К осени 1918 года немецкой военной машине стало нехорошо. Совсем. Союзники один за другим отваливались: 30 октября капитулировала Турция, 3 ноября — Австро-Венгрия. На Западном фронте американцы подвозили свежие войска, как дрова, а у немцев заканчивались и дрова, и люди. 29 сентября генерал-квартирмейстер Эрих Людендорф, человек, который, по сути, и вел эту войну, пришел к кайзеру и сообщил: «Все». Фронт не продержится и 24 часов. Война проиграна.
Но Людендорф был не только военным, он был еще и хитрым администратором. Он не собирался сам вывешивать белый флаг. Вместо этого он потребовал немедленно сформировать новое, «демократическое» правительство и поручить ему просить о мире. «Теперь они должны лечь в ту постель, которую они приготовили для нас», — бросил он своим офицерам. Проиграли войну военные, а расплачиваться за это будут политики.
Новым главой правительства (канцлером) 3 октября назначили принца Максимилиана Баденского, фигуру компромиссную. Он тут же написал президенту США Вудро Вильсону: мол, мы готовы на мир на основе ваших «14 пунктов». Вильсон, однако, был не так прост. Переписка шла недели. Американцы требовали: выведите войска, прекратите топить корабли. А в третьей ноте, от 23 октября, сказали прямо: «Если правительству США придется иметь дело с... монархической верхушкой Германии... оно должно будет требовать не переговоров о мире, а капитуляции». В переводе с дипломатического: «Пока ваш кайзер сидит на троне, разговора не будет».
Пока в Берлине думали, как быть с кайзером, страна пошла вразнос. 4 ноября в Киле взбунтовались матросы. Началась так называемая Ноябрьская революция. Немцам срочно нужно было остановить войну, просто чтобы не началась полномасштабная гражданская. 6 ноября делегация выехала во Францию. Возглавлял ее не военный, а гражданский — Маттиас Эрцбергер. Военные ехали лишь как ассистенты.
8 ноября они прибыли в Компьенский лес, в штабной вагон маршала Фердинанда Фоша. Никаких переговоров в духе «давайте обсудим» не было. Фош появился всего дважды. В первый раз — чтобы спросить, чего они хотят. Во второй — чтобы посмотреть, как они подпишут. Немцам просто выдали список требований и дали 72 часа.
Пока делегация читала список, в Берлине их страна исчезала на глазах. 9 ноября принц Макс, не дожидаясь согласия самого кайзера, объявил о его отречении и передал власть социал-демократу Фридриху Эберту. Тут же с балкона Рейхстага Филипп Шейдеман провозгласил Германию республикой. А через пару часов Карл Либкнехт провозгласил другую, «советскую» республику. Кайзер Вильгельм, поняв, что его «кинули» все, 10 ноября сел на поезд и удрал в Нидерланды.
В Компьене у делегации просто не осталось страны, от имени которой они могли бы торговаться. Из Берлина летела паническая телеграмма от Эберта: «Подписывайте. Что угодно. Немедленно». То же самое подтвердил и фельдмаршал Гинденбург.
Условия были не просто суровыми — они были унизительными. Прекращение огня через 6 часов. Эвакуация из Франции, Бельгии, Эльзаса-Лотарингии. Сдача 5000 орудий, 25 000 пулеметов, 1700 самолетов. Сдача 5000 паровозов и 150 000 вагонов (это парализовало всю немецкую транспортную систему). Интернирование всего флота. Отмена Брест-Литовского мира с Россией. И главный пункт: морская блокада не снимается. То есть, вы разоружаетесь, но мы продолжим морить вас голодом, пока не подпишете основной мирный договор.
11 ноября, в 5:20 утра, Маттиас Эрцбергер, тот самый гражданский, поставил свою подпись. Военные чины из делегации демонстративно стояли рядом. Война должна была закончиться в 11:00, но боевые действия шли до 10:59, до последней минуты. Американский рядовой Генри Гюнтер погиб в 10:59, когда атаковал немецкий пулеметный расчет, который уже махал ему, чтобы он уходил. Война закончилась не победой, а просто остановкой по расписанию, оставив военных чистить мундиры, а политиков — принимать на себя позор.
*********************** Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Практика употребления алкоголя в немецкой армии во время Первой мировой войны была более широкой, чем у ее противников на Западном фронте и на Восточном фронте. Отчасти это было связано с сильной степенью регионального разделения внутри Германской империи и ее армии. Подразделениям из Баварии гораздо чаще выдавали пиво в качестве части ежедневного рациона, чем подразделениям из Пруссии или винодельческих регионов Рейнландии.
На этой открытке 1917 года рекламируется “свежее Левенбрау в полевых условиях”.
Немецкому тылу при этом приходилось сталкиваться с нехваткой продовольствия из-за британской морской блокады, что осложняло работу алкогольной промышленности из-за растущего дефицита продуктов питания, необходимых для производства алкоголя, таких как картофель, ячмень и сахар. Этот дефицит в конечном итоге затронул и тех, кто находился на передовой.
Когда немецкая армия вторглась в Бельгию и Францию в августе 1914 года, многие солдаты воспользовались возможностью грабежа на недавно завоеванных территориях. Дисциплина в тыловых подразделениях была слабой. Герман Бауманн, пекарь VII резервного корпуса, вспоминал, как его подразделение 4 сентября 1914 года обнаружило “пустой дом”. В подвале дома хранилось 500 бутылок вина. Половина солдат напились немедленно, а четверо, включая Бауманна, взяли с собой 30 бутылок, чтобы распить их во время наступления на Париж (немецкие подразделения снабжения были обеспечены лошадьми и повозками; мародерство такого масштаба было бы невозможно в пехоте). 8 сентября подразделение Бауманна обнаружило погреб с 15 000 литрами вина. Позже он рассказывал, как обнаружил еще один подвал, полный винных бочек. Его коллеги -пекари и ездовые колонн снабжения попробовали вино из нескольких бочек, “пока не нашли что-то стоящее”. Во время этого обыска и последующего загула они разбили так много винных бочек, что их сапоги покраснели, когда они “перебирались через лужу вина глубиной 20 см” в погребе.
Эти пивные и винные бутылки были найдены археологами во время раскопок в местах дислокации немецких частей в Эльзас-Лотарингии.
Пропитанные вином приключения Бауманна в колонне снабжения закончилось с поражением немцев в битве на Марне. 26 октября 1914 года Бауманн записал, что его подразделение получило 1/4 литра коньяка на каждых 10 человек, и этот коньяк стал первым алкогольным напитком, выпитым его подразделением за шесть недель.
На этой фотографии из коллекции артиллериста Макса Кранца изображены офицеры артиллерии за выпивкой в тылу.
В романе "На Западном фронте без перемен" Эриха Марии Ремарка немало места отведено пьянству немецких солдат на позициях. По большей части он изображает своего героя Пауля Баумера и его однополчан, пьющих пиво вместо вина или шнапса. Чаще всего Ремарк живописует сцены увольнения всего в нескольких километрах позади траншей, например, эта эпизод в солдатской столовой непосредственно перед возвращением Баумера на линию фронта: “Пока мы пьем, я смотрю на каждого из них по очереди… Над нами нависает густое облако дыма. Где был бы солдат без табака? Столовая - его убежище, а пиво - гораздо больше, чем напиток. Это знак того, что человек может пошевелить конечностями и потянуться в безопасности. Мы делаем это церемонно, вытягиваем ноги перед собой и демонстративно сплевываем, это единственный способ расслабиться. Как все это вспоминается, когда мы уходим на следующее утро!” В 1920-е годы Ремарк с такой же любовью писал о шнапсе. Это без преувеличения: “Легче писать о психологии женщин, чем разбираться в шнапсе; у шнапса есть душа”. В 1924 году он составил рецепты коктейлей со шнапсом для ганноверского издания. Пристрастие писателя к шнапсу и его неприкрытая любовь к этому напитку стали одной из причин негативной реакции правых на него как на “вульгарного” автора непатриотичных антивоенных романов.
На этой фотографии 1916 года изображены артиллеристы, наслаждающиеся вином, табаком и музыкой в лесу где-то на Восточном фронте.
Другие романисты вспоминали также вспоминали о присутствии алкоголя в окопах. Дневник Эрнста Юнгера начинается с рассказа о том, что ему выдали ликер "Кюрасао" на празднование Нового 1915 года. В послевоенной новеллизации своего военного дневника "Стальной шторм" Юнгер упоминает, что офицерам выдавали шнапс, пиво и вино. Он рассказывает о том, как “выпил несколько бутылок красного вина” в блиндаже после артиллерийского обстрела и спустил последние деньги на вино во время подготовки к злополучному весеннему наступлению 1918 года, потому что ему и его товарищам больше не на что было потратить жалование. "Стальной шторм" Юнгера также заслуживает внимания, потому что писатель часто связывает боевой опыт немецких войск с "Раушем", то есть интоксикацией алкоголем либо наркотиками. Его изображение боя как события опьяняющего и дурманящего было примером подражания “Ярости Ахиллеса” в "Илиаде", но именно эта ассоциация отличала его от других авторов военных романов. Близкие отношения Юнгера с войной и интоксикацией продолжались на протяжении всего двадцатого века. Во время Второй мировой войны он служил в Париже и оставил записки о своем "пребывании на задворках движения Сопротивления и в самом сердце французской литературной сцены". Один из его самых известных отрывков из произведений Юнгера того периода рассказывает, как он стоял на крыше, наслаждаясь бокалом вина с клубникой, когда парижский горизонт пламенел взрывами во время воздушной бомбардировки. В послевоенную эпоху он экспериментировал с тяжелыми наркотиками и описал их эффекты в работе: Annäherungen: Drogen und Rausch.
К фото - “Ячмень, картофель, сахар или пиво, шнапс, вино?” Это титульный лист брошюры Немецкой ассоциации по борьбе со злоупотреблением алкогольными напитками. В нем утверждается, что производство алкоголя ограничивает запасы продовольствия, которые необходимо было сохранить в Германии, находящейся в блокаде.
По мере того, как война затягивалась, британская морская блокада Германии вызвала голод среди гражданского населения. Продуктов питания стало не хватать, а сырье, такое как картофель, ячмень и сахар, было необходимыми ингредиентами для алкогольных напитков. В приведенной выше брошюре утверждается, что гражданские лица должны есть ячменный хлеб вместо пива и что производство коньяка буквально вырывает пищу изо рта у голодающих немецких детей. Блокада немецкого импорта продолжалась до весны 1919 года, продлевая кризис недоедания среди населения и нехватку продовольствия. Эти обстоятельства также затронули солдат на фронте. Во время упомянутого выше весеннего наступления 1918 года немецкие войска страдали от нехватки припасов по сравнению со своими противниками из армий Антанты. Хотя весеннее наступление привело к первоначальному прорыву фронта, оно вскоре застопорилось, в т.ч. поскольку немецкие войска захватили склады снабжения Антанты и увлеклись грабежом продуктов, которые стали редкостью в Германии из-за блокады. В частности, немцы обнаружили тайники с вином – почти как в 1914 году – и начали пьянствовать. Этот “последний вздох” немецкой армии в 1918 году быстро исчерпал себя, поскольку морально разложившиеся солдаты просто прекратили наступление. Когда война закончилась и немецкое общество вступило в 1920-е годы, наступила новая эра расцвета алкоголизма и наркомании в Германии. В этот период коктейли, повальный рост пьянства и подпольная торговля наркотиками приобрели известность, и недаром говорилось, что Веймарская республика “танцевала на вулкане”.
Постер к немому фильму "Порок человечества" (Laster der Menschheit), 1927.
Интересный материал коллеги Egor PolygraphБроневая каретка Шумана / Fahrbare Panzerlafette о неожиданном детище германской военно-технической мысли конца ХIХ в. (падчерице крепостной артиллерии и старшей сестре первых бронеавтомобилей :) ) сразу же вызвал у аффтара сих строк балканское "дежа вю": "А ведь я этого зверя уже встречал!"
Она же, после реставрации усилиями сотрудников музея
Итак, позвольте представить: согласно названию, принятому в артиллерии армии Княжества Болгария (с 1908 г. - Царства) - 57-мм купольное орудие "Грузюнверк" (57-мм куполно оръдие "Грузюнверк" - по названию завода-производителя Grusonwerk).
ТТХ "огнедышащей черепашки" (по сборнику "Артилерийска материална част в Българската армия, 1878-1990". София, 1998): Калибр - 57-мм, Вес - 3 600 кг, Дальность стрельбы - 4 500 м, Скорострельность - 2/3 выстрела/мин., Начальная скорость снаряда - 330 м/с, Вес снаряда - 3,8 кг, Вес заряда - 230 гр., Бронирование купола - 40 мм, Бронирование стенок - 4 мм. Подробне : http://www.bulgarianartillery.it/bulgarian%20artillery%201/Gruson%2057mm%201892.htm (кстати, ряд ТТХ дан здесь несколько иначе).
Еще портрет в фас
И в профиль
И внутреннее убранство
Передок для транспортировки на конной тяге:
Известна история приобретения и боевого применения этого перспективного образца вооружения в Болгарской армии... Армии, воевавшей в начале ХХ в. много, отчаянно и далеко не всегда удачно: две Балканских войны 1912-13 г. (в первой болгары чувствительнее всех из коалиции накостыляли Османской империи и даже постучались канонадой своей артиллерии в ворота Стамбула, а во второй - отбивались от всех бывших союзников и в довесок - Турции и Румынии) и Первая мировая (в которой болгары фактически своими силами держали Салоникский фронт). "(...) По несколько штук было продано Дании, Швейцарии и Румынии, причем в модификациях с 37-мм и 57-мм орудиями. Однако, самым крупным заказчиком стала Болгария. В начале ХХ-го века страна активно готовились к войне с Турцией, одновременно укрепляя собственные границы. Для выбора нового вооружения было отправлено несколько делегаций, но удача сопутствовала только миссии Нягула Цветкова, прибывшего в г.Магдебург в 1891 году. К тому времени сами немцы уже в полной мере насытились изобретением Шумана и теперь фирма Grusonwerk была не против заработать на экспортных заказах. Понимая интерес со стороны балканских стран фирмой были организованы демонстрационные показы 53-мм лафетов в Белграде (в мае того же года) и в Софии (22-24 июня). Немцы также решили поддержать своего союзника - Турцию, и 8-9 декабря на полигоне под Стамбулом прошла демонстрация возможностей 57-мм бронированного лафета. Во всех случаях немецкие разработки заслужили массу лестных откликов в европейских изданиях. Получив первые результаты Артиллерийский комитет и Комитет обороны Болгарии пришел к выводу, что для фортов Сливиница, Белоградчик и Видин одних 75-мм орудий будет недостаточно. Требуемые характеристики скорострельности как-раз обеспечивали 57-мм немецкие лафеты, которые оказались незаменимыми в ближнем бою на дистанции до 1500 метров. Решение было принято 25-го мая 1892 года, а договор на поставку тридцати fahrbare Panzerlafette был подписан с фирмой Krupp 10-го декабря. По прибытии в Болгарию лафеты получили новое название 57-мм куполно оръдие “Грюзон”. (...) Практически все “купольные орудия” отправили на юг страны, где они достаточно долго служили в качестве “оружия сдерживания”. Во время 2-й Балканской войны, которая имела место в 1913 году, четыре огневые точки стали трофеями сербской армии. Остальные продолжали свою службу, по меньшей мере, до ноября 1918 года и в конечном итоге ещё несколько лафетов стали трофеями греческой армии. Есть информация, что трофейные лафеты даже успели повоевать с турецкими войсками в 1921-1922 гг., но документальных свидетельств этому найти пока не удалось." Источник: http://www.aviarmor.net/interest/article/art_gruson_53mm.htm
На оборонительных позициях Болгарской армии во время Второй Балканской войны ("Межсоюзнической") Фото с ресурса: www.lostbulgaria.com.
К фото - Группа задумчивых болгарских офицеров (двое слева - кажется, с черными околышами артиллеристов) у купольного орудия на укрепленных позициях. Судя по чистенькому обмундированию и идеальному комплекту инструментов - мирновременное фото, возможно - в период между Балканскими и Первой мировой войнами.
15 (28) октября 1914 г., у берегов Малайзии, очень далекой от основных фронтов Первой мировой войны и, тем не менее, ставшей свидетельницей одного из ее морских сражений, во время дерзкого набега германского рейдера "Эмден" на бухту Пенанг ПОГИБ КРЕЙСЕР 2-го ранга "ЖЕМЧУГ" Российского императорского флота.
"Жемчуг" во время императорского смотра на Ревельском рейде.
Боевой российский бронепалубный крейсер, вырвавшийся из огня Цусимского сражения с отрядом крейсеров адмирала Энквиста, флагман Сибирской флотилии (1911), встретил врага беспечно дремавшим на якоре на рейде Пенанга, с неподготовленной к бою артиллерией, с угашенными котлами и... без командира на борту! И погиб.
Повреждения крейсера в Цусимском сражении (получил около 20 попаданий)
О несчастном сражении 28 октября 1914 г. в бухте Пенанг написано достаточно, чтобы еще раз подробно останавливаться на предыстории этих событиях. Поэтому перейдем непосредственно к представлению участников этой морской драмы.
Бухта Пенанга, острова у северо-западного побережья п-ва Малакка, находившаяся тогда во владении Британской империи, важный торговый порт в Малаккском проливе.
"И в таком раю они друг-друга снарядами фаршировали!" - написал один из современных авторов, рассказывая об этом сражении... Кстати, у него очень толковый рассказ в жанре военно-исторического фарса ;)
Германский бронепалубный крейсер "Эмден" (SMS "Emden"), самый, пожалуй, знаменитый из плеяды корсаров Первой мировой, с августа 1914 г. "наводивший шорох" на британское судоходство в Индийском заливе. Десять 105-мм и пять 52-мм орудий, два торпедных аппарата (именно они и нанесут "Жемчугу" смертельный удар), броня от 20-30-мм (палуба) до 100-мм (боевая рубка), максимальная скорость до 24 узлов.
"Эмден", "благородный пират"
За время своего крейсерства "Эмден" затопил или захватил 23 торговых судна (преимущественно британских, но 4 августа 1914 г. ему попался и пароход российского Добровольного флота "Рязань"), однако никто из экипажей и пассажиров при этом не пострадал, все они принимались на борт "с вещами" и при первой возможности отпускались на свободу со встреченными нейтральными судами. Однако корабль - это просто машина, пусть даже очень совершенная и чертовски красивая. Благородство - человеческая черта. Командира "Эмдена" корветтен-капитана Карла Фридриха Макса фон Мюллера британцы действительно называли "благородным (gentelmanry) врагом". Правда, уже побежденного и сидящего в плену, а до этого предпочитали величать просто "проклятым пиратом".
Несколько необычное фото для командира крейсера - с невестой и пережившими войну боевыми товарищами по "Эмдену" в 1920 г. За три года до смерти - считается, фон Мюллера доконала подцепленная в плену малярия...
Наверное, на самом деле он был и жесткий командир, и карьерист (вообще характерные для германского офицерского корпуса черты), но при этом смелый талантливый моряк, не лишенный некоторой человечности.
Крейсер 2-го ранга "Жемчуг" Российского императорского флота был уже представлен... Главный калибр: восемь мощных 120-мм орудий (в равном бою да при точной стрельбе - "кердык" немцу!), девять стволов вспомогательного калибра, три торпедных аппарата. Бронирование слабовато: 30-50 мм.
Вот его, наверное, последнее "прижизненное" фото в 1914 г.
С началом войны совместно с крейсером "Аскольд" вошел в состав союзнической эскадры британского адмирала Т.Джеррама для охраны судоходства Антанты. Есть версия, что здесь "Жемчуг" заснят после патрулирования в сентябре 1914 г. в Сингапуре, откуда и вышел в свой последний поход - в Пенанг.
А вот статья в журнале "Нива", сообщающая о его трагической гибели
Кстати, про "Эмден" "под русским флагом" - гг. петроградские журналисты явно перегибают палку. Германский крейсер вел бой под своим собственным. А вот четвертая фальшивая труба, сделавшая его похожим на британские крейсера класса "Ярмут" и обманувшая бдительность французской брандвахты на входе в Пенанг действительно была - военные моряки всех стран мастера на такие "обманки".
"Жемчуг", как это не досадно признать, погиб по своей беспечности. Вот что рассказывал артиллерист крейсера лейтенант Ю.Рыбалтовский, кстати, если не герой этого боя, то по крайней мере признанный смельчак, так что щадить свое самолюбие ему незачем: «Обстановка была полу-мирная. Вражеский австро-германский флот скрывался далеко в Европе в своих базах. Тихоокеанская немецкая эскадра пробивалась на родину и находилась где-то у берегов Ю.Америки. Единственной угрозой был крейсер “Эмден”, блуждавший где-то в водах Индийского океана, но по сведениям английской контрразведки он находился, во всяком случае, не ближе тысячи миль от Пенанга».
Да и сам Пенанг, шумный богатый порт у живописной бухты, заполненной торговыми судами, производил впечатление совершенно мирного города. Маяки, входные и створные огни приветливо светились, здания не были затемнены, "купцы" стояли освещенными, с включенными якорными огнями. Впоследствии в британской прессе раздавались голоса, что, не подготовив Пенанг к войне в угоду интересам торгового судоходства, колониальная администрация сама проложила в него смертоносный курс "Эмдена". Изумительное спокойствие демонстрировало и британское военно-морское командование. Командир "Жемчуга" капитан 2-го ранга И.А.Черкасов запросил у британского адмирала Джеррама разрешения на переборку машин и щелочение котлов, износившихся после долгого плавания - и получил его! А что, стоянка же совершенно безопасна! Она и воспринималась экипажем российского крейсера как отдых после утомительных и безрезультатных патрулирований в поисках неуловимого "немца". Котлы (кроме одного) были угашены, и "Жемчуг" остался фактически без хода и без нормального энергоснабжения, а ведь именно электричество приводило в действие корабельные помпы и подавало из элеваторов снаряды!
Но сваливать всю вину на британцев нельзя. Не только потому, что офицер связи Royal Navy на "Жемчуге" лейтенант Моунд "все уши прожужжал и изрядно надоел" офицерам крейсера (и местному штабу гарнизона) с постоянными предупреждениями: "Пенанг в таком виде - потенциальная ловушка, не расслабляйтесь!" Но и еще по одной важнейшей причине: человек, отвечающий за боеготовность и безопасность боевого корабля, отвечающий за все на борту, где он "царь, бог и воинский начальник" - это его командир!
Позвольте представить - капитан 2-го ранга барон И.А.Черкасов:
Приятное открытое лице, несколько мягкое, быть может. Наверняка считался неплохим командиром. Был храбр и умел отвечать за свои поступки - мы это еще увидим. Но "кавторанга" в ту роковую ночь на 28 октября увел с борта непреодолимый "человеческий фактор" - он любил свою жену! Супруга командира за тридевять морей, презрев угрозу германского рейдерства, прибыла в Пенанг и ждала его на берегу, в отеле. Жаль, не удалось найти фотографий этой женщины, которой, наверное, казалось, что она свершает подвиг любви. А получилось по старой морской пословице: "Баба на флоте - к несчастью!" Спускалась душная ночь с 27 на 28 октября 1914 г. Командир передал "бразды правления" старшему офицеру капитан-лейтенанту Н.Кулибину, вскочил в катер и полетел на крыльях любви - прямо в страстные объятия супруги. Старпом немного позавидовал, приказал на всякий случай зарядить два орудия, направленных в сторону внешнего рейда (грамотно, но мало), поднять к ним на палубу по пять зарядов (просто мало!), выкурил на мостике папироску и пошел спать. На "Жемчуге" сыграли отбой. Утомленные работой матросы, позевывая, забирались на пробковые матрасы в своих койках-гамаках и задавали могучего храпака. Со спокойной совестью тружеников и воинов, честно закончивших день забот, хорошо спится. Уж они-то точно не несут ни малой доли вины! Вахтенный офицер, молодой мичман Сипайло, всматривался в блиставший мирными огнями сумрак южной ночи и, наверное, вспоминал кого-то, мечтал о чем-то... Жить ему оставалось до утра.
В Пенанге стоял отряд союзных французских кораблей. На внутреннем рейде на якорях находились авизо "Д'Ибервилль" (aviso-torpilleur D'Iberville), корабль немолодой (1893 г.) и не очень мощный (одно 100-мм орудие и шесть торпедных труб, остальная артиллерия - 65-47 мм), к тому же тоже щелочевавший котлы, а также миноносец "Фронда".
Тот самый авизо
Брандвахту у входа в залив в ту ночь несли два эскадренных миноносца (contre-torpilleur) класса "Аркебуз" - геройски погибший "Мушкет" (Mousquet) и не догнавший "немца" "Пистолет" (Pistolet). На каждом по два торпедных аппарата, по одному 65-мм и по шесть 47-мм орудий. Скорость (их главное оружие после торпед) - 30 узлов.
Миноносец "Мушкет".
Эти бравые парни, щеголеватые, как истинные французы, служили на "Мушкете"
Командир "Мушкета" lieutenant de vaisseau (аналог капитан-лейтенанта в Российском флоте) Félix Alexandre Jules Théroinne, честно погибший в этом бою, но командовавший небезупречно
Дальнейший ход событий слишком хорошо известен, чтобы еще раз пересказывать подробно, как "Эмден", принятый за британский крейсер, в предрассветных сумерках 28 октября вошел в спящую бухту, даже не будучи вызван брандвахтой. Как он с "пистолетной" дистанции в 5 кабельтовых (около 900 метров) поразил русский крейсер торпедой и накрыл артиллерийским огнем... Каким страшным было пробуждение матросов среди грохота, пламени и смерти... Как офицеры метались, пытаясь что-то сделать (а что они могли сделать на фактически выведенном из строя еще до боя корабле?!)... Как не нашли ключей от артиллерийских погребов и ломали двери топорами... Как механик наощупь в кромешной тьме выводил людей из заливаемого водой машинного отделения, а раненых несли на руках...
Так увидели гибель "Жемчуга" в бою с "Эмденом" разные художники-маринисты:
С большей или меньшей степенью патетики, но и так видно: "Эмден" стреляет, а "Жемчуг" тонет...
Впрочем, "Жемчуг" тоже стрелял. Артиллерист крейсера лейтенант Рыбалтовский, выскочив на палубу тяжело поврежденного корабля, понял, что организовать централизованное управление артиллерийским огнем уже не удастся. Среди хаоса и паники он сделал единственное, что еще мог: сам встал к орудию - одному из двух изготовленных к бою. Ему удалось произвести, по разным данным, шесть или семь выстрелов. Из второго орудия выстрелил вахтенный офицер мичман Сипайло, но сразу после этого был убит. Рыбалтовский, между прочим, утверждал, что добился двух попаданий в "Эмден". В вахтенном журнале германского крейсера и очевидцами этот факт, увы, не подтвержден.
Однако разгромить британские торговые суда, стоявшие на рейде, "Эмдену" так и не удалось. Взбудораженный канонадой, на всех порах в бухту мчался исправлять свой "косяк" храбрый миноносец "Мушкет", и немецкий рейдер был вынужден повернуть обратно, навстречу новому бою. А "купцов" остались увлеченно громить со своих якорных стоянок французские авизо и миноносец, открывшие по ним огонь, приняв в утреннем тумане за атакующего неприятеля. Впрочем, когда ошибка выяснилась, французские моряки не очень-то переживали: ведь им предоставилась удачная возможность безнаказанно пострелять по ненавистным "ростбифам"! "Вы нам за Жанну д'Арк и Ватерлоо ответите, гады!!"
Карта действий "Эмдена", опубликованная по горячим следам в британской газете "Thr Times"
На обратном пути "Эмден" всадил в умирающий "Жемчуг" еще одну торпеду. После этого на русском крейсере произошел взрыв артиллерийских погребов, "желтое пламя и обломки взметнулись выше мачты" (вспоминали очевидцы), несчастный "Жемчуг" разломился надвое и быстро затонул. Уцелевшие члены экипажа спасались, кто как мог, и помогали, кто кому мог...
Верхушка мачты "Жемчуга" осталась видна на водой... В шлюпках - пережившие гибель корабля русские моряки, прощаются со своим крейсером
Из команды погибли 86 человек, 250, включая 112 раненых, были спасены. Среди убитых и утонувших был только один офицер - молодой храбрый мичман Сипайло, среди раненых - трое. Гибель "Жемчуга" - один из редких в истории Российского императорского флота случаев боевой потери корабля, при которой погибло множество нижних чинов, а подавляющее большинство офицеров остались в живых. Что бы ни было известно о сословных проблемах взаимоотношений между чинами в дореволюционном русском флоте, и офицеры-дворяне, и офицеры-разночинцы (каковых, впрочем, до Первой мировой было немного) считали бесчестьем не разделить судьбу своих матросов.
Французский миноносец "Мушкет" сражался храбро, но недолго. У его командира был реальный шанс поразить "Эмден", если бы он сразу вышел в торпедную атаку. Но француз принял врага за союзника (опять роковой обман из-за четвертой фальшивой трубы!), начал обходить - и попал под сосредоточенный огонь рейдера. Первым же попаданием был смертельно ранен командир "Мушкета", а потом 105-мм орудия немцев быстро отправили маленького "француза" на дно.
Последний бой "Мушкета", французская колониальная почтовая марка (птичка за компанию)
Германская пропагандистская картинка на ту же тему (там еще и "Жемчуг" тонет на заднем плане, для значительности)
В бою погибли 30 французских моряков, в т.ч. все офицеры, кроме одного. 36 выживших были приняты на борт "Эмденом". Там трое из них скончались от ран, а остальных "тевтонский рыцарь" фон Мюллер счел возможным 30 октября отпустить с "пощаженным" британским пароходом "Ньюборн". Предварительно заставив их подписать отказ от дальнейшего участия в боевых действиях, за что по возвращению из плена французские моряки получили серьезные служебные неприятности.
Французский миноносец "Пистолет", появившийся в районе боя, когда все было кончено, начал преследовать уходящий "Эмден", но вскоре отстал из-за неисправности машин. Возможно, к счастью для себя.
Российский императорский флот провел тщательное расследование гибели "Жемчуга". С заключением следственной комиссии можно познакомиться ниже текста этого материала. Командир и старпом крейсера, несомненно несущие огромную степень вины за трагедию, однако и сами - жертвы безжалостных обстоятельств войны, не могли избежать ответственности. Их наказание в конечном итоге оказалось суровым, но дающим шанс сохранить честь и вернуть чин: разжалование в рядовые и отправка на фронт. "Дальнейшая судьба разжалованных морских офицеров сложилась следующим образом. Матрос 2-й статьи Иван Черкасов воевал на Кавказском фронте в составе озерной флотилии, был награжден солдатским Георгиевским крестом и в апреле 1917 года восстановлен в чине капитана 2 ранга. Скончался он во Франции в марте 1942 года. Матрос Николай Кулибин воевал в ударном батальоне особой морской бригады на Двинском участке Северо-Западного фронта. В ходе боев, руководя подвижным пулеметным расчетом, Кулибин неоднократно отличился – получил звание унтер-офицера и был награжден солдатскими Георгиевскими крестами 4 и 3 степеней. За проявленные отличия, в сентябре 1916 г. по ходатайству командующего Балтийским флотом перед Императором Кулибину были возвращены все его прежние боевые награды, он был восстановлен в прежнем чине, а вскоре – произведен в капитаны 2-го ранга. Скончался Кулибин летом 1918 года от последствий тяжелого ранения, полученного в революционные дни в феврале 1917 года, когда в него несколько раз выстрелил взбунтовавшийся матрос." (Из статьи: "Застигнутый врасплох", http://http//ruskline.ru/history/2014/10/30/zastignutyj_vrasploh/)
Погибшие моряки с крейсера "Жемчуг", тела которых отдало море, упокоились в братской могиле на христианском кладбище Пенанга. Экипаж русского вспомогательного крейсера "Орел", проводившего водолазные работы на месте затопления "Жемчуга", в 1915 г. установил там скромный и суровый памятник: чугунный крест. На протяжении столетия он тщательно реставрировался прибывавшими в Пенанг нашими соотечественниками, в том числе - советскими военными моряками. Стоит и поныне:
Неподалеку от него находится могила французского офицера с "Мушкета", погибшего в том же бою. Союзники и в смерти...
Что же касается "Эмдена", то набег на Пенанг стал фактически последним аккордом его пиратских приключений. 9 ноября 1014 г. у острова Дирекция Кокосовых островов он был настигнут и после ожесточенного боя уничтожен австралийским крейсером "Сидней" (HMAS "Sydney"). ________________________________________________________________________Михаил Кожемякин
Гибель крейсера «Жемчуг» (из материалов следственной комиссии).
Гибель крейсера «Жемчуг» от торпед крейсера «Эмден» в ночь с 14 на 15 октября на рейде Пенанга.
Крейсер «Жемчуг», находившийся вместе с крейсером «Аскольд» к началу войны в составе морских сил Дальнего Востока во Владивостоке, ввиду недостатка у союзников крейсерских сил для защиты торговли и борьбы с немецкими крейсерами, был включен в состав английской эскадры, охранявшей северо-восточную часть Индийского океана и район Зондского архипелага, где в этот период оперировал германский крейсер «Эмден». За период с середины августа по 13 октября крейсер «Жемчуг» выполнил ряд поручений по конвоированию военных транспортов и торговых судов и по осмотру различных районов и групп островов архипелага в поисках крейсера «Эмден» и его угольщиков. Вернувшись 13 (26) октября 1914 года в Пенанг из своего последнего похода к Никобарским и Андамским островам, «Жемчуг» получил разрешение произвести переборку механизмов и чистку котлов, Несмотря на то, что Пенанг являлся незащищенной якорной стоянкой, где все меры охранения сводились к высылке в море для дозора одного миноносца, командир «Жемчуга» капитан 2 ранга барон Черкасов, вопреки предупреждениям местных портовых властей, не нашел нужным обеспечить корабль необходимыми мероприятиями по повышению бдительности и усилению его боеготовности на случай нападения противника. Считая, что при появлении последнего он будет своевременно предупрежден местным командованием, командир крейсера, ссылаясь на нездоровье, съехал на берег в гостиницу, оставив корабль на старшего офицера и не обеспечив на крейсере боевой готовности в условиях стоянки на незащищенном рейде. Съезд командира на берег создал на корабле представление, что стоянка в Пенанге является периодом отдыха после походов, и это не замедлило сказаться на всем режиме наружной службы корабля, его боеготовности и бдительности. Положение крейсера на рейде кормой ко входу из-за отсутствия шпринга не позволяло в любой момент открыть огонь по входу всем бортом, служба неслась «по-якорному», и хотя орудия, обращенные к выходу, были «на всякий случай» заряжены, но личный состав их не находился в полной готовности. При этом корабль стоял ночью с якорными огнями. На «Жемчуге» велось щелочение котлов, и все котлы, кроме трех, были вскрыты, чтобы с раннего утра приступить к чистке трубок.
В момент подхода «Эмдена» с вахты было доложено старшему офицеру о трехтрубном, а затем вторично о четырехтрубном крейсере, что и вызвало его желание посмотреть лично и проверить идущий корабль. Он встал и начал одеваться, чтобы выйти на верхнюю палубу, как вдруг послышались орудийные залпы. Все остальные офицеры находились в каютах. Взрывом торпеды с «Эмдена» были затоплены: кормовая машина, 6-я кочегарка, кормовые патронные погреба, разрушен лазарет и командирская каюта. Проходя мимо «Жемчуга», «Эмден» стрелял залпами по шкафуту, после чего сосредоточил огонь по носовой части. Развернувшись, неприятельский крейсер выпустил вторую торпеду, попавшую в носовой отсек «Жемчуга». От взрыва торпеды взорвался носовой патронный погреб. Одним из залпов был сбит вельбот № 2, выведено из действия 6-е орудие и заклинено 4-е. После взрыва погреба на полубаке было уничтожено баковое орудие, а кормовое осело и не могло вращаться. На палубе находилось много убитых и раненых. Взрывом и снарядами перебило паровые трубы, водоотливные средства не действовали и электрическое освещение погасло. С момента начала атаки личным составом овладела паника, усугублявшаяся растерянностью командного состава. Когда старший офицер вышел на верхнюю палубу, он увидел дым и пар у кормового элеватора, идущие из люка. Опасаясь взрыва погребов, он приказал их затопить. Необходимо отметить, что, даже осознав происходящее, старший офицер не отдал приказание играть боевую тревогу, и, оставаясь свидетелем событий, ходил по верхней палубе, отдавая ряд не имевших значения распоряжений. Инициатива открытия погребов для подачи снарядов к орудиям принадлежала одному из матросов, обратившемуся к старшему офицеру за ключами. Последний отправился в каюту, но ключей на обычном месте не оказалось, так как каюта была разрушена. После бесплодных поисков их на палубе, он приказал ломать замки погребов. В дальнейшем, выйдя снова наверх, старший офицер находился на шканцах, когда раздался взрыв второй торпеды в носовой части. Крейсер вздрогнул, и весь бак был засыпан осколками. «Жемчуг» стал садиться носом и валиться на правый борт. Попытки офицера-ревизора достать снаряды для отражения атаки закончились неудачей, потому что погреба были заперты, а взломать замки не удалось. Войдя в кают-компанию, наполненную удушливыми газами, ревизор начал искать предметы для взлома замков и выбрал шток от вентилятора. Позже, находясь на верхней палубе, он пытался освободить одну из пушек от висящего на ней вельбота, как вдруг послышался оглушительный взрыв. Пламя характерного желтого цвета, какое бывает при горении бездымного пороха, взвилось выше клотика мачты. Это был взрыв носового погреба. Всевозможные осколки посыпались на палубу. Видевшие эту картину утверждали, что крен корабля в это время был не менее 15 градусов, причем он быстро увеличивался, так что личному составу пришлось держаться, чтобы стоять на палубе; корма сильно поднималась. Вода начала заливать верхнюю палубу, людей смывало волной, а крейсер захлестывало все больше и больше. После взрыва старший инженер-механик, выбежав из каюты, бросился в машинное отделение. Он приказал зажечь масляное освещение, так как электричество погасло, и внизу было совершенно темно. Вспомнив, что все котлы открыты для чистки, он решил, что ему незачем идти в машину. В это время ему доложили, что дежурная 3-я кочегарка уже затоплена. Ища пробоину, он шел навстречу бегущей воде и пробрался в развороченную командирскую каюту, где вода стояла по колено. Место поступления воды находилось в командирской спальне. Проверив, не остались ли люди в машинном отделение, и убедившись, что все они вышли, инженер-механик направился к левому трапу. В это время корма сильно поднялась с креном на правый борт. Ввиду погружения корабля старший инженер-механик прыгнул с палубы в воду. Отплыв от корабля и оглянувшись, увидел, что от крейсера видна над водой лишь одна мачта. Разбуженный взрывом младший инженер-механик, не одеваясь, выскочил из каюты, чтобы бежать в машину. Однако, сообразив, что проникновение в машину бесцельно, так как она не прогрета и хода дать не может, он решил спуститься в кочегарку, чтобы развести пары. Спустившись в темноте в кочегарное отделение, он почувствовал под ногами воду. Оказалось, что шахту уже залило водой. Спустившись затем в другую кочегарку, он обнаружил и в ней воду. Люди, находившиеся там, были частью ранены, остальные, охваченные паникой, бесцельно бегали, не предпринимая каких-либо мер борьбы за живучесть корабля и собственного спасения. Через несколько минут в помещении почувствовался глухой удар, крейсер содрогнулся. И вода в отделении сразу стала прибывать, так что уровень ее быстро повысился почти до колен. Крейсер сильно накренился. Видя неизбежность гибели корабля, младший инженер-механик разрешил личному составу, находившемуся в кочегарке, подниматься наверх. Выскочив на верхнюю палубу и взглянув за борт, он увидел, что вода уже вливается в иллюминаторы кают-компании. Крейсер быстро пошел ко дну с креном около 40 градусов, образовав большой водоворот. Вахтенный начальник, давая показания по вопросу гибели «Жемчуга», подтвердил, что корабль к отражению атаки готов не был. На верхнюю палубу было вынесено всего около — 12 снарядов; заряженными были орудия № 1 и № 6, однако огня из них открыть не успели. Штурман «Жемчуга», находясь уже на верхней палубе и увидев проходящий «Эмден», решил открыть по нему артиллерийский огонь, но пушка была заклинена, а замок ее был открыт. Офицер бросился к кранцу, где должны были находиться снаряды первых выстрелов, но их там не оказалось. Вскоре он услышал ответную стрельбу «Жемчуга», но из других орудий. Артиллерийский офицер, выбежавший на верхнюю палубу, считал, что «управлять огнем на столь малой дистанции было излишне, обстановка же требовала немедленного открытия огня». Он открыл огонь из кормового орудия, успев дать только 3 выстрела. Когда «Эмден» развернулся и проходил обратным галсом, артиллерийский офицер дал еще 3-4 выстрела, но в этот момент произошел второй взрыв, корабль подпрыгнул и начал валиться на правый борт. Весь эпизод длился не более 4-5 минут. Минный офицер, выбежав на шкафут, направился к полубаку, чтобы проникнуть в отделение торпедных аппаратов и приготовить вынутые из аппаратов, торпеды, но это ему не удалось, так как оттуда шел черный густой дым и огонь, вырвавшийся из входного люка и носового элеватора. Проход оказался заваленным грудой каких-то обломков. Желая выяснить по переговорным трубам, что успела сделать прислуга аппаратов, он взобрался на полубак, но в это время «Эмден» дал залп по полубаку. Одним из обломков его ударило в бедро, и он упал на палубу. Следствием было установлено, что из-за отсутствия ключей от погребов их пытались вскрыть топором. В это время в помещение подачи сквозь дыры переборок из кормовой машины уже вливалась вода, которая быстро заполнила помещение, так что людям пришлось выйти, задраив дверь. Когда замок у погреба был открыт, оттуда успели подать лишь два патрона. К этому времени положение «Жемчуга» было настолько критическим, что на верхней палубе уже слышались крики: «Спасайся, кто может!» Погибли: 1 офицер и 81 человек команды. Ранены: 3 офицера и 112 человек команды. Всего вышло из строя 55,63 процента экипажа. По прибытии в Россию, командир корабля и старший офицер были преданы суду, приговорившему их к разжалованию в матросы". (Цитируется по книге К.П.Пузыревского «Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть».Л.-М., 1938 г.)
Данные слова были напечатаны в Высочайшем манифесте Николая Второго от 1 августа 1914 года. Документ был опубликован после официального объявления Германской империей войны против Российской империи. Так, 110 лет назад Россия вступила в Первую мировую войну.
Манифест Николая Второго, опубликованный в одной из газет 1 августа 1914 года.
Карта Европы на момент начала Первой мировой войны.
Нельзя назвать какую-то единственную причину, которая привела к началу одной из самых масштабных войн в истории. На европейском континенте между пятью империями была давняя напряжённость. События лета 1914 напоминали теорию большого взрыва. На суше, в воде и в воздухе использовались все достижения технического прогресса конца 19 и начала 20 века. Согласно статистике, в начале войны на каждых трёх солдат требовалась одна лошадь, которой требовалось больше еды и воды, что осложняло снабжение армии.
В ходе мобилизации, общая численность армии в первые дни войны составляла 7 миллионов человек.
Многие историки утверждают, что Российская империя меньше всего хотела воевать. Николай Второй накануне войны писал: "Я схожу с ума, когда думаю о России, мы станем самым великими народом, самым великим государством, всё в мире будет делаться с нашего разрешения." Действительно, империя переживала экономический подъём. На момент 1913 года Россия была одним из основных экспортёров зерна, на неё приходилось 35,1% от мирового объёма, на нефтедобычу приходилось 20% от общего объёма.
На графике видно, как увеличился объём ВВП Российской империи (бирюзовый цвет) с 1900 по 1913 года.
Уинстон Черчилль в 1917 году писал: "Судьба обошлась с Россией безжалостно. Её корабль затонул, когда до гавани оставалось не более полумили." Спустя 3 года после начала Первой мировой войны, одна из самых больших стран в мире потерпит крах. На фронте шла позиционная война, всё больше предприятий переходило на военные рельсы, продовольственных товары дорожали с каждым днём, в правительстве царила неразбериха, а народ, который в первые дни войны был "за Веру, Царя и Отечество", в начале 1917 года негодовал и требовал смены руководства страны. В итоге Россия на несколько лет погрузиться в братоубийственную Гражданскую войну.
