Закрытый город Стерлитамак-16, январь 1992 года. За десятки лет до образования Башкирской Зоны Аномального Контроля.

Никогда не любил мороз. Зиму люблю, но мороз нет. Вот такой вот интересный парадокс. Угадайте, чем встретил меня городок, в который я приехал на заработки? Правильно. Холодищем в почти минус тридцать.

Меня, как уроженца Краснодара, этот факт не очень-то и радовал. Деваться, однако было некуда, так что после прибытия в Стерлитамак-16 я сразу же направился в назначенное место.

Усталый автобус привез меня в один из окраинных районов городка. Екатерининский проезд, дом третий я нашел не сразу: пришлось спрашивать у прохожих. Нужное мне учреждение находилось в ветхом двухэтажном здании. С виду, будто ремонт снаружи делали еще при Брежневе.

— Россия! Россия! Ельцин — наш мужик! — орал около входа в контору какой-то мужик. В руках у него была початая бутылка водки, которой он радостно размахивал. Мороз на улице не помешал ему расстегнуть курту. Видать спирт в крови грел.

— Слыш, Петрович, завали, достал уже! — крикнул кто-то с окна второго этажа.

Я сверил адрес на здании с написанным на бумажке. Вроде правильно. Ладно, внутри разберемся.

Начальник — добродушного вида усатый дядька — встретил меня прямо за входной дверью. Проводил до своего кабинета, устало бухнулся на табурет и жестом пригласил сесть напротив.

— Ты тот самый Миша, которого мне Азат рекомендовал? — с улыбкой спросил он. — Чаю будешь? Устал поди с дороги.

— Спасибо, откажусь. А вы?..

— Лаврентьев Алексей Степанович, но можно просто — Степаныч. Будем знакомы, — протянул руку начальник.

По его словам, выходило, что работа была непыльная. Не так давно в городе произошел какой-то сбой на местной станции "Луч". Что за объект Степаныч не пояснил, сославшись на то, что и сам не знает. Так вот. В результате этого сбоя во всем городке, а тут проживало аж двадцать с лишним тысяч людей, в момент сгорели телевизоры и радиотехника. Руководство станции принесло свои извинения, а, в качестве компенсации, подарило почти каждой семье по новенькому телевизору. Радио обещали подвезти к концу года. Техника была экспериментальная, постоянно сбоила, ломалась. Это как раз и входило в мои обязанности: починка и настройка телевизоров.

— Ну что ж, — подытожил начальник. — Если все устраивает, то милости просим. Квартиру государственную выделим на время работы. Кстати, тут недалеко. Парень ты с виду толковый. Ну как?

Я согласился. Подписал протянутые бумаги, получил ключи.

— Алексей Степанович...

— Да говорю, ж, можно просто — Степаныч.

— Степаныч, да. А что это за кадр около входа с алкоголем?

— А, это Петрович, местная достопримечательность. У него в 91-м мозги переклинило. Как раз аккурат во время аварии на "Луче". Телевизор вспыхнул прям при нем, а мужик Афган прошел... Ну, короче набекрень у него все теперь. Говорит, будто дед ему рассказал, мол Ельцин спасение для страны, ты его уважай. А деда своего Петрович слушал всю жизнь. Вот только умер он еще в 86-м. Ликвидатором был в Чернобыле.

Начальник замолчал.

Я поспешно попрощался и вышел из конторы. Петровича около входа уже не было. О его присутствии напоминала пустая бутылка водки, воткнутая в сугроб. Во хлещет, я в кабинете-то был минут двадцать от силы.

До квартиры я добрался быстро. Само жилище было не ахти какое, с минимальными удобствами, но все же лучше, чем на улице. Экспериментальный телевизор, кстати, стоял в зале. Вещей у меня со мной было немного, поэтому разобрать их не составило труда. Быстро сообразил нехитрый ужин из вареного картофеля, да хлеба, от души натертого чесноком. Хорошо!

Закурив папироску, я задумался. Какая-то авария, вышедшая из строя одномоментно теле- и радиотехника. Не бывает такого, чтоб у всех и сразу и только подобная аппаратура. То ли мне чего-то не договорили, то ли я сам что-то не знаю. Загадка, мать ее. В общем будем разбираться в этом по ходу дела, я сюда все-таки от нужды работать приехал. Да и выбить себе место в закрытом населенном пункте с хорошей зарплатой, которой сейчас почти нигде нет, мне удалось только через знакомых. Меня порекомендовали, как крайне опытного инженера, вот и буду значит инженером. А не детективом. Сгорели и сгорели, черт с ними. Мое дело, чтобы не сгорели новые.

На следующий день я вышел на работу. Большую часть дня мне повезло просидеть за газетами. Периодически я обменивался парочкой слов с новыми коллегами. Знакомился. Под конец смены дежурному поступил звонок и он отправил меня на адрес.

Около выхода меня ждала видавшие виды "семерка". Водитель даже не кивнул мне, в ответ на приветствие, и сразу дал по газам. Вообще он казался каким-то нервным и молчаливым. За весь выезд я не услышал от него ни слова.

По адресу проживала семья из четырех человек. Мужчина представился Артуром и провел в комнату, где стоял телевизор. Из объяснений я понял, что у них сбились все каналы, из-за чего техника ловила сигналы Челябинской области. Настройка не заняла много времени, поэтому уже через десять минут я сидел в "семерке" и ехал обратно.

В целом так и проходили мои будни. Работал я шесть через один с выходным в воскресенье. Зарплату выплачивали стабильно раз в неделю — в субботу. Проблемы у людей, звонивших в контору, были практически одинаковые: сбившиеся настройки телеканалов, поломки различных видов. Один из телевизоров пришлось забрать и сдать на утилизацию, так как ремонтировать там уже было нечего. Он попросту сгорел от скачка напряжения.

Рутина действовала на меня успокаивающе, ровная и стабильная жизнь отвлекала от проблем, творившихся в стране, и, даже как-то убаюкивала.

Но один вызов, на который я поехал в конце первого месяца работы, положил конец спокойной жизни.

Продолжение следует...

Петр Сергеевич сидел около окна и задумчиво глядел вдаль. Он не сводил взгляда от Большой стены, которую было видно за целый километр.

Дело шло к вечеру. Старик налил себе чай и продолжил смотреть в окно. Между его покосившимся от времени домиком и стеной было сплошное чистое поле без единого кустика — закрытая территория. Днем подходы к этому участку периметра контролировали военные, а ночью Петр Сергеевич заступал на свою вахту.

Его село эвакуировали вскоре после образования аномальной территории. Незадолго до катастрофы Ольга, его жена, вместе с оставленной погостить у них внучкой Диной уехала в Уфу к подружке.

Проклятая земля появлялась далеко не один день, все заняло несколько месяцев. Но военные тогда оцепили Уфу сразу же, не позволив никому выехать. Болезнь какую-то нашли в городе, старик уже и не помнил какую точно. От нее Оля и скончалась, о чем Петру рассказали уже после добрые люди. А внучка его пропала без вести.

Затем военные пришли к нему в село. Вывезли всех, кто желал. Один Петр эвакуироваться отказался. Не хотелось ему уезжать далеко от места, где пропала внучка и погибла его Оля. Сын несколько раз приезжал и уговаривал его переехать в Оренбург, но старик был непреклонен.

Военные, входящие в состав охраны периметра, или Большой стены, как называл его Петр, неоднократно объясняли ему, что он живет вплотную к закрытой территории — санитарному поясу шириной в километр, опоясывающему зону. И жить он тут не должен, утверждали солдаты. Петр лишь махал на них рукой, да прогонял.

Формально его дом находился не в санитарной зоне, а на самой границе, так что насильно его вывезти не могли.

Со временем он подружился с бойцами из местного подразделения и, даже выпросил у них разрешение на патрулирование местности. Командующий частью полковник добродушно согласился, выделил ему завалявшуюся на складах двустволку и отправил охранять участок Большой стены, размером в пару километров.

Вот уже несколько лет Петр выходил по ночам на боевой пост, зорко следя, чтобы ни один человек незаконно не проник на территорию зоны. Однако ночное дежурство, на которое он отправился ровно два месяца назад, поменяло его жизнь полностью.

Все начиналось обыденно. Старик проснулся ближе к вечеру, поделал дела по хозяйству. Когда густые сумерки накрыли село, он взял пачку патрон, ружье и, перекрестившись, отправился к периметру.

Шел уже второй час ночи. Петр остановился около стены, облокотился на нее и достал из рюкзака термос с крепким чаем. Хлебнул и прислушался. На этом участке в стене был пробой, небольшой, примерно метр на метр. Последствия попытки прорыва одних отмороженных личностей, которые, обвешались оружием, достали откуда-то гранатомет, и решили днем попытаться подорвать стену. Сделать это у них получилось, а вот проникнуть в зону — нет. Военные тогда быстро положили отряд, а стройбат заделал дыру арматурой и сеткой рабица. Обещали пригнать технику и залить все бетоном, но так дело и не дошло.

Каждый раз, останавливаясь около этого пробоя, старик пытался прислушаться. Приходившие к нему в гости военные говорили о страшных звуках, доносящихся из зоны, завываниях, трещании и тому подобных страшилках.

Петр охотно верил, но сам никогда ничего подобного не слышал. Вот и сейчас — тишина. Он помотал головой, глотнул еще чаю и потянулся за рюкзаком, чтобы убрать термос.

— Дедушка? — вдруг раздался в темноте чей-то голос.

От неожиданности Петр подпрыгнул и уронил термос. Чай расплескался по земле. Старик схватил ружье и начал беспорядочно оглядываться по сторонам.

— Кто здесь!? — крикнул он в пустоту. — Стрелять буду.

— Дедушка, это точно ты, я же слышу! — раздался радостный голос.

Петр вдруг осознал, что с ним разговаривает ребенок. Девочка. И голос ее доносится из-за стены.

Он аккуратно подошел к пробою в периметре и заглянул в зону. За паутиной рабицы и арматуры в темноте действительно угадывался детский силуэт. Петр ощутил, что его майка, надетая под кофтой, моментально пропиталась потом.

— Дедушка, ну ответь, — взмолилась девочка.

— К-кто... ты? — выдавил из себя старик.

— Дедушка, это же я, Динка! Наконец-то я тебя нашла! — обрадовалась девочка.

Петр зажмурился и потряс головой из стороны в сторону. Открыл глаза, посмотрел. Силуэт существа за периметром никуда не делся.

Все, доходился, подумал старик, отползая спиной вперед от пробоя. Нарвался таки на тварь. Сейчас бы живым ноги унести, да солдатам рассказать, глядишь успеют...

— Дедушка Петя, постой! — услышал он девчачий голос. — Помнишь, как ты мне давным-давно из дерева делал свисточки красивые? Ты их еще украшал ма-а-а-аленькими такими птичками? Ну помнишь же!

Он остановился. Действительно, когда Дина еще даже в школу не ходила, он мастерил ей манки на птиц. Уж очень нравились они девочке. Факт из давно позабытого прошлого заставил старика застыть на месте.

— А еще ты меня Цветочек звал, — продолжил голос из-за стены. — А еще...

Девочка перечисляла долго. И многое она сказала из того, что знать могла только она. Или жена Петра. Но Ольга была давно мертва, так что об этом он даже и не задумался. В конце концов старик сдался и расплакался.

— Динка, ты... Это и правда ты, — он протер влажные глаза и попытался присмотреться к силуэту за стеной. Однако у него не получилось рассмотреть деталей даже с фонариком. Все что он увидел — очертания 12-летней девочки.

— Внученька, родненькая, как же так получилось-то? Я уж всякую надежду потерял... Скажи мне: почему ты все такая же маленькая? Столько ведь лет прошло.

— Я пока не могу тебе рассказать, дедушка, — серьезно, совсем не по-детски ответила Дина. — В зоне все не так, как у вас. Прости меня, мне нужно бежать. Еще встретимся!

— Нет, Динка, стой! — Петр вцепился в арматуру и затряс ее изо всех сил. Но его внучка уже растворилась в темноте.

Старик сидел около стены до тех пор, пока не показались первые лучи солнца. Нехотя он встал, собрал раскиданные вещи и отправился в свой старенький домик, где сразу же улегся спать.

Он бы счел все происходящее сном, или же игрой старого рассудка, заболевшего какой-нибудь дрянью, но Дина снова пришла к стене через пару дней. А затем еще раз, и еще.

Внучка почти ничего не рассказывала деду, в основном слушала. Их встречи длились недолго, всего по несколько минут, затем девочка убегала. Старик так и не понял, как маленькое девочке удалось выжить среди аномалий и тварей, бродивших по зоне. Больше этого его удивляло то, что, судя по силуэту, видневшемуся в провале, Динка нисколечко не выросла.

Во время очередной встречи внучка задала Петру вопрос:

— Дедушка, а ты бы хотел увидеть... Ну-у... Где я живу?

— Да, внученька, конечно, — обрадовался "приглашению" он. — Только меня ж в зону не пустят, ты чего.

— А ты придумай что-нибудь, — весело ответила она. — А здесь, по зоне, я тебя проведу, не бойся.

И старик придумал. Он собрал последние сбережения и начал скупать тайком все необходимое для своего плана. Взрывчатку ему удалось собрать по старой памяти: десятки лет назад он проходил службу в горячей точке и вдоволь насобирал различных самоделок для потрошения пехоты противника.

Встречи с Диной продолжались. Девочка даже подарила ему рисунок — нарисовала вид на стену со своей стороны. Она сложила лист самолетиком и бросила в пролом. Чудом пролетев здоровенные арматурины самолетик врезался в сетку, откуда его и достал старик. Рисунок вышел неказистый, даже забавный. С того момента Петр хранил его в нагрудном кармане.

Старик вынырнул из воспоминаний и хлебнул еще чаю. Сегодня настал назначенный день. Сегодня он встретится с внучкой! Он разволновался, будто в детстве перед дальней поездкой. И пытался успокоиться, глядя из окна на стену.

Вечерело. Петр взял ружье, схватил два рюкзака: в одном лежала взрывчатка, а в другом — припасы на первое время. Проверил, не забыл ли чего, а затем отправился к стене.

Дину он прождал почти до двух часов ночи. Конечно же, он не сидел без дела. Успел заложить самодельную взрывчатку в пролом, несколько раз проверил снаряжение, не доверяя собственной памяти.

— Привет, дедуль, — донеслось из-за стены. — Ты готов?

— Готов, Цветочек, — заверил ее старик. — Отойди от стены подальше, сейчас тут громыхнет.

— Хорошо, только я хочу тебя предупредить, — остановила его девочка. — Ты меня когда увидишь, не пугайся. Все таки я изменилась за эти года...

— Да что может меня испугать, — браво ответил ей Петр. — Ну все, давай. Я сейчас подожгу.

Фитиль тянулся на добрых пять метров от стены. Он чиркнул охотничьей спичкой, подождал, пока она загорится, поджег шнур и отбежал подальше.

Громкий взрыв разорвал ночную тишину. Несколько маленьких осколков упало рядом со стариком, но его это не волновало. Он быстро, насколько это возможно, подбежал к стене и начал пролезать в расширившийся проем. Нужно было поторопиться, совсем скоро здесь будут военные, услышавшие грохот. Взрывчатка не разрушила всю стену, но уничтожила большинство арматуры, вынесла сетку рабица и отколола несколько кусков бетона.

Границы между обычным миром и аномальной зоной Петр почти не почувствовал. Лишь слегка пощекотало в затылке и отпустило. Он пролез на ту сторону и встал в полный рост, выглядывая внучку среди тучи поднятой пыли. Увидев силуэт, старик быстро подошел к нему и увидел Динку. Перед ним стояло стояла 12-летняя девочка с прозрачно-серой кожей, через которую были видны капилляры и вены. Глаз у существа не было, однако, несмотря на пустые глазницы, она точно узнала, что дед дошел до нее. Улыбнувшись и обнажив острейшие мелкие зубы девочка обняла Петра.

— А знаешь, внучка, я думал, что все будет гораздо хуже. Нам нужно уходить.

Девочка разжала объятия и радостно сказала:

— Я ждала этого столько лет. Пойдем со мной, я покажу тебе свой дом.

Павелецкий вышел из кабинета IT-специалистов и направился в больничное крыло. Ждавший его около входа Ахмадинуров быстрыми шагами пошел за ним.

Айтишники убедили директора в том, что детально затереть мутировавшего зайца на записях камер не составит труда. Это, по их словам, сделать легче, чем моделировать новые кадры.

— Куда мы сейчас? — спросил Дамир у Павелецкого.

— Вниз, — бросил ему в ответ директор. — Нужно убедиться в готовности РК-2. Иначе все может пойти к чертям.

Лифт привез их на самый глубокий этаж Брц-16. Короткий коридор с тусклыми лампочками уперся в массивную дверь с кодовым замком. По бокам от входа стояли вооруженные охранники, которые, до прихода директора и профессора, что-то бурно обсуждали, но, увидев, как они выходят из лифта, замолчали.

Павелецкий набрал десятизначный код на панели, и дверь с шипением распахнулась. Сразу за ней располагался просторный зал, большую часть которого занимал огромный бассейн с высокими бортами. Над ним под потолком находилась гудящая установка, похожая на уменьшенную в размерах антенну радиотелескопа, смотрящую на емкость снизу.

Дверь закрылась за вошедшими. Звук гулким эхом отозвался от стен помещения. Дамир поежился.

— Не знаю, как тебе, но мне каждый раз здесь не по себе.

— Ты главное не падай в объект и все будет замечательно, — ухмыльнулся директор. Он подошел к панели, находившейся на массивном устройстве, провода от которого шли и к бассейну и к установке наверху, и что-то набрал на клавиатуре. На экране высветилось:

"СТАТУС: ГОТОВ. МОЩНОСТЬ КРИСТАЛЛОВ АГИДЕНИТА СОСТАВЛЯЕТ 87 ПРОЦЕНТОВ"

— Удивительная вещь, агиденит, — вдруг сказал Павелецкий. Он подошел к краю борта и, вместо того, чтобы посмотреть вниз, взглянул на антенну. В самом ее центре были видны несколько красных кристаллов, закрепленных в виде барабана револьвера вокруг передающей части.

— С момента, как человечество открыло эти камушки, столько сфер деятельности прям перевернулись с ног на голову. Дамир, а ты помнишь, как создали первую винтовку, запитанную от агиденита? На какой-то там выставке продемонстрировали. Один выстрел из такой штуки снес башню у танка.

Ахмадинуров молчал. Он не понимал, к чему Антона пробило на разговоры и причем тут кристаллы. Нервы у профессора начали сдавать.

— Желающих тогда напасть на Россию резко поубавилось, — ухмыльнулся директор. — Зона Аномального Контроля подарила на великое богатство. Где только сейчас не используется этот красный малыш. Какие только фантастические вещи не создают, благодаря ему. Вот и ты его приспособил под аккумулятор излучения, природу которого даже сам понять не в состоянии.

Он повернулся к профессору и чуть тише заговорил:

— Наша страна, благодаря агидениту вырвалась впереди всей планеты. Но мне похуй на страну, ее величие и науку. После того, как мы закончим с комиссией из "Парадокса", я соберу все запасы агиденита и свалю вместе с ним за границу, к чертовой матери. Ты со мной?

Ахмадинуров ужаснулся.

— Ты вообще понимаешь о чем говоришь, Антон? Из ума выжил? Как мы провезем несколько тонн кристаллов через границу?.. Да нас же спецслужбы в любой точке планеты достанут... Я...

— У меня все схвачено, — перебил его директор. Он отошел от борта бассейна и встал между Ахмадинуровым и дверью. — Поставка заказчику будет длинная, через шесть стран. Мы с тобой полетим под видом командировки в Пекин, а там... Уже все спланировано, пойми, всех, кого было нужно, я подкупил такими суммами... В общем решайся, Дамир. Хочется ведь пожить не в вонючей подземной лаборатории. И очень сильно желательно — богатым. Очень богатым.

Ахмадинуров стоял в ужасе. Он никак не мог поверить в то, что слышит. Они и так с командой Павелецкого пошли на нарушение правил ЦИП о запрете изучать в Брц-16 мутировавшие формы жизни. Но к этому профессора подтолкнула исключительно любовь к исследованиям.

Однако Антон предлагал не просто предательство и измену стране. Он предлагал чистое самоубийство. За пропажу нескольких тонн агиденита их бы нашли в любой точке планеты. Не помогли бы никакие спецслужбы и секретные агентства никакой ныне существующих стран.

— Прости Антон... Я не смогу, — ответил Ахмадинуров.

Директор вздохнул и улыбнулся.

— Я все понимаю, Дамир. Это ты меня прости.

— За что?.. — Профессор не успел договорить вопрос, как ему в солнечное сплетение врезался кулак Антона. Павелецкий не давая вдохнуть согнувшемуся Дамиру, ударил другой рукой по лицу. И еще раз, и еще. Ахмадинуров отступал под натиском директора, пытаясь закрывать лицо руками, но Павелецкий будто бы вошел в состояние берсерка.

Он осыпал профессора ударами до тех пор, пока тот не уткнулся в борт бассейна. На мгновение Антон перестал его бить и слегка отошел от него. Ахмадинуров чуть опустил руки, которыми он защищал окровавленное лицо и с мольбой и ужасом посмотрел на директора.

— Ос... Остановись, послушай, — еле сказал Дамир.

— Прости, — произнес в ответ Павелецкий и всем телом с разбегу толкнул опершегося на борт профессора. Дамир закричал, перевалился через ограду и полетел вниз.

***

Михаил чиркнул зажигалкой и Кунице резанул по глазам необычайно яркий огонек. Мужчина прикрыл глаза и подкурил от предложенного собеседником огня.

— Имей ввиду, все, что я тебе сейчас расскажу про проект — совершенно секретно.

— Так нас с тобой, я так полагаю, и так в расход пустят, — осторожно предположил Сергей. В ответ его собеседник хмыкнул.

— Тебя — да. А меня им не выгодно убивать. Раз в месяц надо проводить контроль счетной аппаратуры объекта РК-2, а пароль от входа в систему только у меня в голове. Я в свое время перестраховался. Правда дорого мне это стоило... В любом случае, раз мне судьба подослала такой подарок в виде сокамерника, то у нас теперь есть шанс сбежать.

Куница напрягся:

— На подставу похоже, Миша, — наморщил он лоб. — Ты что-то не договариваешь. Что тебе мешало свалить отсюда раньше, если есть план?

Михаил расхохотался.

— Не гони волну, малой, — в его голосе появились новые нотки, будто старший поучал младшего. — На, посвети на меня огоньком.

Куница нащупал протянутую ему зажигалку, и чиркнул. Сначала, как и в первый раз он прикрыл глаза, но через несколько секунд глаза немного привыкли к пламени, и Сергей смог получше рассмотреть своего собеседника. Мужчина суровой внешности, седой. Щетина доросла до той стадии, что уже могла называться бородой. Куница не замечал ничего необычного ровно до того момента, пока не опустил взгляд вниз. И замер.

Ног у дяди Миши не было. Из-под длинной белой майки торчали три щупальца, длиной примерно сантиметров в пятьдесят. Михаил вяло пошевелил ими и с кривой улыбкой пояснил:

— Незавершенная мутация. По приказу Павелецкого мне ампутировали ноги, а Ахмадинуров подстегнул мутацию клеток с помощью агиденита. Где только не используют этот проклятый камень... Теперь понял?

— Понял, — борясь с пересохшим горлом ответил Куница.

Дядя Миша удовлетворенно кивнул и начал рассказывать про проект "Утилизация".

Несколько лет назад он в составе очередной экспедиции обнаружил в развалинах села Красный Ключ неизвестную форму грибка, похожую на черную плесень. Павелецкий тогда приказал ему доставить форму жизни в Брц-16. Ко всеобщему удивлению, плесень не разложилась после пересечения периметра. Проведенные затем исследования показали, что это следующая мутация ползучего моха, а совсем не грибок. Однако дальше начались вещи гораздо интереснее.

Ахмадинуров случайно выяснил, что после облучения агиденитом плесень приобрела способности утилизировать ядерные отходы без каких-либо последствий. Предприимчивый Павелецкий сообщил об этом в ЦИП "Парадокс", огреб от них по самое не хочу за нарушение запрета о доставке мутантов в комплекс, но своего все таки добился.

За огромные деньги в "Белорецк-16" начали свозить тонны ядерных отходов, которые скармливались черной плесени. Однако одно из побочных явлений такой кормежки все же было. Плесень начала расти.

Ахмадинуров со спецами долго прикидывал, что можно сделать, чтоб остановить ее распространение, пока вдруг случайно в бассейн с плесенью не упала лабораторная крыса. Приборы зафиксировали замедление темпов деления клеток, и этот день вошел в историю.

В ход пошли все меры. Городские службы Стерлитамака-16 ловили бездомных кошек и собак, после чего доставляли их в комплекс. Нанятые Павелецким охотники облазили всю окрестную тайгу и тащили вообще всех зверей, которых только можно было найти: от зайца до лосей и медведей. Все живые существа скармливались бездонной, казалось, черной жиже. Рост остановился, позволив снова утилизировать в плесени ядерные отходы.

— А потом случился инцидент. — Дядя Миша остановил рассказ, и, чтобы перевести дух, потянулся за сигаретами. Предложил одну Сергею, тот не отказался.

— Нас четверо у истоков проекта было. Я, Дамир, Антон и Кирилл. Кирилл Андреевич Корчев. Отвечал за... Да впрочем не суть. И в один прекрасный день Кирилл не поделил что-то с Антоном. Вообще обстановка накалялась годами.

Михаил затянулся и продолжил:

— В тот день мы были в зале с плесенью только вчетвером. Начавшийся между Павелецким и Корчевым спор быстро перешел на повышенные тона, а затем на крики. Мы попытались их вразумить, но тщетно. Дошло до рукоприкладства, и, так получилось, что Антон столкнул Кирилла в бассейн.

Он немного помолчал. Куница терпеливо ждал продолжения. Торопиться все равно им было некуда.

— А через двое суток Кирилл воскрес. Точнее... Нет, неправильно. Это уже был не он. Кукла, лишенная всего, что делало его Кириллом Корчевым.

По словам дяди Миши, спустя два дня после гибели, из черной плесени вышел Кирилл собственной персоной. Однако он не мог вспомнить никого из своих товарищей, да и вообще ничего из прошлой жизни.

Проводимые в дальнейшем эксперименты прояснили ситуацию. Павелецкий не скупился и выкупал у окрестных колоний осужденных преступников, для исследований с плесенью. Выяснилось, что любое другое живое существо замедляло рост жижи, тогда уже получившей название РК-2. Однако человек, попавший в нее, возвращался обратно. Лишенный напрочь всех воспоминаний, кроме базовых рефлексов, а также речи. У кукол, как прозвали возвращенцев, наблюдались притупленный эмоциональный фон, а также почти слепая покорность.

— А что стало с Кириллом? — прервал его рассказ Куница.

Дядя Миша посмотрел на него и, с печальной улыбкой произнес:

— Ахмадинуров с помощью нейропрограмматора несколько раз пытался вернуть ему хотя бы часть памяти. Однако вместо этого вызвал у него в голове какие-то ложные воспоминания, будто он пытавшийся проникнуть в БЗАК преступник, которого поймали и принудили работать в Брц-16. Сам он себя зовет Уборщиком, но остальные зовут его сто тридцать пятый.

***

Раздался сильный всплеск от упавшего вниз тела, и директор инстинктивно отшатнулся от края, хотя знал, что капли не долетят до него. Он сел на пол и минут десять приходил в себя, пытаясь отдышаться.

Окровавленные руки и халат не волновали Антона, равно как и охранники, которые это заметят при выходе. План в его голове после убийства товарища поменялся и он не собирался теперь ждать приезда комиссии ЦИПа. Он вообще больше не собирался находиться в этом комплексе.

Павелецкий достал КПК и отдал короткую команду грузчикам транспортировать ящики с кристаллами в грузовик на поверхности. Он встал и подошел к краю бассейна. Оперевшись на борт Антон посмотрел вниз. В резервуаре плескалась черная жидкость. По ней беспрерывно шли небольшие волны, хотя ветра в помещении, конечно же, не было. Словно почуяв склонившегося над ней человека, субстанция вдруг начала медленно тянуть к нему жидкие "щупальца", вопреки всем законам физики.

Антон усмехнулся:

— Я уверен, что ты сделал бы из Дамира отличную куклу. Но не судьба. Ты сгоришь сегодня вместе со всем этим проклятым местом.

Он плюнул в бассейн и направился к выходу. Охранники удивленно поглядели на него. Немой вопрос об отсутствии Ахмадинурова повис в воздухе, но директору было плевать. Добравшись до своего кабинета, он заперся и начал собираться. Все необходимые документы и вещи он тщательно упаковал в два рюкзака. Затем сел за компьютер и начал планомерно передавать на флешку всю информацию. Это заняло у него больше трех часов. К тому моменту грузчики закончили погрузку агиденита в грузовик, о чем директору пришло уведомление.

Павелецкий устало посмотрел на экран компьютера и нажал на одну из программ. Всплывающее окно потребовало пароль. Он набрал последовательность из двадцати восьми символов, после чего его палец застыл над клавишей "Ввод".

— Последний штрих, — пробормотал он и нажал кнопку.

Тишину разорвал резкий звук сигнала опасности, который смешивался с женским голосом, повторяющим зацикленную фразу:

"ВНИМАНИЕ! ЗАПУЩЕН ФИНАЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ "УТИЛИЗАЦИЯ". ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ СРОЧНО ПОКИНУТЬ ТЕРРИТОРИЮ БРЦ-16. ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ 60 МИНУТ. ВНИМАНИЕ! ЗАПУЩЕН ФИНАЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ "УТИЛИЗАЦИЯ". ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ..."

Продолжение следует...

Куница сидел на ветке небольшого дерева. Примерно два метра высоты его отделяло от жуткого существа в виде небольшой помятой сферы. На голове-туловище, покрытой красно-коричневой огрубевшей шерстью, располагались четыре лапы. Причем передняя пара выглядела мощнее задней. Мутант также имел усеянную множеством туповатых зубов пасть, которую довольно открывал, глядя на сидящего наверху человека.

"Щенок", — промелькнула у Сергея мысль.

Делать особо было нечего, поэтому Куница разглядывал мутанта дальше. Он прекрасно знал, что зубы существа со временем выпадут, как молочные у человеческого ребенка, а на замену им придут самые настоящие клыки. А затем и глаза прорежутся, хотя сейчас на них нет даже намека.

После этого из колобка, который к тому моменту станет выше человека, получится отличный охотник. Хотя и детеныш монстра доставил Сергею множество хлопот, даже умудрился загнать на это дерево.

Патроны у искателя кончились, поэтому, если колобок не передумает, то сидеть человеку на ветке осталось ровно до того момента, пока он не уснет. И Куница это прекрасно понимал. В один момент ему даже захотелось кинуть своим пистолетом-пулеметом в детеныша, в попытке хоть как-то нанести урон, но он передумал. Оружие денег стоит.

В поисках хоть какого-то решения он начал оглядываться и периферийным зрением заметил, как по стволу дерева сверху к нему очень медленно приближается ползучий мох.

— Твою мать! — Куница лихорадочно начал прикидывать, сколько ему осталось жить. Ползучий мох — приставучая штука. Сергей так и не смог для себя понять, аномалия это или мутировавшая форма растения. Однако одно он знал отлично. При попадании на объект, в данном случае на человека, мох покрывает его одним рывком за пару секунд. Это он по дереву ползет неторопливо, а живое существо ему поглотить не составит труда. Он прицепится и сожрет даже в том случае, если ты задел его краешком пальца и на одно мгновение.

Коричнево-зеленая смерть ползла на него сверху. А снизу начал бесноваться колобок, будто почувствовал, что его законная добыча достанется другому.

Звонкое рычание нечеловеческой твари давили на мозг. В панике искатель попытался отодвинуться от ползучего мха, чуть не потерял равновесие, но смог удержаться. Аккуратно переместился подальше от ствола, как вдруг услышал хруст.

Ветка надломилась и Сергей полетел прямо к прыгающему, видимо от счастья, колобку. Удар об землю вышиб воздух из легких, но лежать было некогда. Куница откатился от места падения и попытался вскочить на ноги, как вдруг на него налетел отвратительный мутант. А за ним еще и еще.

Десятки колобков рвали его тело на части, но боли человек не чувствовал. "Адреналин, похоже", — подумал Сергей.

Монстры почти сожрали руки и ноги, после чего принялись за все остальное. В момент, когда над его лицом возникла смердящая пасть, он вдруг услышал тихий голос:

— Мужик, эй, слышишь меня?

Монстры и дерево с подставившим его ползучим мохом исчезли и сменились темнотой. Куница вскочил и понял, что лежит на кровати. В следующий момент его голову пронзила острая боль и он застонал.

— О живой. Здорова мужик, ты только не пугайся. Голова болит? — раздался вопрос из темноты.

— Болит, блять, — тяжело протянул Сергей. — Гребанный сон. Где я?

— На, воды попей, приди в себя.

Куница нашарил протянутый ему неизвестным стакан и залпом осушил его. Попытался приглядеться. Темнота не была абсолютной, и ему удалось разобрать, что он сидит на койке в небольшой комнате. Напротив он увидел такое же спальное место, на котором угадывался мужской силуэт.

— Крепко же тебя приложили, но жить будешь, — сказал неизвестный. — Тебя как звать?

— С... Сергей, — протянул искатель.

— А я Михаил. Но можешь звать меня Мишаня. Или дядя Миша. Как тебе удобно, в общем.

— Мы где? — протянул Куница.

— В одном из спальных блоков научно-исследовательского комплекса "Белорецк-16", который находится около...

— Я знаю что это и где находится, — прервал его Сергей. Он вспомнил последние минуты перед потерей сознания. — Гульназ, сука.

— Гульназ? — оживился собеседник. — Та милая девочка? Стало быть она тоже на них работает.

— На кого? Да и ты сам кто такой-то?

Михаил замолчал. Подумав о чем-то минуту он принялся рассказывать. Начал он с того, что пришел работать в Центр изучения паранормального "Парадокс". Отдел распределения ЦИПа направил его в Брц-16 на должность помощника руководителя группы по исследованию мутаций. Михаил довольно быстро смог променять кабинетно-бумажную работу на полевую, после чего начал ходить в составе экспедиций в Башкирскую Зону Аномального Контроля.

Ведь мутанты разлагались на глазах после вывоза за периметр, а значит изучать их спокойно можно было только в пределах зоны.

— Я тут притащил живую тварь вот только что, — прервал его рассказ Куница.

— Это уже не удивительно. Первого мутанта принесла именно моя экспедиция, сказал его собеседник. — Разумеется это было не для протокола, так как исследовать живых тварей в Брц-16 запрещено высшим руководством ЦИП. Мутанта мы доставили шесть лет назад, кажется. Тогда удалось выкупить его у местных жителей. Ну, которые живут за периметром. Они заверили, что он не начнет разлагаться после пересечения границы, что, впрочем, оказалось правдой. Без понятия откуда они это могли знать.

Михаил помолчал немного и добавил:

— Вот тогда и начались трудности.

— Какие? — Сергею хотелось продолжения. Он нутром чуял, что сейчас начнется что-то более интересное, чем болтовня про жизнь и монстров, которых ему хватило в зоне. Искатель вспомнил свой сон и вздрогнул. Это не была выдумка мозга, задурманенного вколотым Гульназ препаратом. Он действительно попал в такую ловушку пару лет назад. Все патроны он истратил на внезапное нападение мутировавших собак. Мутации у животных происходили крайне по-разному, в отличие от других монстров. У кого-то было по две-три головы, кто-то мог похвастаться паучиным набором конечностей, четырьмя глазами или ртом, переползшим с пасти на брюхо. Однако одно у этих тварей оставалось неизменным и вечным. Стайный инстинкт.

Куница вместе с десятком военнослужащих, которых он должен был провести до одного поселка, а потом назад, попал в засаду стаи собак. Восемь человек погибли в первые минуты схватки. Еще двое скончались от кровопотери уже после того, как им удалось перестрелять тварей.

Сергею оставалось только попытаться дойти обратно к выходу из периметра, имея при себе пустой пистолет-пулемет. Речи о продолжении задания идти и не могло.

Пустой пистолет-пулемет и спас ему жизнь в момент, когда он упал с дерева и приземлился около хищного колобка. Ему тогда удалось быстро развернуться и вставить оружие между челюстей мутанта, набросившегося на него. Свободной рукой Сергей нащупал камень и бил им колобка до момента, пока тот не свалился с него мертвой тушей. Вся кисть оказалась рассечена жесткой шерстью твари, но ему уже было тогда наплевать на это.

Вынырнув из воспоминаний Куница понял, что его вопрос повис в темной пустоте. Михаил молчал.

— Так... Что за трудности там были? — попробовал он спросить еще раз.

— Курить будешь? — внезапно предложил собеседник.

Михаил порылся под подушкой и извлек оттуда пачку сигарет. Одну протянул искателю, другую зажал зубами, но поджигать не торопился.

— Трудности, это еще мягко сказано. К моменту, когда мы приволокли первого мутанта, я уже работал с Ахмадинуровым и Павелецким над проектом "Утилизация".

Продолжение следует...