Милиция и СССР: истории из жизни, советы, новости, юмор — Горячее, страница 6

yaroslav1982

1 год назад

Ответ user9484761 в «Пап, а ты коммунист?»⁠⁠4

Вы написали:

- Представь, что одному мальчику родители положили с собой в школу сэндвичи, а другому родители ничего не положили. Ты отберёшь сэндвичи у первого мальчика, изобьёшь его и запрёшь в подвале, чтобы он умер там от голода, а сэндвичи съешь вместе со вторым?

У меня возникли вопросы:

1. Что лучшее нужно позаимствовать из советского прошлого?
2. Что в СССР было устроено плохо?
3. Куда надо было выселять хулиганов и гопников, которые мешали учиться законопослушным, талантливым и целеустремленным детям?
4. В СССР учëт и контроль детских могил и захоронений был хорошим или плохим?

Было бы неплохо разобраться со случаями, когда хулиганы и гопники в разных городах СССР вымогали деньги, а милиция, мягко говоря, странным образом реагировала!

ohranatruda

1 год назад

Проститутка Катя⁠⁠

«18-летняя проститутка Катя курсирует по улицам Москвы в поисках клиентов, а мимо нее проезжает милицейская машина*».Москва, 1991 г.

Автор фото : Питер Тернли.

* анотация к фото от автора снимков.

Показать полностью 2

СССР Фотография Милиция Питер Тернли

Alyoshka.Kotov

1 год назад

Где эти времена? И будут ли еще такие?⁠⁠

Когда МИЛИЦИОНЕР везет алкаша до хаты, шоб тот не замерз :)

Алкоголики СССР Милиция Участковый Сцена из фильма Громовы

1100110011

1 год назад

CreepyStory

Серия Ведьма

Ведьма. Часть 7(2)⁠⁠

Начало в посте Ведьма. Часть 7(1)... тем самым избежать ответственности. Хотя несколько смущал тот факт, что сейчас подозреваемый ведет себя абсолютно естественно, не пытается воспользоваться ситуацией и не пытается ломать свою комедию в присутствии многочисленных свидетелей.

Иван, в свою очередь, такому вопросу совершенно не удивился и поведал душещипательную историю о том, что буквально вечером того самого дня, о котором его так тщательно расспрашивает гражданин милиционер, он расстался со своей, теперь уже бывшей но ранее им безумно любимой, девушкой. И по этой причине все накопившиеся эмоции выплеснулись, так сказать, наружу, стоило ему только поутру проснуться и осознать горечь постигшей его утраты. Тогда и решил он бунтовать против несправедливости бытия путем презрения общепринятых норм социалистического общежития. Раз ему плохо и он с чем то несогласен, то пускай все об этом знают. Вот так!

Следователь заметил, как мать Ивана в это время очень удивленно смотрела на сына и только укрепился в своих предположениях. Допрашиваемый врет! Врет нагло и цинично. Если бы у этого подростка действительно имелись сколь нибудь серьезные романтические отношения с некой юной особой, настолько серьезные, что их прекращение могло вызвать такой эмоциональный всплеск, то отношения эти должны быть достаточно длительными и как следствие явными для окружающих. Ни один подросток не упустит возможность пригласить свою вторую половинку к себе домой в отсутствие родителей. А как всем известно, отсутствие родителей дома это одна из самых относительных вещей в мире, так как это самое отсутствие в большинстве случаев неожиданно и конечно в самый подходящий момент превращается в присутствие. Причем он, следователь, вовсе не хочет сказать, что радостные родители обязательно приглашают молодых отпрысков встать с постели и, например, проследовать на кухню дабы перекусить с целью восстановления сил. Ничего подобного! Как вы только могли подумать такое о советской молодежи! Он конечно же считает, что родители всегда застают ненаглядных чад исключительно за важными и полезными занятиями, такими как совместный просмотр программы «Сельский час» центрального телевидения, за обсуждением интересной задачки в учебнике, лежащем вверх ногами, или за внимательным разглядыванием глобуса вследствии внезапно вспыхнувшего увлечения, географией конечно. Только так и никак иначе! Ну а раз так, то мамаша Ивана конечно знала бы об этих отношениях и была бы знакома, как минимум поверхностно, с той самой, тщательно утаиваемой, юной особой. Вот собственно и всё.

Тогда задал следующий вопрос - а почему же Иван вдруг так легко сдался милиции в своей квартире? Разве его не удивила причина задержания? И снова Иван, не выказав ни малейшего удивления и не раздумывая ни секунды рассказал о том, что целиком находился во власти эмоций, не понял истинную причину появления советской милиции и не вполне ясно осознавал адресованные ему слова. Он, видите ли подумал, что соседи вызвали милицию из за громкой музыки и теперь его арестовывают за хулиганство. Поэтому он и не стал сопротивляться аресту или возмущаться, сам виноват, чего уж тут. Он, если честно, сам собирался уже всё это дело прекратить, только вот немного не успел. Больше ему добавить нечего.

Настало время последнего козыря. Следователь выложил на стол перед Иваном фотографию Андрея, изъятую им из личного дела ученика во время визита в школу. Предложил внимательно ознакомиться с картинкой и сказать — видел ли он этого человека раньше, знаком ли с ним? Иван наклонился вперед, несколько секунд внимательно смотрел на фото и наконец ответил, что вроде бы знает этого пацана, вроде бы зовут его Андрей, живет в том же доме что и он, в одной с ним школе учится, только на фотографии этот пацан немного моложе чем сейчас. А так очень похож. А что? При чем здесь он?

Пока Иван рассматривал фото, следователь, в свою очередь, внимательно рассматривал самого Ивана. Очевидно, тот сразу узнал мальчика — зрачки заметно расширились, стоило ему только увидеть фотографию. Когда наклонился на несколько секунд, якобы внимательно рассматривая, его кадык пару раз двинулся вверх вниз — ну конечно, в горле внезапно пересохло. Когда же Иван снова сел прямо и его лицо снова попало в солнечный свет, проникающий из кабинетного окна сквозь неплотную штору, на лбу у него блестела хорошо заметная испарина, которой раньше не было.

Есть! Как ни старался сидящий перед ним подросток казаться спокойным и невозмутимым, но тут сдал — испугался и растерялся! Утратил самоконтроль. Ничего удивительного, естественные инстинкты не так то просто скрывать! Здесь годы тренировок нужны. Вот он очередной момент, когда нужно давить. И следователь давил как только мог — повторял ранее заданные вопросы в другой формулировке, пытаясь запутать подростка и поймать на нестыковках в показаниях, временами повышал голос, добавляя стальных ноток а в иные моменты говорил доверительно, будто спрашивал совета, как лучше поступить. И конечно стремился поселить в уме допрашиваемого мысль о том, что чистосердечное признание - это единственный правильный путь.

Когда допрос завершился, задержанного увели а его мамаша покинула кабинет самостоятельно, следователь откинулся на стуле и задумчиво уставился в потолок. М-м-м-да-а-а, ничего не вышло, а так хотелось. Первый фигурант оказался полностью ушедшим в себя, да еще дед этот некстати преставившийся. Так что мимо. Второй внезапно стал блаженным в противовес своей натурально бешеной мамаше — та еще парочка. Тоже без результата. А третий, нужно признать, оказался достаточно крепкий, проявился только на опознании жертвы по фото, и то без сноровки не заметишь. И ведь легенду какую придумал, хрен прикопаешься. Причем не только для себя но и для дружков своих. Сейчас следователь был безоговорочно уверен, что вот тот самый Иван, последний из допрошенных, и есть организатор преступления и мозговой центр всей троицы. А ему приходится с ними сюсюкаться, иначе никак. Нельзя им, видите ли, рассказывать о зверских нравах и грязи тюрем, ледяных коробках ШИЗО, о голоде и работе на износ в зонах да и о многом другом, тем более в присутствии опекуна. Нежная детская психика, видите ли, может пострадать. А зря! Таким, как эти малолетки, очень полезно было бы послушать и проникнуться! Чтобы вовремя одумались, сознались и отделались минимальным наказанием, малой так сказать кровью. Глядишь и выправятся потом в жизни.

Сейчас же оставалось только ждать, когда душа несчастного восьмиклассника Андрея соизволит вернуться в этот бренный мир и крайне желательно, чтобы с полным комплектом воспоминаний. А там глядишь и до очной ставки недалеко. Нет, с такой работой определенно нужно молоко давать за вредность, причем сразу бочками.

Мужики.

Оставалось выполнить последнее из списка обязательных на сегодня дел — освободить двух мужичков, обнаруживших избитого подростка и задержанных на месте нарядом милиции для проформы. Следователь, памятуя прозрачные намеки своего непосредственного начальника о необходимости более внимательной работы с народными массами, решил во первых участвовать в процессе лично а во вторых сделать это после обеда. Пускай мужички вкусно и бесплатно покушают — добрее станут, возмущаться меньше будут.

Дело в том, что в здании, занимаемом местной милицией и частично прокуратурой, не было ни собственной столовой ни даже захудалого буфета. Еда доставлялась по расписанию с комбината питания расположенного неподалеку завода. Так что задержанных, находящихся в камерах изолятора временного содержания, кормили тем же, что и начальника Энского МВД и прокурора. Такое вот всеобщее равенство и братство наблюдалось в отдельно взятом вопросе служебного питания. Кроме того, в подобном единообразии был определенный смысл. Положа руку на сердце, трудно было сказать, как поведут себя те же сотрудники заводской столовой заранее зная, что например вот эта конкретная порцайка окажется на столе у главного милицейского начальника. Вот и решили не искушать судьбу.

Выждав нужное время, следователь спустился в цокольный этаж и отдал старшему смены ИВС приказ об освобождении работяг. Как только формальная процедура, не занявшая много времени, завершилась, он обратился к мужикам с прощальной речью, в которой указал на необходимость единения народа и правоохранительных органов в борьбе с преступностью а также на необходимость принятия этим самым народом трудностей и лишений, непременно возникающих в процессе этой самой борьбы. И что от лица ранее упомянутых органов он лично и весь коллектив Энской прокуратуры объявляет товарищам устную благодарность за проявленную социалистическую сознательность. Последнее произнес абсолютно искренне, без всякой иронии.

Сотрудники изолятора смотрели на него круглыми от удивления глазами. Чего — чего а подобного раньше видеть не приходилось. Такого, чтобы начальство лично пожаловало, да еще и распиналось. Тем более перед простыми работягами. Сержанты втихушку переглянулись и еле заметно кивнули друг другу, дескать опять новые веяния пожаловали, как же, понимаем. Неужели теперь каждый раз такая политинформация будет? А ну как начальству вскоре надоест вот так приходить и собственноручно разглагольствовать? Тогда что, всё это дело на них повесят? А оно им надо? Да и не умеют они этого, не по этой части обучались.

Следователь насчет работяг был спокоен — эти двое точно никуда жаловаться не будут. Вон с какими рожами довольными стоят и слушают. Если подумать, чего бы им вдруг быть недовольными? Двое суток отдыхали от жен, детей и прочих домочадцев, кто у них там дальше по списку. Опять же отдыхали не просто так, а с сохранением полной заработной платы — вон каждому по справочке соответствующей формы выдано. Дома их будут встречать как героев — великомученников, натерпевшихся лиха почем зря. Опять же стол по этому поводу будет накрыт, непременно с поллитрой а то и не одной. Жены на недельку — другую добрее и сговорчивее станут. Потом мужики на работе и во дворе угостят рюмочкой да не раз — всем ведь интересно послушать будет, чего да как оно там случилось. Ну а то, что в камерах нары жесткие да из отхожего места попахивает — так это совсем ерунда, им обоим по служебной надобности доводилось целыми днями в таких смрадных топях трубы чинить, что камеры эти должны казаться номерами в профсоюзном доме отдыха, не иначе. В общем, как говорится, нет худа без добра.

Иван.

Иван больше не боялся своих снов. Проснувшись сегодня утром в камере, он даже испытал чувства радости и облегчения, казалось бы совершенно не уместные здесь. Ведь что получается? Отрубился он вчера еще до наступления ночи. Так? Так! А проснулся когда милиционер своей луженой глоткой проорал в окошко «Подъем!». Значит всю ночь он спокойно проспал и ничего ему не приснилось. Совсем ничего. Ни хорошего ни, самое главное, плохого. Сейчас ему было даже несколько стыдно перед самим собой, за то, что он вчера устроил. Еще здешнюю простынку хотел рвать на лоскуты и запихивать в дверь. И дырку в унитазе собирался этой же простынкой законопатить. И слив раковины тоже. Вот он придурок! Расклеился. Нюни распустил. Хотя чего это он? Перенервничал просто, было с чего. А кто бы остался спокойным? Поэтому всякая дрянь и приснилась. Ну и черт с ней! О другом надо думать.

Как только Ивана вернули с допроса, место ушедшего страха перед ночным кошмаром занял другой, гораздо более сильный страх. Страх за свою судьбу. Что с ним теперь будет? Почему не отпустили а привели назад в камеру? Подозревают? Или уже что то знают точно? Может Серега и Костян сломались? А сам то он тоже хорош! Увидел на фотографии этого засранца и сразу расклеился, поплыл. Иван вдруг явственно вспомнил, как от наглости и дерзости малолетки потерял в тот вечер контроль над собой. Вспомнилась овладевшая им звериная ярость. Вспомнились собственные кулаки, летящие в это лицо. Вспомнилось, как он и его дружки, повизгивая от азарта и отпихивая друг друга, стремились нанести как можно больше ударов. А следователь конечно заметил его реакцию, вон как взъерепенился и давай заново гонять его своими коварными вопросиками. Одно хорошо, быстро смог взять себя в руки и продолжал стоять на своем. А вот дружки его закадычные, смогли ли они? Сейчас он совсем не был в этом уверен. А что если сдали, выставили его зачинщиком а сами вроде как сбоку — припёку? А? Что тогда делать?

Если всё будет совсем плохо, сколько интересно ему дадут? А куда посадят? Точно не в тюрьму. Иван не помнил где, когда и от кого, но слышал, что несовершеннолетних в тюрьме не держат. Значит отправят в лагерь. А в какой? Ивану вдруг захотелось, чтобы его отправили именно в тот лагерь, где работают на лесоповале, то есть деревья в лесу пилят. Ну а что? Парень он здоровый. Вон который год на тренировках в боксерской секции упахивается так, что никакому лесоповальщику поди и не снилось. Так что сдюжит как нибудь несколько лет. Опять же на свежем воздухе а не в бетонном закутке торчать. Тем более что люди там живут, и вполне себе сносно живут. Он сам видел.

Иван вспомнил, как в совсем юном возрасте, когда учился в классе в четвертом — пятом, его на всё лето отправляли в гости к папиному брату — дяде Юре, жившем в одном из поселков, затерянных в лесах на северо — западе огромного Советского Союза. Под тем предлогом, что нечего мальчишке в пыльном индустриальном городке без дела болтаться, пускай чистым воздухом надышится про запас. В те года ровесников Ивана в поселке не оказалось, только взрослые парни и девицы или же совсем малышня. Так что водить дружбу и играть в игры пацану там было просто не с кем. Поэтому дядя Юра почти каждый день брал мальца с собой на работу, на свою лесопилку, расположенную в соседнем, гораздо более крупном поселке городского типа. Поначалу это очень беспокоило его жену, обоснованно считавшую, что лесопилка это вам не краеведческий музей и не картинная галерея, на лесопилке полно опасных острых железяк, тяжелых бревен и больших машин. Угомонить её удалось только клятвенно пообещав, что дальше нескольких метров от конторского здания пацан отходить не будет, в цеха не сунется и на погрузочные межи ни ногой. А если вздумает сунуться, то юный родственник без оговорок согласен на порку пониже спины отходами производства в виде березовых прутков.

Там, на лесопилке, Иван впервые в жизни увидел «зеков» - так называли их промеж собой деревенские мужики. Эти самые зэки приезжали вместе с некоторыми лесовозами, сидя по двое в кабине вместе с водителем. Помогали разгружать привезенный лес — кругляк а взамен увозили уже напиленные доски, придирчиво отбирая их вручную и так же вручную, очень ловко и быстро, загружая на платформы своих лесовозов. Одеты они были всегда в одинаковые темно — синие куртки, кепки и брюки. На ногах имели одинаковые чёрные ботинки. Были они мрачные и молчаливые. Общались зэки только между собой да по необходимости с бригадиром стропалей. В перерывах отдыхали своей кучкой, усаживаясь подальше от остальных. Курили странный, сильно дымящий и противно пахнущий табак.

Иногда во время обеда один или два человека из зэковской братии сами подходили к деревенским мужикам, работающим на лесопилке, и недолго о чем то с ними переговаривались. Затем из рук зэков в руки мужиков переходили разные интересные штучки — например раскладные ножики с разноцветными фигурными рукоятками, металлические зажигалки, резные коробочки разных размеров и другие изделия официального и не очень зоновского промысла. В обратную сторону, соответственно из рук мужиков в руки зеков, обычно передавались пачки фабричных папирос или сигарет, а временами нечаянно мелькали на солнце бока чекушек или поллитровок.

Со временем Иван полностью освоился на новом месте. Тем более что проблем своему дяде он не доставлял — все инструкции, касающиеся того, где можно ходить а где строго настрого запрещено, соблюдались им в точности. Дядя Юра очень нравился Ивану и тот даже в мыслях не допускал подвести его. Другие лесопильщики уже не удивлялись, завидев его, а он, в свою очередь, важно протягивал им руку для приветствия. Мужики степенно здоровались в ответ и жали пацану руку, тем самым признавая за своего.

А еще юному Ивану чрезвычайно льстило, что с ним лично здоровался сам начальник лесопилки — очень полный мужчина с красным лицом, сильно потеющий и постоянно утирающий это самое лицо большим платком. Его кабинет находился на втором этаже, как раз напротив комнаты бригадиров. Дверь к нему никогда не закрывалась и через неё постоянно то вбегали то выбегали назад или сами бригадиры или водители машин, привозящих лес кругляк или увозящих напиленные доски и брусы. Некоторые выскакивали тихонько чертыхаясь, получив нагоняй, а голос начальника, в такие моменты очень громкий и звучный, разносился по всему зданию администрации. Однако, когда он через дверь своего кабинета видел Ивана, то непременно кивал ему, улыбался и подмигивал, дескать вот ты - молодец, вот к тебе никаких претензий нет. От этого чувство собственной значимости у Ивана вырастало многократно.

Всей дядиюриной бригаде тоже была немалая польза от Ивана. Кого, спрашивается, отправить с баклажкой за кипяченой водой, что хранится в большом оцинкованном баке с краником, установленном в углу бригадирской комнаты? Тут и просить не надо, ловкий и быстрый Иван уже вовсю несется между вкусно пахнущих гор сосновых опилок к зданию администрации, а там по гулкой металлической лестнице вверх в бригадирскую. Сам напился, в баклажку воды под пробку и пулей назад, ведь дядя Юра и мужики с его бригады очень ждут. Понимать надо!

Иногда, прямо посреди рабочего дня, размеренное жужжание распилочного стана вдруг сменялось непродолжительным резким визгом и наступала тишина. Ну ясно, опять одно из многочисленных стальных полотен порвалось, сейчас менять будут. В ту же минуту в воротах цеха появлялся дядя Юра, находил глазами Ивана, удобно устроившегося кверху пузом на свежей горе опилок и пальцем показывал на гараж, примыкавший к зданию лесопильской конторы. Это был молчаливый приказ сбегать до главмеха и принести к воротам цеха уже хорошо известный пацану набор инструментов, а он, дядя Юра тут подождет, воздухом подышит вместо того чтоб заслуженные бригадирские ноги топтать.

В этом случае Иван применял совершенно иную тактику, нежели с водой. До калитки в больших воротах гаража он бежал как обычно. Но перед самой калиткой останавливался и затем степенно, не торопясь, заходил уже в сам гараж. В гараже, кроме самого главмеха, как правило ошивалось несколько заезжих водителей, ждущих своей очереди на погрузку или выгрузку. Они обычно стояли кучкой возле главного механика и трепались о своих шоферских делах или сидели с ним за столом в углу, забивая козла или раскинув картишки до тех пор, пока каркающий и булькающий голос диспетчера из громкоговорителя под потолком не приказывал очередному бездельнику покинуть теплую компанию и явиться на оформление.

Иван неспешно подходил к группе взрослых, здоровался конечно со всеми а затем, с важным видом, перечислял главмеху давно заученный наизусть список из десятка требуемых инструментов. Главмех принимал правила игры и глупых вопросов вроде «А тебе зачем, мальчик?» не задавал. Он молча отходил к стеллажу, набирал требуемое в брезентовую сумку и передавал её Ивану. Тот в свою очередь, опять не спеша и со всей возможной важностью, шёл обратно к гаражной калитке, на ходу доставая из сумки то один инструмент то другой, делая вид что внимательно разглядывает, добрый инструмент ему выдали или так, ерунду. В этот момент весь его вид говорил о том, что приехал он сюда за рулем самолично, не меньше чем на КРАЗе трёхоснике, а сейчас ему кой чего подтянуть надо и вообще некогда ему тут лясы точить.

Глазами Иван конечно не видел, но в мыслях был абсолютно уверен, что матерые шофера только присвистывают, глядя ему вслед, да козырьки своих кепок задирают от удивления. А главмех на них посматривает с хитрым прищуром - вот товарищи, пожалуйста полюбуйтесь какую смену вырастили, это вам не хухры — мухры. Но стоило только калитке гаражных ворот захлопнуться за спиной Ивана, как вся его напускная важность и самомнение словно проваливались в пятки, которые с завидной быстротой принимались сверкать в сторону лесораспиловочного цеха.

Вот и сейчас, когда рабочий день катился к концу и бардовое солнце почти полностью скрылось за увешанным пеленой туч горизонтом, как из ворот цеха послышалось хорошо знакомое, громкое и звонкое «пиу — пиу», «бздыньк — бздыньк». Затем резко стих вой электромоторов и наступила тишина. Иван, не без основания считавший себя пусть и внештатным но уже опытным работником, не стал дожидаться распоряжений от дяди Юры, вскочил, отряхнулся от опилок и помчался прямиком в хорошо знакомый гараж.

Как обычно, не спешно зайдя через калитку, остановился на пороге удивленный. В гараже никого не было, не одной живой души. Тишина, запах масла и бензина, еле заметные полосы слабого вечернего света из больших окон да частички пыли в этих полосах кружатся. Странно, даже если главмеха вызвал к себе начальник лесопилки - тот бы непременно выгнал из гаража всех посторонних а калитку и внутреннюю дверь запер. Иван какое то время потоптался в нерешительности у входа а затем решил пройти к столу главмеха и подождать его там. Вдруг тот скоро вернется?

Конечно, он и сам мог взять нужные инструменты со стеллажа, но делать этого никогда бы не стал. Не твой инструмент — вот и трожь! Такое самовольное хозяйничанье было бы проявлением крайнего неуважения к местному гаражному царю. Посидев немного на стуле, приставленном к главмеховскому столу, Иван решил все таки подняться наверх и поискать главмеха. А найдя — вежливо поторопить. В конце концов он тут не просто так, у него важное поручение, бригада инструмент ждет! Тем более что торчать в одиночку в гараже тоже виделось ему как то не по субординации.

Быстро дошел до внутренней калитки, ведущей из помещения гаража прямо внутрь здания администрации лесопилки. Калитка оказалась не запертой, что уже нисколько не удивило. Не мешкая, Иван взбежал по гулкой железной лестнице на второй этаж здания, на верхней площадке тормознул и развернулся к двери кабинета начальника лесопилки. Кабинет этот Ивана очень удивил. Точнее говоря не сам кабинет, что выглядел как обычно, а отсутствие в этом кабинете его грозного владельца. Иван доподлинно не знал, появлялся ли толстый начальник на работе самый первый, но точно знал, что уходил он последним, не спеша и солидно переваливаясь обойдя все помещения администрации, закрыв на ключ входную дверь и обязательно выдав пару ценных указаний сторожам.

Сейчас кабинет был пуст. Ну допустим, главный механик еще мог уйти по необходимости к машине какой или еще куда ему там понадобится. Но начальник лесопилки в представлении Ивана был совершенно неотделим от своего кабинета. Начальнику не было никакой необходимости в рабочее время покидать свой уютный мирок — здесь в его распоряжении было большое окно, сквозь которое он мог видеть всю территорию вверенного ему в управление предприятия. На письменном столе стоял телефонный аппарат, с помощью которого не составляло труда связаться с нужным отделом или вызвать к себе нужного сотрудника. В конце концов, рядом с телефоном находилась еще одна коробочка, позволяющая посредством развешанных на территории тут и там электрических рупоров — матюгальников, позвать к себе нужного человека, не осчастливленного служебным телефоном, ну или просто наорать на него без всякого приглашения. Мелькнула глупая мысль - не под стол ли начальник спрятался? Но тут же ушла - Иван засомневался что начальнику удалось бы физически провернуть этот трюк. Да и не по статусу ему это. От кого ему тут прятаться, когда наоборот, все обычно стараются спрятаться от именно от него.

Еще больше озадаченный ситуацией, он отошел от начальственного кабинета и развернулся к открытой двери хорошо знакомой, ставшей уже чуть ли не родной, бригадирской комнаты. Окна почти не дают света, но можно разглядеть металлические шкафчики по периметру и стол по центру. Ни одной живой души. Тишина. Сумрак. Иван не понимал, что происходит а главное почему. Он вдруг почувствовал накатывающее на него странное чувство, будто кто то приказывает немедленно бежать из этого места куда угодно и прятаться. Пальцы рук похолодели, дыхание сбилось а в животе закрутило. Очень захотелось немедленно выполнить приказ убегать, как вдруг его мечущийся по сторонам взгляд упал на электрический выключатель, установленный со стороны коридора прямо возле двери в бригадирскую. Вот он идиот! Ну конечно! Этот выключатель, сейчас уже до черноты замызганный прикосновениями тысяч пальцев, здесь специально поставили умные люди, чтобы не приходилось шагать в темную комнату и не пялиться туда зазря, силясь что либо разглядеть. Можно же свет включить и будет совсем не страшно! Мама всегда так делала, когда он был совсем маленький и случалось пугаться чего нибудь впотьмах. Она заходила в комнату, щелкала выключателем, расположенным на недосягаемой пока для него высоте и все его страхи тут же исчезали, словно смывались потоком теплого желтоватого света, льющегося с потолка.

Обрадованный собственной догадке, Иван протянул руку и вдавил клавишу. Никакого результата. Все тот же сумрак кругом. Все та же тишина. Он несколько раз пощелкал кнопкой вверх и вниз — без результата. Как ни странно, но ставший вдруг бесполезным выключатель вовсе не вернул его в лапы детских страхов. Напротив, Ивана посетила очередная мысль, успокаивающая и одновременно всё объясняющая. Как никак он уже не тот несмышленый малыш, боящийся темных углов. Он уже ученик четвертого класса, пионер и вообще начитанный мальчик и очень хорошо помнит рассказ учительницы, как вождь всего мирового пролетариата товарищ Ленин торжественно открывал электростанцию. Ту самую, от которой загорелись тысячи и тысячи лампочек в квартирах жителей революционного Петрограда, отчего эти самые жители перестали бояться мрака, распространяемого мировой буржуазией. Точно! Просто произошла авария с электричеством! Что-то где-то сломалось, электричество перестало поступать на лесопилку и все ушли! Вот и всё! А он просто напросто уснул на мягких и ароматных опилках, разморенный теплом летнего солнца. И теперь дядя Юра его ищет, а не найдя будет ждать. А где ждать? Конечно на расположенной недалеко, буквально в пяти минутах ходьбы, автостанции. Вот всё и объяснилось! А он тут раскисать стал... Продолжение в посте Ведьма. Часть 7(3).

Автор: 1100110011.

Сайт автора: 1100110011.ru

Показать полностью

[моё] Страшные истории Мистика Подростки Сверхъестественное Ужас Школьники Криминал Страшно Милиция Расследование Прокуратура СССР Текст Длиннопост Негатив

Exphusb

1 год назад

Кокаинум!⁠⁠

Обожаю этот момент в Голливудском кино про русских!

Красная жара (фильм, 1988)

Юмор Фильмы Голливуд Фрагмент Кинотеатр Арнольд Шварценеггер Красная жара СССР Сделано в СССР Детство в СССР 80-е Классика Джеймс Белуши Милиция США Видео YouTube

1100110011

1 год назад

CreepyStory

Серия Ведьма

Ведьма. Часть 6(2)⁠⁠

Начало: Ведьма. Часть 6(1).

Слабость давала о себе знать. Казалось только прилег на диван и чуть прикрыл глаза. А как их открыл, так часы сразу на восемь часов вперед перескочили — шесть часов вечера уже показывают. Вот это он повалялся! Совсем старый расклеился! И тут, к своему удивлению понял, что чувствует себя вполне неплохо. Руки — ноги шевелились, дышалось легко. На радостях встал, прошелся по квартире из комнаты в комнату. Ты смотри, действительно полегчало, будто и не было утреннего недомогания. Снова посмотрел на часы и снова удивился. А где Сережка то? К этому времени внук уже возвращался из школы, перекусывал и снова убегал на занятия, только теперь уже в свою любимую боксерскую секцию. Может он спал и не слышал, как тот заходил? Нет, судя по всему не заходил, вон его боксерские перчатки в комнате так и висят. Странно.

Пройдя на кухню, решил было похлопотать по хозяйству, но сразу понял что никакой нужды в этом не было. Сноха Наталья, как и положено настоящей жене офицера, держала хозяйство в образцовом порядке и обеспечивала, так сказать, надежный тыл. Похлопотать решил только чтоб доказать самому себе, что никому он ещё не обуза, что есть от него прок и немалый. Кухня была идеально чистой — тут не за что взяться. Тогда решил проинспектировать холодильник на предмет необходимости пополнения семейных запасов продуктового довольствия. С удовольствием понял, что на этом поприще ему есть где развернуться. Ну а раз так, то вперед в магазин, да побыстрей, пока домочадцы не вернулись.

Выйдя из подъезда, Анатолий Кузьмич застал целую компанию своих сверстниц, как обычно в это самое время оккупировавших все приподъездные лавочки. Очевидно, что перед самым его появлением они что-то громко обсуждали но все разом замолчали, только завидев его. Когда он поздоровался со всей честной компанией, ему ответили сухо, без обычных улыбок и всяких там шуточек — прибауточек. А ещё глядели на него что называется во все глаза, будто первый раз увидели.

Решив не задумываться над столь необычным поведением, мало ли чего бабкам в голову взбрело, Анатолий Кузьмич что было сил пошел по направлению к магазину, благо пристоен прямо к торцу дома. В магазине повторилось все то же самое, что и возле подьезда. Продавщицы общались с ним необычно сдержано а хорошо знакомая кассирша, с которой он иногда, если не было очереди к кассе, любил побалагурить, сегодня лишь натянуто улыбалась и молчала, как воды в рот набрала.

Столь странная и необъяснимая перемена отношения к нему социалистической общественности вдруг откровенно разозлило. Ладно бы он без порток на улицу вышел, как однажды учудил сосед — алкаш. Тогда было бы понятно. Но нет, вот они портки, на нём, на положенном месте, да еще и с тщательно отглаженными стрелками. Может с лицом что не так или с одеждой? Специально остановился перед большой стеклянной витриной магазина, в которой довольно хорошо отражалась окружающая действительность и он сам в том числе. С лицом и с одеждой тоже вроде все в порядке. Да тьфу на вас на всех, чтоб вам пусто было, вспылил Анатолий Кузьмич и зашагал домой окружным путем, надеясь не то развеяться не то найти наконец разгадку эти странностям.

С обратной стороны его дома располагалась большая поляна, к которой примыкал соседний дом, разумеется тоже обратной своей стороной. На этой самой полянке, с росшими тут и там кленами, располагались очень нужные для быта каждого советского человека вещи - турники с натянутыми между ними бельевыми веревками а также песочницы для детишек и еще какие то конструкции развлекательной направленности для них же. С диаметрально противоположной от песочниц стороны полянки, под кронами упомянутых кленов, находилась пара врытых в землю деревянных столов со скамейками.

В соответствии с давней негласной договоренностью, все скамейки во дворе дома безраздельно принадлежали женской части и детишкам а вот столы на полянке были безраздельной вотчиной мужиков. За этими столами они коротали время споря о всяком разном, играли в домино или в карты, иногда кто нибудь приносил и шахматы. Но самым интересным для собравшихся была возможность остограмиться вдали от жен. Впрочем правила приличия и конспирации и здесь неукоснительно соблюдались. Разливающий ловко наполнял стакашек, держа и его и саму бутылку под столом, а затем, так же под столом, передавал очередному потребителю. Тот в свою очередь быстрым натренированным движением отправлял содержимое себе в рот, только рука мелькала на короткий миг и все тут. После чего так же незаметно возвращал, так сказать, тару на базу. Закусывали индивидуально, тем что каждый себе в карманах принес.

К такой компании и подошел немало озадаченный Анатолий Кузьмич. Поздоровался со всеми за руку, как положено. Завел было разговор о том о сём но сразу понял, что и тут ему по какой то причине не рады. Вроде и слова плохого никто в его адрес не сказал, но в тоже время разговор с ним поддерживать не хотят и даже смотреть в его сторону избегают. Доминошные костяшки на стол прилаживают молча, без азартных вскриков, как это обычно бывает. Он еще немного постоял в растерянности а потом вдруг резко развернулся и зашагал к себе. Решил что на этих ему тоже плевать, у него дела поважнее есть. Ему вон продукты домой доставить нужно. Неровен час невестка с работы придет а в холодильнике пусто.

Когда он уже стоял перед дверями своей квартиры с ключом в руке, услышал вдруг хлопнувшую внизу подъездную дверь а потом быстрые шаги, словно бежал кто-то по лестницам вверх. Заинтересовавшись, решил обождать и посмотреть, кому там не терпится. И дождался. Лестничным бегуном оказался Игнат, самый молодой из той самой компании мужиков, к которым он недавно подходил. И это было странно, ведь Игнат жил в другом доме — с чего бы ему по чужим подъездам носиться словно мальчонке какому? Игнат, взбежав на очередную площадку и увидев деда Анатолия, все так же стоящего перед дверью своей квартиры с ключом в руке, остановился перевести дух.

Потом, всё еще заполошно дыша, он сообщил что мужики послали его на разговор к Анатолию Кузьмичу. Тот удивился еще сильнее так как не помнил за собой ни одного поступка или слова, которые могли бы послужить поводом для подобных разговоров. Игнат поинтересовался, правильно ли он думает, что дед Анатолий провел целый день дома и не слышал последних новостей. Получив утвердительный ответ Игнат ненадолго замолчал, словно собираясь с духом, а потом одним сплошным потоком выпалил всё, что знал сам. И про то, что вчера в гаражах мальчонку сильно избитого и без сознания нашли. И про то, что пацан этот сейчас в больнице умирает, ежели не умер уже. И про то, что на том самом месте троих молодых пацанов видели. Ольга, невестка Варварина, сама и видела и в милицию её уже на допрос свозили. И наконец про то, что сегодня утром в соседнем доме Ваньку арестовали, а прямо в школе Костьку напару с его внуком Серегой. Вот так, прямо посреди уроков, взяли в наручники у всех на глазах и увезли в кутузку. В общем там троих видели и этих тоже трое. Получается менты их считают этими самыми, ну что они это всё с мальчонкой сделали. Вот в общем. Такие дела. Весь район уже знает. Меня вот мужики и направили, чтоб ты значит тоже в курсе был если что. Ну ты это, бывай!

От услышанного Анатолий Кузьмич онемел и какое то время не мог даже пошевелиться. Мгновенно вернулась вся утренняя немощь. Дышать получалось через раз. В груди снова давило. Он молча смотрел на стоящего перед ним человека. Игнат же в свою очередь не стал дожидаться ответа и посчитав неприятную миссию выполненной, повернулся и зашагал вниз.

Через какое то время Анатолию Кузьмичу хоть и с трудом но удалось попасть ключом в замочную скважину. По стеночке зайдя в квартиру, не сняв обуви, он так же по стеночке прошел в комнату где буквально упал в кресло. Мысли скакали галопом с одного на другое. Ему вспомнилось как на него смотрели пенсионерки на лавочке, продавщицы в магазине, вспомнилось как отворачивали глаза мужики за столом. Слова Игната о том, что « … весь район уже знает ...», все ещё звучали в ушах.

А еще он вдруг вспомнил странное поведение внука Сережи, который вчера пришел домой гораздо позднее обычного. Внук выглядел очень подавленным, сухо поздоровался с ним и матерью и сразу закрылся в своей комнате. Такое поведение было ему совсем не свойственно. Обычно он был не против поболтать с дедом и посмотреть телевизор. Наталья тогда предположила — с девчонкой поди поругался, захочет сам расскажет. Был бы его сын Николай дома, тот поговорил бы с парнем, но сын как назло на очередное дежурство у себя в части заступил.

Дверь в квартиру неожиданно распахнулась и на пороге появилась невестка Наталья. Лицо бледное а волосы, обычно собранные в узел, сейчас растрепаны. Одной рукой она прикрывала рот и всхлипывала. Увидев деда Анатолия, она прошла вперед и сразу села на стул в прихожей. Из глаз лились слёзы.

Через несколько минут она более — менее взяла себя в руки и всё окончательно прояснилось. Оказалось, что все сказанное Игнатом — правда. Что она уже была в милиции и то ли написала, то ли подписала какие то бумаги. А Сережу уже в камеру посадили. Нет повидаться не позволили пока. А она сейчас ему передачу соберет и снова в милицию поедет. Нет, Коле ничего пока говорить не надо, если позвонит. И сами ему в часть звонить тоже не будем. Незачем его на службе нервировать. Вернется с дежурства, пусть всё от нас и узнает.

Произнося эти слова, невестка бегала по комнатам, что-то ища, что-то собирая, на ходу всхлипывала и утирала слезы. Анатолий Кузьмич видел всё вокруг словно сквозь мутную пелену. Уши словно забили ватой. Сейчас он уже не мог произнести ни слова. Он не мог поднять руку. Тело перестало его слушаться. В груди нестерпимо жгло и давило, все сильнее и сильнее. Он уже никак не мог попросить Наталью о помощи а ей самой было сейчас совсем не до него. Когда за убежавшей невесткой снова закрылась входная дверь, он вдруг отчетливо понял что ближайшие несколько минут будут последними в его жизни.

На глаза попалась с трудом различимая сквозь пелену большая фотография всей семьи, сделанная в фотоателье в прошлом году и сейчас установленная на самом видном месте за стеклом серванта. Его угасающее сознание тщетно пыталось зацепиться за этот кусок картона, словно это был якорь, способный удержать его в этой жизни.

Он вдруг почувствовал, как будто кто-то невидимый зачем то приладил домкрат к его груди и теперь неумолимо шурует рычагом. А поршень этого самого домкрата, способный поднимать тонны, двигаясь вперед, давит точно в середину его груди, сминая и ломая кости. Последним словом, промелькнувшим в угасающем сознании, было «Сере..» и в этот самый момент душа Анатолия Кузьмича растворилась в неизмеримо темной и неизмеримо глубокой бездне.

Больница.

Как только все задержанные школьники были наконец водворены в камеры изолятора временного содержания а все связанные с этим формальности, требующие его участия были выполнены, следователь вновь покинул здание, где размещались Энское УВД напару с прокуратурой. В соответствии с составленным им самим планом следственных мероприятий, сейчас он должен навестить с целью допроса пострадавшего и его законного опекуна а так же немного погонять врачей, дабы заполучить нужные ему для приобщения к делу выписки из разных медицинских документов. Снова направляясь к своему жигуленку, на ходу глянул на часы — нужно поторапливаться, чтобы застать на месте главного подписанта — больничного главврача с его официальной печатью.

Некоторое время спустя, войдя в палату отделения интенсивной терапии, где находился Андрей, следователь поначалу не заметил его, лежащего на большой и белой кровати. Даже недоуменно оглянулся на сопровождающего его врача. Тот недвусмысленно указал рукой. И лишь подойдя ближе, следователь понял в чем дело — сплошной слой белых бинтов, которым были покрыты голова и лицо мальчика, полностью сливался с такой же белой подушкой и приступающим к самому подбородку белому пододеяльнику. Только приблизившись вплотную, можно было разглядеть выступающие из сплошной повязки самый кончик носа и губы. Из носа торчала довольно толстая пластиковая трубка. Ага, кормят его так — догадался следователь. Во рту у Андрея было установлено нечто, снаружи похожее на резиновое овальное кольцо. Чтоб не задохнулся — снова проявил догадливость следователь. Возле кровати стояла стойка с капельницей, прозрачная трубочка от одного из бутыльков скрывалась под одеялом. Негромко и ритмично попискивал стоящий рядом кардиомонитор.

Что же, с одной стороны он увидел именно то, что ожидал увидеть. Но весь его разум восставал против увиденного. Не должен! Не должен этот школьник вот так лежать, уже вторые сутки без сознания, напичканный разными трубками и иглами. Все что угодно этим вечером он должен делать — с пацанами мяч гонять, над учебниками сидеть, в секции какой заниматься, да хоть из рогатки по воробьям стрелять, плевать если уж на то пошло. Но только не так! Он мог бы понять, если бы на месте пацана был например раненый солдат, милиционер, пожарный или человек его профессии — все они сознательно сделали свой выбор и шли на риск. Он невольно сжал кулаки, но почти сразу же снова взял себя в руки. Он должен быть спокоен и хладнокровен. Спокоен ... Спокоен ... Несколько раз глубоко вздохнул, постаравшись сделать это незаметно для окружающих. Затем повернулся к бабушке Андрея, все это время молча стоявшей на некотором расстоянии за их спинами.

Проводя допрос Лидии Александровны в выделенном ему помещении сестринской, следователь никак не мог отделаться от появившегося у него ощущения нереальности происходящего. Дело в том, что пожилая женщина держалась очень твердо и очень спокойно. Только подумать, прямо за стеной, в палате, лежит её единственный внук, прямо сейчас стоящий на самой границе жизни и смерти. Даже врачи не могут предположить, в какую сторону его душа сделает следующий шаг. Но эта женщина, по крайней мере внешне, совершенно спокойна. Такое поведение не типично для родственников пострадавших - а он за свою карьеру немало их повидал. Обычно в сходных обстоятельствах люди бывают очень возбуждены, вплоть до истерик, или наоборот, сильно подавлены. И в том и в другом случае стоит немалых трудов наладить конструктивный диалог.

Отвечая на вопросы, она всегда смотрела ему прямо в глаза. В её взгляде была странная, совершенно необъяснимая сила, настолько ощутимая, что ему самому хотелось как можно реже смотреть в её сторону. Записывая ответы, следователь одновременно пытался понять в чем именно тут дело. Ведь до этого самого дня именно он всегда смотрел подомным взглядом на людей, сидящих по ту сторону стола или решетки. Это именно в его взгляде была видна неизмеримая сила стоящей за ним советской системы правосудия, от которой сникал весь гонор даже у матерых уголовников, уступая место страху. Но сейчас … Правильно ему сказал эксперт — железная бабка.

Наконец все вопросы были заданы, ответы записаны, протокол заполнен. Следователю пришлось буквально собрать всю свою волю в кулак, чтобы поднять голову и посмотреть ей в лицо. Он казенным тоном предложил прочитать протокол допроса и расписаться в нем. Она продолжала смотреть на него тем самым, полным силы, взглядом. Но сейчас, он готов поклясться в этом на чем угодно, на её губах была видна чуть заметная улыбка. И эта неожиданная и совсем неуместная в данных обстоятельствах улыбка …

Он сам не мог подобрать слов, когда спустя некоторое время снова и снова прокручивал в голове этот момент. Эта улыбка словно согрела его, словно погладила теплым и свежим ветерком. Он вдруг в несвойственной для себя манере быстро затараторил, уверяя Лидию Александровну, что делает всё возможное, что подозреваемые уже задержаны, что будут предприняты все меры, что …

Когда она наконец вышла из помещения сестринской, следователь буквально вздохнул с облегчением. Он был человеком прагматичным и прекрасно понимал, что его временная мягкость и даже в некотором роде моральная слабость, была вызвана ничем иным как собственным переутомлением а также жалостью к пострадавшему и его пожилой родственнице. Он тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо. Никакого другого объяснения здесь нет и быть не может. Ну хватит рассиживаться, нужно побыстрее завершить остальные формальности, подстегнул он сам себя.

Уже под самый вечер, обойдя всех нужных больничных специалистов и получив должным образом оформленные и заверенные выписки из результатов обследований и медицинских заключений, следователь снова поднялся в отделение интенсивной терапии. Он хотел перекинутся несколькими словами с дежурным врачом, но сделать это без свидетелей.

Проходя мимо палаты, в которой лежал Андрей, он увидел как Лидия Александровна сидит возле кровати больного на простом деревянном стуле, наклонившись всем телом вперед и держит правую руку мальчика прижатой к своему лбу. Увиденное удивило и заставило замедлить шаг. Неужели больница не смогла выделить пожилому человеку, ухаживающему за тяжело больным родственником, хотя бы простую раскладушку? Он повернул голову к медсестре, находящейся на посту недалеко от дверей палаты, но задать свой вопрос не успел. Медсестра, безошибочно поняв его намерения, громко зашептала «Она сама так захотела! Сейчас всю ночь так просидит! Уже вторую подряд!»

Наконец, уже совсем поздним вечером, следователь вышел из здания городской больницы и через небольшой парк направился к асфальтовой площадке, на которой была припаркована его машина. Подойдя к ней, он закинул свой портфель на пассажирское сиденье а сам решил пару минут постоять на свежем воздухе и проветриться. Ему казалось, что за несколько часов проведенных в больнице, его одежда необратимо пропиталась причудливой смесью характерных резких запахов.

Оглядываясь по сторонам, он увидел микроавтобус РАФ, неторопливо катящийся по проходящей недалеко асфальтовой дорожке по направлению к расположенному в самом её конце одноэтажному кирпичному зданию. В силу своей профессии, он прекрасно знал что это за белый микроавтобус с черной полосой по всему борту и что это за здание, скромно расположившееся на самом краю больничной территории. Без всяких эмоций он наблюдал, как санитары неспешно извлекли из микроавтобуса носилки, полностью покрытые белым и так же неспешно понесли их внутрь здания. Интересно, лежащий на носилках по нашей части или обычный, лениво подумал следователь. Нечего гадать, завтра в сводке и узнаем, решил он, усаживаясь за руль.

Продолжение следует ...

Автор: 1100110011.

Сайт автора: 1100110011.ru

Показать полностью

[моё] Мистика Подростки Криминал Школа Милиция Прокуратура Следствие Расследование СССР Советская милиция Текст Длиннопост Преступление

1100110011

1 год назад

CreepyStory

Серия Ведьма

Ведьма. Часть 6(1)⁠⁠

Слухи.

К вечеру того самого дня, когда двое школьников были увезены милицией в наручниках прямо с урока а третий тем же способом, только из собственной квартиры, город Энск забурлил. Он стал походить на котел с варевом из слухов, поставленный кем то на огонь и там забытый. С каждым часом бурление усиливалось. Волны, порожденные внутри этого варева, разбегались в стороны, отражались от стенок котла и снова сходились к центру, образуя причудливое полотно из сплетен и домыслов.

Решающее значение сыграли так называемые первоисточники слухов — а именно те самые многочисленные ученики школы номер три. С точки зрения правдивости всех их было бы уместно разделить на три неравные группы.

Одноклассники задержанных безусловно относились к группе самых правдивых школьников. Они описывали события, невольными свидетелями которых им довелось стать, точно, без прикрас и собственных домыслов. Ни у кого из них не было даже предположений о возможных причинах случившегося, как не было и желания о чем то привирать или наоборот утаивать.

Остальные старшеклассники и школьники средних классов входили в группу относительно правдивых школьников. Все они были более — менее точны в изложении событий, если в чем то привирали - то самую малость, а в общем и целом рассказывали только то, что видели своими глазами или слышали от своих ровесников.

А вот целая орава младших школьников …

Следователь был абсолютно прав, предсказав не только предстоящую реакцию масс советских граждан но и решающую роль в формировании этой самой реакции шустрых детских ножек, как он изволил выразиться в своих мыслях.

Первые юные свидетели сегодняшних необычайных событий в школе добрались до своих квартир как раз в то самое время, когда все задержанные подростки проходили оформление по всем правилам на временный постой в изоляторе временного содержания Энского УВД.

Нужно ли говорить, что многие из младших школьников, в этих самых квартирах, в лице своих бабушек и дедушек, встретили самых благодарных слушателей, которые только могут существовать во всем мире. Живое детское воображение, раздувало масштабы происшествия многократно. В восторженных и сбивчивых рассказах, четверо милиционеров превратились чуть ли ни в целый отряд, да еще в компании со служебными собаками, конечно же овчарками, в точности как по телеку показывали. А те самые бандиты, нет вы только подумайте какие негодяи, они оказывается все как один были переодеты в школьную форму и даже с пионерскими галстуками, только бы их не разоблачили!

Кое-кто из мальцов, ни мало не стесняясь, додумался прифантазировать даже стрельбу. Услышав это, их любимые бабули уже не на шутку пугались, хватали дитя обеими руками за плечи и принимались пытать вопросами на тему «Убили кого?». Внучки от такой искренней реакции смущались и понимая что несколько перегнули палку, и успокаивали своих пожилых родственников, с важным видом и со знанием дела добавляя, что стреляли конечно же только в воздух, как и положено. Стреляли чтоб испугать — тут ряженные бандиты конечно сразу испугались и сами сдались милиции. А как же иначе!

Некоторые школьницы, помимо прочего доложили домочадцам о том, что помимо неких бандитов прямо в школе были арестованы также две учительницы, чем окончательно повергали своих слушателей в шок и ступор. Да да! Они сами, своими глазами видели, как главный из милицейской группы властным жестом подозвал педагогов к себе, что то строго им сказал а потом они исчезли вместе с ним. Куда исчезли? Ну в тюрьму исчезли конечно, куда же еще!

Были и те, кто привнес в свой и без того не очень правдивый рассказ изрядную долю собственной значимости. А как же иначе? Ведь это именно они с пацанами такие как взяли и как заметили тех самых переодетых бандитов, которые забрались в школу через окно в раздевалке! А потом одни пацаны такие как взяли и как остались за бандюганами следить! А другие пацаны такие как взяли и как побежали и рассказали все директору школы! А директор такая как взяла и как позвонила в милицию! А милиция такая как взяла и как приехала с автоматами! А они с пацанами такие как взяли и как повели за собой советских милиционеров показывать где бандиты прячутся! А милиционеры такие как взяли и как сказали им спасибо! И даже руки пожали! И даже дали настоящие автоматы подержать! Вот так!

Существенным также являлось и то обстоятельство, кто именно выступал в качестве благодарных слушателей этих самых первоисточников, по совместительству носителей октябрятских звездочек и пионерских галстуков.

Дедушки и некоторые отцы семейств, уже вернувшиеся к тому времени домой, воспринимали рассказы взбудораженной молодежи относительно спокойно, умело просеивая поток выпаленных взахлеб слов сквозь сито собственного критического восприятия и житейской мудрости. Все они, само собой не считая родственников одноклассников Кости и Сергея, пришли в итоге к нескольким вариантам произошедшего.

Одни решили, что несколько шпанят, одетых в школьную форму дабы слиться с другими учениками, проникли в школу с целью пошарить по карманам курточек, висевших в раздевалках и разжиться деньжатами, оставленными там беспечными детишками. Там их заметили и прямо в той же раздевалке блокировали, путем запирания дверей на замок. Затем приехавший по вызову наряд милиции их арестовал и увез с собой. Ничего страшного, попались и поделом им!

Были и те, кто рассуждая в соответствии с собственными пристрастиями, почему то считали, что целью проникновения костюмированных злоумышленников стало мясо, несомненно хранившееся в холодильниках школьной столовой да еще в немалом количестве. Почему именно мясо? Дак спиртного ведь в школе нет? Нет! Ну а чего там в этой школе еще воровать? Не глобусы же, в самом деле! Наверняка выдвигались и еще какие то версии. При этом никто конечно не поверил в заковывание в наручники. Разве можно с мальцами так поступать? Про какую то стрельбу даже и речи не может быть. Глупости это все!

Бабушки же — это совсем другое дело, тут пиши пропало! Они казалось верили всему услышанному, тем самым только подстегивая фантазию юных сочинителей. Сами же сочинители торжественно клялись что и Лешка, и Генка, и Славка, внук бабы Гали из нашего подъезда, все они всё сказанное хоть сейчас подтвердят. Честное пионерское! Ну раз так, тогда конечно! Не могут же все пионеры в доме разом обманывать своих любимых бабушек!

Слушая рассказ внуков, бабули охали и ахали. Закатывали глаза. Не по разу переспрашивали и требовали повторить самые острые и самые удачно привратые внуками эпизоды. Хватались руками то за голову то за сердце. А в довершении всего достойно вознаграждали своих любимых рассказчиков вкусными конфетами из собственных запасов или из запасов семейных, тех самых что хранились на дни рождения или на новый год.

Еще бы! Жизнь пенсионеров в благополучных городах Страны Советов была размерена и достаточно скучна. Из всех развлечений только получение пенсии да редкие походы в кино, потому что хороших фильмов сейчас не показывают, не то что раньше. А тут такое! И они снова, как в былые времена всесоюзных строек и освоения целины, находятся в самом авангарде событий! И все благодаря своим ненаглядным роднулькам! Вот, держи еще конфетку!

Запасшись немалым объемом свежей сногсшибательной информации, каждая бабуля считала своим коммунистическим долгом немедленно просветить своих товарок из дворовой пенсионерской братии. Для чего тут же накидывала на себя плащик или легкое пальтишко, на ноги туфли или калоши и стремглав покидала квартиру, держа курс к неизменному месту сбора всей честной компании. Да только товарки эти тоже не лыком шиты, у них свои внуки и внучки имелись, в той же самой школе знаний набирающиеся. И у них тоже при себе не менее интересные новости имелись. И после первых слов приветствия обе выпаливали в лицо друг другу одно и тоже «А ты слышала сегодня в нашей школе то …!» после чего обе же ненадолго замолкали, досадуя на осведомленность подруги.

Впрочем досада эта длилась недолго. На лавочки постоянно подсаживались все новые и новые члены пенсионерского отряда. Каждый излагал свою версию услышанного, отчего немедленно возникали острые дебаты. Иногда настолько острые, что привлекали к себе внимание возвращающихся в это время с работы пап и мам малолетних оболтусов.

Папы удивленно смотрели на разбушевавшихся представителей старшего поколения, пожимали плечами и проходили мимо.

А вот многие мамы, движимые женским любопытством, подходили к источнику шума, останавливались и немедленно получали концентрированный заряд этих самых сногсшибательных новостей. После чего, уже не обращая ни на кого внимания, буквально бегом направлялись домой, своим несолидным поведением окончательно вводя в изумление степенно идущих по двору мужчин, некоторые из которых приходились им мужьями, между прочим.

Спустя примерно пару часов, старушкам на лавочках стало немного скучно. Все собственные версии произошедшего были говорены — переговорены на два круга. Все представители более молодого поколения, кто того пожелал, были щедро, можно сказать с горкой, отоварены порцией отборных слухов. Ну а раз так, чего вариться в собственном соку? Не пора ли прибегнуть к методам народной дипломатии, а именно послать своих полномочных представителей в соседний двор, к тамошнему высокому собранию? Сказано — сделано. Пара — тройка самых бойких умом, языком и конечно ногами делегаток тут же направлялась по намеченному дипломатическому маршруту.

В отдельных случаях старания этих посланцев были вознаграждены сторицей. Их встречали еще более шокирующими известиями. Не нужно забывать о том, что сотрудники больницы, куда доставили избитого почти до смерти Андрея — врачи, медсестры, санитарки - утром вернулись с ночной смены в свои места проживания. И все они, отоспавшись, конечно же рассказали своим родственникам о несчастном парнишке, доставленном накануне а так же о его текущем состоянии. Разумеется, никто из них не преследовали цель намеренно распустить какие либо слухи. Всем им было искренне жаль парня. Все они, советские граждане, были шокированы жестокостью и наглостью совершенного преступления. Все они боялись, что подобное может вдруг случиться с их детьми или с ними самими. Движимые беспокойством за родных и близких, они просили их быть осторожнее и нигде не ходить по одиночке, тем более в позднее время.

Однако всем известный принцип глухого телефона работал на всю катушку. Так что некоторые делегаты, прибыв с визитом к дружественно — конкурирующей компании пенсионеров из соседнего дома, заставали жаркие споры вроде «Говорят мальчонка там в больнице без головы лежит!» - «Дура! Кто же его без головы в больницу то положит? Это ты тут без головы сидишь и ерунду языком своим мелешь!» - «Да у него голова в шар почему то превратилась и доктора теперь не знают чего с ним делать, мне золовка сказала!». Буквально впитав в себя новую и невероятную информацию, посланницы спешили откланяться и во всю прыть, если можно так сказать, неслись назад в свой родной двор, к сгорающим от нетерпения подружкам.

Апофеозом закипания умов жителей города Энск на почве стремительно расползающихся слухов самого невероятного содержания можно по праву считать звук зазвонившего телефона. Да, именно так! Вот только телефонный аппарат, вдруг разразившийся мелодичной трелью, был одним из четырех своих собратьев-близнецов, расположенных на большом столе, а стол этот, между прочим, стоял в большом кабинете.

В этом кабинете было еще много чего интересного. Было там красное знамя с большими серпом и молотом, вышитыми на нем нитями золотого цвета, установленное на специальном постаменте в углу. Был еще один длинный стол со множеством приставленных к нему стульев. Одна из стен кабинета была сплошь увешана большими фотографиями улиц города, предприятий, школ больниц и много другого, чем Энск и его жители несомненно могли гордиться. Вдоль остальных стен, в промежутках между окнами, стояли книжные шкафы с большими стеклянными дверцами. Под высоким потолком находилась огромная хрустальная люстра и пара таких же хрустальных люстр поменьше. Опять же все нужные портреты в этом кабинете висели на нужных местах, в соответствии с нынешним положением или историческим статусом изображенных на них.

Мужчина в пиджаке и при галстуке, сидящий в кресле за столом, поднял взгляд от разложенных перед ним бумаг, недовольно посмотрел на отвлекающий его от важного дела телефон, чуть помедлил и поднял трубку «Председатель горисполкома ... Докладывайте! ...»

По мере того, как представившийся председателем слушал говорящую трубку, его лицо удивленно вытягивалось. Как только разговор окончился, по прежнему находясь в крайней степени удивления, он несколько секунд молча смотрел на телефонную трубку у себя в руке, прежде чем вернул её на место. Однако тут же нажал кнопу на другом аппарате и проговорил в пространство «Соедините с ...».

Анатолий Кузьмич.

Анатолий Кузьмич с самого утра чувствовал себя неважно. Со своей кровати он встал только дождавшись, когда сноха и внук уйдут каждый по своим делам — один в школу другая на работу. Он не хотел, чтобы кто-то из семьи видел его в таком состоянии, не хотел чтобы его считали обузой. Он понимал, что грозный недуг уже подобрался к нему вплотную и дает знать о себе все чаще, год от года, месяц от месяца. Будто бы говорил — никуда ты уже от меня не денешься! Вот и сейчас все признаки хвори были в наличии - тяжесть в груди, вялость, слабость в руках и ногах. Было трудно дышать, будто воздух где то растерял весь свой кислород. По всему телу выступала противная холодная испарина. В такие дни дед Анатолий хорохорился назло болезни и всем остальным врагам заодно, убеждал сам себя что крепкий ещё и протянет немало. А все эти приступы — ну что приступы? И раньше были и потом будут. Перетерпеть надо вот и всё.

После завтрака, осиленного с большим трудом, он решил было сходить до соседки — пусть ему хоть давление измерит. Потом решил что ни к чему это. Чего его мерять, давление это, какой с этого прок? Таблетки, что доктора ему прописали, он и так пьет как положено, все как одну два раза в день. А больше ничего тут и не придумаешь.

Продолжение: Ведьма. Часть 6(2).

Автор: 1100110011.

Сайт автора: 1100110011.ru

Показать полностью

[моё] Страшные истории Мистика Подростки Школьники Длиннопост СССР Милиция Школа Криминал Воспитание Текст

122

1100110011

1 год назад

CreepyStory

Серия Ведьма

Ведьма. Часть 2⁠⁠

Следователь.

Происшествие с Андреем для города Энск было случаем экстраординарным. Конечно в городе совершались время от времени разные преступления. Не часто но бывало такое. Все же люди есть люди — у каждого человека своя душа имеется и душа эта, как известно, для чужих людей является потемками. Бывает, даже в душах образцовых строителей коммунизма время от времени кипят нешуточные страсти. И никуда от этого не деться.

Вот и энчане шалили: кто со злости чужое имущество попортит, кто из корысти чужое имущество а то и социалистическую собственность умыкнет, когда бывает муж жену побьет или наоборот жена отоварит мужа чугунной сковородью, бывает из ревности в кого нибудь ножиком тыкнут, бывает кто за руль автомобиля или мотоцикла пьяным заберется и учудит последствий каких нехороших. Но все эти правонарушения происходили по причине нравственных недостатков отдельных советских граждан или на почве злоупотребления спиртным. Особого удивления и резонанса ни у общества в целом ни у правоохранительных органов в частности такие случаи не вызывали. Норма жизни, неприятная конечно, но все таки норма, чего тут скажешь.

Избиение Андрея было воспринято правоохранительной системой города Энск как особый случай, требующий соответственно особого внимания. Здесь явно просматривалось существование организованной группы. Группы, которая среди белого дня совершила жестокое преступление против несовершеннолетнего. Все ответственные лица этой самой системы понимали, что расследование такого резонансного преступления будет находиться под пристальным вниманием областного начальства а может и кого повыше. И по результатам несомненно будут сделаны оргвыводы. Тут, как говорится, или грудь в крестах, тьфу ты, в смысле в звездах конечно, или голова так сказать в кустах.

Следствие началось. Дежурный следователь, которому передали материалы от опергруппы, работавшей на месте происшествия, расписал это дело себе, его начальство такой порыв естественно одобрило.

Еще вечером того же дня он начал вести следствие с внимательного изучения протокола обследования места происшествия. Затем по очереди вызвал и официально допросил каждого из доставленных в отдел мужичков-работяг. Ничего нового от них не узнал. Мужички хоть и робели в незнакомой и весьма специфичной обстановке, но в показаниях своих не путались, друг другу не противоречили, твердо стояли на своей невиновности и вообще требовали признания их заслуг в деле спасения жертвы, ибо если бы они не поперлись через гаражи на объект — кто его знает сколько бы парнишка там еще пролежал и остался бы жив вообще. Следователь склонен был верить их показаниям, однако решил перестраховаться и продлил мужичкам срок задержания до сорока восьми часов без санкции прокурора, на что имел по закону полное право.

Позвонил в больницу, справился у дежурного врача о состоянии потерпевшего. Узнав что возле него дежурит его единственная родственница, попросил её к телефону. Велел завтра с утра, как судмедэксперт осмотрит его внука, вместе с экспертом же прибыть к нему на допрос. И документы на внука прихватить обязательно. Снова поговорил с врачом, дал свой прямой телефон и настоятельно попросил звонить в любое время в случае существенных изменений в состоянии пацана, особенно если он очнется.

Пока занимался первоочередными задачами, в дверь кабинета постучался и затем вошел фотограф, положил на стол конверт со свежеотпечатанными фотографиями. Взяв их в руки и внимательно рассмотрев, следователь не увидел ничего необычного — гаражи как гаражи, он даже знал где этот массив примерно находится. Никаких следов борьбы ни на земле ни на строениях, нигде никаких следов крови, эксперт — криминалист в протоколе подтверждает. Одинаковые отпечатки пальцев, как написал в заключении тот же эксперт, нашлись только на обоих замках да по центральному краю обеих створок ворот — именно там где человек их и должен оставлять, когда ворота своего гаража открывает или закрывает. Хозяина гаража установить и вызвать на допрос и дактилоскопию, эксперту установить принадлежность «пальчиков» — это он в листок плана следственных действий записал.

Особенно заинтересовали его пара снимков, сделанных с точки, где непосредственно находился потерпевший и показывающих панораму окружающей местности и примыкающих строений. Окна квартир четвертых и пятых этажей у двух пятиэтажек были видимы с места преступления а значит и само это пресловутое место из этих окон тоже видимо было. И есть вероятность, что кто-то из жильцов в нужное время решил посмотреть в нужное окно. Хотя конечно оба этих дома далековато отстоят, но будем, как говорится, надеяться. Снова запись в листок мероприятий — с самого утра отправить участковых на поквартирный обход и опрос жильцов интересующих квартир, пока граждане не разбежались по своим делам кто куда.

Убедившись, что все необходимые и срочные действия сделаны, следователь вынул из стенного шкафа раскладушку и постельное белье, соорудил себе походную постель в которую и лег, постаравшись как можно быстрее уснуть, чтобы захватить сном хотя бы пяток часов. Он точно знал — завтра будет такой насыщенный день, мало не покажется никому.

Свидетели.

С самого раннего утра механизм следствия заработал с просто сумасшедшей интенсивностью. Следственное и милицейское начальство было подробно проинформировано по ситуации, после чего как ему и полагалось, держало так сказать руку на пульсе. Шестеренки среднего и низшего звена крутились с максимально возможной скоростью.

Участковый, закрепленный за кварталом, в котором было совершено преступление, получивший от своего начальства приказ совершить поквартирный обход, проинструктированный по телефону следователем на предмет что именно он должен выяснить у граждан, с самого раннего утра приступил к своим обязанностям. И результат не заставил себя ждать! Первая же неотложная мера, распланированная следователем, дала положительный эффект. Конечно, в подавляющем большинстве интересующих следствие квартир никто ничего не видел и видеть не мог, не было вчера днем ни одной живой души в этих квартирах. Их жильцы в рабочее время находились, как и положено всем сознательным советским гражданам, на работе.

Но вот в паре квартир, проживающие там граждане не только находились по месту своего жительства в рабочее время на законных основаниях, но и совершенно случайно, по счастливому для органов следствия стечению обстоятельств, кое что нужное видели из своих окон. Выявленных предполагаемых свидетелей преступления в лице молодой мамаши, находящейся в декретном отпуске и бабули, освобожденной от обязанности трудиться по причине достижения пенсионного возраста, участковый усадил в вызванный патрульный автомобиль и отправил прямиком в следственный отдел. Выполнив в точности инструкции, полученные ранее от следователя, отправился на обход территории, для проформы уделив повышенное внимание печально прославившемуся гаражному массиву.

Следователь в первую очередь побеседовал с доставленной к нему на допрос бабушкой-пенсионеркой. Человек пожилой, негоже такого в коридоре в ожидании томить. Бабушка в своих показаниях сообщила, что прошлым днем видела из окна своей кухни, как несколько человек толклись в одном из гаражных проездов прямо перед воротами одного из гаражей. Сколько точно человек там было она сказать не может - зрением слабовата давным давно. Во что конкретно были одеты тоже сказать не может, по той же причине. По летнему были одеты, как же еще, не в тулупах же? А вот на вопрос в какое время она наблюдала неизвестных старушка дала на удивление точный и поэтому очень полезный ответ.

Дело в том что понаблюдать за горсткой еле различимых с её зрением людей, стоящих возле ворот одного из гаражей, она решила из соображений собственного чувства стремления к порядку и общественной безопасности. Ну а как же? Порядок он во всем должен быть! А то в последнее время распустились, Сталина на них нет! Вот и эти поганцы! Стоят себе явно возле чужого гаража и что-то замышляют! Может с огнем балуются а может и замки тама ковыряют! Ну а как иначе? Был бы с ними хозяин, дак он бы ворота гаража открыл а не торчал бы перед ними как нищий перед папертью!

Пропустив мимо ушей социально — политические измышления старушки и конечно не став записывать их в протокол, следователь снова спросил, может ли она назвать точное время? Старушка ответила, что на часы при этом не глядела, но аккурат в процессе наблюдения за безобразниками, по телевизору началась интересующая её передача — она звуки начальной музыкальной заставки услыхала. Узнав название телепередачи, следователь тут же накрутил на диске телефона трехзначный внутренний номер и в трубку спросил, нет ли у его собеседника под рукой программы телепередач. Услышав, по видимому положительный ответ на первый вопрос, попросил сообщить ему а в какое именно время вчера, такого-то числа такого-то месяца должна была начаться телепередача с таким то названием. Получив ответ и на этот вопрос положил трубку и дополнил протокол допроса соответствующей записью. Больше от старушки полезной информации получить не удалось, вчера она сразу ушла в комнату смотреть телевизор и в окно больше не выглядывала.

Расписавшись в протоколе и снова вполголоса поминая Сталина, бабуля отправилась в коридор, ожидать когда допросят молодую мамочку и их обеих наконец отвезут обратно по домам, откуда взяли. Молодая же мамаша была немного недовольна, притомилась ожидаючи в коридоре а у нее дитя на попечение соседки оставлено, волнуется она. Следователь поспешил извиниться и попросил понять, что беседы с пожилыми людьми - дело не быстрое. Не зря извинялся. Смягчившаяся молодая женщина оказалась очень толковым свидетелем с очень хорошим зрением.

Точное время, в которое она видела эту троицу, она не заметила. Зачем ей это тогда было, разве же она знала? Следователя эта информация тоже не особо интересовала — показания двух мужичков, все еще томившихся в камере для временно задержанных, и допрошенной только что старушки, позволяли установить время непосредственно совершения преступления в получасовом интервале.

Зато она, стоя на своем балконе возле только что развешанного белья и любуясь окрестностями, хорошо разглядела привлекшую не надолго её внимание троицу. Она со всей уверенностью заявила, что судя по росту и по телосложению это были подростки старшего возраста. Годков не менее шестнадцати. Все были нормального телосложения, толстяков среди них не было. Цвет волос у всех был русый или около того, по крайней мере ярко выраженных шатенов или брюнетов среди них не было. Нет, патлатых тоже не было вроде бы, не заметила она такого. Одеты все трое были во что то похожее на джинсы или брюки голубого или серого цвета а также в светлые рубашки или футболки. Нет, кепки или другого головного убора на голове ни у кого не было, точно. Что делали? Да просто стояли сгрудившись, лицом к гаражу. Нет руками не размахивали. Нет, не бегали и не прыгали. Стояли себе и стояли, головами своими изредка по сторонам вертели. Вот и все что она видела. Заплакавший в кроватке ребенок вынудил её оторваться от любования индустриально — бытовым пейзажем и вернуться к исполнению материнских обязанностей.

Довольный результатом беседы, следователь попросил её прочитать и подписать протокол допроса. Потом проводил до двери кабинета а затем они, не забыв прихватить с собой старушку, ожидавшую их в коридоре и с интересом вертевшую головой по сторонам, спустились к проходной. Проинструктированный начальством дежурный немедленно повел женщин к ожидавшей их милицейской машине, на этот раз почему то ГАИ-шной.

Вернувшись назад к своему кабинету, он столкнулся нос к носу с посланным ранее в больницу к Андрею судмедэкспертом, державшим уже готовое заключение и еще какие то бумаги. Уже в кабинете следователь наискось пробежал глазами заключение и решил оставить подробное чтение на потом. Попросил эксперта своими словами поделиться выводами. Эксперт ответил что по его профессиональному мнению, формализованному в лежащем на столе заключении экспертизы, парнишку били по голове. Били сильно и умело. Били скорее всего кулаками. Нет, твердые металлические или иного материала предметы он отвергает, там характерные раны были бы и неминуемо разрывы кожного покрова. Шутка сказать — сильнейшее сотрясение головного мозга, развившийся отек мозга, несколько кровоизлияний, обширные наружные гематомы и при этом при всем не сломаны ни нос ни челюсть! Каково а? Чтобы так ловко бить надо уметь! Парнишка до сих пор без сознания и останется таким пока мозговой отек не спадет.

А вот его бабушка категорически отказалась ехать с ним к следователю. Очень твердая и волевая старушка оказалась, железная бабка. Заявила что сейчас она внуку нужна как никто другой. А если следователю надо, пускай сюда приезжает и тут свои бумажки пишет, не старый поди еще, не развалится.

На этом эксперт раскланялся и ушел. Следователь задумался. Потом посмотрел на часы. Времени было еще всего ничего — только полдесятого утра. Настала пора внимательно изучить окружение жертвы преступления. А раз жертва — советский школьник, то необходимо срочно направится туда, где и должны находиться сейчас советские школьники.

Школа.

В этот день ни одноклассники Андрея, ни другие школьники, исключая конечно троицу малолетних преступников, ни учителя еще ничего не знали о случившемся накануне с одним из учеников. Школьная жизнь шла своим чередом подчиняясь расписанию уроков.

Классный руководитель 8А класса, не обнаружив Андрея на утреннем сборе в классном кабинете, решила что тот, вероятно, приболел и через пару тройку дней появится на уроках со справкой от врача. А Лидия Александровна, его бабушка, сама днем позвонит в учительскую и попросит передать для нее записку с информацией. Обычное дело.

Тем сильнее она удивилась, когда почти сразу после начала третьего урока, в дверь заглянула директор школы и попросила выйти на разговор. Оставив класс, она увидела в коридоре стоящего рядом с директором мужчину в костюме и коротком плаще. Мужчина поздоровался и представился с предъявлением красной книжечки, с оттисненым золотом на обложке советским гербом и напечатанными словами «следователь прокуратуры» внутри разворота, отчего ёкнуло и сильно забилось сердце.

Следователь кратко но доходчиво объяснил учителю ситуацию и сообщил план дальнейших действий. Классный руководитель, под предлогом проведения осмотра на педикулез в школьном медкабинете, должна была по одному доставлять мальчиков того класса, где учился Андрей, прямо к следователю для беседы. В соответствии с планом, на самом деле опрос будет проводиться в кабинете директора. При этом уже опрошенные ученики будут направляться в расположенный недалеко и пустующий в настоящее время кабинет, где им придется находиться под присмотром школьного завуча до того момента, пока следователь не побеседует со всеми мальчиками их класса. Делалось это для того, чтобы уже опрошенные не делились ненужной информацией с остальными и не могли предупредить кого либо о чем либо.

Сказано - сделано. Пацаны, выдернутые «классухой» с урока, оказавшись вместо обещанного школьного медкабинета в кабинете самого директора школы, напрягались и судорожно пытались вспомнить все свои школьные грешки. Однако, увидев рядом с директором мужчину хоть и официальной костюмной наружности но при этом обладающего вполне приятной и доброй физиономией, немало удивлялись и на фоне возникшего интереса расслаблялись. Очевидно, песочить за разные школьные проделки и прегрешения не будут — здесь похоже что то другое.

Каждый школьник садился за стол перед следователем. Директор школы сообщала очередному ученику, что вот дескать, товарищ в костюме аж из самой милиции, но ты дескать не пугайся, он не по твою душу, он просто хочет побеседовать с тобой кое о чем. Следователь же, в свою очередь, профессионально спокойным и мягким голосом говорил ребенку о том, что его одноклассника Андрея вчера вечером сильно побили. И опрашиваемый школьник, как настоящий пионер и хороший товарищ, должен рассказать дяде милиционеру были ли у Андрюши враги, может быть ему кто-то угрожал, может быть Андрюша жаловался на кого-то в последнее время? И прочие вопросы в таком духе. Следователю нужно было одно — как можно скорее понять остановку, сложившуюся в подростковом коллективе вокруг жертвы, его социальные связи и уже на основании этой информации наметить дальнейшие направления поиска.

Кое-что интересное всплыло сразу после начала расспросов. Все ребята, как один утверждали, что врагов у Андрея не было, угрожать ему некто не угрожал, жалоб от него не было и вообще Андрюха был нормальный пацан, со всеми остальными пацанами в ровных отношениях был, хотя друзей не имел. Всплыл конечно конфликт с соседкой по парте Машей. Следователь информацию в блокнотик конечно записал но особого значения ей пока не придал. Побеседовав уже с семью школьниками он начал склонятся к мысли, что ничего нового больше не услышит.

Однако госпожа сыщицкая удача, стоявшая до сего момента где то за уголком, решила больше не прятаться и показать себя во всей так сказать красе.

Ревность.

Не зря говорят что любовь и ревность — неразлучная пара и одна без другой просто быть не может, как дым без огня. А еще говорят, что любви все возрасты покорны — и стар и млад. Ну раз любви покорны, значит должны быть покорны и ревности. Логично? Логично.

Восьмым по счету в кабинет к директору вошел школьник, внешне и поведением по началу не отличавшийся от остальных. Давайте и ему придумаем персональное имя, раз уж ему довелось сыграть в нашей истории более — менее заметную роль. Пусть он будет Александр. По началу беседа следователя с Сашей шла по уже проторенной дорожке. Та же реакция на информацию о несчастье, произошедшем с Андреем, те же ответы на те же вопросы. Уже собираясь отпустить ученика к его ранее опрошенным товарищам, томившимся под присмотром завуча в соседнем классе, следователь напоследок вдруг спросил того о ссоре с одноклассницей. Спросил больше для проформы, не надеясь на результат.

И вот оно! Опытному сыщику тут же стало понятно, что беседовал он со школярами не зря. Все было ради этого момента. Только услышав от него вопрос о ссоре Андрея и Маши, парнишка, сидевший перед следователем, посмотрел тому прямо в глаза таким долгим взглядом и выражение его лица стало таким напряженным, что не нужно быть великим физиономистом дабы понять — ему есть что сказать по существу заданного вопроса. Резкую перемену в поведении школьника заметила и присутствующая при разговоре директриса — она заметала взгляд с одного на другого, силясь сообразить, насколько все серьезно с этой, всплывшей вдруг, ссорой школьников и какие последствия могут быть персонально для нее.

Дело в том что Сашка давно и безответно был влюблен в свою одноклассницу Машу. Влюблен той самой искренней и отчаянной любовью, на которую способны только подростки, движимые юношеским максимализмом. А еще Саша Машу ревновал. Ревновал так же сильно и отчаянно, как любил. Вы, дорогие читатели возможно решили, что ревновал он к Андрею. А вот и нет! К нему то как раз у Сашки претензий никаких и не было, только легкая зависть. Он видел, что Андрей относится к соседке по парте ровно, уделяет ей внимания не меньше но и не больше чем другим одноклассницам, во внешкольное время никаких отношений с ней не поддерживает и даже не видится. Сидят же они за одной партой только потому, что классуха их вместе посадила, а вовсе не из за какой то там взаимной симпатии.

Сжигающая ревность Александра была направлена на десятиклассника Ивана. Да-да. Того самого Ивана, который, как мы с вами знаем, подкараулил и вместе со своими дружками зверски избил ни в чем не повинного Андрея. Александр жил в том же доме что и Маша и Иван. Тусовался после уроков до позднего вечера в той же самой разновозрастной дворовой компании. И почти каждый день имел сомнительное удовольствие наблюдать разнообразные ивановы подкаты к предмету своего обожания. Как уже было сказано ранее, Маша все поползновения в свою сторону аккуратно и вежливо отвергала. Становиться подругой Ивана она явно не собиралась. Сдержанная реакция девушки каждый раз немного тушила огонь ревности тайного обожателя, одновременно добавляя ему оптимизма.

А еще Саша боялся Ивана в самом прямом, физическом смысле. Он боялся, что однажды Иван каким то образом вдруг заметит или догадается о Сашкиных чувствах. Свяжет холодность Маши с притязаниями малолетки. И просто побьет его. Он умеет это делать. Саша боялся боли. Саша был зол сам на себя за эту трусость, но ничего не мог поделать. Саша был обижен на свою подростковую судьбу, непонятно зачем подсунувшую в его жизнь наглого и сильного Ивана. Злость вместе с обидой были неразлучными спутницами его ревности.

И сейчас, сидя в кабинете директора, он вдруг понял — вот он шанс отомстить за все свои страдания, за свой страх. Надежный и безопасный для него шанс попортить жизнь своему обидчику. Мысли в его голове вдруг сами по себе сложились в ясную и выгодную для него схему. И Александр рассказал следователю все что знал. Нет, он нигде не соврал и не говорил того, чего не было на самом деле. Он всего лишь правильно расставил акценты в своем рассказе.

Следователь узнал от Саши о том, что Маша была очень сильно обижена на Андрея после случившейся ссоры и считала себя оскорбленной до глубины души. Узнал о том, что она вечером того же дня слезно жаловалась на Андрея подросткам со своего двора. И что вместе с ней, Саша нарочно сформулировал именно таким образом, был её ухажер десятиклассник Иван, который как мог утешал девушку словесно. На вопрос следователя почему он считает Ивана ухажером Маши, Александр ответил что это все знают — конфетами её угощает персонально, в кино сходить зовет, всегда смеется над её шутками.

Сказал и тут же понял — сработало. Беседовавший с ним милиционер вдруг живо заинтересовался персоной Ивана. Сашка же в душе ликовал от осознания того что хоть немного смог досадить своему необъявленному противнику. Еще бы, вон как гражданин советский милиционер в свой блокнотик строчит, записывая его рассказ. Высказавшись и замолчав он почувствовал небывалую легкость и на его лице проступила легкая улыбка. Милиционер поблагодарил его за столь содержательный и честный рассказ. Директор сказала что он поступил как настоящий пионер и очень помог не только милиции но и своему товарищу Андрею.

Наконец Сашу отпустили досиживать урок вместе с уже пропущенными через директорский кабинет одноклассниками, которые, надо сказать, выглядели ничуть не огорченными а совсем наоборот, радовались тому что удалось, пусть и не по своей воле, спетлять со скучного и нудного урока географии. Андрея уже обсудили но без особого фанатизма. Они ведь даже близко не знали реальной тяжести последствий избиения. Милиционер, беседовавший с ними, описал произошедшее с их одноклассником достаточно скупо и в мягких красках. От этого у пацанов сложилось впечатление, что Андрюхе просто кто-то нос расквасил или фингал поставил. А может его по земле поваляли и он ссадины получил, так что сейчас его телеса доктора обильно зеленкой поливают. Придет потом в школу и будет целый месяц ходить зеленый, как известный всем по мультику крокодил Гена. Вот умора будет!

Саша вошел в полупустой класс и скупо ответил на дежурные вопросы товарищей из серии «Ну чо там? Чо спрашивали?». Разумеется о своем подробном рассказе следователю он никому из присутствующих благоразумно рассказывать не стал. У него было прекрасное настроение и он с удовольствием присоединился к веселой болтовне одноклассников.

След.

Как только за школьником закрылась дверь, следователь повернул голову к сидевшей рядом и внимательно смотревшей на него директору школы. Ей было понятно, что рассказанная только что история очень заинтересовала работника правоохранительных органов и она готова была оказать любое содействие дабы ситуация разрешилась как можно быстрее и желательно без негативных для нее самой последствий. Нужно отметить, что педагоги тоже не знали всей информации о тяжести состоянии Андрея, следователь намеренно не стал информировать их. Поэтому сложившаяся в голове директора картина о произошедшем накануне и состоянии здоровья Андрея практически не отличалась от той, которую с таким весельем обсуждали сейчас его одноклассники. Ну разве что без участия в ней крокодила Гены.

В ответ на вопросительный взгляд директора, следователь поинтересовался, как бы ему немедленно побеседовать с упомянутым десятиклассником Иваном. Как его фамилия кстати? Где живет? Кто родители? Он вообще в школе сейчас? В ответ директриса пододвинула к себе журнал с расписанием уроков всех классов, перелистнула несколько страниц и сообщила что таки да, Иван должен быть в школе сейчас, на таком то уроке, на таком то этаже, в таком то кабинете. Опробованную ранее схему доставки советских школьников на беседу в кабинет директора решили радикально упростить. Директор вызвалась сама сходить и препроводить школьника в свой кабинет для беседы, надеясь что её деятельная помощь будет где надо зафиксирована и по достоинству оценена органами.

Отсутствовала она не долго. Вернулась с растерянным видом. Как выяснилось, Ивана сегодня в школе никто не видел с самого утра. Директор пока еще не понимала что значит этот факт, но интуиция подсказывала ей — ничего хорошего. Неприятное чувство тревожности овладевало ей все сильнее. Следователь же в свою очередь поинтересовался, а как можно узнать где Иван и что с ним? Может быть домой ему позвонить? На что сразу получил ответ от все еще стоящей перед своим же столом директрисы что не установлен в квартире Ивана телефон. Но тут же сама предложила вариант: сейчас она снова сбегает в класс и приведет к нему двух одноклассников Ивана и по совместительству его закадычных дружков, Костю и Сергея. Означенные юные советские граждане, без пяти минут комсомольцы, несомненно все расскажут товарищу милицейскому следователю. Уж они то точно должны знать почему их товарищ школу прогуливает. Не могут не знать. Они же у нас неразлучная троица — один без других никуда не ходит. И даже в секции бокса вместе занимаются, молодцы какие!

Еще не успев до конца озвучить свою мысль, она увидела как следователь вдруг метнул на нее жесткий, буквально разящий железом взгляд и начал подниматься из за стола. А она сама, испугавшись такой реакции, ничего не понимая и лишь подчиняясь неведомой силе, опустилась на стул для посетителей не устояв на ставших вдруг ватными ногах.

Трое! Всегда вместе! Похожие на старших школьников! Умело нанесенные жертве удары! Секция бокса! И один из них точно знаком с потерпевшим и даже, как только что выяснилось, имеет основания быть замешанным в конфликт с ним! Вот он явный след обрисовывался! Эти мысли одна за другой пролетали в голове следователя, пока он сверлил взглядом директора школы, скромно сидящую на стуле у самого входа в свой же кабинет и глядящую на него в ответ испуганными глазами, как кролик на удава. Образ доброго и мягкого в общении дяденьки, который ранее помогал ему в общении с восьмиклассниками слетел, как будто его и не было. Он снова стал тем, кем он и являлся на самом деле — неумолимой ищейкой, стоящей на страже социалистической законности! Причем взявшей свежий и четкий след ищейкой!

Следователь потребовал немедленно предоставить ему телефон. Директриса ответила что единственный телефон на всю школу у них в учительской установлен, чтобы все могли им пользоваться по необходимости. Он приказал провести его. Когда они вдвоем буквально влетели в помещение учительской комнаты, там находилось несколько педагогов, свободных на данный момент от уроков. Директор, не зная что её делать дальше, в нерешительности остановилась у двери.

Следователь прошел на середину комнаты, продемонстрировал всем находящимся там свое грозное красное удостоверение с гербом, представился и сообщил что на ближайшее время запрещает кому либо покидать помещение. Учителя недоуменно посмотрели на скромно стоящую у входа начальницу, но та лишь злобной мимикой дала понять, что те должны беспрекословно подчиняться товарищу и не возражать.

Тем временем следователь уже подсел к телефонному аппарату и накручивал на диске известный ему номер. Звонил он своему непосредственному начальнику, руководителю следственного отдела, который, если честно, очень ждал этого звонка. Утаить разговор от учителей, которым было запрещено покидать помещение, не было естественно никакой возможности. И они, глядя на следователя все более и более округляющимися глазами и не веря своим ушам, жадно впитывали его скупые инструкции, которые он быстро и четко передавал невидимому собеседнику.

Всех присутствующих, даже морально в некотором роде уже подготовленную директрису, до глубины души потрясли обрывки фраз вроде «Срочно наряд в школу номер три для задержания двух подозреваемых, я здесь на месте, наряд встретит директор на входе и проводит!», «Направить наряд для задержания подозреваемого, находящегося в квартире по адресу такому то, основание - дело такое то!». Под конец разговора, следователь сообщил что в ближайшее время связаться с ним можно по такому то номеру телефона, прочитав его с плашки, укрепленной в центре наборного диска аппарата. Положив наконец трубку, он выразительно взглянул на директора. Та в ответ понятливо кивнула и буквально выскочила за дверь с резвостью, сделавшей бы честь и восемнадцатилетней девице.

В учительской воцарилась просто оглушающая тишина. Педагоги пребывали в полнейшем шоке. Все они как один буквально замерли, словно каменные истуканы. Такого в их школе не случалось с самого дня её постройки, и даже близко похожего. Разум советского человека, к тому же призванного сеять умное, доброе, вечное, просто напросто отказывался воспринимать в одном ряду слова «наряд», «в школу», «задержание», «подозреваемые». Да что там говорить, этот советский разум вообще оказывался верить во все происходящее сегодня в этих школьных стенах.

Все напряженно ждали, думая каждый о своем ...

Продолжение следует ...

Автор: 1100110011.

Сайт автора: 1100110011.ru

Показать полностью

[моё] Мистика Криминал Подростки Школа СССР Милиция Расследование Убийство Наказание Следствие Текст Длиннопост Негатив

Посты не найдены