Я пропил свой последний хер,
Я из печки все выгреб поленчики,
Мир вдруг стал по-тарковски сер
И пришли за мной обесценщики.
Я спросил их в дверной глазок:
"Вы коллекторы, или приставы!?"
Они, дверь отодвинув в бок,
Залетели в мой дом неистово.
Первым делом на кухне газ
Закрутили с шальными воплями,
Ты расходуешь наше топливо!"
Я включить захотел музло:
"Может с вами чайку замутим мы?"
Мне один из них дал в ебло:
"Чайник собран твой был при Путине!"
Я спиною примкнул к стене,
По-боксёрски играя плЕчами,
Вновь в ебач прилетело мне,
И в догонку ещё по печени.
Зазвенело внизу в трусах,
Это стукнулись вслух бубенчики,
Покраснело в моих глазах,
А вокруг меня обесценщики!
Я в отчаянье впав до слёз,
Был избит и поруган мразями:
"Император великий взмёрз,
Пока жёг ваш, блять, город вяземый!"
"Так его ведь уже вернуть,
Не осилю, как не стараться мне!"
Тут с ноги прилетело в грудь:
"Значит, выплатишь репарации!"
Вынул в страхе медали дедовы:
"В них, ребят, моя сущность вся!
Забирайте всё, говноеды вы!"
И забившись, как мышь в углу,
Ныл, со звоном, тряся ладонями.
И про почки ещё напомнили.
"Нам не нужно твоих наград!
Мы их брезгуем трогать пальцами!
На них кровь немецких солдат!" -
Снова дали тут по ебальцу мне.
Я взмолился, что было сил:
"Да за что же ко мне пристали вы!?"
"Твой отец был рождён при Сталине!"
Расписали с пыра подошвами.
Я от них к своей спальне полз,
А меня по ногам пиздошили.
Из последних сил под кровать,
Я скользнул - там бердянка спрятана.
Вот куда их теперь девать?
Все обои к хуям запятнаны!
И угрозы их злы истЕричьи,
А душёнки внутри бактеричьи!
Синим глазом взглянув в окно,
Я решил обойтись без скептики:
Пусть с коллегами жрут говно,
Славно булькая в моём септике.
Ты их знаешь, порой, в лицо,
Здесь на сайте их шобла целая.
То про кошку сольют кинцо,
То макетик из спичек сделают.
Лишь забудешь на пять минут,
Что мы дедам великим сменщики,
Помни, друг - за тобой придут