Джеймс А. Хаут (1932–2023) был писателем, написавшим множество книг о религии и атеизме. Ниже приводится одна из его тирад против религиозных авторитетов, которые имели сомнительную склонность выдумывать всё больше и больше сверхъестественных существ.

Помимо обещания вечной жизни, католическое стремление обманывать имеет и другое измерение. Его «святой бизнес» процветает. Протестантов же впечатляет лишь его странность. Одна из повторяющихся тем Хаута — способность религий воображать богов и множество существ, окружающих их в духовном мире:

Подсчитать количество богов сложно. В христианстве их, предположительно, трое: Отец, Сын и Святой Дух, но как насчёт Сатаны? Бог ли он? А как насчёт Девы Марии? Если она витает над человечеством, чудесным образом являясь верующим, разве это не делает её сверхъестественным духом? А как насчёт ангелов, демонов и «небесного воинства»? Разве они не божества? А как насчёт святых, которым молятся верующие? Если они существуют и принимают молитвы, они должны быть сверхъестественными персонажами. Католическая церковь почитает около 11 000 святых, канонизированных на основании предполагаемых свидетельств чудес. Если все 11 000 сегодня находятся в духовном мире, отвечая на молитвы, то являются ли они 11 000 полубогами? Если вы честны с собой, то, возможно, увидите простой ответ: число богов и невидимых духов равно нулю. Всё это — плод воображения.

При таком количестве сверхъестественных существ, кружащих среди нас, разве не кажется вероятным – а не неизбежным – что мы будем наблюдать странные и чудесные вещи практически ежедневно? Хаут прав: нам следует воздержаться от веры в любого из этих богов или божков до тех пор, пока не появятся достаточные доказательства их существования.
До тех пор мы можем считать, что эти существа – не более чем порождения человеческого воображения с тривиальной целью подзаработать деньжат на ушастых простофилях .

Одной из целей автора Евангелия от Иоанна было подчеркнуть телесное воскресение Иисуса и доказать это сомневающемуся апостолу Фоме, которого не было в предыдущем явлении Иисуса. Но то, что Иисус вошел в комнату без физического входа, разрушает тематическую драму — только дух может проходить сквозь стены!

Самое странное противоречие для меня заключается не в противоречиях между разными евангелиями, а в перикопе «Фома неверующий» в Евангелии от Иоанна, глава 20.
Иисус в телесном виде является апостолам, но Фома отсутствует (Иоанна 20:19), физический Иисус просто появляется, хотя комната была заперта, как в мелодраме 19-го века,
и «показывает им руки и ребра» (Иоанна 20:20).

Остальные апостолы рассказывают об этом Фоме, но он не убежден (Иоанна 20:24), потом, неделю спустя, в той же запертой комнате, Иисус является Фоме. Суть истории — доказать физическое, телесное воскресение с ранами и кровью, но комната заперта, и Иисус просто появляется, именно так, как не могут и не появляются настоящие тела, полностью срывая весь смысл истории.

Реальные, физические, телесные тела не могут появиться из ниоткуда в запертых комнатах, но суть истории в том, что они видят именно настоящее, физическое, телесное тело Иисуса.

Мне приходит в голову одно логичное объяснение. Может быть, воскресший Иисус прятался в шкафу или под диваном целую неделю, чтобы произвести впечатление на Фому?

Здесь мы видим внутреннее противоречие, вызванное странным повествованием.
Смысл отрывка Иоанна о сомневающемся Фоме заключался в том, что физическое, реальное тело Иисуса восстало из могилы, и его настоящее, обычное, повседневное человеческое тело стояло прямо перед ними, со всеми ранами.

Если бы рассказчик заставил воскресшего Иисуса постучать в дверь, это сработало бы.
Вместо этого он решил сделать это явление сверхъестественным, тем самым лишив историю всякого смысла. Автор допустил ошибку в этом вопросе. Если вы придумываете историю,
то хотя бы сделайте её логически последовательной с той мыслью, которую вы пытаетесь донести.

Эта нелепая оплошность породила интересные последствия в христианском богословии. Теперь христиане уверены, что их воскресшие тела будут обладать сверхспособностью проходить сквозь стены. Предлагаю им делать это с разбега и головой вперед.

Вы когда-нибудь праздновали свой день рождения больше одного дня? Уицилопочтли — да, целых двадцать!

Пятнадцатый месяц назывался Панкецалицтли (Panquetzaliztli, «Поднятие знамён») и длился с 22 ноября по 11 декабря.

Это фестиваль с рекордно долгой подготовкой: на следующий день после Очпаництли, одиннадцатого месяца, жрецы начинали восьмидесятидневный ритуал покаяния в знак почтения к празднику. Они делали подношения пихтовых или лавровых ветвей во всех храмах в городе и в горах. Попутно они играли на раковинах, рожках и свистках, постоянно чередуя их. В конце месяца Кечолли они начинали петь и танцевать. Была специальная песня под названием «Тлашотекáйотль» во славу Уицилопочтли, которую заводили вечером и заканчивали в полночь.

🏺 Старейшины кальполли приносили воду из источника Уицилатль недалеко от города Уицилопочко для омовения тех, кому суждено было умереть. За девять дней до жертвоприношения по кувшину воды выливалось на голову каждого раба. Их переодевали в бумажные одежды, в которых им предстояло умереть. Руки и ноги рабов красили в светло-голубой цвет, а кожу полосовали глиняными черепками. Лица раскрашивались в жёлтый и синий цвет, в полосочку. Каждый нёс свой бумажный флаг, отсюда и название месяца.

🛁 За пять дней до жертвоприношения хозяева рабов начинали поститься, они ели только в полдень, а в полночь купались. Перед купанием они протыкали уши шипами агавы: один бросали в воду, другой втыкали на берегу, а ещё два подносили в храме. Разумеется, никаких возлежаний с противоположным полом (а хозяевами рабов могли быть и женщины).

🪞 Рабы прощались с хозяевами и родственниками. Они несли с собой чашу с чёрной, красной или синей краской и пели. Да так громко, что, казалось, грудь порвётся. В домах хозяев и родственников они окунали обе руки в свою чашу и прикладывали ладони к дверным косякам, оставляя свои цветные отпечатки. Ещё они накрывали на стол: кто-то ел, в то время как другие, думая о скорой смерти, есть не могли. В полночь рабам отрезали волосы на макушке, которые хозяева потом хранили как реликвии у себя дома.

🏟 На рассвете, перед восходом солнца, с вершины храма Уицилопочтли спускали на носилках огромную статую бога из амарантового теста. Это изображение называлось Пайналь, оно отправлялось на площадку для игры в мяч, Теотлачко, где в жертву приносили четырёх пленников: по два в честь богов игры в мяч Амáпана и Уаппáтцана. Тела убитых протаскивались по полю, оставляя кровавый след...

🛕 Далее начинался марафон: четыре жреца несли амарантового Пайналя по всему городу с остановками в важных местах, где тоже происходили жертвоприношения. В то же время происходила ритуальная битву между рабами, которые представляли Уицилопочтли, и военнопленными, представлявшими Уицнауа (звёзды), симолизируя миф о рождении покровителя ацтеков. В конце битвы, когда Пайналь возвращался к главному храму, все выжившие приносились в жертву. Пайналь из амаранта по частям раздавался людям для еды.

На следующий день пожилые мужчины и женщины, женатые мужчины и знатные особы пили пульке. В этот день они пили матлалоктли, «голубую пульке», потому что они окрашивали её в синий цвет. Ещё проходила битва между воспитанниками школ тельпочкалли и кальмекак, которые «дрались» ветками и натирали недруга смолотыми листьями агавы (а они жгут кожу). Победитель забирал всё: проигравших запирали в их учебном заведении, попутно забирая себе всё, что попадётся.