Научно-популярные мультфильмы о редкоземельных металлах продолжают увлекательное и познавательное путешествие в мир этих необычных элементов. Во второй серии зрители знакомятся с Лютецием - одним из самых редких и загадочных редкоземельных металлов.
Серия рассказывает о происхождении и истории открытия Лютеция, его уникальных свойствах и применении в различных областях. Зрители узнают, почему Лютеций так важен для производства высокоточных приборов, включая лазеры, оптические волокна и термометры.
Вторая серия также затрагивает тему влияния редкоземельных металлов на окружающую среду и здоровье человека. Лютеций, как и другие редкоземельные металлы, может быть опасен при неправильном использовании и утилизации. Однако при правильном обращении и контроле он может стать незаменимым ресурсом для развития науки, техники и экономики.
В этой серии мультфильма зрители узнают о технологиях добычи и обработки Лютеция, а также о перспективных направлениях его использования в будущем
Научно-популярные мультфильмы о редкоземельных металлах предлагают увлекательное путешествие в мир науки, технологий и промышленности. Они предназначены для того, чтобы заинтересовать зрителей разных возрастов в изучении этих необычных элементов и их применении в различных отраслях.
Мультфильмы охватывают все аспекты редкоземельных металлов, начиная от их истории и происхождения, заканчивая их свойствами, использованием и влиянием на окружающую среду. Зрители узнают о том, как эти металлы добываются, обрабатываются и применяются в различных сферах, от электроники и энергетики до медицины и космических исследований.
Каждый эпизод мультфильма представляет собой познавательную и интересную историю, которая рассказывает о конкретном металле и его уникальных свойствах. В процессе просмотра зрители смогут углубить свои знания в области химии, физики, геологии и других наук, а также узнать о последних достижениях и инновациях в этой области.
Столь избитый заголовок у этого поста лишь потому, что другого мне придумать не удалось.
Недавно мне попался в руки справочник, где в числе прочих приводилась схема анализа афлатоксинов в кормах для животных. А поскольку токсины плесневых грибов – это та самая тема, которой я плотно занимаюсь сейчас, соответствующий раздел в справочнике стал предметом внимательного изучения.
Микотоксины в общем – вторичные метаболиты множества плесневых грибов, а в ещё более широком смысле микотоксинами можно называть вообще все токсичные вторичные метаболиты всех грибов. Поэтому, например, аманитин и фаллоидин бледной поганки, вызывающие смертельное отравление человека, тоже являются микотоксинами в этой системе отсчета.
Но большинство микотоксинов, всё же, продуцируется плесневыми грибами и сегодня известно более 400 веществ, токсичность которых установлена. Сколько их будет открыто ещё, сказать сложно.
Вполне естественно, что открытие такого количества токсинов стало возможным, благодаря и развитию аналитических методов, которые постепенно переходят из разряда экспериментальных в разряд повседневных лабораторных. Например, не так давно масс-спектрометрия была экспериментальным методом, а сегодня она стала основой основ.
В справочнике приведены схемы анализа афлатоксинов, охратоксина-А, Т-2 токсина и некоторых других. Тем интереснее было сравнить, как изменился анализ этих веществ за 30 лет с момента выхода книги (издание 1991 года).
1991 год. Анализ содержания афлатоксинов В1 и С1
тут сложно разобраться, какие из афлатоксинов имелись в виду, поскольку сегодня анализируется четыре афлатоксина – B1, B1, G1, G2, а в молочных продуктах, полученных из молока животных, пораженных афлатоксинами, содержатся афлатоксины M1 и M2
Афлактосины – вещества группы поликетидов и кроме основных токсинов имеют достаточно много токсичных производных и метаболитов, среди которых афлатоксикол, стеригматоцистины, аспертоксин и прочие. Но основной вклад в токсическое действие вносят указанные выше четыре токсина.
Чувствительность организмов к афлатоксинам весьма различается. Интересно, что наименее чувствительны к ним лабораторные мыши. Но есть животные, для которых доза в 1 мкг/кг пищи уже является крайне токсичной. Сюда можно отнести телят и поросят.
Человек также подвержен действию афлатоксинов и находится где-то в середине шкалы чувствительности. Содержание в 5 мкг/кг образца является предельно допустимым для всех пищевых продуктов, в которых афлатоксины B и G можно встретить.
Практически любой продукт растительного происхождения, особенно содержащий семена бобовых, например, арахиса, сои, риса, пшеницы, орехов например, грецких, миндальных, фисташек содержат те или иные количества афлатоксинов. Даже чай, который хранили в ненадлежащих условиях, через некоторое время уже будет содержать как самого продуцента афлатоксинов (в частности – Aspergillus flavus или Аспергилл желтый), так и сами токсины.
Но не стоит отчаиваться. Соблюдение условий хранения и покупка продуктов, прошедших соответствующий контроль (а таковой на предприятиях пищевой промышленности весьма строг и мне еще не попадалось ни одного образца промышленного производства, где бы афлатоксины находились в количествах выше нижней границы обнаружения) практически избавляют вас от этих токсинов.
Но вернемся к основной теме. В справочнике 1991 года анализу афлактосинов посвящено почти три страницы убористого текста. Заявленная чувствительность – 10 мкг/кг. Нам предлагается выполнить следующие операции:
Из 50 граммов образца 150 мл смеси ацетон-вода с объемными соотношениями 85 : 15 в течение 45 минут на шейкере (а конкретно – на шуттель-аппарате) провести извлечение токсинов и собрать первые 75 мл экстракта, профильтрованного через бумажный фильтр (наиболее распространенный фильтр – т. н. «синяя лента»).
Далее требуется очистить экстракт 50 мл гексана в делительной воронке, энергично встряхивая и добавив после этого 120 мл 4% раствора хлорида натрия. Слить нижний водно-ацетоновый раствор, предполагая, что все сторонние вещества, мешающие анализу, находятся в гексане.
Шуттель-аппарат (встряхиватель)
Теперь нам нужно перелить водно-ацентоновый раствор в другую делительную воронку и добавить туда 25 мл хлороформа, перемешать и дать слоям разделиться. Нижний слой (хлороформ) сливают в колбу на 200–250 мл, куда уже помещен безводный сульфат натрия, через бумажный фильтр.
Пункт 3 требуется повторить еще три раза, добавляя по 25 мл хлороформа каждый раз и сливая его в ту же колбу с сульфатом натрия через фильтр, который далее нужно промыть 10 мл хлороформа.
Предлагается вариант экстракции в бензол, с которым общая схема будет той же.
После всего этого длительного процесса нам предлагается упарить экстракт объемом 110 мл (25 + 25 + 25 + 25 + 10) на водяной бане до 5 мл. Упаривание такого объема хлороформа, конечно, не представляет технической сложности, поскольку температура его кипения составляет 61,2 градуса Цельсия, но само по себе упаривание такого объема выглядит пугающе. Другое дело, что упаривание можно проводить в роторном испарителе и собирать испаряющийся хлороформ, а не выбрасывать его через вытяжку.
Роторный испаритель (без насоса, но с водяной баней) с электрическим лифтом.
Следующим этапом нам предлагают очистить оставшиеся 5 мл экстракта на хроматографической колонке с силикагелем (1 см по высоте колонки) и оксидом алюминия (2–2,5 см по высоте колонки над слоем силикагеля), на который помещают еще 3 см безводного сульфата натрия.
Элюирование происходит смесью хлороформа и ацетона в объемных соотношениях 9 : 1 объемом 100 мл под слабым разрежением.
Элюат переносят в колбу Эрленмейера и упаривают снова до объёма 4–5 мл, переносят в мерную пробирку на 10 мл, обмывая колбу хлороформом и доводят раствор до метки (конечный объем, стало быть, будет равен 10 мл).
Теперь начинается собственно анализ методом тонкослойной хроматографии, для чего на хроматографическую пластину наносят анализируемый раствор в нескольких повторениях в разных объемах (например, 20, 5, 2, 1 мкл) и наносят также 5 мкл стандартного раствора афлатоксинов с концентрацией 0,5 мкг/мл токсинов B1 и G1. Пластинку сушат на воздухе и проводят разделение.
Хроматографическая пластинка для тонкослойной хроматографии (один из вариантов). Иногда поставляются в виде больших пластин, которые можно нарезать стеклорезом на заданного размера части.
Первое разделение выполняется в системе толуол – этилацетат – муравьиная кислота в объемных отношениях 5 : 4 : 1 (муравьиная кислота берется в виде 85% раствора). Когда растворитель поднимется по пластинке на 10 см над линией старта, её высушивают и проводят второе разделение.
Второе разделение выполняется в системе хлороформ – метанол в объемных отношениях 99 : 1, дожидаясь, пока элюент поднимется по пластинке на 13 см. Если потребуется определить только афлатоксин В1, выполняется только пункт 9.
Пластинку высушивают и просматривают в ультрафиолете с длиной волны 365 нм. Концентрацию определяют расчетом через объем пробы, дающей наименьшую флуоресценцию.
На всё это отводится 3 часа рабочего времени. В случае же, если флуоресценция в исследуемых образцах слишком сильная, требуется разбавить пробу в 50 раз и провести разделение повторно.
Сегодня этот процесс кажется слишком громоздким, хотя и существуют, например, полностью автоматизированные системы тонкослойной хроматографии (например, системы CAMAG, в которых есть все составляющие, от системы нанесения образцов на пластины, до дериватизаторов и сканеров пластин с полностью автоматизированным процессом). Кому будет интересно, можно посмотреть видео, где CAMAG презентует свою систему, рассказывая, какая она замечательная. Не реклама, так как я сам никогда с TLC (thin-layer chromatography) не имел дела и смотрю такие видео исключительно в порядке самообразования, хотя TLC и находит весьма широкое применение в химическом анализе, и я надеюсь когда-нибудь научиться работать с нею.
Впрочем, подготовка пробы к анализу всегда отнимала много времени, но в данном случае впечатляет объем растворителей, требуемых для подготовки пробы и объем выполняемой работы.
Но это было в 1991 году. Что же мы имеем сегодня?
2023 год.
Данные методы используются давно. Сейчас я работаю с двумя методами для определения микотоксинов – жидкостной хроматографией (ВЭЖХ или HPLC) и методом иммуноферментного анализа (ИФА или ELISA).
В первом случае нам потребуется вполнить следующие действия:
Из 50 (25, 10 граммов, по доступности образца, хотя представительно будет извлечение из 50 граммов) каким-либо органическим растворителем (например, ацетонитрилом или метанолом) объемом 100 мл в течение 5 минут перемешивания в лабораторном блендере извлекаются токсины.
Далее смесь фильтруется и из нее отбирается 2 мл, которые смешиваются с 14 мл фосфатно-солевого буфера (ФСБ), который поставляется готовым в таблетках, которых требуется 10 штук для получения 1 литра ФСБ (да, да, у нас есть шутка про ФСБ в таблетках или таблетки ФСБ).
После этого полученные 16 мл пропускаются через иммуноаффинную колонку, специфичную для каждого токсина (ИАФ-колонки для афлатоксинов селективно удерживают все четыре исследуемых афлатоксина) буквально самотеком.
Иммуноаффинные колонки для выделения афлатоксинов (в данном случае)
Удерживаемые токсины смываются с колонки в стеклянную пробирку или виалу 3 мл метанола, который затем упаривается в токе азота.
Сухой остаток растворяют в 400 мкл смеси ацетонитрила и воды в объемных соотношениях 1 : 9 (пробирку или виалу при этом закрывают и встряхивают на вортексе 2–3 минуты).
Полученный раствор анализируется методом ВЭЖХ на обращенно-фазовой колонке в градиентном режиме с тремя компонентами подвижной фазы: А – вода, В – метанол, С – ацетонитрил (поток по методике Shimadzu – 1 мл/мин)
Чтобы повысить чувствительность, можно заставить афлатоксины флуоресцировать сильнее. Для этого сухой остаток из пункта 4 обрабатывают 100 мкл трифторуксусной кислоты 15 минут в темноте при комнатной температуре, а затем также растворяют в 400 мкл смеси ацетонитрил – вода с объемными соотношениями 1 : 9 и анализируют методом ВЭЖХ в градиентном режиме с двумя компонентами подвижной фазы: А – вода – метанол – ацетонитрил в объемных соотношениях 6 : 3 : 1, В – ацетонитрил (поток по методике Shimadzu – 0,8 мл/мин).
Детектируют афлатоксины на флуоресцентном детекторе с волной возбуждения 365 нм и на волне излучения 450 нм.
По сути, это вся процедура подготовки и анализа. На системе ВЭЖХ полное разделение четырех афлатоксинов занимает 32 минуты, из которых примерно половина времени уходит на смыв с колонки сторонних веществ, а сами токсины разделяются к 15 минуте. Ниже скрин программы LabSolution с примером разделения смеси стандартов афлатоксинов (стандарты жидкие, раствор в ацетонитриле, производитель – Trilogy).
Стандарт хранится в жестяной банке, внутри которой находится флакон темного стекла, обернутый мягким материалом. Хранится при 2–8.
Метод ВЭЖХ очень точен, позволяет разделить четыре афлатоксина, когда это требуется. Кроме того, позволяет работать даже с одним образцом. Применение масс-спетрометрии и вовсе может облегчить работу, но пока я не знаком с нею.
Второй метод – ИФА. Он несколько более требователен к количеству одновременно исследуемых образцов, но не требует при этом очистки экстракта и выполняется очень быстро.
Что нужно сделать для того, чтобы исследовать образец на содержание, например, тех же афлатоксинов методом ИФА:
5 граммов образца, измельченного до отсева на сите 0.2 мм (лучше и вовсе в пыль), заливают 25 мл смеси метанол – вода в объемных соотношениях 70 : 30 и экстрагируют 5–7 минут, перемешивая емкость на шейкере. В качестве емкости может выступать как стеклянная колба объемом от 100 мл и закрытая пробкой, так и большая пластиковая пробирка с крышкой объемом 50 мл.
Далее раствор фильтруют через бумажный фильтр «синяя лента» и собирают в пробирку для дальнейшего анализа (достаточно 1–2 мл). На этом процедура подготовки пробы заканчивается.
Фильтрация образцов через бумажный фильтр в стеклянную колбу. Экстракция проводилась в пластиковых пробирках на 50 мл. Рядом стоят пробирки на 5 мл для сбора фильтрата.Теперь
Теперь всё зависит от производителя тест-системы, которая поставляется в полностью укомплектованном виде, включая все необходимые реагенты и планшеты (за исключением наконечников для дозаторов и, конечно же, самих дозаторов). В некоторых случаях требуется дополнительное разбавление пробы раствором из комплекта тест-системы (например, один из производителей предписывает разбавление пробы в соотношении 1 : 7 раствором для разбавления).
Тест-системы поставляются в готовом виде в коробках, где есть всё необходимое. В зависимости от производителя комплектация может различаться, как несколько отличным будет и протокол работы с системой, но в целом различия несущественны.
В планшет для анализа помещаются стандартные растворы токсина (от 1 до 6 у разных производителей) и исследуемые растворы. Туда же добавляется конъюгат, выполняется инкубация (от 15 до 30 минут), проводится промывка планшета буферным раствором для промывания (также есть в составе тест-системы).
Стандартные планшеты для ИФА и перенос образцов между планшетами (в некоторых системах используется один планшет)
В промытый планшет, из которого выбиты все капли жидкости, добавляется хромоген-субстратный раствор, который после инкубации (от 5 до 15 минут) становится цветным (например, голубым).
Планшет после инкубации. Растворы окрашиваются в синий цвет.
После инкубации реакция останавливается стоп-раствором, которым обычно является 1М серная кислота, и раствор окрашивается в желтый цвет.
После внесения стоп-реагента растворы в лунках планшета становятся желтыми и готовы к сканированию на планшетном сканере.
Далее планшет по заданной программе сканируется планшетным сканером и в качестве результата обычно получается оптическая плотность растворов в лунках планшета на длине волны 450 нм, которая пересчитывается в концентрации в программе, предлагаемой производителем тест-систем, или же в файле Excel, который также предлагает производитель (в данном случае всё зависит от производителя, но принцип в обоих случаях одинаков).
Анализ даже нескольких десятков образцов занимает буквально 30–60 минут, включая время на размещение образцов в лунках планшета. Выполняется обычно в двукратной повторности (в планшет образцы размещаются дважды), но допускается и однократная, хотя это и не желательно во многих случаях.
Из минусов: многие производители предлагают тест-системы с 5–6 стандартами, что ограничивает количество анализируемых образцов количеством не менее 2–3, а лучше 10–11, чтобы использовать тест-систему наиболее рационально.
Более того, можно без каких-либо последствий исключить из процесса подготовки проб пункт 2, если проводить экстракцию в центрифужных пробирках и центрифугировать после экстракции. Можно сразу собирать надосадочную жидкость и анализировать её. Поскольку у меня пока нет центрифуги для больших пробирок, я даю пробиркам после встряхивания отстояться пять минут и переливаю верхний слой в пробирки типа эппендорф на 1,5 мл и так же центрифугирую примерно на 6000 оборотах.
Так мы избавляемся от множества стеклянных колб и воронок, а также бумажных фильтров, чем сильно облегчаем себе жизнь. Деконтаминировать и мыть после анализа нам придется лишь большие пластиковые пробирки, а эппендорфы – одноразовые (деконтаминация, к слову, проводится раствором гипохлорита натрия, буквально «хлоркой» или «Белизной» в течение 15–20 минут встряхиванием ополоснутой от остатков образца пробирки на шейкере).
ИТОГ:
Итог достаточно простой: если еще в 1991 году для анализа афлатоксинов требовалось проделать весьма длительную и трудоёмкую работу, которая включала операции с весьма токсичными растворителями, то сегодня мы работаем, прежде всего, в объемах, в разы меньших, чем тогда и с растворителями, куда менее токсичными.
Сама процедура подготовки к анализу и самого анализа стала, вероятно, на порядок проще. Конечно, выросла стоимость анализа в денежном выражении (например, один тест-набор стоит сейчас от 40 до 65 тысяч рублей в зависимости от исследуемого токсина и производителя, одна иммуноаффинная колонка для выделения токсинов – что-то около 500 рублей, в остальном порядок цен примерно такой же). Но точность и скорость выполнения анализа, возможность передать выполнять его без работы с токсичными веществами, на мой взгляд полностью окупает все расходы.
Говоря проще, менее чем за 15 лет (методы, которые я здесь описал, применяются широко уже достаточно давно) анализ микотоксинов стал настолько простым, что выполнять его теперь может в некоторых случаях даже школьник, которого обучили работать с многоканальным и одноканальным механическими дозаторами.
Спасибо, что дочитали до конца. Надеюсь, что было не скучно. Если у вас будут вопросы, постараюсь отвечать на них.
Отсутствие алкоголя в безалкогольном или слабоалкогольном пиве может увеличивать риск развития бактерий и других факторов порчи во время производства, хранения и разлива. Это подтвердили американские исследователи в своем эксперименте.
Традиционное пиво, которое обычно имеет крепость 3,5-5% и может достигать 10%, отличается низким уровнем pH, наличием этанола, горьких хмелевых кислот, большим количеством растворенного углекислого газа и малым количеством кислорода. Все это способствует микробиологической стабильности напитка. Классический процесс изготовления пива, включающий затирание, кипячение сусла, пастеризацию, стерильную фильтрацию и хранение при низкой температуре, также обеспечивает дополнительную защиту от пищевых патогенов.
Однако в производстве так называемого крафтового слабоалкогольного или безалкогольного пива производители часто меняют традиционные методы. Для улучшения вкуса и аромата напитка могут добавляться различные ингредиенты, включая нестерильный хмель, что увеличивает риск попадания патогенных микроорганизмов.
Специалисты из Корнеллского университета (США) решили исследовать, как уровень pH, температуры хранения и концентрации этанола влияют на рост или гибель пищевых патогенов в слабоалкогольном и безалкогольном пиве. Их исследование было опубликовано в Journal of Food Protection.
Для эксперимента ученые закупили пиво от пивоваренной компании Genesse Brewery (Рочестер, Нью-Йорк). Изначально его крепость составляла менее 0,5%, а pH - 3,65. Впоследствии были созданы образцы с разным уровнем pH: 4,20, 4,60 и 4,80. Концентрация этанола либо оставалась неизменной, либо была увеличена до 3,20%.
К образцам были добавлены три вида пищевых патогенов: бактерии кишечной палочки (E. coli O157:H7), Salmonella enterica и Listeria monocytogenes. После этого пиво хранилось в течение 63 дней при температурах 4 и 14 °C.
Результаты показали, что в безалкогольном пиве патогенные микроорганизмы выжили и размножились. В образцах с добавленными бактериями E. coli O157:H7 и S. enterica их количество удвоилось после хранения при 14 °C, но при температуре 4 °C роста не наблюдалось. Бактерии L. monocytogenes оказались более чувствительными: их количество быстро снизилось, и впоследствии они были не обнаружены ни в одном из тестируемых образцов.
Эксперимент доказал, что температура хранения играет решающую роль в предотвращении роста патогенов. Марио Чобо (Mario ?obo), один из авторов исследования, также отметил, что образцы пива с уровнем pH выше 4,60, низкой концентрацией алкоголя или без него и с низким содержанием углекислого газа были более склонны к порче.
В связи с этими патогенными рисками, исследователи рекомендовали органам, регулирующим пищевую промышленность, оценить состав этих напитков и тщательно проверять их безопасность.
"Слабоалкогольные и безалкогольные виды пива должны быть пастеризованы для достижения промышленной стерильности. В качестве дополнительной меры для снижения микробного риска следует рассмотреть стерильную фильтрацию и добавление консервантов", - подытожили ученые."
Перед началом встречи Президент в сопровождении руководителя образовательного фонда «Талант и успех» Елены Шмелёвой осмотрел экспонаты проекта «Наша Лаба»: на проводимой в рамках Конгресса молодых учёных выставке представлены около 110 единиц научного оборудования от 17 ведущих российских и белорусских компаний.
«Наша Лаба» – постоянно пополняемая, публично доступная база данных производимого в России и Белоруссии научного оборудования, расходных материалов и реактивов. Онлайн-каталог включает в себя около 19 000 наименований товаров от более чем 500 компаний. Проект направлен на оказание содействия учёным и инженерам в поиске необходимого для работы оснащения, а также призван поддержать производителей в продвижении их продукции как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
* * *
В.Путин: Очень рад вас видеть, добрый день!
Уже коллега Елизавета Никитична [Мочалова] начала рассказывать о том, как устроена эта программа – «Наша Лаба». Мне очень приятно, что наши договорённости на сессиях подобного рода берутся в работу и исполняются, доходят до реального исполнения. Сколько, 19 тысяч образцов уже, да? Это очень важно, потому что наши так называемые – во всяком случае, так мы их называли, – партнёры полагали, что они нас подсадили на такую технологическую иглу и мы никогда с неё не слезем. А благодаря усилиям таких людей, как вы, ваши коллеги, оказалось, что это возможно, и не просто возможно, а происходит довольно быстро.
Елизавета не только назвала некоторые примеры этой работы, но и сказала ключевую фразу: я думаю, сознательно сделали, если нет, то получилось то, что нужно, а именно, вы сказали, что раньше наши исследователи покупали какие-то приборы за границей, а теперь вынуждены. Это важно. Почему? Потому что появился рынок сбыта продукции у наших производителей этих приборов. А если рынок появился, то появился экономический стимул производить. Тогда, когда можно было всё купить за границей, то и не было внутреннего рынка.
Но здесь важна одна вещь. Она очень простая, примитивная, но в общем и целом работающая пока – конкуренция. Нужно, чтобы на внутреннем рынке тогда была конкуренция соответствующих продуктов. Я понимаю, что есть какие-то уникальные вещи, которые, может, и производятся-то в единичных экземплярах, но тем не менее, когда мы говорим о каком-то массовом производстве, должна быть конкуренция, чтобы обеспечить качество. Это во-первых.
Что такое четвёртый энергопереход и каковы перспективы у водородных технологий? Как производится водород и насколько он эффективен как топливо для разных видов транспорта? Что из себя представляет водородная энергетика и как она работает? Где используются такие технологии?
Об истории использования водорода, его применении в настоящее время и перспективах в будущем, рассказывает Алексей Паевский, научный журналист, спецпредставитель Десятилетия науки и технологии в России, автор Блога истории медицины, главный редактор портала Новости нейронаук и нейротехнологий, заместитель руководителя центра компетенций НТИ «Новые и мобильные источники энергии» ФИЦ ПХФ и МХ РАН.
Ролик создан при поддержке Ассоциации волонтёрских центров в рамках Международной премии МЫВМЕСТЕ.