Почему мы не любим друг-друга?
Сегодня утром, по каналу Россия, Гриша Путинцев вещал на всю страну, о том чем мотоциклисты лучше. С одной стороны спорить с этим сложно ибо очевидно, что мы высшая раса, и всякие там коробочники нам не чета. А уж про мотобратство слышал каждый, кто хотя бы проходил мимо мотоциклов. С другой стороны я на коробке езжу намного больше. То есть я не совсем высшая раса. Но когда я в коробке, я всегда уступаю дорогу двухколесным. Кстати, одноколесные - это вообще получается людены какие-то?
Однако. Если вы вдруг решили, что байкеры – это единая, дружная масса, то знайте – это полная ерунда! Ездящие на мотоциклах это вообще ни разу не вместе. Да даже то, что они делят себя на байкеров и мотоциклистов уже говорит о многом. А кроме того богатые на мотоциклах за два миллиона презирают бедных на китайских за писят тыщ. Бедные завидуют богатым. Все вместе терпеть не могут табуреточников-скутерастов. Клубные плюют свысока на неклубных. Фрибайкеры ржут над цветами и сложными щами клубных. Вроде все уважают многопутешественников, но по факту завидуют наличию у них кучи свободного времени и средств при отсутствии обязательств. Спортоводы угорают над чопперастами. Чопперасты крутят у виска, когда мимо проносится пластмассовый рис. Харлееводы не считают за людей всех остальных, а все остальные считают, что у HOGов кроме понтов за душой есть только деньги. Любители прямотоков срать хотели на мнение окружающих, а окружающие тихо засовывают им картошку в трубы. Количество противоречий, амбиций, косых взглядов, подложенных свинок, понтов, интриг, слухов, подстав, предъяв, наездов, набросов на вентилятор в среде мотоциклистов бесконечно. Однако если у мотоциклиста в дороге случается ЧП, то рядом завсегда остановятся другие. Проверено.
О семейных ценностях
Муж: Моя жена пропала. Она вчера ходила по магазинам и не вернулась домой!
ОФИЦЕР: Возраст?
Муж: Я не уверен. Около 40. Мы не празднуем дни рождения.
ОФИЦЕР: Рост?
Муж: Я не уверен. Ростом чуть больше пяти футов.
ОФИЦЕР: Вес?
Муж: Не знаю. Не стройная, не совсем толстая.
ОФИЦЕР: Цвет глаз?
Муж: Думаю, коричневые.
ОФИЦЕР: Цвет волос?
Муж: Меняется пару раз в год. Может, сейчас темно-коричневый. Я не помню.
ОФИЦЕР: Во что она была одета?
Муж: Это могли быть брюки, а может юбка или шорты. Точно не знаю.
ОФИЦЕР: В какой машине она ехала?
Муж: Она уехала на моем мотоцикле.
ОФИЦЕР: Что это был за мотоцикл?
Муж: Harley Davidson Roadglide 2018 года, Twisted Cherry с 14-дюймовым эйпом, stage 2, трубы Vance и Hines с рыбьими хвостами , лобовое стекло Klock Werks, подножки JPcycles, шоссейные подножки и дуги...(Задыхается, обливается потом от волнения)
ОФИЦЕР: Успокойтесь, сэр, мы найдем ваш мотоцикл.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Мотомасленица
Сейчас, в разгар летней жары, приятно вспомнить, как в середине марта мы с Софи решили прокатиться под Истру на Мотомасленицу, что проводится на гоночной трассе в Бужарово. Праздник уже который год организует мотоклуб «Русский Рассвет». Наш боевой зимний «Урал» по имени Бомонд, у которого осенью я заменил коляску на спортивную стоячую платформу, мы везём с собой на прицепе: не было времени и желания оформлять страховку, да и ездить по дорогам общего пользования на шипованной кроссовой резине – очень сомнительное удовольствие.
Через два часа наконец приезжаем на место, паркуемся на полупустой расчищенной от снега площадке, выгружаем мотоцикл, прогреваем мотор. Тут как раз видим, как с шоссе сворачивают Саша Истринский и Надя Бешеная Косичка на своём новеньком «Гирапе». Обнимаемся и сразу едем на поляну регистрироваться для участия в соревнованиях. Здесь же в очереди встречаем нашего друга Сашу Волкодава – он приехал на «Урале» своим ходом.
Мероприятие организовано великолепно: сцена с музыкой, сувениркой и горячей едой, поляна для заездов унимото, настоящая гоночная трасса и даже тёплый туалет! Народ всё прибывает: здесь и сотни мотоциклистов, и масса обывателей - люди приехали на праздник целыми семьями, с жёнами, детьми и собаками. Когда после регистрации возвращаемся к автомобилю за термосом с горячим чаем, на парковке уже яблоку негде упасть: всё заставлено машинами приехавших гостей.
Весь день мы так и проведём вместе с двумя Александрами и Надеждой, гуляя и общаясь, рассматривая чужие мотоциклы и прочую технику, встречая знакомых и ожидая наших заездов. Колясычи как самый зрелищный класс техники оставлены «на сладкое»: сначала гоняются дети, потом эндурики, после квадроциклы и только в последнюю очередь мотоциклы с колясками. Шесть часов ожидания на морозе даются нам не совсем легко, но они того стоили.
Спортивные мероприятия начинаются с соревнований унимото: это самодельные транспортные средства с одним колесом и каким-нибудь движителем, практически - неуправляемые и способные в лучшем случае ездить по прямой. Зато именно в этом классе нет технических ограничений, и каждый участник творит свой аппарат, исходя только из собственных идей и фантазии: сегодня представлены унимото с двигателями внутреннего сгорания, на базе электромоторов, на реактивной тяге и даже смешной драндулет с пропеллером от аэросаней. Заезды этих нелепых самоделок неизменно вызывают смех и массу положительных эмоций.
Перемещаемся на гоночную трассу и прогреваем моторы: наконец-то очередь доходит до колясычей! По решению организаторов экипажи выходят на старт по двое или трое и гоняются «на вылет»: проигравшие выбывают, а победитель выходит в следующий тур. Трасса ледяная и очень скользкая, многих разворачивает или выносит в снежный бруствер. Мы решаем ехать в паре с Волкодавом, штурманом у него Саша Истринский (который бережёт свой новенький «Урал» и на трассу сам не выходит), а Надя Косичка будет фотографировать с трибуны.
Софи прекрасно справляется с задачей, мне не в чем её упрекнуть. А ведь это наш первый семейный боевой выезд – покатушки по лесным дорожкам вокруг дома не в счёт. Мы выигрываем старт, обгоняем Георгича и удачно входим по внутреннему радиусу в первый, левый поворот. Впереди короткая прямая – выкручиваю мотор до звона и перещёлкиваюсь на вторую… Ай, что это?!! Двигатель теряет тягу и глохнет через секунду… Александры обходят нас справа и скрываются за поворотом.
Жму кнопку стартёра – мотор сразу же заводится, как ни в чём не бывало. Соня снова загружает заднее колесо, набираем скорость, Волкодава уже даже не видно. Ещё левый поворот, пологий правый – Софи свешивается из коляски, вися на поручне: разгоняемся, вторая! Мотор крутится, и крутится очень хорошо! Крутой левый: вхожу на первой передаче, щелчок – вторая, пологий правый, Сонечка опять висит на поручне. Давай, родная! Впереди за поворотом над высоким снежным бруствером показался Сашин шлем – догоняем! Ещё крутой левый – влетаем боком, плавно выпрямляясь: стартовая прямая, справа проносится мимо трибуна, слева судья с полосатым флагом, пошёл второй круг! Впереди уже близко Волкодав: догоняем, догоняем! Крутой левый, пытаюсь залететь боком, нас начинает разворачивать – работаю рулём… Эх! Влетаю в глубокий снег у бруствера, глохнем. Всё, надежды на победу больше нет. Снова завожу мотор, доезжаем до финиша.
Что же, это были очень крутые несколько минут: мы с Соней смотрим друг другу в счастливые глаза и глубоко дышим, лица красные, ручки и ножки трясутся. Жаль, что заглохли! Но что поделать, всякое бывает. Программу минимум мы выполнили: впервые проверили мотоцикл и себя на настоящей гоночной трассе. Будем набираться опыта и совершенствоваться.
А сейчас нам остаётся досмотреть оставшиеся заезды, отправиться к сцене поглазеть на церемонию награждения и сжигание чучела зимы, чтобы уже в опускающихся сумерках обнять наших друзей на прощание: грузим мотоцикл в прицеп и домой. Спасибо МК «Русский Рассвет» за прекрасный праздник и до новых встреч!
***
Уважаемый читатель, если Вас заинтересует, в интернете можно найти мои книги "Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла" (сборник историй о мотопутешествиях) и "Планктон и Звездочёт" (роман о нелепой московской офисной любви) на платных и бесплатных ресурсах. На Пикабу я ничего не продаю, это не реклама, информация для сведения.
С уважением,
Виталий "Бордо" Боровский
О чём говорят оппозитчики (6)
(Оппозитчик (разг.): владелец мотоцикла с оппозитным расположением цилиндров в двигателе, преимущественно "Урала" или "Днепра").
Начало здесь
- Есть у меня одна знакомая, - рассказывал Громоззека, уписывая свиной шашлык на берегу бирюзового озера Рица, - Ну как, знакомая? Подруга приятеля одного. Так вот, она без мамы, с отцом выросла. То есть в детстве у девочки нормальная семья была: мама, папа. А когда она подросла, ну там лет двенадцать ей было, родители решили остеклить лоджию.
- И чего, мама с лоджии упала? – предположил Бордо, который как обычно предпочёл свинине форель.
- Нет. Мама ушла со стекольщиком. Прикинь: дом бросила, мужа, дочку бросила. Со стекольщиком ушла!
- Вот это, я понимаю, харизма у человека! – восхитился Виталий, - А если серьёзно, то видать совсем плохо ей жилось, раз она так резко свалила.
- Ну, что значит, плохо?
- Да вот, Серёга, я что думаю. У меня даже целая теория есть. Я думаю, что состав и функция семьи напрямую зависят от производительности труда. Отличная у них тут везде форель!
- При чём тут производительность?
- А при том: чем выше производительность, тем меньше семья. Вот смотри. Допустим, тысячу лет назад, когда производительность труда была никакая, семьи были огромные, жили целыми родами, по сотне человек и больше. Потому что по отдельности гарантированно сдохнешь. Жили одним большим колхозом, а женились - как старший решит. Всякая там любовь, морковь, чувства – это вообще никого не волновало. Главная задача была – выжить.
- Потом, лет сто назад, я где-то читал, что городская женщина с тремя детьми занималась домашним трудом в среднем двенадцать часов в день. Понятное дело: постирать – на речке, курицу – ощипать, на всё нужно время. Но минимальная семья сократилась уже до двух поколений: родители и дети.
- Ну и возьми современное городское общество, - продолжал философствовать Бордо, - Сейчас любой физически здоровый человек может элементарно обслуживать сам себя и парочку детей, вообще не напрягаясь. Бросил джинсы в стиралку, жратву погрел в микроволновке, и готово. Плюс все эти детские сады, поликлиники, доставка на дом и всё такое. Ну, может, за пару часов в день можно управиться. Так что сейчас минимальный размер семьи сократился до одного человека. То есть, каждый может без проблем комфортно жить один, и никто для этого не нужен. Спрашивается, зачем жить с кем-то? Отвечаю: ради психологического комфорта, вот последняя оставшаяся функция семьи. Пока одному человеку с другим хорошо, интересно, весело и комфортно – живут вместе, а когда от него больше геморроя, чем радости – разбегаются. Потому что зачем, собственно, терпеть? Пельмени я сам могу сварить и носки постирать: ничто не держит. Отсюда столько разводов, одиноких людей, отсюда все эти гомосеки с лесбиянками.
- Ну, гомосеки всегда были. Говорят, что их семь процентов рождается.
- Да брехня это всё и пидарская пропаганда. Нет, я не спорю, земля чего только не родит, мутанты всякие бывают. Но никакие не семь процентов. Это всё от нечего делать и от пропаганды. Вот мой дед Вася, который воевал, когда годах в восьмидесятых узнал, что такие бывают, сначала удивился. Потом подумал и сказал, что у них в деревне, может быть, тоже раз в сто лет мог пидор уродиться, но чтобы он встретил второго – этого вообще никогда не могло быть. А сейчас что? Со всех сторон говорят, что быть пидором хорошо, на сцене они скачут, по телевизору их показывают. Я читал, что в Англии даже в школах ввели уроки толерантности, учебник выпустили: «Жизнь замечательных пидоров».
- Да, вот это я них*я не понимаю! Зачем это? – согласился Громоззека.
- Я тоже не понимаю. Они чего, хотят, чтобы пидоров было как можно больше? Ну тогда давайте рекламировать, говорить всем, как замечательно быть пидором. Объяснять молодёжи, что ты не просто задрот и неудачник, которому бабы не дают, а может быть, ты особенный? Может быть, ты пидор? Не стесняйся, это нормально, таких семь процентов. Права какие-то у них особенные, вот что за бред? Я же не говорю, что их в концлагерь надо сажать. Пусть себе живут. Но при чём тут права? У меня вон одноклассник был, который дрочил в колготки…
- Как это? Он колготки надевал, что ли?
- Нет, на х*й наматывал и дрочил, а потом всем рассказывал. Его даже отпиз*или однажды, чтобы перестал.
- Дрочить?
- Рассказывать чтобы перестал. Достал всех. Так вот, ему, может быть, тоже специальные права полагаются? Типа, я особенный, я дрочу в колготки, я сексуальное меньшинство, давайте мне мои права… О! Слава написал! Он уже за Воронежем!
- Ничего себе он вваливает! – удивился Громоззека, - Ведь может, когда захочет! Вообще, Слава молодец, конечно. Такой перец! Я тоже так хочу в его возрасте.
- А круто, что у него четверо внуков? Я даже не знал раньше.
Закурили.
- Какая же красота здесь! - восхитился Виталий, - Чисто Швейцария!
- Ну что, купим по магнитику и обратно в Сочи? - предложил Сергей.
- Давай. Чтобы в темноте по горам не ездить. Надеюсь, в обратную сторону народу на границе будет поменьше.
- Может, вам за пивом сходить? – не то в шутку, не то всерьёз спросил сосед по этажу у Бордо, когда поздним утром он вышел из номера сочинской гостиницы.
- Нет, спасибо. Нам в дорогу! – на всякий случай очень серьёзно ответил Виталий.
Мучительно вспоминались вечер и ночь. Спустившись с гор, друзья купили домашнего вина, уже в темноте снова два часа простояли на границе. Только вернулись в отель, как из аэропорта на такси приехала Мика. К полуночи из Москвы приехал Володя Южный на «Харлее», весь грязный и в мухах. Свободных номеров не осталось, пришлось поселить эту парочку в своей комнате. Два раза ходили в магазин. Слушали «Сектор Газа». Ещё раз ходили в магазин. Пели народные песни. Угомонились под утро.
Бордо спустился во двор к мотоциклу, проверил масло и давление в шинах. Подошли остальные участники вечеринки.
- Виталик, давай я клапана отрегулирую. Не могу я больше это слышать! – взмолился Громоззека.
- Ну, давай, - Бордо не возражал, - И задний тормоз заодно подтяни, а то его чего-то совсем не осталось.
- Вы это слышите? – изумлённо воскликнул Южный.
За стеной протарахтел и замолк уральский мотор. Друзья выскочили на улицу и увидели красный «Вояж» и его хозяина, весьма озадаченного таким внезапным вниманием со стороны группы незнакомых лиц. Оппозитчики сразу же вежливо представились, а новый знакомый рассказал, что приехал на «Вояже» из Курска, а в Сочи работает крановщиком на последних недостроенных олимпийских объектах.
***
- Ну вот зачем мы так вчера нажрались? – сокрушался Бордо, дожёвывая сэндвич на заправке. Друзья и город Сочи остались далеко позади.
- А с Южным не бывает по-другому. Ненавижу этого негодяя, - признался Громоззека.
- Надо было утром выехать, а мы только спать легли. Теперь точно за два дня не доедем.
- Ясен х*й, - подтвердил Громоззека.
- Серёга? А знаешь, что я сейчас вдруг понял?
- Что ты понял, Виталик?
- Ведь «ясен» - это краткая форма прилагательного «ясный», так?
- Допустим.
- Значит, мы сейчас говорим о ясном х*е. Однако, если мы признаём существование ясного х*я, то мы должны также допустить существование его антипода… Как будет ясный наоборот?
- Не знаю. Мрачный?
- Мрачный? – переспросил Бордо, - Нет, лучше – сумрачный. Мы должны признать существование сумрачного х*я.
- Бл*дь, Виталик! – взмолился Сергей, - Хватит мне е*ать мозг. У меня от вас от всех скоро голова лопнет. Погнали уже.
И друзья помчались на север. Меняясь за рулём, оппозитчики преодолели пространство и время, холод и дожди под Краснодаром и ураганный ветер за Воронежем, разогнавший Гантелю до рекордных 128 км/ч по навигатору. На третий день Сергей и Виталий вернулись в Подмосковье.
***
Уважаемый читатель, если Вас заинтересует, в интернете можно найти мои книги "Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла" (сборник историй о мотопутешествиях) и "Планктон и Звездочёт" (роман о нелепой московской офисной любви) на платных и бесплатных ресурсах. На Пикабу я ничего не продаю, это не реклама, информация для сведения.
С уважением,
Виталий "Бордо" Боровский
О чём говорят оппозитчики (4)
(Оппозитчик (разг.): владелец мотоцикла с оппозитным расположением цилиндров в двигателе, преимущественно "Урала" или "Днепра").
Начало здесь
- Конечно есть! - улыбнулась в ответ девушка-администратор и назвала цену.
- Мы согласны! – обрадовался Слава, - Красавица, а налей нам сразу вискаря по сто грамм. Виталик, ты какой вискарь будешь?
- Самый дешёвый! – заявил Бордо.
- А мне «Блек Лейбл», - попросил Громоззека.
- Красавица, давай нам два «Блек Лейбла» и ещё сто грамм самого дешёвого.
- Ладно, давайте мне тоже вашего «Блек Лейбла», - передумал Бордо.
- Значит, три по сто, и лёд отдельно, - сформулировал заказ Слава, - А скажи, красавица, у вас номера комфортные?
- Конечно, комфортные! - снова улыбнулась девушка.
- Не было событий трагических? Никто из постояльцев не умер?
- Нет, не было, - забеспокоилась девушка, - А почему вы спрашиваете?
- Это хорошо, что не было. А не ослеп никто?
- Нет, - ответила красавица упавшим голосом.
- Слав, да всё будет хорошо, хватит уже людей кошмарить, - вмешался Бордо.
- Это очень хорошо, что никто не ослеп, - обрадовался Мусорщик.
***
- Понимаешь, Виталик, как это у баб всё устроено, - объяснял Слава, - Мне и следователь говорил, и психолог. Каждой бабе нужны три вещи: колбаса, деторождение и доминация.
Иллюстрируя эти женские ипостаси, Мусорщик по очереди выложил на стол красную зажигалку, вилку и синюю зажигалку.
- То есть, бабе нужны бабло, секс и власть. Когда ты даёшь ей колбасу, ну то есть деньги, шубы и всё такое, и регулярно е*ёшь, то доминации в ней минимум. Но стоит только перестать давать колбасу, – Слава убрал красную зажигалку, - Как из бабы сразу же начинает лезть е*ля и доминация. Будет шлёпать тебя плёткой, тащить к каким-то трансвеститам, пытаться вые*ать тебя страпоном…
- Них*я себе! – испугался Громоззека.
- Слав? – перебил Бордо, - А ты знаешь, чем трансвеститы отличаются от пидарасов?
- Чем? – удивился Мусорщик.
- Трансвеститы – весёлые, а пидарасы – грустные.
- Пидарасы грустные, - задумчиво повторил Мусорщик, - Грустные пидарасы… Так вот: и тут, если убрать ещё и секс, - Слава забрал со стола вилку, - То у бабы останется одна доминация. Она будет тебя по-всякому чмырить, унижать, отбирать у тебя всё, изменять. Вообще, бл*дь, будет ноги об тебя вытирать. Потому что доминация! А потом уйдёт нах*й к другому, который будет давать ей колбасу и трахать.
- Но что интересно: вся эта ху*ня работает в обратную сторону тоже, - развивал теорию Мусорщик, - Если вот тебе попалась такая баба, которая тащит тебя к трансвеститам, которая вся такая нах*й в коже и с плётками, которая…
- Мы поняли, поняли! - вмешался Сергей.
- Короче, если такой бабе начать давать колбасу и нормально её трахать, то прям на глазах всё это пройдёт. Никаких плёток, никаких страпонов, них*я такого через месяц уже не останется. Давай ещё по сто пятьдесят?
- Я больше не буду, - отрезал Громоззека, - Ну вас нах*й, алкоголики. Я спать пошёл.
- Спокойной ночи, Серёга, - попрощались оппозитчики.
***
- Слав, я вот сейчас думаю про твои слова, и них*я не согласен! – вернулся к разговору Бордо.
- Почему? – удивился Мусорщик.
- Потому, бл*дь, что не все бабы одинаковые. Может, тебе по жизни такие попадались, но бывают совсем другие. Я вот хорошо знаю одну бабу, которой и колбасу предлагали, и замуж, и детей, а ей ничего не нужно, потому что, бля, свобода, мотоциклы, ветер в башке и шило в жопе. И вообще, Слав, а как же любовь?
- Виталик, какая, нах*й, любовь? Я тебе говорю: колбаса, секс и доминация. Девушка, ещё по сто пятьдесят.
- Девушка, мне сто. Завтра ехать, Слава!
- Ну хорошо, по сто. И льда ещё принесите.
- Так вот, Слава, я имею сказать за любовь. У меня случилось как-то… Уж такая любовь была! Кто бы рассказал – сам не поверил. Знаешь, встретил эту девочку, и прям с первой минуты… Только, вроде, имя своё сказала, а я уже чувствую, что знаю её всю жизнь, и так с ней хорошо, словно домой вернулся. Прям с первого взгляда, как в кино. И такая от неё эйфория! Не думал, что так буквально бывает.
- Да чего только не бывает…
- Ну да, наверное. Не знаю… Двое суток всего, и домой улетела. Понимаешь, не хотела она продолжения. Говорит: было клёво, мерси, до свидания. Парень ты хороший, но я сама по себе, не надо прилетать. А я не могу из головы её выкинуть, и всё тут. Просыпаюсь – про неё думаю, засыпаю – думаю. В лучшем случае – думаю, что не надо про неё думать. Очень хочется ещё раз такую эйфорию! Тут как раз один писатель затеял зимний мотопробег в ту сторону, ну я с ними рванул, на три тысячи километров. Они за славой ехали, а я – к ней. На финише прямо в их кремль закатились на трёх колясычах: с понтом, прессой и телевидением. Звоню, говорю: «Мы тут приехали, встречай героев». Если бы самолётом прилетел – не пришла бы, а так не могла не прийти.
- Ну ты, блин, даёшь. За героизм!
- Да ладно тебе, героизм… Дебилизм! Так вот, значит. Приехал я красиво, она пришла, и вроде всё нормально, любовь-морковь, а только уехал, как всё снова-здорово. Сама по себе, не надо строить планов, никто ей не нужен. Я бы понял, если бы она другого любила, так ведь нет. Вот ты про колбасу… Другую можно было бы засыпать золотом и брильянтами, что было бы проще… и даже дешевле! Но только не эту – точно сразу нах*й пошлёт, причём окончательно. А вот я нож подарил с её инициалами, так у неё реально глаза мокрые были: сказала, что недостойна такого подарка. Веришь?
- И так я каждый раз придумывал что-нибудь невозможное, чтобы не могла она не согласиться. А потом опять всё с начала. Попал в такую, знаешь, спираль, каждый раз думал: сдаюсь или поднимаю ставку? А ведь каждый раз – нервы и мобилизация всех ресурсов. Дошёл вообще, нах*й, до края, уже на всё готов, а ей всё равно ничего от меня не надо. Доверять не хочет, привязываться не хочет. В общем, смотрю – совсем нездоровая ху*ня со мной творится: рука левая трясётся, десять кило минус, до метро дойти тяжело. Пора, думаю, завязывать, а то и сдохнуть недолго. Отвлечься: забухать, замутить с какой-нибудь подругой, съездить в дальняк…
- Да, это всегда помогает.
- А вот и не всегда. Понимаешь, какое дело: не хочется ничего. Того не хочется, этого не хочется. После такой эйфории всё какое-то совершенно безвкусное. В общем, решил заняться чем-нибудь действительно интересным, чтоб переключиться. Чем-нибудь пиз*ец как важным. Стал думать: что есть такое важное, что меня здесь держит, чтобы не сорваться и к ней не уехать совсем. Всё перебрал: родня, друзья, дом, работа, собака… В общем, когда собака моя пропала, вдруг оказалось, что ничего меня не держит. Всё готов бросить и оставить. Я это понял и никуда не поехал. И тут так, знаешь, получилось, что ничегошеньки у меня не осталось в жизни, за что зацепиться, потому что я сам только что всё мысленно предал, от всего отказался, а идти тоже некуда. Вот тут, Слава, я понял, что такое свобода. Нечего терять – не пустые слова. Полная, бл*дь, свобода: ничего не держит, некуда катиться. Очень, хочу тебе сказать, ху*вое чувство, эта свобода.
- Мда, свобода… А чего не поехал?
- Да не было смысла. Я же говорю: не хотела она меня.
- Что значит, не хотела? Надо было приехать и жёстко вые*ать.
- Ну, может и надо было… пожёстче себя вести, а то я размяк совсем. Хотя, вот как пожёстче? Это же мне нужно было, не ей. Мне нужно было в голову её залезть, в душу! Свет клином сошёлся, и всё тут. Я почему-то помнил каждый раз, когда с ней встречались: в чём она одета была, что говорила, как звали её очередного на тот момент мужика, чуть ли не каждое её слово. Не нарочно – просто помнил, и всё. Не мог забыть. А она не помнила. Не со зла, а просто не было до меня дела. Встретились – вроде рада, расстались – забыла. Говорит так ласково: «Мы же целый год не виделись», а я говорю: «В июне ещё виделись и в октябре. В июне я на твой день рождения на мотоцикле приезжал, помнишь?» - а я туда пять дней е*ашил и столько же обратно, - «Ты ещё в тот день договор на свой дом подписала, к нотариусу вместе ходили». Она говорит: «Конечно помню. А в октябре чего?», а я говорю: «Годовщину отмечали». Она спрашивает: «Какую годовщину?», а я отвечаю: «Нашу. Годовщину знакомства. Ты ещё своё платье зелёное надела». Вот и не поехал. Ты говоришь: колбаса, жёстко вые*ать… Как сделать, чтобы она про меня помнила?
- Ну, это смотря как вые*ать. Только не говори мне, что она тебя со своими мужиками знакомила?
- Только с двумя. Оба, кстати, нормальные парни: я с каждым и выпил, и побазарил. Положительные, серьёзные. Тоже её любили. Чего она их выгнала?
- И тебя как? Не напрягало?
- Нет, не напрягало. Понял, что люблю сильней, чем обижаюсь. Сильней, чем ревную. И прошло.
- Вот я тебе говорю: это доминация. Потому что без колбасы…
- Слава, я же предлагал колбасу, и эти двое… Тьфу, бл*дь, опять ты со своей колбасой. Какая, нах*й, колбаса! Меня знаешь, как колбасило! Вот она мне на письма не отвечала, трубку не брала: неделю, две, три. Я уже весь извёлся, и надо бы давно уже нах*й всё послать, но никак… Я и таблеток попил успокоительных, и к доктору сходил: помогите, говорю, пожалуйста, пусть меня отпустит…
- Какому доктору?
- Ну, который мозги вправляет. Понимаешь, это же как голос из розетки…
- Какой, нах*й, розетки?
- Электрической. Когда начинаешь слышать голос из электрической розетки, то понимаешь, что голоса там нет. Но всё равно слышишь. Почему-то я её… как сказать? Чувствовал, что ли. За все эти тысячи километров чувствовал, и ничего не мог с этим сделать. Откуда-то знал, что с ней происходит, хотя ни слова за три недели. Что с мамой сегодня поссорилась, послезавтра мужика выгнала, а через неделю нового завела, или ещё что. Х*й его не знает, как такое может быть.
- Телепатия?
- Вроде того. И я этим пользовался. Так-то старался не навязываться, не лезть слишком часто, чтоб совсем не отпугнуть, ну и гордость тоже… Остатки гордости. А как почувствую, что с ней что-то неладное, так сразу дозвонюсь: пожалею, посоветую чего-нибудь мудрое, слов ласковых наговорю. И, не поверишь, всегда в точку, в нужный момент!
- Ну, будем здоровы! – сказал Слава и снова выпил.
- Да, Слава – будем! – Виталий тоже выпил, - И прям, понимаешь, больше всего на свете хотелось, чтоб ей было хорошо, чтобы она была счастливой. Всё готов отдать и сам сдохнуть, только чтоб ей было хорошо. Вот мы все, бывает, кого-то любим, но обычно это в большой степени для себя самого. Любовь – это здорово, но всегда ещё получаешь что-то взамен. Ну, там, хотя бы внимание, интерес какой-то, не говоря уже про регулярный секс и борщ. А тут у меня такая получилась абсолютная любовь, даже если мне ничего не будет взамен, даже если она меня не помнит, даже если я, может, и не увижу её больше никогда. Какой там, нах*й, борщ! Узнать бы, что живая, и уже счастье. Совсем для меня места не осталось: я уже в точечку маленькую превратился, почти исчез, а всё равно люблю. И вот тут я подумал, что если такой же любовью полюбить еще семь миллиардов человек, то реально станешь Богом. Это, конечно, бесконечно далеко, но из той же серии.
- Пиз*ец тебя накрыло!
- Да уж, это точно. Слушай, а ведь ещё одна невероятная хрень была! Хер с ним, давай ещё по сто грамм. Девушка! Сейчас расскажу… Был мне сон ох*енный, точнее даже видение.
- Рассказывай!
- Слушай. Сплю я, значит, и вижу, что я в зелёном таком парке спускаюсь вниз по мраморной лестнице. Смотрю под ноги – а на мне платье светлое, до пола длинное, причём натурально так с каждой ступенькой надувается, когда воздух попадает. Я, знаешь ли, никогда в платьях не ходил, но выглядело очень натурально. И вот, поднимаю глаза и вижу огненные цифры: слева восемнадцать, справа – девяносто три. И проснулся.
- И всё?
- Нет, не всё. Слушай дальше. Проснулся я, сел на кровати, смотрю перед собой – а темно, как у негра в жопе. И вижу вдруг её, как во сне, но только я ведь не сплю: сижу и глаза открыты. То есть такое продолжение сна, только наяву. Видение, как ещё сказать? Вижу, значит, её прям перед собой в таком красно-синем, из толстого сукна двубортном мундире с золотыми эполетами, и пуговицы в два ряда.
- И что это значит?
- Да х*й его знает. Можно, наверное, по-разному толковать. Мне нравится думать, что я вспомнил кусочек из прошлой жизни. Что мы с ней уже встречались в 1893 году, и она тогда была мальчиком.
- А ты, выходит, тогда бабой был, что ли?
- Выходит. Ну и что? Хорошо, что не тараканом. Это же в прошлой жизни, а в этой я мужик.
- Херня какая…
- А знаешь, что совсем странно? Я ведь никогда, клянусь тебе, не интересовался историей военного мундира. Честное слово! А тут стало любопытно, полез в интернет. Короче, выяснил, что у них в армии мундиры всегда, всю историю были однобортные со стоячим воротником, пуговицы в один ряд. А тут двубортный с отложным воротником и два ряда. И оказалось, что именно, бл*дь, в 1893 году была какая-то заваруха в Индокитае. И вот, за всю историю только экспедиционный корпус в Индокитае в том самом, бл*дь, 1893 году носил двубортные красно-синие мундиры, как в моём сне. Больше никто и никогда. Как вот, бл*дь, объяснить такое?
- Да, интересная история. Под грибами похожая ху*ня бывает. Мне всё-таки кажется, Виталик, что ты каким-то пиз*остраданием занимался.
- В общем, согласен, – друзья опрокинули стаканы, - Так вот, представляешь, накрыло на старости лет. С другой стороны, я же не просто на диване страдал. Я такие вещи делал! Такие, бл*дь, подвиги совершал! Было круто. И главное, настоящие чудеса творились, какое-то полное волшебство: я прям мог силой мысли управлять миром, мне на помощь вдруг полезли какие-то знаменитые художники и писатели на «Уралах» с колясками, какой-то полный бред, если подумать – и только потому, что я очень сильно захотел. В общем, я в таком состоянии ровно два года прожил: вижу цель, не замечаю препятствий. Даже сравнить не с чем. Очень крутое состояние, круче любого кайфа.
- А сильно похудел, говоришь? Это плохо. У меня несколько знакомых было, кто вот так, на нерве или с депрессухи, сильно худел: большие проблемы потом были со здоровьем. У кого-то совсем большие.
- Да уж. Нельзя всё время жить на форсаже.
- Ну, а потом чего?
- Да ничего. Ровно через два года отпустило – семьсот сорок дней. Прям как рукой сняло. Нет, я её и сейчас очень люблю, конечно: столько всего связано, да и человечек хороший, дорогой. И вообще, мы же сто двадцать лет знакомы – родная душа, куда деваться. Но вот это наваждение прошло, слава богу.
- А она чего?
- Ну, как оно бывает: теперь сама звонит, пишет. Куда пропал, люблю, скучаю, приезжай в гости. Мне, говорит, хочется иногда кому-нибудь сказать «люблю», а кроме тебя - некому. Планы строим на разные покатушки. Всё-таки влез я в её жизнь! Я же упрямый. Приручил, в общем, дракона. Нормально всё.
- Девушка, ещё по пятьдесят. Ну, за любовь!
- Да, Слава, за любовь. Чтоб не дай бог больше никогда!
Продолжение следует!
***
Уважаемый читатель, если Вас заинтересует, в интернете можно найти мои книги "Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла" (сборник историй о мотопутешествиях) и "Планктон и Звездочёт" (роман о нелепой московской офисной любви) на платных и бесплатных ресурсах. На Пикабу я ничего не продаю, это не реклама, информация для сведения.
С уважением,
Виталий "Бордо" Боровский
О чём говорят оппозитчики (1)
(Оппозитчик (разг.): владелец мотоцикла с оппозитным расположением цилиндров в двигателе, преимущественно "Урал" или "Днепр").
Однажды ранней весной у Бордо зазвонил мобильник. В трубке захрипел Дядя Слава:
- Виталик, дружище, надо ехать в дальняк. Поехали куда-нибудь. Я прям чувствую, что подыхаю без мотоцикла. У меня лимфа в ногах застаивается. Я как в прошлом году с мотоцикла пиз*анулся, так у меня с тех пор нога опухшая – потому что лимфа не циркулирует. Надо ехать, короче.
- Ну поехали, Слава. А куда?
- На юг куда-нибудь.
- А давай в Сочи? – начал фантазировать Бордо, - Олимпийские стройки посмотрим, море, горы. Возьму с собой в коляску Серёгу Громоззеку: мы с ним думали куда-нибудь рвануть. Серёга в «Уралах» хорошо разбирается, был даже дилером по Питеру и вообще инженер. Просто у него сейчас своего мотоцикла нет.
- Да я чего? Я не против. Бери, конечно, особенно если разбирается. Давай в Сочи, а оттуда – в Абхазию заедем, поживём в палатках на берегу. Я там был: там ох*енно. Стол раскладной возьму и три стула. Нет, два. У тебя есть раскладной стул?
Так в конце апреля компания трёх оппозитчиков собралась на юг на двух колясочных «Уралах»: Слава Мусорщик на «Туристе» по прозвищу Сеттер, и Виталий Бордо с Сергеем Громоззекой на «Гирапе» по имени Гантеля.
***
- Слышь, Виталик? - за завтраком в день выезда сказал Громоззека, - Мне сон был. Что я, значит, на юге встречу рыжую Настю с голубыми глазами, и в моей жизни случится какая-то неведомая страшная ху*ня.
Накануне отмечали день рождения сайта www.oppozit.ru, поэтому сборы были поздними. Дядя Слава, хотя и пропустил мероприятие, но тоже никуда не торопился. Только после обеда оба экипажа, наконец, выехали из своих гаражей и вскоре встретились на какой-то большой заправочной станции.
- Как поедем? – спросил Мусорщик, расплатившись за бензин и отхлёбывая кофе.
- Первая вниз, остальные наверх! – сострил Громоззека.
- Завтра надо до Краснодара добраться, – сообщил Бордо - Там Игорь Зяблик обещал встретить, разместить. Давайте сегодня заедем в Липецк?
- Нахера нам в Липецк? – поинтересовались оппозитчики.
- Ну, надо мне. Хоть одним колёсиком. Просто для галочки, что я там был. Он почти по дороге, крюк совсем небольшой: километров шестьдесят всего. Пожалуйста!
- Нет, уж ты давай, выкладывай. А то не поедем.
- Ну, знакомая у меня из Липецка. Понимаешь, в моей жизни год назад появилась новая женщина. Но не в том смысле… Просто в офисе уже год сидит рядом, за одним столом. Алабала зовут… - сбивчиво выложил Бордо.
- Необычное имя… Служебный роман, что ли? – заинтриговался Дядя Слава.
- Да какой, нахер, роман. Просто сидим за одним столом. Она болтливая, да и я сам попиз*ить люблю. В общем, она в курсе практически всей моей жизни. Вот ты работал когда-нибудь в офисе? Я с ней больше времени провожу, чем с женой, сыном, родителями и друзьями, вместе взятыми: вообще, бл*дь, больше, чем с кем-нибудь другим. Восемь часов, каждый день, целый год – представляешь?
- Ну и что за Алабала такая? Симпатичная?
- Ничего так, хорошенькая. Молодая совсем, чуть за двадцать. Она на «вы» со мной, прикинь? Я уже сколько раз просил, что не надо на «вы», потому что я себя старым чувствую, когда молоденькие девушки со мной на «вы». Так нет, не может на «ты». Ну я из вредности её тоже на «вы» стал называть, да ещё по имени-отчеству.
- Ты её чпокнул? – доверительно спросил Громоззека.
- С ума сошёл? Нет, конечно. Чисто биологически, она мне в дочки годится: на восемнадцать лет младше. А ещё из Липецка. Вообще с другой планеты, ты понимаешь?
- И чо? – не понял Мусорщик.
- Да ничо. Я в принципе никак не могу привыкнуть, что люди девяностых годов рождения не только умеют сами ходить на горшок, но даже работают где-то юристами. Короче… Вот как тебе объяснить? Ну вот, например: она в детстве мечтала стать директором банка. Прикинь: не балериной, не стюардессой, не какой-нибудь, прости господи, моделью – директором банка! И муж, естественно, финансист.
- Погоди, так она чего, замужем?
- Разумеется замужем! У них в Липецке, если до двадцати двух замуж не вышла, то всё – пиз*ец, жизнь закончилась, причём неудачно. Вот пригласил я, значит, Алабалу на день рождения и говорю: «Приходите, будут мои друзья-юристы и друзья-мотоциклисты, про всех я вам рассказывал: хорошие ребята. В семь начнётся концерт и танцы». А она отвечает, что, мол, из всей моей пиз*обратии она потенциально могла бы станцевать только с Григорием, но ведь он женат. Прикинь? Я спрашиваю: «А вы что же, такую социальную активность как танцы только в матримониальных целях воспринимаете?»
- Каких целях? – уточнили оппозитчики.
- В целях замуж выйти, - объяснил Бордо.
- Так она же, ты говоришь, замужем?
- Ну так она и не пришла.
- Так она чего, меркантильная стерва какая-то? – заподозрили оппозитчики.
- Да нет! В том и дело, что нет! Не стерва совсем. Просто взгляд такой другой на вещи: всё должно быть чётко, правильно, по плану и богаче, чем у соседей. У Алабалы вообще есть на всё чёткий план: когда замуж выйти, через сколько лет правильно сменить работодателя, когда взять ипотеку, когда пойти в декрет.
- Во как! - вздохнули оппозитчики.
- Мне вообще кажется, что у людей это всё от страха, - разглагольствовал Бордо, - Все вот эти чёткие жизненные планы и стратегии. Страшно жить, страшно, бл*дь, неизвестности. Пытаются себя обезопасить. Типа, если всё делать правильно и по плану, то всё и дальше будет по плану, и не так страшно. А на самом деле – в любой момент может что угодно случиться, в любой момент можно нахер сдохнуть, и пиз*ец всем планам. Ради плана отказывают себе в удовольствиях, в чувствах, в настоящей, бл*дь, жизни себе отказывают! А жизнь вдруг – хуяк, и закончилась.
- Это точно! – согласились оппозитчики.
- Так вот, о чём я? – продолжал Бордо, - Прям так хочется ей иногда сказать: «Давай, дочка, жги, не бойся ничего, делай, что хочешь – всё у тебя получится. Мечтай, пробуй – когда, как не сейчас?» Да только я ж не скажу, потому что чего я буду лезть… А теперь прикинь, какой я для Алабалы разрушитель устоев. Ей ведь тоже не понятно, как так можно… Ну вот, например, говорит: «С вашей зарплатой нужно носить ботинки других брендов, а у вас ботинки такие, словно ваша зарплата меньше моей». А я думаю: нах*й мне надо, чтобы все знали о моей зарплате? Тем более по ботинкам? И вместо нормальных Мальдив еду в Абхазию на антигламурном драндулете в обществе двух мутных распиз*яев. Это ж полный разрыв шаблона!
- Сам ты мутный распиз*яй, - обиделись оппозитчики, - А в Липецк-то нам нахера? Ты с ней встретиться что ли хочешь?
- Да нахера мне встречаться, я её и так каждый день в офисе вижу. Ну, просто Алабала мне постоянно рассказывает, какое говно Москва и как замечательно у них в Липецке. Куры у них там домашние, молоко натуральное, пробок нет. А мне кроме «понаехали» ответить нечего. А так смогу сказать: «Да был я в этом вашем Липецке!» Ну так что, заедем?
Тем же вечером липчане, проходившие мимо гостиницы «Советская», с любопытством разглядывали два припаркованных у входа мотоцикла с колясками. Оппозитчики тем временем весело отмечали взятие города в гостиничном ресторане. Перед сном Мусорщик почитал друзьям вслух избранные места из своей книги и поиграл для них на карманной дудочке, извлекая из инструмента приятные ароматы и убаюкивающие мелодии.
Продолжение следует!
***
Виталий "Бордо" Боровский - если вам понравилась моя писанина, в интернете можно найти мои книги "Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла" (сборник историй о мотопутешествиях) и "Планктон и Звездочёт" (роман о нелепой московской офисной любви). Спасибо за ваш интерес!
Меряем мир в сосисках!
Пройдя этот тест, вы узнаете, сколько нужно сосисок, чтобы спуститься по ним на дно Марианской впадины. А еще сколько их можно съесть, пока длится самый долгий в мире поцелуй. Не пропустите!
Уралы в гостях у КАМАЗов (4)
Утреннее солнце радостно блестит на боках наших «Уралов»: колонна построена для последнего броска к главной цели похода. Вскоре мы торжественно проезжаем контрольно-пропускной пункт и попадаем на территорию команды «КАМАЗ-Мастер», строясь красивым полукругом на фоне синих грузовиков-исполинов.
Начало здесь
Софья: Утром сразу охватило волнение - сегодня та самая встреча, ради которой были проделаны три дня пути. Хорошо позавтракав на базе, мы с Виталием оделись в яркие жилеты с нашивками и отправились в гости. Все прибыли вовремя, у въезда на базу «КАМАЗ-мастер» нас встретили и разделили: водители проезжали через ворота на территорию, а пассажиров отправили через другой вход, который был значительно дальше. При этом пешком мы успели зайти внутрь, преодолеть лабиринт из лестниц и поворотов и успеть заснять въезд на территорию наших героев на «Уралах»!
Женщина-экскурсовод проводит нас по залам заводского музея на втором этаже комплекса, рассказывая про вехи истории команды, её взлёты, неудачи, победы и спортивные планы на будущее. Мы внимательно слушаем и рассматриваем экспонаты: фотографии боевых машин и их пилотов, коллекцию призовых дакаровских статуэток, модельки «КАМАЗов».
Через стеклянные стены виден цех внизу: рабочие и механики снуют между гоночными великанами на разных стадиях сборки; искрит сварка, погрузчики подвозят ящики с деталями. Фотографировать запрещено: секреты успеха не должны просочиться к конкурентам.
Софья: После длительной общей фотосессии всё наше внимание заняла женщина-экскурсовод, которая рассказывала про базу, команду и чем они занимаются. В музее выставлено много наград, исторических фотографий, видеороликов, макеты «КАМАЗов» в пустыне. А в большом зале стоят настоящие боевые машины, с каждой работают по нескольку серьёзных механиков. Всё выглядит очень масштабно и захватывающе. Представители команды организовали автограф-сессию, во время которой каждый смог задать интересующие его вопросы и получить карточку с памятной подписью. Уезжали с базы все довольные. Поездка точно стоила того. А нам предстояла прощальная ночь в Набережных Челнах.
Экскурсия окончена: спускаемся в цех, чтобы познакомиться и пообщаться с гонщиками и руководством команды. Мы бродим между многотонными механическими монстрами, задаём вопросы заводчанам, восхищённо переглядываемся и растерянно улыбаемся. Пилоты подписывают на память карточки с логотипами «КАМАЗ-Мастер» и клуба oppozit.ru, заботливо отпечатанные Романом. Невероятный момент, от которого захватывает дух: почти волшебство. Ромина мечта, которая однажды стала нашей общей - сбывается прямо сейчас, на наших глазах.
Продолжение следует! Начало здесь