Михаил Рыжков фантастический роман Сон наяву Глава 14⁠⁠

Предупреждение: глава содержит сцены насилия и жестокости. Людям с неустойчивой психикой рекомендуется воздержаться от чтения.

Ник открыл глаза и тяжело вздохнул, растерев руками лицо. Через минуту он понял, что находится у себя в квартире. Ну и ночка... Пиздец, сколько он пробыл во сне этой ночью? Трое суток, больше? Резкий звук соседского перфоратора заставил его мгновенно перекатиться с кровати и зашарить рукой в поисках хоть какого-то оружия.

— Ник?

Парень повернул голову и посмотрел в сторону голоса. В проходе стояла перепуганная мать.

— Все пучком, мам, — сказал парень и встал, направляясь в ванную. — Просто сон.

Ник умылся. Взглянул в зеркало и отметил, что выглядит он, будто вообще не спал этой ночью — выделялись подпухшие мешки под глазами, сам он чувствовал себя нормально, но внешний вид оставлял желать лучшего.

Решил принять душ, чтобы взбодриться, снял футболку и шорты, в которых вырубился в прошлый раз, даже не удосужившись скинуть одежду на стул, забрался в ванну и включил воду. Резко повернул кран в сторону синей отметки на смесителе, холодная вода тут же заставила сжаться и мелко задышать. Теперь в другую сторону и сначала теплый, а потом едва не обжигающий потом полил из закрепленной сверху душевой лейки. Эти манипуляции он повторил несколько раз, зажмурившись, активно растерся полотенцем и снова посмотрел в зеркало. Удивленно вскинул брови. Только сейчас он заметил, что физическое состояние тела за три реальных дня стало таким, как будто он усердно занимался в зале минимум полгода, возвращая себе форму. Под ребрами, на плече и на лопатке красовались темно-розовые отметины свежих рубцов, которые остались у него на память от летуна.

— Геральт из Ривии, блин, — пробормотал парень, надевая футболку обратно.

Он убедил мать, что с ним все в полном порядке, даже лихо подтянулся почти тридцать раз, чтобы доказать, что все последствия аварии — это плохой сон, пообещал пить успокаивающий сбор на ночь и мама уехала на работу, с которой вернется уже в свою квартиру, а не к Нику. На пары он не пошел. Внутри всё зрело непонятное чувство тревоги, неправильности происходящего, будто вот-вот произойдёт что-то страшное. Парень не выдержал, оделся и быстрым шагом направился на улицу, на ходу прикуривая сигарету и глубоко затягиваясь. Выскочил из подъезда, шарахнулся в сторону от зашипевшей местной подъездной кошки. Что не так? Надо к деду! К деду, к деду...

До остановки добирался под ошалевшие взгляды прохожих, дергался, шарил руками по телу в поисках оружия, вскрикивал и вставал в стойку, если резко проезжали и до всего этого раздражающие самокатчики.

Как только Ник сел на лавочку в ожидании автобуса, на него накатило. Не успел он приземлить пятую точку на лакированное покрытие остановочной лавочки, как его бросило в ледяной пот и накрыло абсолютной уверенностью, что вот еще мгновенье — и ему конец. Частые глубокие вдохи не помогали надышаться, легкие будто отключили способность усваивать кислород и просто гоняли воздух туда-обратно, заставляя дышать еще глубже и еще чаще.

Парня за мутило, мир перед глазами стал плыть и всё, что юноша смог сделать — вцепиться в трубу, завалиться чуть набок и дышать, хотя внутри ему хотелось орать и просить пощады, помощи. Или чтобы его добили, лишь бы закончить всё это поскорее. В ушах все сильнее стучало, сердце, будто американский V8, гоняло кровь, что пульсировала в голове и конечностях.

Когда Ник уже потерял ход времени, его стало отпускать. Казалось, этот ад длился вечность, но по факту прошло всего полчаса. Вокруг даже не успела скопиться толпа — только несколько человек оборачивались на него, ничего не предпринимая. Будний день, уже после обеда, обычно в городе мало людей в это время.

Дрожащими руками парень достал пачку сигарет и прикурил, глубоко затянувшись. Что за хрень, твою мать...

Николай почувствовал что-то еще. Будто тихий гул толпы прокатился мимо, однако небольшое количество человек вокруг не располагало к такому шуму фоном. Рядом присел мужчина. Парень бросил на него взгляд и все понял. Темные круги под глазами, взгляд, направленный в пустоту, и дрожащие пальцы выдавали всё. Ник выглядел точно так же. Мужчина выглядел уставшим, но не изнеможденным, лет тридцать, с легкой небритостью и лысой башкой.

— Давно во сне? — без приветствий сходу начал присевший рядом.

— Меньше недели, — решил не юлить и не разыгрывать непонимающего парень.

Несмотря на уставший вид, человек, сидящий рядом, не выглядел вымотанным, нервным или дёрганым, хотя было явно видно, что пережил этой ночью он немало, впрочем как и Ник.

— Это не пройдет, — расплывчато сказал мужчина. — Тебя так и будет крыть каждый раз после пробуждения. Но есть выход.

— Выход? — усмехнулся Ник. — Любопытно.

Мужчина посмотрел парню в глаза и вдруг, выхватив нож, воткнул его в лавку буквально в миллиметре от бедра только очнувшегося от панической атаки юноши, а потому не успевшего ничего предпринять. Тело прошибло знакомым разрядом, он тут же покрылся потом, зрение сузилось в подобие тоннеля, а конечности налились жаром и будто едва-едва завибрировали. Схватившись за края лавки так, что пальцы побелели, он уставился на подсевшего незнакомца.

— Уже догадываешься? — улыбнулся он и протянул руку. — Иван.

— Коля, — кивнул он. — Лучше объясни сам.

— Адреналин. Ночью организм так прёт от переизбытка адреналина, что потом у тебя просто начинается ломка. Ты наркоман, Коля, только переломаться уже не выйдет. Могу помочь.

— Откажусь. Сам, как-нибудь, — мотнул головой парень.

— Ну смотри, — пожал плечами собеседник и поднялся, оставив рядом белую карточку с номером телефона. — Звони, когда поймешь, что сам не справишься.

Ник проводил взглядом удаляющегося нового знакомого и встал, сунул визитку в задний карман, и запрыгнул в подъехавший автобус. После приступа и разговора со странным мужчиной стало легче, он стал чуть меньше шугаться от резких движений и звуков, но ехать в автобусе все равно было некомфортно. А когда он воткнул наушники в уши, желая отвлечься, и не смог даже один трек дослушать, потому что физически ощущал дискомфорт от того, что не контролирует ситуацию, то понял, что жизнь изменилась и как раньше уже не будет. Раздраженно вытащив наушники и с силой захлопнув кейс, он под удивленные взгляды выкинул его в открытое окно. Когда автобус подъехал к остановке и, скрипнув тормозами, зашипел, открывая двери, парень растолкал стоящих людей и выбрался на улицу. Оглядевшись, он зашагал в сторону дома деда Матвея, когда зазвонил телефон.

— Алло.

— Привет, родной, — раздался в трубке тихий голос Ани.

— Бля, поверь, мне сейчас не до розовых соплей. Если вспомню, перезвоню, — бросил Ник и нажал на красную трубку на экране.

Через несколько минут он уже стоял у старого, потрепанного с виду, но еще крепкого, как и его хозяин, дома. Парень остановился у ворот, не понимая, почему его накрыла неясная тревога, скручивающая где-то в паху, огляделся. Что могло насторожить его мозг? Осознанно Ник еще не понял, какие именно детали выбивались из общей картинки, но они точно были.

Осмотрелся. Обычно прикрытая на крючок из проволоки калитка из рассохшихся досок была распахнута, сорняки по бокам от дорожки вытоптаны, а входная дверь была едва прикрыта, проем в ладонь шириной трудно не заметить.

Сжав в кармане левой рукой зажигалку, а правой перцовый баллон, парень медленно, стараясь не шуметь, прошел в сторону входной двери, медленно потянул на себя и сжал зубы, когда она протяжно заскрипела. Как бы он ни старался аккуратно передвигаться, старые половицы скрипели достаточно громко, чтобы выдать его еще на веранде, потому Ник прекратил играть в ниндзю и обычным шагом направился на кухню, где не обнаружил никого. В правой комнате тоже все выглядело так, будто туда никто не заходил, а в левой... А в левой комнате на кровати лежал дед в чистом выглаженном костюме в позе, в которую обычно укладывают покойников в гроб. Подскочив к нему и тряхнув за плечо, Ник понял, что уже много часов старик мертв.

Парень опустился на колени, закрыл лицо руками и завыл, в голос, выпуская всё накопленное за последние дни. Еще несколько десятков минут он орал что-то нечленораздельное, пинал и крушил стулья, бил себя по лицу, а потом просто замолчал и сел на уцелевшую табуретку, опустив плечи и уставившись себе под ноги. Лишь после этого он заметил несколько пустых упаковок со снотворным, что валялись рядом с телом, а также небольшой лист, лежащий на животе под сложенными на нем руками. Аккуратно, двумя пальцами, стараясь не коснуться тела так быстро ставшего важным для него человека, парень достал свернутый вчетверо листок в клетку, на которым аккуратным, почти каллиграфическим мелким почерком были выведены строчки в каждой клетке:

" Уверен, что ты ничего не понимаешь, сынок. В первую очередь прости меня, не довёл я тебя до конца, хотя должен был. Придется тебе пробивать дорогу самостоятельно. Но я тебе немного все таки помогу, что в моих силах. В подполе есть ниша под настилом, в ней все ответы на твои вопросы лежат. А сейчас скрути табачку, присядь, покури. Зверобою хлебни, да успокойся. Не мог я по другому, не хотел я умирать. Поймешь потом. "

Ник сидел на крыльце, потягивал толстую криво скрученную самокрутку и пил уже вторую порцию чая из большой глиняной кружки. Он крутил в руке смятый в порыве листок, но все еще не мог поверить в случившееся. Не успев до конца свыкнуться с тем, что во сне теперь ему нужно проживать вторую жизнь, так теперь еще и реал становится похож на какой-то дурацкий сон. Парень сидел уже больше часа, то и дело подкуривая потухшую самокрутку и глотая чай. Это действительно приземлило и теперь он хотя бы мог думать более менее трезво.

Собравшись с духом, Ник поднялся и зашел в дом, чтобы выяснить, наконец, о каких же ответах писал дед. Потратив почти час, чтобы отыскать надежно спрятанный подпол, вход в который оказался под тяжеленным сервантом, а после, с проклятиями, с третьего раза нашел тайник в самом помещении. Подпол был достаточно тесным, разогнуться в полный рост там не получалось и приходилось ползать на карачках по необтесанным доскам, пару раз загнав щепу под кожу, но еще минут через сорок тайник был найден и опустошен. Там была всего лишь толстенная папка, размером с пачку листов а4, которую он засунул в рюкзак, как только выбрался и сдвинул все как было. Поразмыслив, Ник взял телефон деда, старый кнопочный головастик, набрал 112 и назвал адрес, после чего положил трубку и ушел на остановку, так и не осмелившись вернуться в комнату с телом и попрощаться.

Обратный путь был еще более нервным, казалось, что парню не будет спокойно больше нигде, кроме как у себя в квартире под семью замками. Ник начал винить себя в смерти деда Матвея, хотя объективных причин для этого, вроде бы, и не было. Однако с каждой остановкой, с каждым метром движения автобуса от этих чувств разгоралась злость внутри. А после того, как он едва не бросился на бухтящего мужика, стоящего неподалеку от него, было принято решение выскочить из автобуса и набрать номер на визитке.

— У аппарата, — веселым голосом отозвалась трубка после непродолжительных гудков.

— Мне нужна помощь после того, как я проснулся, — бесцветным голосом проговорил Ник, уже не удивляясь, что не узнает его.

— Лебедева, 93.

— Еду.

Ник отключился и открыл карты в телефоне. Не особо и далеко оказался названный адрес, поэтому он перешел дорогу, сел на маршрут и меньше, чем через час стоял у входа в полуподвальное помещение с надписью "Самооборона". Хмыкнув, он спустился по обшарпанной лестнице и толкнул старую тяжелую дверь на пружине. Слух тут же уловил звук глухих стуков, шипящих резких выдохов и человеческий гомон.

Его встретил тот самый мужик с остановки, представившийся Иваном, в насквозь мокрой футболке, шортах и с неповторимым амбре, исходящим от него. Однако теперь он был гораздо бодрее, свежее с виду и даже... Моложе, что ли.

— И снова здарова, Колян, — улыбнулся он и хлопнул парня по плечу. От него не скрылось то, что Ник инстинктивно отстранился и приподнял руку, так что хлопок вышел смазанным.

— Не напрягайся, тут, — он развел руками. — Тут все свои. Пошли!

Не успел парень и слова сказать в ответ, как Иван схватил его за руку и потащил в ту сторону, откуда лились звуки ударов, как уже стало очевидным.

Спустя несколько часов, совершенно выжатый, но настолько же и спокойный, Ник на дрожащих ногах поднимался из подвала, где, как оказалось, собрались те, кто испытывает схожие ощущения каждый день. Двенадцать человек, все находились в таком же положении, в разное время попавшие в сон и  разное время там пребывающие. Однако каждый нашел здесь то, что ему так было нужно — адреналин. В этом подвале проходили кулачные бои среди своих, без поддавков, по серьезному, жёстко, порой до нокаутов и падений о бетонный пол без намека на какой-либо мат или хотя бы ковролин. Но именно эти условия создавали необходимые выбросы адреналина, чтобы сохранять спокойное состояние в обычной жизни.

С подбитой рожей, едва переставляя ноги, Ник шел домой, наслаждаясь любимой музыкой, негромко льющейся из наушников. И улыбался. Несмотря на все пережитое, он улыбался, ведь такое долгожданное чувство спокойствия буквально захлестнуло юношу, измученного вывертами собственной психики.

Именно по этой причине, в собственном дворе он не заметил, три тени, отделившихся из темноты неосвещённой арки, что ударили его чем-то достаточно увесистым, но мягким по голове, заставив потерять равновесие, и молниеносно запихнули в подъехавшую машину.

И без того не свежая голова гудела, глаза не могли сфокусироваться на чём-либо, а потому Ник просто болтался на резких поворотах, лежа на сиденье. Судя по звуку, машина заехала куда-то в подземный паркинг и остановилась. Парню накинули на голову непроницаемый темный мешок и поволокли куда-то наружу, а он даже еще не до конца сообразил, что произошло.

Наконец, его усадили на какой-то стул, притянули ремнями и сняли с головы вонючую ткань. Перед глазами появилась троица, состоящая из мужчин в балаклавах на фоне какого-то помещения, похожего на студию звукозаписи — все стены были обклеены эдакими треугольными выступами из непонятного материала. Один из них, что был более щуплым, набрал в шприц какое-то вещество, ввел парню в вену и подмигнул.

— Сладких снов, родной. Утром поговорим, — лениво протянул второй, взяв его за руку. — Очень серьезно поговорим, родной. А это тебе в знак наших серьезных намерений.

Он крепко ухватил Ника за мизинец и с хрустом сложил его к тыльной стороне ладони. Боль прошибла тело, однако парень не смог ни закричать, ни задергаться. Пульсирующий жар охватил место повреждения и вопреки логики и физиологии Николай сначала уронил голову на грудь, а затем закрыл глаза, погружаясь в сон. Источник https://axaho.com/knigi-mihail-ryzhkov-son-nayavu-glava-14-c...

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13

Автор Михаил Рыжков