На этот раз расскажу много, о сложном, но очень интересном. Однако для начала, как обычно, (пред)история, иначе без ста грамм будет точно не разобраться. А разбираться там и так есть, с чем.
В одном из прошлых постов я рассказывала о ване древнего государства Шан – У-Дине, его побочной жене Фу Хао, а ещё о его наследниках – сыне Цзу Гэне и брате Цзу Цзя, которые правили в совокупности примерно с 1192 (или 1191) по 1177-й годы до н.э. Потом правили ещё несколько ванов – Линь Синь, Кан Дин (или Гэн Дин), его сын Ву И (У И).
Ван Ди Синь (он же Чжоу Синь), последний правитель династии Шан
На Ву-И (мне придется использовать этот вариант передачи имени, а то как-то странно смотрится этот взрыв радости - У-И) хочется остановиться чуток подробнее. Он правил примерно с 1147 по 1112-й годы до н.э., и во времена его правления вождь племени Чжоу напал на владения других племен и присоединил их территории к своим. Причем победа над Ицюй ему досталась благодаря тому, что после поражения и впоследствии смерти правителя этой местности, его сыновья устроили междуусобную войну за власть. Проигравшими в итоге оказались оба. На 34-м году правления Ву И правитель Чжоу Цзи приехал в столицу для поклонения и был одарен 30 кусками нефрита и 10 лошадьми. Сам Ву-И тоже был не промах, например, напал на племя гуйжун и захватил 20 их вождей. А вскоре после этого на охоте погиб от удара молнии. Вот так раз.
Неблагодарные потомки связывали это с тем, что правитель стал себя аморально и неадекватно вести. Например, согласно «Записям великого историка», по его приказу создали из дерева статую (偶) «Бога Небес», и правитель играл в любо с этой статуей и, если «Бог Неба» "проигрывал" игру (что, надо думать, случалось нередко), ван Ву И всячески унижал его. А ещё он наполнил кожаный мешок кровью и подвесил его высоко в воздухе, а потом расстрелял его из лука, называя это «стрельбой в рай». Вот такой вот озорник был. В сегодняшнем произведении, насколько помню, эта история упоминается. И неспроста.
Наследовал Ву И Вэнь Дин, правивший с 1112 по 1102 (или даже 1101), при котором столица была перенесена из Моу (куда её, видимо перевёз его предшественник) обратно в Инь. А ещё в годы его правления правитель племени Чжоу снова начал захватывать плохо лежавшие земли с их обитателями. Да в какой-то момент так успешно, что правитель Шан плотно им занялся, отправил в ссылку и заточение, да и уморил нафиг голодом. А то что-то тот подозрительно разошёлся, и вообще эти Чжоу распоясались и стали что-то слишком крутыми. Как чуял, во что это выльется.
Наследником его, правившим примерно с 1102 по 1077-й годы до н.э., стал ван Ди И. У него было три сына, но власть досталась младшему, Шоу Синю, который в историю вошёл как Ди Синь (или по посмертному имени Чжоу Синь, но "короля Чжоу" нельзя путать с династией Чжоу и её представителями). Начал вроде как за здравие, а закончил за упокой, и прославился не своими мудрыми решениями, а безумствами, излишествами, развратом, пытками и казнями. А ещё тем, что вошёл в историю как последний правитель династии Шан)) Как это всё так вышло, рассказывается, в частности, в произведении, о котором расскажу сегодня:
«Возведение в ранг божеств» писателя по имени Сюй Чжунлинь
Время действия: ХI век до н.э., около 1080-1046-го до н.э. Время правления вана Ди И, затем Чжоу (Ди) Синя, а после У-вана, основателя государства династии Чжоу.
Место действия: государство Шан, а затем государство (Западное) Чжоу.
Интересное из истории создания:
Автором этого классического романа в жанре шэнмо (о богах и демонах) был предположительно Сюй Чжунлинь (ок. 1567-1619), писатель, живший на закате империи Мин. Родился он в префектуре Иньтянь (современный Нанкин). Есть сведения, что знаменитый роман он написал, чтобы накопить средства для приданого своей дочери, и что книга в окончательном издании вышла в 1605-м году, хотя написана могла быть и раньше.
Ещё вторым автором значится иногда некий Лу Сисин. Это персонаж вообще полумифический, который жил примерно в период с 1520 по 1606, якобы обладал высоким мастерством в знании литературного языка, усердно учился каллиграфии и живописи, в юности девять раз провалился на экзаменах провинциального уровня, а потом плюнул на всё, оставил конфуцианство и стал Даосом. Да, вот так, с большой буквы. Потому что ему приписывают то, что он так в этом деле продвинулся, что стал бессмертным, и, когда он ушёл жить отшельником в горы, то больше его никто не видел не потому, что он умер, а как раз наоборот.
Существовал ли этот чел? Кем был в действительности? Насколько он причастен к созданию «Возвышения в ранг божеств» на самом деле? Понятия не имею. Но созданию такого загадочного и странноватого романа обязательно должна была предшествовать какая-то загадочная и странноватая история создания. Вот я её и рассказала. На самом деле даже, если Лу Сисин тут и не при чем, то о Сюй Чжунлине тоже больше нифига неизвестно, что уже выглядит необычно. Потому что его произведение, хоть и не было занесено в список четырех классических романов и даже не стало пятым, всё же пользовалась огромной популярностью и сейчас признается настоящим сокровищем китайской нации. Оригинал этой книги, «Fengshen Yanyi (封神演義)», хранится в Японской библиотеке Большого секретариата и напечатан Шу Цзайяном. Второй раздел романа озаглавлен словами «отредактирован Сюй Чжунлином, Старым отшельником с горы Чжун». Вероятно, это источник его возможного псевдонима «Чжуншань Исоу» (鍾文逸叟), что буквально означает «беззаботный старик, живущий на горе Чжун».
По этому роману в целом или по отдельным его частям было снято множество фильмов (в т.ч. мультфильмов) и сериалов. И их продолжают снимать и поныне. Некоторые на мой вкус несмотрибельны из-за дешевого антуража, но примерно сохраняют канву повествования, другие смотрибельны в плане картинки, но повествование искажают. Впрочем, я видела не всё. А хотелось бы увидеть хорошую экранизацию, потому что роман улётный.
Он состоит из 100 относительно небольших глав, которые повествуют о постепенном развале и без того уже не слишком крепкого государства Шан, начиная от события, после которого Ди-И обошёл старших сыновей и решил назначить наследником младшего, и заканчивая воцарением У-Вана. По ходу дела рассказываются истории героев, а иногда и божеств, которые стали участниками борьбы между сторонниками династий Шан и Чжоу, приняв ту или иную сторону.
Что этот роман делает в моей подборке? Ну-у…Я бы не назвала это 100%-м фэнтези. Потому что роман основан на фольклорных и письменных источниках, существовавших со времен эпохи Хань. И, хотя там много мифологических и мистических элементов, и вообще всякого «вопиющего колдовства»)), он в целом передает реальные исторические события той эпохи, следуя «официальной версии» победителей, которые объявили, что, мол, Чжоу Синь из Шан такие непотребства творил, что потерял «Мандат Небес», и свергнуть его не грешно, а даже наоборот. Вот так и возникли истоки этой истории.
О чём:
Начинается всё с того, что как-то раз ван Ди И в компании своего младшего сына и большого количества придворных, военачальников и прочих неравнодушных из монаршей свиты прогуливались по дворцовому саду, любуюсь цветущими пионами. Приличный китайский сад не может обойтись без беседок и павильонов, и в одном из таких павильонов (а точнее в Павильоне Летящих Облаков) и отдыхал шанский ван, когда вдруг строение это начало обрушаться. Тут бы и пришёл правителю каюк, если бы его сынок не оказался таким сильным и проворным. Потому что именно он удержал падающую на его родителя балку, чем и спас его. После этого советники вана, Шан Жун и Мэй Бо, посоветовали ему, углядев в этом знак, назначить наследником именно младшего сына, тогда ещё звавшегося принцем Шоу. Его отец с доводом согласился, и вскоре его младший сын официально стал не просто принцем, а наследным принцем, а через n лет, когда ван почил, занял его место под именем Ди Синя.
Поначалу всё было здорово и великолепно. Советниками и прочими приближенными были назначены мудрые и честные мужи, например, наставник самого Ди Синя Вэнь Чжун и Хуан Фэйху, чья младшая сестра стала побочной женой (или наложницей) Ди Синя. И всё шло спокойно своим чередом. Разве что новый правитель опять перенес столицу, на этот раз из Инь в город Чжаогэ, что переводится как «Утренняя Песнь». Однако спустя шесть-семь лет всё как-то перестало быть здорово, а потом и вовсе случилось странное.
На седьмом году правления, в третий месяц года, пришёл к Ди Синю (он же ван Чжоу) его советник, тот самый Шан Жун, что служил ещё его отцу, и сказал, мол, скоро у великой богини Нюй-Ва день рождения, надо бы поздравить и почтить богиню как положено, ведь *длинное перечисление её подвигов во имя человечества и династии*. Ван то ли устал слушать, то ли реально признал, что богиня заслужила хороших подношений, поэтому со всем согласился и в назначенный день отправился с пышной свитой в храм Нюй-Ва.
Там он поначалу пялился на великолепие храма, а потом налетел сильный ветер, распахнул занавес, и ван увидал изображение богини, да так впечатлился и воспылал страстью, что поехал кукухой и в порыве своих искренних чувств совершил святотатство – нафигачил прямо на стене возле изображения богини хвалебное оду в её честь стихотворение, завершающееся его мужицкими мечтами о прекрасной даме, чем поверг в шок всех вокруг. Советник ему сказал, что это ай-я-яй, тут вообще-то храм, и это богиня, а он ей вот такое, да ещё прямо на стене, и посоветовал всё это великолепие быстренько стереть, на что монарх ответил, что он ничего такого не сделал, ему даже должны быть благодарны все, и вообще ротзакройтыктоаяцарь.
Естественно, ничего хорошего из этого не вышло, потому что вскоре явилась радостная богиня, увидела эту нетленку на стене и, разумеется, пришла в ярость, обещая, что теперь династии Шан наступит 3,143дец. Чтобы контролировать и ускорить это дело, она призвала всяких духов, в основном, очень недобрых, и выбрала трех из них – тысячелетнюю хули-цзин, духа девятиглавого феникса и духа нефритовой лютни. Все женского пола, и неслучайно. Ибо поручение было простым и надежным как швейцарские часы – превратиться в красавиц, войти во дворец, завладеть остатками разума шанского вана и помочь ему доломать в его государстве то, что ещё не сломано. Сделать это оказалось проще, чем можно было подумать, потому что ван и рад помочь (хотя ещё не знал об этом).
Ди Синь пожаловался двум своим придворным-жополизам на свои душевные страдания, а те не придумали ничё лучше, кроме как предложить ему собрать сотню красоток со всей страны, мол, среди них наверняка сыщется красавица не хуже Нюй-Ва. Заявление не менее святотатственное, чем выходка их повелителя, но ему понравилось.
В конце концов, выбор пал на Су Дацзи, дочь Су Ху, генерала Шан и по совместительству маркиза(хоу) Цзичжоу, который и без того был недоволен уже правлением Ди Синя, потому что, когда он приезжал в столицу, с него вечно некоторые приближенные правителя трясли взятки и «подарки». А после настойчивой просьбы отдать в наложницы вану дочь он вообще высказал всё, что накипело, свалил в свой город и…понял, что теперь будет мясо.
В прогнозе он не ошибся, и вскоре оскорбленный ван прислал своего генерала Чун Хоуху. Хотя владения Су Ху не превратили в пепелище, но потрепать успели, и старый друг (и по совместительству брат Чун Хоуху), Чун Хэйху поспособствовал тому, что маркиз в обмен на то, что ван простит его и не тронет ни его власть, ни владения, согласился отправить дочь во дворец. Правда, девушка до дворца не добралась. На одной из остановок ночью она погибла, потому что её телом завладел дух тысячелетней лисы-оборотня, которую вместо неё и доставили вану ничего не подозревающие отец с провожатыми. И очень скоро девица-оборотень настолько охмурила правителя, что кукушка у него отлетела с концами. Вот тут-то и наступило начало конца.
Потому что поначалу лже-Дацзи ещё как-то пыталась маскировать свои действия (например, с её подачи была оговорена и умерла в ходе пыток королева Цзян, которую обвинили в заказухе убийства её собственного мужа), а потом, заняв место королевы, пошла в разнос и уже открыто просила то служанок кинуть в змеиную яму, то огромный дворец построить, то бассейн вином заполнить. И это я ещё молчу о том, что каждый, кто смел на неё наехать или просто что-то высказывал правителю, тоже плохо заканчивал. Причем лже-Дацзи обычные казни не любила, а любила пофантазировать, чтоб свежо-оригинально было, с огоньком (иногда буквально).
Вот таким макаром Ди Синь и лишился за годы такого своего любовного союза большей части преданных союзников. Одних убил, других настроил против себя, подтолкнув к восстанию. Особенно неудачным было решение заточить в темницу Ю-Ли Чжоу Цзы-Чана (будущего Вэнь-вана). Потому что сам-то он придерживался очень строгих принципов по части лояльности сюзерену, а вот его сын, особенно после убийства старшего брата, уехавшего просить за отца, нет. И, когда Вэнь-ван почил, именно вокруг его сына, Цзы Фа, сплотились противники тирана. Для кого-то спойлер, для кого-то нет: в будущем Цзы-Фа стал известен под именем У-Ван. Дальше рассказывать не буду, потому что пост не резиновый. Хотя хочется.
Отрывок:
Снова не сразу выбрала отрывок, но меня настолько впечатлил этот авторский саспенс, что я решила остановиться на нём) Перевод снова мой. Английский текст не привожу, потому что я е тронусь умом, пока буду перебивать ещё и его.
«…Носители флагов и знамён возглавляли кортеж, и Су Ху ехал верхом за повозкой своей дочери, чтобы помочь ей и защитить в случае непредвиденных обстоятельств. Прошло много дней, прежде чем, путешествуя через реки и горы, они добрались до Энчжоу. По прибытии на почтовую станцию Су Ху встретил её начальника и велел приготовить комнату для его дочери.
«Я должен сказать тебе правду, господин! – ответил начальник. – Около трёх лет тому назад тут объявился злой дух. И с тех пор ни один знатный гость, странствующий по этим местам, не остановился здесь. Для вашей же собственной безопасности я советую вам остановиться на постоялом дворе, что стоит на территории военного лагеря».
«Ты в самом деле думаешь, что королевский родственник испугается какого-то духа? – ответил Су Ху. – Мы никуда больше не поедем. Немедленно приберись и приготовь нам место для ночлега».
Как только в спальнях убрались, Су Ху разместил Дацзи вместе с пятьюдесятью служанками в комнатах заднего коридора. Кроме того, сама станция была окружена тремя тысячами солдат, а двери надёжно защищали пятьсот командиров.
Сидя в зале при свете свечей, Су Ху пребывал в глубокой задумчивости.
«Хотя начальник станции предупредил меня о злом духе, я в это не верю, мы же находимся почти в самом центре оживленного рынка, где люди то и дело приходят и уходят, – сказал он себе. – Тем не менее я должен быть бдительнее, чтобы здесь не случилось какой-нибудь неожиданности».
Подумав так, он сначала положил посох с леопардовым хвостом рядом со своим столом, а потом взял книгу о военной стратегии. Когда в городе пробили первую стражу*, Су Ху всё ещё не мог успокоиться. Со своим железным посохом в руке он тихо направился в задний коридор, где разместилась его дочь. Когда он убедился, что Дацзи и её служанки крепко спят, он вернулся в передний коридор и снова взялся за чтение книги о военной стратегии.
Вскоре пробили вторую стражу, а потом и третью. Внезапно налетел сильный вихрь, необыкновенный холод проник в плоть и кости, и свечи стали гаснуть и вспыхивать вновь. Казалось, будто дикий зверь проник в комнату и готовился кого-то утащить прочь.
От этого бешеного ветра Су Ху весь покрылся гусиной кожей. Пока он ломал над этим голову, вдруг раздался возглас: «Призрак! Это призрак!». Су Ху схватил железный** посох и светильник, и кинулся в задний коридор. Светильник, однако, погас раньше, чем он успел дойти туда. В темноте он ничего не сумел сделать, и потому быстро вернулся в свою комнату и немедленно потребовал принести другой светильник.
Когда он во второй раз помчался в задний коридор, то увидел служанку, которая в ужасе пыталась убежать. Войдя в комнату Дацзи, Су Ху отодвинул полог на кровати.
«Как ты, дитя моё? Ты не видела, чтоб какой-нибудь призрак приходил?» – спросил он.
«Я спала, когда раздались крики, но, когда подняла голову и огляделась, то увидела только тебя, входящего сюда со светильником в руке. Призраков никаких я не видела».
«Хвала Небу и земле, что ты не перепугалась. Отдыхай спокойно, дитя моё».
Пожелав доброй ночи, Су Ху вернулся удалился в свою комнату и оставался настороже всю оставшуюся ночь, не осмеливаясь заснуть хоть на мгновение. Чего Су Ху не знал, так это того, что женщина, с которой он говорил, была тысячелетней лисицей-оборотнем. За то время, что ему потребовалось, чтобы вернуться в свою комнату за вторым светильником, дух-лисица высосала душу Дацзи, а сама заняла её тело с тем, чтобы соблазнить вана Чжоу и привести к краху династию Шан, как и приказала богиня Нюй-Ва…»
*Традиционно китайское время делится на т.н. стражи – отрезки времени по два часа;
** В английском тексте используется слово iron, что может переводиться и как железный, и как кованый, и как покрытый железом. Вообще в это время в регионе преобладали изделия из бронзы, но примерно в XI-м веке до н.э. как раз железо покупали у соседних племен, поэтому теоретически возможно, что посох в самом деле был железный или покрыт железом, т.к. Су Ху был человеком знатным и состоятельным.
Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:
К моему великому сожалению, я так и не обнаружила ни одного перевода этого офигенного романа на русский язык. Более того, я нашла упоминания о том, что он вообще был только дважды переведен на английский, и один раз на голландский язык. Вопиющая несправедливость, на мой взгляд. После долгих поисков я, к великой своей радости, нашла текст на английском. Но радость моя была недолгой, потому что, походу, то оказался сокращенный вариант, да ещё с откровенно дерьмовым переводом.
У вас бывало когда-нибудь такое, что вы настолько хотите прочитать книгу, что готовы её читать даже в дрянном переводе? Или даже вообще без перевода? Вот на этот раз это был мой случай. Я приглядела этот роман ещё несколько месяцев назад и мечтала прочитать. И что хочу сказать… Меня не остановил даже этот хреновый перевод)
Я первые 25 глав прочитала взахлёб за один день (ну, как «день», вечер и часть ночи). А потом мне посчастливилось найти-таки нормальный перевод – Гу Чжичжуна (Gu Zhizhong). Скажем так, в нём тоже встречаются сомнительные решения (вроде дословного перевода некоторых имён), но чего-то более ужасного я не увидела (никаких вам Morning Song вместо Zhaoge и всего остального, от чего мой мозг болел, а глаза кровоточили). Зато увидела диалоги и потрясающие описания. Один только эпизод в храме с изображением Нюй-Ва, помутившим рассудок Чжоу Синя чего стоит. А было там немало потрясающего и помимо этого – и мощнецкие баталии, и гнетущие мистические эпизоды, и лёгкая клубничка, и драма, и мама-ама криминал в историческом антураже. Короче, местами «Махабхарата» и «Игра престолов» с завистью поглядывали на это чтиво. Я достала, наверное, своего друга, пока кидала ему самые сочные цитаты))
Кстати, название этого произведения не так-то просто перевести. Я только в ходе прочтения поняла, почему оно так называется: многие из погибших героев были включены в своего рода «список обожествления» и позже стали божествами, то есть действительно возвысились до ранга богов, хотя и по разным причинам. Добродетели ими двигали разные, но это всё-таки были добродетели.
Так сторонники династии Шан руководствовались принципом лояльности и почтения к старшим, считая, что какой бы ни был правитель, вы с ним всё-таки связаны клятвой верности, и за ним стоят его славные предки, заслуживающие почёта и уважения. Не зря Хуан Фэйху поначалу, даже после трагической гибели его жены и сестры по вине тирана, сказал, что смерть одной женщины (или даже двух) не перевешивает службы семи поколений его предков династии Шан. В восстание он, по сути, был вовлечен против своей воли своими сторонниками, убедившими его сначала защищаться, а потом бежать. Меня прям тронула его история.
А на другой стороне оказались те, кого всё это справедливо возмущало и, в конце концов, допекло, потому что страдали не только люди, в том числе выдающиеся, но и отношения с богами и духами предков, потому что как эти отношения могут быть нормальными, если попраны законы, мораль, нравственность и вообще все незыблемые для их общества ценности? Короче, действовали из соображений справедливости, гуманизма и своих религиозных чувств. Ну, как всё это тогда могли понимать, разумеется.
По мнению богов хороши были и первые, и вторые, но по-разному. А вот три духа, посланные Нюй-Ва ради мести, обломались и в «список» включены не были, потому что заигрались.
Хочется добавить ещё очень многое, но всё же на этом подвожу итоги. Главных минусов два – книги нет на русском (но, если вы хорошо или неплохо хотя б владеете английским, то надо искать перевод китайцев, который я выше упомянула, и читать-читать-читать, заодно прокачаете навык), и она на самом деле больше расскажет об эпохе автора, нежели, собственно, о поздней Шан и ранней Чжоу.
Хотя с учётом её мифологических и культурных составляющих, кое-что можно понять и о той эпохе. Например, о том, во что верили, на что опирались при принятии решений, даже отчасти о роли женщин в обществе и семье. К слову, в романе женщины имели полную свободу передвижений, и наравне с мужчинами становились даосами, брали учеников и участвовали в сражениях. Некоторые исследователи считают, что с упадком Шан общественный статус женщин упал, и их влияние на политическую и культурную жизнь в эпоху Чжоу постепенно снижалось, закономерной стала и потеря многих прав. Короче, лично я, несмотря на трудности, осталась в восторге и однозначно советую читать. А, если кто-то всё-таки найдет на русском, то боги приказали делиться.
Тем, кто хочет что-то об этом периоде гарантированно почитать на русском, могу посоветовать рассказ Лу Синя «За папоротником» о двух стариках, возмущенных восстанием У-Вана и свержением династии Шан. Если кто-то заинтересуется, могу о нём дополнительно сделать пост. Сам Лу Синь, кстати, «Возведение в ранг божеств» будто бы критиковал за «нехватку реализма», но я считаю, что слушать его не стоит. Тем более что чья бы корова мычала.
У-Ван, первый ван Западной Чжоу, из альбома знаменитых людей 1900 года
Список прошлых постов будет пересобран через два поста, а пока он тоже длинный:
Думаю, что этот пост будет в первую очередь интересен поклонникам эргодической литературы, а так же тем, кто и сам пишет. Так что считаю должным предупредить, что этот текст может показаться сложным неподготовленному читателю, это ни разу не Пикабушный формат.
Краткое резюме: Первое: У меня ничего толком не получилось. Второе: Это было очень интересный опыт принуждения себя к письму. Третье: Мне казалось, что малая форма — это не моё. Правильно казалось. Четвёртое: Это скорее мои заметки о рассказе, поэтому они могут быть в первую очередь интересны и понятны в тем, кому кажется интересным и понятным моё творчество, друзья этот пост для вас.
Нейро-вдохновение 2.0
Фраза
Нужно было выполнить два задания. Первое: выдать фразу для того, чтобы нейросеть под руководством @sairuscool, могла бы создать картинку. Второе: написать рассказ по чьей-то чужой фразе/картинке.
Просили короткую фразу на английском языке. Я выбрал фразу No pain, no gain. Это очень старая фраза и ещё более древняя формула. Примерно две с половиной тысячи лет назад древнегреческий поэт Гесиод выразил эту идею в «Трудах и днях»:
...Но на пути к Совершенству бессмертные боги пролили пот. Путь к нему поначалу и долог, и крут, и тернист.
Примерно две тысячи лет назад этого выражения встречается в «Этике отцов» («Пиркей Авот»), где цитируются слова Бен Хей Хей:
По боли есть награда.
В современной формулировке фраза уже точно употреблялась поэтом Робертом Херриком в «Гесперидах», в издании 1650 года есть стихотворение из двух строк:
NO PAINS, NO GAINS. If little labour, little are our gains: Man's fate is according to his pains.
Что приблизительно можно перевести так:
НЕТ БОЛИ, НЕТ НАГРАДЫ. Если мало труда, мала наша прибыль: Судьба человека зависит от его страданий.
В наши дни фраза приобрела известность в восьмидесятых, когда Джейн Фонда начала снимать серию видеороликов о тренировках по аэробике. В этих видеороликах Фонда использовала фразы «Нет боли — нет результата» и «Почувствуй жжение» в качестве крылатых фраз для концепции тренировки после момента возникновения мышечной боли, исходя из концепции, что крепкие и большие мышцы являются результатом упорных тренировок, а отсроченная болезненность мышц может в каком-то смысле использоваться как мера эффективности тренировки.
Почувствуй жжение!
Эта фраза показалась мне шикарным вариантом для темы на литературный конкурс по тёмному фэнтези. Но она просто слишком короткая, организаторы просили хотя бы от пяти слов, а я и так прислал фразу в четыре слова. В итоге я остановился на No pain, no gain.
Связующее звено
Отдельный почёт и уважение организаторам, за то что они никому не говорили какая картинка по какой фразе получилось. Единственно, что было ясно это то, что ты не получишь арт по своей собственной фразе. Но что именно нейросеть нарисует по твоей фразе и кому на основании этой картинки придётся писать, этого практически никто не знал.
Справедливости ради надо сказать, что иногда идентифицировать было легко:
Basilisk biting the hull of a Mark 1 tank
Или
a broken glass of wine felt to the carpet
Или
Huge orc woman in armor, splashes of red paint, torn, moon, fire
Большую же часть мне идентифицировать не удалось. Во-первых, я не настолько умный, во-вторых, никогда и ничего не создавал нейросетью, так что не понимаю даже базовых принципов. Например, я был уверен, что по мой фразе No pain, no gain была сотворена вот эта картинка:
На картинке чумной доктор (эталонный средневековый лекарь из тёмного фэнтези)
Я подумал, что нейросеть связала по смыслу боль + лекарь, а так же боль + болезненную болезнь (чума), а так же избавление (лекарь лечит) и награду (лекарство). На арте присутствует даже некий котелок с огнём, который может символизировать и лекарство (благовониями лечились, кадило опять-таки), и награду в высшем смысле, типа как левел ап сопровождается сиянием.
На самом деле этот арт привязан к фразе: After a battle, a plague doctor sits on his knees and protects a flower. И я смог это понять только обратным ходом, то есть уже забивая «plague doctor», и то, только когда опубликовали табличку:
А по моей фразе нейросеть сотворила вот такой вот арт (№4):
No Pain No Gain
Мне же самому досталась вот такая вот картинка (№113):
Blood and soul, for the glory of the god of Chaos.
Обратите внимание, что @MisterJester, написал эту фразу именно так:
Blood and soul, for the glory of the god of Chaos.
Во-первых, тут есть точка. То есть это не какая-нибудь хипстерская писулька из чата, не лишь бы быстрее создать какой-то контент... нет-нет-нет. Человек, который ставит точку не лолкает и не рофлит, а смеётся во весь голос. С таким посылом уже интересно работать, ведь точка — это вполне себе законченная мысль. Когда я увидел эту точку я понял, что саму эту фразу надо как-то отдельно уважить.
Во-вторых, тут Хаос написан с большой буквы. Если бы это было личное имя бога, то не было бы «of». Если бы это было понятие хаос — то буква была бы маленькой. То есть есть бог, вероятно бог хаоса, и есть ещё Хаос, который как прямо ХАОС.
Хуй знает, что это значит, тем более, что я изначально хотел написать что-то по своему миру — Лалангамене — а там богов как бы и нет в привычном смысле. Там вместо богов каргокульт и роботы (это отдельная история). Тему с душами мне трогать тоже не хотелось, поэтому я решил всё переиначить и сделал фразу «Кровь и ярость во славу Чаосса!».
С одной стороны вполне понятная отсылка, с другой я избежал всей клирикальной истории с богами и душами. Для данного рассказа пусть всё это будет из одной оперы: душа, дух, мана, оргон, ци, прана, ярость... Хаос с большой буквы стало именем. Я прочёл его как Чаос. Но пропала зловещая пятибуквенность, тогда он превратился Чаосс.
Так начал складываться рассказ...
Охота на Минотавра
Надо было придумать рассказ по картинке. С картинки на меня смотрел... минотавр. Понятно, что это никакой не минотавр, но я люблю фэнтези, раньше любил фэнтези, ныне работаю во многом через фэнтези. А из книг доступных мне в детстве (я родился в СССР) максимально близко к фэнтези стояли прежде всего книги со сказаниями и мифами древней Греции. В итоге я конечно...
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
...и бла-бла-бла... поэтому мои ассоциации прочны и устойчивы в этом смысле: полуголый накачанный мужик с бычьими рогами = минотавр. Или хаосит. Минотавра в приведённых фразах не было, а слово Хаос — было. Дело раскрыто.
Уравнение с Х неизвестных...
Я не писатель, у меня нет множества книг, миров, героев. У меня всего одна книжка (Доброволец: Красная Книга), всего один придуманный мной мир (Лалангамена), и есть один главный герой (Ингвар Нинсон).
Более того, я никогда не писал рассказов и никогда не был ограничен количеством знаков. Воспринимая творчество одновременно и как сокровенный ритуал, и как способ сублимации, и как арт терапию, я никогда не был зажат подобными рамками. Поэтому надо признаться, что мой рассказ получился не слишком хорошо, получился этакой преамбулой, прологом к произведению про страшный и полный ловушек лабиринт, про взаимодействие людей в атмосфере отчаянья, про любовь к власти, застящую даже любовь к человеку...
История о минотавре имеет кучу смертей и леденящих душу историй про изнасилование быка женщиной и детей, разорванных на куски руками матерей... Густая, смачная и нажористая смесь безумия, крови, секса. Словом, то что надо для тёмного фэнтези.
Итак передо мной был мир, герой, и общий сеттинг Лалангамены с привкусом минойской цивилизации. Я решил наполнить рассказ отсылками к истории того периода, что хорошо видно по именам, и описаниям персонажей:
Сеттинг Лалангамены
Полагаю, что все знают, что Минотавр состоит из двух слов: Тавр и Минос. Тавр это бык, а Минос это имя царя, его отчима, при котором этот Минотавр и резвился.
Похоже, что Минос это не имя, скорее нечто среднее между родовым именем и титулом, а звали того самого царя вероятно Радамант. В моём случае, его так и звали Радамант. Невнятный царский титул заменён на близкое по европейскому лору слово — король. А фамилией этого короля Радманта стало слово — Чаосс.
В тексте про Лалангамену напрочь отсутствуют такие слова, как слово Бог или боги, но есть Лоа. Причём, Лоа Лалангамены — это смесь изначального смысла анимистических религий Западной Африки, где их название означает «духовные наставники» и где каждый Лоа имеет своё имя, свой знак (веве), свои атрибуты и сферу деятельности.
В эту же смесь входят и языческие боги-духи Западной и Восточной Европы (с их однозначным и даже можно сказать «объективным» присутствием в повседневной жизни людей).
В ту же смесь входят и Лоа в значении неодухов или необожеств Уильяма Гибсона — осознающих себя искусственных интеллектов, «живущих» в киберпространстве сети. В каком-то смысле даже можно назвать их материализовавшимся понятием «Deus ex machina», я правда, не знаю, имел ли в виду Гибсон что-то такое, но я прочёл историю о его Лоа именно таким образом... И именно эти образы я вижу за «Американскими богами»Нила Геймана.
И именно такую смесь я и хотел воплотить на Лалангамене. Поделиться собственным виденьем мира, эклектично смешав все эти ингредиенты, а не превратив всё в мешанину образов и поток сознания.
Соответственно, роль Посейдона отведена Лоа океанов по имени Ной.
Лоа Ной в представлении великолепной художницы Rojka
Посейдон = седьмой Лоа, Ной.
Кносс = город на Крите, где был расположен дворец и лабиринт Минотавра. Чтобы не использовать слово Крит, я назвал остров, где происходит всё действие Кносс. Тем кто не в теме — и так уж всё равно, а вот тем кто в теме сразу станет понятна куда и почему отсылка. Кроме того, это название звучит весьма фэнтезийно. Плюс сами по себе слова Кносс и Чаосс отлично сочетаются, что логично для рода исконных правителей и названия их земель, что особенно типично для эпохи эпонимов.
Минос = Радамант Чаосс, предок нынешнего царя. (В рассказе, как и в мифах, он покорил ионийские города, заставил приносить себе жертвы, прогневал Посейдона и пр...)
Пасифая = Пасифая Чаосс, это естественно Пасифая, мама Ариадны и, собственно, Минотавра. (в рассказе, как и в мифах, это жена Радаманта Чаосса).
Минотавр = Астерион, нынешний царь. (Астерион это настоящее имя Минотавра).
Принцессы Акалла и Ксенодайс = это другие дочери Пасифаи, не столь известные, как Ариадна.
Дедал = Доделал, мастер-делатель, который придумал как возбудить быка.
Харитон = сенешаль дворца Чаосс. От благосклонности сенешаля зависело проникновение Героя во дворец, поэтому его зовут Харито́н («благосклонный»).
Имя Фелиция происходит не от греческого, а от латинского felicitas, что означает «удача», «везение», «хорошее стечение обстоятельств». Может означать и «счастье», в том смысле в каком это слово используется в словосочетаниях «счастливый случай», «счастливая случайность», то есть в значении удачного совпадения, а не ощущения счастья, как веселья и радости.
А) Ингвару повезло с ней, он прямо об этом говорит.
Б) Фелиция названа, но не появляется на сцене, она играет свою роль в сюжете, но постоянно остаётся где-то далеко за рамками повествования. Поскольку все остальные названия несут в себе отпечаток греческой эстетики, здесь должно было быть что-то близкое, но при этом совершенно однозначно другое. Древнегреческая и древнеримская цивилизация всегда казались мне чем-то вроде мужа и жены, и я спроецировал это своё отношение на имена. В рассказе «Ловец Снов» почти всё греческое: греческая легенда, греческие названия, греческие персонажи, но где-то за кадром есть римская Фелиция, которая успешно манипулирует благосклонным греческим Харитоном.
Я хотел бы и в тексте самого произведения подробнее объяснить, откуда взялись имена, как они образовались и прочее... но на это не хватило места, я оставил только кусочек с Дедалом:
А вот в глазах Грязнульки горел живой интерес:
— И? Чего там дальше-то было? Бык стал её пахтать?
— Нет. Бык вёл себя как крутой мужик: целый день где-то шлялся, жевал жвачку небритой квадратной челюстью, периодически бычил на других самцов, открыто и прямолинейно подкатывал ко всяким тёлкам прямо на глазах у королевы. Самое главное – оставался совершенно спокоен, не тратил лишних слов, занимался своими делами. Сама понимаешь: чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей!
Грязнулька в предвкушении потёрла руки:
— Но она ведь всё равно завалила белого бычка, да?
— Да. Пасифая Чаосс не сдалась. Она пошла к мастеру-делателю по имени Доделал. Это его так звали. Он в своё время много всякого изобрёл и каждый раз так бурно праздновал окончание работы, что споил гильдию алхимиков. Каждый раз, когда они поднимали за него тост, то орали: «Доделал!», «Доделал!», «Доделал!». Со временем это стало прозвищем этого мастера-делателя и теперь уже никто и не знает его настоящего имени, все помнят только эти выкрики пьяных алхимиков: «Доделал!», «Доделал!», «Доделал!».
— Он придумал, как сделать, чтобы бык присунул королеве?
— Да… Доделал построил медную корову в натуральную величину, сверху эту фальшивую корову обшили коровьими шкурами и всячески натёрли коровьим запахом. А внутри Доделал предусмотрел упоры для ног, куда Пасифая могла бы поставить коленки, и упоры для рук, так как королеве ведь предстояло довольно долго стоять кверху задом. И если бы просто стоять! С помощью Доделала, королева кое-как забралась внутрь, устроилась там поудобнее во всех этих растопырках, надела на плечи ремешки специальной упряжи…
Мне всегда казалось что Дедал это связано с Делом. Почему бы и нет, решил я...
Голодные Игры
Иногда отсылки более прозрачны:
Грязнульку, кажется, заинтересовало другое:
— Погоди-погоди. То есть было двенадцать взбунтовавшихся городов, самый главный город их победил. И теперь эти двенадцать проигравших раз в год присылают в главный город живую дань, как бы в память о своём восстании. То есть всё — точь-в-точь как в «Голодных играх», что ли?
Ингвар вспомнил, что они недавно смотрели эту нашумевшее представление про лучницу, умеющую призывать огненную птицу.
— Да, похоже…
— Да точно тебе говорю! Только там эти города-королевства назывались «дистриктами». А так-то всё то же самое: и союз, и бунт, и ежегодная жертва – там называлась «жатва», и арена с разными ловушками, и животные опасные, и зрители жестокие, короче прямо та же самая история. Тут, наверное, тоже кому-то можно помочь какому-нибудь красавчику, прикупив для него оружие, да?
Читая историю про битву ионийских полисов, я постоянно думал про эти совпадения. В частности про то, что в Панеме (на Крите, на Кноссе) использовались такие штуки как вентиляция, канализация, отопление и прочие «чудеса». Про истоки и ход военных действий, про их результат в виде живой дани которую, на глазах у всех показательно уничтожал Бык. Пленников убивал именно Бык, символ Крита и минойской культуры. Это мог быть живой бык во время игр типа корриды, или военачальник по имени Тавр, или же то был жрец в ритуальной маске. В любом случае символизм на лицо. И это же самое лицо я видел в книгах Сьюзен Коллинз.
Здесь отсылка очевидна, это прямое упоминание. Иногда это просто отсылки/пасхалки.
Книги
Желая избежать долгих справок, я оставляю пути, где и как всю информацию сможет найти тот, кого заинтересует эта тема.
Спарагмос подробно описывает все тонкости своём эссе «Ты — то, что ты ешь».
Понятно, что «Ты — то, что ты ешь» фраза которая на самом деле не обозначает каннибализм, однако мне показалось забавным использовать её, подобно паролю при входе в «Длинную свинину».
Спарагмос вполне себе напоминает фэнтези имя, хотя на самом деле это слово происходит от sparasso, «рвать, раздирать, разрывать на кусочки» и так называется акт разрывания когда в ходе религиозного обряда живое существо (человек в том числе) приносится в жертву посредством расчленения с помощью ритуальных ножей или голых рук. Короче Спарагмос это когда человека заживо разрывают на куски, а потом пожирают эти ещё тёплые куски. Я не шучу, это называется омофагия, поедание сырой плоти одного из расчленённых существ.
Или вот ещё кусочек:
— Нет, сам я этого не видел, только читал. «Сказка про белого бычка» за авторством Джалликатту и «Прыжки на быке» за авторством Тавратомахи. По названию сразу ошибочно полагают, что книга посвящена скачкам или родео… Но на самом деле «Прыжки на быке» это про совсем другие прыжки.
Грязнулька нетерпеливо подгоняла:
— А дальше? Что было дальше?!
— Что-что?! Пасифая наконец пристроила свою иньку поплотнее к специальной дырочке между ног медной коровы и стала ждать быка. Его привели, он сначала не понимал в чём дело и не хотел взбираться на фальшивую корову. Потом его как-то раззадорили, он потыкался-потыкался своим огромным янем в отверстие под коровьим хвостом и... Ну и всё заверте…
Грязнулька икнула:
— Как?! Чисто технически?! Ты ж представь бычью колыбаху разрушения.
— Может, это всё только сказка.
Грязнулька заметно приуныла:
— Пф-ф-ф… Просто сказка… А я-то думала…
— Оттуда и пошла поговорка: что позволено королю, то не позволено быку, но иногда быку позволено такое, что не позволено даже королю.
Что позволено королю, то не позволено быку, но иногда быку позволено такое, что не позволено даже королю.
Здесь, полагаю, все узнали крылатое латинское выражение Quod licet Iovi, non licet bovi («Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»). Эту фразу я впервые услышал от Сергея Юрьевича Юрского, в одной из своих пьес он использовал её в примерно таком виде: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. А жене Юпитера дозволено такое, что не дозволено даже быку».
Как и в случае с «Ты — то, что ты ешь», путеводными ниточками служат имена вымышленных авторов, а не сами названия книг.
Так «Прыжки на быке» это название атракциона, название состязания типа родео, в данном контексте он имеет явные эротические коннотации, особенно учитывая, что для достаточно искушённого читателя слово «наездница» это в первую очередь сексуальная позиция, а уже во вторую «женщина на верховом животном».
А «Сказка про белого бычка» это и вовсе русская поговорка, означающая длинную, бесконечную историю, относящуюся к категории докучных сказок. Это своего рода порочный круг, и одновременно удел всех писателей — пересказывать одни и те же истории. И хоть сами истории одни и те же, они могут быть рассказаны увлекательно и рассказаны совершенно по-разному. Зависит это в большей степени не от самой истории, а от личности автора. Собственно поэтому путеводными ниточками служат не названия книг, а имена авторов.
Понятно, что вполне себе фэнтезийно звучащие имена Джалликатту и Тавратомаха, это тоже никакие не имена, а прямые отсылки для тех, кому интересно.
Джалликатту именно то что написано на упаковке: Джалликатту, праздник или обряд, при котом быка выпускают в толпу людей, а участники пытаются схватить его обеими руками за большой горб на спине, пытаясь остановить быка. В некоторых случаях участники должны снять флажки с рогов быка.
Тавратомаха, это и это тавромахия («бык» + «бороться»), это понятие включает в себя и бой быка с быком и бой быка с человеком, типа корриды, и совместное, я бы сказал цирковое или акробатическое выступление быка и человека. И тавроката́псия, ритуальные прыжки через быка, известные по художественным материалам минойской цивилизации.
В детстве я узнал об этих завораживающих подробностях из прекрасного романа писателя и философа Дмитрия Мережковского «Рождение богов. Тутанкамон на Крите». Знаю, что Мережковский больше известен как эссеист и литературный критик, как приверженец религиозно-философского подхода к анализу литературы, а не как писатель. А так-то Мережковский был 10 раз (десять раз!) номинирован на Нобелевскую премию по литературе, а это вам не в тапки ссать.
1/6
Фреска
Или вот например кусочек, тоже про минойские картинки:
Принцесса Акалла был одета в сверкающее золотое платье с открытой по минойской моде грудью. До свидания с Торазином Тризинским такая мода казалась Великану странной, и первые несколько дней на Кноссе он никак не мог привыкнуть к таким платьям, постоянно крутил головой. Мода на открытую грудь была тем более удивительна, что на остальных островах Ионийского атолла такой моды никогда не существовало. А теперь всё стало на свои места: началось всё с того, что наследники королевской крови постоянно демонстрировали свою принадлежность к великому роду Чаосса, а уже много позже эти вырезы стали повторять и придворные, не особо вникая в детали, просто стараясь походить на самых влиятельных вельмож королевства – прямых родственников Чаосса.
Здесь я пытаюсь логически обосновать даже не саму минойскую моду — она прекрасна! А то, почему она не получила никакого распространения на подконтрольных Криту территориях.
1/6
Ариадна Питера Коннолли (Peter Connolly)
А иногда для того, чтобы увидеть ещё одну грань смысла нужны какие-то специфические знания.
Например так было с именами бойцов на арене...
Ионийский союз
Эрифр Красный
Один из городов Ионического союза – город Эрифры. Факты, которые я учитывал:
1. В городе находился храм Геракла, в котором находилась обладавшая чудесными свойствами статуя Геракла. (Соответственно у чемпиона присутствуют некоторые атрибуты этого героя: обнажённое тело, львиная шкура, медная палица).
2. Эрифры это маленький и небогатый город. (Это очевидным образом сказалось на снаряжении их чемпиона).
3. Эрифры считаются родиной двух пророчиц, Сибиллы и Афинаиды. (Тут предполагался некий дар пророчества, присущий этому глупому персонажу. Его выводы о том, как падёт жребий – это не плод умозаключений, не результат тщательного анализа ситуации, а именно врождённый дар прорицателя). Увы, эти моменты не вошли в рассказ.
Самос Кукушонок
Один из городов Ионического союза – город Самос. Факты, которые я учитывал:
1. Самос был надолго блокирован во время Афинский войн. (Голод. Их чемпион явно недокормлен).
2. Среди списка уроженцев этого древнейшего города мало героев, воинов, силачей, спортсменов, а только астрономы, философы, поэты. (Физическая слабость их чемпиона).
3. Главная достопримечательность – храм Геры. (Атрибуты Геры: покрывало, диадема, павлин, кукушка).
Имени одного чемпиона мы даже не слышим, имея только штрихи описания:
Принцесса Акалла пошла дальше, чтобы через несколько шагов остановиться перед девушкой покрытой полосами кровавых расчёсов и мелких незаживающих ран. В некоторых местах виднелись чёрные опухоли отмершей плоти – следы укусов прибрежных змей или мангровых пауков.
Один из городов Ионического союза – город Миунт. Факты, которые я учитывал:
1. Миунт самый маленький из двенадцати ионических городов.
2. Фактически это была расположенная в пятнадцати километрах от огромного Милета гавань, несколько лагун.
3. Из-за наносов реки Меандр округа постепенно заболачивалась и в итоге Миунт лишился выхода к морю, при этом местность подвергалось частым наводнениям, а на месте лагун образовались пруды, которые имели какое-то невообразимое количество мух и комаров.
4. В итоге все жители просто переехали в соседний Милет. Что отражено и в поведении Миунты, как персонажа рассказа.
Бросив обрядовый дайс, девочка не стала дожидаться, что же там выпадет, а прянула в сторону, под защиту рослого молодого человека, стоящего рядом. Тот заслонил собой девчонку и с радостной, почти нахальной улыбкой, решительно вышел вперёд. Снял шляпу, обнажив светлые вихры, несколько раз поклонился, сначала в сторону ложи короля Астериона, потом поочерёдно на все восемь сторон света, отдавая дань уважения зрителям, потом отдельно принцессе Акалле.
— Меня зовут Милет Мельник!
Маленькая Миунт прячется за смелого наглеца Милета Мельника.
Милет Мельник Один из городов Ионического союза – город Милет. Факты, которые я учитывал:
1. Милет обладал очень развитым земледелием и торговлей. (То есть образ Мельника).
2. Милет знаменит двумя постройками, святилищем Аполлона Дидимейского и древним театром (тоже Аполлон, получается) на 20 000 зрителей.
3. Милет (персонаж древнегреческой мифологии) был сыном Аполлона. Из всего вышеперечисленного понятно, что тут будут свойства и атрибуты Аполлона. Его красота, его актёрство, его двуличность (он был одновременно, и поэтом, и врачевателем, и свирепым убийцей, и жестоким насильником).
5. Волк – животное Аполлона. Волчья шкура на плечах – символ защиты. Волчица выкормила самого Милета (персонажа древнегреческой мифологии).
6. Лавр – растение Аполлона. У Милета Мельника оно ненавязчиво закреплено на соломенной шляпе, такой беспаливный венок. Лавровый венок символ славы и победы, причём не только военной, но и в любом соревновании. Само слово «лауреат» означает «увенчанный лавром».
7. Ну и, наконец, само вызывающее поведение персонажа, отражает роль города Милет в Ионийском восстании (около 500 г. до н.э.), восстании греческих городов, ставшем началом греко-персидской войны. Инициаторами стали правители город Милет. + В рассказ не вошли эпизоды тройного взаимодействия Милета, Приены и Миунты. Что предполагалось изначально, и что служило бы отображением одного и того же ионического субдиалекта, на котором говорили три этих города (Милет, Приена, Миунт). Как и вражда города Эрифры с городом Хиос, которая должна была найти отражение во вражде между персонажами.
Картинка от @MadamNespeshnaya
Завершение рассказа примерно такое же ужасное, как у этого поста, скомканное и одновременно открытое. Невооружённым взглядом видно, что это обрубленный финал, что он не на своём месте. Действительно задумывалось ещё много всего, но в 25-50 тысяч знаков мне никак не уместиться, да у одного только этого поста уже больше 25 000 знаков...
Однако, во время участия, мне пришли очень интересные мысли, и накопилось множество интересных материалов. Может быть я закончу эту историю когда-нибудь... Когда-нибудь...
Огромное спасибо всем кто организовывал, жюрил, писал и комментировал рассказы!
Вплоть до взлёта популярности D&D в 1970-х, история эльфов была крепко связана с Северной Европой. А самая старая известная нам страница в их истории — родом из южной Скандинавии и Северной Германии IV века нашей эры. Это такая древность, что о «предках» всех эльфов мы можем судить в основном только по двум реконструированным словам прагерманского языка — ɑlβiz и ɑlβɑz (произносится как «алвиз» и «алваз»).
Предположительно, они означали «белый» и «белые», хотя могли говорить и о том, что какие-то вещи «cверкающие» или «мерцающие». К примеру, скорее всего либо от них, либо от родственного им латинского albus («альбус»), у которого схожее значение, получили свои названия Эльба и Альпы.
А ещё этими двумя словами называли неких сверхъестественных существ. Маловероятно, что ими обозначали кого-то реального. Если посмотреть на другие слова, что произошли от ɑlβiz и ɑlβɑz и которыми кого-то звали, то это сплошь всякие духи.
Эльф из «Хеллбоя 2». Он здесь просто потому, что белый.
Нет, ɑlβiz и ɑlβɑz — не их имена. Просто было не принято упоминать каких-то особо могучих созданий по их настоящим названиям — это считалось невежливым. А того, кто проявлял неуважение, ждали суровые последствия.
Очень яркий пример подобного табу — слово «медведь». Раньше, во времена индоевропейцев, его называли rkþos («ркхос») — это слово в итоге трансформировалось в латинское ursus («урсус»). Но праславяне, в отличие от римлян, чаще бывали в лесах, где этих животных реально стоило опасаться. Потому они использовали много иносказаний — вроде слова medvědь, «поедатель мёда».
Может древнегерманских «белых» считали настолько опасными, что им даже не придумали истинных имён, чтобы поменьше злить их. Может люди верили в то, что они могут подслушать любой разговор.
Никто толком не понимает, почему они именно «белые». Пару веков назад выдвигали версию, что эльфов так звали из-за того, что они «добрые». Только этому противоречит то, что древние германцы их очень сильно боялись. Была идея, что эльфов представляли в виде созданий из солнечного света. Правда, родственное слово albus значило матово-белый цвет, а не что-то светящееся. Возможно, обращение «белые» показывало то, насколько прекрасны эти духи. Но истинную причину мы вряд ли узнаем: уж слишком мало информации осталось.
Представляли ли «белых» как назгул в их истинном облике? Кто знает
Много кто помнит Карелина, не меньше народа знает про Поддубного, а уж Илью Муромца на картинке с тремя богатырями узнают почти все. Силушку, равно как подвиги, знатно уважали во все времена, придумывая и придумывая собственно-национальных суровых мужиков, умеющих то тугарином улицы с переулочками творить, то храмы филистимлянам рушить, то еще наводить какого-нито шороху. Но есть лишь один герой из всего сонма мускулистых мачо, чьи деяния общеприняты даже в Тонго. Хотя, конечно, насчет Тонго можно и погорячиться. Но, тем не менее…
Геракл, он же Геркулес. Сын бога, полубог, бог, труЪ бородач, один из первых бодибилдеров планеты, любитель эпично раздать по щам (обязательно пафосно, кинематографично и превозмогая самого себя), ярко выраженный натурал (хотя злые языки говорят и о златокудрых эфебах), любимец олимпийцев, людей, детей, женщин и вообще – salf made man.
Ну, и полезная каша в придачу. Женат (два раза). И это только официально. Неофициально… лучше и не обсуждать, ибо греки отличались свободой взглядов и пристрастий. Хотя, кто его знает? Характер и темперамент скверные, ярко выраженного холерического толка с редкими вкраплениями флегмы. И если вам кажется, что нечто эдакое вы уже читали, то стоит заметить, что данная статейка есть пропатченная версия 2.0 и никак иначе.
Если древней грек говорил «герой», то понимал Геракла. И это несмотря на наличие Ахиллеса, Язона, Персея, Тесея, Одиссея, кучу прочих «-сеев» и даже двух Аяксов (собственно просто Аякса и Аякса Теламонида). Почему именно так? Потому как подвигов Геракл сотворил туеву хучу и тележку в придачу (и все наиэпичнейшие). Но обо всем по порядку. Величайший герой греческих мифов появился на свет во вполне себе царской семье. И все складывалось бы хорошо, если б не «НО». Пока мама героя думала, что aber langsam-langsam с ней делает ейный муж, именно это самое с ней делал Зевс, Верховный Богъ, ГромовержецЪ и т.д., и т.п., переодетый в супруга Алкмены, Амфитриона. При этом сам Зевс, по тамошнему олимпийскому обычаю, подобного нисколько не стеснялся и даже не пробовал оправдываться перед женушкой, т.е Герой.
Хотя, как знать, возможно причиной такого поведения было даже не разнузданное эго Верховного, а вовсе даже сама Гера, прекрасно помнившая, что ее благоверный сотворил со своим папой. Папу, Кроноса, Зевс победил, низверг и так далее, узурпировав власть в древнегреческом мире полностью.
Стоило ли в таком случае его же единоутробной сестрице, взятой в жёны, опасаться эдакого милаху, владельца вундерваффлей молнии-перуны, скованные ему сынишкой, победителя вся и всё и, вдобавок, гуляку, вертопраха и бабника, каких свет не видывал? Стоило, но лишь в том случае, когда Гере вступало и она начинала пилить мужа аки пила «Дружба», выпивая тому мозг через ухо и, тоже случалось, строить ему козни за атлетической спиной.
Но, как бы то ни было, Гера все же была женщиной. И, само собой, к мужниным «налево», пусть и привыкнув, относилась порой чересчур отрицательно. Так и в случае с Алкменой, Гера очень обиделась, прокляв чертова ублюдка со всей божественной ненавистью. Учитывая то, что при этом ее и обманули, подсунув Геракла пососать у нее сисю, вполне можно понять обманутую женщину, подвергнутую эдакому жирному троллингу. Ну, что и вполне понятно, жизнь у Геракла (поименованного таким образом в аккурат из-за Геры) не задалась и сахаром не казалась.
Стоит заметить, что несмотря на божественный отлуп от нормального течения жизни, плюсы в контакте с Герой имелись, причем проявились чуть ли ни сразу с рождения.
То самое Герино молоко сделало его практически бессмертным, что весьма помогло в испытаниях жизнью, болью, горем, лютыми сечами, кровавыми побоищами и прочими милыми мелочами. В самом начале карьеры розовощекий пупс, дрыхнувший в колыбельке, неожиданно проснулся от странного шороха. Чудное дитя, разлупив глазки, покрутило головой в поисках звука, заранее подозревая сводного братца в какой-либо пакости. И тут… Чу!
Прямо к нему, яростно шипя и алкая детской плоти, вовсю ползли две некислых размеров змеюки, то ли щитомордники, то ли рогатые гадюки, то ли приснопамятные гигантские анаконды. То, собственно, вообще ни разу не суть, видовое наименование никак не влияло на перспективу быть сожранным. Разве что, случись там титанобоа, смерть крохотулю могла оказаться чуть более быстрой. Но…
Полагаете, что сын Зевса испугался? Как бы ни так, это ведь вам не призывник 20-22-х лет, отчисленный из ВУЗа и прячущийся от военкома, фига! Это, мать вашу, Древняя Греция, это, в рот мне ноги, хардкор с трэшем и, за ногу его, это Геракл! Конец истории крайне предсказуем: змеи померли от рук грудничка. Если вы полагаете, что чешуйчатые гадины были делом нежных божественных ладошек Геры, то… То вы не ошиблись, так оно и было.
Дальше больше, ведь, как известно, в Греции есть все, в том числе и простор для героя. На подходе к своим легендарным 12-ти подвигам Геракл в носу пальцем не ковырял, а жил на полную катушку, отрывался, как мог. Мимоходом, то ли до них, то ли после, сгонял с пацанами в Колхиду на шаланде «Арго», пару раз, походя, развалил Трою еще до всем известной аннигиляции городка совместными силами элладского ОДКБ. Да и вообще – наш герой ни разу не скучал.
Строил города, жег города, грабил богатых, не отдавая бедным, воевал со всеми вокруг, сношал не гусей, а вовсе даже цариц и царевых дочек, полубогинь, селянок, горожанок, и даже (якобы) пару царевичей (неясно, но грек же). Ну, и был женат, имел детей. Но враги не дремали, как-то раз неведомым способом отправив Геракла в боевое безумие.
Где-то к этому моменту жизни Геракла евойный папаша Зевс, и без того не отличавшийся родительскими чувствами, вообще перестал присматривать за сыночком, чем не замедлила воспользоваться злопамятная Герушка. Да-да, насланное помешательство, что косплеил Рассел Кроу в кинце про бабу-парикмахершу, ее сына и психа на огромном пикапе, явно касалось жены верховного олимпийца.
Страшен ли в амоке полубог с встроенными боевыми навыками? Наверняка, так как домашних Геракл укотрупил. После чего, в качестве покаяния, поступил на службу к Эврисфею (своему брату) и был отправлен на рудни… на разные подвиги.
Самих подвигов, как известно, двенадцать. И даже сейчас, учитывая навороченность массовой культуры развлекательного кино и чтива, они впечатляют. Сам же Геракл, надо полагать, ознакомившись со списком оных, крякнул и почесал в затылке. И немудрено, ибо:
Первым подвигом оказалось умерщвление нефиговой кошки из-под городка Немея, прикидывающейся львом. Кто знает, м.б., в древней Греции, где все есть, оставался реликтовый пещерный лев, таким макаром отразившись в фольклоре? Как бы то ни было, герой, узнав о нем, встал и пошел. Он-то, к слову, был вполне в курсе происхождения данного биологического казуса, ведь, будучи царевичем, изучал все же некоторое количество обязательных школьных предметов. Само собой, включая историю, где давно прописалась мама усатого и не полосатого… Ехидна.
А Ехидна, будучи, во-первых, дракайной, т.е женщиной-змеей, и, во-вторых, женой Тифона, породила на радость грекам немало всяких интересностей. Одна Лернейская гидра, многоголовая неведомо-чёртова хрень, чего стоила. Причем, если разбираться, гидра оказалась рождена явно из-за двух вещей – поедания жителей Лернейских болот и трех подходов Геракла ко второму подвигу.
И именно Ехидна, не иначе как из разнузданного нрава и тяги к экспериментам, как-то совратила своего первенца, двухголового пса Орфа, умудрившись понести и родить… нашего с вами немейского льва, что, как и его сестрица из Лерны, тоже родился заточенным под единственную цель своей жизни – быть уконтропупленным Геркулесом.
В общем, вооруженный теорией и наработанной практикой, Геракл отправился к немеркнущей в веках славе, но…
Сюрпризом оказалось наличие у лёвы активной навесной брони в виде собственной шкуры. Ничего ее, мать его Ехидну, не брало. Затупив стрелы, копье, тесак и изломав даже дубину, герой вздохнул и понял, что таки-быть ему поцарапанным. И, изобразив упомянутого выше борца Ивана Поддубного, изломал животину, попутно придушив и немного порвав пасть (в данном месте свидетели расходятся в показаниях). Вот таким макаром, игнорируя статьи УК, регулирующие жестокое обращение с животными, Геракл совершил первый из двенадцати легендарных подходов к вселенской вечной славе. Ну и заработал себе некое подобие бронежилета, легкого в носке и непробиваемого аки композитная броня у «Мамонт-2».
А дальше начался чад кутежа в глубинах Ада. Многоглавая лернейская гидра пыталась топить героя в торфяных болотах, нахаркав на все его усилия. Геракл, войдя в раж, рубил ей башку за башкой, но те отрастали вновь.
- Ёшкин клёш! – возмутился герой, утирая кровавый пот. – Это не спортивно! Ификл, сукин кот, думай, ты у нас начальник штаба. Ификл, обязательный спутник настоящего героя (ТМ), пораскинул мозгами и, неожиданно оценив перспективу быть сожранным в случае победы криптида, скумекал идею. Хрен знает – оралось ли ему про эврику, но нужное он точно проорал. Отрубленные головы вновь полетели в стороны, раскатившись по и без того замусоренному болоту, но вновь не отрастали, шиш! Древнегреческая смекалка и огонь, подаренный Прометеем, сделали свое дело. Дядька рубит бошки, племяш тут же прижигает их факелом и все, подвиг выполнен. - Етит-колотит, - сказал наш герой, разминая поясницу. – Нешто дальше будет такое же?! Ну, тут как сказать…
Мутировавшие стимфалийские голуби осыпали Геракла очередями металлических стрел и собственного окаменевшего гуано. Геракл щурился, орал на Ификла и требовал больше, как можно больше, ещё больше, стрел. Результат предсказуем, счет в матче «Сын Зевса vs свихнувшаяся фауна Эллады» 3-0 в пользу статного качка.
Керинейская лань гоняла его взад-вперед по Европе, не желая ловиться. Геракл, поминая недобрым словом Геру, носился аки ужаленный и отвешивал подзатыльников племяшу, заверявшего дядьку в пользе лёгкой атлетики в целом и бега по пересеченной местности в частности. Итог – лань отловлена, Ификл получает толику почёта с уважением, Геракл ворчит и ушивает хитон, ставший на пару размеров меньше.
Критский бык поломал герою два ребра, но таки сдался и поплыл с Крита в Грецию, где оказался благостно встречен и выпущен пастись на пажити с пашнями, распугивая полногрудых селянок и даже греческих милашек-коровок. Да-да, иначе до наших с вами пор греческая мороженая говядина славилась бы куда там всяким Аргентинам с Австралиями.
Эрифманский вепрь, заслышав о принудительной отправке в зоопарк Эврисфея, возмутился не хуже лани, но решил бороться. Не прокатило. При этом дебильноватый садист Эврисфей, поржав на Гераклом и бедными селянами, выпустил клыкастый аналог БТР-80 в поля.
Еще больше Эврисфей поржал, когда отправил Геракла драить очки. В смысле – чистить конюшни царя Диомеда. А коней у того хватило бы на три полных комплектации Первой конной армии товарища Буденного. И ладно бы, если б те кони еще были нормальными, но лошадушки сену с пареным овсом предпочитали человечинку.
Вмешиваться в их диету Геракл не решился, а взамен применил весьма неплохой способ для избавления от антисанитарии в стойлах – взял, да запустил туда самую настоящую реку. Как на это отреагировал Диомед до нас не дошло, но волноваться об этом не стоит. Спустя некоторое время данный поц, явно имеющий психическое отклонение по отношению к домашним любимцам, оказался сожран собственными коняшками, таки дела.
В общем, Гераклу в ходе всего этого безобразия завидовать не приходилось. Как сговорившись, Эврисфей и его приспешники постоянно заставляли героя нарушать статьи УК РФ, говорящие напрямую о краже, краже со взломом, предумышленном убийстве, мошенничестве и так далее. Единственно приятным (хотя кто знает) моментом оказалось похищение пояса Ипполиты, царицы амазонок. Учитывая натуру Геракла можно смело сказать: да, что-то между ними было, м.б даже и 50-т оттенков серого.
Апофеозом же всех морально-психологических утех стала совершенно невыполнимая задача: спереть в царстве мертвых у Аида его цепного пса, ядовитого и трехглавого, огромного аки армейский КАМАЗ Цербера. Но герой-таки справился, плюнув на толерантность и родственные связи (Аид приходился ему дядей по папе Зевсу). Ушел ли после всего этого герой на покой? Не тут-то было, Геракл даже и не думал остепениться.
Надо полагать, что за время свершений эго сына Зевса раздулось до невероятных размеров. И когда один из друзей сказал – жена померла, сейчас прилетит за ней Танат, бог смерти, то Геракл, ничтоже сумняшесь, ответил: да хрен ему. И чуть позже ответил по пацански за базар. Взял и навалял Танату совершенно некислых люлей, отобрал меч и вернул только после вмешательства нахмурившегося папы, передавшего «фээ» через одного из своих шестерок, Гермеса.
В общем, войдя в самый расцвет сил Геракл жил на всю катушку, наслаждаясь жизнью во всех её проявлениях, путешествуя, занимаясь спортом, боевыми единоборствами, заключая всякие военные союзы, строил города с деревнями, наслаждался вкусным греческим вином, заедая козьим сыром, вепрятиной на углях, маслинами и частым обществом полногруд… ну, вы, в общем, поняли.
Каждый второй, если не первый, древнегреческий герой старательно искал в семейном древе хотя бы какие-то намеки на родство с сыном Зевса и жутко радовался, когда оказывалось, что евойная бабушка приходится деду очередного Тесея ни более ни менее как пятиюродной племяшкой через отчима младшей сестры старшего троюродного брата неродного дяди по матери. В общем – считаться родственником Геракла было куда понтовее, чем иметь 600-ый мерседес и малиновый пиджак с золотой цепью году так в 93-94-ом.
А вот окончил свой путь герой как-то глупо. Оженившись во второй раз, Геракл отправился на пикник, прихватив с собой шашлыки и супругу, Деяниру. Пасшийся неподалеку кентавр, Несс незамедлительно решил ту и похитить. Наш герой, в свое время вымочивший стрелы в ядовитой крови лернейской гидры, выбрал упреждение, прицелился и попал. А умирающий кентавр, корчась в судорогах, незамедлительно выдумал и претворил в жизнь хитрый план жестокой мести.
Наплел Деянире что, мол, его кровь всегда вернет беспутного мужа назад. Ты, Деянира, только одежду Гераклу натри. Черт его знает, чем руководствовалась супруга, но как-то раз взяла и применила полученные данные, натерев плащ подгулявшего мужа тухлыми остатками крови. Результат вышел несколько ей неожидаемым: муж ощутил жуткую боль во всем теле и членах и попросил незамедлительно его спалить.
Если вы полагаете, что жизнь в Элладе была наполнена безумием, то вы не ошибаетесь. Хватало там всякого. Но в данном случае герой просто решил избегнуть смерти и вознестись к отцу. Что у него и вышло. И даже обиженная Гера возрадовалась ему. Ну, еще бы, учитывая количество тех раз, когда весь Олимп катался со смеху, наблюдая за лицом героя, в очередной раз вытянутое после нового закидона Эврисфея.
П.С: да, Геракл вовсе не был благородным рыцарем-джедаем в повседневной жизни. Но, как водится, его хорошие дела перевесили плохие в памяти благодарных древних греков. За убиение всеразличных чудищ в честь него даже назвали созвездие.