- Здравствуйте, товарищи, - Прошин заёрзал на стуле, подался вперёд. Он здорово волновался, если не сказать больше, потому что перед ним сидели и стояли первые в его жизни подчинённые.
Команда. Серьёзные мужики и не менее серьёзные женщины, знающие почём глоток воздуха во Внеземелье. Его ответственность.
- Рассусоливать я не буду, - продолжал Прошин.
Он с превеликим удовольствием спрятался бы на заднем ряду за чью-нибудь спину, чтобы потом с особенным наслаждением перемыть косточки начальству, да вот беда – он и был этим начальством теперь.
- Рассусоливать не буду, вы все видели положение об экспедиции, кое-кто даже внёс правки, сейчас эти правки мы рассматриваем, спасибо. ВТ выходит на перигелий через двадцать часов, значит примерно за пятнадцать часов до точки мы должны подняться на обшивку. Диагностику оборудования мы закончили, вопрос по медкомиссии – у всех данные актуальны?
Собравшиеся ответили дружным гулом. Прошин и сам знал, что доктора выставили зелень в личных делах всех участников, но спросить под запись никогда не помешает.
- Очень хорошо, тогда всё остальное как по маслу: летим к Облаку, меряем-взвешиваем – и обратно, Валентине Владимировне под крылышко. Вопросы?
- Пожрать погрузили? – прогудел румяный здоровяк.
Звали его Олег, а фамилия у него была и впрямь вкусная – Виноградов.
- Тройную норму, - в тон ему ответил Прошин и добавил: - Кроме шуток, тройную. Пожрать – от пуза, выпивку – по предписанию врачей, личное время по расписанию. Работай – не хочу. Теперь вот ещё что: для истории – и для отчётности нам нужно выбрать эмблему миссии, девиз… ну такое всё. Есть идеи?
Китаец набрал воздуху в грудь и на одном дыхании выдал набор звуков. Перед глазами Прошина появились символы: «点燃蜡烛总比诅咒黑暗强», - и перевод: «Лучше зажечь свечу, чем проклинать тьму».
- Экспедиция во тьму, - ухмыльнулся Кристоф Ном.
Тамара отвесила ему лёгкий подзатыльник и сказала своим бархатным голосом:
- Зажжённая свеча. И эмблема готова.
- Лучше просто «Свеча», - отозвался Паша.
- Неплохо звучит, - кивнул Прошин. – Кристоф, нарисуешь что-нибудь? Только без кровищи и зомбаков, хорошо?
- Я Томочку нарисую, - Ном подмигнул женщине. – Валькирия освещает путь в царство тьмы.
- Щас врежу, - пообещала Тамара.
- Ещё вопросы? – поспешно спросил Прошин.
Вопросов не было. Команда у него подобралась такая, что руководителю есть чему поучиться, люди дело знали.
- Тогда прошу всех разойтись по местам, грузим буксир, проверяем технику, груз, оборудование, - сказал Прошин. – До шестнадцати часов по времени станции принимаю предложения по изменению в штатном расписании, дальнейшие передвижки под вашу ответственность. С богом, товарищи.
Люди разошлись по местам, а новоиспечённый руководитель отправился в столовую: Иван Владимирович устал. Последние шесть часов Прошин принимал данные диагностики буксира, номенклатуру груза, доклады экзоператоров, техников, принимал и подписывал личной электронной, подписывал и принимал…
Будь оно неладно, короче.
В столовой, залитой мягким светом, стоял гул десятков людей, отстоявших вахту и уминавших вкусняшки под неторопливую беседу. В воздухе перемешивались ароматы свежего борща, свежайшей выпечки, разбавленные кофейными мотивами. На раздатке суетились улыбчивые девушки, шмякавшие в тарелки второе, разливавшие из дымящеся кастрюли борщ – единственное блюдо, которое уважала вся станция, только одни норовили переперчить, а другие жаловались, что слишком солоно.
Под Ивановы хохмочки ему бухнули полную тарелку картошки с мясом, от души плеснули борща в миску, взял Иван кисель, шмат серого хлеба, булочку с завитушками крема, уселся на свободное место, взялся за ложку…
- Здорово, принц!.. – гаркнули над ухом.
Веник. Здоровый – комбинезон в плечах трещит, белобрысый, на полных губах хамская усмешечка…
- Здорово, говорю, аристократия! – усмешечка перетекла в улыбочку.
Лучше б она этого не делала.
Веник взгромоздился на стул напротив Прошина, его дружки, Закван Фаез, Курт Хунзикер, и Иренка Зых, подружка, подтянули стулья, сели вокруг Ивана, старательно копируя гримасы главаря.
Прошин вздохнул. Зря он так, пожалуй, — накрутил себе… каморру с Крёстным отцом во главе. Веник экзоператор. Классный спец, безо всяких, работал на снабжении «Циолковского», три рейса «люстры» со всем необходимым Земля – Сатурн, Земля – Юпитер. Команду экзоператоров набрали на «Терешкову» больше по традиции и всё Вениково злословие скорее от ненужности. В Системе он привык первым среди равных, привык двери в капитанскую каюту с ноги открывать, а здесь экзоператоры только сейчас и понадобились. А могли ведь и не понадобиться, сиди тогда, гоняй диагност. Иренка биолог. Только что окончила Институт, самое начало карьеры – и уже астронавт-исследователь. Это титул. Фаез инженер-энергетик. Реактор, энерговоды, всё в таком духе. Курт астроном-исследователь, его место среди мудрёных приборов в рубке, исследования всех небесных тел, что попадутся на пути «ВТ».
Молодые, полные сил ребята, дерзкие на язык, злые до работы, жадные до приключений.
- Здравствуй, Вениамин, — сказал Прошин. – Ты по делу?
- Что ты прямо, — притворно изумился Веник, — деловой весь… Я, может, узнать хотел, как жизнь, как самочувствие.
- И жизнь хороша, и жить хорошо, — ответил Прошин. На комбинезоне расплывалось пятно от борща, и он принялся отряхивать штанину, благо с ткани костюма следы пищи убирались начисто.
- Ну, может, про сынишку расскажешь? – подсказал сбоку рыжий Курт.
Они все как на подбор: Веник белобрысый, Курт рыженький, как солнышком облитый, Закван не пойми, то ли белобрысый такой, то ли рыжий, ещё и чёлка крашеная, Иренка блондинка. Хорошенькая, между прочим.
- Дружок, — Прошин развернулся к хаму всем телом. – Ты бы личико не совал, куда не надо.
- Ты не кипятись, — посоветовал Закван со своего места, — из-за вас, принца с принцессой, телегу накатали – знаешь какую?
Прошин знал. Распоряжение с номером, датой и визой Начальника станции читать без хохота не получалось, ибо речь там шла о «дополнительных мерах по избеганию внеплановых беременностей персонала». И тесты раздали. На беременность.
- Так, братья-астронавты – утухните, — глянул на своих Веник. – Хотя, знаешь, принц, смех смехом, а проблем ты создал… Всё-всё-всё!
Он поднял руки, даже от стола отодвинулся, так на него глянул Прошин.
- Чего надо? – слова кое-как пролезли сквозь стиснутые зубы.
- А похвастаться хочу, — усмешечка вернулась на губы Веника.
- Мама с Папой решили, что моя братва годится в первопроходцы, — сказал Неудачин. – На Вторую пойдём.
Мамой называли Екатерину Штерн после того как она забила вкусняшками склады «ВТ».
- Поздравляю, — пожал плечами Прошин.
- Я, честно говоря, думал, ты кислородки оставишь для себя.
Это он так о кислородных мирах.
- Там поинтереснее вроде как, — продолжал Веник, — ни верх-низ не искать, ни дыхание экономить не надо.
- Ты, Веня, давай к делу, — попросил Иван, — супчик стынет.
Веник замялся. Не в жилу ему, понял Прошин, вызваться-то вызвался, а ни опыта руководства, ни опыта именно высадки нет.
- Как там… вообще, — выдавил наконец Неудачин, глядя на мерно прихлёбывавшего борщец Прошина. – Это ж не посадка на Марс.
Прошин доел суп, взял в руки кусочек хлеба, отщипнул, прожевал отщип.
- Да просто всё, в общем-то, — наконец сказал он. – Марс там не Марс… раскидаешь спутники по системе, соберёшь данные. Люди есть, кто сможет толковый доклад сочинить?
- Обижаешь, Иван Владимирович, — протянул Хунзикер.
- Ну вот, — кивнул Прошин. – Дальше обычным порядком: с парковочной орбиты осматриваешься, намечаешь точки высадки, формируешь исследовательские группы – и алга. Командам накрути хвоста, чтобы все действия под регистратор. А то завалите какую-нибудь зверюшку – тебя потянут.
Прошин положил в рот полную ложку картохи.
- Я чего волнуюсь-то, — наконец сказал Веник, — тут космическая цивилизация (Прошин кивнул) – мне с аборигенами как быть?
- А никак. Действуй по обстоятельствам, говорят, а со Снежком мы сами разберёмся.
- Ну… тогда тяни время. Следи, что наши будут делать на Снежке, а сам доклады строчи.
- Тут возле Второй спутник болтается, — сказал Веник, — так вот есть идея: сделать пару витков возле камешка. Может, по поверхности прогуляемся, типа Нил Армстронг с Валентиной Терешковой. Для Совета инфу соберём.
- А Валентина Владимировна ничего в молодости была, — хищно улыбнулась Зых, — страшненькая.
Доедал-допивал он в одиночестве среди гула и гомона столовки — Веник отправился думу думать, забрав с собой побратимов. Нелегко ему, — подумал Прошин, порадовавшись, что Жора не спихнул на него «кислородку» Вторую. Проблем там набиралось на весь дипломатический корпус Межкосмоса: доселе земляне забирались в любую солнечную систему без особых проблем, ковырялись на бескислородных мирах, спускались в гравитационные колодцы планет, пригодных для существования человека; даже на Эдем при… приэдемились, оставив без внимания тамошнюю цивилизацию. Хотя что там за цивилизация, так, видимость одна. А теперь каждый шаг приходилось делать с оглядкой на космические корабли местных жителей, как минимум имевших понятие о межпланетной среде и как минимум считавших верхние слои атмосферы Снежка (Снежок по умолчанию считался Метрополией) границей ареала. Посадка любых космических аппаратов на Снежок без ведома местного Контроля наверняка означала акт агрессии, а значит, о прежних алгоритмах исследовательской деятельности следовало забыть.
Впрочем, здесь, как всегда, нашлись лазейки.
Дальше Прошин выспался. Хотя «выспался» всё-таки сильно сказано, поспал пару часов, больше не дали. Умылся-побрился, напился чаю, переоделся в обычный комбинезон. Вызвал было Наденьку и обнаружил в профиле статус «спят любимые игрушки». Тогда Иван спрятал планшет под нагрудную пластину комбинезона и отправился нести службу.
Его люди уже грузились в буксир. Забитый под завязку оборудованием, продовольствием, заправленный топливом, воздухом и всем необходимым, транспортный модуль, словно древний «Арго» трепетал под сводами ангара космической техники. Прошин понимал, что это иллюзия, что очертания буксира и впрямь слегка плывут в мареве атмосферы станции – но ничего не мог поделать, хотелось себя и своё дело поставить вровень с древними и великими.
Павел Андреевич Колобов, Паша, зампотех, зам по кадрам, поприветствовал его подле трапа:
- Все на борту, Иван Владимирович.
- Отлично, — кивнул Прошин. – Павел Андреевич.
- Наденьте комбинезон, пожалуйста. Кажется, положение о форме одежды было принято единогласно.
Он чувствовал себя долбаным крючкотвором, когда вносил в проект пункт об обязательном ношении комбинезонов и дыхательных аппаратов, но…
Но Вселенная — это не школьная подружка, перед которой можно пофорсить отчаянным нарядом. Они сделают дело и вернутся. Все. Иначе он, Иван Прошин, начальник экспедиции «Свеча», откусит себе руки.
Колобов открыл рот. Внимательно посмотрел на Ивана и закрыл рот, позволив себе лишь короткий кивок. Прошин же переключился на провожатых. Командование не могло отправлять экспедицию с полагающимися церемониями, все стояли вахту, но Петровчин, замначальника станции, стоял тут же, по-доброму щурясь на старого знакомого. Сергей Петрович прихватил с собой подчинённых, отчаянно контрастировавшими своими озабоченными физиономиями с доброй улыбкой Заместителя, увешанных гарнитурами связи, с планшетами наперевес.
- Товарищ Заместитель… — начал было Прошин.
- Вольно, Ваня, — Петровчин облапил его так, что кости хрустнули. – Как ты, готов?
- В огонь и в воду, това… Сергей Петрович, — молодцевато отозвался Иван. Почему-то полезла этакая солдафонщина – может, потому и полезла, что сердце не на месте?
- Хорошо. Ну всё, в добрый путь, — Петровчин посторонился, как бы давая понять, что теперь Прошин главный в своей епархии.
Иван кивнул Заместителю, кивнул сопровождающим, ответившим рассеянными улыбками и пошёл по трапу, исчезавшему в брюхе командного модуля межпланетного буксира.
Пока поднимались на обшивку, позвонила Наденька. Прошин улыбнулся, глядя на своего «курёнка»:
- Да ничего, — улыбнулась его подруга. – Живём вот. Растём.
Она повернула планшет так, чтобы камера захватила округлившийся живот.
- Красота, — кивнул Прошин.
- Выходим на обшивку. Через три часа расстыковка.
- Молодцы, — похвалила Наденька и вдруг нахмурилась: — Ваня…
- Ваня, ты вернуться должен.
- В смысле? – поднял брови Прошин.
- То есть, вы все должны вернуться, но… - Надежда провела рукой по стриженой макушке. – Я тебя жду. Мы ждём.
Прошин раскрыл рот. Его никто никогда не ждал. Никто не говорил: возвращайся, это всегда как-то само собой подразумевалось, но…
- Всё будет хорошо, — только и сумел сказать он.
- Возвращайся, — Наденька подмигнула ему и выключила связь.
- Внимание, экспедиция «Свеча», — прозвучал голос командира транспортного модуля, — всем занять свои места, сохранять спокойствие.
- Иван Владимирович, мы готовы к расстыковке, — прозвучало у Прошина в коммуникаторе. Он поморщился. Простая формальность, означающая, что с момента «Поехали!» ответственность за судьбу команды лежит на нём.
- Поехали, — сказал Прошин.
Дай-то бог, никто не заметит дрожи в голосе.
- Внимание, команда, расстыковка через шестьдесят семь минут, отсчёт в главной директории.
Прошин подключился к видеодатчикам буксира и впервые за всё время оказался лицом к лицу с чужим солнцем. Звезда светила из-за угольно-чёрного бока ВТ, алая апельсинка на фоне прочих, казавшихся блёстками на чёрном ковре. Какие-то из этих блёсток на самом деле планеты системы. Чужие солнца, незнакомые созвездия – компьютеры не обращали внимания на геометрию расположения звёзд, сразу формируя группы и скопления, составляющие астрономическое население галактики, распределяя звёзды по диаграмме Герцшпрунга - Рассела.
Прошин засмотрелся. Хорошая у меня работа, — мелькнула мысль, — вот он я, покоритель звёздных просторов. И тут же следующая: ну-ну, что-то ты возомнил себе, братец. Дадут тебе прикурить… просторы.
- Команда на расстыковку!
Звёзды-блёстки вокруг них не двигались, по-прежнему отсвечивало солнце на обшивке станции, не было здесь ни свиста воздуха, ни кильватерной струи, чтобы отметить скорость, с которой неслась «Валентина Терешкова» в пустоте - разве что в межпланетной пыли сторонний наблюдатель мог углядеть росчерк, проделанный космическим аппаратом. И всё же скорость была, пятнадцать километров за секунду оставляла позади себя станция, приближаясь к точке перигелия, точке, с наивысшим приростом характеристической скорости.
- Есть расстыковка! Есть разделение! Двигатели коррекции работают нормально, расстояние от станции десять… двадцать… пятьдесят… сто… Выходим в точку перигелия, приготовиться к перегрузке!
У транспортного модуля нет гравитационного поля, нет Установки, только позитронный маршевый двигатель и двигатели коррекции. Запас скорости буксиру даёт корабль-матка и манёвр в перигелии орбиты, добавляющий до сотни километров в секунду. После отделения буксир – конструкция, состоящая из двух сборок цилиндров, соединённых решётчатыми фермами – отрабатывает маршевыми, ложась на курс и дальше не включает движки до самой глобулы, надеясь погасить скорость манёврами вокруг небесных тел или в их атмосфере, хотя скептики ставили под сомнение наличие планет внутри Облака.
- Внимание, проходим перигелий, приготовиться к включению маршевых двигателей, — это прозвучало без прежнего напряжения – основное позади, теперь лечь на курс и ждать, ждать, ждать.
Ждать и догонять. Суть профессии.
![🗓 13.11.2007 — Assassin's Creed [вехи_истории]](https://cs18.pikabu.ru/s/2025/11/13/08/qu7bdqi3.jpg)
