Майк Чен - "Здесь, сейчас и тогда", 2019
(ссылка на livelib)

Привет, друзья.

Сегодня расскажу вам о книге некого Майка Чена - "Здесь, сейчас и тогда".

Попалась она мне однажды в какой-то подборке. Оценки хорошие, сеттинг - путешествия во времени, семейная драма. Надо брать, как говорится.

По сюжету у нас есть главный герой по имени Кин Стюарт, хороший парень и сотрудник спецслужбы из 2142 года. В этом далёком году путешествия во времени в целом возможны, но по факту засекречены. Да и ограничены: максимум 150 лет и, видимо, только в прошлое. При всей засекреченности технологии находятся, как ни странно, супостаты, которые на этом хотят незаконно нажиться или ещё что-нибудь нехорошее сделать.

Как вы уже догадались, наш герой гоняет в прошлое за этими негодяями, и устраняет их. Работает в полях короче.

Во время очередной командировки, на этот раз в 1996 год, всё идёт не по плану. В него стреляют и пуля повреждает некий маячок, благоразумно вшиваемый под кожу всем агентам. А без этого маячка нашего Кина не смогут вернуть обратно, так как просто не найдут. Да, самостоятельно он вернуться не может, каждый агент работает в паре с "эвакуатором", который его отправляет и забирает обратно.

Итак, Кин крепко застрял в прошлом. По прихоти автора мозг не может одновременно держать в себе воспоминания о двух временных пластах и память о будущем (оксюморон!) нашего героя быстро стирается.

Он живёт свою обычную жизнь, заводит семью и в ус не дует. Так проходит 18 лет.

Однажды, по стечению обстоятельств, тот самый неисправный маячок, который Кин хранит как талисман, срабатывает на секунду. Его тут же засекают товарищи из будущего, отправляют специально обученного человека и практически насильно эвакуируют от любимых жены и дочери обратно в 2142 год.

Там прошло всего две недели с момента отправки. А ещё там ждёт его любимая девушка, практически жена, с которой они на момент отправки уже несколько лет были вместе и почти сыграли свадьбу.

Вот такие вилы. Если что, это не пересказ всей истории, а, скорее, вступление.

После первой трети книги даже захотелось бросить читать. По мне - слишком наивно и просто написано. Однако дочитал. Что ж, в середине было интереснее всего, была неплохая драма про метания и душевные страдания главного героя.

С точки зрения фантастики, тут всё очень и очень мягко и "гуманитарно". Никаких нюансов и аспектов путешествий во времени и самой технологии тут не будет. Ну, разве что знаменитый "парадокс убитого дедушки" которого тут все боятся и постоянно упоминают.

Если кто не знает, его суть заключается в том, что человек отправляется в прошлое и убивает своего деда до того как тот встретил бабушку. В итоге путешественник не смог бы родиться и отправиться в прошлое убивать своего деда.

В остальном с фантастическими теориями и наукой тут пустовато. Драма присутствует, но тоже не очень глубокая.

Книга читается легко и быстро и не так уж и плоха если многого от неё не ждать и не иметь за плечами багаж прочитанной более серьёзной литературы на эту тему.

Читайте хорошие книги.

Глава 5.

Огромный зал Собора гудел как встревоженный улей. Последний раз Тысячный собор созывался больше ста лет назад, поэтому сегодняшний сбор был из рядя вон выходящим событием. Особое напряжение было вызвано тем, что повестка собора была засекречена. «Вопрос касательно будущего развития Объединенной Республики Гномов» было указано в официальном приглашении.

Сам зал был рассчитан на сильно большее число посетителей – тысяч на 5-7 гномов. Потому что на Собор хотел попасть любой неравнодушный житель Туманных гор. И сейчас вся эта ненормальная толпа гудела и разговаривала. Там и тут были слышны восклицания, приветствия, смех и споры. Большая часть гномов воспринимала Собор как возможность поболтать, познакомиться, встретить старых и дальних знакомых и родственников. Все уже забыли, что когда-то здесь решались важнейшие государственные вопросы.

Само помещение Собора представляло собой амфитеатр с уходящими под самый потолок рядами скамеек. На первых рядах перед условной сценой были места для членов Верховного конклава. На сцене стоял стол, за которым должны были сидеть старейшины. На столе у каждого стула был установлен небольшой металлический рожок – устройство усиления звука, которое благодаря резонаторам и хитроумным переплетениям трубок выводило речь говорящего через огромные воронки, висевшие по всему залу. Также на сцене стояла трибуна, тоже с рожком. За спиной стола для старейшин была гигантская деревянная дверь, за которой помещался склад. При необходимости дверь поднималась с помощью рычагов, и можно было демонстрировать присутствующим необходимые образцы. В иных случаях поверхность дверей можно было использовать и для черчения, и для демонстрации больших изображений (для этих целей сверху крепились огромные зажимы, которые могли выдержать вес больших листов бумаги или пергамента).

Виллоу с Риглой сидели на 32 ряду. Рядом с ними справа два старых гнома усиленно спорили о какой-то задвижке, и никак не могли прийти к соглашению – привинтить ее или прибить.  А слева сидела тучная гномка с ребенком, который с пристрастием и огромным интересом изучал содержимое своего носа. Сама гномка сидела с поджатыми губами, всем своим видом демонстрируя высокородный статус. Но ее выдавала периодически тихонько двигающаяся рука, которой она доставала откуда-то из недр платья сухарики, незаметно клала в рот и старалась сильно ими не хрустеть.

Сухари воняли, гномы орали. Виллоу казалось, что он не выдержит и получаса нахождения здесь, не говоря уже о нескольких часах. После того, как они с Эргерогом пару месяцев назад отогнали «Мираж» в ангар около столицы, работа стала чисто теоретической и очень скучной. Конструировать и летать на дирижаблях им запретили. Поэтому дни напролет они или делали расчеты по новым макетам, или выдумывали новые приборы для летающих машин.

Виллоу нашел глазами Эргерога: тот сидел в компании двух почтенных гномов и о чем-то беседовал с улыбкой.

Юноша зевнул и хотел было уже сходить в уборную, но тут на сцену вышел гном-управленец в строгом сером костюме. Он резко зазвонил в большой медный колокольчик, противный и звонкий звук которого смог перекрыть даже стоящий общий гвалт и шум.

– Господа, прошу рассаживаться, старейшины выйдут через 10 минут.

Толпа зашевелилась, мирно беседующие гномы ломанулись занимать места. Не обошлось без стычек, но через 10 минут все места были заняты, гномы сидели даже в проходах на ступеньках. Шум заметно стих, все, если и продолжали общаться, то делали это шепотом.

Наконец откуда-то из угла вышли старейшины в красивых пестрых мантиях, гномы встретили их бурными овациями. Когда они расселись, Эвелард подвинул к себе рожок.

– Дорогие братья и сестры, рад приветствовать вас на Тысячном соборе. Все мы знаем, что уже давно не собирались таким числом. В последнее время наша жизнь была достаточно спокойной и стабильной, и не возникало сложным проблем, требующих народного решения. Вы, наверное, задаете себе вопрос, для чего мы здесь собрались. Повестка звучит очень расплывчато, но я прошу вас проявить терпение. Вопрос, который нам сегодня предстоит решить является не просто архиважным, а, вероятно, критически важным. И от нашего решения будет зависеть вся судьба нашего народа в будущем, – народ нервно заелозил на скамейках, а Эвелард продолжал. – Вы знаете, я не любитель длинных речей, поэтому с удовольствием передам слово господину Киперу Джанго, старейшине по вопросам законности и гражданского общества.

Знающий люд приуныл: Кипер был любителем длинных речей и демагогии. Так и вышло: Кипер вышел на трибуну с большой папкой, в которой лежали листы заранее подготовленной речи. Он начал повествование с исторического экскурса о прибытии гномов на Саргон, о последующих войнах, о колонизации Туманных гор. Потом свернул на правовое устройство ОРГ, на роль Тысячного собора и Верховного конклава. К моменту, как он закончил речь, большинство гномов сидели с полузакрытыми глазами, привалившись на более стойких соседей.

– Благодарю вас, старейшина Джанго. Но давайте перейдем к сути нашей встречи (публика встрепенулась). – Я прошу господина Эргерога Флана поведать нам об удивительном открытии, которое он сделал вместе с господином Виллоу Бушнером.

Виллоу поморщился – открытие сделал только он. Эргерог дал денег и помог с конструированием. Но спорить было бессмысленно – они партнеры, а значит слава теперь принадлежит обоим в равной степени. Эргерог быстрыми шагами подошел к трибуне и начал подробный и содержательный рассказ про открытие нового материала и конструирование дирижабля. Про принцип открытия и некоторые чувствительные моменты гном разумно умолчал. По мере его рассказа лица присутствующих начали морщиться. Еще бы – казалось, что с трибуны им рассказывали какую-то сказку про полеты и волшебные машины. Кто-то начал шептаться и недовольно фыркать.

– Я вижу по лицам, что присутствующим не терпится проверить меня на слово. Вы считаете, что я говорю ерунду, и такого не может быть. – Эргерог оглянулся. – Прошу открыть ворота.

Заскрипели лебедки, и ворота стали медленно подниматься. Тишина стояла такая, что, казалось, можно было услышать собственное дыхание. За открывшимися воротами зрители увидели огромный силуэт, накрытый тряпкой.

– Снимите покрывало! – скомандовал Эргерог, и когда ткань упала на пол, все увидели «Мираж», стоящий в ангаре на стойках. – Это и есть тот самый дирижабль, о котором я говорил. Это не просто макет, это рабочая модель. Машина, на которой мы с почтенными старейшинами, облетели Северный хребет. Обратите внимание…

Эргерог пустился в описание устройства, периодически подходя к дирижаблю с большой самодельной указкой. Он рассказывал все возможности летающего аппарата. Теперь уже участники собора не могли скрыть изумления и шептались между собой.

– Господа, это не просто летающая машина! Это наш билет в светлое будущее! – закончил свое выступление Эргерог, и зал взорвался аплодисментами. Гномы повскакивали со своих мест, свистели, кричали, топали ногами. Некоторые начинали обниматься. Когда Эргерог сошел со сцены, к нему подбежали, подхватили его на руки, и так на руках донесли до места, а там уже чуть не удушили объятиями и едва не оторвали руку рукопожатиями. Но гномы радовались просто за технический прорыв, не понимая, что за ним стоит.

– Господа, – нагнулся к рожку Эвелард, и ликование стало успокаиваться. Когда все смолкли и уселись, Главный старейшина продолжил.

– Я вижу ликование на ваших лицах и полностью разделяю его с вами. Это изобретение действительно изменит нашу жизнь радикально. Мы наконец подошли к главному вопросу нашей встречи. Как вы понимаете, эти дирижабли можно усовершенствовать, сделать пригодными для транспортировки людей и предметов. И тогда мы наконец-то сможем без опаски вернуться домой на Аравию.

Тут-то гномы все поняли, лица их как будто озарил внутренний свет.

– Да-да, – продолжал Эвелард, – усовершенствовав эти машины, сделав их крупнее и надежнее, мы сможем пересечь Великий океан. Нам больше будут не страшны водовороты. Мы больше не будем терять наши собратьев на пути домой. Мы вернемся домой на родные земли, где сможем снова вспахивать поля, ковать металлы и жить в достойных жилищах. Наши дети больше не будут жить в вечных сумраках и сырости пещер. Мы вернемся в земли наших праотцов к родным храмам, на родную землю! Прошу Тысячный собор поддержать это решение.

Поднялся такой рев, что Виллоу с испуга заткнул уши. Гномы даже не кричали, они орали во все горло, кто-то начал рыдать, кто-то – упал на колени и стал заламывать руки. Какая-то толпа в углу, обнявшись, начала прямо на лавках танцевать дикий танец.

Эвелард смотрел на зал с улыбкой. Внезапно сквозь всеобщую вакханалию стал слышен настойчивый звон колокольчика, которым ранее призывали к тишине. Но на сцене не было гнома-управленца. В колокольчик звонил Чоондар. Они сидел за столом старейшин с ухмылкой на лице и со скучающим видом трезвонил. Постепенно гам улегся. Чоондар еще немного позвонил, чтобы унялись самые шумные, а затем встал и прихрамывающей походкой вышел к трибуне.

– Я так же, как и вы, ликую и восторгаюсь в душе от этого прекрасного изобретения, – начал он хриплым голосом, указав на дирижабль. – И речь Главного старейшины так же, как и у вас, вызвала у меня целый фонтан радости. Я даже чуть не описался, – народ хохотнул шутке, а Чоондар продолжал. – Вы же понимаете, что летающая машина – это не просто транспортное средство вроде осла с тележкой, это прорыв! Техника будущего, в которое нам всем предстоит заглянуть. Но давайте вместе разглядим это будущее чуть подробнее.

Судя по нахмурившемуся Эвеларду, выступления Чоондара не планировалось, но прерывать его Главный старейшина не стал.

– Наши мастера действительно смогут спустя год-два-три построить машины, которые смогут вмещать не десять, а может быть 50, 100 или больше гномов. Мы действительно найдем старые карты и восстановим маршруты. И мы полетим! Мы прилетим в Аравию, и что? Что мы найдем там? Разрушенный материк? Мертвые земли? Скалы и камни? Вы уверены, что там осталось хоть что-то живое? Вы уверены, что сам материк остался?

– Может, там и правда восстановилась земля?! – крикнул кто-то из зала.

– Может, – хищно усмехнулся Чоонгар. – Может, восстановилась, а может и нет. Отличный выбор. Только мы с вами не в кости играем. У нас на кону будет жизнь сотен пассажиров. Хватит ли нам топлива долететь? Если с материком будут проблемы нам придется вернуться. А КУДА МЫ ВЕРНЕМСЯ? – внезапно заорал он. – Как только мы улетим отсюда, не пройдет и недели, как, прознав о нашем уходе, в горы придут зеленокожие и люди. Придут на готовые разработанные шахты, на готовые дома, дороги и всю инфраструктуру, которые мы с вами создавали больше восьми сотен лет! За которую умирали наши предки в шахтах, тоннелях и разработках! А они придут и получат все готовое!

– Можем оставить здесь часть населения! – крикнули из другого угла.

– Оставить? – рыкнул Чоонгар. – Браво! Тогда пришедшие орки и люди, кроме готовеньких шахт получат еще и дармовых рабов для работы на них! Может, нам тогда сразу прямо сейчас отправить к ним послов с предложением бесплатно работать на них всю нашу жизнь? Очнитесь! Некуда нам будет возвращаться! Отлет на Аравию будет путешествием в один конец. И никто не знает, чем это путешествие закончится. Когда мы плыли в Саргон почти не было водоворотов, а сейчас Великий океан усеян ими. Я не мудрец, но логика подсказывает, что водовороты являются следствиями катаклизма на Аравии. И то, что они мало того, что никуда не ушли, а только множатся, говорит скорее о том, что и с Аравией происходит или уже произошло что-то плохое.

Чоондар хищным взглядом оглядел притихших гномов.

– Но давайте не будем о плохом, – с издевкой притворным добрым голосом продолжил он. – Представим, что, прилетев в Аравию, мы увидели там достойную землю. И ЧТО? – снова сорвался на крик. – Нам придется начинать все с нуля! Снова строиться и окапываться! Снова убивать тяжким трудом несколько поколений ради условно светлого будущего. Мы даже не знаем, что там будет – а будет ли там руда? Уголь? Камень? Мы сможем взять с собой шахтные машины? Нет! Нам придется снова киркой и лопатой долбить камень, как когда-то пришлось это делать в Туманных горах! Нам придется снова есть траву и коренья, потому что урожай придется ждать 3-5 сезонов, чтобы можно было использовать излишки зерна без опаски.

Пришедшие гномы сидели, испугано притихнув.

– Не меньший вопрос, как долго мы сможем прожить в изоляции без торговли? – промочив горло, продолжал Чоондар. – Расскажите нам господин Фримен и госпожа Халанья, кажется, в вашу сферу входит торговля, а также благополучие и здоровье населения: сколько мы продержимся без лекарственных отваров, пилюль и мазей людей и эльфов? Как долго сможем таскать на себе грузы без тягловых ослов и лошадей, которые покупаем у зеленокожих? Расскажите нам, сколько производит наше государство еды, одежды и обуви, а сколько – получает через торговлю? Кажется, торговая доля занимает почти три четверти?

– Мы можем сохранить торговлю, и возить грузы на дирижаблях в Саргон, – хладнокровно возразил Фримен.

– Да вы что? Правда? Набьете нашими товарами дирижабль и прилетите, например, к людям в Сурен? Вот славная ярмарка будет, правда?

– Не понимаю вашего ехидства, Чоондар.

– Господин Фримен, загляните чуть дальше края прилавка, – презрительно сказал Чоондар. – Первый же наш торговый дирижабль захватят, технологию и конструкцию скопируют, и через пару лет к нам в Аравию пожалует объединенный воздушный флот людей, эльфов и орков. У них же тоже сохранились старые карты. И мы все помним, как они любят «дружить» против гномов. А что они найдут в Аравии? О, целую толпу гномов, подготовивших для них дворцы и поля.

Зал сидел в гробовом молчании. Описываемые военным гномом события никому не нравились, но возразить было нечего.

– Мы можем послать исследовательский корабль. Если Аравия восстановилась, переехать обратно. Если нет…, – начал было Фримен.

– Если нет, то что? – выгнул косматую бровь Чоондар.

– Господин Грант, – внезапно подал голос Эвелард. – Мы услышали вас и поняли, что в плане с перелетом в Аравию вы видите много рисков. И достаточно разумных рисков, тут я полностью согласен. Но что же вы предлагает позитивного?

– Я точно также, как и вы все, братья и сестры, хочу процветания и счастья нашему народу, -выпрямившись, зычным голосом заговорили Чоондар. – Я хочу жить в стране, в которой не надо бояться завтрашнего дня. Где не нужно думать, удастся ли заработать на лепешку для своего ребенка. Я не хочу, чтобы мое будущее было отдано на откуп слепому случаю. Мы заслуживаем жить на свободе и дышать свежим воздухом. И мне не нужно чужого, я всего лишь хочу вернуть свое! То, что по праву принадлежит народу гномов!

Виллоу похолодел, он начал понимать, куда клонит Чоондар.

– Я хочу вернуть то, ради чего умирали наши предки, – все больше горячась, начинал заводить толпу Чоондар. – Землю, на которую мы имеем право, землю, которую, подло объединившись, у нас отобрали люди, эльфы и зеленокожие! Часть этого материка должна принадлежат гномам!

– Вы сошли с ума, старейшина! – Эвелард вскочил со своего места. – О чем вы болтаете? Мы не смогли тогда разбить союзные войска, не сможем и сейчас, когда нас многократно меньше, а их – больше.

– Дайте. Мне. Эти. Машины, – чеканя каждое слово, проговорил вояка. – Я поставлю на них боевые требушеты, выпускающие по полусотне болтов за выстрел. Я набью им брюхо бочками со светлым земляным маслом, которые буду поджигать и сбрасывать на врагов. С десятком таких дирижаблей нам будет не страшна никакая армия. Конница будет бессильна, когда попадет под ливень из арбалетных болтов. Пехотные отряды разбегутся, когда в их рядах будут разбиваться бушующие огнем бочки с маслом. Лучники будут бесполезны, ведь ни одна их стрела даже не долетит до дирижабля! Зато наши болты будут нестись с неба, увеличивая скорость и выкашивая их солдат! А замки?! Плевать на высоту стен и глубину рвов! Наши дирижабли смогут превращать их руины за один день! Реки, холмы или овраги – плевать на естественные преграды! Перебив их армии, обычному экспедиционному отряду гномов останется только зачистить территорию. Наши дирижабли будут подобны мести богов, которой копающимся на земле армиям будет нечего противопоставить.  Эти машины – великий дар духов, которые наконец повернулись к нам лицом! С их помощью мы повергнем врагов и вернем наши земли и величие! Потом можно будет делать что угодно – хоть тысячу экспедиций на Аравию можно снарядить. Главное, что у нас уже будет земля! Наша Родина, которую у нас отняли! Братья! Неужели мы потратим это великий дар изобретения настолько бестолково? Неужели мы предпочтем снова как крысы бежать? Что же мы выберем? Что выберет Тысячный собор? Бегство? Или месть? Или бегство? ИЛИ МЕСТЬ?

Чоондар знал, что и как говорить. Боль за поражение после высадки на Саргон была занозой в душе каждого гнома и передавалась из поколения в поколение. И сейчас эту занозу своей речью он не просто растеребил, но и предложил рецепт по безболезненному удалению. Толпа загудела. Сначала из разных уголков кто-то начал кричать: «Правильно! Месть! Месть!». Не прошло и пары минут, как весь зал, повыскакивав с мест, скандировал «Месть! Месть! Месть!»

Когда Ригла, Виллоу и Эргерог ехали обратно в Дамаск, все сидели понуро. Тысячный собор принял решение начать подготовку к войне. Великий конклав должен был в короткие сроки перестроить экономику республики на военные рельсы.

– Я даже представить не мог… – начал было Виллоу, но замолк, не найдя нужных слов. – Нет, я и сам всегда считал несправедливым наши поражения в той войне, но то, что предложил Чоондар…

– Я предполагал, что так и будет. Но до последнего надеялся, что Эвелард с Чоондаром не решатся, – глядя в землю, сказал Эргерог. Видя удивленный взгляд спутников усмехнулся: – Да, я абсолютно уверен, что Чоондар просто озвучил то, что не рискнул сказать сам Главный старейшина, чтобы не потерять репутацию. Даже более того: я уверен, что это именно он и подбросил идею Чоондару.

***

Страничка автора https://author.today/u/iamdenisko

Предупреждение: глава содержит сцены насилия и жестокости. Людям с неустойчивой психикой рекомендуется воздержаться от чтения.

Ник открыл глаза и тяжело вздохнул, растерев руками лицо. Через минуту он понял, что находится у себя в квартире. Ну и ночка... Пиздец, сколько он пробыл во сне этой ночью? Трое суток, больше? Резкий звук соседского перфоратора заставил его мгновенно перекатиться с кровати и зашарить рукой в поисках хоть какого-то оружия.

— Ник?

Парень повернул голову и посмотрел в сторону голоса. В проходе стояла перепуганная мать.

— Все пучком, мам, — сказал парень и встал, направляясь в ванную. — Просто сон.

Ник умылся. Взглянул в зеркало и отметил, что выглядит он, будто вообще не спал этой ночью — выделялись подпухшие мешки под глазами, сам он чувствовал себя нормально, но внешний вид оставлял желать лучшего.

Решил принять душ, чтобы взбодриться, снял футболку и шорты, в которых вырубился в прошлый раз, даже не удосужившись скинуть одежду на стул, забрался в ванну и включил воду. Резко повернул кран в сторону синей отметки на смесителе, холодная вода тут же заставила сжаться и мелко задышать. Теперь в другую сторону и сначала теплый, а потом едва не обжигающий потом полил из закрепленной сверху душевой лейки. Эти манипуляции он повторил несколько раз, зажмурившись, активно растерся полотенцем и снова посмотрел в зеркало. Удивленно вскинул брови. Только сейчас он заметил, что физическое состояние тела за три реальных дня стало таким, как будто он усердно занимался в зале минимум полгода, возвращая себе форму. Под ребрами, на плече и на лопатке красовались темно-розовые отметины свежих рубцов, которые остались у него на память от летуна.

— Геральт из Ривии, блин, — пробормотал парень, надевая футболку обратно.

Он убедил мать, что с ним все в полном порядке, даже лихо подтянулся почти тридцать раз, чтобы доказать, что все последствия аварии — это плохой сон, пообещал пить успокаивающий сбор на ночь и мама уехала на работу, с которой вернется уже в свою квартиру, а не к Нику. На пары он не пошел. Внутри всё зрело непонятное чувство тревоги, неправильности происходящего, будто вот-вот произойдёт что-то страшное. Парень не выдержал, оделся и быстрым шагом направился на улицу, на ходу прикуривая сигарету и глубоко затягиваясь. Выскочил из подъезда, шарахнулся в сторону от зашипевшей местной подъездной кошки. Что не так? Надо к деду! К деду, к деду...

До остановки добирался под ошалевшие взгляды прохожих, дергался, шарил руками по телу в поисках оружия, вскрикивал и вставал в стойку, если резко проезжали и до всего этого раздражающие самокатчики.

Как только Ник сел на лавочку в ожидании автобуса, на него накатило. Не успел он приземлить пятую точку на лакированное покрытие остановочной лавочки, как его бросило в ледяной пот и накрыло абсолютной уверенностью, что вот еще мгновенье — и ему конец. Частые глубокие вдохи не помогали надышаться, легкие будто отключили способность усваивать кислород и просто гоняли воздух туда-обратно, заставляя дышать еще глубже и еще чаще.

Парня за мутило, мир перед глазами стал плыть и всё, что юноша смог сделать — вцепиться в трубу, завалиться чуть набок и дышать, хотя внутри ему хотелось орать и просить пощады, помощи. Или чтобы его добили, лишь бы закончить всё это поскорее. В ушах все сильнее стучало, сердце, будто американский V8, гоняло кровь, что пульсировала в голове и конечностях.

Когда Ник уже потерял ход времени, его стало отпускать. Казалось, этот ад длился вечность, но по факту прошло всего полчаса. Вокруг даже не успела скопиться толпа — только несколько человек оборачивались на него, ничего не предпринимая. Будний день, уже после обеда, обычно в городе мало людей в это время.

Дрожащими руками парень достал пачку сигарет и прикурил, глубоко затянувшись. Что за хрень, твою мать...

Николай почувствовал что-то еще. Будто тихий гул толпы прокатился мимо, однако небольшое количество человек вокруг не располагало к такому шуму фоном. Рядом присел мужчина. Парень бросил на него взгляд и все понял. Темные круги под глазами, взгляд, направленный в пустоту, и дрожащие пальцы выдавали всё. Ник выглядел точно так же. Мужчина выглядел уставшим, но не изнеможденным, лет тридцать, с легкой небритостью и лысой башкой.

— Давно во сне? — без приветствий сходу начал присевший рядом.

— Меньше недели, — решил не юлить и не разыгрывать непонимающего парень.

Несмотря на уставший вид, человек, сидящий рядом, не выглядел вымотанным, нервным или дёрганым, хотя было явно видно, что пережил этой ночью он немало, впрочем как и Ник.

— Это не пройдет, — расплывчато сказал мужчина. — Тебя так и будет крыть каждый раз после пробуждения. Но есть выход.

— Выход? — усмехнулся Ник. — Любопытно.

Мужчина посмотрел парню в глаза и вдруг, выхватив нож, воткнул его в лавку буквально в миллиметре от бедра только очнувшегося от панической атаки юноши, а потому не успевшего ничего предпринять. Тело прошибло знакомым разрядом, он тут же покрылся потом, зрение сузилось в подобие тоннеля, а конечности налились жаром и будто едва-едва завибрировали. Схватившись за края лавки так, что пальцы побелели, он уставился на подсевшего незнакомца.

— Уже догадываешься? — улыбнулся он и протянул руку. — Иван.

— Коля, — кивнул он. — Лучше объясни сам.

— Адреналин. Ночью организм так прёт от переизбытка адреналина, что потом у тебя просто начинается ломка. Ты наркоман, Коля, только переломаться уже не выйдет. Могу помочь.

— Откажусь. Сам, как-нибудь, — мотнул головой парень.

— Ну смотри, — пожал плечами собеседник и поднялся, оставив рядом белую карточку с номером телефона. — Звони, когда поймешь, что сам не справишься.

Ник проводил взглядом удаляющегося нового знакомого и встал, сунул визитку в задний карман, и запрыгнул в подъехавший автобус. После приступа и разговора со странным мужчиной стало легче, он стал чуть меньше шугаться от резких движений и звуков, но ехать в автобусе все равно было некомфортно. А когда он воткнул наушники в уши, желая отвлечься, и не смог даже один трек дослушать, потому что физически ощущал дискомфорт от того, что не контролирует ситуацию, то понял, что жизнь изменилась и как раньше уже не будет. Раздраженно вытащив наушники и с силой захлопнув кейс, он под удивленные взгляды выкинул его в открытое окно. Когда автобус подъехал к остановке и, скрипнув тормозами, зашипел, открывая двери, парень растолкал стоящих людей и выбрался на улицу. Оглядевшись, он зашагал в сторону дома деда Матвея, когда зазвонил телефон.

— Алло.

— Привет, родной, — раздался в трубке тихий голос Ани.

— Бля, поверь, мне сейчас не до розовых соплей. Если вспомню, перезвоню, — бросил Ник и нажал на красную трубку на экране.

Через несколько минут он уже стоял у старого, потрепанного с виду, но еще крепкого, как и его хозяин, дома. Парень остановился у ворот, не понимая, почему его накрыла неясная тревога, скручивающая где-то в паху, огляделся. Что могло насторожить его мозг? Осознанно Ник еще не понял, какие именно детали выбивались из общей картинки, но они точно были.

Осмотрелся. Обычно прикрытая на крючок из проволоки калитка из рассохшихся досок была распахнута, сорняки по бокам от дорожки вытоптаны, а входная дверь была едва прикрыта, проем в ладонь шириной трудно не заметить.

Сжав в кармане левой рукой зажигалку, а правой перцовый баллон, парень медленно, стараясь не шуметь, прошел в сторону входной двери, медленно потянул на себя и сжал зубы, когда она протяжно заскрипела. Как бы он ни старался аккуратно передвигаться, старые половицы скрипели достаточно громко, чтобы выдать его еще на веранде, потому Ник прекратил играть в ниндзю и обычным шагом направился на кухню, где не обнаружил никого. В правой комнате тоже все выглядело так, будто туда никто не заходил, а в левой... А в левой комнате на кровати лежал дед в чистом выглаженном костюме в позе, в которую обычно укладывают покойников в гроб. Подскочив к нему и тряхнув за плечо, Ник понял, что уже много часов старик мертв.

Парень опустился на колени, закрыл лицо руками и завыл, в голос, выпуская всё накопленное за последние дни. Еще несколько десятков минут он орал что-то нечленораздельное, пинал и крушил стулья, бил себя по лицу, а потом просто замолчал и сел на уцелевшую табуретку, опустив плечи и уставившись себе под ноги. Лишь после этого он заметил несколько пустых упаковок со снотворным, что валялись рядом с телом, а также небольшой лист, лежащий на животе под сложенными на нем руками. Аккуратно, двумя пальцами, стараясь не коснуться тела так быстро ставшего важным для него человека, парень достал свернутый вчетверо листок в клетку, на которым аккуратным, почти каллиграфическим мелким почерком были выведены строчки в каждой клетке:

" Уверен, что ты ничего не понимаешь, сынок. В первую очередь прости меня, не довёл я тебя до конца, хотя должен был. Придется тебе пробивать дорогу самостоятельно. Но я тебе немного все таки помогу, что в моих силах. В подполе есть ниша под настилом, в ней все ответы на твои вопросы лежат. А сейчас скрути табачку, присядь, покури. Зверобою хлебни, да успокойся. Не мог я по другому, не хотел я умирать. Поймешь потом. "

Ник сидел на крыльце, потягивал толстую криво скрученную самокрутку и пил уже вторую порцию чая из большой глиняной кружки. Он крутил в руке смятый в порыве листок, но все еще не мог поверить в случившееся. Не успев до конца свыкнуться с тем, что во сне теперь ему нужно проживать вторую жизнь, так теперь еще и реал становится похож на какой-то дурацкий сон. Парень сидел уже больше часа, то и дело подкуривая потухшую самокрутку и глотая чай. Это действительно приземлило и теперь он хотя бы мог думать более менее трезво.

Собравшись с духом, Ник поднялся и зашел в дом, чтобы выяснить, наконец, о каких же ответах писал дед. Потратив почти час, чтобы отыскать надежно спрятанный подпол, вход в который оказался под тяжеленным сервантом, а после, с проклятиями, с третьего раза нашел тайник в самом помещении. Подпол был достаточно тесным, разогнуться в полный рост там не получалось и приходилось ползать на карачках по необтесанным доскам, пару раз загнав щепу под кожу, но еще минут через сорок тайник был найден и опустошен. Там была всего лишь толстенная папка, размером с пачку листов а4, которую он засунул в рюкзак, как только выбрался и сдвинул все как было. Поразмыслив, Ник взял телефон деда, старый кнопочный головастик, набрал 112 и назвал адрес, после чего положил трубку и ушел на остановку, так и не осмелившись вернуться в комнату с телом и попрощаться.

Обратный путь был еще более нервным, казалось, что парню не будет спокойно больше нигде, кроме как у себя в квартире под семью замками. Ник начал винить себя в смерти деда Матвея, хотя объективных причин для этого, вроде бы, и не было. Однако с каждой остановкой, с каждым метром движения автобуса от этих чувств разгоралась злость внутри. А после того, как он едва не бросился на бухтящего мужика, стоящего неподалеку от него, было принято решение выскочить из автобуса и набрать номер на визитке.

— У аппарата, — веселым голосом отозвалась трубка после непродолжительных гудков.

— Мне нужна помощь после того, как я проснулся, — бесцветным голосом проговорил Ник, уже не удивляясь, что не узнает его.

— Лебедева, 93.

— Еду.

Ник отключился и открыл карты в телефоне. Не особо и далеко оказался названный адрес, поэтому он перешел дорогу, сел на маршрут и меньше, чем через час стоял у входа в полуподвальное помещение с надписью "Самооборона". Хмыкнув, он спустился по обшарпанной лестнице и толкнул старую тяжелую дверь на пружине. Слух тут же уловил звук глухих стуков, шипящих резких выдохов и человеческий гомон.

Его встретил тот самый мужик с остановки, представившийся Иваном, в насквозь мокрой футболке, шортах и с неповторимым амбре, исходящим от него. Однако теперь он был гораздо бодрее, свежее с виду и даже... Моложе, что ли.

— И снова здарова, Колян, — улыбнулся он и хлопнул парня по плечу. От него не скрылось то, что Ник инстинктивно отстранился и приподнял руку, так что хлопок вышел смазанным.

— Не напрягайся, тут, — он развел руками. — Тут все свои. Пошли!

Не успел парень и слова сказать в ответ, как Иван схватил его за руку и потащил в ту сторону, откуда лились звуки ударов, как уже стало очевидным.

Спустя несколько часов, совершенно выжатый, но настолько же и спокойный, Ник на дрожащих ногах поднимался из подвала, где, как оказалось, собрались те, кто испытывает схожие ощущения каждый день. Двенадцать человек, все находились в таком же положении, в разное время попавшие в сон и  разное время там пребывающие. Однако каждый нашел здесь то, что ему так было нужно — адреналин. В этом подвале проходили кулачные бои среди своих, без поддавков, по серьезному, жёстко, порой до нокаутов и падений о бетонный пол без намека на какой-либо мат или хотя бы ковролин. Но именно эти условия создавали необходимые выбросы адреналина, чтобы сохранять спокойное состояние в обычной жизни.

С подбитой рожей, едва переставляя ноги, Ник шел домой, наслаждаясь любимой музыкой, негромко льющейся из наушников. И улыбался. Несмотря на все пережитое, он улыбался, ведь такое долгожданное чувство спокойствия буквально захлестнуло юношу, измученного вывертами собственной психики.

Именно по этой причине, в собственном дворе он не заметил, три тени, отделившихся из темноты неосвещённой арки, что ударили его чем-то достаточно увесистым, но мягким по голове, заставив потерять равновесие, и молниеносно запихнули в подъехавшую машину.

И без того не свежая голова гудела, глаза не могли сфокусироваться на чём-либо, а потому Ник просто болтался на резких поворотах, лежа на сиденье. Судя по звуку, машина заехала куда-то в подземный паркинг и остановилась. Парню накинули на голову непроницаемый темный мешок и поволокли куда-то наружу, а он даже еще не до конца сообразил, что произошло.

Наконец, его усадили на какой-то стул, притянули ремнями и сняли с головы вонючую ткань. Перед глазами появилась троица, состоящая из мужчин в балаклавах на фоне какого-то помещения, похожего на студию звукозаписи — все стены были обклеены эдакими треугольными выступами из непонятного материала. Один из них, что был более щуплым, набрал в шприц какое-то вещество, ввел парню в вену и подмигнул.

— Сладких снов, родной. Утром поговорим, — лениво протянул второй, взяв его за руку. — Очень серьезно поговорим, родной. А это тебе в знак наших серьезных намерений.

Он крепко ухватил Ника за мизинец и с хрустом сложил его к тыльной стороне ладони. Боль прошибла тело, однако парень не смог ни закричать, ни задергаться. Пульсирующий жар охватил место повреждения и вопреки логики и физиологии Николай сначала уронил голову на грудь, а затем закрыл глаза, погружаясь в сон. Источник https://axaho.com/knigi-mihail-ryzhkov-son-nayavu-glava-14-c...

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13

Автор Михаил Рыжков