Весна + Книга животных

Зима. Искрятся и переливаются сугробы в лунных дорожках. Склонили вековые ели свои лохматые лапы. Замерли дремучие великаны кедры. Спит тайга, заботливо укутанная снежным покрывалом. Спит и наш медведь в выложенной белым мхом берлоге. Не тревожат его ни вьюги, ни мороз. Остановилось время для косолапого. Ждет внутренний будильник весны. А она уже рядом. Зашагал март по тайге. Срывает озорник пуховые одеяла с деревьев. Треплет густые кедровые кудри. Тормошит лес. Вот и апрель торопится взять эстафету. Зазвенели в логах ручьи, запели синицы, затрещала берлога под мощными лапами.
            Проснувшийся медведь с удовольствием поковылял в обход своей территории, разминая кости и набивая лапы. Ничто не ускользало от его чуткого носа.
            Шли недели. Оставшийся жирок быстро таял. Срочно требовался серьезный харч. Ион без труда нашел его. Деревенские коровы и телки ходили в свободном доступе. Приглядев подходящую, он в тот же вечер привел в исполнение коварный план. Он не знал еще тогда, что это собственность людей и ему придется нести за свой поступок ответ, а пока, утащив добычу в кусты, принялся с жадностью поглощать мясо.
            Его угодья были за рекой. Днем он отлеживался у себя, а вечером, переплыв реку, шел доедать добытое бандитским путем.
            В этот вечер он, как обычно форсировав реку, не спеша шел по набитой им же тропе к останкам. Уже виднелась небольшая полянка – столовая, как он вдруг услышал тихий щелчок. Сработал врожденный инстинкт. Прыжок в сторону и выстрел произошли почти одновременно, но он на секунду оказался быстрее. Дернуло и обожгло предплечье. Второй выстрел только подстегнул его. Отскочив, он остановился на мгновенье. Вдруг где-то совсем рядом захлопали двери машин, и лес наполнился лаем собак. Это было его первым серьезным столкновением с отрядом псовых. Они догнали его. Наседали со всех сторон, не давали бежать. Стоило только повернуться к ним спиной, как они тут же хватали его за «штаны», заставляя снова и снова останавливаться. Их было много. Они захлебывались в лае, призывая охотников. Он уже слышал их торопливые шаги. В рывке он достал одну из собак. Страшный удар оставил ее на месте корчиться в предсмертной агонии. А он, пока не опомнились другие, ринулся в непролазный черемошник. Собаки, потеряв внезапно преимущество открытого пространства, тут же отстали. Медведь в это время, не останавливаясь ни на секунду, напролом пробивался к реке. Сходу, с крутоярья бросился в спасительную воду.
            Остановился только на другом берегу, в кустах. Ниже по течению на широкий плес выскочили ненавистные собаки. Потом появились люди. Они медленно пошли вдоль берега, что-то высматривая на земле. Только сейчас он заметил, что с предплечья по шкуре капает алая кровь. Пуля прошла скользом, не задев кость. Люди дошли до места, где он прыгнул в воду. Долго о чем0то переговаривались, потом ушли. Тогда он стал зализывать рану. Шерсть слиплась. Получилось нечто похожее на повязку. Здесь лежал долго, ждал терпеливо, будет ли преследование.
            Убедившись в безопасности, побрел к ближайшему болоту и, вырыв во мху яму, упал в спасительную прохладу. Рана перестала гореть нестерпимым огнем. Неделю он жил здесь, приходя в себя. Больше он так не подставится никогда, как, собственно, и драть домашний скот пропала вся охота.
            Собак же почуяв или услыхав, он стремительно покидал опасную территорию. Преследовать опытного, стрелянного медведя было делом бессмысленным.
            Глубокой осенью, делая огромный крюк к берлоге, он совершенно случайно нарвался на охотников с собаками. Вовремя учуяв т отскочив, он утащил их к таежной речке. Путая следы, он переплывал с берега на берег, держа собак на расстоянии. Пока те, уткнув носы в землю, разбирались в следах на одной стороне, он на махах уже уходил по другой. Преследование было не долгим. Люди быстро поняли с кем имеют дело и потому, отозвав собак, удалились. Он еще долго выжидал. В ночь начавшийся первый снег завалил его толстым слоем. А он так и лежал неподвижно, повернувшись под след, положив огромную голову на свои лапы.
            И непонятно было: спит ли он, или готов к внезапному прыжку. Поднявшись утром, оставил огромное черное пятно на первом белом покрывале. Он растает еще, этот первый пушистый снег, но сейчас медведь без особого удовольствия наблюдал, как оставляет отпечатки огромных лап на предательском белом ковре.
            Фыркая от раздражения, он потянул дальше свой маршрут. Он подолгу отдыхал. Лежа он вспомнил как летом нашел дохлого быка. Тот, видимо, чем-то траванулся или помер с пережору, но лежал давно, потому как раздуло быка как жабу, и казалось, что он вот-вот лопнет.
            Он первым делом оттащил тушу в небольшой лесистый ложок и там, вспоров брюхо, принялся поедать внутренности. Отдохнув после обильного чревоугодия, он без труда выкопал яму и, стащив туда быка, завалил лесным хламом. Наложив таким образом на все это свою тяжелую медвежью лапу, завалился неподалеку завязывать жирок. Несколько дней он выжидал, чтобы туша дошла. Что тут скрывать, любят медведи мясо с душком. А тут еще овсы поспели. Медведь чередовал поедания мяса с растительной пищей. Жир, так необходимый зимой, стремительно нарастал. Лоснилась шкура. Даже при легкой ходьбе запас перекатывался по телу солидными волнами.
            Однажды он задержался на овсах. Было нестерпимо жарко, и он спасался в болотце. Ночью он кормился, а потом весь день валялся между больших кочек в прохладной болотной воде. Решив поменять рацион, он не спеша побрел к своей кладовке. Не доходя до места, он вдруг  остановился. Все было как всегда, но все-таки что-то тревожило его. Он обошел свою столовую так осторожно, что ни один сучок не хрустнул под его лапами. Вот оно. Еле уловимый запах человека. Медведь лег и стал ждать. Тянулись часы. Стало светать. И вот к изумлению медведя, на дереве близь падшего быка произошло какое-то движение и шум. Откуда-то сверху стал спускаться человек. Резанул в нос знакомый запах оружия. Спустившийся человек тихо ушел, постоянно озираясь и держа наизготовку ружье. Он тоже тихо ушел  и больше туда не возвращался. Он хорошо запомнил то место. Весной оно ему пригодится, а пока он почти дошел до места зимовки. Повалявшись еще пару дней на кедровой гриве, он не спеша залез в свою берлогу.

Этой зимой, ночью, когда молчаливая тайга вся переливалась в лунном свете, в теплой, ухоженной берлоге появился ещё один представитель медвежьего семейства. Это очень большая редкость, когда в берлоге скапливается такое количество косолапых родственников.
К весне подросший и окрепший медвежонок не давал покоя никому. Конец марта выдался неожиданно тёплым. В берлоге стало жарко и медведица решила покинуть зимнее жилище чуть-чуть пораньше. Было бы любопытно увидеть столь массовый выход. Первой как всегда вышла мать, держа в зубах маленького хулигана, за ней вылез наш герой. Потом друг за другом выскочили два пестуна. Маленькая лесная полянка в мгновение заполнилась медведями. От такой ошеломляющей картины затрещала на весь лес кедровка, сорвалась с ветки и понесла тревожную весть в тайгу.
Снег еще не сошел. Он сел, но лежал в лесу плотным покрывалом. Захрустела под лапами корка. Медведица даже замотала головой от этих звуков. Весь лес будет их слышать. Зато малыш быстро понял свое преимущество. Занастившийся снег легко держал малый вес. Он нарезал галопом круги вокруг семьи, всячески демонстрируя свое преимущество. Медведица быстро навела порядок. Все выстроились в цепь и пошли след в след, чтобы как можно меньше шуметь. К вечеру вышли на бывшее овсяное поле. Здесь снега почти не было. Люди с осени не убрали один заусынок, вклинившийся в лес. Перезимовавшие колоски дербанили все кому не лень. Хватило заморить червячка и медвежьему семейству.
Поведение матери круто изменилось к своему первенцу. Она стала гнать его прочь. Он ещё не понимал, почему так ведет себя родительница. Отскочив, сидел долго в раздумье. Потом снова шел за всеми. Опять и опять отгоняла его медведица, порой даже больно прикусывала. Прошлогодняя парочка тоже не понимала, что происходит. Только самый маладший ничего не видел. Он любил всех подряд, кто даст еды. А случилось то, что должно было произойти - пришел срок начать самостоятельную жизнь. И вот после очередной взбучки он, опустив голову и не желая больше терпеть такого к себе отношения, заковылял прочь.
Вот так и начался у двухгодовалого медведя свой путь. От матери он унаследовал богатый опыт, отец передал мощь дикого зверя во всей его красе.
Даже сейчас, будучи еще молодым, он выглядел довольно внушительно. Первым делом он прошелся по всем прошлогодним точкам. Он не голодал. Тонкий нюх и мощные лапы делали свое дело. Однажды, в логу он набрел на барсучий городок. Те уже проснулись и чистили свои норы, о чем свидетельствовала свежая земля у входа внутрь. Он знал, что барсуки не ходят в туалет в норе, а всегда выходят наружу и бегут эти чистюли в одно и то же место по одной и той же тропе. Найти это место не составило труда. Выбрав удобную позицию для засады, он лег с подветренной стороны, чтобы ветер не выдал его, и стал караулить. Умение не спешить и, часами не шевелясь, ждать, было в крови от отца. В будущем это ещё не раз спасет его.
А пока, упав на брюхо и закрыв глаза, он терпеливо лежал. Двигались только уши и нос. И вот - он услышал тихий шелест. И только потом в нос ударил резкий запах. Тропинка полностью растаяла. Барсук бежал по влажной прошлогодней листве рывками. Немного протрусив, он вдруг резко останавливался и начинал нюхать. Убедившись в безопасности, опять начинал движение. Медведь лежал за пушистой елочкой совершенно неподвижно. Только подрагивающий нос выдавал охотничий трепет. И вот барсук поравнялся с засадой. Молниеносный удар лапой – и уже через пару секунд он шел с добычей в зубах.
В последующие дни он добыл здесь еще одного полосатого коротышку. После этого «лесные поросята» затаились в своих норах. Он не стал больше тратить на них время и побрел подыскивать себе приличное место обитания. Пройдет совсем немного времени, и он превратится в огромного зверя. Территория его владычества будет огромна, а пока он только примерялся к меткам, оставленными другими медведями.
Как-то раз, найдя пихтушку, всю исполосованную когтями, он встал на задние лапы и, убедившись, что его отметины вдвое выше, изодрал все дерево и основательно потерся об него спиной, заявляя, что хозяин с этих пор здесь он, и безбоязненно вторгся в чужие владения. Но они были настолько бедными, что он сам покинул их.
Почти все лето шлялся он по тайге в поисках своего угла. Ближе к осени нашел небольшой участок. Запах старого хозяина был еле уловим, и потому, обойдя и пометив территорию, он приступил к более детальному осмотру местности. Здесь была и большая река, и кедровники, даже клюквенное болото. Одним краем угодья выходили на овсяные поля. Обходя раз за разом территорию, он наметил, где будет берлога. С каждым днем прибывала сила. Он без труда крушил пни. Так, из озорства, дурачась, мог бороться с какой-нибудь неподъемной корягой. Упав на спину и оказавшись под тяжеленным сотунком, он вдруг резко всеми лапами отпихивал его от себя. Как щепка летела в небеса увесистая игрушка. Бурлила кровь.
Видел он и людей. Они собирали, однажды, на его болоте клюкву. Ему это страшно не понравилось. Сначала он порычал для порядка. Потом для пущей важности поломал сухостой. Люди на болоте напряглись, но не ушли. Тогда он просто на них побежал. Бешеными скачками. Те заорали, стали стучать в ведра и махать куртками. А он мчался на них с решимостью разъяренного зверя. Крик перешел в визг, какофония звуков была ужасной. Не добежав совсем немного, он резко свернул в сторону и также стремительно умчался. Остановившись в лесу, он с удовлетворением стал наблюдать, как люди спешно покидают его болото. Потом он стал делать так всегда.
Гонял людей и с черничных, и с голубичных болот. А малину охранял особо ревностно. Там ему и преподнесли урок. Жахнули по нему из ружья утиной дробью из обоих стволов разом. Долго он еще потом чесал спину о деревья. Но это произвело интересный эффект. В следующий раз, прежде чем выгнать людей с ягоды, он обходил их несколько раз и, если не было запомнившегося запаха оружия, смело и без проволочек выдворял гостей. Но стоило людям взять с собой ружье – тишина была на ягодниках необычайная. Дошло до того, что некоторые бабульки просили у охотников стрелянные ружейные гильзы, чтобы сходить за ягодкой. Так и ходили люди по болоту с ожерельями из гильз. А нашему герою, скрепя всем медвежьим сердцем, приходилось терпеть непрошенных конкурентов.
Остаток осени прошел тихо и спокойно, и с первыми заморозками он, как учила его мать, запутав следы, ушел на зимнюю квартиру, любовно и заранее приготовленную под огромным поваленным кедром. Следующее лето будет не менее насыщенным, но это уже будет другая история.

Этой весной в берлоге было тесно. Медвежата не сидели на месте. Они, предварительно наевшись, основательно  сцеплялись бороться. Или, вдруг все бросив, начинали тиранить старшего брата. Благо у того было два уха. Веселуха была страшная, с короткими промежутками на сон и еду. Но вот, наконец-то, закапала долгожданная весёлая капель в берлогу. Как и прошлой весной, мать мощными лапами расчистила выход и, взяв одного из медвежат за шиворот, первой покинула берлогу. Вторым вылез пестун, бережно держа ещё одного отпрыска.Их посадили на полянку, где цвели медунки. Медвежата, прижавшись друг к другу, вертели головенками. И всё-таки присутствие матери и её спокойствие сделали свое дело. Медвежата с усердием приступили к изучению окружающего их мира. Резкий писк привлёк немедленно всех к одному из медвежат. Тот залез любопытным носом в муравейник, за что и был тут же наказан маленькими, но дружными насекомыми. Вцепившись в нос, муравьи стреляли кислотой в глаза любителю острых ощущений. Ущерба почти никакого, а шума вышло на весь лес. И часа не прошло, как второй лохматый исследователь попытался съесть земляную пчелу и был тут же укушен в язык. Тут реву было хоть отбавляй. Медвежонок катался по земле и даже пытался засунуть пылающую пасть в лужу с холодной водой. Урок пошел на пользу. С этих пор он стал осмотрительней и осторожнее.

Медведица всегда была в поиске еды. Переворачивала старые упавшие деревья. Ворошила трухлявые пни, разрывала муравейники. Показывала, как добываются вкусные насекомые. Особое лакомство - личинка майского жука. Брат с сестрой могли даже подраться из-за такой вкуснятины. Однажды медведица заводила носом, жадно глотая потоки воздуха. Вставала на задние лапы, с шумом втягивала в себя информацию, принесенную ветром. Пары минут было достаточно. Мать повела семейство по невидимому следу. Когда стихал ветер, она начинала кружить. В воздухе витали тысячи запахов, а ей нужен был лишь один. Выхватив его из общей массы, она опять настойчиво двигалась только вперёд. Её не отвлек даже внезапно выскочивший заяц. В другое время она обязательно попыталась бы в рывке достать его. Теперь она просто проводила косого взглядом. Медвежата, встав на задние лапы, с любопытством смотрели, как от них улепетывает какой-то зверюга. Медведица неустанно вела семейство почти полдня. Уставших медвежат порой тащили в зубах. Под вечер мать вывела семью на убитую браконьерами лосиху. Ее загубили ещё по насту, когда лоси не могут быстро передвигаться и становятся лёгкой добычей. Люди, не имеющие сердца и разума, забрали только задние ноги. Лосиха носила в себе два лосенка. Три загубленных жизни, наспех забросанные ветками, лежали в пихтаче как немое свидетельство человеческой алчности.
Целых две недели медведи питались останками. Падшая лосинная семья невольно дала продолжение жизни медвежьему семейству. В лесу ничего не остаётся бесхозным.
Последующие дни медвежата учились ловить рыбу. Из озера текла истока в реку. По этому обмелевшему ручью скатывалась рыба. Щуки, чебаки, язи шли плотной массой. Успевай только хватать. Медведица, прыгнув в ручей, гнала рыбное стадо обратно в озеро, а там их поджидал наш герой. Пока ещё пестун, но уже опытный хищник. Ловкими ударами ему удавалось выкидывать отдельных рыб на берег, где в них тут же вцеплялись медвежата. Они даже сами пытались рыбачить. Естественно, безрезультатно. Наглотавшись речного ила, ждали терпеливо, когда брат выкинет им очередную порцию вкуснейшей снеди. Однажды, они переходили большую дорогу. Остановившиеся машины не несли угрозы. Малышам ничего не угрожало, и они распоясались. Напрасно звала мать малышей в лес. Те вошли в раж. Под хохот поедали брошенные им вкусные, сладкие конфеты. Это был первый и последний их бенефис. Мать устроила обоим такую трепку, что именно в этот день они научились лазить по деревьям. Частенько, потом, спасаясь от гнева матери или старшего брата, они удирали на спасительную высоту. Специально выбирая тонкие деревья, на которые старшие залезть не могли.
Что только не вытворяли два медвежонка. Их кусали шершни. Слегка подрал их матерый барсук. Те хотели, видимо, вдвоем его побороть. Раны оказались не опасные. Зато целую неделю семья жила спокойно.
Однажды два неслуха ушлепали к ближайшему поселку и их там загнали собаки на дерево. Тогда досталось и пестуну - за недогляд. Медвежата росли, набирались опыта, не переставая хулиганить при всем этом. Однажды, они набрели на настороженный капкан. Медведица повинуясь внутреннему инстинкту увела немедленно всех подальше. В воздухе витал еле уловимый запах человека и это тревожило её. Сторониться и опасаться этого запаха было заложено в ней с рождения. Она всеми силами пыталась это же привить своим малышам. А нашему герою в будущем это еще не раз спасет жизнь. А пока, как и прошлый год, они отъедались на кедровой шишке. Мать регулярно покидала их. Строила берлогу в укромном месте. Заметно подросшие медвежата знали, что в отсутствие матери со старшим братом лучше не шутить и потому вели себя относительно сносно. С первыми холодами семейство стало кружить, сбивая следы. Заложенное природой преобладало над всем остальным. Инстинкт самосохранения работал как часы. Это был последний раз, когда он зимовал с матерью. Он ещё не знал этого.
Оставим их, удобно устроившихся в своём жилище до весны. Пожалуй, со следующего пробуждения и пойдёт повествование о нашем герое, его жизни в качестве лесного повелителя.

Отвлечемся от бабского сизо и посмотрим на лошадку.

Сбылась мечта и у нас появилась тачанка.
Теперь Бон нас катает.
Тачанку осталось покрасить, приделать пуфик к скамье и вообще отлично будет.

Очень люблю самолётики, в жизни он гораздо ближе летит)