DfAV.4000

- Так что случилось? – спросила Алиса.

Змей похлопал пилотов по карманам, вытащил у командира планшет.

- Они хотят уничтожить население Эдема. Ваших подданных, — сказал он Вождю.

Алиса принялась переводить – Вождь, конечно, выучил русский, но недостаточно, чтобы понимать с полуслова.

- Почему ты так решил? – раздельно произнёс Вождь.

- Потому что мне так сказал мой начальник, — ответил Змей. – Алло, месье Николя? Колёк, это я, Змей.

- Да, слушаю, — отозвался Колёк.

Из трубки явственно повеяло холодом.

- Коля, нам надо поговорить. Очень надо.

- О чём это, намекни?

- Об Эдеме. Со мной тут вождь кочевников – помнишь его? И девушка из города колонистов.

- Ну… - Колёк замялся. Змей оглядел окрестности.

В любой момент мог появиться Весельчак – проконтролировать выполнение задачи. Тогда всё, амба. Хотя при нём автомат, может и получиться уравнять шансы.

- Приезжай, — сказал Колёк. – Я в штабе, ну, в располаге нашей, выйду к машине.

- Где бы мне машину ещё взять, — сказал Змей.

- Что — мне приехать? – ледышками рассыпался голос Николя. Змей молчал. Хрен его знает, как там Весельчак добывал себе машины: весь транспорт стоял на учёте в Управлении колоний и вздумай Змей запросить себе джип на покатушки, ему перед носом, скорее всего, покрутили бы дулей.

- Ну ладно, — усмехнулся Николя, — представим, что это действительно важно. Ты где?

- На аэродроме. Сижу в самолёте на стоянке воздушных судов.

- Двадцать минут, — сказал Катель и отключился.

- Как люди с Земли могут уничтожить моих подданных? – спросил Вождь, глядя, как Змей заталкивает планшет в карман пилоту.

Снотворное подействовало, лётчики обмякли на креслах.

- Не знаю, — пожал плечами Змей, — мне сказал об этом патрон, а как… Бомбу скинут, не знаю.

- Кто это – патрон?

- Ну этот… весёлый парень…

- Херувимчик? – спросила Алиса.

- Потешник? – переспросил Вождь.

- Ну да… — как выяснилось, настоящего имени человека, готового ввергнуть в хаос целую планету не знал никто из них.

…Катель подъехал через полчаса — Змей посветил ему фонарём. Колёк вылез, удивлённо глянул на Змея, обшарившего салон его джипа:

- Ты чего тут в войнушку играть взялся?

- Кончились игрушки, Коль. Пошли, поговорим.

Колёк полез в самолёт. Увидел Вождя, Алису, пилотов, храпевших на сиденье. Оглянулся на Змея:

- Весело у тебя тут.

Змей кивнул.

- Ну так в чём дело?

- Они хотят уничтожить население Эдема, Коля, — выпалил Змей.

- Они – кто?

- ООНовцы… не знаю, я выполнял приказы одного человека, ну этого…

- Понял, — кивнул Колёк. – Почему ты так решил?

- Я общался на Земле с одной… дамой, — Змей запнулся, — и она мне рассказала, что земляне готовятся отправить Платформу на Эдем. А потом мне это подтвердил патрон.

- И как он собрался уничтожить такую толпу народа? – спросил Колёк.

Вместо ответа, Змей щёлкнул пальцами у него перед носом.

- Вот что он мне ответил. Он был пьян.

- И ради пьяной болтовни и постельных разговоров ты вызвал меня сюда? – Колёк приготовился метать молнии.

- Коля, — Змей поднял руки, — Коля, ты видишь вождя кочевников? Мы летели, чтобы убить его. И её.

Он указал на Алису. Девушка замерла.

- Всё это время я выполнял задания патрона – разные задания по всему Эдему. А последний раз – предпоследний, — поправился Змей, — мне пришлось летать на «Агамемнон».

И вот тут Колёк встрепенулся:

- «Агамемнон»?

- «Агамемнон», — подтвердил Змей.

- И что ты там делал? – спросил Николя.

- Я забрал одного человека, — сказал Змей.

- Человека? Филю-пророка?  

- Не знаю, он мне не представился. А что с «Агамемноном»?

- Станция несколько раз меняла орбиту вокруг спутника, — сказал Колёк. – Никого они, конечно, не уведомили, но, когда «Длань Господня» начинает двигаться, это всегда вызывает кучу вопросов.

- «Агамемнон»? – переспросил Змей. – Но он же уничтожит Эдем…

- Не обязательно, — возразил Колёк. – Слабое воздействие может привести к изменениям в атмосфере или сдвигу континентальных плит. Расскажи мне, какие задания ты выполнял?

- Мы теряем время, — предупредил Змей, — патрон в любой момент может заявиться.

- Отобьёмся, — махнул рукой Колёк. – Говори.

И Змей рассказал. Вспомнил огнепоклонников. Профессора. Пророка. Князя – Вождь вскочил на ноги, когда Алиса перевела ему рассказ Змея о приключениях на землях Вольных городов.

- Да, это похоже на правду, — сказал Колёк. – А теперь он приказал тебе убить Владетеля Хура.

- Да, — сказал Змей.

- Хорошо. Что ты предлагаешь?

- Отправить Вождя на Землю.

- Что?! – Колёк уставился на него.

Вождь издал удивлённое восклицание — Алиса перевела ему Змеевы слова.

- Отправить Вождя на Землю, — повторил Змей. – Пусть он выступит перед Совбезом ООН, расскажет всё, что здесь происходит.

- Как мы его туда отправим? – всплеснул руками Катель. – Ну, отправим – он же там потеряется!

- Он будет не один, — Змей указал глазами на Алису.

Девушка изумлённо вскрикнула.

- А мне там что делать? – спросила она.

- Твои люди хотят вернуться на Землю? – спросил Змей. – Ну вот, выступишь с речью, расскажешь про бедственное положение Города, глядишь, что-то срастётся…

- Да как мы это сделаем? – спросил Колёк. – Заявимся на Установку и скажем: эй, ребята! Мы тут хотим на Землю сгонять!

- Не мы, а ты заявишься, — сказал Змей. – Ты тут командующий – вот и прикажешь. Кроме того, у Вождя должна быть дипломатическая квота на отправку до пяти человек, а тут всего двое. Да и в любом случае – ты что, будешь стоять и смотреть, как гибнет куча народу?

- Ну… они не… — пробормотал Колёк.

- Не люди? – Змей в упор посмотрел на него.

- Люди, — Колёк ответил на его взгляд. – Чёрт, ты думаешь, так легко расстаться с карьерой? Поехали. По крайней мере попытаемся.

- Мы Вождя не спросили, — сказал Змей.

- Я Вождь, – отозвался степняк, когда Алиса перевела ему слова Змея. – Я отвечаю за своих подданных. Мы идём.

Змей выбрался из самолёта первым. Они не раскладывали трап, пришлось козлом скакать на бетон, что первый раз, что теперь. Он вскинул автомат, поводил стволом из стороны в сторону. Никого. В стороне на взлётно-посадочной полосе готовилась к взлёту летающая лодка.

- Пошли, — прошипел Змей.

Из бокового люка выбрался Колёк, помог спуститься Алисе, следом выпрыгнул Вождь.

- Там пилоты не проснутся? – спросил Катель, выруливая к воротам.

- Пять таблеток гипногена, — ответил Змей, оглядываясь по сторонам.

Колёк только покачал головой.

Установка. Цури, спутник, скрыта Эдемом – новолуние – света мало и здания квантово-пространственной ловушки неотличимы от песчаных барханов, только россыпь огоньков в ночной темени показывает, что именно эти барханы насыпали люди со звёзд…

Колёк прорвался к начальнику Установки. Змей, Вождь и Алиса сидели в приёмной, пока Катель махал там корочками. Сидели час, говорить было не о чем, пялились на объёмную карту Эдема с хрустальным цветком Города и хрустальным пузырём на месте Пузыря. Из двери кабинета высунулся Катель:

- Змей, ты посиди, а вы зайдите.

Алиса и Вождь торчали у начальства ещё полчаса. Наконец вышли – вместе с начальником, обычным таким мужиком средних лет, в пиджаке и брюках. Змей поймал взгляд Кателя, поднял брови. Катель нахмурился.

- Мне говорили, два человека, — сказал начальник.

- Два, — подтвердил Катель, — это мой зам.

- Здравствуйте, — бросил Змею начальник и, не дождавшись ответа, прошёл к выходной двери.

- Что там? – спросил Змей, вскакивая с дивана.

- Ничего, сейчас отправимся, — пожал плечами Катель.

- Без обсервации, без?..

- Да всё нормально, — успокоил Колёк Змея, — сигнатура нашего номада есть в компьютере, у девушки виртуальная копия личности в базе данных, вся медкарта как на ладони. Цену просто набивают…

- Как обычно, — кивнул Змей.

Анфилада коридоров. Лифт. Люди в белых халатах, уводящих Вождя и Алису на санобработку.

- Через полчаса включаем Установку, — сказал им начальник. – Останетесь посмотреть?

- Да, — сказал Змей. – Останемся.

Через громадное во всю стену окно, им было видно, как две фигурки в комбинезонах в сопровождении операторов Установки садятся в капсулу. Как операторы крепят крышку. Под потолком помещения загорелась красная лампочка, из динамиков раздался женский голос:

- Внимание, вакуум в рабочем зале, в рабочем зале вакуум, все системы в рабочем положении.

И вспышка света. Поляризованное стекло потемнело, оберегая глаза людей от потока фотонов.

- Всё? – спросил Змей. – Они на Земле?

- Нет, — усмехнулся Катель, — их сигнатуры переписали в виде потока квантов в фотонной линзе. На Земле включат Установку, считают отправленные данные и будут решать, кем заниматься в первую очередь, чью сигнатуру считывать сначала. У нас дипломатический приоритет, так что девушку с вождём могут принять первыми, а могут неделю держать в виде вспышки света.

Мелодично динькнул лифт. Змей бросил взгляд на расходящиеся створки дверей и застыл.

Весельчак шагнул в помещение с обычной этой своей улыбочкой, глядя на них. Змей сглотнул слюну, пытаясь придумать что бы сказать в своё оправдание…

- И ты, Брут, — сказал Кольку Весельчак.

Патрон поднял руку с пистолетом («Ты охренел?! – зашипел Колёк на Змея, увидев, как тот перекидывает через плечо ремень автомата. – А ну, в машину брось и не показывай тут!..»). Грохнул выстрел и Колёк упал – мёртвый, мёртвый, мёртвый…

Змей закрыл глаза. Крепко-накрепко зажмурился.

Значит, так.

Он ждал выстрела, но выстрела всё не было, и он открыл глаза, просто потому что стоять так показалось совсем глупым. Весельчак смотрел на него в упор. Рука с пистолетом свободно висела вдоль туловища, но Змей знал: тут без шансов. И пытаться не стоит.

Свободной рукой Весельчак бросил ему пластиковые наручники:

- Надевай, — только и сказал он.

* * *

Змей не знал, сколько прошло времени. Комнатка с белыми стенами и без окна, плафон под потолком, массивная дверь. Стул, унитаз с рукомойником, выдвижная кровать с индикатором, загоравшимся зелёным, когда неведомые надзиратели разрешали ему спать. Три раза в день в стене открывалось окошечко и выдвигался стол с едой на подносах. Вкуса и запаха у еды не было. Змей съедал всё, потом принимался бродить из угла в угол по комнатке или кемарить на стуле.

Никто не приходил. Никто не выводил его на прогулку или на работы, не было душа — ничего и никого. Даже бритву не давали и Змей оброс как… Незнамо кто.

Он пытался отмечать дни по кормёжке, но из этого ничего не вышло: надо было с чего-то начинать, а он первое время только и сидел на стуле. Пытался лежать на полу, но тогда в камере со всех сторон начинал пищать зуммер, и он вскакивал и снова садился на стул или бродил из угла в угол. Ещё зуммер пищал, когда он стучал в дверь или слишком долго стоял возле неё. В общем, Змей всё это выучил и не дёргался: ел что давали, спал, когда разрешали, бродил из угла в угол, кемарил на стуле.

Единственное, что его беспокоило – семья. Женька, Валентин, младший… Змей видел их во сне. Разговаривал с женой, играл с детьми. В сновидениях Валёк являлся ему маленьким мальчиком, худющим, с огромными глазищами, а младший – смешным бутузом с пухленькими щёчками. Во сне он делал то, до чего не доходили руки раньше: играл с детьми, гулял с ними в парке и в этих снах всегда было солнечно, уютно, хорошо, ведь хотя бы во сне он делал что-то правильное.

…Дверь открылась, когда Змей обедал. Или завтракал, или ужинал – одна и та же еда в одно и то же время. Хотя со временем отношения у него так и не наладились.

Весельчак. В горке, ботинках, при оружии. Обычная эта его улыбочка.

Змей доел всё, что было на подносах. Проследил, как стол втягивается в открывшееся окно, повернулся к Весельчаку.

- Хорошо у тебя здесь, — сказал патрон. – Уютненько.

- Хочешь, поменяемся? – спросил Змей.

- Нет, спасибо, — улыбнулся Весельчак. – Некогда отдыхать.

- Ну да. К столу не приглашаю – сам видишь, доесть не успеешь, как заберут. Не то что у нас на Муроме.

- Ну на Муроме я не был, — Весельчак потёр переносицу.

До Змея дошло не сразу, а когда дошло – он возликовал. Значит, семью они не тронули. Хотя Весельчак мог и приказ отдать…

- Ты что затеял вообще? - Весельчак сделал шаг и заполнил всю камеру, нависнув над Змеем. – Убил Валентина с Мигелем, отправил Коджо на Землю – он же потеряется.

Змей пожал плечами. Они отправили с Вождём проводника – неужели не знает?

- Мне теперь работать не с кем, — продолжал патрон.

- Нечего было Кателя убивать, — огрызнулся Змей.

- Ну да, это я погорячился, — сокрушённо вздохнул Весельчак.

- Что, некому зачистку делать? – спросил Змей.

- Это ты о чём?

- О Платформе. Вы хотели расчистить территорию для колонистов с Земли.

- Почему – хотели? Всё идёт по плану. Если ты думаешь, что твой перформанс кого-то впечатлил – напрасно. Зачем только суетился?

- Тут люди живут, — Змей поднял глаза и встретился взглядом с Весельчаком.

Глаза-буравчики сверлили его, проникая в самую душу, но, хоть и нелегко это ему далось, Змей не опустил глаз.

- Люди, слышишь? – повторил он. – А вы хотите убить их – сколько, пятьдесят миллионов? Сто?

- Ути батеньки, — Весельчак всплеснул руками, — чистоплюй нашёлся… Да вся жизнь человека – сплошное убийство ради потребления. Вся наша цивилизация стоит на костях аборигенов — недотёп, которые прогадили своё счастье.

- Нет, — сказал Змей. – Так было когда-то. Больше так не будет.

- Правда? А если подумать? Вот вы, муромцы – была у вас такая забава стрелять гладикорнов, ну, рогачей этих. Всех перебили, извели на мясо, на шкуры. Это один пример – а сколько вы там зверья на планете перебили?.. А теперь подумай: миллиарды лет животные дохли, в земле гнили, чтобы через миллиарды лет из них нефть получилась. А из завалов растений - каменный уголь. Ты егерем бегал – сколько мимо тебя прошло миксеров с нефтью? Даже те крохи, которые сейчас образовались на планете – ну, на Муроме, вы выкачиваете и гоните на Землю, чтобы тамошние лоботрясы расшибали машины с бензиновым движком, а не капсулы на магнитной подушке. Они так себя ближе к корням чувствуют, масл-кар, монстр-трак, твою мать…

Змей молчал.

- Так вот, — сказал Весельчак, — вы лишаете ненародившуюся цивилизацию средств к существованию – да там и люди-то не появятся, ну, аборигены, о которых ты так печёшься. Просто у тебя смелости не хватает заявить: да, я живу за счёт непоявившихся людей, я занимаю чужую территорию, я людоед.

- А у тебя, значит, хватает? – играть впереглядку и дальше у Змея не достало сил, и он промолвил эти слова, глядя в пол.

- Да! – крикнул Весельчак. – У меня – хватает!

Он схватил Змея за шиворот и подтянул к своему искажённому злобой лицу.

- Я людоед! – крикнул он Змею в самое ухо. – И если эти сраные недотёпы не понимают, какое это счастье, владеть целым миром – я отберу у них этот мир, чтобы в нём жили достойные!

Змей повернул голову. В глазах Весельчака он увидел бездонный омут – свою смерть.

И сказал:

- А меня всю жизнь учили, что людей есть – нехорошо.

- Какой ты молодец, — улыбнулся ему в лицо омут.

Весельчак скинул его со стула. Протащил к двери, выволок из камеры. Змей не сопротивлялся. Весельчак швырнул его на колени, щёлкнул затвором и в затылок Змею упёрлось дуло пистолета. Змей зажмурился и открыл рот, будто спасаясь от контузии…

- Товарищ командир! – голос. Шаги. – Товарищ командир!

- Да, в чём дело?

Дуло у затылка дрогнуло. Змей открыл глаза и принялся хватать ртом воздух.

- Товарищ командир, «Агамемнон»…

- Что «Агамемнон», что?! – заорал Весельчак.

- «Агамемнон» мерцает…

- Что?!

Обычные объекты материального мира превращались в поток квантов одной вспышкой, но станция проекта «Длань Господня» «Агамемнон» был сверхмассивным объектом. Для того чтобы на его месте образовалась фотонная линза требовалось время и для стороннего наблюдателя материальный объект начинал мерцать, распадаясь на отдельные вспышки света.

Вождь справился.

- Что?! - Весельчак замер.

Змей засмеялся. Стоя на коленях, чувствуя, как упирается в затылок дуло пистолета, как твердеет палец на спусковом крючке…

Змей смеялся.

- Ну… нет, — ответил он.

- А, так это хорошо, — улыбнулся патрон. – Значит, внесём элемент непредсказуемости в процесс.

Машина остановилась перед въездом на лётное поле. Весельчак зачекил пропуск, проехал в ворота. Машина покатила по аэродромным плитам.

- Так в чём дело-то? – спросил Змей.

Машина остановилась. Весельчак повернулся к нему.

- На заседании Совбеза – ну помнишь, ты чуть было не уснул?.. Так вот, на том заседании Коджо наболтал лишнего. Синхронного перевода не было, поэтому хватились только, когда в сети появилась запись с подстрочным переводом. А там такое…

Весельчак покрутил головой.

- Ну он же там бумаги подписывал, — пробормотал Змей.

Под сердцем закололо. Опять какая-нибудь пакость.

- Да подписать-то подписал, — Весельчак открыл дверь. Сморщился от пыли, в одно мгновение набившейся в салон. – Только наговорил он такого, что всё подписанное можно в сортир спускать. Пошли, поможешь.

Перед ними стояла туша летающей лодки, заметаемая песком.

- Я не понимаю, — умудрился спросить Змей, — там же посольство, братья его…

Весельчак открыл дверцу багажника. Взглянул в упор.

- А не до хрена ли ты не понимаешь? – спросил он, но всё-таки пояснил: – С братиками видишь, как вышло… Они по старинке решили устроить поножовщину, а нарвались на перестрелку — Коджо у нас молодец, быстро схватывает. Норовистый только своенравный. Это и беда.

В багажнике лежали кофры и спортивная сумка. Весельчак сунул Змею два кофра, подхватил оставшийся багаж и, закрыв дверцу, потащился вслед за подчинённым к самолёту. Вместе со Змеем они ввалились в открывшийся люк и принялись отряхиваться и отплёвываться. Змей проморгался, привыкая к тусклому освещению в трюме аппарата и обнаружил, что на них смотрит Мигель.

- Салудо, амиго! – просиял Весельчак. – Валентин с тобой?

- Здравствуй, — Мигель обнял патрона. – Да, в кабине пилотов.

- Ну, зови его скорей! Открывай, — это уже Змею.

Змей щёлкнул замками кофра, уложенного на настил палубы. Поднял глаза на патрона.

- Неплохо, — в кофре сытым хищником развалился автомат. Пенал с запчастями, шесть магазинов.

Весельчак кивнул Валентину, вышедшему в трюм вместе с Мигелем.

- Задачу вы в общих чертах слышали. Теперь детали. Я разговаривал с Коджо, сказал, что в ООН собирают новое совещание, и он должен отправиться на Землю.

- Ты дал ему рацию? – поднял брови Мигель.

- Нет, там наш человек. Человеку этому тоже обещана отправка на Землю. Вы прилетаете, берёте на борт Коджо и человека, — Весельчак посмотрел каждому из них в глаза, — и до Пузыря они не долетают.

- А что за человек-то? – спросил Змей.

- А сразу узнаешь, — улыбнулся Весельчак.

- Давай-ка не будем ходить вокруг да около, — сказал Мигель. – Ты хочешь, чтобы мы их убили?

- Да, — сказал Весельчак. – Я этого хочу. Мне это необходимо

Валентин с Мигелем переглянулись.

- Ну, в общем-то, — пожал плечами Мигель, — это несложно. Но ты должен понимать, что больше мы не сможем работать на Восточном материке.

- Неважно, — отмахнулся Весельчак. – Считайте это своим последним заданием. Потом можете отсиживаться в Городе, на Эдеме пойдёт большая игра. И ты тоже кстати.

Он кивнул Змею.

- Куда мы летим? – спросил Валентин.

- В Джаф, — ответил Весельчак. – Коджо ждёт вас там.

Алиса трижды и четырежды пожалела, что доверилась этому… херувимчику. Обещал, что едва только Вождь станет императором – или как это у них называлось, так сразу Алису переправят на Землю, где она сможет выступить перед Советом Безопасности ООН. Алиса учила речь по ночам, представляла, в каких красках распишет бедственное положение горожан – прежде всего старшего поколения, они ведь опустили руки, как только закончили строить Город и стало ясно, что вот оно, последнее пристанище, и судьба их – упокоиться в пучинах океана на чужой планете…

Вождь стал царём зверей. Потерпи, сказали ей, ты в образе Белой богини нужна, пока не улягутся волнения в городе. День шёл за днём, а волнения не утихали, Алиса видела в глазах людей, встречавшихся с Вождём, бешеное желание перерезать ей горло – и больше ничего.

Спасал, как это ни странно, быт. Ей с детьми выделили целую анфиладу комнат позади тронного зала и выжить в каменных палатах, продуваемых всеми ветрами, стало настоящим квестом. Туалет? Дырка в углу. Узкие окна не ведали стёкол – это ведь тропики. То, что при этом под потолком и вокруг светильников роились мириады насекомых никого не волновало, всё равно, считали местные, ветер сдует. Уснуть ночью у Алисы получалось только потому, что огромная кровать с полчищами клопов в тюфяке завешивалась балдахином, правда, сначала воздух под пологом приходилось прогревать маленькой жаровней. Помыться получалось раз в неделю и то только после того, как Сани сбегает на кухню и уболтает повара нагреть чан воды. Чан приносили в комнату, Алиса лезла в тёплую воду, стараясь не принюхиваться к запаху собственного немытого тела, и вдосталь тёрлась жёсткой щёткой, заведённой на этот случай. Потом в чан лезли дети.

Поначалу с детьми было сложно. Маленькие паршивцы чуть не побили её, когда узнали, что им придётся остаться во дворце. Двое самых старших, чьи имена она так и не узнала, шипели что-то ей в лицо, плевались и грозили кулаками. Ночью они исчезли. Оказалось, попытались выбраться из дворца, чтобы украсть лодку или пробраться к воротам…

Тела, вернее, то, что от них осталось, принесли к трону Вождя: полюбуйтесь, мол, ваши? Вождь не подал вида, Алису слишком допекли эти два недомерка, так что она едва сдержала вздох облегчения. Главное – оставшиеся троица, два мальчика и девочка, вели себя тише воды ниже травы и слушались Алису беспрекословно. Теперь они вчетвером спали под огромным балдахином, Алиса выучила десятка три слов на местном диалекте и, прежде чем заснуть, они пытались что-нибудь рассказать друг другу.

Всё бы ничего, но был ещё Вождь. Кочевник каждый раз при встрече обжигал Алису взглядом орлиных глаз, на церемониях, где требовалось её присутствие, держал её руку, сжимая пальцы чуть сильнее, чем следовало, и Алиса заливалась краской, стараясь не сбиться с шага под восторженные крики собравшейся на площади толпы. От приставаний её пока удерживало только шаткое положение Вождя: кажется, без успехов – всё равно каких, военных, торговых или политических, — держался он на троне только на том спектакле, что устроили они с херувимчиком. Поэтому и сдерживал свою похоть, поэтому, отправляясь на Землю, он отвёз Алису вместе с детьми в своё стойбище.

Там ей неожиданно понравилось. В пустыне начиналась весна, откуда-то из-под барханов пробилась нежно-зелёная травка, распустились ярко-красные цветы, девушки в стойбище по вечерам принялись водить хороводы вокруг костров – Алиса и сама хотела бы пройтись также в свободном платье и венке из цветов, но мать Вождя, крючконосая бабка, похожая на ведьму, жестами и междометиями объяснила ей, что это пляшут незамужние девицы и любой из мужчин племени может сорвать с понравившейся девушки венок и забрать в свою юрту. А то собрать друзей и похитить. Алиса хочет замуж?..

Алиса предпочла наблюдать за танцами со стороны.

И вот Вождь вернулся. Она сидела на неудобном сиденье с прямой спинкой, дети сбились в стайку у ног Алисы, а Вождь принимал посетителей, всё сплошь местных шишек, поглядывавших на девушку, замершую подле Владетеля, с плохо скрываемой ненавистью.

Мигеля Алиса узнала сразу. Он, в компании двух землян в таких же полевых костюмах и с оружием на виду, прервал аудиенцию очередному вельможе, заговорив с Вождём на его языке. Пока они переговаривались – Вождь что-то сердито выговаривал Мигелю, а тот почтительно отвечал односложными фразами – Алиса разглядывала спутников земляка. Этого, пухленького, больше похожего на клерка чем на бойца, она не помнила, а вторым был тот парень, из разбившегося космического корабля. Она ухаживала за ним в госпитале.

Все трое, Мигель, пухленький и космонавт смотрели на неё с нескрываемым удивлением, будто ожидали увидеть кого угодно, только не Алису.

Змей узнал её сразу: та девушка из города на воде. «Наш человек», которому обещана отправка на Землю, и который не должен долететь до Пузыря, ни при каких обстоятельствах. Змею стало плохо. На душе и без того кошки скребли, а теперь захотелось просто сдохнуть, ведь они уговорились в дороге, что поднимутся повыше да вытолкают пассажиров в море. Вот кого предстояло выталкивать.

Змей вздохнул. Сжал рукоять автомата, висевшего поперёк груди. Он сделал выбор.

Вождь не стал кобениться: покричал на Мигеля, грозно сверкнул очами, а потом не спеша сошёл с трона, взял девушку под руку. Цыкнул на детишек, замерших на полу. Кивнул охране, и они впятером в сопровождении доброго десятка воинов в доспехах и с причудливыми плюмажами на шлемах, зашагали по коридорам дворца.

Моторка из комплекта летающей лодки ждала их у причала. Змей осмотрел лодчонку – он ожидал какой-нибудь пакости от местных, но резиновые бока упруго подпрыгивали при малейшем нажатии, мотор завёлся с полпинка. Алиса уселась на носу лодки, Вождь сел рядом с ним, Валентин взялся за руль. Змей с Мигелем расположились на центральной банке, держа оружие наготове. Моторка двинулась в узкий пролив.

Змей исподтишка наблюдал за Мигелем и Валентином. Неудобно. Один плюс: ожидая нападения, они с Мигелем сняли автоматы с предохранителей и взвели затворы. Так будет проще.

Каменные стены разошлись морской гладью, искрящейся под солнечными лучами. Ветер гнал бурунчик к берегу. Впереди виднелась летающая лодка, белой птицей качавшаяся на волнах. Моторка подошла к борту, один из пилотов сбросил трап и Змей, отпустив автомат на ремень, полез в трюм. Оружие болталось у него на груди снятое с предохранителя, со взведённым затвором, и он молился только, чтоб не выстрелило – но обошлось, он сел на обрез люка, глянул вниз. Вождь помогал девушке подняться по трапу, Мигель страховал Вождя и рядом с ним возился со свободными концами Валентин.

Змей поднял автомат. Простучала короткая очередь и земляне без звука упали на дно моторки. Вождь и Алиса замерли, глядя на Змея, но он уже развернулся к встречавшему их пилоту.

- Шлем снимай, — ствол автомата упёрся летуну в живот.

- Ты чего, парень… — забормотал тот, поднимая руки.

Змей содрал с него лётный шлем с гарнитурой, пинком отправил на дно моторки. Кинулся в кабину. Командир корабля не успел закрыть бронированную дверь и застыл, увидев направленный на него ствол.

- Ну-ка на выход, — скомандовал Змей.

- Ты чего, парень, аккуратнее… - Змей ударил пилота ногой в пах. Выволок на обрез люка.

Девушка и Вождь смотрели на него со дна лодки. Летун, ошеломлённый падением, ползал у их ног. Продырявленное пулями судёнышко медленно заполнялось морской водой пополам с кровью убитых.

- Ну, поднимайтесь! — крикнул Змей. – А ты прыгай.

Он показал стволом на моторку. Командир поднял руки.

- Ну! – крикнул Змей.

- Я-то прыгну, — неожиданно спокойно промолвил командир, — а взлетать ты как собрался? Это не конверт.

Точно. Конвертоплан он бы поднял в воздух, а там включить автопилот много ума не надо. Но это летающая лодка.

Змей выругался.

- Помоги им подняться! – скомандовал он.

Командир судна помог подняться девушке, подал руку Вождю.

- Закрывай люк, — сказал Змей.

- Без Лёшки не полечу, — отозвался лётчик.

Он распрямился, оказавшись верзилой ростом за два метра и глядя на Змея сверху вниз проговорил:

- Ты как хочешь, а я без своего человека не полечу. Стреляй. Так тут и останетесь.

Змей не медлил ни секунды:

- Давай его на борт.

Змей провёл по лицу станком. Ещё и ещё раз. Ополоснулся под краном, придирчиво оглядел результат. Нет, придётся ещё раз пройтись, так себе лезвие.

…А на правой щеке у него должна быть ямочка. На старых фотографиях точно была: Женька от этой ямочки балдела. Где она? Когда он успел вместо ямочки заполучить горькие складки возле губ?

На Эдеме, где же ещё. Эдем. Планета раздора, твою мать, так не эдак…

Змей замер, уставившись в зеркало.

Без малого две недели он ни секунды не оставался один. Врачи на Земле и врачи на Муроме, операторы Установки, дела семейные и Валёк с внучком…

Змей вдруг ухмыльнулся: дед. Блин, он же дедом будет! Вот как это, а: сидеть так за столом… нет, в кресле-качалке, а вокруг тебя такой шкет вертится, деда то, да деда это. Отец мечтал увидеть внуков, да только не сложилось – из его поколения мало кто дотянул до пятидесяти. Новый мир, непривычные условия, работа на износ, вот отец и не дожил, не увидел ни Валька, ни младшего.

Змей принялся мылить щёки. Не то что две недели – как прибыл он на Эдем, так и не получалось остаться наедине с самим собой, поразмыслить о том, во что превратилась его жизнь. Хотя до сего времени всё казалось ясным и понятным, а теперь… Выяснилось, что всё это самообман. Змей взялся за станок.

Платформу они пошлют... Им вдалбливали в школе, что такое колонизация планеты, пригодной для проживания человека. Колонистов готовят в лагерях на Земле. Гоняют так, как не гоняли ни одно воинское подразделение мира, это пять тысяч человек, все как один готовых в огонь и в воду. Им некогда рассусоливать – печальный опыт Ляонина, когда экипаж первой Платформы в системе Пси Змеи А погиб в полном составе, учтён и переосмыслен, поэтому первая фаза колонизации больше похожа на атаку дивизии. Там и термины соответствующие: «занятие плацдарма», «зачистка местности», «возведение долговременных укреплений», «оборона укрепрайона».

Только вот закавыка: все эти термины подразумевают, что на планете, пригодной для проживания человека (вода и воздух пригодны к потреблению, почва после минимальной подготовки пригодна к выращиванию культурных растений) присутствует агрессивная флора и фауна, с которой придётся сражаться насмерть. Про разумные существа учебники молчали – да их и не было ни на Ляонине, ни на Холте, ни здесь…

Разумные существа жили на Эдеме.

Змей смыл остатки пены, вытер лицо полотенцем. Бросил кусок ткани на сушилку.

Где эти колонисты собрались возводить укрепрайон? В пустыне? Там люди живут. Возле Йирона? Вокруг Йирона, насколько понял Змей из разговоров Мигеля и Валентина, чуть ли не ежедневно возникали новые посёлки. Это не Джаф, где вояки понажрутся грибов и палят посад – обряд инициации у них такой – в недалёком будущем на месте Йирона возникнет первый на Эдеме мегаполис и народу в нём жить будет как на всём Муроме. В общем, куда ни сунься, везде наступишь кому-нибудь на мозоль, там даже колонисты с Земли есть. И Город выстроен не просто так, место выбрано очень грамотно: цепочка островов Архипелага, окружающая пристанище колонистов первой волны, защищает поселение от гигантских волн-цунами, которые бывают там в океане, ой, бывают…

Остаётся… Щёлк!

Змей вспомнил глаза патрона. Чёртов псих, с него ведь станется устроить какую-нибудь пакость на Эдеме. Что там они придумают, в концлагерь загонят аборигенов? Нет, покачал головой Змей, слишком сложно, скорее всего, биологическое оружие. Хотя и это не решение, ведь после этого придётся чистить планету. В любом случае что-то готовится, в серьёзности Весельчака Змей не сомневался ни секунды, не тот человек.

Да и, сказать по чести (тут Змей поморщился от воспоминаний) за один только рынок рабов стоило пройтись по этому Эдему чем-нибудь… Хоть ядерной бомбой, ему-то, Змею, что? Он приказы выполняет. Ну, будет там колония, будут люди жить, шахты пробурят, поля вспашут, всё по уму, не то что эти…

Дикари.

И тут Змей вспомнил другое. Стойбище кочевников: молодой воин играет с сыном перед входом в шатёр. Его жена остановилась у входа, глядя, как смеётся сынишка – бутуз лет четырёх, когда сильные пальцы отца щекочут маленькое тельце, как он звонко кричит: «Тата, тата!» В городе этом – Гваверн, что ли – он просидел три дня в комнате на втором этаже таверны и всё это время под окнами играли детишки: то катали тележное колесо, то рубились палками, то выясняли отношения, один на один по-пацански и до первой крови. Драчунов растаскивали, малышня, собравшись стайкой, выясняла что-то, а потом бойцы важно жали друг другу руки, сжимая пальцами плечо повыше локтя. Безногий мальчик, вцепившийся него и прильнувший всем телом, ища защиты. Женщина из деревни огнепоклонников, её объятия и прощальный жест наутро, когда он собирался принимать конвертопланы.

Люди на Эдеме жили по своим законам, нелепым, смешным или просто страшным по меркам Земли или Мурома, но это была их жизнь, их планета и так запросто – щёлк! – взять и лишить жилья и самоё жизни – такого права ни у кого не было.

Змей наклонил голову, разглядывая собственное отражение.

Правда заключалась в том, что он помогал лишить жизни кучу людей. Непонятно на что рассчитывает Весельчак и его хозяева, кто бы они ни были, но какой-то план у них существовал, на что-то они надеялись.

И он на их стороне. Он убийца, после осуществления плана заслуживавший приставку супер.

Суперубийца.

Змей замер, глядя в глаза собственному отражению – в упор.

Но это неправда! Он всегда делал что-то правильное по крайней мере его поступки не приносили беды всем сразу, не получал он никакого удовольствия от мучений живого существа, как был у них в классе один тихушник.

- Это неправильно, — сказал Змей вслух. – Это неправильно, слышите меня, суки?..

Он растёр лицо полотенцем, словно пытаясь стереть непрошеные мысли, и вышел из ванной. Правильно, неправильно – ничего тут не поделаешь, попал он как кур в ощип.

…Следующие десять дней прошли в пьянках-гулянках. Нашлись одноклассники, отыскались Джим с Траем (очень хотел Змей повидать Бахрушева, но тот ушёл в джунгли во главе разведывательного отряда), деньги были – и они делали кассу Жаннет, опустошая пивные бочонки, чуть только их успевали разгрузить. Обмыли домик Валентина. Завалились дружной гурьбой, сами сготовили немудрящий ужин, подвинув Змееву невестку – худощавую рыженькую девушку с округлившимся под платьем животиком. Змей, разомлевший-пьяненький, принялся гладить животик, приговаривая: «Антошка, Антошка, ты как там, внучок?..» И изумлённо сообщил честной компании: «Да он толкается!..»

Валентин всё просил Трая: «Дядя Трай, только в сеть не выкладывайте – ну что он пьяный, да с женой…» — а Трай кивал как китайский болванчик и хитро щурился, так что непонятно было, выложит – нет…

На самом деле весь этот шум Змею требовался только, чтобы заглушить неприятные мысли о Весельчаке, об Эдеме, наводившие беспорядок у него в голове, стоило только ему остаться в одиночестве. А так, когда вокруг шум и крики, Валентин, красный как рак, лезет целовать молодую жену, потому что папанька свадьбы не видел, вроде и задуматься некогда.

Уведомление он обнаружил в обед. Проснулся, потянулся за планшетом, вспоминая, как запустил гаджетом в стену, потому что долбанное устройство вздумало прервать сон хозяина. По счастью, удар об стену планшет пережил, а будить хозяина посмел, потому что в строке уведомлений помаргивало красным сообщение с необычной пиктограммой. Змей ткнулся читать и когда текст уже разворачивался перед глазами, вспомнил, что такую эмблему он видел в штаб-квартире ООН: Лига миров.

Весельчак.

Ему надлежало явиться, гласило сообщение, через три дня к одиннадцати часам местного времени на Установку планеты Муром. С собой иметь средства личной гигиены и сменное бельё, подробная инструкция прилагалась во вложенном файле, но Змей даже не стал её открывать. Был опыт.

Так всё и проходило, согласно Змееву опыту: регистрация, медосмотр вживую и на медсканере, врачи и операторы Установки в костюмах высшей защиты. Попутчики, проходившие процедуры вместе с ним: двое врачей, муж и жена (эти со своими запанибрата), два инженера, два бурильщика, пятеро ражих парней в форме охраны Топико и старший команды, высокий сухопарый мужчина в новенькой форме со знаками различия высшего менеджмента охраны. Он держался просто внимания к себе не привлекал, но если что-нибудь говорил, так ближайший из охранцов подрывался, считая сказанное тихим голосом ответственнейшим поручением.

Авторитет, уважительно покачал головой Змей.

Капсула. Свет прожекторов. Крышка капсулы над головой, холодок в груди – сейчас эта грудь, весь он превратится в поток не то фотонов, не то кварков, чтобы собраться новым Змеем на Эдеме. Оно, говорят, полезно, раковые клетки исчезают после каждой процедуры, организм обновляется, но всё равно страшно.

Змей на деревянных ногах прошествовал к капсуле, изо всех сил заставляя себя сосредоточиться на хорошенькой попке женщины-медика, в белом комбинезоне выглядевшей ещё аппетитнее. Возле капсулы оператор рассаживал отправлявшихся согласно ему одному ведомому порядку, люди сгрудились возле высокого борта и Змей встретился глазами со старшим охранцов.

Колёк.

Отец-командир.

- Отец-командир, — протянул Змей, расплываясь в улыбке.

Пуд соли они съели вместе…

На лице Кателя появилось брезгливое выражение, будто увидел он противную склизкую сороконожку.

- А, это ты, — сказал он. – Живой, значит.

- Живой, — пролепетал Змей. Такого он никак не ожидал.

- А ребята все погибли, — сказал Колёк, глядя сквозь него. – Все.

Он отвернулся. Одним движением запрыгнул в капсулу и принялся устраиваться на сиденье. На Змея он больше не взглянул.

Так он и стоял под козырьком остановки. Можно было вызвать автобус, можно было дойти пешком, благо недалеко, но Змей стоял и не мог сам себя с места сдвинуть. Он ушёл из дома надеясь семейный бюджет пополнить, а едва только сошёл с поезда, курсировавшего между Установкой и городом, понял: он обменял на деньги что-то большее, чем жизнь.

Душу продал.

В очередной раз поднеся горлышко бутылки к губам, Змей обнаружил, что бутылка пуста. Выпил. Придётся идти, не стоять же так, опустошая автомат…

Воздух пах цветами. Ветра не было – ветер приносил запах гнили с низовьев. До высадки колонистов растения на Муроме не гнили, не было тут таких бактерий, вот после того как основали Калязин и особенно Лимон на юге, завалы деревьев, лежавшие столетиями, стали разлагаться. Экологи били тревогу, но их мало кто слушал, тем более что растения исправно давали молодую поросль.

Змей неторопливо шагал под сенью деревьев, сплетавших тонкие листья навесом над дорогой. Обедавшие на верандах семейства приветствовали его, пару раз даже пригласили к столу. Змей отказался. Всё-таки где-то тут у него дом… Был.

Университетская площадь. Пересечь залитое солнцем пространство, свернуть за угол – и вот он дом. Какое здесь всё маленькое, после небоскрёбов Нью-Йорка или хотя бы Пузыря. Маленькое – и родное. Никакие авеню не трогают душу так, как эти тенистые улочки с пряничными домиками.

Заходить он не стал, не хотел неприятных сюрпризов, позвонил.

- Да, — раздался голос в домофоне.

Мужской голос.

Змей ещё каких-то пару минут надеялся, что это Валёк, но при виде поджарого мужчины в обычных для Мурома шортах-шлёпанцах-футболке все надежды испарились. На душе стало тяжко, неожиданно тяжко, хоть он и готовил себя к чему-то такому…

- Э-э, здорово… я вот зашёл…

Мужик собрался что-то ответить, и тут на порог вышла Женька. Змей собрался сказать: «Здравствуй», — или что-нибудь в этом духе…

Он всё понял, едва увидел, как округлились-отяжелели у жены щёки и подбородок, но глаза, глаза самца, привычные похотливо обшаривать всех встречных бабёнок, опустились ниже, на раздутый живот, задравший цветастенькое платьице…

Он слишком привык решать любую проблему точным выстрелом и, видимо, мелькнуло у него в глазах что-то, потому что Женька надвинулась на него, раздутым чревом закрывая мужика, так и застывшего на пороге.

- Антон, — сказала жена.

Ну, теперь уже бывшая жена.

- Антон, мне сказали ты убит. Антон!..

- А, да, — опомнился Змей. – Да, прости… Да.

- Антон, я виновата, — начала было Женька.

- Да нет, — он пожал плечами.

Никто не виноват, как обычно. Жизнь такая штука…

- Извини, мне не надо было приходить.

И он пошёл обратно через Университетскую площадь, по улице к вокзалу, не чувствуя жары… Ничего не чувствуя.

- Папа! – это Валёк. – Папа!

Сын вымахал здоровенным парнем, распиравшим мускулатурой футболку. Змей нахмурился, при виде волосатых ног Валентина, торчавших из шорт: в одних шлёпанцах выскочил, а если змея? Пресмыкающиеся на Муроме первыми распробовали человечинку и старые колонисты только так раздавали подзатыльники, научая жизни молодое поколение: штаны заправлять в обувь, обувь носить только с защитой от укуса. Хотя могли и решить уже эту проблему, девчонки-то из гипермаркета шатались по улице в сандаликах и платьицах.

Змей хотел обнять сына – не решился, думал пожать руку – тоже вроде неудобно… Он оставил их. Скорее всего, и появляться-то не стоило.

Сын облапил его так, что кости затрещали.

- Папа…

Змей схватил Валька так, что тот задохнулся. Перевёл дух. Засмеялся:

- Ух, силён, папанька!

- Да, — Змей смотрел на сына и не мог наглядеться. – Ну как ты?

- Да я это… - Валентин засмущался, закраснелся словно девица: — Я учиться бросил, пап. Женюсь я.

- Ну пойдём, расскажешь.

На месте прежней кулинарии оказалась пивнушка. Название «Бездельщик» и на вывеске мужик с тяжёлым огнемётом. Настоящий огнемёт никакой мужик не поднял бы, будь он трижды бездельщик, а уж вздумал пустить смесь, так и сам бы сгорел на месте, но смотрелось красиво.

Внутри заведеньице сияло, народу сидело два человека за дальним столиком и по хозяйству управлялась девушка в платье и белом передничке.

- Пивка, что ли, — сказал Змей, усаживаясь за столик.

- А можно? – глянул на него сын.

- Да можно, раз жениться полез…

- Я это, пап… Она хорошая, — заторопился Валёк.

- Да все они хорошие, — вздохнул Змей. – Ты школу закончил?

- На будущее, молодые люди, у нас самообслуживание. Жрачка-пойло у стойки, — сказала девушка, подходя к столику. - Что-нибудь закажете?

- Да ладно тебе, Жанет, — сказал сын, — у меня вот отец вернулся.

- Жанка, ты, что ли? – спросил Змей.

Соседская девчонка, босоногой бегавшая по улице (ох и влетало ей за это), превратилась в девицу на выданье.

- Дядя Антуан, — недовольная мина на лице девушки сменилась радостным удивлением. – А мы решили, что вы пропали там, на звёздах. Тётя Женя все глаза проплакала.

- Ну, это… Я вернулся, — замялся Змей. – Вот, сына повидать зашёл.

- А вы теперь там же будете работать, егерем? – зачастила Жанка. – А тётя Женя… Ой…

- Посмотрим, может и буду, — улыбнулся Змей. – Ты пивка нам принеси, Жанет.

- Какое посвежей? – расхрабрился Валёк.

- «Пель-эль», — без запинки ответила Жанна. – «Мартовское» три дня, как в бочках стоит, да и оборзели они в этом Лимоне, положенное не выдерживают, пиво пустое.

- Неси эль, — сказал Валёк.

- Ну рассказывай, — сказал Змей. – Женишься – хорошо, а где жить будешь?

- Я бездельщиком пошёл, — сказал Валентин. – Ну, бронебойщиком. Там квартиру обещали, только надо в джунгли сходить.

- Ого, — только и сказал Змей.

Человеческие поселения расположились в умеренном поясе планеты Муром. Калязин и Лимон стояли на Любаве, Калязин в верховьях, Лимон в низовьях реки, Ненерёко построили на берегу моря Роз. Ещё были небольшие посёлки, но все они располагались в саванне или в лесостепи умеренного пояса. Южнее начинались джунгли. Там, под сенью деревьев, сплётшихся кронами в единое целое, бродили диковинные животные, напоминавшие оживших динозавров из учебников по истории Земли, на них охотились хищники, больше напоминавшие адскую сенокосилку; ползали змеи, способные проглотить за один присест и тех, и этих, летали самые настоящие драконы (только огнём они не дышали), роились тучи насекомых, способных в минуту объесть человека до косточки.

В джунглях стояли два посёлка: один на склоне горы Калиновки, торчавшей посреди зелёного моря и другой на берегу Любавы. Оба законсервировали после того, как их обитателями, учёными с Земли, полакомились тамошние зверушки.

- Что, экспедицию собирают? – спросил Змей.

- Ну да, — кивнул Валёк. – С Земли какие-то собираются жить в горах. Мы проводники и охранники.

Змей покачал головой.

- Папа, да я справлюсь, — заторопился сын, — я и стрелять умею, и лекции слушал про зверьё наше, про растения, и в юнармии ходил в походы, а нас там знаешь, как гоняли?..

- Ты взрослый уже, — ответил на это Змей. – Тебе решать.

Жанет брякнула на стол кружки с пенкой поверху:

- Пиво, мальчики.

- Присоединяйся, — Змей погладил девушку по руке.

Жанет мотнула головой:

- Нельзя нам с клиентами рассиживаться – хозяин камер понаставил, увидит, ползарплаты заберёт, — она повернулась к стойке и спросила через плечо: — Закусь принести?

- Да, принеси, — кивнул Валёк и сказал отцу: — Обещают вахту сделать – месяц в экспедиции, три дома.

- Ну, — Змей поднял кружку, — за экспедицию.

- Да там всех в первый месяц сожрут, — засмеялся Валёк, берясь за посудину. – А я домой вернусь.

По такой жаре пиво – терпкое, прохладное, с пенкой поверху – пилось как святая вода. Отец с сыном разом ополовинили кружки, брякнули их на стол, выдохнули. Жанет поставила перед ними блюдца с орешками фиги.

- Слушай, — опомнился Змей, — так ты меня дедом собрался сделать?

- Да я это, — засмущался Валёк, — уже вот…

Змей уставился на сына.

- Что, прямо вот так, лялька? – спросил он.

- Да не, — Валёк, только что под стол не полез, — это… Четыре месяца.

- Во блин, — только и сказал Змей.

- Врачи говорят сын будет. Я его Антоном назову, — Валёк поднял глаза на отца. – Буду рассказывать, какой дед у него боевой.

- Ну уж боевой… - Змей заёрзал на стуле.

- Боевой, — подтвердил сын. – Мне месье Николя рассказывал, как вы от кочевников отбивались.

- Николя… Колёк? – спросил Змей.

- Да, он здесь, в школе на прошлой неделе выступал, — кивнул сын.

Змей откинулся на спинку стула. Многовато новостей для одного дня.

- Хочешь, найду его? – спросил Валёк. – Он вроде у семьи остановился, на фазенде.

- Да я его сам найду, — покачал головой Змей. – Времени у меня теперь – сам понимаешь…

- Папа, — сказал сын и взгляд его отвердел. – Папа, не сердись на маму, ладно? Она ведь и вправду все глаза проплакала, когда стало ясно, что тебя ждать нет смысла.

Змей отхлебнул пива. Поставил кружку на стол, упёрся грудью в столешницу, в упор глядя на Валентина.

- Так, сын, — сказал он, — все тут взрослые, никто неженку корчить из себя не собирается. Меня и вправду долго не было.

Он полез в карман.

- Ну-ка, дай свой паспорт.

- Зачем? – спросил Валёк, но паспорт достал.

Змей достал планшет и принялся листать приложения.

- Смотри, я сделал «куклу», — на жаргоне так называлась виртуальная копия банковской карты, — код запомни, — Змей начеркал ряд цифр на салфетке. – Проверь, операция прошла?

Валёк сунулся в свой планшет, поглядел на экран. Поднял глаза на отца.

- Папа, это же много…

- Много, — кивнул Змей. – Если маме, брату там, понадобится – переведи сколько нужно.

- Пап, а ты?

- А у меня всё нормально, — сказал Змей. – Ты давай, дом себе купи или квартиру, машину приобрети.

- Но мне всё равно в джунгли лететь придётся, — проговорил Валёк, — контракт подписан уже…

- Это твои дела, — улыбнулся Змей. – Живи, сынок. Внука расти.

- Спасибо, пап.

- Давай, — сказал Змей, поднимая кружку, — за Антошку.

- За Антошку, — сказал сын, поднимая кружку.

Они просидели так часа два. Говорили обо всём: о младшем брате, о жене Валентина, о Муроме, об Эдеме и Земле, о будущем доме Валентина и его предстоящем путешествии. Змей ждал, что в заведеньице заглянут старые знакомцы, но в пивнушке никто так и не объявился, да и вообще за всё время пока они распивали пиво, по улице проехало пяток машин, да прошли две мамочки с колясками. Рабочий день, все вкалывают.

Валентину позвонила жена и он, наскоро попрощавшись, убежал встречать супругу.

- Пиво ещё будете? – спросила Жанет, убирая кружки.

- Нет, — ответствовал Змей, — давай счёт и покушать чего-нибудь сообрази.

Он с самого утра ничего не ел, а на обсервации с Установки кормили жиденькой кашкой.

- Что приготовить? – спросила Жанет.

- Мясо, — ответил Змей. – Прямо хорошо так прожарь, с корочкой.

Потом он снял номер в отеле на привокзальной площади. Долго плескался в душе, пуская то горячую, то холодную воду. Растёрся пушистым белым полотенцем, пофланировал по балкону номера в таком же белом и пушистом халате, глядя на темнеющее небо и слушая сигналы прибывающих поездов. Долго лежал на кровати, думая о Женьке, Валентине и младшем – о людях, остававшихся его семьёй несмотря ни на что. Наконец Змея сморил сон, крепкий сон человека, сделавшего что-то правильное.

- Землянин?

- Землянин, — Весельчак усмехнулся. – Такой землянин, что всем землянам землянин. Притухнешь пока у себя там… С семьёй повидаешься. А я тебя вызову.

Патрон умел удивить. Змей потряс головой — что ему делать на Муроме? Он там сто лет не был, и кто его там ждал и что его там ждало...

Бог весть.

Болтология на трибуне продолжалась до самого вечера. Вождь отговорил своё, занял место рядом с родственничками и принялся слушать выступавших далее. Он, похоже, что-то там понимал для себя, а старикан нашёптывал ему на ухо, видимо, растолковывая совсем уж заковыристые выражения местных боссов. Наконец совещание закончилось. Делегации потолкались вдоль стенок, какие-то представительные дядьки поручкались с Вождём и братьями, волками глядя друг на друга.

- А вот теперь можно расслабиться, — улыбнулся Весельчак.

- Что? – не понял Змей.

- Банкет в честь нового члена Лиги миров, — улыбнулся патрон. – Пошли, теперь поедим по-настоящему.

По-настоящему – это значит, что ты берёшь себе тарелку и накладываешь всё, что только душе угодно со столов, расставленных по целой анфиладе комнат. Низкие потолки, приглушённый свет, белые стены с панелями красного дерева, окна с поляризованными стёклами – тоже отделанные деревом. В каждой комнатке собирался своеобразный клуб по интересам: мужчины и женщины в строгих костюмах чинно разговаривали, негромко смеялись, держа на весу тарелки с кушаньями или бокалы.

Хотелось пить. Змей поискал воды – не нашёл, подцепил с ближайшего стола низкий узенький бокальчик, прихлебнул – терпко, сладенько. Мартини эта пакость называется, что ли…

- Чего замер? – Весельчак уже наворачивал с тарелки какое-то кушанье.

- Водички бы, — оглянулся Змей.

- А что, нету? Ну давай поищем…

Они прошли пару комнат, пока не увидели ряд пластиковых бутылок на столе. Змей выдул одну, отвинтил пробку у второй, сделал глоток. Рядом сосредоточенно жевал Весельчак.

- Мы уже не охраняем Вождя? – спросил Змей.

- Не, — мотнул головой Весельчак, потом прожевался и ответил более связно: — У него там дела с братцами. Ты кушай, твоя служба, можно сказать, закончилась. У солдата выходной.

Он хихикнул.

Змей взял чистую тарелку. Нацеплял с большого подноса колбасы, салат, подвинул к себе бокал с шампанским. Минут пять они с Весельчаком сосредоточенно жевали, не обращая внимание на происходящее. Наконец Весельчак сыто выдохнул и вытер руки салфеткой.

- Это мода тут такая – на ходу жрать? – спросил его Змей, кивнув на группу мужчин и женщин, что-то оживлённо обсуждавших возле стола.

- Что?.. А, — поморщился Весельчак, — это вот самое совещание и началось. Это они по-настоящему дела делают.

- А там…

- Показуха для прессы. Если там началось что-то серьёзное, значит здесь договориться не смогли и приходится важные вопросы решать прилюдно.

- Серьёзные люди, — понимающе кивнул Змей.

- Серьёзные, — усмехнулся Весельчак. – Вон тот импозантный господин замял скандал с совращением несовершеннолетних, потому что девочек и мальчиков поставляла в бордели его молоденькая жена. Эта леди лесбиянка, но тут это так… Вон те двое муж и жена.

- Кто – вот этот мужчина и женщина такая… с объёмами?

- Да нет, вон те два мужика. А эту леди я не знаю, но объёмы и правда впечатляют, — Весельчак отвернулся к окну. – Нет здесь агнцев. Козлища одни…

- А ты? – в упор спросил Змей.

- А что я? – пробормотал Весельчак, бросив на него косой взгляд. – Я так… алиментщик.

И вот тогда Змей понял, что Весельчак его убьёт. Слишком много он знал и слишком много он узнал сегодня – о самом Весельчаке, о том, что у его патрона могут быть слабости.

Говорить расхотелось. Во рту горело от колбасок, пережаренных в остром соусе и Змей один за другим осушил два бокала шампанского. Поставил посудинку на стол к грязным тарелкам – и обнаружил, что на него в упор смотрит та леди… с объёмами.

- Hello, — сказала женщина.

- Здрасьте, — кивнул Змей.

Женщина что-то спросила по-английски. Змей пожал плечами: его познаний и прежде хватало, чтобы только понять, когда нажать Enter, а когда Escape.

- Я не понимаю, извините.

- Простите, я доставила вам беспокойство своим английским, — улыбнулась женщина. – Но у нас принято общаться на языке Шекспира.

Она выговаривала слова раздельно, словно боялась сказать что-нибудь не то.

- А, нет, — заторопился Змей, — вокруг меня все по-русски болтали, я вот и не сподобился язык выучить.

- Вы с Эдема?

- Да, — он и сам теперь не знал, откуда он.

- Дженнифер.

- Антон.

Женщина подала ему руку и Змей схватил узкую ладонь в кремовой перчатке, не зная, что теперь делать – пожать или поцеловать. Весельчак откровенно потешался над его неловкостью.

Тонкие пальцы пожали Змееву руку.

- В соседней комнате намечается небольшое застолье, — сказала женщина. – Вы могли бы сопроводить меня.

- Я… э-э… - Змей оглянулся на патрона. Весельчак пожал плечами. – Ну да, конечно.

Женщина взяла его под руку.

- Не волнуйтесь, — сказала она, улыбнувшись Весельчаку. – Здесь всё так же как в любом другом ресторане, только в штаб-квартире ООН и на Земле.

Вкус еды, напитков, лица людей – всё это Змей начисто забыл. Как он понял, все собравшиеся за столом были местными шишками, поэтому сначала он следил, чтобы не брякнуть чего-нибудь эдакого, потом волновался, как бы не облажаться со столовыми приборами, вдобавок Дженнифер то и дело просила его помочь ей – она вечно не могла дотянуться до блюда или рядом с ней не оказывалось нужного столового прибора и каждый раз, когда Змей бросался выполнять пожелание спутницы, перед его глазами оказывалась полная грудь, едва прикрытая лифом платья со сложным узором.

…Снять его оказалось той ещё задачкой.

- Да что ж ты дёргаешь-то, — шептала женщина, поворачиваясь так и эдак, пока Змей пытался понять, за что тут тянуть, — это же настоящая ткань, не пиксели какие-нибудь… Вот тут, да… Да, да, мой хороший…

Потом они пили вино – в номере оказался неплохой бар. Занимались любовью. Валялись на огромной кровати. Болтали.

- А где ты язык выучил? – спросила Дженнифер.

- Как – где? – не понял Змей. – У нас все по-русски говорят, только в компьютерах всё больше английский.

- На Эдеме по-русски говорят? – женщина подняла тонкие брови.

- Почему на Эдеме — на Муроме…

- А, — в её голосе послышалось разочарование, — так ты наш… Земляшка.

- Не земляшка, а муромец, — поправил её Змей. – У меня прадед – вот тот земляшка. А я колонист. Что, сойду за богатыря?

Дженнифер тихонько засмеялась.

- Богатырь, — она шлёпнула Змея по заднице. – Наливай, богатырь.

Забулькало вино. Звякнули бокалы.

- У вас жарко там, на Муроме? – спросила Дженнифер.

- Угу, — Змей прикрыл ладонью отрыжку. – Жарко. Первое время люди скафандры носили, сейчас все привыкли, только летом приходится пояс терморегуляции надевать.

- А на Эдеме?

- Там холодно. Примерно, как здесь.

- Да, я слышала, что Эдем больше похож на Землю, только такую… цивилизацией не испорченную.

Змей вспомнил детишек. Вспомнил разбойников, убивших Гарри, и ничего не сказал.

- Так проще, — продолжала женщина, не обращая внимания на его заминку, — колонистам не придётся долго привыкать или, там, перестраиваться под температурный режим.

- А чего им перестраиваться, — пожал плечами Змей. – Они там сто лет живут, привыкли…

- В смысле? – Дженнифер уставилась на него, будто впервые видела.

- Ну, колонисты с Земли, которые в Городе живут…

- Ф-фух, я подумала, без меня Платформу отправили, — Дженнифер поправила волосы. Придвинулась к Змею, прижавшись полной грудью к его плечу. – Нет, здесь колонисты, на Земле. Тренировочный лагерь на Алтае – в Межкосмосе сомневались, хотели людей в Камбоджу послать…

Её глаза оказались совсем рядом.

- Погоди, погоди, — Змей отстранился от женщины, — вы туда колонистов хотите отправить – ну, на Эдем?..

- Ну да, — Дженнифер посмотрела на него с жалостью: — Межкосмос на ушах стоит, давно такого не было: люди через Установку толпами идут, на «Солярисе» в три смены пашут, по всему интернету крик, рабочих рук не хватает, такую толпу обшивать одевать…

- Так там же люди… — сказал Змей.

- Где – люди?

- На Эдеме. Их-то куда?

- Ой, не знаю я, — Дженнифер зевнула, — куда-нибудь спровадят. Не моё дело. Ну что ты встрепенулся весь? Успокойся, на твой Муром никаких планов нет, в Межкосмосе только об Эдеме и говорят.

Она поцеловала Змея. Поцеловала ещё и ещё и он, может быть, забыл бы её слова: тонкие руки обняли его – нежно, жарко — но тут в дверь постучали.

- Кто там? – крикнул Змей.

- Чёрт с ними, — прошептала Дженнифер, — иди сюда.

В дверь пнули. Один раз, и затем ещё.

- Так, — сказал Змей, — я сейчас.

Он накинул халат. Подошёл к двери и распахнул её настежь – милый привет любителям потревожить ночной покой.

За дверью стоял Весельчак.

Боевой настрой Змея испарился в ту же секунду.

- Ты занят? – спросил патрон и Змей понял, что Весельчак напился. Причём напился так, что, миновав все стадии опьянения, стал похож на трезвого человека, только человек этот смотрел на мир из пятого измерения.

- Ну, — Змей оглянулся. Дженнифер, завернувшись в махровый халат, стояла позади него. – Да?

- Одевайся, — сказал Весельчак. – Я подожду. Леди.

Он кивнул Дженнифер. Женщина кивнула в ответ и, подождав пока закроется дверь, сказала:

- Это твой начальник?

- Да, — Змей принялся одеваться, пряча глаза. – Извини, это такой человек…

- А я заметила, — кивнула Дженнифер, — тебе и правда лучше идти.

- Извини.

Он торопливо поцеловал её и пошёл к двери.

С набережной тянуло холодом. Огоньки зданий, подпиравших штаб-квартиру ООН к самой воде, не грели чужаков-инопланетников. Хотя какой Весельчак инопланетник, опомнился Змей, местный он. Земляшка.

- Куда пойдём? – спросил он патрона.

- Туда, — Весельчак кивнул в сторону улицы, заполненной огоньками машин.

Они спустись с широкого крыльца, пересекли парковку перед зданием. Весельчак завис над бассейном, устроенном в центре площадки и Змей уже решил было, что ему придётся вытаскивать патрона из воды, но Весельчак внезапно плюнул в расходящуюся рябью водную гладь и, обойдя бассейн, зашагал к дороге.

- Стой! – крикнул Змей. – Куда?!

Но Весельчак также деловито шагнул на дорожное покрытие прямо перед несущимся на него обтекаемым автомобилем. Змей остолбенел, готовясь увидеть страшное.

Машина остановилась, подпрыгнув от усилия сработавших систем безопасности.

- Ч-чёрт, — выдохнул Змей.

Весельчак развернулся к нему. Поднял руки – чего стоим, мол.

- Эй! – раздался крик. На всех полосах (а было их не меньше шести в обе стороны) машины остановились, давая пройти пешеходу. – Ты куда прёшь?!

Улицу наполнили крики возмущённых людей. Змей ступил на дорогу. Не чувствуя ног под собой, он пересёк магистраль вслед за Весельчаком как ни в чём не бывало шагавшим по дорожному покрытию, расчерченному прерывистыми линиями (зебра пешеходного перехода светилась метров сто левее). Змей ждал мордобоя. На Муроме кто-нибудь уже вылез с крепкой дубинкой – ух и выгребли бы они!..

Но никто не лез на рожон. Как только они оказались на тротуаре, крики стихли и машины поехали по своим делам. Собравшиеся посмотреть на бесплатное представление разошлись, негромко обсуждая очередного сумасшедшего.

- Послушай, как-то поосторожнее надо, — попытался вразумить патрона Змей.

- Надо, — согласно буркнул Весельчак.

- Ну… это… — начал было Змей, но патрон уже шагал по улице, всё так же глядя перед собой.

Змей поплёлся следом. Весельчак топал себе, не обращая внимание на окружающее и Змей, больше от безысходности, принялся глазеть по сторонам.

Они шли по улице, больше похожей на прямое как стрела ущелье, только стенками ущелья служили высокие дома. Светили фонари, мелькая отражениями на припавших к земле машинах, делавших и без того узкую улицу ещё уже, матерчатые козырьки над магазинами и кафе бросали тень на мостовую. Из окон лился свет – город не спал, от Весельчака шарахались прогуливающиеся парочки, маленькое существо с острой мордочкой гавкнуло на них с рук импозантной дамы, поднявшейся с сиденья машины, припаркованной у ресторана.

- Извините, — буркнул Змей, поспевая за патроном.

Джунгли из стекла и бетона, только в джунглях среди деревьев светят звёзды, а здесь, сколько ни вглядывайся, сквозь дымку, закрывшую ночное небо, не видно ни зги.

Старожилы без труда определили бы, что Змей с патроном прошли по 44-й Восточной улице, свернули на Лексингтон авеню, потом топали по 45-й Западной улице до тех пор, пока у Змея не заболели ноги. Змей приготовился бунтовать, но улица превратилась в набережную (84-й пирс) и Весельчак наконец остановился.

Дорогу, идущую вдоль набережной, пешеходные дорожки, сходившиеся в небольшом скверике, заливали светом фонари, отчего деревья с пожелтевшей по осени листвой, обступившие сквер, казались облитыми золотом. По дороге изредка мелькали фары, в скверике стучал барабан – кто-то решил помузицировать ночью.

Весельчак смотрел в сторону залива, туда, где светодиодные фонари освещали пассажирский лайнер, застывший на вечном приколе.

- А когда-то здесь ржавели авианосцы, — сказал он.

Змей бросил взгляд на корабль. Груда металлолома его ничем не заинтересовала, а вот шумная компания, заставившая барабанщика прервать соло, внушала беспокойство. Громкие выкрики парней, визгливый смех девушек… Раздался металлический лязг – кажется, барабанщик недосчитается оборудования.

- Там дальше, — продолжал Весельчак, — стояли самолёты, потом ракетопланы… Теперь всё не так – теперь все типа мирные такие.

- Скажи мне, — вопрос, мучивший Змея полночи, можно было разрешить только сейчас.

- Скажи мне, — повторил он, — Земля отправляет на Эдем колонистов?

- Да, — ответил Весельчак, всё так же глядя на корабль. – А что?

- Но… но там же люди!..

Компания выкатилась из сквера. Молодые люди выбежали на причал, кто-то принялся мочиться в воду. Раздались восторженные крики.

- Люди, — Весельчак уставился на Змея. – И что?

- Но… Но…

- Надо же, — глаза у него как два буравчика – в самую душу. – Оружие со мной заговорило. Сабля… бля.

Змей собрал остатки храбрости:

- Куда вы людей денете?

Весельчак щёлкнул пальцами у него под носом.

- Что это значит? – спросил Змей.

- А то и значит, — улыбнулся Весельчак, — щёлк! – и нету. Кто ж тебе рассказал это… Кому тут жить надоело.

- Эй, педики!..

Молодёжь обратила на них внимание.

- У вас романтическое свидание? – парни обступили их и один из них, тощий, патлатый, в куртке и рваных штанах, кривлялся на потеху остальным.

Весельчак шагнул в образовавшийся круг.

- А что твоя девочка молчит? – спросил патлатый – уже не так уверенно. Послышались смешки…

Весельчак подшагнул по-крабьи, подпрыгнул – и они упали. Все. Сразу. Это было похоже на ядерный взрыв, только страшнее, потому что от взрыва ждёшь вспышки, грохота, а тут: шагнул – подпрыгнул – упали.

Никто не кричал – похоже, парням было слишком больно, чтобы кричать. Девицы замерли, не зная, как реагировать на произошедшее, замер и Змей — он, кроме всего прочего, понимал, что может оказаться следующим.

Весельчак оказался возле него раньше, чем он успел по-настоящему испугаться.

- Отправляйся на Муром, парень, — сказал патрон.

Весельчак уверенно прошёл вглубь дома, открыл двустворчатые двери. Выругался – дверная ручка оказалась чем-то вымазана.

- Давайте подождём здесь, - сказал он спутникам. – Кто-нибудь да появится.

В следующую секунду в коридоре зашлёпали ноги, то ли босые, то в шлёпках не по размеру. Змей развернулся в ту сторону, охранники схватились за оружие. Из-за деревянной балюстрады выскочил старик в пёстром халате, замер на мгновенье, переводя взгляд с одного лица на другое, а потом заверещал что-то на кочевничьем наречии и бросился в ноги Вождю. Всё так же причитая плаксивым голосом, он целовал туфли господина, не давая Змею и растерявшимся охранникам поднять его с пола. Вождь приободрился. Что-то сказал старику, потом нагнулся и стал гладить слугу по плечам, по голове, забранной странным головным убором из кучи цветастых тряпок. Наконец старик успокоился и согласился встать. Вождь что-то отрывисто бросил ему, старикашка мелко закивал головой и бросился куда-то вглубь дома. Змей и Вождь с охраной прошествовали в двери, открытые Весельчаком.

Столовая. Большой стол, накрытый белой скатертью, стулья с резными спинками, оказавшиеся тяжёлыми как смертный грех, тарелки с высокими бокалами, ваза с фруктами посередине стола. На удивление чисто, только в углу валяется груда грязного тряпья. Вождь уселся во главе стола. Охранники рассредоточились по помещению, один быстро осмотрел окна, выглянул за дверь, ведущую на кухню. Змей замялся подле стола, решая, куда сесть.

- Не стой столбом, - Весельчак потянул его за рукав. – Садись вот здесь.

Он усадил Змея подле Вождя, по правую руку.

- Если что – прикроешь, - патрон многозначительно указал на Вождя.

Змей уставился на подопечного. Вождь ответил ему пристальным взглядом.

Двустворчатая дверь открылась, блеснув витражным стеклом. Один за другим в столовую вошли четыре человека, одетые в такие же цветастые халаты, как и давешний старикашка, проскользнувший вслед за послами и тут же бросившийся на кухню. Из-за кухонной двери донёсся его визгливый голос.

Чем-то братья напоминали Вождя – а тот был хорош собой: и строен, и на лицо красив, но постоянные возлияния превратили лица его родственничков в опухшие и обрюзгшие лепёшки. Один из них, не сподобившийся намотать чалму на лысую башку, чесался как припадочный. Послы, хмыкнул про себя Змей. Пьяницы и наркоманы.

Братья расселись на стулья напротив Вождя. До Змея донёсся запах ядрёного перегара, разбавленный какой-то химией – ну точно нарики. Змей покосился на Весельчака - Весельчак широко улыбался, умильно разглядывая пьянчужек.

Вождь что-то сказал. Послы переглянулись и уселись будто истуканы, глядя в стол. Змей вздрогнул – Вождь заверещал что-то на своей тарабарщине, вскочив на ноги и сбивая об стол кулаки. Стул полетел в сторону – Вождь прямо по столу подбежал к братьям и со всей дури зарядил одному из них – самому мордатому – ногой в лицо. Другого стянул себе под ноги за отворот халата, впечатал кулак в лицо третьему…

Четвёртый всё понял и так – плюхнулся в ноги брату и смачно облобызал модненькие чёрные туфли. Один из охранников предупреждающе вскрикнул. Вождь оглянулся. У окна поднимался на ноги мордатый и на лице… на морде у него застыло недоброе выражение. Щёлкнули затворы – охранники взяли братьев на прицел. Братья подняли руки, видимо, выучили уже, что такое огнестрел.

- Милая семейная сцена, - прокомментировал Весельчак, - трапеза в особняке дона Корлеоне…

Вождь подзатыльниками погнал братцев к столу. Насупленные, «послы» уселись, выложив локти на скатерть и сидели так, уставившись в стол, всё время пока прислуга расставляла тарелки перед гостями. Змей, готовый прикрывать Вождя, волком уставился на девушек, вынесших подносы из кухни. Впрочем, ожидать нападения с этой стороны не приходилось: наряд прислуги не предназначался прятать что-либо, коричневые платья и белые переднички с чепчиками скорее подчёркивали прелести красоток. Здесь, по счастью, вкусы братцев не шли дальше пышных форм, длинных ног и ярко накрашенных губ.

Змей заставил себя сосредоточиться на еде, тем более что в ответ на очередной возглас Вождя братцы что-то проворчали и принялись ковырять принесённое блюдо – по виду жареные колбаски, залитые яйцом и посыпанные зеленью.

Змей взялся за столовый прибор и обнаружил, что его тарелка пуста.

- Секунду, - сказал Весельчак.

Ловко орудуя ножиком и лопаточкой для еды, патрон перебросил добрый кусок с тарелки Вождя на тарелку Змея. Заговорщицки подмигнул:

- Кушай.

Змей посмотрел на Вождя и нарвался на внимательный взгляд чёрных глаз.

Эдемская специфика, ну конечно.

На вкус мясо оказалось так себе. Недожаренное, пересолёное – не для готовки девиц сюда наняли, не за кулинарные таланты. Змей заставил себя проглотить кусочек. Весельчак наполнил его бокал рубиновой жидкостью.

- Извольте отведать. Настоящее французское Шато Марго.

Змей махнул бокал залпом. Неплохо.

Вслед за Змеем за еду принялся и Вождь. Поковырялся в тарелке – да так и отставил недоеденное. Отпил из бокала – и тоже отставил в сторону. Змей вздрогнул – Вождь заговорил на своём наречии, что-то приказывая братцам. Те послушно кивали. Наркоша чесался, но тоже исправно кивал и пытался поддакивать.

Наконец Вождь поднялся из-за стола. Стукнул кулаком по столешнице – возле Змея упал бокал – что-то отрывисто сказал родственничкам и направился к выходу.

Змей поглядел на Весельчака.

- И мы пошли, — пожал плечами тот. – Ты здесь заночевать хочешь? А то смотри, местные гулянки на всё Восточное побережье гремят…

На улице сгустились тени: начинался тихий осенний вечер. Змей зябко передёрнул плечами.

- Хорошо, — Весельчак потянулся.

Его пиджак приподнялся, продемонстрировав кобуру с пистолетом.

- Слушай, жрать охота, — уже в машине сказал патрон. – Тут макдак какой-нибудь найдётся?

- Макдак? – непонимающе уставился на него водитель. – Утка?

- А, да не какая утка… Макдональдс, ну фастфуд…

- Нет, — вздохнул водитель, — вот в Бостоне это искать придётся, здесь одни веганы. В аэропорту разве что.

В аэропорту они вышли на «фуд-корт», взяли у приветливых девчонок в кепи и фартуках по булочке с котлетой и огромному стакану сладенькой газировки (так дешевле, объяснил Весельчак) и все вшестером жевали, заливая соусом рукава и утираясь бумажными салфетками, пока Весельчак пробивал конвертоплан. Все самолёты улетели, менеджеры за стойками пожимали плечами и предлагали билеты на завтра: «Придётся подождать до утра, господа», —поэтому Весельчак ругался в телефон, пытаясь отправить их в Нью-Йорк хотя бы к полуночи.

Змей оглядывался по сторонам. Вот она, легендарная Земля, планета, отправившая в дальний путь его прадеда. На Муроме Землю вспоминали постоянно, молодёжь с презрением: что там эти земляшки без нас? Старики с благоговением рассказывали про мощь прародины, про огромные здания (правда), громадные воздушные и надводные корабли (правда), про толпы людей – и это правда, всё перечисленное Змей видел и, хотя не видел он циклопические сооружения в космосе, глядя на огромный город, протянувшийся за горизонт, глядя на армаду самолётов в одном только аэропорту Ньюарка, он вполне мог поверить и в громадные космические корабли, способные вместить население всего Калязина. После всего увиденного Змей поначалу поглядывал на толпу людей, наводнившую аэровокзал, с трепетом, ведь каждый из этих людей хоть чуть-чуть да принимал участие в возвеличивании праматери человечества.

Но тут соус капнул Змею на рубашку, от неожиданности он выматерился, словив улыбки спутников – и плюнул на свои страхи. В конце концов они прибыли сюда решать судьбу целого мира, а это не каждому из землян дано. Да и не стоили люди, спешившие мимо них, преклонения или благоговения: обычно одетые мужчины и женщины, разве что у того мужчины расстёгнута рубаха на отвисшем животе, а та девушка притягивает взгляд яркой косметикой и отчаянной мини-юбкой…

А ещё здесь пахло по-другому. Через запах жареного мяса (Вождь кривился, страдальчески морщился, прихлёбывая газировку – мясо напоминало пареный картон) пробивался запашок нагретого масла (машинного), на губах чувствовался привкус металла от тысяч и тысяч металлических сочленений. Ещё тянуло гарью – совсем слабо, и совсем не чувствовалось запаха жизни, пусть даже и задушенного всеми этими ароматами. Воздух, убери запахи готовящейся еды, убери гарь, стал бы безвкусный, словно сделанный на заводе газовых смесей, Змей слышал о таком, самому-то видеть не приходилось, не получалось из него астронавта, космонавт разве что. «В лес бы, — подумал Змей, — в лесу стало бы ясно, чего стоит эта планета на самом деле», — и сам поразился этой простенькой мысли. Вот ведь егерь-профи, сколько лет прошло, а не забыл.

- Так, всё, — сказал Весельчак, — я договорился, будет нам конвертоплан сюда. Только придётся прогуляться к боксам.

- На машине проедем, — сказал один из охранников. – У нас пропуск.

- Слушай, точно, — улыбнулся Весельчак и оглянулся по сторонам: – Куда идти? Чёрт, как здесь изменилось-то всё…

- Туда, — махнул рукой водитель.

- Отлично. Пошли.

И они пошли.

- Ну так уж и убийцы, - усмехнулся Весельчак. – Нет, в этот раз мы будем охранять – вот его.

Человек с пассажирского сиденья повернулся и Змей застыл с раззявленным ртом: на него смотрел Вождь. Одетый в цивильное, модно подстриженный и причёсанный – Вождь. Больше Змей не проронил ни слова, безропотно подчиняясь командам Весельчака и персонала Установки на месте.

Повинуясь отрывистым указаниям, они сняли одежду, тут же отправленную в мусор, прошли под дезинфицирующий душ. Неразговорчивые люди в защитных костюмах осмотрели их под медицинским сканером, потом каждого вживую: пальпация, пару вопросов о самочувствии. Больше всего вопросов возникло к Вождю: если у Весельчака Змей углядел шрам от огнестрельного ранения на ключице, то предводителя степняков на спине и на груди красовались шрамы от сабель. Змей ожидал, что гордый номад надаёт по рукам бесцеремонно вертевшим его врачам – ничуть не бывало: Вождь подчинялся указаниям медиков, иногда с подсказки Весельчака. На вопросы медика вместо Вождя, с любопытством оглядывавшегося по сторонам отвечал Весельчак.

- Молодой человек, - сказал наконец тётка, осматривавшая Вождя, - а давайте вы не будете нам подсказывать, что делать. Здоров он, видите ли… Если сканер неправильно прочитает вашего спутника, в фотонной линзе может произойти сбой. Тогда вам руки-ноги по отдельности повыплёвывает вместо этого красавчика.

- Леди, - ответил на это Весельчак, - это миссия всепланетной важности. Ваше дело допустить нас втроём в капсулу, а за парня не переживайте: с этим не срастётся - другого найдём. Да, Коджо?

Вождь понял что-то своё и, радостно улыбнувшись, показал Весельчаку большой палец.

…Их запаковали в капсулу отправки. Раздался звуковой сигнал, на пульте замигал красный огонёк – из камеры Установки откачивали воздух, пульт перемигнулся красными и жёлтыми огоньками, запищал зуммер. Что-то щёлкнуло и Змей дёрнулся в привязи, но это всего лишь воздух распирал стенки капсулы.

По глазам ударил яркий свет, сменившийся кромешной тьмой. Кто-то вздохнул рядом, и вздох оборвался, не начавшись, а тьма сменилась светом, загоревшимся постепенно и осветившим зал раза в два больше, чем зал Установки на Эдеме и опять что-то щёлкнуло: в зал закачивали воздух.

Весельчак легонько шлёпнул его по щеке и Змей вздохнул – вновь обретённое тело не сразу вспомнило про дыхание. Рядом захрипел Вождь. У него так запросто не получалось отправить стерильный воздух капсулы в лёгкие и он забился в привязи, царапая горло. Весельчак полез к нему, что-то хрипя и едва перебирая руками и ногами, но крышку капсулы уже сняли и люди из реанимационной команды подхватили межзвёздного путешественника, опустили на носилки и покатили в медбокс. Также вытащили Весельчака, потом Змея.

Земля.

Праматерь человечества поначалу не удивила ничем и никак: белые стены палаты, уставленные новеньким медицинским оборудованием, койки с чистым постельным бельём. Проверка на сканере, осмотр, пальпация, врачи в белых костюмах высшей защиты. Маски, очки, шапочки – люди как люди.

После часовой процедуры осмотра им принесли покушать. Змей с Весельчаком слопали по тарелке жидкой кашки – неизвестно когда в следующий раз дадут поесть – и, больше из озорства, разыграли на орёл-решка порцию Вождя, отвернувшегося к стене на своей кровати.

Путешествие тяжело далось степняку, но Весельчак объяснил, что это больше психологическое.

- Скоро пройдёт, - бросил он Змею, наворачивая кашу.

Змей кивнул.

- Так, слушай меня, - сказал Весельчак, ставя пустую тарелку на поднос, тут же скрывшийся в стене. – Мы здесь не просто сидим — охраняем Коджо. К сожалению, реанимационные процедуры придётся сократить. Вот, держи.

Змей взял пару таблеток.

- Запить лучше этим, - Весельчак протянул фляжку.

Змей бросил таблетки в рот и сделал глоток. Коньяк. Змей помотал головой, сделал вдох-выдох и осушил фляжечку.

- Вот это реанимация, - сказал он Весельчаку.

Тот только хмыкнул.

- Я всё-таки не понимаю, - сказал Змей. – У ваших нет возможности охранять его?

Он кивнул в сторону отвернувшегося к стене Вождя.

- Есть, всё есть, - успокоил его Весельчак, - уже охраняют. Но охраняют его, во-первых, от местных угроз. Ну там, террористы, мафия, ещё какая-нибудь гадость. А здесь в посольстве сидят братики нашего парня и вот они могут устроить нам проблемы, потому что Коджо, став владетелем, должен был удавить их к хренам – а не удавил.

- Почему?

- Я посоветовал отправить их с посольством на Землю.

- У Коджо есть посольство?

- Нет, - помотал головой Весельчак. – У Эдема есть посольство. И сейчас военный вождь царства Хура должен сделать в ООН заявление. Вот, пока он заявление не сделает, мы его пасём. От местных его защищают наши люди, но они не знакомы со спецификой Эдема. А ты знаком – ещё и получше моего.

- А… - Змей хотел что-то возразить, но осекся. Вполне возможно, что Весельчак прав: он столько времени болтается по Эдему, что и впрямь мог кое в чём считаться экспертом.

- Во-вторых, - продолжал Весельчак, - Коджо будет комфортнее видеть знакомые лица среди охранников. Так он быстрее здесь сориентируется.

А в-третьих, понял Змей, так легче манипулировать степняком, ошеломлённым чудесами земной науки и техники.

Но вслух он этого не сказал.

На обсервации их продержали десять долгих дней. Змей уже забыл, как врачи любят пичкать вновь прибывших лекарствами и закалывать больнючими уколами, от которых часами просиживаешь в сортире. Весельчак переносил обсервацию с юмором, подбадривая Змея и напаивая Вождя коньяком отчего докторов, узнай они, хватил бы удар. Коджо, Вождь, страдал. Все процедуры он переносил с подобающим воину спокойствием, но видно было, что держится он из последних сил.

Через десять дней такого издевательства им разрешили гулять. Вождь повеселел. Ещё через недельку их отвезли в гостиницу при штаб-квартире ООН.

- А почему сюда? – полюбопытствовал Змей, оглядывая скромный номер с тремя односпальными кроватями. – Ты же мне все уши прожужжал, что у Эдема есть посольство на Земле.

- Так нас там убьют, - улыбнулся Весельчак. – Я ж тебе объяснял, у Коджо родственнички послами заделались.

- А, ну да, - Змей сквасил постную морду, будто и впрямь чего понял.

Он мечтал о брате. Отец с матерью сначала отшучивались, а потом и объяснили, что детей у них не могло быть и то, что он, Змей, на свет вылупился, чудо чудесное. Он опустился на кровать.

- Ты не разваливайся, - сказал глядя на него Весельчак. – Сейчас поедем, братиков проведаем.

- Дышать тяжело, - пожаловался Змей. – И знобит… Холодно тут.

Они пропустили половину процедур, охраняя Вождя, пока над тем издевались местные эскулапы.

- А мне так наоборот, в самый раз, - Весельчак вдохнул полной грудью. – Коджо тяжелее приходится.

С кровати у окна раздался стон. Вождь как пришли, так и плюхнулся на узорчатое покрывало – ему нездоровилось несмотря ни на какие процедуры.

- О, Владетель, - нараспев произнёс Весельчак, - не угодно ли коньячку?

Вождь пробулькал согласие, перемежая слова благодарности с ругательствами на своём наречии.

- Вот, коньячок, вот таблеточки… Давай, давай… Опа! Эх, в баньку бы тебя, - Весельчак хлопнул себя по бёдрам. – Там бы ты умер, а потом воскрес и нахрен эту реабилитацию… Всё, парни, - патрон хлопнул в ладоши, - по коням, у нас обед в посольстве.

- Ка-ра-шо, - выдавил Вождь. Змей поднялся со своего ложа, одёргивая рубашку.

На улице припекало солнышко. Змею от этого лучше не стало, всё равно по меркам Мурома здесь стояла настоящая холодина (Весельчак сказал, что это лето тут такое), вдобавок каждое помещение в здании чуть ли не насквозь продувал кондиционер. Змей морщился, пытался закутаться в пиджачок, а под лопастями вертолёта, приземлившегося на крышу отеля, он вообще скрючился в три погибели. Вождь выглядел ещё хуже: его, беднягу, мутило так, что он остановился подле винтокрыла, схватившись за обрез распахнутой дверцы и изо всех сил сдерживал рвотные позывы.

Весельчак подтолкнул Змея. Подсадил Вождя и сразу же сунул тому бумажный пакет. Закрыл дверь. Вертолёт пошёл вверх и Змей вслед за Вождём уткнулся в пакет.

Весельчак сидел напротив, с доброй улыбкой наблюдая как его подопечные мучительно опорожняют желудки. Змей опомнился первым, вытер губы протянутым платком и, тяжело дыша, откинулся на сиденье. Прямо перед ним сверкал своей улыбочкой Весельчак. Змей отвернулся к окну, разглядывая проплывавший под ними город.

Нельзя сказать, что он не знал, что такое Нью-Йорк. У них на Муроме были фотографии, были книги про земное житьё-бытьё, слышал Змей слова «Большое Яблоко», «Статуя Свободы», «Манхеттен», что-то там было про историю, что остров купили у местных за пару железных топоров. Всё это как-то проходило мимо сознания, Змей знал, что никогда не увидит Землю – а вот довелось.

Здания и строения, строения и здания, высокие и низкие, тянущиеся до самого горизонта и скрывавшиеся в чёрной дымке, окружавшей город куда ни глянь. «Смог», тоже слышал. Громадный и несуразный город, выглядевший так, словно ребёнок разбросал все кубики, которые у него только были и кубиков оказалось столько, что они полностью накрыли землю, оставив только редкие клочки газонов. А игрушки дитятко разбрасывало по берегам луж серо-зелёной воды (они пересекли два канала с судами всех размеров и расцветок, оставляющими расходящиеся следы), слишком грязной, чтобы макать в неё кубики. Над зданиями («Небоскрёбы», - вспомнил Змей), выстроившимися ровными рядами, висел тот самый смог, между небоскрёбами по ровным дорогам неслись мириады машин, в воздухе висели вертолёты самых разных расцветок.

Змей глянул на спутников. Вождь скрючился на сиденье, тиская бумажный пакет – ему нездоровилось. Весельчак поднял брови. Змей закатил глаза и снова уставился в окно.

Пилот накренил вертолёт, заложив вираж, начавшийся над берегом залива с расставленными разноцветными кубиками – но не домами, а контейнерами, готовящимися к погрузке на баржи, стоявших у причалов. Винтокрылая машина пролетела над строящимся зданием – красного цвета кран невероятных размеров плавно разворачивал стрелу, людей вообще не было видно – и прямо по курсу оказался аэропорт, полукруглое здание, огромное даже с высоты, с тремя терминалами, протянувшимися в сторону залива. Солнце играло на крыльях множества самолётов, припавших к телетрапам и чинно разъезжавшихся по рулёжным дорожкам; белокрылый красавец-лайнер заходил на посадку.

На вертолётной площадке их встречали. Трое мужчин в таких же брюках-пиджаках-туфлях, что выдали Змею, Весельчаку и Вождю перед тем, как отвезти в аэропорт. Тёмные очки, уверенные экономные движения, короткие стрижки, у каждого оружие под одеждой – мужики перебросились парой слов с Весельчаком, после чего патрон сказал:

- Пошли, парни.

- Куда идём? – полюбопытствовал Змей.

Вождь промолчал, он держался вполне уверенно, только на лицо казался бледнее поганки.

- На самолёт, - улыбнулся Весельчак. – По-хорошему из штаб-квартиры мы могли бы рвануть на военном конверте. Но тогда столько вони бы поднялось…

Он покрутил головой.

Змей пожал плечами: здесь и без того воняло. Воздух, казалось, царапал лицо и не тёк в лёгкие, а словно когтями продирался, оставляя шрамы на горле. И немудрено – машин-то сколько.

И людей. Змей никогда не видел столько людей в одном месте. Мужчины и женщины, одетые в строгие деловые костюмы или джинсы с футболкой, или в шорты с майкой; худые, толстые, белые, чёрные… Красные!

Сопровождавшие аккуратно взяли Змея с Вождём под микитки – Змей не возражал. Он потерялся.