. На вкус оно было как моча, перемешанная с вонючими носками. Он почти сразу блеванул под себя.
– Допивай.
Силина вырвало снова, но он всё-таки осушил стакан до дна. А затем блеванул ещё раз.
– Всё, теперь всю гадость вывели. Завязывал бы ты… – продолжала ворчать старуха, пока Силин наблюдал, как на кухню заходит её муж.
И кусает её за шею.
Евдокия Павловна закричала, подалась вперёд, споткнулась, и упала лицом прямо в стол. Муж её с рычанием упал следом за ней, начав пожирать уже затихающую жену.
Силин блеванул ещё раз. Затем встал, опрокинув тазик – муж Евдокии Палны продолжал увлечённо пожирать её, не замечая ничего вокруг. Силин аккуратно, на дрожащих ногах, обошёл его по кругу и пошёл на выход.
В голове действительно стало яснее.
– Не напиздела, старая, – усмехнулся он, уже выходя из подъезда.
…Дома горели, надрывались сирены. В свете фонарей одни люди набрасывались на других, поедая их заживо. Угол дальней пятиэтажки с диким грохотом отломился и пришёл в движение – похоже, Бледный начинал осваивать своё новое тело.
– Или напиздела, – хмыкнул Силин. – Куколдунья, мля.
Громадная фигура возвышалась над районом. Закрывая небо, огромная полу-ящерица-полу-обезьяна закричала и начала крушить ближайшие дома.
Силин выудил из кармана нож, раскрыл, вытер лезвие об рукав. Окинул район взглядом ещё раз.
И пошёл навстречу новому миру.
Каждый из нас сталкивается за жизнь с разными людьми. Кого-то вы знаете хорошо, кого-то плохо, но вы хотя бы можете предугадать их реакцию в случае чего. Но иногда вас знают те, о ком вы никогда не слышали, поскольку вы являетесь известным человеком в популярном модном движении, которое часто встречает неодобрение у людей в возрасте.
Представьте: вы — успешная heavy metal группа Judas Priest. На дворе декабрь 1985 года. Джеймс Венс со своим другом Рейнольдом Белкнопом слушают ваш альбом Stained Class под косячок с вискариком, как вдруг в их головы приходит мысль дружно самовыпилиться, что Белкнопу удаётся, а Венсу — не до конца. В процессе реабилитации он продолжает слушать вашу музыку, а выйдя из больнички пишет матери своего покойного товарища письмо, в котором во всём обвиняет алкоголь и вашу музыку.
Представили?
Мать Белкнопа после «шокирующей правды» отправилась нанимать юристов. Чтобы наказать «убийц» своего сына. Адвокаты семьи попытались сначала обвинить группу в подстрекательствах к убийству в песнях «Heroes End» и «Beyond the Realms of Death». К счастью, в США уже был прецедент, когда апелляционный суд Калифорнии признал, что песня не может подстрекать к самоубийству и вообще право на свободу слова защищено Первой поправкой к конституции США.
Но адвокаты нашли новую идею для обращения в суд. Еще с 80-ых ходила теория о подсознательных сообщениях в песнях. Например, объектом нападения стала песня группы Led Zeppelin «Stairway to Heaven», в котором видели тайное послание Сатане. Вы можете спросить: «А как?» Ответ прост: нужно перевернуть композицию. Выходит какофония, но люди слышали фразы из разряда «Hell give you 666».
Подобный фокус провернули и с композициями с этого альбома. Истцы, по совету Брайана Уилсона, автора книги о подсознательных сообщения в фильмах, наняли Билла Никлоффа, основателя Secret Sound Inc., искавшую во всевозможных композициях подсознательные сообщения. Естественно, нашли их и у Judas Priest. Конкретно в композиции «Better by You, Better Than Me» по утверждениям Билла было найдено семь подсознательных сообщений, общий смысл которых, по мнению стороны обвинения, сводился к призыву «Сделай это». Однако чтобы доказать, что подсознательные сообщения точно есть на альбоме и их может услышать каждый надо было получить мастер—запись альбома (исходный материал). Дело из—за этого затянулось еще на три года, поскольку найти исходники было затруднительно, так как с момента релиза альбома прошло уже пять лет. В сентябре 1988 года CBS Records передало исходники композиции «Better by You, Better Than Me» стороне обвинения, а в 1990 году — всего альбома.
6 июля 1990 года Judas Priest вошли в зал суда округа Уошо, штат Невада. Роб Хэлфорд, вокалист группы, вспоминал, что им приходилось быть в суде с 9 до 17 часов каждый день в течении месяца.
Представители обеих семей в сумме потребовали 6.2 миллиона долларов, утверждая, что альбом Stained Class 1980 года выпуска побуждает детей совершить самоубийство. Ключевым «доказательством» обвинения была фраза «Do It» («Сделай это») в «Better By You, Better Than Me» при обратном прослушивании песни.
Итак, для обвинения надо было доказать три факта:
1. На альбоме есть подсознательные сообщения
2. Они могут подтолкнуть детей к самоубийству
3. Джеймс и Рейнольд попытались закончить жизнь самоубийством именно из-за альбома.
Для этого в суд была вызвана экспертная группа в области подсознательных сообщений, в которую входил и ранее упомянутый Брайан Уилсон.
Экспертом со стороны защиты был Энтони Пелликано. Свою линию он строил на следующих аргументах:
1. Злополучное «Do It» не более чем случайный набор звуков, состоящий из вокалов Роба Хэлфорда и гитарных риффов
2. И Джеймс, и Рейнольд были из неблагополучных семей, а в тот день употребляли алкоголь и психоактивные вещества
3. Если подсознательные сообщения и правда существуют, то логичнее склонять людей к покупке новых альбомов, а не пытаться убивать потенциальных слушателей
Ключевым доводом, убедившим судью в невиновности коллектива, были сами подсознательные сообщения. Роб Хэлфорд проиграл задом наперед композицию Invader, в котором получилось «Hey look, Ma, my chair’s broken» («Эй, мама, посмотри, мой стул сломан»). Сломанный стул убедил судью, что если подсознательные сообщения и существуют, то они не могут навредить человеку, а группа и лейбл не виноваты в смерти Джеймса и Рейнольда.
Эта история стала одним из ярких эпизодов сатанинской истерии восьмидесятых. После постановления суда, никто уже не пытался доказать наличие подсознательных сообщений на юридическом уровне. И хотя это уже далекое прошлое, актуальности оно не теряет. Сейчас все знают про культуру отмены, обвинение медийных личностей во всём плохом и попытки предать забвению их имена. Какими бы хрупкими доказательства вины не были, маховик невозможно просто отменить, и требуются долгие годы в суде, чтобы отстоять своё достоинство. Но разум смог победить тогда, и сможет победить сейчас.
Автор текста: Жениша Раимкулова. Оригинальная статья – тут.
Больше интересностей в нашем блоге в ВК и телеграм-канале↩ — о фильмах, играх, комиксах и всё таком, информативно и с юмором в удобном формате.
После бурного вечера, всегда наступает тяжёлое утро. По какой причине оно происходит и можно ли с этим что-то поделать? Основных факторов похмелья 3:
1) самый популярный- это обезвоживание. Этанол имеет свойство выключать выработку гормона вазопрессина, функция которого, задержания жидкости в организме. Поэтому сколько ты не запевай алкоголь, большая часть запитого, улетит в унитаз. Собственно с утра, вы ощущается обезвоживание, поскольку последние 8 часов сна вы не пили жидкость, а перед ними активно теряли её.
2) второй, менее очевидный фактор- это альдегиды. В нашем организме этанол метаболизируется двумя ферментами: алкогольдегидрогеназой и альдегиддегидрогеназой, но для простоты будем их называть фермент1 и фермент2. Первый фермент превращает этанол в ацетальдегид (или этаналь- крайне токсичное вещество, намного токсичнее самого этанола). Второй фермент превращает ацетальдегид в уксусную кислоту, которая намного менее токсична,чем два ее предшественника. Она уже выводится из организма и мы чувствуем себя хорошо. Так вот, пока эти два фермента трудятся и перерабатывают, все то, чем вы их наградили, вы ощущаете эффекты отравления. Особенно неприятные эмоции вызывает накопление ацетальдегидов.
3) Третий завершающий фактор- это нарушение работы ГАМК-глутаматной системы. В нашем мозге есть различные нейромедиаторы. Это молекулы с помощью которых нервные клетки друг с другом общаются. Так вот есть такой нейромедиатор ГАМК (гаммааминомасленая кислота)- это тормозной нейромедиатор. Когда один нейрон выбрасывает ГАМК, другой, принимающий ГАМК нейрон, прекращает передавать эстафету импульсов дальше. Субъективно, мы чувствуем эффекты от этого нейромедиатора, как успокоительные и расслабляющие (транквилизаторы например, тоже воздействуют на ГАМК систему). Есть также глутаматная система, в которой нейромедиаторы -глутамат, выполняет функцию, возбуждающего нейромедиатора. Так вот, алкоголь является молекулой, которая крайне сильно похожа на ГАМК и наши нейроны легко путают этанол и ГАМК. Собственно поэтому, в течении времени употребления алкоголя вы чувствуете, эффект расслабления и успокоения. Однако, после долгого воздействия на ГАМК систему, она начинает работать хуже, и весь следующий день, ГАМК система может давать сбои, а противоположная ей, глутаматная система, наоборот, может начать, более выражено проявлять себя. Все это, может субъективно выливаться в ощущения тревоги, раздражительности и т.д.
Так а можно ли что-то сделать с последствием веселого вечера. Ну первый фактор мы можем закрыть легко. Просто нормализуя водо-солевой баланс, каким то регидрончиком. Последний фактор, по сложнее, лучше просто поваляться весь день, и излишне не нагружать ЦНС. А вот фактор отравления альдегидом вы никак не уберете. Пока ваши ферменты не переработают, все то добро, что вы им подогнали, придется терпеть.
Об этом и ещё много , о чем, мы рассказали в видео про алкоголь. ЧТО ТАКОЕ БЕЛАЯ ГОРЯЧКА? ПОЧЕМУ МЕТАНОЛОМ? И многом другом) Если вас заинтересовало, то милости просим))
1. Начнем с лайта: мне было около 12-14 лет. Брат старше меня на 13 лет, часто гуляет и в этот день так же хорошо прибухнул. Часто мог встретить его очень сильно побитым в драке, либо приходилось вытаскивать из неприятностей. На то время я не знал, но вместе с алкоголем он еще употреблял героин - это чтобы понимать некоторые жуткие ситуации и понимать серьезность дальнейшего в моем воображении. Я знал, что у брата были друзья воры и бандиты, я видел оружие, сам умел стрелять и крутить бабочку разными способами. Братан мне звонит около 01:00, резко говорит выбегай с ножом, меня убивают. Я в одних трусах бегу срочно на кухню, меня всего трясет, я беру большой нож и в трусы (крепкая резинка) кладу самый маленький нож. Так как понимаю, что если я одного полосну, то меня легко скрутят другие или вышибут с ноги, когда схватят - я достану мелкий нож и ударю в бочину. Понимаете картину пиздеца в моей голове? Резко выбегаю босиком на улицу, бегу к брату, от меня все шарахаются, девушка какая-то начала кричать. С криком: че вы суки, братан перебивает меня и говорит, о, нож принёс, збс, нам торт порезать надо. Я ахуел, схавал кусок и пошел домой.
2. Когда я был еще меньше, это уже были 90е, точный возраст не помню. Во многих домах 5 этажей были двери деревянные, которые были без замка. Пройти мог кто угодно, а у нас еще площадка была большая, как раз через нее я должен был идти. Там часто грелись алкаши или накроманы, так вот в один день я зашел когда один грел ложку, а другой пускал по вене, третий уже был вмазанный или ждал своей очереди. Когда я проскользнуть хотел мимо - меня взяли за шкирку, тогда часто могли хоть все вещи забрать, а у меня куртка не плохая. Говорит снимай куртку, другие не отвлекаются от своих дел. Жуть пизда. Когда я делаю вид, что начинаю снимать куртку, мне начинают говорить, что еще и ебать меня щас будут. Ну тогда я подумал, что скорее всего умру и делать нечего, в кармане была ручка, я схватится за ручку и думал когда буду снимать куртку - ударю в глаз или шею, смотря до чего дотянусь, но меня пронесло. У одного из нарков начинается передоз, он закатывается пеной. Мне дали пенча и сказали уебывать. Родители не поверили в эту историю, я думаю вы тоже. После этого я гораздо аккуратнее заходил в подъезды и даже сейчас прислушиваюсь к каждому звуку и не тороплюсь заходить первым. Так же я всегда сижу лицом к выходу и спиной, где никто не сможет подойти, даже если это приличное место.
3. Когда было 7 лет мы нашли с пацнами брошенный Запорожец, в котором был бензин. Нам нравилось выкачивать бенз и поджигать то, что не горит (асфальт, лужи). В какой-то момент бенз закончился, но мы слышали, что что-то есть. Отличной идеей было поднести спичку к бензобаку и посмотреть что там внутри и куда кидать шланг. Идея моя и смотрю в бак тоже я. Пары бензина очень быстро воспламенились и хлынули с ахуевшим хлопком мне в лицо. В тот день я оглох на половину дня и друзья подстригали мне ресницы + выравнивали брови, чтобы не спалиться перед родителями. Жутко то, что об этом так никто и не узнал и не сколько я был близок к смерти, очень тупой.
4. Мне выстрелили из ружья в жопу, но это не совсем жутко. Не помню сколько было лет, но мы любили играть в то время в мяч: малина и квадрат. В одной из игр в квадрат пришли старшаки и вынудили играть в квадрат. Кто проигрывает - разбивает окно. Мяч мой. Поэтому хоть я и не проигрывал, но мяч забрать свой должен был и убегал всегда последний. На 3 окне парень разбивал окно, мяч застревает в осколках и я жду когда он упадёт, ноги уже бегут и как только мяч падает мне в руки: БАБАХ, мне въебало солью в жопу так, что я (не вру) на страхе перепрыгнул через забор, как через козла, оттолкнувшись одной ногой. Игру, конечно, мы завершили, а вот шорты в дуршлаг я объяснить никак не смог бы + эти ссадины точечные на жопе. Пришлось разогнаться со всей силы и сделать футбольный подкат на поле, где не было травы. Шорты снял и додырявил об кору дерева, рассказав родителям, что сделал просто подкат.
Из смешных ситуаций:
- Сломал руку яблоком
- Проехал на самокате (00х годов) 20 км по трассе, чтобы искупаться
- Съел слишком много жопок муравьев и лежал под капельницей (Еще я жарил и ел голубиные перья, но слава богу все обошлось).
Еще кстати жуткая тема была после 00х, я продавал с друзьями vhs кассеты на улице. Свои, старые, б/у. Подошла милиция, друзья убежали, а я получил пиздюлей в бобике, были конфискованы все кассеты и дневная выручка. Незаконная торговля, хули. В красках описывать не буду, но угрозы были и посадить и т.д. Так же хотели еще «штраф» с родителей стрясти, о чем они переговаривались. Били чем-то мягким, но очень больным, случайно я ударился обо что-то и получил фингал, после чего меня отпустили и до родителей не докапывались.
Если вам интересно как я вообще дожил до сегодняшнего дня, то знайте, что у меня было еще 7 операций, пересадка кости на палец, ножевое в шею, раз 6 я только ломал руки, даже в детстве я катался на маленьких машинках и выбил себе зубы. Так вот ответ: я хуй знает, сейчас двое детей и я не представляю, что будет в их жизни и что они от меня скроют.
P.S. С братом тоже все збс, не употребляет, семья.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.