Утром вышел из квартиры
Утром вышел из квартиры, а по лестничной клетке спускается сварливая бабка с верхнего этажа. Стучит своей клюшкой-палкой и, мать её, готова уже заполонить собой весь проход. Едва поспеваю вклиниться в щель между тушкой и стенкой. Ура! Я на выходе из подъезда.
- Какая прекрасная седовласая женщина! - говорю я себе, кидая взгляд на бабку.
- Наверняка её судьба перекликается с судьбой страны, её невзгодами. И вот так мужественно всё преодолеть и сейчас смело самостоятельно передвигать ногами, спускаться по лестнице. Разве это не достойно ордена? Её клюка стучит. Деревянные нотки уносят меня в далёкие пятидесятые годы, в Евпаторию, на небольшой рыночек. Эта бабка там в образе молодой хорошенькой девушки вместе с молодым лейтенантиком в шутку приобретают клюку-трость как пустяшный сувенир с эмблемой города. Пролетают десятилетия. Сувенир превращается в повседневную вещь без которой не сесть, не встать.
Выхожу со двора. Иду на автобусную остановку. Краем глаза замечаю мчащуюся массу на арендованном самокате. То упитанный подросток в больших наушниках-чебурашках, с телефоном в руке и губами в нервно-неумолкаемой болтавне с одногодкой. На дорогу смотрит через раз. Отступаю в сторону, но уже поздно. Самокат виляет, чуть задевает меня за плащ и летит вместе с ездоком в придорожные кусты от Собянинских озеленителей.
Нет времени на всякую помощь и сопливые вопросы про самочувствие. Спешу на автобус, не оборачиваясь.
- Какой крепыш паренёк! - говорю я себе. - Продвинутый! И самокат знает как в прокате оформить. А чебурахи поди дорогущие! С эффектом присутствия! Какой замечательный парень!
Влетаю в последнею дверь переполненного автобуса. Та скрипит, как тёщины зубы. И я оказываюсь прижатым к азиатскому гастарбайтеровскому мордовороту в дешёвом спортивном костючике, и с запахом протухшего плова по периметру.
- Какое замечательное кавказское лицо! - говорю я себе.
- Черты лица этого человека несут в себе большое величие Востока. Глубину и мудрость. Высоту гор и прозрачность чистейших ручьев.
Азиатский типчик тем временем выругался косноязычным матом на даму, что типо наступила ему на ногу.
Та сконфузилась, а тот добавил ещё пару этажей нецензурщины и чуть было не сплюнул на пол.
- Какие высокие диалоги! - сказал я себе.
- Разве не радость просто быть пассивным участником разговора двух людей. Ведь поэтов и музыкантов всегда вдохновляло слово, взгляд, мимика в диалоге.
Ну и так далее...
Вечером, ложась спать, говорю себе:
- Какие замечательные люди встретились сегодня на моем пути! Какие светлые и одухотворенные лица!
Как здорово и счастливо промчался день! Сколько радости, тепла и света!
Как здорово и хорошо!
Кто-нибудь из пикабушников применял для себя эту психологическую методу? Помогало, мать её...?