Я сидел задом наперёд в коляске Урала и отстреливался из своего «Макарона». Пока моя яростная стрельба сдерживала парней в чёрных бесформенных балахонах. Увы, попасть из раскачивающейся мотоциклетной люльки было довольно сложно. Весь этот мой салют имел, прямо скажем, нулевой КПД. Только и пользы что преследователи ближе, чем на двести метров бояться к нам приблизится.
Да и Лысый — водитель от Бога. Атомитскому вряд ли когда-нибудь удастся дорасти до его уровня управления техникой на такой убитой колдобинами дороге.,
Баста и Капеллан были храбрыми парнями и правильными рейдерами, но попались атомитам на прицел, и те, не раздумывая, отправили их обоих на встречу со Стиксом. Две очереди из пулемёта, четыре пули — и наши парни остались лежать на сером кластере мёртвыми. А может, и не остались, а подобраны этими людоедами и ожидают окончания боя, чтобы разнообразить рацион наших врагов.
Тамагочи убили броском топора, когда тот пытался завести наш заглохший пикап. Стартер очень не вовремя забарахлил. Когда я последний раз его видел, машина катилась с пригорка, а Тамагочи уткнулся носом в баранку.
Студента подстрелили, когда сидел на Урале вторым номером, за водителем. Пулемётная пуля прошила его тело навылет, и сейчас Лысый вёл Урал с пробитым плечом и измазанной кровью студента куртке. Плохо это. Мало того что на хвост упали атомиты, так ещё запах крови соберёт заражённых со всей округи. Хотя... Какие запахи? Канонада, которую мы тут устроили, уже сообщила всем желающим, где мы. Спасенье только в скорости движения.
Мы уже собирались выезжать с серого кластера и двигать обратно в стаб. Два килограмма нодия — это очень хороший навар. В Железнодорожном такой можно сдать барыгам по четыре спорана за один грамм, а если поторговаться, и не торопиться его сбыть, то и по шесть можно впарить. Это, по самым скромным прикидкам, восемь тысяч споранов или восемьдесят тысяч кредитов Зимнего. Другими словами, целое состояние. При обычной жизни и скромных тратах года два-три можно прожить спокойно, не вылезая за стену на кластеры.
Но на выезде, на стандартный кластер нас перехватил патруль атомитов. А может, и не патруль, а такие же старатели, как и мы, только атомитского разлива. И всего-то у нас с ними различия: более грязная и ободранная, чем наша одежда да чёрные очки, защищающие глаза от дневного света. Ну и кулинарные пристрастия. Чего уж тут...
Потеряв четверых, двое из нашей группы всё-таки смогли ускользнуть от людоедов, и вот теперь мы с Лысым уходили на древнем, но надёжном, как молоток Урале от погони. Уходим к спасению, к спокойной, богатой и счастливой жизни.
Я вновь сменил магазин и отстрелял его в быстром темпе, целясь в двигатель, в надежде, что-нибудь там повредить. Нам и нужно-то оторваться совсем немного, чтобы нас не догнали. На этот раз мне повезло. Удалось попасть в колесо, и старая шина лопнула. Уазик с атомитами вильнул и перевернулся, а наш Урал свернул за кусты.
— Я всё время тебя спросить хотел...
С удивлением я покосился на Лысого. Раненый, только атомиты из виду скрылись, а у него на уме ухмылки и задушевные беседы.
— Почему тебя окрестили Акс? — осклабился он, — Это по-английски «топор» вроде значит, но янки далеко, да и ты по-русски без акцента...
Вот что за балабол этот Лысый? Какая ерунда его беспокоит, когда кровь продолжает вытекать из раны? Что за бред? Но с другой стороны, явной опасности сейчас нет, а он единственный из нашей группы, кто жив остался, кроме меня. Хочешь не хочешь, а нужно как-то нам с ним находить общий язык. По крайней мере, пока не сдадим хабар барыгам и не разделим навар. Потом можно и разбежаться.
Подавив раздражение, ответил:
— В Улей я попал с автоматом АКС-74У. С ним-то меня крёстный и обнаружил...
Лысый снова оскалился в идиотской улыбке.
— Кажется, что оторвались! — крикнул я. — Притормози, перевяжу тебя.
Весь рукав от плеча у Лысого был залит кровью. С моего места и не разобрать, это с него так хлещет или со Студента натекло.
— Я знаю одно место неподалёку, — хрипло предложил Лысый, — Там мост... Остановимся там... Я заодно обмоюсь...
Мой карабин остался на сером кластере. Печально вздохнув, перезарядил свой пистолет — старенького потёртого Макарона. Надо бы набить магазины к нему.
— Давай! — ответил я, перекрикивая рокот двигателя тяжёлого мотоцикла.
Этот мост я не помнил. Да, это и не мост был вовсе, а плотина. Древняя, как электрификация всей страны, деревянная и до сих пор исправно сплавлявшаяся со своей задачей. Из-за неё небольшая речка превратилась во что-то вроде озерца с поросшими камышом берегами. С грунтовки был съезд, представлявший собой едва заметную колею, на неё Лысый, и повернул наш допотопный драндулет. Несколько поворотов — и «Урал» уже не разглядеть с дороги в сухих камышах, особенно если не знаешь, где искать. Двигатель заглушили у самой воды. Здесь, за каким-то чёртом, было устроенно что-то вроде дощатого пирса.
Пока Лысый отмывал своё плечо от крови, я зорко оглядывался по сторонам. Только благодаря этому успел заметить, как из камышей на меня прыгнул здоровенный атомит. Людоеды всё-таки сумели догнать нас и устроили засаду! В мостки вонзилось несколько стрел, не прицельно загрохотал пулемёт, кося рыжие сухие камыши вокруг нас.
Здоровенному чёрному балахону в первую очередь в лоб закатал маслину, а во вторую упал, вжимаясь всем телом в мягкую влажную почву. Несколько пуль попали в Урал. Из бака весёлой струйкой потекло топливо. Сразу же завоняло бензином. Этот запах мне всегда нравился в детстве, но не сейчас. Выругавшись, ящерицей скользнул за один из камней, на которые опирались мостки, и еле успел навести прицел своего «Макарона» на ещё одного выскочившего на нас атомита. Тот завопил, словно кастрированная без наркоза дворняга. Да, словить животом пулю очень неприятно. Залёгший рядом Лысый отстреливался из штурмовой винтовки на базе «Сайги», он-то крикливого и успокоил окончательно.
Второй мой выстрел был куда как более метким, что совсем неудивительно. Чтобы умудриться промазать с трёх шагов в такую цель, тут уж не знаю, кем нужно быть. Хотя стрелок из меня посредственный, с такого расстояния попал в лоб без усилий.
Справа, не экономя на патронах, стрелял Лысый. Его штурмовая винтовка хлёстко била по камышам, но, увы, всё больше наугад.
В конце концов, благодаря его пальбе, рядом с мостками свалился, сражённый наповал, ещё один атомит.
И, как это бывает, внезапно, всё стихло. Только что мы и атомиты азартно стреляли друг по дружке, и вот тишина. Слух постепенно приходил в норму. Я, прислушиваясь, старался определить, есть ли в зарослях рядом с нами ещё кто-нибудь. Но, кроме начавших квакать лягушек, до этого перепуганных стрельбой и из-за этого притихших, ничего не слышал.
Где они? Спрятались? Убиты? Если живы, то сколько их там ещё осталось? А было сколько? Четверо? Шестеро?
Я осторожно выглянул из-за камня и осмотрелся. Урал по-прежнему стоял на прежнем месте, где мы его оставили. Из дырки в бензобаке струйкой тёк бензин.
Хлестнул короткой очередью автомат Лысого справа — он залёг за другим камнем и успокоил оттуда навсегда ещё одного атомита, кравшегося к нам со стороны, которая не простреливалась с моей позиции. Грянули два выстрела. Это Лысый убил ещё одного искорёженного радиацией мутанта, ползшего к Уралу. Судя по всему, нодий им даже нужней, чем наше мясо. Один из них решил заполучить хотя бы наш хабар. К успеху пацан шёл, но не свезло, не фартануло.
Неожиданный плеск воды привлёк моё внимание. Обернулся и выругался. По грудь в воде, с луком над головой, нашу позицию по пояс в воде обходил... Обходила атомитская баба! То, что это была именно женщина, говорил облепивший фигуру мокрый чёрный балахон. Я был поражён такой новостью! Никогда не слышал об атомитках. Как правило, прекрасная половина человечества являлась деликатесом в меню мутантов.
Я упал на спину, рядом с головой со свистом взрезала воздух стрела. Гадина чуть не достала меня!
Трижды в моей руке дёрнулся «Макарон». Стрелял по-ковбойски от бедра и всеми тремя пулями попал. Стопроцентно это двухсотый. Безвольное тело понесло течением вниз по реке.
Высунулся из-за настила вовремя, чтобы успеть разглядеть шевеление камышей со стороны Лысого. С его стороны тоже обходили!
Враги всё не кончались! Чувствуя, как меня вот-вот охватит паника, высадил по качавшимся камышам остаток патронов. После сухого щелчка затвора, вставшего на задержку, раздался предсмертный крик. Дрожащими руками набил один из опустевших магазинов и зарядил пистолет. Маслят осталось ещё с дюжину.
— Лысый? Жив, бродяга? — спросил у спутника я.
— Ещё раз зацепило, — усмехнулся он в ответ, — Но это всё ерунда. Перевяжемся, живуна глотнём, и всё ништяк будет. Сам как?
Вот и чего он всё время скалится? Ответил ему:
— Отлично. В меня-то не попали...
— У тебя патроны ещё есть? — снова спросил он меня.
— Восьмой для себя бережёшь? — захохотал в голос Лысый.
— Не боись, бродяга, хватит всем.
Мой мрачный ответ вызвал ещё один приступ веселья у напарника. В этот момент я понял, что ничего общего с этим неадекватом иметь не хочу. Неизвестно, сколько атомитов ныкается по камышам, а этот заливается, словно косяк дёрнул. Нет... Точно, у него что-то не в порядке с головой.
Дебильный хохот Лысого послужил сигналом к атаке. Стреляя на ходу и завывая от бешенства, словно разгневанные кастраты, они плюнули на свои планы и кинулись на нас в атаку. Четверо. Их было всего четверо. Немного маловато, чтобы нас взять с наскока, но они попытались и чуть было не застали нас врасплох.
Лысый уложил двоих со своей стороны, но истратил патронов с двенадцать, хоть и бил одиночными. Мне пришлось, выстрелил шесть раз, чтобы успокоить бежавшую в моём секторе парочку гадов. Снова повисла тишина.
— Всё, Акс! Шабаш! Эти отбегались, а мы отстрелялись, — сказал, ухмыляясь, Лысый, поднявшись с заболоченной земли, — Тут недалеко лодка есть...
— Дойдём до Железнодорожного водой? — спросил я, тихо закипая от его усмешки.
— Водой так водой, — согласился Лысый и, пожав плечами, поморщился от боли, — Сходи за лодкой. Она во-о-он там, в камышах.
Мой напарник указал направление подбородком. Я отправился по указанному направлению. Сзади раздался щелчок. Обернувшись, понял, что Лысый, несмотря на рану в плече, чертовски быстро сменил магазин и взял меня на прицел.
— Да ну, Лысый, — усмехнулся я, — Ты гонишь, что ли?
— То! Ты мне даёшь свою долю нодия, — засмеялся Лысый, — А я сваливаю с ней в закат.
Я сделал вид, что задумался, и спросил:
— Так, хорошо. А взамен я чего получу?
Лысый внезапно посерьёзнел:
Я топтал кластеры дольше, чем Лысый, примерно на год, а потому и был быстрей него. ПМ был зажат в моей руке, я даже убрать его не успел. Повалившись на спину, выстрелил от бедра два раза. Напарник тоже повалился навзничь и тоже успел выстрелить, но это была уже скорей агония, чем осмысленный и прицельный выстрел. Не вздумай он поболтать со мной напоследок, я бы лежал сейчас, отплёвываясь кровью.
— Всё могло бы выгореть, если бы ты не навешал мне лапши про маслята...
— Это Улей, Лысый, — подошёл я к нему. — Тут никому верить нельзя.
— Но мой второй Дар... — прохрипел он в ответ.
— Ментат? — спросил его я, стоя над ним.
Не чувствовал я ни радости, ни торжества, ни облегчения. Только усталость.
— Так я и не соврал тебе, Лысый, — пояснил я, глядя в лицо с уже стекленеющим взглядом, — Я сказал: «Хватит всем»... И хватило. Тебе хватило...
Он умер, а я взял с него только разгрузку и штурмовую винтовку производства Зимнего. Лодка нашлась там, где и показал напарник, и не просто лодка, а моторка. С хорошим, мощным японским двигателем. Но прежде чем отправится в дальнейший путь по воде, я набил все магазины к своему «Макарону».
