Толстой и Горький о Чехове
Коротая время на работе, решил узнать и собрать в одну статью, что говорили великие писатели о не менее великом Антоне Павловиче Чехове. Надеюсь, будет интересно и Вам. Начнём!
Антон Павлович Чехов - один из известнейших классиков русской и мировой литературы, прозаик, драматург, сатирик, публицист, врач и филантроп.
Толстой Лев Николаевич:
1.«Читая Чехова, я смеюсь, радуюсь, восхищаюсь… Вот определение таланта».
2.«Чехов – это Пушкин в прозе».
3.«Я его очень люблю… Большой художник. Но все-таки это мозаика, тут нет руководящей идеи».
Максим Горький:
1.«Чехов умеет писать так, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно».
2.«Чехов… один из лучших друзей России, друг умный, беспристрастный, правдивый, — друг, любящий её, сострадающий ей во всем, и Россия… долго не забудет его, долго будет учиться понимать жизнь по его писаниям…»
3.«Как стилист Чехов недосягаем, и будущий историк литературы, говоря о росте русского языка, скажет, что этот язык создали Пушкин, Тургенев и Чехов».
Подписывайтесь на молодой Telegram:@Glubinov. Буду очень рад каждому!
Встреча
И вновь я жду с тобою встречи,
но ты всё так же не придёшь.
Хотелось быть вдвоём на этот вечер,
но снова мимо ты пройдешь.
Я знаю, я во многом провинился,
ещё и поздно я свои ошибки осознал.
Просить прощенья пробовал, назад просился,
но лишним буду я теперь, такую участь сам себе создал.
Так хочется назад вернуть былое,
одуматься, исправить там где был не прав.
Но в прошлое вернуться не возможно,
придётся жить по принципу всё сделай сам.
Мои попытки были тщетны, и я порою унывал,
настолько было безнадежно всё, что обращался с просьбой даже к небесам.
Ответа не было, возможно потому что веру я утратил,
но нет не правда, всё же вскоре появился свет,
ведь нужно было просто подождать чуть дольше тот ответ,
чтоб в жизни приоткрылись предо мною двери.
И я прошел по коридору света, со стенами где видно все потери,
пройдя упёрся в чистый лист,
закрылись вмиг за мной те двери,
Вернуться в прошлое я больше не смогу,
оно мне больше ведь не нужно,
по новой я свой путь теперь творить смогу.
Я нарисую или даже опишу,
моменты нашей скорой встречи,
и верю будет очень хорошо,
когда увидим мы друг-друга приоткрыв разлуки двери.
Случится снова наша встреча,
ведь в это так хочу я верить.
Ответ на пост «Чехов о весне»
Весна - самое мерзкое время года.
Сначала она еще толком не наступила, и в марте это и морозы, и снег, а затем оттепель и снова морозы. Скользко. Очень долго нет свежего снега, а температура около нуля, а потому серое уныние грязного стоптанного снега и грязных куч. Если же температура выше нуля, то добавляется слякоть и грязные лужи.
Потом холода уходят, но тепла еще недостаточно. Снег медленно, но верно тает. Вся пыль и песок (если им посыпали лед зимой), а также прочий мусор выходят наружу. Ветер разносит все это гавно по окрестностям добавляя глазам подарок в виде конъюнктивита, а природе в виде висящих пакетов и тряпок тут и там и всплывающих из тающие сугробов собачих какашек.
Уборку территорий, конечно же, почти никто не делает. Любой дождь несет не питательную влагу для растительности, а лужи с реагентами убивающие обувь (если её не убили зимой) и холодную морось в лицо.
Потом снег и лед отступают вовсе, но солнца еще мало и спасительная фильтрующая зелень так и не приходит. Зато приходит унылый серый пейзаж с серыми деревьями, серой землей, асфальтом и небом. Если нет туч, но есть солнце, то серость подсвечивается солнцем.
Ветер еще больше разносит всю оставшуюся пыль окончательно убивая глаза. Приходя домой хочется почистить зубы и вообще помыться, потому что пыль везде.
Наконец-то наступает долгожданное тепло и начинают пробиваться первые листья и нежно-зелёная травка. Солнце греет с каждым днем все сильнее и сильнее. И ты радуешься весне. Ура! Но до лета осталось всего две недели.
И ради этих двух недель радоваться ублюдской серости?
О счастье
О том, как надо просить у жизни счастья. Так вот, счастья надо просить так, как одесский беспризорный милостыню: – Гражданка, дайте пятачок. А не то плюну вам в физиономию – у меня сифилис (Анатолий Мариенгоф. Роман без вранья)
Сегодня довелось мне закончить вторую книгу. Вот так интересно бывает: годы графомании, стихи, которых хватило бы на несколько томов, многочисленные блоги, и все «в стол», а за последний месяц — два полноценных произведения. Почему так?
Нынче модным стало писать инструкции и объяснять другим, как правильно любить. Не так давно психология считалась лженаукой и официально не признавалась, а сейчас из всех щелей повылазили субъекты, окрестившие себя психологами (хорошо, если хотя бы с дипломом о переквалификации, так есть же среди них и самоучки, к моему ужасу). И вот вещают они одну и ту же мысль: в первую очередь нужно любить самого себя.
А я не хочу себя любить. У меня с собой долгий и надоевший роман. Я человек ветреный. Полюбил другую, хочу уйти от старой жены в собственном лице. Прошла любовь. Ан нет, твердят они, дружок, так не пойдет. У тебя есть ты — с этим теперь и живи во веки веков.
На самом деле все эти советчики просто сами не умеют любить вовсе. Ни себя, ни других, ни родину, ни мать, ни шоколадные конфеты. От того и с остервенением пытаются остальных поучать, явление обыденное, распространенное, древнее, как китайская цивилизация.
Но, делать нечего, попытался я к ним прислушаться. И подумалось мне тогда, что себя-писателя я, наверное, буду любить чуть охотнее. Увы, не сработало. Все так же тянет налево.
Совсем поносить непрошенные советы я, конечно, не буду. Все-таки после них в моем несчастливом браке за месяц родилось двое прекрасных книгодетей. Только хочется, отчаянно хочется все-таки не книгодетей, а любить и быть любимым. Не работают эти ваши теории.
Ну а что делать? А что делать уже ни психолог, ни «психолог» не расскажут, варианты закончились. Писать третью, четвертую, пятую, десятую, стотысячную. Авось, когда-нибудь это себя оправдает.