День первый

День второй

Финал

Село Кунара, что близ Невьянска, украшает дом кузнеца Сергея Ивановича Кириллова. Насколько известен он - сложно судить. С одной стороны, в интернете часто встречаются фотографии, даже есть фильм - "Ангелы революции", где прекрасному дому нашлась своя роль. С другой стороны, даже сами уральцы, увидев изображения резного чуда, часто удивляются: где же это?

А Дом стоит совсем недалеко - в 80 км от Екатеринбурга. В 20 км от Невьянска. Правда ехать к нему нужно по старому Тагильскому тракту.

Когда-то это была обычная деревенская изба, которую строили в XIX веке вятские плотники. Сергей Иванович с Лидией Харитоновой поселились в этой избе в начале 50-х. Он был кузнецом, а она – по ее словам – «песенница да плясунья». Жили они хорошо, как любит повторять Лидия Харитоновна: «Ни по что в люди не ходили». В 1954-ом Сергей Иванович начал украшать дом. Причем, сначала делал резные детали: створы ворот, вереи, крыльцо, а потом добавлял кованные детали. Работал по эскизам и использовал все подручные орнаменты, открытки и картинки из «Огонька». Перед тем как уйти на работу, что-то делал, прибегал на обед – смотрел и еще что-то делал. Возвращался с работы – и до глубокой ночи занимался домом. А мастерская у него была прямо во дворе. Дом хорошел на глазах, а потом на крыше появилась невероятная ажурная башенка с ракетой и четыре стоящих пионера. Красили дом и Лидия Харитоновна, И Сергей Иванович, и двое их детей – Люда и Игорь. В избе вся мебель вырезана руками Сергея Ивановича, и все двери украшены, и крыльцо, и даже игрушки – машинки и саночки он делал для детей своими руками. Мы их отреставрировали, и они сохранились. Сергей Иванович занимался домом до последнего своего дня в 2002-ом году. В 2003-м домик в Кунаре был признан лучшим домом России.

А еще Сергей Иванович отковал и собрал из подручных материалов огромную клумбу с металлическими цветами. И в окошечках под крышей у него тоже стоят кованные букеты чудесных цветов. К этому дому можно возвращаться снова и снова, и всегда будешь находить новые детали и подробности.

После смерти своего хозяина дом осиротел. Дочь Людмила старалась сохранить его таким ярким, как задумывал отец, обновляя выцветшие краски. Но пионеры на башенках поржавели и почти упали, многие работы требовали возведения лесов, электропроводка – квалификации электрика, а печь – печника. Пытались обратиться в министерство культуры, и кто-то честный оттуда прямо сказал: «Мы его возьмем под охрану государства, повесим табличку. Но делать ничего не будем, а вы его даже подкрасить не сможете».

С 2004 года дом сохраняется и реставрируется силами Евгения Ройзмана, при помощи Лидии Харитоновны и детей Сергея Ивановича. А так же при участии многих добрых людей.
В 2014 году вышла книга "Домик в Кунаре". Предлагаем вашему вниманию ее статьи.

Дедушка Евдоким мыл золото по покосам и логам. Там и сейчас моют. Сдавал в заводскую контору в Невьянск. Привозил оттуда муку, сахар, обновки. Он и построил этот дом. Изба для наших мест обычная. У меня в деревне Миронова бабушкин дом один в один. Лес возил с горы Белой по Верх-Нейвинской дороге. В избе до сих пор висит портрет дедушки Евдокима. Написан на ситце, который натянут на тоненькую дубовую дощечку. Портрет мастерский. А нарисовал его родственник из соседней Шайдурихи.

Отец Сергея Ивановича, Иван Евдокимович был председателем колхоза. Мужик он был твердый и справедливый, его все уважали. Когда объезжал полевые станы, покосы, видел, где ягоды, но сам не брал. А привезет детей: «Берите сами, а то - говорит – люди увидят, что у меня руки в ягодах, подумают: все страдуют, а председатель ягоды собирает». И жену свою, Александру Семеновну, заставлял работать больше всех, чтобы люди попрекнуть не могли.

Когда началась война, на фронт напросился сам. Отправили в Шадринск – формировали кавалерийскую бригаду. Сергей Иванович с матерью успели к нему съездить. И так получилось, что прямо при них бригада погрузилась в вагоны и ушла на фронт.

Иван Евдокимович воевал в кавалерии и попал под Сталинград. Сохранилось несколько писем. Простые строчки: «Воевать нечем. Здесь не только земля – вода горит. Похоже, не вернусь». Он пропал без вести. Поскольку не было похоронки, пенсию за него не платили. Вскорости умерла мать Сергея Ивановича. Надсадилась на ферме. Остались они четверо детей с бабушкой Анной. Выживали с трудом. Сергей Иванович родителей всегда любил и помнил. И первую резную рамку он делал под портрет отца и матери.

А Лидия Харитоновна из старообрядцев. Девичья фамилия ее – Карпова. Семья была добрая и крепкая. В начале 30-х пришли раскулачивать. Вспоминают про какую-то механическую веялку. Свои же деревенские раскулачивали. Вынесли все. Даже цветы с окон по домам растащили. Дети маленькие втроем сидели на полу на материном тулупчике. Вот только его и не тронули. Им до сих пор подпол накрывают. Отца увели. Мать с детьми выгнали на улицу. Жили по чужим углам. Мать обезножила. Девочки ходили по деревне с корзинкой. Никогда не просили, а просто ходили с корзинкой. Ждали, когда кто-то положит кусочек хлебца, яичко или еще что. Иногда на праздники, подвыпив, мужики показывали им хлеб, но не клали в корзинку, пока девочки не споют и не спляшут. Пели и плясали. И каждый день ходили мимо своего дома, где жили чужие люди. Видел я этот дом. Обычный крестьянский дом, ничего особенного. Как-то выжили.

Отец вернулся уже после войны. Изможденный. Съел большой чугунок вареной картошки. Попросил еще. Ничего не рассказывал. Вскорости умер. Потом Лидия Харитоновна в девках работала на шахте. Золотоносную породу промывала. Никакого дела не боялась. И в 51-ом году вышла замуж за молодого кузнеца Сергея Ивановича.

Их все любили, в гости приглашали: он – знатный баянист, а она – «песенница да плясунья». И до сих пор, вспоминая свою жизнь, Сергея Ивановича, слегка поджав губы, покачивая головой, тихо улыбаясь про себя, Лидия Харитоновна каждый раз проговаривает: «Все своим рукам, все своё. Ни по что в люди не ходили». Для нее это очень важно.

А что касается песен, люди рассказывают, что аккордеон у Сергея Ивановича был трофейный, вроде как отец прислал с фронта, а сам не вернулся. Но Люда, дочь, рассказывает, что был баян, который подарил двоюродный брат, Виктор Михайлович, прокурор из Кургана. Лидия Харитоновна рассказывала, что отмечали все праздники, пели и частушки, и «проголосные». Люда вспоминает, что любимые песни: «Годы летят», «Оренбургский пуховый платок», «Живет моя отрада», «По Муромской дороге», «Все васильки, васильки». А друг Владислав вспомнил, что Сергей Иванович очень любил и красиво пел жалостливую:

Дорогая жена, я – калека,
У меня нету правой ноги,
Нету рук, они верно служили
Для защиты родимой страны.

Это такое письмо с фронта написал солдат жене и спросил, примет ли она его? И она сказала: приезжай, мы тебя все любим и ждем любого. А он приехал – весь в орденах, живой и здоровый. И все очень радовались. Это он так проверил. Правда есть и другой сюжет, когда калеке отказали от дома, а он приехал целый и невредимый, с наградами. И все потом локти кусали, но было поздно.

В этом доме Сергей Иванович с Лидией Харитоновной поселились сразу после свадьбы, в 1951-ом году. Двадцатилетний хозяин уже был признанным кузнецом. В кузне он работал во время войны, молотобойцем.

В то время в Кунаре председателем сельсовета был приезжий человек по фамилии Киселев. И он ходил по деревне и агитировал людей украшать свои дома, садить цветы перед окнами и делать загородки. И Сергей Иванович сделал возле дома красивую кованную оградку и раскрасил ее в разные цвета. Так все и началось.

Дом он делал каждый день. Практически до конца жизни. Вставал в четыре утра, успевал что-то сделать и шел в кузню. С двенадцати до часу приходил на обед и тоже что-то делал. Возвращался из кузни и до ночи работал по дому. Как сказала Лидия Харитоновна: «Ни сколь без работы не сидел». Мастерская у него была в «малухе». Много самодельных приспособлений. Относился к мастерской очень ревностно. Однажды Люда, дочка, когда ей было десять лет, решила помочь отцу и прибраться. Старалась. Все разложила ровненько по своему разумению. Сергей Иванович увидел, и такое было, что Люда до сих пор об этом без страха вспоминать не может. Сергей Иванович был отходчивый, но взрывной. Лидия Харитоновна с любовью вспоминает: «Он у меня это, диконький был».

Все приспособления в доме, и даже запоры на воротах и входной двери остроумные и нестандартные.

А вообще у Сергея Ивановича отношения с дочерью были очень близкие. Лидия Харитоновна, когда хозяина куда-то звали, Люду посылала вместе с ним, и строго наказывала от отца не отходить. Ну еще бы, мужиков-то мало, а кузнец-то вон какой завидный. Сергей Иванович, кстати, Лидию Харитоновну тоже ревновал. Я смотрел старые фотографии, она действительно, красавица была. Да еще легкая и веселая.

А у Люды с отцом и вправду были очень теплые отношения. Он ей с каждого застолья какие-нибудь гостинцы приносил. Он сделал для нее очень ладные саночки, машинку на педальном ходу с остроумным рулевым управлением и даже багажник приделал, а колеса – деревянные, с кованными ободами, и очень красивую порессоренную коляску. А кузова все сплел из лозы сам. А двор у них всегда был полон народу, еще бы! Сергей Иванович в ограде вешал качели, и все окрестные дети приходили к ним играть. Кузнеца все дети любили.

В 1963-м году у Люды родился брат Игорь. Люда говорит: «Я его просто выревела. У всех есть, а у меня нет. Так хотелось!». Игорь, кстати, копия Сергей Иванович. Тоже с руками.

Сергей Иванович, работая по дому, просил Люду, чтобы она помогала ему собирать образцы, и она подбирала ему орнаменты, вырезала картинки из журналов, собирала открытки. И Сергей Иванович всем этим пользовался. Я видел у него очень большую папку с эскизами. Он сам рисовал. У него было правило: он все делал только один раз. И никогда не переделывал.

К дому он относился как к живому. Как к ребенку относился. Душу вкладывал. И все время думал о том, как дом будет без него. Про пионеров на крыше сказал: «Как хорошо, что я не увижу, когда они упадут».

Поднимать пионеров на дом Сергею Ивановичу помогали соседи.

Сергея Ивановича уважали все. К нему шли за всякой помощью и советом. То сковать, то поправить. То починить. И он никогда никому не отказывал.

В Кунаре много украшенных домов. Очень красивый дом был у кузнеца Виктора Ивановича Рубцова, который стоял у пруда. Кузнец был постарше Сергея Ивановича, воевавший. К сожалению, дом сгорел в 1978-ом году. Но самый страшный пожар случился в апреле 1970-го года. Сгорело 22 дома по улице, огонь подошел вплотную к Сергею Ивановичу. Все бросились было в дом, вещи спасать, он встал на пороге, заорал на них, и не дал вынести ни одной вещи из дома. Побежал к колодцу. А там была качалка, которую он сделал сам. И он встал на качалку, и все бегали с ведрами, отливали дом. А он качал и качал. Выкачал колодец до дна. И дом спасли. А вся улица сгорела. А Сергей Иванович потом сказал: «Если бы огонь подошел к дому, он зашел бы внутрь и там остался».

А вообще, жили своим. У Сергея Ивановича было четыре класса образования. Сажали двадцать пять соток картошки, две коровы, десять овец. Иди-ка, сена заготовь на всех. Лидия Харитоновну до 82-х корову держала, сама управлялась. Работали за трудодни. Муку давали. Когда колхоз перешел в совхоз, появилась зарплата – 70 рублей. Купили телевизор «Рекорд». Один был у продавщицы из Сельпо, а другой у них. Каждый вечер полная изба народа – телевизор смотреть. Сам не смотрел. Некогда было.

Потом и мотоцикл, и машину купили. А денег постоянно не хватало. Семья заготавливала кедровые шишки на продажу. Картошку возили в город. Сергей Иванович каждую копейку вкладывал в дом.

В конце 60-х основная работа была закончена. И ракета, и пионеры встали на крыше. От людей отбою не было. Раньше через Кунару шел старый Верхотурский тракт. И все машины и автобусы ехали мимо домика. Останавливались. Выходили смотреть. Порой зрители вели себя достаточно беспардонно. И ворота стали закрывать. И до сих пор так. Ездят, фотографируют, заходят. И никто ни разу не предложил помощь, ни копейки денег не дал на краску… С другой стороны, ничего ни у кого и не просили.

Хозяин делал дом до последнего дня. Просто в какой-то момент перенес инфаркт на ногах, уже энергии не стало. Потом инсульт. И все равно что-то присматривал и делал. Малуха с правой стороны осталось незаконченной. Ворота сделаны, наличники сделаны, под облицовку все готово, а на крышу Сергей Иванович мечтал поставить рабочего и колхозницу.

Когда Люда вышла замуж за хорошего кунарского парня Валентина, Сергей Иванович радовался, что Валентин и Игорь будут следить за домом, когда его не станет. Он все время думал о доме. Но Валентин трагически погиб, Игорь живет в городе, да и Люда тоже. Лидии Харитоновне уже 84…

Дом стоит благодаря дочери Люде, сыну Игорю и самой Лидии Харитоновне. Когда-то давно Сергей Иванович сковал надгробие для себя. Его могила первая на кладбище. И для Лидии Харитоновны тоже сковал. Чтобы и после смерти «ни по что в люди не ходить».

А вообще на этом кладбище многие ограды и памятники скованы Сергеем Ивановичем. И сделаны они с доброй выдумкой и мудрым подтекстом. Его руку видно сразу. Кованная оградка, частокол прутьев с копьевидным навершием, и все острия выкрашены красным – как ряд свечек горит. А неподалеку в ограде выкованы стебли одуванчиков. И видно, что они настоящие. Просто облетели.

Дом удивительный. Он состоит из десятков тысяч частей. Вырезанных, выпиленных, выточенных, откованных. И ты уже знаешь этот дом, и каждый раз, приезжая, ты находишь все новые и новые детали. Это один из самых красивых домов в России. Самый красивый. И это настоящий памятник замечательному русскому кузнецу и доброму человеку Сергею Ивановичу Кириллову.