Кто о чем, а мы о трудном пути молекулы в лекарства. И о тех препятствиях, которые ей ставит по дороге FDA.
Итак, в двух предыдущих статьях выяснилось, что наша молекула на животных и на культуры клеток действует правильно и никаких токсичных эффектов за ней не наблюдается. Что дальше? Можно испытывать на теще?
Не сразу. Дальше мы несем все материалы исследований в FDA и получаем разрешение начать эксперименты на людях. Всего есть три фазы проверок. И это такой вариант хождения по мукам, точнее, хождения в FDA потому, что на каждый следующий шаг надо получить их “о’кей”.
Первая фаза - небольшая группа здоровых добровольцев. Они получают будущее лекарство в той примерно дозировке, которая, как ожидается, будет использоваться для лечения. Если при этом никаких побочных эффектов не выявляется, результат несут в FDA, получают разрешение и переходят ко второй фазе.
Теперь экспериментальный препарат получает относительно небольшая группа пациентов с “нужной” болезнью. От сотни до нескольких сот. Если все окей, и вторая фаза благополучно пройдена, снова берем разрешение в FDA и, если оно получено, можно двигаться дальше.
Третья фаза похожа на вторую, только количество испытуемых в ней существенно больше и исчисляется тысячами. Иногда разработчики расширяют исследования третьей фазы на другие болезни или другие возрастные группы. Например, в первый раз препарат испытывается на людях в возрасте от 18 до 60 лет, а при повторном исследовании третьей фазы проверяют его на детях или на людях старшего возраста.
Все три фазы производятся на застрахованных и проверяемых постоянно добровольцах, после разрешения специальной комиссии, цель которой быть сторожевым псом на страже здоровья этих самых добровольцев и так называемым двойным слепым методом. То есть, испытуемые делятся на две группы, контрольную и опытную и те, кто находится в контрольной, получают пустышку. Плацебо. Ни они, ни исследователи во время испытаний не знают, кто находится в контроле, а кто - в экспериментальной группе, эти данные вскрываются потом, после окончания проверки и, таким образом, нивелируется субъективное влияние наших желаний и ощущений на результат. Иногда к двум описанным группам добавляется третья: уже известное лекарство, используемое по тем же показаниям, что наша молекула. Потому, что так можно сравнить, что из них эффективнее и безопаснее.
Ура. Третья фаза, как и две первые, пройдены благополучно и мы хотим сделать нашу молекулу лекарством, которое можно назначать людям. Вот тут снова включается такая штука, как FDA в Штатах или аналогичная организация, в каждой стране - своя и решает, можно или нельзя. Я уже писал раньше про такое лекарство, талидомид, из-за которого в Европе рождались дети с отсутствием конечностей, а в США - нет. Потому, что FDA сочло его опасным, недостаточно проверенным и не дала добро.
Думаете, на этом все? Отнюдь.
Ибо мы не учли один важный закон, который называется законом больших чисел. Я не большой специалист в статистике, но попробую объяснить это так. Если встречается какое-то относительно редкое осложнение, нужно набрать достаточно много материала, чтобы его отловить. Много материала - это дать многим пациентам на протяжении долгого времени. Поэтому никакими доклиническими исследованиями такое не достигается. И поэтому организации типа FDA продолжают следить за публикациями по теме даже после того, как разрешают препарат к использованию.
Иногда, довольно редко, таким образом всплывают не выявившиеся в ходе доклинических испытаний проблемы. Например, существовал когда-то такой очень эффективный противовоспалительный и обезболивающий препарат - Vioxx. Лекарство было действительно замечательным, но вызывало при длительном употреблении повышенный риск сердечного приступа. Если мне не изменяет память, речь шла об употреблении Vioxx дольше полутора лет и можно было бы просто ограничить его прием по времени, но дело дошло до судов, фирма-изготовитель уплатила чуть меньше пяти миллиардов долларов компенсаций и не самый плохой препарат улетел в мусорную корзину.
На моей памяти FDA не только убрала это единичное лекарство (а ведь я не отслеживаю весь рынок), но и периодически вводит очень жесткие ограничения на использование определенных препаратов в определенных формах или по определенным показаниям, если поступает соответствующая информация.
А теперь, под занавес, немного цифр. В среднем из примерно 4000 молекул, которые отчаянно хотят стать лекарствами, 5 добираются до первой фазы, то есть, до испытаний на здоровых добровольцах, и только одно из этих пяти - до полок аптек. И стоит этот процесс около миллиарда долларов.
Прикиньте, на что можно еще потратить миллиард.
А картинка принадлежит Julie Viken. И позаимствована на pexels.com
