Голодное время...
Отрывок из рассказа "Юдоль", Лесков Н.С.
Отрывок из рассказа "Юдоль", Лесков Н.С.
Жил был Джон. Воспитывался строгой холодной матерью, она была ещё и со странностями, что сильно отражалось на сыне. Джон не имел романтических и дружеских отношений, опять же, в силу своих странностей, которые появились "благодаря" его матери.
И вот Джон вырос. По мере взросления Джон чувствовал одиночество все ярче, на почве этого чувства он придумал себе воображаемого друга, который всегда был с ним, дружил, выслушивал его. В силу своей сильно выраженной травмы одиночества и покинутости, Джону взбрела в голову идея того, что ему нужен кто-то, кто был бы с ним всегда и его мозг придумал интересную схему: чтобы кто-то был навсегда с ним и никогда не покинул ему нужно его съесть, тогда он будет навсегда "в нём" и с ним рядом.
На фоне вышедшей книги про каннибала, Джон решил, что это именно тот случай: ему нужно найти родственную душу и съесть, тогда они будут навсегда вместе и он, наконец, будет счастлив.
После выхода книги про каннибала появилось много форумов, где люди фантазировали как они едят других, часто это было с сексуальным уклоном.
Джон подготовил комнату со звукоизоляцией, чтобы когда отрезал кусочки от другого человека никто этого не слышал.
Джон на форуме разместил объявление, где описал свои фантазии, предположил, что раз есть он, человек, который хотел бы съесть другого человека, значит есть люди, которые хотели бы всерьез быть съеденными.
Джону пришлось ответить на сотни писем, но большинство из них просто фантазировали. Кто-то даже договаривался с Джоном на встречу, потом приезжал к нему, но заходя в комнату, понимали, насколько Джон серьёзен, отказывались от общения с ним и уезжали.
Да, Джон мог бы просто насильно убить приходящих, но ему это было не интересно. Он не имел интереса к убийству ради убийства, ему нужен был именно тот человек, который сам осознанно хочет быть съеденными и разделить эти эмоции с Джоном. А просто убить и съесть для него не имело смысла, поэтому он продолжил поиски.
И вот пишет ему Ден: "Привет, я твое мясо."
В переписке с ним Джон понял, что, кажется, что он настроен серьезно. Они договорились на встречу и оба держали кулачки, чтобы другой не передумал.
Ден и Джон приехали к Джону в особняк, пришли в комнату. По пути к особняку Ден попросил Джона купить сироп, чтобы хоть немного его обезболить.
Ден выпил сироп, они начали ласкать друг друга, целоваться. Ден попросил Джона откусить его член и съесть его. Джон пытался это сделать, но плоть была слишком неподдатливая для зубов. У обоих уже были нервы на пределе и Ден не выдержал, попросил отвезти его обратно домой. Они поехали.
По пути Ден понял, что ему нужно все-таки пойти до конца, так как он уже написал и оставил для семьи предсмертную записку, завещание и переписал дом, он не знал как это все будет разгуливать, когда приедет обратно, но самое главное, что его фантазия потом уже вряд-ли исполнится. И вот Ден говорит Джону, мол поехали ещё раз пробовать, только купи мне ещё сиропа, да побольше.
Джон и Ден снова приехали в особняк Джона. Ден закинулся сиропами, они легли в кровать, включили радио и просто слушали его в обнимку друг с другом.
...и вот, начало. Ден сказал, что он готов. Так как зубами у Джона не получилось откусить член Дена, он взял нож. Начал отрезать член у партнёра, тот истошно орал. Джон понял, что так дело не пойдет, взял тесак. Тесаком получилось отрубить член у Дена. Ден хочет, чтобы они вместе съели его половой член. Джон разрубил пенис напополам, дал сладкий кусочек Дену, его же члена, вторую половинку взял себе. Они попробовали его откусить, но опять тщетно. Плоть слишком упругая и ее невозможно разжевать. Джон решил тогда пожарить половой член Дена и попробовать хоть так его съесть, он быстро побежал на кухню, скорее, пока Ден не отключился от боли, чтобы у Дена тоже испортилась места и он не умер, пока не попробует свой член на зубок.
Джон порезал на кусочки член Дена, пожарил на сковороде с растительным маслицем. Принес в комнату к Дену, они попробовали есть, но опять это было что-то не то, потому что он пережарил письку Дена, есть это было невозможно. Скормил собаке.
Ден уже сильно истек кровью и ему было очень больно, по крайней мере половина его желаний исполнилось - от него отрезали половой член и попробовали на вкус. Тем более он знал, что когда он умрет, то Джон его съест, поэтому он умирал вполне удовлетворённым. Он попросил Джона побыстрее закончить его страдания и убить его.
Джон его убил. Расчленил. Расфасовал и положил в морозилку.
На следующее утро у него был настоящий пир, он запек часть тела Дена в духовке, с прованским травами, солью. Накрыл себе праздничный стол, со свечами и вкушал сию радость. Он был наконец-то счастлив. Ведь Ден теперь с ним одно целое, а вернее в нем. Идиллия.
P.S. это реальная история. История Армина Майвеса (каннибал) и Бернда Брандеса (съеденный добровольно).
Армин Майвес
В небольшом городе на севере России в конце девяностых годов произошел трагический случай, поразивший и ужаснувший его обитателей. Кажется, даже в областных газетах есть заметки о произошедшем.
Начинается все буднично. Место действия — спальный район города, двор типовых девятиэтажек. Здесь играет и общается детвора из окрестных домов. Обычные мальчишки, гоняют в футбол, прятки и салки, вечерами рассказывают друг дружке страшные истории и пытаются вызвать всяких пиковых дам. Они еще не интересуются девочками, поэтому их излюбленное занятие — задирать глухонемого мальчика (назовем его Максимом), живущего в одном с ними доме. Максим живет с бабушкой, в школу не ходит, зато часто выходит во двор, становясь центром внимания ребятни. Мальчишек забавляет, что их ровесник не понимает ни слова, а только что-то воодушевленно мычит, по-собачьи преданно смотрит им в глаза и хвостиком следует за ними. Дети еще слишком малы, чтобы испытывать жалость к инвалиду, а общаться на равных не получается, так что Максим резонно становится объектом травли. Немому ребенку не знакома гордость. Он счастлив уже тому, что ему уделяют внимание и вовлекают в свои дела. У него отнимают игрушки, в него швыряют мяч, каштаны и камни, его дразнят и кривляют, а ребенок хлопает в ладоши и смеется. Родители мальчишек на работе, бабушка немого прикрикивает на детей, но и только. Максим постепенно становится для сорванцов безответной игрушкой, с которой можно делать что угодно, и та никому ни о чем не расскажет.
Так продолжается довольно долго, пока однажды трое ребят и Максим не пропадают. Весь двор стоит на ушах. Жильцы прочесывают окрестности, милицейские с собаками рыщут по подвалам и пустырям, и в конце концов на следующий день пропавших удается отыскать на территории заброшенного завода по производству пороха, в полутора километрах от дома.
Член милицейской поисковой группы, пожелавший остаться неизвестным, поделился подробностями шокирующей находки:
«Когда мы приблизились к территории предприятия, собака вышла на след. Она привела нас в цеховое помещение, где и были обнаружены дети... То, что от них осталось. В нос сразу ударил резкий запах крови.
Лучи фонариков осветили зал, по которому были разбросаны фрагменты тел. Троих мальчиков кто-то разорвал на части голыми руками. Кровь была везде. Просто везде. Целым остался только глухонемой ребенок: весь в ссадинах, без штанов. Мы нашли его в углу цеха, он сидел на корточках лицом к стене... и ел. Он ел их все это время, понимаете? Дальнейшая экспертиза показала, что Максим подвергся развратным действиям со стороны одного из ребят. Очевидно, шок, вызванный насилием, побудил ребенка расправиться с обидчиками. Вот только для того, чтобы совершить подобное, нужно обладать силой просто нечеловеческой.
Я уволился со службы через неделю — не мог уложить в голове, как такое могло произойти. И до сих пор не могу забыть, как он повернул ко мне голову, перемазанную кровью. Посмотрел на меня. И улыбнулся».
Автор: Вад Аске, он же Thronde, 2012 год.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Привет Пикабу. Как поживаете? Я расскажу вам одну кулстори, которая произошла сегодня.
Неделю назад я выловил двух прекрасных гусениц, с целью вырастить из них бабочек. Но так как я знатный распиздяй, то было ясно, что добром это не кончится :(
До сегодняшнего дня они уже один раз бежали из банки (закрывал неплотно, чтобы был доступ к кислороду), и их пришлось искать по всему дому. Одного нашел на следующее утро, когда мыл полы. Второго долго искал, но она сама нашлась, когда упала с потолка на голову моей сестры, отчего она заорала на весь дом. Теперь я с ней не общаюсь, но я был рад, что все 2 гусеницы нашлись. Это должно было послужить мне предупреждением, но увы я положил на это болт. Но худшее было впереди.
Сегодня был завал на сельхоз. работе, и мне тупо было не до гусениц. Затем я вспомнил, что совсем забыл их покормить( я беспокоился что они умрут с голоду. Вернулся домой вечером, подошел к банке и увидел...
Там не было гусениц. Печально, да. Но тут мое внимание привлекла темная жижа на дне. Такого противно-зеленоватого цвета. Это точно не какашки гусениц. И в этот момент я осознал полный ужас произошедшего.
Скорее всего, с голодухи одна гусеница сожрала другого((( я знал что они каннибалы в мелком возрасте, но считал, что раз они достаточно большие, то вряд ли станут есть друг друга. Не знаю, почему. Пожрав своего соседа, гусеница ушла в неизвестном направлении и исчезла.
Кстати, эта банка стояла на тумбочке возле моей кровати. Перед сном я смотрю на эту банку и не могу уснуть, ведь теперь где-то возле меня бродит гусеница-каннибал( возможна она под кроватью( туда заглядывал уже раз 10, и каждый раз там было пусто. Сижу и тихонечко фаллоформирую. Надеюсь это теперь послужит мне уроком и вам на заметку)
P.S. Возможно, когда-нибудь напишу интересный сценарий или книгу, заменив гусениц на нечто более стремное) Считаю, что жизненный опыт - лучший источник для вдохновения и творчества. Поделитесь в комментариях своими неудачными случаями из жизни, наверно они даже будут более интересными, чем мой мини-рассказ)
«1»
Рано утром над Москвой встало солнце. Андрей Иванович – местный чиновник ЖКХ с 10 летним стажем знал, что в этот день дел у него будет предостаточно. Сегодня утром в одном из местных дворов у Андрея Ивановича должна была произойти встреча с жильцами по поводу установки нового домофона. Андрей Иванович собрался, сел в машину и ровно в одиннадцать был на месте. Припарковав свой скромный Лексус у детской площадки, Андрей Иванович подошёл к подъезду № 8. Там у покорёженной лавки собралась целая толпа не выспавшихся жильцов. Они смотрели на Андрея Ивановича с жёсткостью и некоторым презрением.
– «Здравствуйте граждане. Здравствуйте, Здравствуйте» - повторил Андрей Иванович не расслышавшим его, жильцам. – «Мы собрались здесь по поводу установки нового домофона в вашем подъезде. За какие средства он будет установлен: за бюджетные деньги или за ваши гражданские. Так как…». Андрея Ивановича перебили. – «Вы нам уже это 2 месяца говорите!». - «Да, точно!» -«Правильно!» - поддержали жильца другие жильцы. – «Два месяца у нас в подъезде бомжи ночуют. Два месяца!».
- «Успокойтесь, успокойтесь!» - сказал, наученный опытом Андрей Иванович. - «Не перебивайте меня, я вас прошу. Так как в бюджете денег нет, я попрошу жильцов этого дома скинуться самим на новый домофон. Деваться вам некуда и спорить тоже времени нет» - сказал горделиво Андрей Иванович.
Тут Андрей Иванович что-то заметил. Красивая женщина лет тридцати с чёрными волосами и карими глазами, вылитая брошенка, смотрела на него изредка поглядывая в другие стороны. Андрей Иванович заинтересовался. Он посмотрел в ответ и получил от неё флиртующий взгляд. Андрей Иванович был поражён.
Жильцы, гневно фыркая, глядя на Андрея Ивановича с большим презрением, зашли в открытую дверь домофона и по разбитой лестнице поднялись в свои квартиры.
Та женщина лет тридцати с чёрными волосами не пошла к себе домой, а подошла к Андрею Ивановичу. Андрей Иванович весь просиял, заметив, что к нему идёт таинственная незнакомка. – «Здравствуйте». – «Здравствуйте» - перестрелялись приветствиями незнакомка и Андрей Иванович. – «Я поражена вашей речью, вы так грамотно говорите, так правильно и рассудительно всё делаете. Как эти люди вас не понимают, вы же для них стараетесь, сколько сил тратите, а они никакого тепла в ответ, никакой благодарности» - льстиво говорила незнакомка. Андрей Иванович был убит на повал. Ему очень понравилась эта женщина, будто его кто-то заколдовал, будто она знала все его сокровенные мысли наизусть. – «Вы как будто читаете мои мысли, вы очень правы, вы очень красивы» - улыбаясь сказал Андрей Иванович. – «Спасибо за комплимент - рассмеялась незнакомка - меня Лерой зовут». – «А меня Андрей, Андрей Иванович». – «Слушайте, а приходите ко мне на ужин к семи. Я женщина свободная, разведённая. Третий этаж квартира 23» - сказала Лера. Рассмеявшись она ушла к себе в квартиру через сломанный домофон. Андрей Иванович был очень рад такому повороту судьбы. Сам он был разведён и хоть было ему 43 года, порох у него ещё был. Андрей Иванович счастливой походкой подошёл к своему Лексусу, осмотрелся вокруг, сел в машину, выехал со двора и уехал в свою ЖКХ – контору.
«2»
День прошёл быстро и наступил вечер. Андрей Иванович боялся опоздать, ведь было уже 6 часов. Выгнав двух бабок желавших к нему зайти, он закрыл дверь кабинета и быстрой походкой вышел на улицу. Оглянувшись на свою контору, Андрей Иванович сел в Лексус и помчал к своей новой подруге на ужин. Ехал он долго. Москва знаменита своей архитектурой и своими пробками. Ближе к семи Андрей Иванович выбрался из автомобильной петли и был уже во дворе того самого дома.
Припарковав Лексус, он дошёл до подъезда и вошёл в него через сломанный домофон. Сверху, примерно с третьего этажа доносилась какая-то ругань. Андрей Иванович остановился и прислушался. Грубоватый мужской голос, что-то доказывал женщине. Андрей Иванович узнал женский голос – это была Лера.
– «Отдай моего сына, ведьма! Ты же его съешь, расчленишь и съешь! Он мой, я его отец! Скольких других детей ты съела, людоедка, ведьма!» - кричал мужчина. Андрей Иванович от такой чуши чуть не свалился с лестницы, благо он вовремя вцепился в перила и после минутного ожидания поднялся на злополучный 3 этаж. Стаявшая в дверях Лера, увидев Андрея Ивановича – просияла. Мужчина же, увидев незнакомого человека - с грустным видом, посмотрев на Андрея Ивановича с жалостью, выбежал вон. – «Послушайте, а кто это был?» - спросил Андрей Иванович. – «Это… это мой бывший муж, совсем сошёл с ума бедолага. Три дня назад с психушки выпустили, вот видите пришёл повидаться» - ответила Лера. – «Ну что ж заходите в дом».
Лера ушла на кухню, а Андрей Иванович принялся на пороге снимать свои начищенные туфли. Сняв ботинки, он осмотрелся. Это была двухкомнатная квартира. В зале сидел мальчик, которому на вид было где-то 10 лет, он играл на полу в конструктор. Мальчик странно посмотрел на Андрея Ивановича, он как будто предупреждал его о чём-то. Но ни Андрей Иванович, ни сам мальчик не знали, чего именно нужно бояться. – «Андрей Иванович присаживайтесь, где вы там ходите» - крикнула с кухни Лера. Андрей Иванович посмотрел в висевшее на стене зеркало, поправил свою нелепую чёлку, посмотрел на свои начищенные ботинки, стаявшие у стены и пошёл на кухню.
На кухне Лера раскладывала плов по тарелкам. Андрей Иванович сел на табурет и посмотрев на стол увидел там две бутылки водки и бутылку коньяка. Вечер обещал быть весёлым. Закончив свои дела и нарезав хлеб, Лера тоже села за «праздничный» стол. – «Послушайте Лера, а что за странный мальчик сидит у вас в зале? Это ваш сын?». – «Да это мой сын, от прошлого брака» - ответила Лера. – «А может он тоже хочет есть, пусть присаживается, я совершенно не против» - сказал с гордостью Андрей Иванович. – «Он у меня не любит гостей, к тому же, он ел только что перед твоим приходом» - сказала Лера. – «Будем общаться на «ты» - сказал смущённо Андрей Иванович. – «Давно пора» - улыбаясь, ответила Лера. Наступило неловкое молчание. Андрей Иванович звеня вилкой стал смущённо ковыряться в тарелке плова. Лера открыла водку и разлила её по рюмкам. – «Ну что ж за счастье» - с поднятой рюмкой сказала Лера. – «За счастье» - с поднятой рюмкой ответил Андрей Иванович. Выпили. Затем пошли гадкие разговоры о политике, о которых я говорить здесь не буду. Затем пошли тосты «за любовь», «за мир», «за детей» и так далее.
К 10 часам Андрей Иванович был достаточно пьян, а Лера начала довольно странный разговор. – «Послушай Андрей, а я на самом деле ведьма» - сказала без боязни Лера. Андрей Иванович смутился. – «Как это ведьма, ты Лер наверное, шутишь» - ответил, улыбаясь Андрей Иванович. – «Нет не шучу, я и на метле летать умею, я ведь потомственная, а не абы кто» - сказала правдиво Лера. «Всё-таки она шутит» - подумал пьяный Андрей Иванович. Водка была выпита в дело пошёл коньяк. – «Послушай Лера, я как тебя увидел, ты мне сразу понравилась. И я хотел бы тебе сказать, что люблю тебя» - промолвил ласково пьяным голосом Андрей Иванович. Лера потянулась к нему и поцеловала его крепким трёхминутным поцелуем. Целуясь они дошли до спальни. Андрей Иванович положил её на кровать и начал раздевать. А дальше секс.
«3»
Над Москвой снова и уже давно висело солнце. Андрей Иванович проснулся и посмотрел на часы. Было уже 9 часов. Лера что-то делала на кухне. Андрей Иванович вскочил, надел еле как штаны, натянул рубашку и побежал обуваться. Он опаздывал в свою контору. – «Андрей, ты куда? А завтрак?» - сказала Лера. – «Извини Лер, ЖКХ, работа, бабки эти мне уже, наверное, дверь выломали. Извини» - «Приходи на ужин, сегодня будет борщ». – «Обязательно Лер, обязательно» - сказал, вылетая из квартиры Андрей Иванович. Он добежал до своего Лексуса и умчался на работу. «Хорошая женщина, можно и жениться» - подумал Андрей Иванович, нажимая на газ.
Тем временем Лера начала готовить борщ. Она достала из шкафчика большой железный нож и положила его на плиту. – «Сын, сын подойди ко мне» - сказала ласково Лера. Сын с опаской пришёл на кухню и с ещё большой опаской посмотрел на мать. – «Подойди ко мне поближе, не бойся, чего ты боишься. У тебя вон грязь на футболке, давай уберу» - сказала с прежней ласковостью Лера. Сын подошёл к матери поближе. Лера прижала сына к себе, аккуратно взяла железный нож с газа и с силой вонзила его в сыновье сердце. Сын тихо скатился на пол с Лериных рук. Лужица крови поползла по полу в сторону табурета и обогнув его, остановилась у холодильника. Фартук Леры и её руки были в крови. Лера подняла сына и положила его на стол, сняла с него одежду и достала среднего размера топор. Сначала она отрубила руки, положила их в пакет и убрала в морозилку. Затем распорола туловище, достала сердце, печень и другие съедобные, по её мнению, потроха. Несъедобные кишки Лера убрала в чёрный пакет, чтобы выкинуть в мусорку.
Затем Лера взяла нож и отрезала сыну голову. Немного посмотрев на неё, она открыла дверцу и выкинула голову в помойное ведро. Затем она перерубила позвонки, рёбра, положила всё в пакеты и убрала в морозилку С ногами она поступила так же. Кухонный стол был пуст. Вся кухня была забрызгана алой, красно кровью. Лера взяла ведро, тряпку и стала всё оттирать. К двум часам всё было закончено и отмыто. Лера кинула в кастрюлю позвонки сына, посолила и начала варить борщ. Начистила картошки, нарезала капусты. Всё в традиционном варианте. Затем Лера переоделась, сбегала вниз и выкинула кишки вместе со своей окровавленной одеждой в мусорный бак. Кухня была полностью «вылизана» и стала чистой. Лера сияла, совсем скоро к ней должен был прейти Андрей Иванович.
К пяти часам борщ был готов. Лера села на табурет и от нечего делать стала смотреть через кухонное окно, на улицу.
Андрей Иванович теперь торопился не на работу, а к Лере на ужин. В очередной раз выгнав всех бабок за дверь, он закрыл дверь кабинета и помчался к своему Лексусу. Москва удерживала Андрея Ивановича своими пробками, но ровно к семи он был уже на месте, у подъезда № 8. Зайдя свободно через сломанный домофон и наткнувшись на бомжа, Андрей Иванович поднялся на третий этаж и постучался в квартиру 23. Радостная Лера открыла ему дверь.
– «Ой! Ты уже пришёл. Как раз вовремя, борщ уже остыл, пошли» - сказала Лера. Андрей Иванович зашёл в квартиру, снял свои начищенные до блеска туфли и ненароком заглянул в зал. Никого не было. Андрей Иванович пригляделся внимательней, в зале было пусто. – «Где ты там ходишь, я уже борщ налила, Андрей!» - крикнула Лера с кухни. Андрей Иванович пришёл на кухню и сел на свой законный табурет. – «Вкусно пахнет» - сказал Андрей Иванович, подметив вкусные запахи, выходившие из накрытой крышкой, кастрюли. – «Борщ отменный, по бабушкиному рецепту» - неловко похвасталась Лера. – «Кстати, а где твой сын, что-то я сегодня его не видел?». – «А он погостить ушёл, к друзьям с ночёвкой. Я ему сказала, если хочешь оставайся у друга хоть на всю неделю» - ответила Лера. – «Молодёжь она такая» - дополнил Лерин ответ Андрей Иванович. После этого они вместе принялись есть борщ.
– «Хм…. странно, борщ какой-то своеобразный, особенно мясо, сладковатое какое-то» - подметил Андрей Иванович. – «Так я же говорю, бабушкин рецепт, она в борщ всегда три ложки сахара добавляла, для вкуса» - ответила спокойно Лера. Андрей Иванович съел тарелку борща. Он ему очень понравился. – «Слушай Лер, а можно добавки. Борщ у тебя моя хозяюшка, просто отменный» - сказал с восхищением Андрей Иванович. – «Конечно можно, давай тарелку» - сказала с улыбкой, Лера. Андрей Иванович съел и эту тарелку борща. Лера достала рюмки и они немного выпили вчерашнего коньяка. – «Андрей, знаешь, я вчера платье купила, просто супер. Я пока его надену, а ты не скучай».
Лера ушла переодеваться в спальню. «Что-то тут грязно, нужно прибраться, пусть хоть Лера отдохнёт, таких харчей ради меня наварила» - подумал Андрей Иванович. Он встал со своего табурета и начал сметать со стола крошки себе в ладонь. Насобирав полную ладошку крошек, он открыл дверцу, где по его памяти должно было стоять мусорное ведро. В ведре лежала голова десятилетнего сына Леры. Он узнал его. Андрей Иванович – охуел.
Он поскользнулся, упал на пол и случайно закрыл ногой дверцу шкафа. В синем, облегающем, красивом платье на шум прибежала Лера. – «Ты чего, Андрей!?». – «Я к тебе хотел пойти, бац, и вот видишь упал. Кстати платье очень красивое» - старался отвлечь её Андрей Иванович. – «Пошли в зал, там и меня и платье будет лучше видно». Лера и Андрей Иванович пошли в зал. «Твою мать, куда я попал, господи, куда я попал» - нервно перебирал в своей голове Андрей Иванович. – «Садись на диван, сейчас я устрою маленькое дефиле перед тобой» - кокетливо улыбаясь, сказала Лера. Красивой походкой она прошла перед Андреем Ивановичем. – «Ну как красиво, нравится!?». – «Слушай Лера, мне уже домой пора, давай я пойду, а? Завтра просто рано вставать, понимаешь» -боязливо произнёс Андрей Иванович. – «Андрей, куда ты собрался, что-то не так?» - сказала Лера.
Она прокрутилась перед ним, сексуально провела руками по своему телу и остановилась. – «Разве я некрасива. Разве я тебе не нравлюсь?!» - с лёгкой обидой произнесла Лера. – «Ты очень красивая Лера, очень, но зачем ты убила своего сына, зачем?» - произнёс с непониманием, Андрей Иванович. – «Так всё дело в смерти, ты всё-таки узнал, теперь понятно». Лера полукругом прошлась по залу. – «Я ведьма понимаешь, я не могу по-другому. Да я его убила, я сварила из его мяса борщ, да я это сделала. Да это я» … Лерин монолог прервал рвотный рефлекс Андрея Ивановича. – «Ты сворила из него борщ и мы, мы ели с тобой человечину, Лера, Лера мы ели с тобой человечину. Как же это. Что же это» - Андрей Иванович был шокирован. Лера продолжила. – «Ты не переживай о его существовании никто не знал. На него даже документов не было».
Лера подошла в плотную к Андрею Ивановичу и посмотрела ему в глаза. – «Не ужели тебе не понравилось, ты же сам у меня добавки просил, разве не так. Разве такой маленький пустяк, как чья-то там смерть сможет порушить нашу любовь. Разве ты меня не любишь?» - спросила откровенно Лера. Андрей Иванович перепугавшись выскочил из квартиры даже не обув свои начищенные до блеска туфли. Лера, выкинув туфли Андрея Ивановича на лестницу, закрыла за ним дверь. – «Жаль, а могли бы и поженится. Но и он не понял меня, как и все остальные. Но нечего, я теперь беременна, а ты Андрей Иванович мой новый бывший муж» - произнесла шёпотом Лера.
Андрей Иванович тем временем мчался на Лексусе в ближайший полицейский участок. Он остановился у каких-то бачков вышел и забежал внутрь участка. За столом сидел дежурный. – «Здравствуйте, извините, помогите мне!» - обратился Андрей Иванович к дежурному. – «Что случилось, говорите». – «Там ведьма, она убила, съела своего сына. Понимаете, съела. Я тоже ел, но это не суть. Арестуйте её! Улицу не помню, но могу показать, где это чёртово место!» - распыляясь с ужасом кричал Андрей Иванович. – «А ну ка дыхните, мужчина! Дыхните! Дыхните!» Андрей Иванович дыхнул. – «О! напились значит и к полицейскому приставать со своими выдумками» - сказал оскорблённый дежурный. – «Идите отсюда, и ловите своих ведьм сами, пока я вас здесь не закрыл!» Андрей Иванович с грустным видом вышел из участка, дошёл до своего Лексуса, сел в него и уехал домой.
«4»
Андрей Иванович уволился с ЖКХ, чтобы никогда больше не видеть этот дом и Леру. Он понял, что она съест его ребёнка и что он стал её «сумасшедшим бывшим мужем».
P.S Рассказ мой, арт не мой.
Ночью в Белый Свет ушел кузнец, уснул и не проснулся. Утром Сайна успела увидеть замерзший взгляд, корочку крови на губах и подбородке. Взрослые погрузили тело в кузов, мотор чихнул пару раз, и древний грузовик покатился в снежную долину, гладкую, как лист металла. Вместе с ними поехал и Куц, вооруженный лопатой.
Сайна с остальными проводила машину до ворот, но осталась наблюдать, как черная точка постепенно исчезает в белой бездне. Небо сегодня похоже на выпотрошенное ватное одеяло, а ветер пахнет скорым снегом. Сайна никогда не ошибалась, мать-покойница, бывало, посмеивалась, что у неё нюх, как у собаки.
Что такое «собака», она не поясняла, да Сайна и не спрашивала.
Девочку занимал поиск припасов в руинах и вечный голод, то и дело покусывающий рёбра. А еще Куц, мысли о котором частенько затмевали даже голод и холод. Черноволосый парнишка с тонким носом, обветренным лицом и острым, как его нож, взглядом.
Долго стоять не дали, старшие женщины увели на кухню, помогать с готовкой. Всего в племени сорок человек... тридцать девять, но две бабы на сносях, так что, возможно, скоро будет сорок один.
Или они так же уйдут в Белый Свет, как и мать Сайны вместе с безымянным братом.
Грузовик вернулся, когда солнце за облаками перевалило зенит. Четверо мужчин стащили из кузова деревянные ящики, понесли в сторону склада на осмотр вождю. Куц слез последним, мрачнее тучи, он почти прошел мимо Сайны, погруженный в мысли. За что старшие его недолюбливали и частенько отвешивали нравоучительные подзатыльники. Девочка ухватила за руку, Куц вздрогнул и дико посмотрел на неё, вздохнул и выдавил улыбку.
— Привет, Сай... прости, я опять задумался.
— Ничего, я понимаю... ты в порядке?
Парень воровато огляделся и, убедившись, что на них не смотрят, покачал головой, сказал:
— Не здесь, давай пойдем на поиски.
— Сейчас? А как же обед?
— Там и поедим.
— Но...
Девочка прикусила язык и кивнула. Смотровые на подходе к воротам одарили их ехидными ухмылками, один показал Куцу большой палец. Останавливать не стали. Парень с девушкой свернули с проторенной тропы и через снежное поле пошли к серым громадам Руин.
Куц по обыкновению идёт впереди, проламывая плотный наст, а Сайна шагает позади, глядя ему в спину и по сторонам.
Древние дома смотрят на них темными провалами, нависают по бокам, крышами упираются в облака. Пошел снег, а воздух стал чуть теплее. Сайна поймала снежинку кончиком языка, живот забурчал, но девушка проигнорировала голод и спросила:
— Как думаешь, люди правда жили здесь, раньше, до того, как всё пошло наперекосяк?
— А?.. — Куц сбился с шага, обернулся и сказал. — Да, я забирался в дома из плит, там мебель, фотографии...
— Так туда нельзя!
— Ага, но ты ведь меня не выдашь?
— Нет...
Они остановились меж двух вытянутых домов, по колено в снегу, ветер игриво швыряет в лица пушистые снежинки, пытается задуть под капюшоны и заштопанные куртки.
— Я сегодня видел белого медведя. — Сказал Куц и уверенно зашагал вперед, к виднеющемуся за снежной дымкой маленькому дому.
— Где?!
— У нового кладбища.
— Подожди... в смысле, у нового? Старое что, переполнено или земля совсем промёрзла?
Куц сдавленно хохотнул и ответил, не оборачиваясь.
— Мы больше не хороним в земле. Часть покойников даже на новое кладбище перенесли.
— Не понимаю...
— Вот и я не понимал, до сегодня.
Они подошли к домику, пролезли через разбитое окно. Внутри идёт снег, часть крыши обвалилась и теперь торчит жутковатыми кольями. Куц пролез по завалу, спрыгнул с другой стороны и помог спуститься девушке. Указал на дыру в полу.
— Подожди, — сказала Сайна, встав на краю, — что ты понял? Говори!
— Внутри.
Под досками оказалась пустота, бывшие жильцы неведомо зачем выкопали внушительную яму и снабдили лестницей. В самом низу в бетонной стене металлическая дверь с круглой штукой по центру. Куц ухватил за неё, потянул, откинувшись и сцепив зубы. Заскрипели промороженные петли, дверь нехотя сдвинулась. Первой в образовавшуюся щель юркнула девушка, Куц последовал за ней.
Внутри оказались две крохотные комнаты, койка и... Сайна охнула, четыре полки, заставленные консервами и стеклянными банками с соленьями!
— Ага, — довольно протянул Куц, закрывая. — Я же говорил, здесь поедим.
Щелкнуло, и дверь отрезала последний свет, Сайна замерла, прижав ладони к груди. Почувствовала, как Куц прошел рядом, во второй комнатенке загремело, раздался знакомый гул, и под потолком замигала лампочка.
— Вот! — Сказал парень, довольно улыбаясь. — Тут даже обогреватель есть!
***
Вместе сели рядом с обогревателем, открыли две банки консервов. Сайна почти завизжала от восторга. Тушенка! Самая настоящая! Однажды, совсем давно, ей удалось зализать баночку, оставшуюся после трапезы вождя, и она запомнила этот божественный вкус навсегда.
Сейчас в руках полная банка лакомства!
Девушка смахнула подступающие слёзы, сказала, оглядывая богатство на полках.
— Мы... должны отнести это всё остальным. Тут же еды почти на месяц!
Куц покачал головой, запустил нож в тушенку вместо ложки.
— Нет. Племя уплетет за пару дней, точнее вождь и приближенные.
— Но...
— Ни каких «но», выслушай меня сначала.
Сайна поджала губы, в груди затрепетал гнев. Как он смеет отказывать другим в еде?! С этими запасами беременные могут родить здоровых детей! А ослабшие протянут до Весны! А она совсем скоро! Так говорит вождь!
— Сай, — начал Куц, глядя ей в глаза, тем самым взглядом, от которого у неё мурашки по спине и слабеют колени, — нам нужно уходить.
— Что?! В смысле? Куда и зачем?
— Новое кладбище, это... склад продуктов.
— Зачем хоронить покойников на складе?
Куц вздохнул, и во взгляде появилось затравленное выражение и.... страх. Сайна умолкла, гнев улегся и затух.
— Я неправильно выразился... мертвецы и есть продукты, еда. Мы хороним их в снег. Мужики говорят, что провизии в городе почти не осталось, топлива и патронов море, а вот еды...
Проглоченная тушенка начала подниматься к глотке, Сайна накрыла рот ладошкой, согнулась. Вспомнилось мертвое лицо кузнеца и кухня... широкие доски и тяжелые самодельные ножи.
— Они думали, я не слышу... — Продолжает Куц, шурудя ножом в банке. — Я же всегда такой рассеянный, держат меня за тупого. Но я слышал всё! Когда кончатся консервы, они возьмутся за трупы, а потом... за нас. Так и дотянут до Весны.
— В смысле «за нас»? — Прошептала Сайна, глядя на парня круглыми глазами.
Куц откашлялся и сказал, подражая голосу взрослых:
— Слабые и бесполезные умрут — чтобы сильные жили.
— Но...
Сайна замолкла, тошнота усилилась, а к глазам подступили колючие слёзы.
— Может, они правы? — Закончила она, задыхаясь. — Я не хочу есть мертвецов... но, если другого выхода нет? Если это и правда единственный способ дотянуть до Весны?
Куц помрачнел, вздохнул и отставил консерву, взял девушку за руки. Его пальцы показались ей нагретым у костра металлом, достаточно горячим, чтобы согреть, но не обжигающим. Он посмотрел ей в глаза и сказал:
— Белый медведь.
Слова врезались в мозг, побуждая полузабытые воспоминания, когда одна из этих тварей подошла близко к жилищу. Огромная, словно светящаяся изнутри, одним видом превращающая винтовки сторожей в бесполезные хлопушки. Сайна всхлипнула и прижалась к Куцу, ища в его тепле утешения и спасения.
Белый медведь откопает тела, сожрёт и тогда... Вождю и приближенным не останется ничего, кроме как жрать «слабых и бесполезных», дожидаясь Весны. Которая не приходит уже пятнадцать лет, ровно столько, сколько Сайна себя помнит.
Куц погладил её по голове, прошептал:
— Нам хватит припасов на месяц, может на два, если будем экономить. По мне, так лучше помереть в пути... чем стать обедом вождя.
— Я.... я не знаю... а как же остальные?
Лицо Куца дёрнулось, он поспешно опустил взгляд и сказал:
— Вдвоём у нас есть шанс уйти далеко, а толпой... нас ведь перестреляют у ворот.
— Я.... мне надо подумать... давай завтра? С рассветом, я скажу тебе...
— Хорошо...
Парень большим пальцем вытер уголки губ девушки, вымученно улыбнулся.
***
Уходя, взял с полки консервированную фасоль, для верности побил о дверь, пока банка не помялась, а этикетку не сорвало. Вернувшись, Куц сдал «добычу» дежурному, мужик ухмыльнулся и подмигнул парню.
К ночи снегопад превратился в метель. Ветер гремит жестью крыши барака, старается отогнуть и все-таки добраться до лежащих в куче людей. Под ворохом древнего тряпья относительно тепло, совсем рядом натужно сипит мужчина, вздыхает женщина. Сайна лежит, свернувшись калачиком, и поглядывает через щель в стене на дом вождя. В окнах горит свет, а на шторах видны силуэты спорящих людей. Сквозь вой ветра пробивается музыка, неразборчивая и хриплая.
Дверь отворилась, на порог вышел человек с ружьём за плечом, примостился к стене и, судя по движению рук, расстегнул ширинку. Закончив, открыл дверь и крикнул внутрь, Сайна не разобрала слов, но вскоре на крыльцо высыпали остальные приближенные. Убежали в сторону гаража, там затарахтел грузовик, зашелся кашлем умирающий двигатель. Сайна всем существом ощутила, с какой натугой заводится древний механизм, как дребезжат детали. Услышала скрип-треск промерзшей резины.
Сверкнула одинокая фара, машина проехала к воротам, заскрипели створки, и грюканье мотора начало стремительно удаляться, пока не исчезло в завываниях метели. Сайна попыталась уснуть, но тревога вцепилась острыми зубами в позвоночник у шеи. Холод начал пробиваться через тряпьё. Она захотела перебраться к Куцу, но парню досталось место в противоположном конце кучи. Нужно вылезать на холод, под ругань спящих рядом и долго тыкаться в темноте в поисках.
Грузовик вернулся через целую вечность. В дом вождя приближенные шли молча, совсем скоро двое вышли обратно и направились к бараку. Сайна сжалась и накрыла рот ладошками, зажмурилась до цветных кругов.
Заскрипели петли, внутрь ворвался ветер, двое с винтовками подошли к куче.
— Эй... рябая, на подъем!
— А, что? — Сонно пролепетала одна из беременных, приподнимая голову и щурясь.
— Вставай, говорю! Хозяин желает видеть тебя.
— А.... сейчас-сейчас... ой...
Она тяжело поднялась, придерживая живот, переступила через соседей и вышла, подгоняемая приближенными. Двери барака закрылись. Сайна закусила губу, накрыла рот ладонями, силясь не закричать от ужаса.
Хозяин. Хозяин! Не «вождь», как всегда называли старшего, именно «Хозяин». Неужели Куц прав, и теперь они просто... продукты?
Девочка осторожно приподняла голову и увидела Куца, или ей показалось.
***
Беременная так и не вернулась. Сайна не спала, ждала и пыталась молиться высшим силам. Женщины не было. Зато днём, за обедом вторая беременная громким шепотом сетовала, что та приластилась к Вождю и теперь, небось, греется в его доме!
Кусок не лез в горло, девушка отдала порцию водянистой каши с кусочками консервированных овощей соседу и пошла на улицу. Съеденная вчера тушенка еще питала тело, и она чувствовала, что сможет протянуть без еды день-два.
Пройдя к воротам, она остановилась, глядя на бесконечное снежное поле. По гладкому насту ветер гонит призрачную позёмку, а на самом горизонте движется нечто едва заметное, должно быть, белый медведь. В воздухе витает запах каши от кухни, и чего-то еще, явственно отдающего железом...
Желудок сжал спазм, Сайну скрутило, она узнала запах. Так пахнет кровь.
Стражники на воротах засмеялись, показывая на неё пальцами. Один крикнул весело:
— Что, девка, пополнение скоро будет?
Сайна не ответила, развернулась и побежала в другой конец лагеря, где обычно среди хлама возится Куц.
***
Парень мастерит сани из подручного мусора, стягивая отдельные части старыми веревками. Вместо лыж — два выпрямленных молотком листа металла, похоже, раньше бывшими крыльями одной из машин, в изобилии гниющих в окрестностях лагеря. Увидев девушку, Куц выдавил улыбку, кивнул на творение и сказал шепотом:
— Это поможет нам захватить все припасы. Ты... ты ведь согласна уйти?
Девочка всхлипнула и прижалась к груди, зарывшись лицом в куртку. Парень с неловкостью обнял, погладил по спине и шапке, сказал:
— Все будет хорошо, я обещаю, ты слышишь?
— Д-да... Пошли скорее, я не могу больше.
— Садись, прокачу.
Куц улыбнулся и кивнул на сани.
***
У ворот их остановила охрана, не улыбаясь, подошли, держа винтовки опущенными. В животе Сайны появился ледяной ком, надавил на мочевой пузырь.
— Куда намылились? — Спросил старший охранник.
Облачко пара вырвалось изо рта и осело на щетине белой изморозью. Второй встал напротив Сайны, словно намереваясь вырвать из саней и бросить в снег. Девочка бросила взгляд на распахнутые ворота, на грузовик, прибывший совсем недавно с грузом, старательно укрытым тряпками.
— За деревом. — Ответил Куц, глядя в глаза мужчине. — Ночь обещает быть холодной, замерзнуть не хочу.
— А девку зачем тащишь?
— Да просто прокачу, пусть порадуется немного.
Губы охранника изогнулись в ухмылке, он покачал головой и сказал:
— Нет, Хозяин скоро будет выступать, все должны слушать.
— Хозяин?
— Ну, вождь, разница невелика.
Куц сжал челюсти, стрельнул взглядом на второго охранника.
— Велика! — Рявкнул парень и со всего маху пнул охранника в пах.
Мужик выпучил глаза и, издав свистящий стон, упал в снег, сведя ноги. Прежде, чем второй опомнился, Куц побежал, увлекая сани. Сайна закричала и накрыла голову руками. За спиной заорали, грохнуло, и сбоку от Куца снег взлетел фонтанчиком. Парень свернул на нетронутый наст и помчал, активно двигая рукой и сильно наклонившись вперёд. Вчерашний снег скрипит под ногами, предательски проваливается и осыпается.
Охранник выбежал за ворота, вскинул винтовку, грохот повторился и второй фонтанчик снега взлетел у ноги Куца. В лагере поднялся крик, и почти сразу загрохотало. Охранник вздрогнул, обернулся и его сбили с ног двое мужчин, побежали по дороге и.... упали. Сайна не услышала выстрелов за собственным криком.
Из ворот вышло двое приближенных, один указал на убегающих. Второй, не спеша поднял оружие, сердце девочки сжалось, застыло, выжидая. Она открыла рот, закричать Куцу... Грохнуло, парень нелепо мотнулся в бок, начал заваливаться вперёд... выровнялся и побежал быстрее.
Приближенные было погнались за ними, но увязли в снегу. Всё-таки Куц куда легче них, а сани не проваливаются. Людоеды вернулись в лагерь, Сайна с ужасом услышала тарахтение просыпающегося двигателя.
Машина, не рискнув выехать на поле, помчала по дороге, что скоро изогнется к городу, а там их поймать легче легкого.
***
Куц, шипя от боли, присыпал сани снегом и вместе с девушкой побежал через дома, петляя по мертвым улицам по одному ему известному маршруту. Часто они забегали в подъезды, пересекали квартиры и вылезали через окна. Тарахтенье двигателя слышится то слева, то справа. Пару раз краем глаза Сайна видела отсвет фары на стенах.
Измотанные, они добрались до укрытия с припасами, ползком влезли внутрь. Хрипя, Куц навалился на дверь, и пропустил девушку. Почти крича от боли, закрыл и, сделав пару шагов, упал на койку, пока девочка заводила генератор.
Едва включился свет, она бросилась к парню, охнула... правый рукав почти полностью пропитан кровью. Куц вымученно улыбнулся, пробормотал:
— Не бойся, это лучше, чем выглядит. Болит, правда, но я буду в порядке.
Переборов страх, она стянула с него куртку и остальную одежду. Пуля попала в плечо, прошла, едва коснувшись, но девушку замутило от вида раны. Старательно перевязала найденными здесь же бинтами, ветхими и ломкими. Кровь остановилась.
— Ты как?
— Гораздо лучше. Отдыхай, ночью заберём сани и отправимся в путь.
— Хорошо... но куда?
— Подальше отсюда.
***
Сайна никогда не была в руинах ночью и сейчас осознала — почему. Дома превратились в жутких чудовищ с сотней ртов, монотонно завывающие ветром. Лунный свет исказил перспективу, и мир стал каким-то нереальным, словно в плохом сне. Каждый звук резонирует, мечется меж домов и умирает в их глубине.
На подходе к саням Куц затормозил и шепнул:
— Осторожней. Они могут ждать нас.
Девушка покачала головой.
— Нету там никого.
— С чего взяла?
Она постучала пальцем по кончику носа, сказала, выдавливая улыбку:
— Я их по запаху с горизонта учую.
Парень хмыкнул, но пошел храбрее, стараясь не двигать правой рукой.
***
Они погрузили в сани всё до последней банки. Сайна хотела взять генератор, но Куц отказал. Слишком много весит, а им нужно уходить как можно быстрее и дальше.
Лучи солнца застали их вдали от города. Девушке показалось, что она впервые видит рассвет.
Облака у горизонта вспыхнули, по небу потекло алое зарево, расплылось, приобретая синий оттенок. Стали видны пики гор чуть в стороне, целый кряж тянется куда-то в зыбкую дымку. Показался краешек светила, и Сайна ощутила тепло на лице, зажмурилась, шагая рядом с Куцем.
— Мы... мы правда выбрались? — Спросила она.
— Да. Осталось... дойти куда-нибудь.
***
Постепенно снежная пустошь перешла в мертвый лес, поскрипывающей на ветру. Куц свернул в сторону от гор, им там просто не пройти. Даже с припасами, в горах только смерть от холода или падения в расщелину.
— Откуда ты знаешь? — Спросила Сайна.
— От деда, он говорил, что в молодости любил горы.
— А куда мы идём?
— К морю.
Сайна повторила причудливое слово по буквам, смакуя каждый звук. Она слышала его и раньше, но никогда не придавала значения, кажется, оттуда приходят белые медведи.
— А что там?
— Рыба, если верить деду.
***
Куц с каждым днём слабеет, идет, пошатываясь. Правой рукой перестал двигать вовсе. Сайна с ужасом видит, как тяжело ему вставать по утрам. А на лбу, несмотря на холод и ветер, всегда блестит пот. На вторую неделю пути он пошатнулся и упал лицом в снег.
Сайна вскрикнула, с трудом перетащила его в сани. Накрыла тряпками, стараясь сохранить тепло, коснулась лба — горячий как камень прямиком из костра! Куц застонал и разлепил веки, пробормотал, едва ворочая языком.
— Прости... просто иди... оставь меня...
Она заплакала, не в силах выдавить хоть слово, а парень закрыл глаза и, кажется, потерял сознание.
***
Следующий день Куц приходил в себя трижды, но уже не соображал, где он и что происходит. Только бормотал бессвязно и звал её. Рана на плече загноилась, а рука опухла так сильно, что Сайна едва удалось вытянуть её из рукава.
Припасы кончаются, как и силы девушки.
К утром двадцатого дня она опустилась на колени рядом с санями, обняла парня и всхлипнула. Воздух пахнет скорым снегом, а тучи за спиной предвещают метель.
— Это конец... — Прошептала девушка и робко поцеловала парня в горячие губы.
Он что-то пробормотал, но не очнулся. Сайна утерла слёзы, поднялась, шмыгая носом, и застыла. Крылья носа затрепетали втягивая колючий воздух, пахнущий... едой. Она не знала, что это точно, но желудок задёргался и забурчал.
Снежное безмолвие давно сменилось на холмы, покрытые зеленоватыми деревьями с мягкими колючками на ветвях. А снега стало значительно меньше. Впервые за месяц Сайна увидела голую землю и нечто... странное. Сухие, едва зеленые побеги, торчащие из неё.
К исходу дня, подгоняемая вьюгой, она втянула сани на вершину холма и остановилась. Внизу раскинулась бесконечная вода, уходящая за горизонт. На берегу стоят плотно прижатые друг к дружке деревянные домики, совсем не похожие на барак, где она выросла.
Пахнет едой и теплом.
В 2016 году в мою голову пришла идея для фантастического трешачка. В то время я люто бухал, так что было не до писанины. Сейчас я за ЗОЖ за умеренное употребление, так что, трезвого времени стало больше.
Первую, крохотную, главу я уже опубликовал, ссылка будет ниже. Теперь предлагаю ознакомиться с кратким синопсисом-предысторией.
Не стань едой.
(Фантастический рассказ с элементами треша)
Предыстория.
В 2016 году один талантливый ученый изобретает «Редузерер» – устройство уменьшающее всё живое в 60-70 раз.
Руководитель корпорации Челнальдина Ю, на которую работал ученый, заинтересовалась изобретением. Редузерер мог осуществить её давнюю мечту, которую она взращивала и лелеяла с юности, и, благодаря которой пошла в науку.
В один из вечеров она собирает всех тех, кто работал над проектом «Редузерер» в конференц-зале и уменьшает их. Ученые-лилипуты попадают в заранее приготовленную коварной женщиной ловушку и отправляются в её загородный дом.
В этот вечер в доме Челнальдины очередное собрание тайного ордена людоедов «Святой Антропобор». На этом жертвенном пиру, где пожирали людскую плоть и пили кровь, Челнальдина впервые предложила гостям попробовать её новый деликатес – маленьких человечков величиной чуть меньше мизинца взрослого мужчины. Лакомство так понравилось гостям, что спустя два года все людоеды мира покупали у Челнальдины лилипутов – новый деликатес с неповторимым вкусом.
СвоЧи (Свой Человек) заманивали жертв в ловушку и уменьшали их, а после отвозили на одну из множества фабрик, где лилипутов расфасовывали по специальным пакетам и доставляли в живом виде во все уголки мира.
Вскоре исчезновение людей стало заметно. Среди масс поползли слухи о похищении людей инопланетянами, о тайных правительственных экспериментах, о конце света и массовом бегстве избранных на марс.
Само собой, правительство страны, где произошли первые похищения людей, не оставило это всё без внимания.
Тайная антитеррористическая организация «Оборона» создаёт аналог редузерера, уменьшает свой лучший отряд оперативников и посылает их в логово врага на поиски ученого, который, по словам информатора, еще жив. Но на подходе к особняку Челнальдины отряд сталкивается с двумя дворовыми кошками. Погибают все, кроме ветерана под кодовым именем Биб.
p.s. Можете цепляться ко всему: к пропорциям героев, к стилю изложения и т.п. Конструктивную критику учту и новые знания применю в дальнейшем написании рассказа.
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Кто вы? Что вы представляете собой?
Груду, поедаемой пищи, поколение, взращенное на чипсах, ножках Буша, и запитое все это очистителем ржавчины – Coca Cola.
Вы настолько прогнили внутри, что даже изнывающая от голода собака не решится полакомиться кусочком вашей ПЛОТИ. Вы умираете в своих виртуальных сетях, крича о новом простом рецепте пиццы, запивая, очередной пресловутый фильм, концентрированным чаем.
Вы разлагаетесь…от того, что вы едите.
Добрый день, или добрый вечер, хотя, наверное, доброй ночи. Нынче стало модно читать книги, когда стрелка часов перешла за полночь.
Позвольте представиться: я Отто Хаарман, однофамилец известного немецкого убийцы, возможно, вы слышали о нем. Его преступления меня никогда не впечатляли, но, в отличие от некоторых, он свято верил в свою мистическую сущность оборотня или вампира, кажется, он сам так и не разобрался кем является.
Нет, мы не родственники, и даже не родственные души, просто он любил сосиски из человеческого мяса, мне они тоже нравились.
На самом деле, я всего лишь повар, ничем не примечательный, не достигший высот, и чина «шеф». Но все же, если я говорю, что, возможно, не являюсь лучшим поваром в своем городе, я становлюсь лжецом, а если говорю, что являюсь - отлично, я начинаю самонадеянно гордиться. Просто у меня другие предпочтения.
Я работаю в кулинарной мастерской на Шадострассе, в Дюссельдорфе. Моя обитель носит лаконичное название «Рай»; в ресторане (если позволите так назвать место моих чудес) есть сад на мансарде, который я бережно охраняю для своих особых гостей.
Мой первый. О, он был, как вы. Неумело держал нож для мяса, путал бокалы для вина и воды, предпочитал есть пищу острой и пересоленной. Он был юн, да, даже слишком для первого…Я бы подал его как запасное блюдо, но не смог удержатся, и зря. Человеческая плоть требует тщательного приготовления, а не спеха, учтите это на будущее.
Мой первый – он же мой первый провал, кто-то из гостей сравнил этот «шедевр» с говядиной, и я впервые расплакался как ребенок. Он был записан с того раза как говяжьи сосиски под имбирным соусом, мне тяжело было принять разочарование моих гостей.
Ах, да, когда человечина недостаточно жирная, в фарш для сосисок можно добавить немного шпика, но не переусердствуйте, человек должен оставаться человеком…а никак не мясом дохлой коровы.