Я Мыслю, Значит, Я Существую. Часть третья
Автор книги Макс Максимов - https://pikabu.ru/@MaxMaximov86
Всем привет! Приятного прослушивания! Прочитать книгу вы сможете у автора на странице!
Автор книги Макс Максимов - https://pikabu.ru/@MaxMaximov86
Всем привет! Приятного прослушивания! Прочитать книгу вы сможете у автора на странице!
Прошло пара минут, и с улицы послышался удаляющийся топот. Власов осторожно высунулся и заметил вдалеке величественную фигуру, вновь огласившую село трубным ревом. Необъяснимая тревога захлестнула его при виде этого существа.
Вся нечисть, с которой ему довелось увидеться в этой пустоши, была слабая, не источающая ни капли силы. Но ОН… чтобы здесь не случилось, Волота это явно обошло стороной, и теперь, не ослепленный боевым ражем, он прекрасно ощущал его разрушительную, всепоглощающую ауру.
Пока он смотрел вдаль, сзади к нему медленно подходил Артем, но Власов не успел среагировать должным образом, и почувствовал, как об затылок разбилось что-то керамическое и явно тяжелое. Он выскочил на улицу и повалился на землю, а парень быстро нагнал его, выхватил из ножен клинок и приставил к шее Свята, когда тот перекатился на спину.
— Нечисть… Волот какой-то, а ты сам-то, сука, кто!? — гневно прошипел он, осматриваясь.
Твари, отступившие при виде великана, на удивление не начали снова окружать их, а вовсе пропали. Девушка стояла за спиной Артема, с недоверием поглядывая на мужчину.
— Какого хрена ты творишь… — Святослав покосился на лезвие, дрожащее в опасной близости от его горла.
— Я спрашиваю… кто ты такой? Видели мы… знаешь ли. Что ты, с ними за одно? Решил нас из дома выманить, чтобы этим ублюдкам скормить!? Если бы за мной и выслали помощь, то точно не какого-то придурка… да даже без огнестрела!
— Убери эту штуку, меня ты им не убьешь, — Власов сглотнул, чувствуя, как парень тыкал ему в шею острием клинка.
— Ничего, с дыркой в глотке тебе все равно неудобно будет. Говори, кто ты!
Вика, до этого безучастная, почувствовала, как на лоб упала тяжелая капля. Она подняла голову и обомлела, увидев закручивающиеся воронкой, черные облака прямо над селом. Девушка резко прикрыла глаз ладонью, когда в него попало мокрое. Посмотрела на Артема, хотела показать ему, но ее внимание привлекло нечто другое. Святослав дернулся и глянул вверх, на его лицо попало несколько дождевых капель, которые шипели на коже, разъедали ее словно кислота, причиняя жгучую боль.
— Дом… надо в дом! — дрожащим голосом сказал Власов, смотря на спасительную избу.
Артем прекрасно увидел эти метаморфозы, однако им с Викой осадки не причиняли никакого вреда.
— Что, не нравится местный дождик? — усмехнулся парень и поцокал языком, — тогда придется говорить…
— Кадавр я! — выпалил Святослав, стараясь опустить голову, чтобы капли попадали хотя бы на волосы, — миньон, труп ходячий, как хочешь! Оживлен ведьмаком… лет двести назад! Сбежал от него, отшельником был, сейчас уже восьмой год работаю в конторе «По холодным следам», куда и обратился твой отец, чтобы найти вас, двоих, блять, раздолбаев! И поверь, без меня вы в те леса и шага не сделаете…
— Я спрошу у бати про эту контору, — Артем окинул мужчину скептическим взглядом, и только отстранил лезвие от шеи, как тот вскочил на ноги, оттолкнул юношу, выхватив из его руки клинок, и бросился к избе.
Укрывшись в сенях, Свят злобно зыркнул на пару, ощупал одной рукой свое лицо, местами чувствуя расплавленную как пластик кожу. Обратил внимание на трупы, оставленные им же. Их тела шипели, над ними возвышалось облако густого пара. Там же он заметил одного недобитого упыря, который поднимался на руках, беззвучно раскрывал пасть, пытаясь не то захрипеть, не то взвыть от боли. Через несколько мгновений в небе громыхнуло, дождь серьезно усилился.
Не желая промокнуть насквозь под сомнительными осадками, Артем и Вика двинулись к избе, но в один момент их что-то отвлекло. Они услышали нечто, похожее на всплеск и посмотрели в ту сторону, которую Святослав запомнил, как южную, оттуда и пришел Волот.
Их глаза полезли на лоб, парень громко выругался и подгонял подругу вернуться в дом, что они и сделали, чуть не сбив Власова с ног. Мужчина подошел к проему, аккуратно выглянул и был ошарашен не меньше ребят. Там, где расступались деревья, из-за небольшого холма, по широкой тропе, которая пересекает пустошь с юга на север, на село несся бешеный поток воды. Она выплескивалась в поля, билась о камни, но цель ее оставалась неизменна — деревня.
С той же стороны налетел ураганный шквал, щеку обожгло и Свят отпрянул, машинально посмотрев на трупы. Если дождь неспешно плавил тела, то ветер их буквально растворял, подхватывал мелкие частицы и уносил прочь. Упырь, барахтающийся в куче плоти и костей, без сил рухнул и больше не шевелился.
Прикинув скорость и количество прибывающей воды, Власов понял, что уже через считанные минуты в доме будет небезопасно, как минимум для него. Пусть не без уговоров, но он смог убедить ребят, что переждать ненастье благоразумнее на чердаке. И уже там, у открытого, небольшого проема, завороженные Артем и Вика смотрели, как деревню захлестнул настоящий потоп. Ветер трепал их волосы, капли дождя, который лил стеной, попадали им на одежду и кожу, но их это совсем не отвлекало в отличие от Святослава, стоявшего от них подальше.
Главная улица превратилась в пенящуюся реку, уровень воды поднялся выше порогов, но она так и продолжала с прытью взбесившейся кобры мчаться вперед, на север, где скрывалась, судя по всему впадая в какую-то низину.
Пока ребята любовались катаклизмом, Власов использовал оставшийся заряд смартфона, чтобы по памяти зарисовать приблизительную карту местности. Получился незамысловатый овал, и лишь с двух сторон, на севере и юге лес расступался, открывая выходы из этой странной пустоши. По его наблюдению, ландшафт представлял собой пологий спуск в низину, в которую и уходил бурлящий поток. Вспомнилась ассоциация с аномальным порывом, и мужчина посмотрел на открытый проем. Там, за практически непроглядной стеной ливня, он увидел мельтешащие вдали деревья, которые шквалом кренило в одну сторону.
И тут до него дошло. Только сейчас он начал припоминать свой путь из чащи. Как наткнулся на висельника, но не придал значения тому, что он был повешен на суку такого же, искривленного и закрученного у земли дерева! Они все были такие, до единого! Одичавшая нечисть, демон… Свят начал неохотно принимать действительность, не сулившую ни ему, ни этим двум ничего хорошего. Как же сейчас хотелось, чтобы он оказался не прав.
Мужчина остановил свой взгляд на Вике, что сидела на коленях рядом с Артемом. Вернее, он уставился на ее шею, когда она уложила копну волос на левое плечо, оголив такой пикантный и, несомненно, вкусный участок своего тела. Смартфон и нарисованная карта мгновенно стали не интересны, Святослава передернуло от одного вида, открывшегося ему. Он поджал губы, представляя, как с влажным хрустом вгрызается в нежную плоть, и делает вожделенный глоток. А затем еще один, и еще…
Она была довольно крепкой девчонкой и, если ее пустить в расход, то Свят без труда справится со многими тварями в этой пустоши, и наконец, выведет юношу отсюда и вручит отцу, а если спросят про Вику… что ж, не повезло, трагически погибла, истерзана дикими зверями. Конечно, не совсем ими… но дикарей, желающих полакомиться человечиной, здесь с лихвой, тут даже Тёма не даст соврать.
Оглушенный острым желанием, Святослав сделал один шаг, и Артем тут же обернулся, посмотрев на мужчину. Этот нездоровый взгляд, которым он одаривал девушку, юноше сразу не понравился.
Парень встал преградой между Викой и Власовым.
— Ты че на нее пялишься!? — оскалился Артем, вооружившись пустым, перцовым баллончиком. Все лучше, чем ничего.
Свят не ответил, постоял полминуты и крепко зажмурился, а затем прислушался к внутренним ощущениям. Странным показалось то, что, несмотря на давний завтрак, голода он не чувствовал. Хотя обычно к этому времени начинало уже свербеть внутри, требовать свежей крови. Встряхнув головой, Святослав продрог, как от озноба, и отстранился.
— Ничего… издержки профессии.
Не дождавшись реакции, он отвернулся, ведь, несмотря на притупленный голод, желание никуда не делось. Да и восстановиться после использования клинка было не лишним. Стараясь не думать о людях, Власов изучал пристальным взглядом чердак, где они находились. С каждой минутой его все больше озадачивало строение избы, наводя не на самые утешительные мысли. Так же он задумался о местных обитателях, и решил поделиться с ребятами.
— Значит, вы тут уже четвертый день кукуете? И как прятались? Ну… от тварей.
— В доме закрылись и все, че там прятаться? За стенами не видно ж, — пожал плечами Артем.
— Вот и я про это. Когда это нечисть стены останавливали? Должны были почувствовать вас, но видимо не смогли, — Святослав привалился к стене и начал раскручивать в руке клинок, гипнотизируя его, — однажды на подработке, если можно так выразиться, я повстречался с гулем. В склепе дело было, видать почуял свежие трупы, залез, а его там и заперли. Я тогда проходом был, да и не в этой стране вообще, предлагал людям разное, и одна женщина пожаловалась, что значит в их фамильной усыпальнице звуки какие-то, как будто скребется кто-то. Забрался я туда, а там он… судя по всему в спячке был, проснулся и пытался выбраться. Только разговаривал он не совсем понятно, как будто разучился, видимо долго маялся, прежде чем уснуть. К чему это я… изоляция сказывается не только на людях. И если тот гуль пробыл в склепе лет тридцать от силы, то, сколько здесь находятся эти? Они давно потеряли чуйку, выродились и не могут давать адекватную оценку происходящему вокруг. Я многое повидал, поверьте, но такую нежить я вижу впервые…
— К чему ты это рассказываешь? — насторожился Артем.
— К тому, что если мои догадки окажутся верными, вы поймете, в какую жопу залезть умудрились. Какого хера вы вообще поперлись сюда?
Юноша глянул на Вику, та сидела у проема, безуспешно пыталась включить свой телефон.
— Да не сфоткаешь ты уже ничего, — Артем махнул на нее рукой, вздохнув, — вот, откопала где-то легенду про этого Серафима, сказала аномальная зона есть в Первомайске, потащила меня, хотела фотосессию у искривленных деревьев. Вот, четвертый день уже фоткаемся, никак нафоткаться, блять, не можем.
— Иди ты, — буркнула девушка, не выпуская смартфон из рук.
Через десяток минут дождь перестал. Вмиг прекратился, словно его и не было. Ветер стих, поток воды, затопивший деревню, закончился и впал в низину на севере пустоши.
Ребята высунули головы в проем, удивленно оглядывая местность. Трещины на промокшей земле с бульканьем поглощали оставшиеся лужи. Они посмотрели вправо, и Вика, вскинув брови, охнула.
— Вот это красота-а-а…
— Откуда здесь… огонь? — насторожился Артем.
Святослав тут же подошел к ним, с трудом втиснулся между двух тел, вынудив девушку подвинуться. Он вовремя среагировал, увидев вдалеке вырывающиеся из почвы столбы пламени, подхватил юношу и вместе с ним отпрыгнул в сторону подальше от проема, рядом с которым полыхало всего пару секунд, но этого хватило, чтобы стихия ворвалась внутрь, жадно лизнув щеку девушки. Она шикнула и отскочила, прижав ладонь к обожженной коже, в нос ударил запах паленых волос.
На улице все стихло. Артем оттолкнул от себя спасителя, встал и пошел к Вике, а Власов снова выглянул наружу. От дождя и потопа не осталось и следа, земля была полностью высушена огнем. Тел поверженной нежити так же не наблюдалось, вся деревня вычистилась Божественным клинингом. Безмолвным, свирепым и беспощадным. Ни одна тварь не уцелела, получите — можете не расписываться.
Тучи, кружащие воронкой над селом, рассосались, и Святослав понял — можно уходить. Посмотрел на девушку, которой помог подняться Артем, часть волос у виска была опалена, щека покраснела. Жаль, что выжила, а то организовал бы привал с сочным, жареным стейком, так еще и с кровью.
— Нечего клювом щелкать, — презрительно хмыкнул Свят, — библейские знамения это тебе не красота и тем более не «вау».
— Какие? Библейские? — уточнил парень.
— Ну, потоп, Ноев ковчег, вы как будто только вчера родились, бестолочи. Пошли уже, валить отсюда надо.
— Может, сами уйдем? Без него? Он ведь такой же, как и те… — шепнула Вика, с опаской поглядывая на мужчину.
— Флаг в руки, только помните, что лучше с одним кадавром в паре, чем у нескольких упырей в желудке, — ухмыльнулся Власов, сделав первый шаг на чердачную лестницу.
***
Деревня была безмолвна. Ни дождя, ни ветра, земля абсолютно сухая. Ничего, что могло бы напоминать о недавних катаклизмах. Шли на север в сторону низины, и ни одной твари вокруг не было слышно. Видимо, после таких осадков еще долго никто не появится, а это хороший шанс.
Святослав обратил внимание ребят на сруб избы отметив, что мхом сейчас не утепляют, забивая его в стыки между бревен. Но Артем и Вика даже не знали об этом, а соответственно, не придали и малейшего значения. Зато пристальный осмотр села позволил заметить упущенные изначально детали в виде висельников у жилищ. Некоторые из них были довольно свежие, пусть и начисто обглоданные. То, что они здесь недавно, Власов определил по еще не успевшим выцвести лохмотьям одежды. Что странно — шквальный ветер не сорвал их тела, но об этом думать хотелось в последнюю очередь. Судя по общей картине, эти двое были здесь далеко не первые туристы в поисках острых ощущений.
Когда группа двигалась мимо часовни, девушка, несмотря на испорченное настроение и ожог, вдруг оживилась, встала на месте и снова попыталась включить телефон.
— Вик, ты чего? — Артем непонимающе уставился на подругу.
— Блин, мы, когда еще сюда бежали, я приметила эту статую, хотела сфоткаться с ней!
Девушка огорченно вздохнула — смартфон, даже не успев загрузиться, вновь отключился.
Кадавр посмотрел на нее скептически, на мгновение задумался, что ожог таки серьезный, мозги точно пострадали.
— У тебя все в голове складывается? Хрен с этим ангелом, пойдем отсюда, пока можем! — вспылил Артем, собираясь взять девушку за руку, но она отступила назад.
— Ну, мася, ну одна фоточка, это быстро! У него, может, телефон не разряжен? — она посмотрела на Власова, затем снова на парня.
Сгорая от стыда и постоянно озираясь, юноша сфотографировал Вику у статуи ангела, пусть и в профиль, все же не хотелось ей заливать в соцсети такое безобразие с ожогом на щеке. Святославу казалось, что стоит ей только приблизиться к монументу, как ее поразит молния, или же сам камень оживет и раздавит ее за святотатство и сложенные бантиком губы. Но ничего подобного не случилось, довольная девушка посмотрела получившиеся кадры, вернула телефон мужчине и вместе они двинулись в сторону низины.
Добрались без проблем — пустошь стояла тихая, безразличная ко всем. Так и не скажешь, что какие-то полчаса назад через эти поля к ним в деревню стягивались полчища безумной нежити. Скорее всего, как уже успел отметить Власов, потоп, и появление Волота надолго распугивают всю мелочь. Единственное, чего они тут по-прежнему боятся.
Когда они прошли своеобразный коридор среди деревьев, что-то начало ощутимо меняться. Подул легкий ветер, донося до ребят сухой жар и запах гари, и причина этих изменений вскоре открылась во всей сумасшедшей, разрушительной красе. После спуска в низину перед ними предстала целая долина, окруженная полыхающим лесом. Пламя, раздуваемое ветром, отчаянно рвалось к небесам жадными языками, пожирало леса, перекидывалось с одного дерева на другое, охватывало все большую площадь. Помимо смрада, окутавшего троицу ядовитым облаком, в воздухе серыми снежинками витал пепел, забивался в ноздри и вызывал навязчивое желание чихнуть, что вскоре и начало происходить с Артемом и Викой, несмотря на попытки прикрывать лицо.
Почувствовав очередной, горячий порыв, Святослав поморщился — даже для него такая температура была некомфортная, а ребята болезненно промычали, отвернулись и закашлялись в попытке продохнуть.
Приняли негласное решение возвращаться в пустошь, где хотя бы можно нормально дышать, при этом, не глотая пепел. Власов ненадолго задумался, а там ли Волот? Ведь его не было видно бродящим среди пылающих лесов. Наверное, выплескиваемые воды с вершины вынудили его спуститься, где для великана более комфортная обстановка.
Святослав обратил внимание на ребят, и сейчас, после прогулки в низину, в их глазах отчетливо угадывалась нарастающая паника. Похоже, начали понимать, в какую непростую заварушку они попали.
— Слышишь, — первый не выдержал Артем и подошел к Власову вплотную, — где мы нахер вообще? Как свалить отсюда!? Мы и так тут четыре дня уже торчим, нам домой надо! Меня одна дикая тут порезала, мне врач нужен!
— Понимаю, но ничем помочь пока не могу, — мужчина скривил губы и отступил назад.
Вика быстрее остальных поддалась эмоциям, и отвлекла их возгласом с последующим всхлипом «ну, вы же мужчины!»
— Мужчины… — хмыкнул Святослав, уперев руки в бока, — да тут хоть кем будь. Ну, вот что ты тут сделаешь?
— Ты здесь затем, чтобы нас вытащить? Наверняка и платят за это, так что давай, отрабатывай деньги то.
— Боюсь, ты так и не понял, — Власов подался вперед, устрашающе нависнув над юношей, — пока я хотя бы примерно не пойму, куда вас, тиктокеров долбанных занесло, ничего сделать сам не смогу. Одно скажу точно — мы в гребаном загоне для нежити, которая вся наглухо повернутая и вырожденная до неузнаваемости. И если вы продолжите тут жевать сопли вместо того, чтобы рассуждать, как отсюда свалить, вскоре и отрабатывать ничего не придется, умник хренов.
Мужчина отстранился от поникшего Артема и закурил, осматриваясь в пустоши. Просьбу угостить сигаретой Власов проигнорировал — у самого меньше половины пачки осталось, и черт знает, сколько тут еще придется прохлаждаться. Юноша подошел к Вике, приобнял ее, пытаясь успокоить, что-то говорил ей, пока Свят пребывал в раздумьях.
— Вот вы здесь несколько дней уже толкаетесь, и что, ничего странного не видели? — он глянул на тлеющий окурок, зажатый между пальцев, усмехнулся, затем хмуро свел брови, — так, в общем, вы находили что-нибудь, выделяющееся среди этого пиздеца?
Артем и Вика задумались, вспоминая минувшие дни добровольно-принудительного заточения в избе.
— Там на стенах каракули какие-то были, некоторые потемневшие, наверное, от времени, а другие относительно свежие. Одни мы не смогли разобрать, а так… написано было про какие-то пять камней, что в них вся сила, про воина небесного, и что надо покаяться, — Артем пожал плечами и скривил губы, — но я так и не понял ничего из написанного.
— Еще бы вы поняли. Это не инстаграм и не тикток, откуда вам в голову срут. Действительно, зачем изучать историю места, в которое собираешься сунуться? Вы с местными в Первомайске вообще разговаривали? Ничего не смутило? Ай… можете не говорить.
Он еще раз осмотрелся вокруг, вспоминая легенду о Серафиме Саровском. Если тут действительно есть камни, которые он взращивал, то на них хотя бы стоит взглянуть, существуют они или нет. На свой страх и риск он принял решение идти полем в северо-западную часть пустоши ближе к лесу. Артем и его подруга все еще не отошли от зрелища, которое видели в низине. Надежда на то, что это место возможно покинуть рушилась, как столбик пепла сигареты Власова. Поэтому они полностью отдались на волю Кадавра и следовали за ним.
По пути он на всякий случай вооружился клинком, прислушиваясь к каждому постороннему звуку, и старался не обращать внимания на шаги позади. Тихое поле в данных реалиях настораживало сильнее, как бы ни хотелось это отрицать. Пускай большинство из тварей неповоротливые и медленные, но те же оборотни охотничьи инстинкты еще не утратили, а это означало, что опасность может подстерегать где угодно.
Пока не добрались до опушки леса, гнетущее напряжение не отступало ни на мгновение, но то, что они увидели, выбравшись из высокой травы, заставило замереть. Губы ребят разлепились в немом вопросе. Святослав, безотрывно смотря на булыжник в нескольких метрах от себя, прошел вперед, но тут же отступил обратно. Что-то громко кричало внутри — следующий шаг может быть последним.
Высохшее до состояния мумии существо, намертво прикованное к камню неведомой силой, услышав приближение, разинуло челюсть в немом крике и задергалось.
— Он чего там сидит? — вдруг подал голос Артем.
— А вы не чувствуете? — Святослав протянул ладонь вперед, ощутив легкое притяжение, — магнетизм.
Мужчина опустил руку и сделал еще шаг назад, на всякий случай. Он догадывался, как сработает эта мышеловка, если приблизиться на опасное расстояние. Власов не ожидал, что парень решит проверить это на себе.
— Не вздумай!
Но юноша не послушал и прошел вперед. Повернувшись к подруге и Кадавру, он пожал плечами и приблизился к камню. На удивление, булыжник на него никак не отреагировал. Позже до Свята дошло, почему так. Конечно же, это ловушка для нечисти.
Артем обошел валун, не приближаясь только к страдающему мертвецу, затем посмотрел на его верхнюю часть, задумался. Залез на камень, не отнимая взгляд от двух углублений на поверхности породы. Святослав уже не соображал, что происходит, наблюдая за юношей, опустившимся на колени, которые попали аккурат в эти следы.
— Похоже, легенда не врет. Так Серафим и растил эти камни, сидел днями и… молился?
— А если они работают, — Власов покосился на высохшего мертвяка, — значит, его молитвы были услышаны.
— То есть, таких тут еще как минимум три по углам этой пустоши? — Артем спрыгнул с валуна и подошел к мужчине.
— Тогда всего четыре, а ты читал про пять?
Святослав вспомнил каменный монумент. Также не забылось и поведение оборотней, которые завидев статую, сразу же отступили и скрылись в полях.
— А вы были в часовне? — он бегло осмотрел пару, те помотали головами, — сказывается мне, ангел и есть… пятый камень.
— Это как же?
— Я могу ошибаться, но эта пустошь — и есть Первомайск. Точнее будет им… или должна быть. Это ловушка, а держать такой периметр с помощью четырех камней, взращенных молитвами… вряд ли возможно. Они скорее вспомогательные, а основной, от которого исходит вся сила, вероятнее всего…
Власов повернул голову в сторону села и решительно, твердо скомандовал.
— Идем к часовне…
Антоха взял свой рюкзак. Боря же тащить тяжёлую ношу не захотел, но нацепил пуховик, сменив свою куртку. Антон подумал и решил, что идея неплохая и тоже утеплился. Подготовившись, они отправились к предполагаемому месту сборища людей, утопая в сугробах. Быстро стало понятно, что идея со сменой гардероба была хорошей. Метель несла с собой колючий холод.
– О, Антох, смотри, правда, люди там.
– Ага.
Друзьям открылся вид на полянку, где танцевали и стучали в какие-то бубны порядка двадцати человек. Они были погружены в своё действо и парней не замечали. Антон уже было хотел пройти вперёд и окрикнуть их, но тут понял, что его что-то смущает. У людей вокруг костра были слишком длинные руки, да ещё и будто разные. Так же он заметил, что и ноги были какими-то деформированными. К тому же, одеты они были явно не по погоде. Какое-то рваньё, расстёгнутые куртки, лысые головы сверкали без шапок. Антоха поднял взгляд вверх, куда поднимался излишне густой дым от костра, и ему перехватило дыхание. Он молча потряс Борю и ткнул пальцем вверх. Тот посмотрел и охнул. Дым сгущался в подобие тучи. Она пульсировала, и порой выпускала наружу подобие чёрных щупалец, сотканных из того же дыма, чтоб коснуться одного из людей на земле, беснующегося в ритуальной пляске.
– Валим отсюда, – пробормотал Боря.
Сказал он это достаточно тихо, но этого хватило. Бубны стихли. Толпа повернулась в сторону парней. Антон увидел, что их лица скрыты масками, сделанными, вероятно, из шкур животных, но судить было сложно. Антон даже допустил, что это лица такие волосатые. Судить сложно, а думать некогда, и ребята побежали к машине. Так быстро, как позволял глубокий снег. Позади в ярости кричало несколько глоток, и эти голоса мало походили на человеческие. Антон обернулся, и увидел, что огромное чёрное облако летит за ними следом и тянет щупальца.
– Борь, поднажми, – выкрикнул Антоха, задыхаясь.
Боре два раза говорить было не надо. Он бежал так быстро, будто где-то раздобыл снегоступы. В итоге, парни оторвались, влетели в машину, и Антон дал по газам. Машина завелась с первого раза, и это дало им преимущество. Только вот дорога так и не появилась, и, спустя какое-то время интенсивной гонки, они влетели в сугроб, где авто успешно застряло.
– Чёрт. Ни туда, ни сюда! – Антоха, в сердцах, ударил по рулю.
– Они догоняют!
Крики приближались, да и чёрное облако было видно даже через нарастающую метель. Преследователи били в бубны на ходу, и даже исполняли что-то вроде горлового пения. Звуки плыли в пространстве, создавая ощущение присутствия со всех сторон.
– Выходим, Борян, быстро.
Боря выскочил наружу. Они побежали, куда глаза глядят. Антон уже мысленно принимал идею, что его тушку просто заметёт снег, и никто никогда не узнает, что случилось. Как вдруг
– Антох, там домик!
– Поднажмём.
Они добежали до старой избы, частично засыпанной снегом, и влетели внутрь. Антон запер дверь на большой засов, и они с Борей отбежали от неё подальше. Тут же последовал удар. Затем ещё и ещё. Преследователи ходили вокруг, били в бубны, пели свои страшные песни. Иногда стучали по стенам, иногда в дверь кто-то скребся или снова стучал. Затем всё прекратилось.
– Антох… ч… что это было вообще?
– Какой-то ритуал. Не знаю. Знаю только то, что в этом доме крепкие двери, и на наше счастье на окне есть прочные ставни, которые ещё и снегом завалило.
– Они были какие-то… странные.
– Я заметил.
– А… как мы сюда так быстро попали?
– В смысле?
– Почему вход не замело?
– Может быть, тут кто-то живёт?
Они осмотрелись. Обстановка была совсем примитивной, но иной они и ждали. Старый деревянный стул, стоял возле такого же стола, на котором стояла стопкой посуда, советского производства, какие-то металлические тазы в углу, развалившаяся метла, прислонённая к печке. Одна деревянная кровать да серый матрас, который свёрнутый валялся в углу. На подоконнике лежала сухая трава, от которой удушающе пахло. Под потолком висела связка сосновых веток. Судя по виду, уже тоже очень давно. Так же, в доме была вторая комната, но дверь туда была наглухо закрыта, и Антон так и не смог её открыть. Хорошей новостью было то, что в доме был небольшой запас дров.
– Так, Борь, не знаю – ушли ли они, но мы явно останемся тут на какое-то время.
– Я сразу знал, что мне надо туда ехать.
– Если так пойдёт, то мы всё равно опоздаем.
Антон достал телефон. Связи, конечно же, не было. Для сохранения батареи, телефон было решено выключить. Убрав его в карман, Антон занялся печкой. Благо, её не надо было чистить.
– Либо тут и правда кто-то живёт. Либо печкой сто лет не пользовались.
– Даже не знаю, что из этого хуже, – откликнулся Боря, – Или лучше. О. Смотри!
Он принёс Антону свёрток из газет.
– Рыба. Там под столом. Там ещё есть.
– Ну… с голоду мы теперь не помрём. Жаль, рюкзак в машине остался.
– Всё равно придётся выйти. Водопровода тут, как ты понимаешь, нет.
– Да… Ну это быстро сделать… Лишь бы они под дверью не караулили.
Когда в избе стало тепло, Антон взял один из тазиков, смахнул с него пыль рукавом и отправился к двери. Он прислушался, но услышал только грустную песнь значительно усилившегося ветра.
– Вроде там никого.
Он открыл дверь, и внутрь тут уже устремились мириады снежинок, которые будто пытались ободрать лицо. Видимость была почти нулевая. Антон быстро вылетел, нагрёб снега в таз и метнулся обратно. Он плотно закрыл дверь и понёс таз к печи.
– Да…Мы явно застряли, Антох. Пока это не закончится, хрен мы отсюда вылезем.
– Там, прям, чёрно от снега.
– Как ночью, ну.
Снег в тазике растаял, а потом и закипела вода. Боря выложил на стол вяленую рыбу, а Антоха отколупал немного хвои и накидал в чашки, после залив кипятком.
– Это ещё зачем? – недоумевал Боря.
– Ну… говорят, это хороший вариант, если ты застрял непонятно где. Типа… Витамины, согреваешься лучше, всё такое.
– Ммм… – Боря попробовал и поморщился – Как жидкая зубная паста с примесью пыли.
Антоха тоже глотнул и поморщился. Дальше они просто пили кипяток, заедая рыбой.
– Ну, я надеюсь, что хозяева не сильно обидятся, что мы жрём их припасы, – сказал Боря.
– Если тут есть хозяева. Давно сидим, а никого.
Подкрепившись, они решили, что лучшим вариантом будет лечь спать. Боря выбрал матрас и растянулся на полу. В печку ещё добавили дров, так что было достаточно тепло. Антон подложил пуховик на кровать и тоже лёг.
Антону снился сон, будто он один в комнате. Всё было чёрно-белым и расплывалось. Вдруг в печке что-то зашуршало, и оттуда кто-то начал выползать. Антоха вскочил и наблюдал, как, рассыпая в разные стороны угольки, на пол потихоньку выбрался небольшой дедуля. Он был такой же чёрно-белый, как и всё остальное, но его глаза горели красным. Антон со старичком внимательно посмотрели друг на друга.
– Ты ещё кто такой? – первым нарушил молчание Антон.
– А ты кто?
– Мы заблудились и прятались от каких-то людей. Решили переночевать здесь.
Дед захохотал.
– Людей? Ты ещё скажи, что это жилище человека!
– А чьё?
– Ооо. Здесь происходит такое, что тебе лучше и не знать.
– А если я хочу.
– Ты же всё равно не поймёшь.
– Слышь, а что за закрытой дверью?
Старик лишь махнул рукой и начал уползать обратно в печку. Антоха бросился к нему, но проснулся.
Утро, день, вечер – было не ясно. Антон пытался включить сотовый, но тот или замёрз, или намок, и слушаться не хотел. У Бори телефон, как выяснилось, разрядился уже давно.
– А что ж ты мне сразу не сказал? Пока в машине были.
– Да вроде не очень надо было. Да и… Он как-то быстро сдох. Я не сориентировался. Карты есть и ладно.
Они снова сидели, ели рыбу, пили кипяток и слушали, как трещит дерево и воет ветер. Боря набрался смелости и выглянул за дверь. Там было так черно, что установить время суток не представлялось возможным, а ветер успешно затолкал его назад. Друзья также заметили, что дверь в другую комнату обледенела и обросла инеем по периметру. Печка явно не протапливала ту часть дома. Скоротав время, мечтая о бутылке алкоголя из машины, а так же о нормальном туалете, Антон и Боря легли спать. Не было ощущения конца дня, но они как-то поразительно утомились.
Грохот. Друзья подскочили на своих спальных местах. Что-то колотило в дверь, да не во входную, а в запертую.
– Антох, может там не другая комната? Может там улица всё-таки?
– Не знаю, Борян. Не знаю.
Следом начали стучать и во входную дверь. Антоха взял метлу и подошёл.
– Кто там?
Вместо ответа снова удар. В дверь не просто стучали, а шатали её туда-сюда, что едва выдерживали петли. Через грохот Антон не сразу услышал более родные звуки. Телефон ожил сам по себе. Достав его, Антон увидел время – три часа ночи. Следом последовал новый звук. Будто где-то пробегала крыса, и она была внушительных размеров. Не отрываясь от телефона, Антон спросил
– Ты это слышишь?
Вместо ответа Боря заорал. Антон глянул на друга, а тот валялся на полу и показывал пальцем куда-то вверх. Антоха, включив фонарик, посмотрел туда и почувствовал, как его сердце обваливается вниз. Там, в тенях, на потолке, ползали маленькие уродливые существа. Они будто были слеплены из снега, что поблёскивал в свете телефонного фонарика и горящей печи. Существа, цокая коготками, перебегали из одного угла в другой, явно выбирая более удобный угол. Было только не ясно – для нападения или наблюдения. Антоха схватил любимую метлу и отступил в угол. Существа начали спускаться всё ниже. Вместе с ними будто бы и опускался сам потолок, а стены съезжались. Стол опрокинулся, разметав посуду. Приоткрылись и скособочились ставни, пустив внутрь стайку снежинок. Перед тем, как отрубиться, Антон увидел прямо перед собой страшную, но чем-то похожую на человеческое лицо, морду одного из существ, и ощутил его ледяные пальцы на своей шее.
Темнота. Звуки бубнов где-то вдалеке. Тьма разбавлялась фиолетово-синим сиянием, вызывающим ассоциации с космосом. Антон слышал чьё-то бормотание в том пространстве, и оно ему не нравилось. «Проснись. Проснииись!», – командовал он сам себе. У него получилось, он открыл глаза.
В доме было темно и становилось холодно. Антон растолкал Борю и, тормознув поток его вопросов, заставил помогать разводить огонь. Печь разгорелась. В свете пламени, они увидели, что с домом всё нормально, если не считать небольшого бардака и разбитой тарелки. Разве что запертая дверь обледенела ещё больше. Антон посмотрел время в телефоне. Он успел увидеть, что всё ещё три часа ночи, и на этом телефон сдох окончательно.
Вскипятив воды, Антон сел пить любимый кипяток, погрузившись в думы. Боря сидел на полу, раскачиваясь. Антоха даже не сразу понял, что друг что-то бормочет при этом.
– Чё говоришь?
– Ты же тоже видишь это во сне, правда?
– Ну… смотря, про что ты говоришь.
– Не прикидывайся.
– Ну я вижу, как из печки вылезает дел и…
– ПФ. Какой дед из печки? ОН ТАМ, – Боря ткнул пальцем в запертую дверь.
– Кто?
– Ты не понимаешь.
– Борь, с той стороны явно собачий холод. Там наверно стены сгнили или ещё что. Считай, что улица.
– Не-не-не. А я знал, что ехать не надо. Это всё из-за Веры. Сто процентов. Из-за того, как мы с ней не поладили.
– Смешной ты. А я тогда что ей сделал, что и на меня пало её древнее северное проклятие?
– Мне надо было сидеть дома. Может, нас и не звали никуда, а?
– Ещё скажи, что не было звонка.
– Ты. Не. Понимаешь.
Он замолчал, но продолжил раскачиваться, обхватив голову. Антон забил на попытки достучаться до друга и пошёл спать.
«Что это за белая хрень всё-таки была? Надо наверно открыть ту дверь…».
С этими мыслями Антон отключился.
Прошло какое-то время. Сквозь сон Антоха ощутил, что на него кто-то смотрит. Он пробубнил.
– Борь, тебе чего?
Ответа не было. Антоха открыл глаза и тут же изо всех сил вдавился в подушку. На него уставилось нечто. Оно было похоже на девушку в лёгком платье, но с мертвецки-серой кожей и мёртвыми стеклянными глазами. Её рот растянулся в улыбке, обнажив острые жёлтые зубы, и она отошла от Антона, направившись к Боре, который так и сидел на полу. Антон хотел крикнуть, предупредить друга, но изо рта вырвался лишь хрип, а тело отказывалось слушаться. Он просто наблюдал, как ужасная девица подошла к другу и погладила его по волосам. Боря открыл глаза, посмотрел на неё и расплылся в улыбке.
– Вера. Ох…
Монстр ничего не ответил. Просто смотрел на парня на полу.
– Ты прости… Я… Да, конечно, пошли. Пойдём. Я! Я – куда угодно.
Он, улыбаясь, вскочил на ноги и бросился ко входу. Существо открыло дверь и вышло первым. Боря пошёл следом, не надев верхней одежды. Антон предпринял ещё попытку его остановить, но, окончательно обессилев, провалился в сон.
Снова монохромные видения и старичок, который, кряхтя, выкарабкался из огненного печного нутра. Он отряхнулся, подошёл к Антону и ухмыляясь спросил.
– Ну, и чего ты лежишь тут? В этом доме и так много лежат.
– Я… я не могу встать.
– Пошёл бы и помог другу.
– Я тебе говорю, я не могу пошевелиться!
– Ну, и как это тебе мешает?
– Ты издеваешься?
– А. Ну, уже и не важно. Лежи дальше.
– Что за той дверью?
– Вы ему не нравитесь.
– Ты мне тоже не нравишься!
– Мне уйти? Я единственная причина, почему ты ещё живой.
– А Боря?
– Борей твоим чёрная метель завладела.
– Она что? Какая-то живая?
– И да. И нет. И много будешь знать, скоро состаришься.
– А когда метель стихнет?
– Когда он захочет. Он так прячется.
– От кого? От тех с чёрным облаком?
– Таких не знаю. Но он прячется. И вас спрятал.
– Да кто ОН-то?!
– Силён был …
На этих словах старик начал уползать обратно в печь.
– Эй-эй! Подожди!
Картинка резко сменилась. Антон понял, что не спит, и что может двигаться. Он вскочил с кровати, накинул пуховик и выбежал наружу, сопротивляясь ударам стихии, загоняющей его обратно.
– БОРЯ!!
Антон брёл, закрывая лицо руками и смотря вниз. Так он и увидел, что из снега торчит что-то тёмное.
«Рука!».
Антоха потянул за руку, и она выскочила из снега, как старая гнилая палка. Антон сразу же отбросил её от себя. Остальной части Бориса вместе с ней не было.
– Твою мать! БОРЯ! ТЫ ГДЕ?
Пройдя ещё не много, Антон наткнулся на торчащее из снега тело. У него было ступней, обеих рук и головы. Из одежды было только нижнее бельё. Так сразу и не опознаешь, но у Антохи не возникло сомнений, кому принадлежат подмерзающие останки.
– Твою…
Испугавшись значительно больше, чем просто при виде демонической девицы, Антон бросился бежать в домик. Он запер дверь и начал ходить кругами.
– Так. Таааак. Соберись. Дышим. Дышим.
Он посмотрел на обледенелую дверь. Далее, особенно не думая, Антоха схватил кочергу и нож и начал долбить лёд. Удивительно, но ледяная броня неплохо поддавалась. Нож в определённый момент сломался, но Антон раскурочил достаточно кожуха, подцепил дверь кочергой, как рычагом и поднатужился. С той стороны что-то сломалось, кочерга погнулась, и дверь отошла от косяка. Взяв метлу, в качестве последнего оружия, Антон вошёл внутрь.
По ту сторону двери, оказалась всё ж таки комната. Практически пустая, промёрзшая и без окон. Лишь у стены стояла кровать, накрытая материей. Под ней кто-то был. Антон приблизился и потыкал древком метлы человека под тканью. Ничего. Этим же древком он подцепил ткань и стащил её на пол. Антона уже сложно было напугать. Особенно тем, что не пытается напасть на него. Но несколько шагов назад от неожиданности он сделал. Под тканью было сморщенное тело, похожее на инопланетянина из фильмов. Серо-жёлтое, маленькое. Какое-то диспропорциональное. А рот человека был приоткрыт, как если бы он застыл посреди разговора.
– И что в тебе такого? Печной дед как-то явно преувеличил проблему.
В ответ раздался ни то вой, ни то крик, ни то скрежет металла. Это было так громко, что Антоха свалился на пол, зажав уши. Недавний труп одним движением сел на кровати, открыл большие чёрные глаза и уставился на Антона. Иссохшее лицо было искажено яростью. Он был ещё закоченевшим, но уже не особенно мёртвым. Глаза заблестели. Они следили за Антоном. А рот не переставал кричать. К общему шуму добавилось ещё и, невесть откуда взявшееся, карканье. Антон попытался подняться на ноги и броситься бежать, но комната исказилась, отодвинув дверь метров на 20 дальше, чем она была изначально. Антоха добавил скорости, но тут что-то сбило его с ног. Он успел разглядеть, что это похоже на глиняного человека, передвигающегося на четырёх конечностях. Теперь и сам Антоха частично передвигался на своих четырёх, да так как-то и выбежал из комнаты. А за её пределами чернота. Вой мертвеца и крик ворон. Антон, не сбавляя темпа, продолжал бежать, сам не зная куда. Темнота растаяла, разлетаясь на лоскуты, будто тлеющая чёрная ткань. Антон понял, что бежит по снегу, а кругом сосны до небес. Над головой каркают огромные вороны, закрывающие Луну, а там над макушками сосен за ним наблюдает кто-то ещё. Кто-то хищный и древний. Разглядывать было некогда, нужно было спешить, пока были ещё силы пробиваться через бесконечный густой поток из режущего снега. И Антон бежал, чертыхаясь. Вдруг… Резко всё закончилось. И метель. И крики. И карканье. И даже солнце откуда-то вылезло. Антоха сбавил скорость и побрёл, не разбирая дороги. Последнее, что он помнил – огни и люди, спешащие к нему.
Антон периодически просыпался, пытался сконцентрироваться на окружении, а потом засыпал обратно. Он ощущал тепло. Чувствовал, что ему ко лбу прикладывают что-то влажное. Иногда кто-то бормотал рядом. Иногда кто-то гладил его по голове. Один раз Антоха видел красивую девушку, словно антипод того демона, что утащил Борю на мороз. Она так же склонялась над ним и улыбалась. Как и монстр в проклятой избе. Но в этот раз, Антон ощущал умиротворение.
Жар и бред прошли. Антон пробудился из мутных грёз и кое-как сел на кровати. Рядом сидел мужчина и внимательно на него смотрел.
– Ну чё? Как ты?
– Вроде нормально. Голова только кружится.
– Ты сильно замёрз. Много спал. Давно не ел.
– Со мной такое произошло…
– Это всё шаман. Ты нашёл его. Вы нашли друг друга.
– Шаман?
– Ты был его в доме. Ты был там один?
– С другом, но он…
– Шаман свёл его с ума.
– И что теперь?
– Теперь его надо… как это… закрыть. Запечатать.
– Ну дела… А давно я тут?
– Пять дней.
– Наверно, меня уже ищут.
– Пусть только не идут сюда.
– Да вряд ли кто-то знает, как мы ехали… Я даже не знаю, куда СЮДА.
Мужчина нахмурился и посмотрел куда-то в сторону. Затем отвернулся и что-то крикнул вглубь дома на своём языке.
– Тебе надо нормально поесть. Ты ел еду в доме?
– Там рыба была…
– Плохо. Но будет хорошо. Сейчас поешь.
Женщина принесла ему тарелку горячего супа. По большей части, в составе было мясо. Она улыбнулась. Поставила тарелку на стол возле кровати и положила ложку.
– Ешь, — сказал мужик — Потом пойдём к тому шаману. Пойдёшь с нами. Только так сможем найти его.
– Х… Хорошо.
– Тебе ничего не будет. Всё будет хорошо. Сейчас ешь.
Антон сел на кровати и приступил к трапезе. С каждой ложкой ему становилось всё лучше и лучше. Он слышал, как в соседней комнате толпились люди и что-то обсуждали. И, будто бы его караулили, стоило ему доесть, как в комнату вернулся мужчина и сказал «Всё, пошли».
Погода успокоилась. На улице немного потеплело. Ветра почти не было. Антон шёл неизвестным ему путём в известное место, в компании четырёх мужчин, включая старого знакомого. Он заметил, что у них на шее висят костяные амулеты.
– А мне не нужен амулет?
– Тогда мы его не найдём.
– То есть я, как приманка?
– Просто он тебя знает.
– А то, что я не знаю, куда идти – это нормально?
– Мы знаем. Но только с тобой дойдём.
– Примерно понял. А эт… ещё вопрос.
– Ага.
– С ним как-то связано чёрное облако и кривые люди?
– Это ты где такое видел?
– Там. В лесу. Где-то недалеко от избушки.
– Никогда такое не видел. Может быть, тебе показалось. Иногда что-то может показать тебе несуществующее. Как-то так.
Антону не наврали. Скоро они вышли к проклятой избе. От одного вида на неё Антоху тряхнуло. Он так же поискал тело Бори, но его или утащил кто, или оно было похоронено глубоко под снегом. Что характерно, вход в дом, как и прошлый раз, был расчищен.
– Тебе надо идти туда, – сказал мужчина.
– Одному?
– Всё будет хорошо. Ничего не случится.
– А что мне там делать?
– Там есть печь, да? Принеси оттуда угля. Он понадобится.
– Мм… Ну, хорошо.
На плохо гнущихся ногах Антон отправился к дому, потянул дверь на себя, и вошёл в обитель шамана, которая уже изрядно промёрзла. На столе валялась недоеденная рыба, а в кружке был лёд.
«Так…уголь, значит…»
– Ты здееесь? – раздался голос из дальней комнаты.
– А что? Когда нас много, ты уже не такой смелый?
Труп засмеялся.
– Ты хоть понимаешь, кого ты сюда притащил?
– Ну… людей из деревни. Хотя, мне тут многие говорят, что я ничего не понимаю. И вообще…
– Из деревни? ИЗ ДЕРЕВНИ? Нет у них никакой деревни.
Антон бросил своё занятие и заглянул в дальнюю комнату. Шаман лежал под своей тряпкой, будто прошлых событий и не было.
– Что ты имеешь в виду?
– Это здесь была деревня. Вот прям вокруг этого дома. Они делали что нужно для меня, а я для них. Если не делали, им было не очень хорошо, – он посмеялся, – А потом стали приходить те. Другие.
– Люди, которые сейчас пришли со мной?
– Да не люди они. Как будто были когда-то люди. Такие же. А эти просто их личину переняли.
– И что?
– И так и извели они мою деревню. А меня закрыли тут. Пока ты меня не побеспокоил.
– Ну, тебя стоит закрыть.
– А из тебя стоит сделать амулеты. Видел, у них на шеях. Это ж кости-то… не животных, — он засмеялся.
– Ты вот ответь, а Бориса-то ты за что так?
– Это он уже сам. Это было у него внутри. Это всё равно бы случилось.
– Ну, не тебе решать. Ты бы вообще…
– Слушай сюда. Ещё не поздно убежать. Но надо так, чтоб они не поняли.
– Куда бежать-то?
– Твоя машина стоит рядом. Она — в порядке. Ты её увидишь. Метели больше нет. Снег от окна отвалился, а ставни я открыл. Но они тебя не отпустят.
– И что ты предлагаешь?
– Сейчас выходи, кидай им мою рыбу. Только крикни, что это уголь. А потом беги через окно. У тебя будет время.
– Если обманешь, я тебя вместе с домом сожгу.
– У тебя не выйдет. В любом случае.
Антон подошёл к столу, взял побольше вяленой рыбёшки, затем приоткрыл дверь и кинул рыбу на снег, крикнув, «Вот вам уголь!». Особенно ничего в людях, с которыми он пришёл не изменилось. Но он заметил, что к рыбе они подошли так, будто их колени не гнутся, а их лица стали красными, как помидоры. Антон захлопнул дверь, закрыл засов и кинулся к окну. Ставни легко распахнулись, и Антон выбрался наружу. Он не знал, куда бежать, потому просто держал в голове, что машину он увидит. Один раз он всё-таки оглянулся и увидел, что возле дома мечутся его провожатые. Издалека походило на то, как если бы кто-то двигал статичные фигуры в пространстве.
«Как настольный хоккей прям. Или анимация стоп-моушн. Они замороженные что ли?».
Что было дальше, Антон уже не знал. И знать не хотел, кто победил в той схватке. Но машина ждала его. Целёхонькая. Завелась сразу же. Будто и не было всех страшных ночей, ужасных тварей и чёрной метели.
Внезапно для себя, Антон без проблем смог найти трасу. По картам, которые остались от Бори он смог вырулить на дорогу, которая вела его к безымянной деревне, где когда-то была свадьба. Без приключений точка «Б» была достигнута через несколько часов.
Николай и Вера были, мягко говоря, удивлены запоздалому гостю. Они, разумеется, не злились, но были очень встревожены. Они прошли в дом, и там засыпали Антона вопросами – где же Боря. Антоха им всё рассказал, как мог. Николай, конечно же, слабо поверил в услышанное, но Вера отнеслась с пониманием.
– Жаль, что мы его теперь уже и не найдём, – сказала она.
– Скорее всего. Я даже затрудняюсь сказать, где то место. Да и не хотел бы туда ехать, – ответил Антон.
Они долго говорили. Просидели допоздна. Запоздало отметили свадьбу, помянули товарища. Антохе предложили переночевать, он согласился. Впереди была долгая дорога, к тому же он не хотел садиться после алкоголя за руль. Да ещё и с мыслями, что что-то придётся объяснять Бориным родственникам. Но перед тем, как пожелать спокойной ночи, он подошёл к Вере и спросил.
– Мы там с Борей кое-что видели. В лесу. Перед тем, как попасть в дом шамана.
– Да, что такое?
– Какие-то люди танцевали вокруг костра. Только это были не совсем люди. А над ними вилось чёрное облако, и оно было как живое. Они как-то связаны с той странной деревней, с которой конфликтовал шаман.
– Нет. Это… Они видели вас?
– Тут у нас возле дома что-то странное, – подал голос Николай, смотревший в окно – Какие-то люди разожгли костёр. Все полуголые. Уродливые какие-то.
Антон услышал звук бубнов. И пение, созданное из жутких криков. Звуки становились всё громче.
— Сейчас я им дам! — Коля начал одеваться, чтоб выйти на улицу.
— Коль, это плохая идея, — Антоха попытался удержать друга, а Вера тем временем закрыла дверь за засов.
— Да чё такого-то?!
Хороший удар откинул Веру вместе с засовом. Дверь распахнулась. В комнату медленно начало заползать что-то чёрное.
Кроха отпустила Солнце домой, и вся забота о нем легла на меня. Он почти ничего не просил, чтобы не доставлять неудобств, и обо всех его потребностях мне приходилось догадываться самому, либо выпытывать у него по словечку. С каждым днем ему становилось все лучше и однажды он сам приготовил нам завтрак. Я вынес на улицу маленький столик, поставил на него поднос с едой и мы уселись под яблоней.
Прохожие подходили к Солнцу и подолгу болтали с ним, пока я вязал для него новый свитер. Чтобы мне не приходилось откладывать свою работу ради еды, Солнце взялся кормить меня с ложки.
– Поменяемся ролями на одно утро? – спросил он, поднося кусочек блина к моему рту.
Я ел молча, стараясь не выказывать раздражения из-за людей, которые не давали Солнцу ни минуты покоя.
– Что не так? – он заметил, как я одним гневным взглядом отпугнул подходящую к нам старушку.
Я невинно пожал плечами, из-за чего на глаза мне упал кудрявый локон. Солнце заправил его обратно за ухо, и я фальшиво улыбнулся.
– До чего ж у тебя ужасный характер, Птенец.
Он протянул мне яблоко, и я отгрыз от него огромный кусок.
– Почему у тебя нет семьи? – спросил я с набитым ртом, прикладывая законченную часть свитера к его плечам.
– Как нет? А все люди, что живут в этом доме кем мне по-твоему приходятся?
Спицы, тихонько позвякивая, снова зашевелились у меня в руках.
– Я говорю о семьях, которые люди создают себе сами. Если у вас такое не запрещено, почему ты все еще один?
Солнце перемешивал варенье в блюдце и улыбался.
– Времени не было, много работал, – он протянул мне еще один кусочек. – Наверное теперь я смогу заняться своей личной жизнью.
Я скривился, а он удивленно поднял брови.
– Признайся уже, что тебе просто не в кого влюбиться. Ты же на меня похож больше, чем на своих соседей. И тебя они раздражают может даже больше моего. Поэтому ты мой друг.
– Не понимаю о чем ты, – он доел завтрак и вытер губы салфеткой.
– Все ты понимаешь. Здесь же все живут так, словно их жизни бесконечны. Ко мне в мастерскую заходят люди в серых одеждах и просят сшить им такие же. Боюсь, что скоро во мне закончатся силы им сопротивляться и я стану делать то, о чем они просят, – я старался выглядеть беспечно, но голос предательски задрожал. – Они бродят бесцельно по улицам, обсуждают бессмысленные вещи и все время задают мне какие-то вопросы, на которые я не знаю ответов. Я думал, что с ума сойду, пока тебя не было.
– Почему раньше не сказал?
– Потому что ты болел. Я не мог лезть к тебе со своими проблемами и ужасно боялся, что с тобой что-то случится и я останусь здесь совсем один. Тебя выбирали, потому что ты всегда напуган, потому что искалечен. Как я. На этой стороне почти никто не знает о страхе. Живут как живется и дальше будет также. И мне здесь так жить? Я привык к другому, понимаешь? На той стороне мы держались друг за друга, потому что в любой момент все могло закончиться. Нам нельзя было создавать семьи, но они создавались сами. Мои друзья…
Я задыхался и вязял всё быстрее, превращая пряжу в бесформенный комок узлов.
– Я столько натворил. Они так пострадали из-за меня, а я даже не знаю, что с ними сейчас. Сижу тут и ною, пока там происходят ужасные вещи.
Солнце положил руку на мою разгоряченную голову, и я сразу замолчал.
– Ты ничего не узнаешь, как бы не хотел. Рано или поздно всё окажется на этой стороне. Пока что я никуда не собираюсь пропадать и буду внимательно следить за тем, чтобы ты случайно не сшил то, за что тебе заплатили.
Мы долго молчали. Яблоня тихонько шуршала над нами, иногда сбрасывая листья на поднос.
– Один из моих друзей очень похож на тебя. Такой же заботливый и одинокий.
– Я не одинок, Птенец. И ты тоже.
По указанию Крохи меня не пускали к Солнцу несколько дней, чему я был даже рад. Я слышал, как он мучается за закрытой дверью. Помочь ему никто не мог, различить чей-то голос он был не в состоянии. Я занял это время подготовкой подарка для Солнца - шейного платка, вышитого золотыми нитями. Работа еще не была завершена, когда Кроха сама позвала меня в лабораторию.
– Он приказал тебя пустить. Сильно его не тревожь, говори тихо, не мешай, если будет засыпать…
Она, крайне недовольная, долго и подробно объясняла мне все правила и запретила закрывать дверь в палату. Запомнил я мало, так что немного растерялся, когда наконец увидел Солнце.
Он уже порозовел, хотя щеки сильно впали, а губы покрылись коркой. Я сел рядом с ним и тихо поздоровался.
– Не могу открыть глаз, потому что постоянно хочу спать. И во рту у меня совсем нет слюны, представляешь? – он указал на трубку, по которой ему в вену текла прозрачная жидкость. – Там что-то намешано. И на коже что-то шевелится.
Я внимательно осмотрел его лицо и руки.
– Ты просто грязный. Но помогать тебе с этим я не буду. За такое выгоняют.
– Кроха мне говорила, что ты делал здесь что-то странное, – Солнце с трудом улыбнулся. – Я так боялся, что с тобой что-то случится. Все время, пока был в сознании и потом тоже.
– Я уже в порядке. Так что с тобой случилось?
Солнце замотал головой, показывая, что подробностей не будет.
– Благо болен, а я спровоцировал его глупыми угрозами. Не хватило ума промолчать. Я повел себя как беспомощный ребенок. Не мог смириться, что он меня победит. Так стыдно. Хорошо, что этого никто не видел.
Речь его становилась глуше и и сбивчивее.
– Не сопротивляйся. Засыпай.
Так прошло еще несколько дней. В основном я читал или пялился в стену. Солнце иногда приходил в себя, и мы разговаривали обо всем подряд. Разговоры эти становились длиннее, и во время одного из ннх в палату зашла сестра и заявила, что Солнцу пора выйти на прогулку.
Его аккуратно перенесли в коляску, в которой он почти лежал, закутали в плед по самые уши, вручили сумку, набитую всем необходимым и передали его мне. Солнце, нахохлившись и щурясь от света, смотрел на все с детским восхищением. Рядом с лабораторией был старый тенистый сквер, в самой глубине которого находился небольшой бассейн с рыбками. Возле него мы и остановились.
– Самые неторопливые и глупые создания, – объяснял Солнце, наблюдая, как рыбы собрались вокруг моей ладони, не зная, что с ней делать.
– Ты когда-нибудь видел снег? – спросил я первое, что пришло в голову.
– Один раз в детстве. А ты?
– Много. Даже как-то раз заснул в гостиной и проснулся с обмороженными ногами.
Солнце задумчиво посмотрел наверх, пытаясь осознать, что я только что сказал. Его вид позабавил меня и я продолжил рассказ.
– Приполз на кухню, а там из кастрюли валит снег. Мы с Благо сначала его в окно выбрасывали, пока не вымотались, поэтому я просто выбросил кастрюлю вместе с мусором. Само собой, тут же заявились силовики. Притащили ее обратно и выписали мне штраф за выброс климатического оружия на невражеской территории. Сами что-то у себя напутали, а я должен отвечать. Платить было нечем. Можно было предложить им свои ноги, но к ним как назло уже вернулась чувствительность, поэтому нужно было придумать что-то другое. И я придумал. Стал собирать снег в мешки и отвозить на пожары. Те, у кого были деньги, платили мне, чтобы я не лез. А тех, кто не мог откупиться я заваливал снегом и им приходилось жить дальше. Я так заработал себе на новые ботинки.
Солнце разглядывал узор на пледе и хмурился.
– А что со штрафом?
– Его передали кому-то еще. Их тогда не хватало. Приходилось распределять.
– Я рад, что ты оказался здесь, – очень серьезно сказал он после долгой паузы и поглубже зарылся в плед.
Деревья вокруг нас о чем-то шептались. Я лег на бортик бассейна и закрыл глаза. Тени и солнечный блики бегали по нам, и казалось, что этот покой ничто не сможет нарушить. Ничто, кроме Крохи, которая очень скоро заявилась сюда. Она внимательно осмотрела то немногое в коляске, что показывалось из-под пледа, и протянула ему документ.
– Выглядишь почти здоровым. Подпиши. Тебя переизбрали.
Солнце вытащил наружу руку, взял документ и мельком просмотрел его.
– А разве все вокруг не хотели избрать кого-то новенького? Там столько прекрасных кандидатов.
– Подписывай, – прошипела Кроха.
– Не буду. Этому городу больше ничего не угрожает. Посмотри, что со мной сделала эта работа. Мне действительно пора отдохнуть.
– Думаешь, я буду тратить время на уговоры? Выборы прошли, ты в них участвовал, тебя переизбрали. Подписывай.
Солнце начеркал что-то на бумаге и передал ее обратно Крохе.
– Ты знаешь, что делают, в случае отказа главы приступить к работе? Избирают нового.
Кроха непонимающе смотрела на документ.
– Ты трус и эгоист.
– Да. Поэтому сейчас я сижу здесь с дырявым животом и с ужасом жду момента, когда мне захочется чихнуть.
Кроха перевела яростный взгляд на меня, но не найдя повода для ссоры, вернулась к Солнцу. Только она открыла рот, как он скривился и застонал, хватаясь за живот. Кроха тут же вытащила из медицинской сумки капсулу с обезболивающим и вколола дозу Солнцу.
– Там что-то намешано, – он довольно улыбнулся мне и голова его упала на грудь.
Кроха не могла поверить, что так просто повелась на его манипуляцию. Она протянула руки к горлу посапывающего Солнца, а потом взвизгнула и быстро пошла к лаборатории, бранясь на весь сквер.
Я улегся обратно. Солнце поглотил блаженный сон, Кроху - рушащийся миропорядок, а мне оставалось только ждать и поглаживать бестолковых рыб в мутноватой воде.
Всю ночь я провел с Солнцем, поправляя его одеяло и подбивая подушку, потому что больше помочь мне было нечем. Он не приходил в себя и не шевелился. Иногда в палату заглядывали люди в белых халатах, что-то проверяли и делали пометки в документах. Со мной никто не разговаривал, как бы я не просил. Кроха объявилась только утром, и я сразу накинулся на нее с вопросами.
– Я знаю не больше твоего. Подождем, когда он проснется, и обо всём расспросим, – она посмотрела на моё отчаяние и немного смягчилась. — С ним и не такое случалось. Оклемается. Но восстанавливаться и привыкать будет долго, — она изобразила пальцами ножницы. — Я отрезала пятнадцать сантиметров.
– Пятнадцать сантиметров чего? – дрожащим голосом спросил я.
– Кишечника. Ему весь живот порезали, не заметил?
Солнце казался совсем крошечным на огромной больничной койке, окутанный проводами и трубками. Несколько минут я, как добросовестный посетитель, стоял молча и скорбно поглаживал его холодную ладонь, но терпеть дольше было невозможно.
– У него кожа слишком серая. Это можно исправить?
– Он потерял много крови! После такого розовых щечек не бывает. В него уже залита пара литров.
– Так залей еще. Это что, сложно?
Кроха раздраженно посмотрела на меня, а потом махнула рукой и позвала медсестру.
Пока чья-то кровь перетекала из прозрачного пакета в Солнце, Кроха расспрашивала меня о падении Блага.
– Просто толкнул?
– Просто толкнул. Я же думал, что он убьет меня, если не хуже. В голове что-то щелкнуло. Я ничего понять не успел, а его уже нет.
– Ясно… Жаль, но ничего нового о Тьме ты мне не рассказал, хотя случай исключительный. Я почти уверена, что это сделал Благо, — она кивнула на Солнце. — И твоя история это косвенно подтверждает. Повезло ему, что он больше не здесь.
Кроха ушла, и я честно попытался уснуть на маленькой кровати в углу, но ничего не вышло. Пришлось вернуться на стул рядом с Солнцем и положить голову у его бледной ладони.
Сон мой был поверхностным и мучительным. Писк больничных приборов пробрался в него, чтобы я и тут не мог забыться. Писк иногда прерывался плеском воды, шуршанием, а потом и вовсе превратился в протяжный стон, облепляя меня и затекая в уши. Земля под ногами прогнулась, и я полетел вниз, просыпаясь.
Солнце стонал и извивался.
– Больно! – выл он, стараясь перевернуться на бок.
В палату вбежала сестра.
– Ему нужно обезболивающее, – крикнул я, хватая руки Солнца и прижимая к кровати, чтобы он не вырвал катетеры.
– Рано, – заявила сестра, просматривая свои записи.
Солнце выгнулся и заплакал, вжимаясь затылком в подушку.
– Нужно потерпеть, – холодно заявила Кроха, появившись на пороге.
– Не могу! – проскулил Солнце, и вцепился в мою руку. – Пожалуйста.
– Да сделай что-нибудь! – отчаянно закричал я.
Кроха подумала немного, что-то шепнула сестре и та выбежала в коридор.
– Слышишь меня? – Кроха села рядом с Солнцем и наклонилась совсем близко к его лицу. – Один раз. Потом будешь справляться сам.
Он коротко кивнул и всхлипнул. Сестра вернулась и передала Крохе маленькую баночку. Внутри лежали лепестки праздного цветка. Не такие, которые пробовал я. Эти были мясистыми и сочились алым соком. Кроха протянула баночку мне.
– Давай сам. Я не могу.
Во мне сомнений не было. Я взял самый толстый и яркий лепесток и размял его между пальцев. На них остались алые капли.
– Столько?
Кроха кивнула, и я приложил пальцы к губам Солнца. Он быстро захватил их ртом, облизал и потерял сознание. Тишина вернулась в палату. Только пищали медицинские приборы, да Кроха нервно грызла ногти.
– Очень большая доза. Проснется часов через десять, но лучше ему не станет, а больше сока давать нельзя. Привыкнет. Многие из трущоб подсели на цветок из-за сильной боли. Следи теперь, чтобы у него сердце не остановилось.
Все покинули палату, а я больше не отходил от Солнца ни на шаг. Меня заставили немного поесть и выпить горячего чая. Начиналась вторая ночь. Глаза горели от усталости, но я боролся со сном несколько часов, а когда сестра сообщила, что Солнцу больше ничего не грозит, я уронил голову на его кровать и уснул.
На этот раз меня разбудил невнятный шепот. Я открыл глаза и увидел, как Солнце медленно водил руками в воздухе, смотрел на что-то по обе стороны от себя, кивал и говорил с кем-то. Я боялся пошевелиться и молча наблюдал за этим зрелищем. Ему что-то мерещилось. Что-то безопасное, поэтому мешать я не собирался. Но тут рука его упала прямо мне на голову, и он удивленно посмотрел вниз. Его заинтересовали мои волосы. Он накручивал их на пальцы, гладил и совершенно не замечал моих глаз, таращившихся на него из-под кудрявей.
– Смотри какие красивые, мама! – радостно сказал он и положил другую руку на свою лысую голову. – У меня такие же.
Он поправлял свои давно несуществующие волосы, приглаживал, крутил локоны. Его блаженный вид умилял меня.
– Мне кажется, твои гораздо красивее, – тихо сказал я, чтобы не напугать.
Солнце согласно кивнул и снова посмотрел в сторону.
– Мама?
Он вдруг растерялся и быстро задышал, не находя ничего в воздухе.
– Она сейчас вернётся, – уверенно сказал я, и Солнце немного успокоился.
Он продолжил изучать мои волосы, а потом облизнул высохшие губы.
– Горько, – он скривился и тут же потерял сознание.
Я вскочил и схватился за голову. Кроха не сказала, а я сам не догадался протереть его губы от сока. Насколько он заснул на этот раз? В голове пронеслось: больше нельзя, привыкнет.
– Она убьет меня, если узнает, что ты принял еще! – беспомощно пожаловался я Солнцу, но его больше ничего не интересовало.
В коридоре послышался голос Крохи. У меня было не больше минуты до ее прихода. Я схватил салфетку, намочил, вытер ей губы Солнца, и вернулся на место всего за секунду до того, как дверь распахнулась, и Кроха вошла в палату.
– Всё еще спит? Он уже просыпался?
– Нет, – быстро ответил я, чувствуя, как от салфетки намокают брюки.
– Странно.
Она подозрительно посмотрела на Солнце и брови ее поползли вверх. Губы его, влажные и покрасневшие, ярким пятном горели на бледном лице.
– Что ты с ним делал?
– Ничего.
– Птенец, он же без сознания!
– Вот именно! – я развел руками. – И ничего не чувствует. Как мы и хотели.
Мокрая салфетка, раскрасневшееся лицо и темное пятно на штанах - таким я предстал перед ней.
– Я объясню! Хотя… Ты не захочешь это слышать.
– Да что с тобой не так? Пошел вон! – взбешенная Кроха запустила в меня ручкой. – Не пускать его сюда!
Я бежал по коридору, защищая голову от летящих предметов. И всё равно это было лучше, чем сказать правду. Солнцу предстояло проспать без боли еще пол дня. От улик, указывающих на мою ошибку, я избавился. Пусть уж лучше Кроха обвинит меня в невинном пристрастии, но только не в том, что я стану причиной нового падения.
День выборов был назначен и мы готовились к дебатам. Посмотреть на это захотели, кажется, все горожане, и нам пришлось искать подходящее место. Было решено занять роскошный бальный зал старого особняка. Его вычистили, зеркала натерли до блеска, вкрутили все лампочки в люстры, и в центре соорудили небольшой подиум, чтобы со всех сторон можно было рассмотреть сияющего Благо и потухшего Солнце.
– Как-то раз я ходил сюда с родителями на благотворительный вечер одного богача. Тогда нам еще было что отдавать, – рассказывал Солнце, пока я снимал пылинки с его костюма. Я сшил его в последний момент и был очень недоволен. Ткань цепляла всё, что летало в воздухе, да и Солнце в нем смотрелся нелепо. – Все тогда восхищались моей мамой.
– Это всё замечательно, но заткнись и думай о своей речи.
Вокруг Благо суетились люди. Поправляли ему волосы, шептали что-то на ухо, а низенькая девушка, явно неспавшая всю ночь, перечеркивала и писала что-то на листах, с которыми он пойдет на сцену.
– Зачем так переживать, если результаты уже понятны? – саркастично спросил Солнце, и я еще сильнее затянул на его шее бабочку.
За огромными окнами бушевала толпа. Площадь перед особняком была забита до отказа красноглазыми людьми. Они держали в руках плакаты с лозунгами и изображениями Блага. Иногда не той стороной, иногда вовсе забыв их развернуть. Тогда люди в серых костюмах протискивались к этим неумельцам и исправляли ситуацию.
Откуда-то появился запыхавшийся Ян и тихо заговорил с Солнцем, пока я отвлекся на парня, отвечающего за освещение.
– Ты их ослепить хочешь? – я подошел к нему и указал на прожектор, который поставили слишком близко к подиуму. Пока исправляли эту ошибку, я заметил, что сам подиум стоял как-то шатко. Пришлось самому ползать по полу и искать причину. И вот я уже понял в чем дело, как чья-то рука схватила меня за локоть и поволокла из зала. Только на лестнице я смог встать на ноги и совсем не удивился, увидев перед собой Благо.
– Ты что, похищаешь меня? Не поможет. Солнце и один прекрасно справится.
Благо не реагировал и тащил меня к дверям. Я постарался вырваться, но он крепко меня держал. Стоило открыть двери, как толпа повалила внутрь, чуть не задавив нас, но Благо легко расталкивал собственных избирателей по сторонам, прокладывая себе путь. Это было уже слишком. Люди затягивали меня назад и казалось, что рука вот-вот оторвется, и Благо так и уйдет с ней, а меня затащат обратно в особняк. Но стоило еще немного пройти вперед и давление толпы пропало. Благо рванулся вперед. Он почти бежал, а я еле успевал касаться земли ногами. Когда-то давно, в холодные дождливые дни, Лампа также тащил меня на работу.
Мы завернули в ближайший переулок и немного сбавили скорость. Я безуспешно старался разжать хватку на своем локте.
– Пальцев не чувствую, – я постарался разжалобить Благо, но он не обратил внимание.
Мы заходили глубже в грязные разбитые районы. Они и раньше были безлюдными, но сегодня будто вымерли.
– Да отпусти! – я со всей силы ударил его по пальцам.
Благо резко остановился, дернул меня за локоть и угрожающе прошипел: «Будешь сопротивляться – переломаю тебе ноги».
Это заставило меня замолчать и не брыкаться. Мы молча дошли до края города, где дома частично поглотила Тьма. Благо раздумывал, куда пойти дальше.
– Нам нужно выбраться из города. Здесь небезопасно.
Он был чем-то напуган, и от этого мне стало совсем не по себе.
– Слушай, мне никуда выбираться не нужно. Выбирайся один, а я вернусь к Солнцу.
В глазах вдруг потемнело, а руку пронзила дикая боль. Я повалился на землю и вцепился в правое запястье. Неестественно вывернутое, оно горело и пульсировало. Я посмотрел наверх. Благо стоял растерянный и лихорадочно шептал что-то про опасность и случайность. Он потянулся ко мне, и страх за свою жизнь наконец накрыл меня с головой. Я неуклюже поднялся и с неожиданной силой оттолкнул его от себя. Благо потерял равновесие, рвано вдохнул и рухнул назад. Во Тьму.
Я держался за ноющее запястье и смотрел туда, где секунду назад ко мне тянулась его дрожащая рука. Не мог же он вот так исчезнуть?
Секунда и он вернется. Как всегда возвращался. Вцепится в горло и потащит за собой по грязи. Но Тьма, как ей и положено, была неподвижна и ничего из себя не выпустила. Ни через секунду, ни через сотни секунд. Я оглянулся. Со всех стен и столбов на меня смотрело плоское, напечатанное на дорогой бумаге лицо Блага. Других свидетелей его падения не было.
Дебаты не состоялись и зрители стали возвращаться. Я быстро пошел назад, не поднимая головы. Как листья прибиваются ветром к обочине, так же и эти люди незаметно расходились по домам и грязным переулкам. От их предвыборного запала ни осталось и следа. Как и от их предводителя. Я рассмеялся и побежал. Нужно сейчас же всё рассказать.
Площадь перед особняком опустела, а внутри, наоборот, все бегали и суетились.
– Меня ищите? – спросил я у старушки из нашей команды, которая растерянно стояла на лестнице.
Она непонимающе посмотрела на меня.
– Неважно. Где Солнце? Он мне нужен.
– Должно быть уже там.
– Где там?
– В лаборатории. Если выдержал дорогу, – она закрыла лицо руками.
Я ничего не понял, и пошел дальше, но нога соскользнула со ступени, оставив на ней смазанный красный след. Я осмотрел лестницу и на каждой ее ступени увидел по кровавому пятну. Голова опустела, и я побежал в лабораторию, поскальзываясь на черных липких каплях.
Случилось что-то непоправимое? Это и напугало Благо? Я пытался хоть что-то сообразить, пока несся через город до самой лаборатории. Задыхаясь, влетел в белоснежный холл. Не сложно было догадаться, куда идти дальше. Размазанная, смешанная с грязью кровавая дорожка вела в конец длинного коридора. Там она скрылась за наглухо закрытыми дверьми с табличкой «Операционная».
Я опустился на пол и закашлялся. Дыхание сбилось, в горле пересохло. Ко мне подошла огромная женщина, явно привыкшая ко всему. Она без труда подняла меня с пола и усадила на ближайшую лавку, молча протянула мне стакан воды и осмотрела посиневшее запястье. Я не сопротивлялся и не произнес ни звука, когда она дернула его, поставив на место и крепко забинтовала.
– Кроха всё сделает, – пробасила она и ушла.
Я не знал, сколько так просидел, голоден ли, устал ли. Иногда только проваливался в бредовый сон. Из одного такого меня вырвал грохот распахнувшихся дверей. Мимо проехала каталка, на которой, по всей видимость был Солнце, хотя я увидел только какие-то трубки и что-то серое, что я принял за его затылок. Следом вышли Кроха с Яном и сели рядом со мной. Кроха терла уставшие глаза и умиротворенно улыбалась.
– Справится, не переживай. Каких-то девять ударов ножом.
Она откинула голову и протянула вперед ноги. Я принял ее слова как данность, не раздумывая над их значением.
– Я вытолкнул Благо обратно.
Кроха и Ян переглянулись.
– Мы удивимся этому позже, – она встала и серьезно посмотрела на меня. – Если я тебя прогоню, ты уйдешь?
Я завертел головой.
– Тогда иди к нему в палату. Там есть кровать для посетителей.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Мне обещали участие в предвыборной борьбе, множество встреч и тайных разговоров, но команда Солнца решила, что мне лучше сидеть тихо в своей мастерской и рисовать эскизы. Я понятия не имел, как продвигается кампания. Мне ничего не рассказывали и ни к чему не допускали. Сам Солнце пропадал где-то целыми днями и приходил домой ночью и уходил до рассвета. Даже Мине поручали бегать по городу с письмами и бумагами, а обо мне все словно забыли.
Так я и сидел в своей мастерской, пялясь на ноги прохожих в грязном окошке под потолком, пока в один из дней ко мне не зашёл Благо.
– Ты не очень занят? Сошьёшь для меня костюм? – он вальяжно уселся в кресло напротив моего стола. – Я надену его на свою финальную речь,.
– Я не буду тебе помогать, – разделяя слова ответил я.
– Вот из этого.
Он поставил передо мной коробку с тканью – белоснежным шёлком и тяжёлым бархатом. А сверху, в прозрачном мешочке посверкивали чёрные камни.
Я не видел подобного с тех пор как оказался на этой стороне. Мне приходилось выискивать материалы везде, но почти всегда я находил что-то простое. Всё, что хоть как-то выделялось было либо обрезками, либо старыми вещами, с которыми приходилось долго возиться. Найти такое не смог бы сам Солнце. Благо был доволен собой. Он тактично делал вид, что рассматривает мою мастерскую, чтобы дать мне время полюбоваться тканями.
– Нравится? Или лучше найти что-то другое?
– Раздевайся, – велел я и указал на ширму в углу.
Благо улыбнулся и скрылся за ней. Пока он шуршал одеждой, я слушал как медленно тикают старые часы на стене.
– Я готов, – раздалось из-за ширмы.
Я снимал мерки не торопясь. Заняться кроме этого было нечем, поэтому все цифры были аккуратно записаны в блокнот, за чем внимательно следил сам Благо. Это меня не удивило. Он выглядел прекрасно и ему бы точно не понравилось, если бы я добавил ему объема в одних местах, и убрал в других. Мне хватало короткого жеста, чтобы он поворачивался ко мне нужной стороной. Это избавило меня от необходимости говорить, и я спокойно мог поразмышлять о том, куда же делись все предыдущие месяцы его увядания. Он был точно таким, как на той стороне. Сильным, стройным и омерзительно здоровым. Пах чем-то едва заметным и сладким, красовался передо мной и горделиво задирал подбородок.
На одно его плечо я накинул шёлк, на другое бархат, закрепил их булавками и отошёл на пару шагов. Даже в этом виде, раздетый, с необработанными тканями на плечах, он был идеален. Нужно было признаться себе – в этом городе едва ли найдутся способные сохранить трезвый рассудок, увидев такое. Я бы не был уверен даже в близких Солнца.
– Одевайся, – я достал булавки из ткани и уложил всё обратно в коробку.
– Сколько тебе нужно времени?
– Времени? Я же сказал, что не стану тебе помогать.
Благо развел руками, как бы спрашивая: «А зачем тогда это всё?»
– Я просто хотел посмотреть, – я вырвал из блокнота лист с мерками, скомкал его и бросил за плечо, а потом быстро добавил, смутившись. – На ткани. На теле они смотрятся иначе.
– Жаль, – Благо стал одеваться. – Тогда оставь их себе. Эту работу я бы доверил тебе одному, так что они мне не пригодятся. Но может Солнцу тоже подойдут?
Я смотрел на него и прекрасно понимал, что Солнце уже давно проиграл. Окажись он в золотой парче перед Благо, закутанным в обноски, и это не будет иметь никакого значения. И я решил спросить.
– Зачем тебе это? Тебя никогда подобное не интересовало.
Благо поправил волосы и внимательно посмотрел на меня.
– У меня забрали друга. Я не могу вернуться домой. Чем мне еще заняться?
Он погладил меня по голове, как несмышленого ребенка, и покинул мастерскую.
Весь оставшийся день воспоминания о его руке на моей макушке набрасывались на меня, и я остервенело крутил головой, только бы избавиться от них. Сидеть в мастерской до вечера не было смысла. Я пошел домой, уселся в своей комнате на подоконник и стал рассматривать принесенные Благом камни. Когда вечернее небо покраснело, кто-то окликнул меня. Я посмотрел вниз. Солнце, от вида которого я уже отвык, смотрел на меня через яблоневые ветки.
– Прогуляемся?
Мы молча пошли из города в сторону лаборатории. Её окна горели алым, нам на встречу торопясь шли люди в белых халатах. Дома их ждали кошки, дети и старики. Мы пошли дальше и остановились перед куском горы, одиноко росшей на поле.
– Если не боишься, что она в любую секунду может обрасти новыми частями, то можем подняться.
Я ухмыльнулся и полез наверх. Вид с вершины открывался чудесный – вечерний город был уютным и тихим. Мы уселись на удобный плоский камень, я подтянул колени к лицу и положил на них голову. Через несколько минут Солнце заговорил.
– Так ты решил ему помочь? – спокойно спросил он.
Я прищурился.
– Следишь за мной?
– Нет. За Благо. Долго ты провозился с ним за ширмой.
– Я просто смотрел на ткани, которые он принес. И сразу сказал, что не стану помогать.
Я отвернулся от Солнца и стал рассматривать мох на камнях.
– А когда ты снимешь мерки с меня?
– Этого не нужно. Я и так отлично всё знаю. Тем более ты так занят.
– Ты в меня не веришь, - Солнце откинулся на камень позади и потянулся, а я съежился посильнее.– Не переживай так. Я и сам знаю, что мне не победить. И всё же я должен выглядеть хорошо. Какие-никакие, но сколько-то моих избирателей всё еще живут в этом городе.
Солнце положил ладонь мне на макушку и так забрал все мои воспоминания.