После «Теории невероятностей» казалось выше уже нельзя. Но я ошибся. Встречный боковой – и потихоньку обживаешь настил ринга. Книга с невозможным названием «Всего одиннадцать! или Шуры-муры в пятом "Д"» застала меня врасплох...
Но сначала повторю то, что говорил тут сегодня утром: три книги Виктории Ледерман должны быть в каждом доме, где есть дети.
"Уроков не будет!" – если детям шесть-семь.
Потом, когда им стукнет 10–11, можно будет прочесть "Календарь ма(й)я". (Фильм смотреть не нужно, он, как это обычно бывает с фильмами, "совсем о другом".)
Все живы? Тогда начинаем восхождение к упомянутой уже "Теории невероятностей".
Почему? Потому что эти книги "учат" очень важным, на мой взгляд, вещам. ("Учат" в кавычках, потому что художественная литература не учит – она показывает, а выводы читатель делает (или не делает) сам. В этом отличие художественной литературы от учебной, публицистической и дурацкой.)
"Календарь ма(й)я" – книжка вроде бы приключенческая и фантастическая, но того особого сорта, когда фантастика деликатно сосуществует с обыденностью, придавая ей необходимую резкость и остроту. Примеры жанра: "За миллиард лет до конца света" и "Отель у погибшего альпиниста" Стругацких. Или уж совсем горячо – фильм "День сурка".
Но книга не про фантастику и приключения, она про другое. Это книга о том, как ожесточённые современные дети, недоверчивые, циничные, озлобленные, трудно и постепенно преодолевают своё ожесточение и свою озлобленность и превращаются из маленьких несчастных калек и уродцев – в людей. Есть такая поговорка, "друзья познаются в беде". А если нет друзей, а беда есть? Вот эта книга как раз об этом.
О "Теории невероятностей" скажу лишь, что это "Идиот" Достоевского для подростков. Мало сказать, что я был удивлён и тронут, когда читал. Я был ошеломлён. Именно после этой книги казалось, что выше уже нельзя. Оказалось, можно.
Оказалось, можно больнее.
Итак, книжка с не влезающим в кастрюлю названием «Всего одиннадцать! или Шуры-муры в пятом "Д"».
Считается, что трагедия – «это когда герой погибает». Не только. Ещё – когда случается то, чего нельзя исправить.
Жила-была девочка сама-виновата. Нехорошая девочка, испорченная. Что её так испортило, об этом позже, тем более, что сразу этого не видно, а пока – жили ещё два друга-товарища: Егор да Никита. Верные, надёжные, не разлей вода. Но влюбились в девочку сама-виновата. Оба. И потеряли всё: голову, друг друга, себя самих... эту, как её ещё… честь? Но потом отряхнулись и как-то выжили. И стали жить дальше. А испорченная девочка, крутившая им мозги, – нет.
Девочка и впрямь мастер манипуляций не по возрасту (сколько героям лет – смотри название). Прямо оторопь берёт. Хочется спросить автора: «Виктория Валерьевна! А вы-то откуда это всё знаете? Ну, как мужиками крутить?» Подозреваю, впрочем, что это знание у женщин врождённое, «биологическое». Просто в одних культурах (в тех, которые мы называем «высокоразвитыми» или просто «высокими») оно репрессируется, а в других (в так называемых «примитивных»: африканских, амазонских, тихоокеанских и в массовой) активно востребовано.
Девочке не повезло с культурами. Не совпали. Все в книге себя «под высокой чистят»: и её родители, и её жертвы, и мы с вами, читатели, а она – нет. Кто прав, а кто правдив?
Девочка нацелена на успех – это раз. Успеха она ищет в сфере применения своих hard skills, т.е. специальных компетенций, выделяющих её среди других. Это два. Что неправильно? Сейчас всех так учат…
С точки зрения нынешней неофициальной морали девочка всё делает правильно. Стремится к личному успеху, а в чём – не важно. У нас же нет общих целей, нет «образа будущего», есть только «личное». Вот она к «личному» и стремится. Используя не только «хард скиллз» (свою природную красоту), но и «софт скиллз» – спекулятивное мышление. Спекулятивным мышлением философы называют практический ум. То есть такой, который позволяет «решать задачи» – добиваться требуемого результата. «Скажи́те плохо?»
Актуальные задачи – манипулирование Егором и Никитой – Ангелина (так зовут нашу девочку) решает прекрасно. Учебные – из рук вон плохо, потому что для этого необходимо не спекулятивное мышление, а абстрактное. Да, да! Ничего «практического» в получении образования сегодня нет, – обычный топ-блогер без всякого образования в миллион раз больше заработает, а красивой девочке и вовсе за депутата «Единой России» замуж выйти можно. Вот это – задачи. А за сколько часов наполнится бассейн из трёх труб… Вы бы ещё про «мораль» вспомнили.
Как уже сказано, Ангелина очень красива. Ангельски красива, и это пугает её родителей. Они уже «не усмотрели» за старшим сыном – тот увлёкся игрой на деньги и влез в большие долги, за которые убить могут. Родителям пришлось продать машину и обменять квартиру в центре на глухую окраину, чтобы выплатить его долг, но непутёвого сына после этого они из жизни вычеркнули.
А вот Ангелина вспоминает его с грустью. Он был добрый. В отличие от родителей, которых пугает её опасная красота, и они наказывают её за каждую провинность «с запасом», «чтобы лучше подействовало». И она мечтает, что когда-нибудь добрый брат приедет за ней и заберёт её от них. Понятно, что это архетипическая мечта «о принце». Который прискачет на коне и освободит девицу, заточённую в башне. В башне родительского «воспитания» или в башне своего нравственного дикарства – не важно.
Да, я считаю, что испорченность Ангелины – это не только результат общения со старшей подружкой, «молодой да ранней» Юлькой. Это ещё и результат родительской беспомощной жестокости – их запретов и принуждений, их крика, от которого в ангелининой голове что-то «взрывалось и лопалось» (эти приступы, сполохи будущего несчастья, очень правдиво и очень страшно описаны в книжке). Юлька – неизбежное зло, которому нужно было противопоставить добро, а у родителей не получилось. Они ответили злым на злое. И зло, не имея альтернатив, победило.
Да, они хотели как лучше. Но видите ли… Есть такая штука: диалектика этики намерений – и этики последствий. Этика намерений – это когда человек хотел как лучше. Как в фильме «Вам и не снилось» (помните?) – родители врали влюблённому юноше, чтобы не погубить его будущее. А он в итоге выпал из окна и погиб. (В фильме нет, а в книге да.) И уже не важно, чего они хотели. Этику намерений побеждает этика последствий.
В книге «Шуры-муры…» наоборот: намерения героини ужасны. Она влюбляет в себя мальчишек и заставляет их соперничать, чтобы повысить свою символическую капитализацию («самоутвердиться») и позлить одноклассниц. Это бесчеловечно и мерзко. Но последствия… А какие, собственно говоря, последствия? Мальчики перестрадали и выжили, их дружба будет теперь ещё теснее («всё, что нас не убивает, делает нас сильней»), а девочка…
Самое интересное и важное в книге – это девочка. Недаром мы с самого начала о ней только и говорим, и недаром повесть начинается с её голоса. (В книге о событиях «рассказывают» все трое по очереди.) Именно она, а не тонко чувствующий Никита и не мужественный Егор главная из главных героев книги. И именно она, как положено герою трагедии, погибает.
Старший брат, о котором мы вспоминали, так и не появился, зато появился принц. Старшеклассник, из девятого, не чета этим пятиклашкам, как там их… Вот бы кого в свою коллекцию!
Ангелина привычно начинает плести свои пошлые сети – и не замечает, как сама влипает в них – «увлекается». Она (впервые в жизни!.. нашла коса на камень!..) увлечена мальчиком и уже не манипулирует «объектом», а сама готова бежать за ним куда угодно. Например, на «вечеринку», где будут его одноклассники. Которым по пятнадцать. А ей одиннадцать. Вам страшно? Мне да. Да ей и самой страшно… Два года она себе накинула. Косметика, каблуки, сигаретный дым и полумрак помогут скрыть обман…
Мы, испорченные опытом поглощения социальных ужастиков, ждём беды, но старшеклассник неожиданно оказывается неплохим парнем, о таких говорят «скромный» и ещё о таких говорят «воспитанный». Как знать!.. Может, это был её шанс? Шанс на спасение для девицы из Тёмной Башни?
Мы этого не узнаем. Не узнаем, потому о «роковой вечеринке» (на которой не то что ужасов – даже алкоголя и сигарет не было) узнаёт мать Ангелины (как именно узнаёт – это один из солевых кристалликов сюжета) и уводит Ангелину за руку, попутно «дезавуируя» – раскрывая её обман.
– Ну Максик… ты бы ещё первоклашку притащил!.. – хохочут приободрившиеся одноклассницы.
А мать волочит её по улице, зачитывая новый перечень запретов и наказаний… И Ангелина не справляется. В ней снова что-то лопается, но так, как ещё никогда не лопалось. И она кричит. От боли. Страшно, по звериному.
И это не вопль «простреленной навылет волчицы», как в финале романа о неудачливых охотниках за сокровищем.
Она кричит не потому, что её разоблачили, и ей стыдно. Не потому, что будет наказание, и ей страшно. И не потому, что будут новые запреты и ей тоскливо. А потому что она не знает, как жить. Это тут же, печатными буквами объясняет нам сама автор повести.
Не знаю, может ли у ребёнка, как у взрослого, случиться инсульт или инфаркт, но с нею происходит что-то похожее. Или, может быть, она сходит с ума. Или не сходит, но нервная система надрывается, и девочка будет долго чахнуть и лечиться. Или ничего этого – но тогда…
Тогда она просто «отряхнётся», как Егор и Никита, и постарается быть прежней. Циничной и расчётливой Ангелиной, которая пока «покупает», но скоро уже начнёт продаваться.
Я не «фантазирую» всё это есть в повести. Все эти «или – или». В той сцене, где Ангелина кричит от нестерпимой экзистенциальной боли.
Сегодня полюбили выражение «экзистенциальная угроза» и употребляют его в значении «фатальная, опасная для жизни». Это чуть-чуть неправильно. Экзистенциальная на самом деле – «пограничная». Между жизнью и смертью. Как в песне, помните – «есть только миг между прошлым и будущим». Именно он называется экзистенцией.
Монетка, на миг вставшая на ребро, упадёт орлом или решкой. Куда, по-вашему, свалится Ангелина? В жизнь? Или в смерть? И есть ли теперь разница?
Я же говорил, что эта повесть трагическая.
А мальчишки, проходом которых заре навстречу заканчивается книга, чтобы читатель не запомнил жуткого финального крика… Их я тоже люблю, и мне их тоже жалко. Но по другому поводу.
«Чему учит эта книга?»
Книга учит терпению и такту – тому, что ничего нельзя добиться насилием. (В ней есть образ «положительного родителя» – отчим Егора.) Ещё она учит тому, что во влюблённостях следует быть осмотрительными и думать не только о своих чувствах, но и о чувствах другого. Например, есть ли они вообще? Или это только кажется, что «их не может не быть»? И ещё тому, что даже неприятные нам отвратительные злодеи – люди, и им тоже бывает больно.
Да куче всего, как любая хорошая книга.
Журнал "Лучик" можно приобрести на Wildberries или "Озон". Предварительно познакомиться с журналом, скачав (бесплатно и без регистрации) несколько номеров, можно по ссылке.
