Космонавт Вагнер с МКС пошутил 1 апреля над адептами теории о плоской Земле
До сих пор встречаются люди, отрицающие шарообразную форму Земли, заявил космонавт «Роскосмоса» Иван Вагнер. Он поздравил россиян с 1 апреля и показал корреспонденту ТАСС фотографию, на которой изображена статуэтка «Земля на трех китах» на фоне реальной Земли.
Самая ранняя теория о том, что Земля имеет форму шара, была выдвинута еще в Древней Греции, сказал Вагнер, подчеркнул, что в наши дни, «спустя 2500 лет, а также 68 лет со дня запуска первого спутника», есть те, кто отрицает шарообразность планеты.
«1 апреля — День смеха. Пожалуй, лучший повод посмеяться над адептами теории плоской Земли! Представляю вашему вниманию статуэтку, олицетворяющую представления об устройстве мироздания, бытовавшие в Древней Руси <...> На фото статуэтка изображена на фоне реальной Земли», — сказал Вагнер.
Космонавт рассказал, что жители тех времен представляли Землю в виде плоского толстого блина, лежащего на спинах трех китов, которые плавают «на поверхности безбрежного океана».
Вагнер также признался, что брал с собой в прошлый полет статуэтку, «изображающую древнеиндийский миф об устройстве земного шара — черепаху с тремя слонами на спине, которые держат плоскую Землю».
Автор: Осипов Илья Александрович, лектор «Смоленского Планетария» имени Ю. А. Гагарина.
Сегодня в своей мини-лекции я хочу рассказать вам об интересном явлении «космической меланхолии» — это уникальное явление, которое поражает многих космонавтов после длительного пребывания в космосе.
Основная причина этого явления — кардинальная смена условий жизни. В космосе космонавты находятся в замкнутом пространстве, где каждое действие расписано по минутам, а социальные контакты ограничены. Такая изоляция, даже если она технологически комфортна, может вызывать чувство тревоги и эмоциональное выгорание. После возвращения на Землю астронавты сталкиваются с резкой сменой обстановки: шумом, толпой людей и привычной активностью. Для некоторых это становится слишком большим потрясением, особенно если они долго отсутствовали.
Пример космической меланхолии от российского космонавта Сергея Васильевича Авдеева.
Сергей Васильевич Авдеев — российский космонавт и Герой России.
Сергей Авдеев, один из самых опытных российских космонавтов, совершил три длительных полёта на орбиту, проведя в космосе в общей сложности около 748 дней. После каждого возвращения на Землю он отмечал, что испытывал трудности с адаптацией к земной жизни. Особенно ярко это проявлялось в виде эмоциональной усталости и ощущения оторванности от реальности. Например, он рассказывал, что ему было трудно заново привыкать к обычным вещам, таким как управление автомобилем или общение с близкими.
Комментарии некоторых космонавтов об этом эффекте.
- Салижан Шарипов (российский космонавт. Провёл в космосе 201 день).
«Когда я вернулся на Землю, мне потребовалось несколько дней, чтобы снова почувствовать себя частью обычного мира. Казалось, что я живу в другом измерении».
- Томас Райтер (американский астронавт. Провёл в космосе 350 суток).
«Даже находясь на Международной космической станции всего в нескольких сотнях километров от Земли, я чувствовал себя невероятно изолированным от остального мира. Это было похоже на жизнь в параллельной реальности».
- Скотт Келли (американский астронавт. Провёл в космосе 520 суток).
«После года в космосе я испытывал странное чувство дезориентации. Казалось, что я живу во сне, а настоящая жизнь происходит где-то там, внизу, на Земле».
Космическая меланхолия связана с потерей привычных ориентиров.
В космосе человек лишается привычных ощущений пространства и времени. Без смены дня и ночи трудно ощущать течение времени. После возвращения на Землю космонавты часто испытывают чувство оторванности от реальности, что приводит к ухудшению памяти и концентрации. Это особенно заметно при выполнении повседневных задач, требующих точности и внимания.
Художественное представление эмоционального эффекта космическая меланхолия.
Наконец, нельзя игнорировать важность психологической адаптации. После возвращения с орбиты космонавты сталкиваются с новыми вызовами, такими как воссоединение с семьёй, адаптация к быту и обществу, а также осознание значимости своей миссии. Все эти факторы могут вызывать дополнительный стресс и эмоциональную нагрузку. Психологи рекомендуют космонавтам проходить специальную реабилитацию, чтобы помочь им адаптироваться к новой жизни на Земле.
Эффект «космической меланхолии» — это многослойное явление, связанное с физиологическими, психологическими и социальными факторами. Хотя он носит временный характер, его изучение имеет огромное значение для будущих космических миссий, особенно для длительных полётов к Марсу и за пределы Солнечной системы.
В этот день, в 1968 г., выполняя учебный полёт на самолёте МиГ-15УТИ, вместе с опытным инструктором, Героем Советского Союза В.С. Серёгиным, вблизи деревни Новосёлово Киржачского района Владимирской области, в авиационной катастрофе погиб первый космонавт планеты - Ю.А. Гагарин.
В СССР был объявлен общенациональный траур. Это был первый случай в истории СССР, когда день траура был объявлен в связи со смертью человека, не являвшегося на момент смерти действующим главой государства. Урны с прахом погибших захоронены в Кремлёвской стене.
По данным комиссии, примерно за минуту до столкновения Гагарин пребывал в совершенно нормальном состоянии: речь его была спокойной, размеренной. Ему предстояло делать разворот со снижением, при отсутствии видимости естественного горизонта. Далее произошло какое-то неожиданное событие, которое привело к тому, что самолёт оказался на закритическом режиме в положении крутого пикирования.
Наиболее вероятными «событиями» могли быть: - Уклонение от другого самолёта, шар-зонда или стаи птиц; - Попадание в след пролетевшего самолёта; - Попадание в восходящий вертикальный поток воздуха или даже горизонтальный порыв ветра.
Могло иметь место сочетание двух каких-либо из указанных событий, а может быть, и всех трёх.
Компьютерное моделирование показало, что наиболее реалистичная картина последней минуты полёта получается при предположении, что самолёт вошёл в штопор и сделал 3—5 витков. С подвешенными баками допустимые перегрузки самолёта уменьшались с 8-кратных до 3-кратных. Если во время разворота со снижением возникли дополнительные факторы, то самолёт мог свалиться в штопор. Ошибочная информация о высоте облачности в сочетании с неправильными показаниями высотомера дали лётчикам неверное представление о запасе высоты и времени, которым они располагали.
Комиссия пришла к выводу, что попытка катапультироваться лётчиками не предпринималась. По мнению полковник-инженера в отставке, лётчика I класса И. Б. Качоровского, «Серёгин, оценив обстановку, как командир экипажа даёт команду Гагарину катапультироваться. Но тот, зная, что по техническим условиям это должен первым сделать инструктор, напоминает ему об этом». Когда, выйдя из облачности, экипаж сориентировался, катапультироваться было поздно.
Оценивая уровень управления самолётом на последних секундах полёта, группа лётчиков-испытателей и учёных заявила: «Действия лётчиков следует рассматривать как оптимальные: на закритическом режиме (10—11-кратной перегрузке) они пилотировали самолёт без крена и скольжения, „выжали“ из техники всё возможное, пытаясь вывести из пикирования самолёт». Особо отмечалось, что вывод самолёта из пикирования проводился практически при максимально возможных для самолёта перегрузках — при 12-кратной перегрузке у него могли сломаться крылья. Эти же перегрузки являлись практически максимальными и для пилотов.
По данным комиссии, экипаж находился в работоспособном состоянии, позы обоих лётчиков до конца были рабочими. Так, Гагарин левой рукой держался за ручку управления двигателем, ноги у того и другого лётчика были на педалях. В течение нескольких секунд Гагарин и Серёгин, сохраняя чёткость согласованных действий, самым активным образом боролись за жизнь, хотя и находились под воздействием огромных перегрузок. Им не хватило 250—300 метров высоты или 2 секунд полёта.
Обелиск на месте гибели Гагарина и Серёгина.
МиГ-15УТИ в музее Венгерских ВВС.
Надгробная плита Юрия Гагарина в Кремлёвской стене
Мемориальная доска в честь Юрия Гагарина. Вручена руководителю «Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина» от представителя НАСА, 21 января 1971 года.
Участники экспедиции космического корабля Союз ТМА-15М возлагают цветы к могиле Юрия Гагарина и Владимира Серёгина у Кремлёвской стены. 2014 год.
Автор: Осипов Илья Александрович, лектор «Смоленского Планетария» имени Ю. А. Гагарина.
Сегодня мы ненадолго погрузимся в одну из самых интересных страниц советской космонавтики — историю программы «Алмаз», которая стала важным этапом в развитии военно-космических исследований СССР. В ходе этой мини-лекции я рассмотрю технические особенности станции, военное назначение, историю запусков и эксплуатации, а также уникальные системы вооружения, которые делали «Алмаз» особенной программой в истории мировой космонавтики.
Макет военной станции "Алмаз" с десантной капсулой
Для начала перенесёмся с вами в середину 1960-х годов, в то время СССР как раз начал разработку секретной космической программы «Алмаз», которая стала ответом на американскую программу MOL (Manned Orbiting Laboratory).
Под руководством Владимира Николаевича Челомея в ОКБ-52 (опытно-конструкторском бюро №52, находящемся в городе Реутове Московской области) начались работы над созданием орбитальной пилотируемой станции, способной выполнять военные задачи.
Владимир Николаевич Челомей – выдающийся ученый, гениальный конструктор, талантливейший педагог, имя которого неразрывно связано с МГТУ им. Н.Э. Баумана.
Основной задачей программы «Алмаз» было создание платформы для ведения фотографической и радиотехнической разведки, а также управления военными средствами с орбиты Земли.
Кроме того, станция должна была выполнять функцию оценки значимости выявленных целей, что помогало в разработке тактических планов и стратегических решений. Программа также была направлена на испытание новейших технологий, связанных с обеспечением длительного пребывания человека в космосе, совершенствованием систем наблюдения и управления космическими аппаратами. Также одной из важных задач было изучение влияния космической среды на технику и здоровье космонавтов, что имело большое значение для развития будущих пилотируемых космических программ.
Опытно-конструкторское бюро №52 (ОКБ-52) — одно из ведущих ракетно-космических предприятий СССР и России, разработчик полного спектра ракетной и космической техники.
Технические характеристики проекта были впечатляющими для своего времени.
Станция состояла из трех отсеков: носового жилого отсека с обзорными иллюминаторами, рабочего отсека для фотографирования объектов на Земле и стыковочного узла для приема грузов и экипажей. Орбитальная станция «Алмаз» имела следующие основные технические характеристики: масса 18,9 тонны, общая длина 11,61 метра и максимальный диаметр 4,15 метра.
Комплекс орбитальной пилотируемой станции «Алмаз», транспортного космического корабля «Союз-7К-Т» в музее космонавтики в Калуге.
Особое внимание уделялось системам наблюдения — станция оснащалась мощным телескопом-фотоаппаратом «Агат-1» с переменным фокусным расстоянием до 10 метров и диаметром основного зеркала 1,9 метра, а также комплексом из 14 длиннофокусных фотокамер для съёмки поверхности Земли.
Фотоаппарат «Агат-1», Музей космонавтики.
Одним из наиболее интересных аспектов программы стала система вооружения станции. Для защиты от потенциальных угроз со стороны американских спутников-инспекторов и перехватчиков «Алмаз» оснащался модифицированной 14,5-мм автоматической пушкой конструкции Нудельмана-Рихтера (система активной обороны «Щит-1»).
Р-23М «Картечь» — это модификация авиационной пушки, которая использовалась в составе артиллерийской установки «Щит-1» на космической станции военного назначения «Алмаз». «Картечь» имела калибр 14,5 мм и могла стрелять со скоростью 5000 выстрелов в минуту.
Для второго поколения станций планировалась более совершенная система «Щит-2», состоящая из двух самонаводящихся реактивных снарядов класса «космос-космос».
Р-23М «Картечь» — орбитальная пушка, сконструированная в начале семидесятых годов для советских космических станций серии «Алмаз».
Несмотря на амбициозность проекта, программа «Алмаз» претерпела значительные изменения в ходе реализации. В 1978 году работы по пилотируемым станциям были прекращены, но разработки продолжились в направлении создания беспилотных модификаций. Последняя станция серии, «Алмаз-1В», так и не была запущена из-за экономических трудностей после распада СССР. Однако полученный опыт и технологические решения были использованы в дальнейших космических программах, что делает проект «Алмаз» важным этапом в истории советской космонавтики.
Экипаж корабля «Союз-15» в августе 1974 года: командир — Геннадий Васильевич Сарафанов (справа) и бортинженер — Лев Степанович Дёмин (слева).
В 1974 году началась новая фаза программы с запуском ОПС-2 (публично известной как «Салют-3»). 25 июня 1974 года станция была выведена на орбиту, а в июле того же года на ней работала первая экспедиция космонавтов в составе экипажа «Союз-14». Вторая попытка экспедиции в августе 1974 года завершилась неудачей — экипаж «Союза-15» не смог пристыковаться к станции, полёт был направлен на орбитальную станцию «Салют-3», но 27 августа 1974 года из-за сбоя в системе стыковки «Игла» корабль не смог осуществить стыковку. Экипаж предпринял три попытки, но не смог справиться с нештатной ситуацией, и полёт был досрочно прекращён.
«Салют-5» (ОПС-3, «Алмаз-3») — орбитальная станция военного назначения, разработанная по программе «Алмаз» для фототелевизионного наблюдения за поверхностью Земли.
В июне 1976 года на орбиту была выведена ОПС-3 («Салют-5»), которая стала последней пилотируемой станцией программы «Алмаз». За время эксплуатации её посетили два экипажа — летом 1976 и зимой 1977 годов. Между этими успешными экспедициями произошла неудачная попытка стыковки, завершившаяся первым в истории советской космонавтики приводнением спускаемого аппарата.
Научно-производственное объединение машиностроения (НПО «Маш») — одно из ведущих ракетно-космических предприятий СССР.
В 1974-1976 годах НПО «Маш» изучало возможность создания беспилотной модификации «Алмаз-Н» для астрономических и дистанционных исследований Земли. Работы проводились на основании приказа №170 Министерства общего машиностроения от 15 июня 1972 года. Это направление развития программы получило развитие после официального прекращения работ по пилотируемым станциям.
Макет ОС «Алмаз» с пристыкованной транспортной космической системой. Масштаб 1:5.
28 июня 1978 года Советское правительство официально прекратило разработку пилотируемых орбитальных станций в ЦКБМ. «Алмаз» был переработан в тяжелый разведывательный спутник с радарным комплексом, который мог посещаться обслуживающими экипажами, а позже был полностью преобразован в беспилотный аппарат.
Последние станции программы, получившие заводские номера 0205-02 и 0206-02, были законсервированы на различных стадиях готовности. Станция 0205-02 была практически завершена и позже была переоборудована для автономного полёта, в то время как 0206-02 успели изготовить только корпус.
В 1990-х годах была предпринята попытка коммерциализации программы «Алмаз». Американская компания Excalibur-Almaz планировала использовать возможности станции для получения фотографических и радарных изображений Земли по заказу коммерческих клиентов. Было даже создано маркетинговое бюро в США, однако проект так и не был реализован.
Схема станции «Алмаз»
По данным рассекреченных документов, станция «Алмаз» была спроектирована для работы экипажа из трёх человек с расчётным сроком активного существования от одного до двух лет. Жизненный объём станции был разделён на три основных отсека: верхний (узкий) для жилых помещений экипажа, нижний (широкий) для рабочих постов и оборудования разведки, а также переходный отсек с системами стыковки и аварийного покидания станции.
«Алмаз» с пристыкованным «Союзом» на орбите Земли
Программа «Алмаз» стала важным этапом в истории советской космонавтики, продемонстрировав возможности СССР в области военно-космических исследований. Несмотря на то, что программа была закрыта в 1978 году, её наследие продолжает влиять на современные космические разработки.
Выводы:
Технологическое наследие программы «Алмаз» оказало существенное влияние на развитие советской и российской космонавтики. Разработанные в рамках программы технологии легли в основу современных космических станций, а конструктивные решения были использованы при создании модулей Международной космической станции. Опыт создания военных космических систем повлиял на развитие советской и российской космонавтики, что подтверждается продолжающимся использованием этих решений в современных космических аппаратах.
Программа «Алмаз» внесла значительный вклад в развитие советской космонавтики. Она позволила получить ценный опыт в области длительного пребывания человека в космосе, была разработана и отработана система наблюдения и разведки с орбиты, а полученные данные о поведении материалов и конструкций в условиях космического полёта до сих пор используются в современных космических программах. Программа стала важным этапом в развитии советской космонавтики, продемонстрировав возможности СССР в области военно-космических исследований и показав способность советской промышленности решать сложные технические задачи.
Практическое значение программы «Алмаз» продолжает проявляться в современных космических разработках. Разработанные в рамках программы технологии продолжают использоваться в современных космических аппаратах, а опыт эксплуатации станций был использован при создании последующих космических программ. Многие технические решения были адаптированы для гражданских космических программ, что подтверждает их универсальность и эффективность.
Из записей космонавта Алексея Леонова Русская космонавтика – комедия ужасов. Космонавт, впервые в истории человечества выбравшийся в открытый космос, не смог влезть обратно. Он вольно парил на конце 5-метровой веревки над планетой, а вот когда пришла пора возвращаться — выяснилось, что скафандр разбух и никак не пролезает в шлюз. Чтобы забраться туда, ему пришлось стравить давление в скафандре до 0, 27 земного — такое бывает где-то в трех километрах над Эверестом. Чудо, но он не потерял при этом сознание. Но теперь его не пускал второй шлюз. Влезть в него удалось, только грубо нарушив инструкцию— вперед головой, а не ногами. Рухнул рядом с товарищем. Едва отдышался, пришла новость — автоматическая система возвращения на Землю сломана. Снова впервые в истории человечества корабль пришлось возвращать на планету вручную. И тут вышла незадача: на новом корабле Восход — 2 единственное окно иллюминатора смотрело вбок. В нем были видны только звезды. Запустишь двигатель не так — вместо возвращения улетишь еще дальше и останешься там навечно. Космонавты отчаянно ползали по кабине, вглядывались с разных углов в злосчастный иллюминатор, прикидывали по памяти, где Большая Медведица, а где Земля, инаконец, стартанули двигатель. Уже наверно смешно звучит, но снова впервые в истории человечества они занимали свои места при работающем двигателе ракеты, ускорение которой норовит превратить в лепешку. Для них оставалось загадкой, куда она их унесет. Спуск они мало помнят. Очнулись, выбрались. Вокруг сугробы по пояс. Холодно — минус 30. На корабле была масса средств спасения — рыболовные крючки, средство для отпугивания акул, единственный пистолет ТТ, и так далее. А вот от холода не подумали. Космонавты сняли скафандры, вылили из них литров по пять пота каждый, голыми развели костер, тщательно закутались и стали ждать, периодически настукивая морзянку — SOS. Текст разнообразить не стали — а что собственно писать на всю планету? Мы советские космонавты, находимся хрен знает где, нам плохо... Сигнал этот экранировали елки. Космонавты догадывались, перемещались по сугробам. В конце концов, SOS поймали в Бонне. Немцы сообщили в Кремль. Наши не поверили. А в это время — единственное, что Центр управления полетами знал о пропавших космонавтах, это то, что они приземлились где-то в России. Сотни вертолетов были подняты в воздух и прочесывали окрестности. В это время по телику сообщалось, что космонавты благополучно приземлились и отдыхают в санатории. Пауза между этим сообщением и появлением на экране самих космонавтов явно затягивалась. Не выдержав, Брежнев позвонил Королеву и спросил, какого черта. Королев зло ответил: «Мое дело запускать космонавтов, Ваше — извещать. Вы поторопились, не я». Наконец, один из вертолетов засек костер и двух несчастных космонавтов возле него. Но сесть там было невозможно. Пехом отправилась группа лыжников для расчистки площадки топорами. А с неба посыпались подарки — теплая одежда и ящики коньяка. Одежда вся висла на деревьях, коньяк разбивался. Космонавты увертывались и мрачно матерились…
