Смутно помню своё рождение, сам процесс. Какое-то время после этого я помнила ещё много чего, но это другая история. Всё равно потом стало стремительно забываться прошлое воплощение в мире Богов и последующее низвержение сюда, на землю, в ад постоянной боли, жестких объективных законов и принудительного взаимодействия. За что и почему меня изгнали оттуда - не важно сейчас. Боги не оставляли меня и здесь, иногда посещали в разные моменты моей жизни. Об одном таком случае и поведаю вам...
Дом, где я жила, был огромный, обнесенный высокой каменной стеной. Было много охранников, которые следили за тем, как я играю одна во дворе. Двое из них целыми сутками дежурили у закрытых черных ворот, которые иногда открывались, чтобы впустить внутрь джип, на котором ездил так называемый "папа", хотя для меня это был просто чужой, злобный, жестокий и властолюбивый человек, я его так никогда в жизни и не называла этим словом.
Мне часто хотелось выбраться за пределы этого места, погулять где-нибудь одной, поизучать окружающий меня большой и странный мир...
И вот однажды мне удалось как-то открыть старую деревянную дверь сарая, который находился в самой дальней части нашего двора. Там внутри лежал всякий хлам хозяйственного назначения - разные метлы, лопаты и вёдра. Ещё там было много старой сломанной мебели, во всей видимости оставшейся от прежних хозяев дома (как я узнала много лет спустя - этот дом мой родитель отобрал у этих самых хозяев "за долги")
Я перетащила несколько стульев и каких-то досок к стене, в том месте, куда обычно не заглядывала охрана, и смастерила их всех этих предметов конструкцию, по которой можно было забраться на стену. Когда забралась то обнаружила, что спрыгнуть вниз вполне реально, что и осуществила, разбив себе при этом коленку, но боль в ней полностью компенсировалась восторгом от внезапно обретенной свободы, пусть и временной...
Недолго побродив в окрестностях, я встретила соседского мальчика примерно моего возраста. Мы начали играть с ним, потом он сказал, что у него дома есть что-то интересное(уже не помню, что именно) и он хочет мне это показать. Мы отправились в его дом. Дом был очень маленький и бедный, по сравнению с тем, в котором жила моя семья. Просто нищенская лачуга, грязная, тесная и убогая. В углах стояли пустые бутылки из под водки и вина, что давало недвусмысленно понять, что в этом доме обитают сильно пьющие граждане. Я вспомнила, что родители как-то говорили про соседа, который был то ли шахтером, то ли золотоискателем и много пил, часто устраивал скандалы и бил свою жену и сына, когда бывал в нетрезвом виде...
Не прошло и нескольких минут с момента моего появления в этом доме, как раздался стук открывающейся двери и тот мальчишка попросил меня поскорее залезть под стол, объяснив это тем, что если меня здесь увидят, то ему достанется. Я так и сделала, забралась под стол и стала слушать, что творится в комнате. Сначала я услышала резкий и злой голос какой-то девочки (как потом оказалось, это была его старшая сестра), потом я услышала звук пощечины и плач того мальчика. Я поняла, что она зачем-то ударила его по лицу. Потом вдруг раздался грубый и властный голос уже взрослой женщины, я поняла, что это пришла их мать. Она начала ругаться и кричать на них, потом стала бить свою дочку, я видела это из-под стола, слегка отодвинув свисающую с него скатерть. Мать отвешивала дочери оплеухи, злобно обвиняя её в том, что та бьёт сына, а сын сидел в углу и плакал. Всё это создавало атмосферу какой-то безысходной тоски и обреченности, словно в и без того обездоленной жизни этих несчастных было слишком много дополнительного места для новых страданий, которые они зачем-то причиняли друг другу сами без какой-либо видимой необходимости...
Не помню, сколько всё это продолжалось, но вдруг снова раздался звук открывающейся двери в дом зашел отец семейства. Я успела внимательно разглядеть его. Это был немолодой уже мужик в ватнике, грязном старом свитере и спортивных штанах, руки в него были в синих тюремных наколках, а некрасивое и искаженное злостью лицо пересекал огромный косой шрам, один глаз его был сильно поврежден в том месте, через которое этот шрам проходил. Он был явно пьян и крайне агрессивен. Сразу и без разговоров он накинулся на своих жену, дочь и сына и начал страшно их избивать, бил кулаками и ногами, при этом обзывал их всякими грязными словами, значения которых я в том возрасте не понимала. Дочь сумела как-то выбежать из дома, а жена уже валялась на полу вся в крови, мальчишка же с разбитым лицом отполз куда-то в совсем дальний угол и там сидел и тихо всхлипывал.
Я же пребывала в состоянии какого-то странного и даже неуместного, как мне самой казалось, безразличия к происходящему, словно это был какой-то странный и неприятный сон, а не то, что творится на самом деле. И тут этот мужик заметил меня, я поняла это, когда увидела его глаза, полные мутной пьяной злости на весь мир. Так мы смотрели друг на друга пару секунд а потом он подошел к столу, нагнулся, взял меня обеими руками и вытащил из-под стола. Я почему-то не боялась, была уверена, что мне он ничего не сделает. Он и правда не пытался причинить мне какой-либо вред, а как-то даже осторожно вынес меня во двор и встал посреди двора, подняв меня на руках так, что моё лицо оказалось на одном уровне с его жуткой, небритой и перекошенной мордой. Но злость его как-будто куда-то вдруг ушла, сменившись выражением глубочайшей тоски и какого-то неизбывного горя. Я увидела, что его поврежденный глаз полностью закрыт, а другой целый наполнился слезами. Так он постоял ещё пару секунд а потом сказал: "Послушай меня, девочка.. Никогда, никогда не живи так, как мы тут живем!" Я кивнула головой в знак молчаливого согласия, как вдруг...
Случилось ЭТО. Словно вдруг окружающее пространство наполнилось всеми цветами радуги и какими-то светящимися искорками, которые стали носиться с огромной скоростью, словно рой светлячков, вокруг головы этого мужика, окутав его странным сиянием. Потом это видение пропало так же быстро, как появилось, и я увидела, что на его месте находится кто-то другой. То был огромный мужчина с белой, как снег, кожей, голый по пояс, а тело было покрыто могучей мускулатурой. У него было ещё молодое лицо, но при этом совершенно седая, длинная борода и длинные, тоже седые, волосы, связанные в пучок со свисающими вниз плетеными косичками. А на том месте, где у державшего меня до этого мужика был уродливый шрам - у этого была просто косая черта, а на глазу черная повязка с какими-то странными символами, которые слабо светились. Он посмотрел на меня со странной и загадочной улыбкой, а потом произнёс несколько слов на совершенно непонятном языке, и его голос слово волна, прошел через всё - через воздух, через деревья и стены, проник в небо и вошёл в моё тело, породив внутри целую кучу абсолютно новых ощущений. Моё маленькое детское сознание как-будто мгновенно вместило в себя сразу множество тайн и скрытых смыслов, какого-то необъяснимого словами понимания всего на свете и ощущения запредельного счастья, ни на что не похожего и ни с чем не сравнимого. Потом он мягко и бережно поставил меня на ноги, которые тут же подкосились и я плюхнулась на землю, продолжая глядеть на него снизу вверх. Потом я увидела, что на его плечо откуда-то спикировал огромный чёрный ворон с горящими глазами и издал пронзительное: "каррр!" от которого у меня вдруг слово что-то взорвалось в голове и я на некоторое время провалилась в какую-то мягкую и уютную тьму, в которой не было ничего но от этого было очень хорошо и спокойной. А когда вновь начала воспринимать окружающий мир, то на том месте, где стоял белый гигант - уже никого не было. Но я откуда-то знала слово "Один-Всеотец", оно словно пульсировало во мне вместе со стремительно исчезающими отголосками тех тайных постижений, которые я понимала всего несколько мгновений до этого, а после они просто растворились и ушли, не оставив никакого понимания, кроме памяти о чем-то совершенно потрясающем.
Я медленно побрела к своему дому, повторяя про себя эти два странных слова. Оказавшись дома, я ни слова не сказала о случившемся своим родителям. А спустя несколько дней узнала, что в том доме случилась страшная трагедия - мальчишка напился воды из грязной лужи и умер. А тот мужик зарубил топором свою жену и дочь, а потом пошел и сдался властям...