AlexandrRayn

В контору «Муженёк на час» пришёл новый мастер. Мужики его сразу невзлюбили: скрытный какой-то, необщительный, не хочет делиться информацией о том, сколько раньше зарабатывал. Представился Пашей и на собеседовании вместо того, чтобы рассказать о себе, одной крестовой отвёрткой починил директору кресло, очки, кофемашину и настроил кардиостимулятор. Его приняли без разговоров и даже дали форму по размеру.

Коллеги два часа пытали Пашу отборными анекдотами и соблазняли политическими темами, но он не открывал рта, даже зевал одними ноздрями.

В час дня в офисе зазвонил телефон.

― Мальчики, ― обратилась менеджер к «мужьям», которые «забивали козла» на коробке от кулера и сплетничали о новеньком «муженьке», ― там Подлюгина звонит ― просит посмотреть розетку.

Повисла могильная тишина. Подлюгина была легендой. С ней успели поработать все конторы города, даже химзавод. Женщина была способна кричать абсолютно на любых частотах. Если бы горбатые киты умели прикручивать карнизы и вешать гардины, она бы и им доходчиво объяснила, какие они на самом деле рукожопы и лентяи. Ходили слухи, что один таксист, который вёз её всего два километра, настолько упал духом и тронулся рассудком, что сдал права назад в ГАИ и попросил отдать ему взятку, с помощью которой он их купил.

― А давайте новенького отправим? ― предложил один из «мужей» по имени Антон, ― пусть молчун пройдёт боевое крещение.

Идея была поддержана. Паша бесшумно появился из единственной тени, которую отбрасывал чайник, чем сильно напугал всех присутствующих, и взял у менеджера адрес.

***

― Какого чёрта так рано?! ― облаяла Подлюгина мастера прямо на пороге. ― Я ждала вас в двенадцать, а сейчас — одиннадцать пятьдесят семь!

Паша с абсолютно каменным лицом вытер чужие слюни с лица и, подождав три минуты, ровно в двенадцать молча прошёл в квартиру. Подлюгина представляла из себя чистое зло в домашнем халате. Она была молода и бесполезно красива. Жить с ней отказывались даже примитивные микроорганизмы, потому в квартире у неё всегда было чисто и неуютно.

― Чего молчишь? Воды в рот набрал? Или просто идиот? ― прощупывала она почву для будущих истязаний.

Взгляд Паши был холоден, лицо не отображало ни единой эмоции — хоть сейчас отправляй в Атлантический океан таранить айсберги в отместку за «Титаник».

― Глухонемой, видимо! ― сделала громогласный вывод Подлюгина. ― Нашли кого на такую работу брать. Ладно, пошли! ― она жестом показала Паше направление.

«Посмотреть розетку» на языке Подлюгиной оказалось гораздо бóльшим, чем простая консультация или мелкий ремонт. Женщина была настолько тверда в своём желании пропылесосить трёхкомнатную квартиру с одной кухонной розетки, что вырвала её с корнями до самого электрощитка. По предварительной оценке, ущерб должны были восстанавливать три разные бригады.

― Что стоишь? Чини! ― нервничала женщина. ― Или ты ещё и слепой?!

Паша молча вышел из квартиры и вернулся через пятнадцать минут с тележкой материалов. Подлюгина тем временем уже накатала жалобу размером с «Тихий Дон» и собиралась отправить директору «Муженька».

― Вернулся, халтурщик! ― прошипела она, глядя на то, как спокойный, словно слон на водопое, Паша ставит на пол мешок шпаклёвки.


Начался ремонт. Паша действовал не спеша, шаг за шагом, стараясь всё делать аккуратно. Подлюгина тем временем не находила себе места. Такой шанс улетал в трубу. Она приготовила сорок отборных уничтожающих фраз для Паши, начиная с критики его грязной головы и заканчивая тем, как он мешает шпаклёвку против часовой стрелки. Не в силах держать злобу в себе, женщина заказала на дом доставку еды и, комментируя картошку, заставила курьера сменить религию. Затем она довела до истерики робота в техподдержке Сбербанка и унизила пролетающий в небе самолёт. Но и этого ей было мало. Она хотела уничтожить Пашу — это стало целью всей её жизни.

Пока мастер устанавливал обратно натяжной потолок, Подлюгина выучила по Ютубу весь мат на языке жестов и спешила показать гостю свои успехи.

― Ну как? Ты всё понял? ― женщина смотрела на него с детской надеждой в глазах, закончив свой спектакль 18+ для людей с ограниченными возможностями.

Паша даже не моргнул и продолжил восстанавливать краску на стенах. Ремонт закончился неожиданно.

― Всё, что ли? ― расстроенно спросила Подлюгина, видя, как Паша моет руки.

Это была катастрофа. Получив смету и расписавшись в акте выполненных работ, огорчённая женщина молча вручила деньги.

― Стойте, вы забыли отвёртку! ― окрикнула Подлюгина мастера, когда тот заходил в лифт. Он обернулся и встретился с хозяйкой взглядом.

― Спасибо, ― сказал Паша и, забрав отвертку, уехал, оставив ошарашенную женщину наедине с нереализованной злобой.

***

Когда Паша принёс в офис первые деньги и обошёлся без жалобы со стороны самой скандальной клиентки, ему решили дать ещё один проблемный объект, чтобы убедиться, что это не случайность.

Семейство Достоваловых было вторым по токсичности и количеству уволившихся сотрудников после выполнения работ у них дома. На протяжении вот уже сорока лет супруги раз в месяц устраивали феерический скандал с участием третьих лиц. Фёдор Достовалов был прорабом на пенсии. Когда аргументы в споре между супругами заканчивались, жена звонила «Муженькам на час» и просила, чтобы мастер провёл мелкий ремонт у них дома.

Появление чужих отвёрток и молотков в доме прораба приравнивалось к иноземному вторжению. Фёдор всячески пытался вмешиваться в процесс: доставал свой фамильный уровень, проверял теодолитом вертикальность устанавливаемых шкафов, рисовал проект, по которому следовало менять лампочку в туалете.

Паша приехал в самый разгар распрей и тут же был встречен жарким словом.

― Явился, паразит! ― кричал из-за спины жены Фёдор, когда Паша зашёл в квартиру.

― Нужно повесить несколько полок под цветы, постелить линолеум в ванной и отрегулировать дверцы кухонного гарнитура, ― перечислила задачи хозяйка дома и собралась в магазин.

Паша кивнул и проследовал на кухню, где его уже ждал «технадзор» в белой каске.

― Я всё до миллиметра проверю, ― бурчал Фёдор, держа в руке рулетку.

Паша молча встал на стул и начал наносить на стену метки для будущих отверстий.

― Левее! Ближе к краю! Тридцать миллиметров от оси! Распределяй нагрузку! ― выкрикивал Фёдор указания каждый раз, когда Паша ставил очередной крестик.

По итогу стена напоминала небольшое двухмерное кладбище на двести душ.

― Вот, возьми, советские! ― протянул прораб свёрток со сточенными и сколотыми свёрлами. ― Китайским фуфлом в своём доме сверлить запрещаю!

Паша не спорил. Он молча сверлил одну дырку пятнадцать минут, пока Фёдор не отобрал перфоратор, и со словами: «Чему вас только учат?!» не начал сверлить сам. «Муженёк» тем временем пошёл в ванную кроить линолеум. Когда он закончил, Фёдор уже прошёл первые полтора сантиметра стены.

― Кирпич хороший — не то, что сейчас делают, ― обливаясь по́том, пыхтел прораб. ― Главное, что прошли первый слой и наметили отверстие ― теперь можно и твоим китайским ширпотребом добить, чтобы хорошие свёрла не портить.

Паша кивнул и вручил хозяину сверло, а сам принялся за регулировку дверок. Фёдор надавил всем весом на инструмент, как делал до этого, и нажал на кнопку. «Китайское сверло» прошло оставшиеся полтора сантиметра и остальные пятнадцать за два оборота. Оно вышло в другой комнате через закреплённый на стене телевизор.

― Ничего страшного, мы всё равно его только по воскресеньям смотрим, ― оправдывался хозяин, ― когда лотерейный билет покупаем.

Паша никак не реагировал, продолжая молча орудовать отвёрткой. Работа пошла. Первые три отверстия Фёдор всё так же намечал своим сверлом, а потом добивал «китайским». В какой-то момент ему стало лень менять свёрла, и он переступил через собственные принципы ― разумеется, пока никто не видит.

Спустя полчаса из магазина вернулась жена прораба и уронила пакет с продуктами на голову мужа.

― Ты что наделал? ― закричала женщина так громко, что все мужья в доме машинально извинились перед своими супругами.

― А что такое? Мы тут, между прочим, работаем в команде! ― мужчина опёрся на перфоратор, как на шпагу, воткнув его в ламинат.

― Ты во что стену превратил?!

Фёдор повернулся к стене и только сейчас понял, что малость увлёкся: межкомнатная перегородка напоминала крышку от перечницы.

― Да я…― Фёдор глядел на стену и никак не мог взять в толк, что произошло. ― Обычно они спорят, выхватывают инструмент, а я только говорю, как делать и что не так, а тут…― он пытался восстановить хронологию событий.

Паша подошёл и, молча вставив несколько дюбелей, прикрутил полки.

― Всё готово, ― протянул он бумаги хозяевам.

С тех пор семья Достоваловых больше никогда не ссорилась.

***

В офисе Пашу встречали как героя. «Муженьки» хлопали его по плечу и отмечали успех.

― Вы, наверное, очень общительный, раз так легко справились с нашими самыми сложными клиентами, ― интересовался директор у Паши о его методах, вызвав мастера к себе в кабинет.

Паша молчал.

― И дружелюбный! А ещё ― отличный слушатель! ― заметил мужчина и счёл необходимым поделиться с Пашей своими взглядами на жизнь: рассказал ему о способах уходить от налогов при построении бизнеса, о женщинах, которых соблазнял, когда сам работал "муженьком", о том, как воровал деньги в церкви, чтобы купить первую дрель, с которой началась его империя, и закончил личными страхами...

Паша слушал и молча кивал.

Директор так увлёкся, что опомнился лишь через два часа откровений и пообещал Паше повышенную ставку, если тот будет молчать об этом разговоре. Паша снова кивнул и начал молчать ещё усерднее. Начальник принял это за хороший знак.

Через месяц все проблемные клиенты закончились. А через два месяца Паша приехал на работу на новой машине и женатый на Подлюгиной, которая после того ремонта явилась в контору и сказала, что её раньше никогда так романтично не игнорировали.

Паша был самым успешным «муженьком» фирмы, и все завидовали его выдержке и безупречному пофигизму. Коллеги без конца спрашивали: в чём секрет, но Паша молчал. И каждый сам придумывал ответ на свой вопрос. Но секрет у Паши всё-таки был...

Раз в месяц молчун пропадал с горизонта. Он уезжал на все выходные в какую-нибудь глушь за двести километров от города, но никому не сообщал куда ― даже жене.

Он доезжал до огромного глухого леса и, оставляя машину на дороге, ещё полдня тратил на то, чтобы пройти до нужного места пешком. Там, в дремучем первозданном краю, где не было ни единой человеческой души, Паша открывал рот и начинал кричать. Он кричал так громко и так долго, что медведи спешили убраться в соседние области. Изо рта Паши вываливались настолько грязные слова, что проплывающие в небе облака краснели без помощи закатного солнца, а трава на поляне увядала. Отведя за несколько часов душу, Паша возвращался в город отдохнувшим, обновлённым и молчаливым.

И так до следующего месяца.

Александр Райн

Андрей весь день штудировал сайты, предлагающие работу, пока не наткнулся на интересное объявление: «Требуется личный водитель: смышленый, крепкий, непьющий, ответственный, крещёный. Заработная плата — 3787 руб. 87 коп. за смену. Все подробности по телефону».

За весь сегодняшний день Андрей отмёл полсотни вакансий. Везде что-то смущало, а тут прям всё по делу, и зарплата указана точно до копейки. Он набрал номер.

— Алло! — прогремел в трубке хлёсткий мужской голос.

— Добрый день, я по объявлению, — начал разговор парень.

— Приезжайте завтра к семи утра!

— А как же «все подробности по телефону»? — замешкался соискатель.

— Работа нужна? — мужчина, кажется, начинал нервничать.

— Ну… Ну да, но…

— Тогда нечего лясы точить, и так времени нет. Жду в семь. Или найму другого!

— Хорошо-хорошо, я буду, — записав адрес, Андрей сбросил вызов. «Должно быть серьёзный бизнесмен, очень занятой», — подумалось парню.

К семи утра он прибыл на место. Возле обозначенного подъезда стояло несколько неплохих иномарок бизнес-класса. Будущий личный водитель гадал, на какой же именно ему придётся работать: вот этот синенький Mercedes или тот коричневый Porsche? Но больше всего ему приглянулась новенькая Audi, которая стояла рядом с большим сугробом, что раскапывал дворник.

Мужчина задерживался. Андрей решил позвонить. Через секунду за его спиной зазвучала какая-то пищащая раздражающая мелодия, а потом раздался уже знакомый громкий голос, который повторился в динамике телефона:

— Алло! Слушаю!

Парень повернулся и увидел, что дворник, раскапывающий сугроб, тоже держит телефон около своего уха.

— Алло, это Андрей. Водитель. Я на адресе.

— Я тоже. Не вижу вас, — мужчина-дворник покрутился на месте.

«Да ну? Быть не может! Наверное, совпадение», — подумал Андрей, глядя на вертящегося мужика с лопатой в руке.

— Вижу вас, — мужчина, которого Андрей сперва принял за дворника, сделал пять шагов вперёд и протянул руку. — Борис.

Лицо его было красным от утреннего мороза и тяжелой работы. Судя по морщинам и обвисшим щекам, мужчине было где-то в районе шестидесяти — плюс-минус пара лет. Одет мужчина был не самым солидным образом: болоньевая куртка, шерстяные брюки. Ансамбль дополняли потрепанные унты и шапка с помпоном.

— Андрей, — немного растерянно произнёс парень и пожал руку.

— На! — протянул Борис лопату.

— Зачем?

— Как зачем? Твой рабочий агрегат откапывать будем.

— Как это — откапывать? — Андрей смотрел на мужчину так, словно не понимал родного языка.

— По очереди. Я пока перекурю.

Борис достал сигарету и принялся раскуривать. Андрей ещё немного постоял, переваривая в голове происходящее, но потом всё же начал откидывать снег, решив посмотреть, что же будет дальше.

Примерно через двадцать взмахов лопатой начали проступать первые признаки автомобиля. Несмотря на минимальную вероятность чуда, Андрей всем сердцем надеялся, что чёрный проржавевший фрагмент крыла принадлежит какому-нибудь культовому раритетному экспонату представительского класса, и он не ошибся. Через несколько секунд перед ним предстала эмблема «Волги». Когда машина была откопана, Борис сбегал домой и притащил аккумулятор.

На удивление, внутри машина была очень ухоженной и чистой: пластик не поцарапан, сиденья не протёрты, кое-где даже блестел хром. Если бы не запах картошки, доносившийся из багажника, то вполне могло бы сойти за авто́ консервативного директора завода. Андрей приободрился.

— Едем? — спросил он, когда машина была прогрета.

— Сейчас, минуту, — крикнул его новый начальник, стоя у подъезда. Он чего-то ждал.

Через несколько минут из соседнего подъезда вышли несколько женщин и направились в сторону машины. В этот момент с места сорвался и Борис.

Когда все они встретились около Андрея, Боря громко, чтобы вся улица слышала, произнёс:

— Здравствуйте, дамы! — и, галантно поклонившись опешившим тёткам, обратился к своему водителю: — Андрюш, поехали на работу!

И Андрей, и офигевшие от такого представления женщины на секунду замерли.

— Кхм-кхм, — прокашлял Боря, стоя у задней двери.

— Ой, прошу прощения, Борис... — поспешил открыть дверь Андрей.

— Сергеевич, Борис Сергеевич! За столько времени не запомнил? — театрально нахмурился Боря и сел в машину под очумевшие взгляды дам.

Андрей закрыл за начальником дверь, а сам уселся на водительское кресло.

— Едем, Борис Сергеевич?

— Ага, — уже не так громогласно ответил мужчина и назвал адрес, — только не гони, у меня не КАСКО.

«Было бы удивительно», — подумал Андрей, глядя в боковое зеркало, прикрученное саморезом.

Андрей не ошибся. Маршрут действительно привёл его на приборостроительный завод.

— Припаркуйся у курилки.

Водитель кивнул и, припарковавшись в указанном месте, вышел, чтобы открыть дверь начальнику. На всё это действо из курилки вышли посмотреть человек пятнадцать. У всех был такой глупый и удивлённый вид, будто привезли не директора, а жирафа.

— Заедешь за мной в обед, а пока заправься, — снова перейдя на ораторскую громкость, произнёс Борис и сунул водителю пятьсот рублей.

Андрей взглянул на заснеженную, только недавно из сугроба, Волгу и спросил:

— Может, тогда и на мойку?

Борис повернулся к нему злой как собака и прокряхтел:

— Да. И на мойку, — он протянул ещё двести рублей. И добавил негромко: — только на мойку самообслуживания.

Андрей кивнул и уехал, оставив директора руководить другими своими подчиненными.

Заправившись и сбив снег, парень выпил кофе и вернулся на завод ровно к началу обеда. Уткнувшись глазами в телефон в ожидании начальника, он не заметил, как к нему в машину залез какой-то грязный мужик.

— Эй, а ну пошёл вон! — крикнул, повернувшись Андрей, но, когда увидел обалдевшего Бориса, тут же изменился в голосе: — Извините, Борис Сергеевич, я вас что-то не узнал.

На этот раз начальник был одет в потрёпанную робу, на голове его сидела старая синяя бейсболка с засаленным козырьком.

«Должно быть любит окунуться в рабочий процесс с головой», — подумал водитель.

— Ладно уж, поехали, — просипел Боря.

Андрей кивнул и завёл двигатель.

— Куда направимся? Я знаю тут неплохое кафе неподалёку, там очень хорош…

— Я покажу, — перебил Андрея начальник.

Как только они выехали за ворота завода, Борис попросил свернуть и проехаться вдоль забора до небольшого леска́. По дороге он шуршал какими-то пакетами.

— Вот тут тормозни, — показал Борис на кусты, за которыми следовало остановиться.

Послышался звук отвинчивающейся крышки термоса. Салон быстро заполнялся запахом варёных макарон и масла.

— Ты обедал? — чавкая, спросил начальник

— Кофе выпил.

— На́ вот, — протянул мужчина бутерброд с салом и чесноком, — я сам солил.

— Так ведь изо рта же пахнуть будет.

— И что? Ты же не царевну какую возишь. Ешь давай.

Андрей послушался и быстро расправился с бутербродом. Сало было на вкус вполне сносным. Как только он дожевал, Борис протянул ему крышку от термоса, в которой плескался горячий чай.

Всё это выглядело очень странно.

После обеда Андрей привёз начальника назад и снова высадил возле курилки.

— Жду тебя в пять! Припаркуйся вот тут, ― Борис показал на место рядом с новеньким кроссовером марки BMW.

До вечера Андрей занимался своими делами: скатался в ателье, постригся, ещё раз поел, а после решил свозить машину на диагностику. Его худшие предположения подтвердились: подвеска требовала полной замены, тормозная система тоже дышала на ладан, да и сам двигатель давно отработал своё.

На завод он вернулся ровно к пяти и, припарковавшись, где было велено, стал ждать. Очень быстро на парковке и в курилке стал скапливаться народ. В воздухе плавало огромное облако от сигаретного дыма, который выпускали разом человек пятьдесят.

Наконец Андрей заметил Бориса, семенившего рядом с каким-то мужчиной в дорогом строгом пальто. Эти двое шли в сторону стоянки, но не разговаривали. Было видно, что они не вместе. Мужчина в пальто направился к BMW, а Борис — к своей «Волге». Они подошли к машинам одновременно. Только Борису дверь открыл Андрей, а тип в пальто открыл свой BMW самостоятельно.

— Во даёт, — подхихикивал кто-то в толпе работяг, делающих вид, что они тут исключительно ради сигарет.

— Спасибо, Андрей, это тебе на чай, — протянул Борис смятый полтинник и уселся в салон.

Мужчина в пальто наблюдал за происходящим вместе с остальными и, судя по лицу, находился в легком шоке.

— Куда теперь? — поинтересовался Андрей.

— Не знаю. Куда обычно ездят люди с личными водителями?

Андрей пожал плечами, он никогда не задумывался о таких вещах.

— В театр, кино, бассейн, — начал перечислять он.

— Давай! — скомандовал Борис.

— Так куда?

— Сам же сказал: в театр, кино, бассейн.

— Понял!

Машина уезжала с территории завода под странные, шумные аплодисменты.

Остановившись у театра, Андрей приготовился ждать Бориса минимум два часа, но тот вернулся через пять минут. В театре мужчина поинтересовался в кассе, что сейчас дают на большой сцене, и с видом ценителя поразглядывал бумажные проспекты. Билетов он не купил, но, уходя, похвалил репертуар перед гардеробщицей.

Затем они доехали до кинотеатра, где Борис провёл времени в два раза меньше. Он с напыщенным видом взглянул на афиши и громко заявил, что подобную чушь вполне можно посмотреть и по НТВ. А у бассейна они и вовсе не стали останавливаться, лишь медленно проплыли мимо него в потоке машин.

— Ну что ж, план на день выполнен, — удовлетворенно сказал Боря, — едем домой.

***

— Скажите, — не выдержал Андрей, когда Борис рассчитывался с ним за смену и заплатил ровно как обещал: копейка в копейку, — а откуда такая точная сумма?

— Я взял кредит на год — один миллион, больше мне не дали. И разделил его на двенадцать месяцев. А месяцы — на рабочие дни. Вот и получилась такая сумма, ― невозмутимо ответил Борис.

— Кредит? Так у вас что, нет денег на мою зарплату? Зачем же вам это?! ― удивился Андрей.

— Затем, что хочу! — буркнул мужчина.

— Но это же глупо! Вам явно не нужен водитель! Верните деньги в банк, пока не поздно!

— Послушай, Андрей, — устало произнёс Борис. — Я всю жизнь проработал на этом заводе в качестве рабочего. Могу я хотя бы год пожить как «нормальный человек»? Как мой директор? На миллион ведь не купишь хорошую машину, так?

— Так.

— Но можно нанять личного шофёра. Имею я право, в виде исключения, на то, чтобы кто-то повозил меня? Поработал на меня? Неужели я так много прошу?

— Но на эти деньги вы могли бы куда-нибудь съездить отдохнуть! Купить что-то полезное в дом! — никак не унимался Андрей, поняв, что возит обычного работягу — такого же, как и он сам.

— А может, я не хочу! Может, мне не нужно вот это вот всё. Может, я просто хочу, чтобы меня возил личный водитель и все вокруг видели, какой я значимый человек! Обращали внимание!

После этих слов в машине повисла тишина. Даже радио перестало играть, отключившись из-за выскочившей рекламы платной подписки.

— Но как вы собираетесь отдавать кредит? — спросил Андрей, когда Борис сам открыл дверь и начал выбираться.

— Он под залог недвижимости, — ответил начальник, уже будучи на улице.

Андрей тоже вышел из машины. Во дворах гулял морозный вечерний ветер, сметающий свежий снежок с крыш машин и карнизов домов.

— Но тогда через год вы станете бездомным, — предпринял Андрей последнюю попытку воззвать к разуму мужчины.

— Не переживай за меня, — усмехнулся тот. — Через год я перееду на постоянное место жительства, откуда меня никто не выселит...

Он достал из внутреннего кармана куртки какую-то стопку бумаг в файле и сунул их Андрею.

— Жду тебя завтра в это же время. Если опоздаешь, найду другого водителя, — сказав это, Борис потопал к подъезду.

Андрей посмотрел вслед удаляющемуся мужчине, а потом повернул бумаги к свету уличного фонаря. На титульном листе, среди кучи синих печатей и непонятных слов, написанных от руки, виднелось тяжёлое, как грозовое небо, слово «диагноз», при взгляде на который у Андрея защемило в груди. Всё встало на свои места.

Утром Борис подошёл к своей «Волге» и, не обнаружив Андрея, тяжело вздохнул: «Не пришёл». Он уже собирался идти в сторону остановки, так как свои права́ в последний раз не менял и сам садиться за руль не имел пра́ва. Мимо проходили вчерашние дамы, они улыбались и перешёптывались, глядя на поникшего мужчину.

Подъехала какая-то иномарка и, чуть не отдавив ногу Борису, остановилась рядом с ним.

— Проезжай! Чего встал! — рявкнул тот.

Он попытался обойти машину, но тут сзади раздалось:

— Прошу прощения, что опоздал, Борис Сергеевич. Пробки на дорогах.

Мужчина обернулся и увидел Андрея, который открывал ему дверь. Водитель специально разговаривал громко, чтобы все вокруг его услышали. Борис улыбнулся и, еле сдерживая подступившие слёзы, залез в салон. Дамы прошли мимо, заметно изменившись в лице.

— Мой Ford, конечно, не ваша ласточка, но придётся вам потерпеть немного. Я вас на работу отвезу, а «Волгу» нужно в сервис отогнать. Ездить на ней нельзя, — сказал Андрей, выезжая со двора.

— Спасибо, — дрогнувшим голосом ответил Борис.

— Не за что. Я же ваш личный водитель, — смотрел на мужчину через зеркало Андрей. Задача личного водителя состоит в комфорте клиента — как в машине, так и в душе́. Кстати, хотите в театр вместе сходим? Я билеты могу купить по скидке.

— Ну его, этот театр. Никогда не понимал. Лучше заходи вечером ко мне после работы, бокс посмотрим.

Александр Райн

— Девчонки, угощайтесь! Вчера что-то увлеклась и переборщила слегка, — Танька раскрыла пластиковый контейнер размером с чемодан, и воздух в офисе быстро наполнился запахом котлет по-киевски.

Вся работа была парализована на пятнадцать минут. Каждой девушке досталось по одной котлете, которая своей сытностью и размером вполне заменяла завтрак, обед и все перекусы. Себе же Таня оставила три штуки и уже через пару часов, разделавшись с ними, пила чай с самодельным тортиком.

— Нет, ну ты глянь, опять жрёт, — косилась из уличной курилки в окно офиса Катька.

— И не толстеет, — давясь то ли дымом, то ли слюнями, ответила Наташка.

Катька продолжала:

— Точно — ведьма, вот не сомневайся. У моей матушки такая же напарница на хлебокомбинате была. Все девчонки там были пышные…

— Потому что постоянно ели? — перебила её Наташка.

— Не ели, а соблазнялись — это разные вещи. Ты когда-нибудь хлеб только из печи пробовала?

Наташка помотала головой.

— То-то же, а я пробовала, — мечтательно закатила глаза Катька, — пока до второй корочки не доберёшься, соблазн не остановить. Так вот, была там Ольга Цаплина. Соблазнялась на всё: хлеб, баранки, ватрушки, пряники ела с утра до ночи, а сама тонкая, как спичка. Аж бесит!

Наташка слушала с нескрываемой завистью, ей тоже захотелось свежих плюшек и пряников только из печи, ну и похудеть не мешало бы.

— Короче, — снова покосилась в сторону окна Катька, — мать моя решила за ней проследить, и что ты думаешь?

— Что?

— Напросилась в гости, а пока та еду готовила на кухне, матушка моя нашла у неё книгу ведьмовскую. И там было заклинание для похудения.

— Да ну? А заклинание она записала? — смотрела округлившимися глазами на подругу Наташка.

— Нет. Набожная очень была. Решила, что лучше уж толстеть, чем так! Но я считаю, что мы тоже должны за Танькой проследить, узнать её секрет и воспользоваться им.

— А нас боженька потом не накажет? — испуганно прошептала Наташка.

— Я атеистка, и тебе советую. Да и нельзя вот так перед нами превосходством своим козырять — это бесчеловечно, и мы обязаны поставить её на место, похудев сами, — Катька докурила и, выбросив окурок, сказала: — Проследишь за ней.

— Почему я?! — возмутилась Наташка, которая жутко боялась ведьм.

— Вы с ней больше общаетесь — вдруг она тебе сама тайну откроет. Не бойся ты, нá вот, возьми, — Катя протянула своей коллеге чётки, — это матушки моей, защита от злых сил.

Наташка кивнула и с достоинством приняла дар.

— Девчонки, у меня тут ещё салат «крабовый», будете? — достала Таня ведёрко и пакет с пирогами, когда её коллеги вернулись с перекура.

Снова все соблазнились.

— Танька, как же ты вкусно готовишь, — расстёгивая ремень, протянула с удовольствием Наташка.

— Это что, завтра принесу свою фирменную лазанью с секретом, — поедая конфету ответила, Таня.

— Ой! Как здорово! А может, тебе помочь с приготовлением? — Наташка незаметно подмигнула Катьке.

— Давай! Но нужно будет съездить за покупками.

— Я готова! Очень уж хочется узнать твой секрет!

Сразу после работы девушки поехали на продовольственный рынок в самый конец города.

— У нас на всё про всё два часа, — заявила взволнованно Танька по прибытии, — держи список, и, главное, не отставай, — с серьёзным лицом сказала она и стартанула с места быстрей, чем спринтер на олимпийских играх.

— Успе…— хотела ответить Наташка, но Танька уже была в двадцати метрах от неё и выбирала яйца.

— Битое, шероховатое, старое, маленькое, недостаточно белое, — проговаривала Танька, раскрывая упаковки с яйцами и перебирая их так быстро, что её рук было не видно.

— Фух, ну ты и носишься, — произнесла, задыхаясь, Наташка.

— Держи, — сунула Танька ей упаковку с идеальным десятком яиц. — Нам нужна говядина.

С этими словами она понеслась с ещё бо́льшей скоростью. Наташка старалась не отставать и при этом не разбить яйца, но воздух в легких быстро заканчивался, и она периодически делала привалы.

— По-по-почему здесь? — задыхалась Наташка, нагнав подругу, — полнó же мяса по дороге было.

— Тут самое лучшее и самое дешёвое. Они через две минуты закрываются.

— Рубщик уже ушёл, остальное распродали, приходите завтра, — объявила продавщица очереди.

— Ну что, пойдём в другое место? — спросила Наташка.

— Тётя Галя, мы сами нарубим? — обратилась Таня к продавщице, проигнорировав подругу. — Беру сразу пять килограмм!

— Для тебя, мой лучший клиент, всё что угодно, — улыбающаяся продавщица пропустила Таню за прилавок и та, закинув на колоду здоровенный кусок мяса, занесла огромный топор.

— Ты же не серь…? — Наташка не успела закончить вопрос, а Танька уже нанесла мощный точный удар, который отсёк ровный кусок мякоти. Затем, вторым ударом, она повторила успех.

— Ровно пять килограмм, — взвесила нисколько не удивленная продавщица мясо и протянула пакет. — Десять процентов скидка, как обычно.

Наташка смотрела на всё это с нескрываемым восхищением.

— Не зевай, — улыбнулась Танька, складывая мясо в пакет, — бежим за молоком.

— А может, всё-таки пешком? — умоляюще крикнула Наташка вслед удаляющейся подруге.

— Нет, у них там всегда очередь, а нам ещё кучу всего нужно купить, — крикнула через плечо потенциальная ведьма.

Мясо значительно утяжелило пакет, и Наташка передвигалась, словно раненый боец.

— Займи пока очередь, а я до овощного добегу, — скомандовала Таня и тут же исчезла.

— Дурдом какой-то, — пыхтела Наташка и без конца вытирала пот со лба.

Очередь быстро двигалась. Каждые пять минут откуда-то возникала разопревшая от беготни Танька с новыми пакетами.

— Вот, муки́ купила. Макароны по акции. Фиников взяла килограмм попробовать, — перечисляла она новые покупки, появляясь то справа, то слева. Затем заглядывала в список и снова исчезала. Когда подошла очередь Наташки, то, глядя на неё, можно было высчитать гипотенузу треугольника, который образовало её тело, согнувшись под прямым углом под тяжестью пакетов.

— Что будете брать? — спросила продавщица.

«Я не знаю», — хотела проплакать измученная девушка, словно ребёнок, которого мама оставила в очереди, а сама ушла неизвестно куда. Но тут из ниоткуда снова возникла Танька с сеткой картошки на плече и быстро затараторила:

— Молоко, творог, сметанку, масло.

— Это всё нужно для лазаньи? — ужасалась Наташка, глядя, как разбухают новые пакеты.

— Одной лазаньей сыт не будешь, — объяснила Таня и снова пустилась в бег, нагруженная похлеще, чем верблюд в торговом караване, и такая же неутомимая.

Девушки трижды обежали рынок по кругу, включая второй, вещевой, этаж, где Таня купила себе новые кроссовки, так как её обувь почему-то быстро стиралась.

— Еле успели, — сверялась она со списком возле закрытых дверей рынка, за которые их только что вытолкали охранники. Наташка тем временем развалилась на траве и бредила от обезвоживания.

— Хватит валяться, у нас с тобой ещё куча дел! — подбадривала Таня подругу. — Нам ещё нужно ликёр для торта купить и форму для запекания, моя уже вся прогорела. Магазин недалеко — всего полтора километра пешком.

—А может, на метле? Или хотя бы превратишь тыкву в «Uber»? — уже не скрывая слёз, промычала обессилевшая Наташка.

Таня не поняла просьбы и, взяв часть пакетов Наташки, потащила её за собой.

Девушки добрались до квартиры Тани, когда солнце уже клонилось к закату, а все нормальные люди давно ели лазанью, заказанную из ресторана, или разогревали полуфабрикат.

Наташка уже хотела всё бросить и изобразить обморок, когда Таня достала ручную мясорубку и радостно заявила:

— А сейчас мы будем прокручивать фарш!

Показав принцип действия агрегата, Таня бросилась побеждать три вида теста: пластами — для лазаньи, дрожжевое — для домашнего хлеба, слоёное — для торта.

Перекрутить пять килограмм говядины оказалось испытанием всей жизни для бедной Наташки. Особенно сложно было не впасть в депрессию после слов Тани о том, что нужно было всего 600 грамм.

— Ничего! Заодно котлет нажарим! — радостно заявила девушка и достала репчатый лук, завязанный в колготках.

Через полчаса духовка и четыре конфорки нагнали такую температуру на кухне, что у любого финского банщика упала бы самооценка.

Ближе к полуночи Наташка поняла, что для неё не существует больше вчера и сегодня: время растягивалось, как пармезан в лазанье. Нарезая бесконечные овощи и смешивая ингредиенты для соусов, девушка думала, что она родилась на этой кухне и на ней же закончит свой путь.

Когда последняя вишенка опустилась на торт, листы теста зарумянились, а картошка в супе размякла, Таня объявила об окончании готовки и начале ужина.

— Кто-то ещё придёт? — спросила Наташка, глядя на ломящийся от еды стол.

— Нет, только мы с тобой. Спасибо, что помогла, одна бы я ещё пару часов точно провозилась, — улыбалась Таня.

— Но зачем столько еды? Ты же не замужем, да и детей нет.

— Раньше готовила на большую семью, а потом муж ушёл к другой, а дети выросли и разъехались, поступив в институты. С тех пор готовлю для себя, а я люблю вкусно поесть. Не переживай, половину ты себе домой заберёшь, девчонок в офисе угостим, соседка ко мне на чай заходит, бывает, — немного грустно улыбнулась Таня.

Ужин был великолепен. Наташа даже не представляла, что можно так вкусно приготовить еду дома. Но хватило её лишь на десять минут. Потом наступил крепкий сон прямо за столом.

Утром, выпив по литру кофе и съев по кусочку торта, девушки набили сумки контейнерами и двинулись на работу.

— Ба! Наташка! Нашла-таки заклинание! — встретила подругу Катька.

— Да не было никакого заклинания, — грустно сказала Наташа. — Весь секрет лазаньи в соусе бешамель: равные пропорции муки и масла.

— Ты мне зубы-то не заговаривай! Тебя вообще не узнать. Сколько сбросила? Килограмм семь?

Думая, что подруга шутит, Наташа подошла к зеркалу и ахнула. Она и правда сильно схуднула за этот гастрономический марафон.

После сытного обеда, которым девушки угостили весь офис, Катя пригласила Наташку на перекур, где сразу же набросилась на неё:

— Я тоже хочу научиться колдовству, как ты!

— А ты попросись к Таньке в помощницы на этих выходных, она как раз планирует родственников пригласить на какой-то семейный слёт. Всему тебя охотно обучит, за два дня влезешь в своё школьное выпускное платье.

— И при этом буду вкусно есть? — потирала в предвкушении живот Катя.

— Ты себе даже не представляешь, как…

— Думаешь, она согласится? Мы же не так хорошо общаемся.

— Поверь, нет лучше способа завязать отношения с ведьмой, чем начать вместе готовить.

Александр Райн

«Положи зуб под подушку, и зубная фея его заберёт, а взамен оставит тебе денежку», ― прочитал Михаил инструкцию в детской книжке. Ещё недавно эта идея показалась бы ему полным идиотизмом, но сегодня он сидел в очереди к хирургу на удаление и всерьёз задумывался о том, чтобы попробовать.

Двадцать лет Михаил вкладывался в фонд собственного брака, а тот взял и развалился. Как только младшие сотрудники семейства Жигуновых разъехались по стране добывать дипломы и открывать собственные фонды, жена решила, что можно выдохнуть. Она так сильно выдохнула, что улетела аж в Таиланд, вместе с другом бывшего мужа.

Всё совместно нажитое имущество было поделено огромной юридической пилой. Мише даже чуть не отпилили ногу с протезом, который был установлен в его колено за счёт семейного бюджета. Благодаря хорошей кредитной истории, он чудом отвоевал квартиру, но банки загнали счастье мужчины в гроб и вбили туда последний гвоздь.

― Скажите, а врач хороший? ― хмуря от волнения брови, обратился Миша к сидящей рядом пожилой даме.

― О-ой, просто замечательный! ― восторженно протянула женщина. ― Такой специалист, что вы ничегошеньки не почувствуете. Я к нему постоянно хожу, ― улыбнулась она беззубой улыбкой, и Миша чуть не упал со стула.

Врач и правда оказался превосходным. Миша даже ничего сказать не успел, а ему уже вырвали зуб. Лишь дома, когда «заморозка» отступила, он понял, что зуб ему вырвали не тот.

Делать нечего, вырванного, как говорится, обратно уже не вернуть. Вечером Михаил положил зуб под подушку и закрыл глаза, а когда открыл, уже наступило утро, как ему сперва показалось.

― Переводом принимаете? ― раздался чей-то противный голос.

Михаил никак не мог разглядеть: кто это произнёс. Его слепил фонарик, который он принял за рассветное солнце. Светили прямо в глаза.

― Ау-у, просыпаемся, ― продолжал голос, а фонарик дёргался в руке говорившего.

― Кто вы? Что вам надо? Уберите свет! ― махнул рукой Миша, и фонарик исчез. Ещё с минуту перед глазами плыли чёрные пятна, но Миша отчётливо увидел перед собой чей-то невысокий и явно женский силуэт.

― Зубная фея. Шестёрка, нижний левый, ― коротко ответила женщина, а потом повторила свой вопрос: ― Переводом принимаете? У меня наличка закончилась. Последнюю хоккеисту отдала: эти ребята сразу по половине челюсти сдают, капиталисты хреновы.

― П-п-п-принимаю, ― выдавил Миша.

― Отлично, давайте по номеру телефона. Заодно данные сверим, ― фея отключила фонарик на своём смартфоне и приготовилась вводить номер.

Шокированный Миша молчал. Из головы вылетело всё на свете, включая номер.

― Я не помню, ― промычал он.

― Ох, как же вы мне все до́роги, ― рассердилась фея и потрогала рукой лоб. ― Позвоните мне!

Миша кивнул и принялся набирать номер.

― Восемь, ― продиктовала фея.

― Дальше, ― смотрел на неё Миша.

― Это всё. Набирайте, ― сказала волшебная гостья.

Миша удивился, но нажал на вызов. Через секунду заиграла «Твори добро» Шуры́.

― Мой первый клиент, ― пояснила выбор рингтона фея, а через минуту спросила: ― Так-с, Михаил Аркадьевич Ж.?

― Всё верно.

Телефон пиликнул. Миша прочёл сообщение и вытаращил глаза: «Зачислено $700».

― Так много? За какой-то зуб?! ― чуть ли не давясь слюной, прошептал он.

― За зуб мудрости ― вообще тысяча, ― ухмыльнулась фея. ― Это детские у нас по баксу за штуку, они как конвейер — только успевай собирать. Но я решила на взрослых остаться: тут работа сдельная, да и график посвободнее, ― щебетала фея, а через секунду забрала зуб и исчезла ― лопнула словно мыльный пузырь, оставив после себя лишь запах лесных трав.

Миша никак не мог уснуть. Произошедшее не укладывалось в голове. Он несколько раз проверил счёт, но деньги никуда не исчезли. А самым приятным было то, что на завтра у него снова был запланирован поход к врачу, стало быть, он сможет заработать ещё раз.

― На этот раз прошу удалить именно больной зуб, ― предупредил врача Миша.

Хирург пожал плечами и дёрнул. И снова было не больно.

Вечером довольный Миша положил зуб под подушку и закрыл глаза.

― Снова вы? ― раздался знакомый голос в ночи.

― Ага, а я вас ждал, ― обрадовался Михаил и протянул зуб.

― Скоро впору будет оформляться как самозанятый, ― усмехнулась фея, переводя деньги на банковский счёт.

― Нет, это в последний раз. Зубы же по третьему кругу не растут… ― посмотрел он с надеждой на фею.

― Не растут. Так что не частите, а то скоро будете одним пюре питаться, ― фея посмотрела исподлобья, а потом лопнула.

Миша тяжело вздохнул, но принял её слова к сведению. Видел он этих беззубых ― страшная судьба. Такого женщины не полюбят.

Прошёл месяц. На работе Миша уставал за двоих: за себя и за напарника, который теперь с его женой жил в Таиланде. Никого другого на его место так и не взяли, решив, что Миша вполне справляется сам, да и зарплату ему можно не повышать.

Получив в очередной раз свой обычный оклад и тут же раздав его за долги, Миша рассвирепел.

― Я, может, тоже хочу по Таиландам кататься, ― кричал он, выбивая себе перфоратором зуб мудрости прямо на глазах у ошарашенных коллег.

Боль была страшной. Миша плакал, но терпел. Уже на следующий день он взял отпуск и полетел отдыхать на море. Там Миша почувствовал вкус жизни и зависти. Красивых пляжей и недорогой еды ему было мало. За каких-то три зуба он устроил себе шикарный отпуск: отель у моря, катание на слонах, ночные клубы.

― На чём поднялся? ― спрашивали его земляки.

― На зубах, ― улыбался Миша, прикрывая рот рукой.

По возвращении на родину Миша пообещал себе, что это была последняя его слабость, но уже через три дня снова сидел в очереди к хирургу.

― Ой, а вы не подскажете, почём сейчас клыки? А то я не знаю, какой лучше удалить, ― спросил Миша у уже знакомой женщины в очереди к хирургу.

― О чём ты, сынок? Врач бесплатно удаляет, ― удивилась та.

― Это я знаю, я про сбыт спрашиваю. Почём их принимают?

― Какой ещё сбыт? ― женщина прикидывалась непонимающей.

― Ну вы же не просто так сюда ходите как на работу, ― уже немного раздражённо сказал Миша.

Женщина глупо моргала. Понимая, что она не врёт, Михаил выдал гениальную идею.

― А хотите, я ваш зуб куплю?

― Купишь? ― глаза женщины сузились.

― Ага, за пятьсот рублей!

Наклёвывался неплохой бизнес-план.

― Семьсот, ― сказала женщина и отвернулась.

― По зубам! В смысле, по рукам! ― радостно завопил Михаил.

Завладев зубом старушки после удаления, довольный собой, он не спешил класть его под подушку. Вместо этого Миша стал приходить каждый день в поликлинику и покупать зубы у больных. Через месяц у него накопилось небольшое ведёрко. Он посчитал: денег почти хватало на то, чтобы разом закрыть все долги и купить домик на побережье Тихого океана.

Тем временем по городу уже поползли слухи о том, что какой-то колдун или маньяк скупает зубы. В один прекрасный день к Мише пришли из полиции и пообещали срок, если он немедленно не прекратит свои сатанинские делишки. Решившись на отчаянный шаг, мужчина пошёл и разом вырвал остаток своих зубов.

― Плевать, скоро перееду, налажу бизнес за границей и вставлю себе зубы, как у голливудских звёзд! ― сказал он хирургу, когда тот обеспокоенно предложил остановиться.

Вечером, возбужденный мыслями о неминуемом богатстве, Миша засунул наполненное зубами ведёрко из-под майонеза под подушку. Он представлял, как живёт на широкую ногу и ни в чём не нуждается, как вся несправедливость остаётся где-то далеко-далеко позади.

Стрелки часов перевалили за полночь, потом преодолели первый час, второй, третий ― никто не приходил. Понимая, что вот-вот наступит утро, а миллионов на счету не предвидится, Миша набрал номер феи.

В ночи зашепелявил Шура́.

― Я вас полночи прождал, где вы ходите? ― обиженно прочавкал беззубым ртом Миша.

― По клиентам хожу, ― совершенно спокойно ответила фея.

― Я тоже ваш клиент!

― Уже нет, ― фея не двигалась с места.

― Что значит «нет?» Нарушаете условия? ― истерил мужчина и, достав из-под подушки пустое ведёрко, пришёл в ужас. ― Где мои зубы?!

― В нашем банке ― всё как положено.

― А деньги? ― уже не сдерживая слёз, пробубнил Миша, глядя в пустое ведёрко.

― А деньги мы даём только хозяевам зубов. Или вы думали нас обмануть? Если бы мы платили за чужие зубы, Майк Тайсон уже купил бы Microsoft.

― Но… но как же я… Там ведь были и мои, ― Михаил уже откровенно рыдал.

― Изъяты как штраф за недобросовестность, ― голос феи был холоден как сталь.

― И что же мне теперь делать?! Без жены, без денег и без зубов.

― Нужно было вовремя остановиться. Распродавать себя ― это не бизнес, ― уже более мягко сказала фея.

― Жизнь кончена… ― театрально бросил в пустоту Миша и лёг на кровать, отвернувшись лицом к стенке.

Фея немного постояла молча, слушая всхлипы мужчины.

― Ладно уж, ― проворчала она, ― так и быть. Всё-таки вы ― мой лучший клиент. Мне даже грамоту за вас вручили. Кстати, это была наша последняя встреча, больше вы меня не увидите. ― С этими словами фея хлопнула в ладоши и исчезла.

Утром Михаил проснулся от температуры и жуткой боли во рту. Подойдя к зеркалу, он увидел, как у него сверху и снизу прорезываются новые зубы. «Чудеса», ― удивился мужчина. Он рылся в аптечке в поисках анальгина, когда услышал стук в дверь.

― Добрый день, извините за беспокойство, ― поздоровалась незнакомая привлекательная девушка. ― Я ваша новая соседка. У вас, случайно, не найдётся болеутоляющего? Зуб разболелся ужасно, а мне вот-вот должны мебель привезти, даже в аптеку не отлучиться.

Миша протянул ей таблетки, которые держал в руке и, когда она взяла упаковку, заметил, что на пальце у девушки отсутствует обручальное кольцо.

― Меня Ира зовут, ― улыбнулась девушка.

― Михаил, ― прикрывая беззубый рот рукой, представился Миша.

― Спасибо, Михаил, увидимся, ― подмигнула соседка и исчезла за дверью.

Через секунду пиликнул телефон. С номера «8» пришло сообщение: «Удачи! И, главное, помните: не распродавайте себя. P.S. Завтра пришлю на подпись счёт-фактуры ― конец отчётного периода».

Александр Райн

Мы будем знамениты

― Алло, алло, Колян, ты дома? ― голос у Андрея был очень взволнованным, казалось, что его буквально распирает от нетерпения.

― Привет, да, дома, пишу текст для песни, а что случилось?

― Я тут новый гитарный риф придумал, это просто бомба! Кхе-кхе, ― в трубке раздался кашель.

― Стой, ты болеешь? ― испуганно спросил Коля, ― а то придёшь, ещё мать заразишь.

― Нет, слюной подавился. Просто это натуральный взрыв, улёт, феерия! Я аж весь слюнями исхожу. Короче, скоро буду.

― Приходи.

Андрей летел на всех парах. Несмотря на гололёд, он нёсся, расталкивая людей, не боясь упасть и сломать висевшую через плечо гитару или, что ещё хуже, одну из своих и без того слабых конечностей.

Раздался звонок в дверь.

― Ыхы-ыхы, ― переводил дух Андрей, держать за дверной косяк.

― Ты бегом, что ли бежал?

― Д-д-да! Нет времени, пора становиться знаменитыми! ― пропыхтел он, а затем зашёл, распространяя на всю прихожую запах пота и чеснока.

― Ты прав, после твоего звонка у меня текст сразу попёр, послушаешь?

― Подожди. Сначала мой риф давай запишем на микрофон, а то, чувствую, ещё немного и я его забуду.

― Хорошо! ― Коля подготовил микрофон, вставил штекер от гитары в компьютер и колонки тут же противно щелкнули, а потом загудели. ― Готово.

Потратив около десяти минут на разминку пальцев и ещё столько же — на настройку своего аппарата, Андрей полностью подготовился.

― Итак, ― объявил он, затем выдохнул и начал пальцами одной руки зажимать струны, а другой — бить по ним.

Коля был внимателен. Он качал головой в такт музыке, параллельно отбивал ритм на своей коленке. Мелодия, и правда, оказалась просто замечательной, даже отличной.

― Коля, Коля! ― стучала в дверь старая матушка, прервав игру, ― опять вы там со своим Андрюхой ерундой всякой занимаетесь, спать мне мешаете?

― Прости мам, мы сейчас потише сделаем.

― Лучше бы делом занялись, чем своей фигнёй время убивать, хотя кому я это говорю, ― бубнила женщина за дверью, ― есть будете?

― Попозже!

― Ну как? ― спросил устало Андрей, когда Коля закончил диалог с матерью.

― Огонь! А мой новый текст сюда как влитой встанет! ― достал он тетрадь.

― Жги! ― Андрей принялся слушать, закинув ногу на ногу, и Коля «жёг». Он пел, переходил на речитатив, снова пел, тем временем друг начал подыгрывать ему. Они спелись уже давным-давно и могли легко без слов подстроиться друг под друга.

― Да это же просто хит! ― восторженно заявил Андрей по окончанию репетиции. Глаза у него горели.

― Согласен, ― кивнул Коля, он тоже испытывал сильное возбуждение от того, что они смогли сочинить настоящий шедевр за такой короткий промежуток времени.

Друзья сходили на перекур, потом Колина матушка накормила их супом с клёцками, заварила чай, а они всё это время обсуждали: какой же это будет взрыв, когда они запишут всё и выложат в сеть. Сначала слава в интернете, потом — концерт, клип, новые хиты, ещё клипы и концерты, поклонницы, деньги, слава.

― Так всё и будет Коль, как мы с тобой всегда мечтали. Вот увидишь, ― прощался вечером друг, ― ну что, завтра идём на студию звукозаписи?

― Ну не знаю… Слушай, а ты уверен, что песня действительно хорошая? Думаешь, стоит её в сеть выкладывать? ― голос Коли звучал уже не так восторженно, как два часа назад.

― А что, думаешь, не очень получилось? ― испугавшись, спросил его друг.

― Ну не знаю. А вдруг никому не понравится? У нас уже была песня наподобие: и текст, и музыка. Что-то не стала она особо популярной десять лет назад. Вернее, никто её даже не послушал.

― Так мы её тогда никуда не выложили, забыл, что ли?

― А... Ну да, ― вспомнил Коля, но вид его стал ещё более задумчивым и унылым.

― Давай рискнём? Мы так долго к этому шли. Это же мечта всей нашей жизни, помнишь? Слава, фанаты, тур по Европе, ― Андрей и сам чувствовал, как вместе с голосом угасает его собственная уверенность.

― Слушай, ― сказал после затянувшегося молчания Коля, ― а зачем нам платить какой-то студии звукозаписи? Мы и сами дома сможем нормальный звук сделать! ― подначивал он старого друга, который поник духом, ― я тут бесплатные курсы по обработке вокала нашёл, что скажешь? Наберём материал, запишем альбом, куда нам спешить?

― Да, ты прав, не стоит спешить, ― улыбнулся Андрей, лучше сделать всё по уму, а эта песня, и правда, сыровата. Тебе пенсию, кстати, перевели?

― Да, а тебе?

― Задерживают что-то, а мне слуховой аппарат нужно новый покупать. Может, одолжишь до завтра?

― Конечно, ― Коля перевёл старому другу деньги на карту и, проводив его, вернулся к себе в комнату, где открыл настольный шкаф. Внутри лежала целая гора исписанных вдоль и поперёк тетрадей, блокнотов, альбомных листов. К ним он и положил тетрадку с новым текстом, а затем удалил с компьютера новый гитарный риф, написанный его другом, и, облегченно выдохнув, лёг спать.

― У нас ещё полно времени, ― бубнил он, ворочаясь на постели.

Александр Райн

Агентство недвижимости «Теремок» восемь лет не могло продать ни одной квартиры по адресу Канализационная, 6. Это была настоящая клоака, притон и чёрная дыра. Риелторы уже даже не скрывали недостатки и говорили о них прямо в лицо покупателю, чтобы тот скорее передумал, а не срывался во время сделки. Всё изменилось, когда в контору обратился Боря Лопухов — человек с улыбкой лабрадора.

— Стены здесь из картонобетона: слышно, как глухонемые переговариваются через два подъезда, — начал, как обычно, свою экскурсию риелтор, когда они с Лопуховым зашли на объект.
— Прекрасно! Не люблю спать в тишине, — улыбнулся Боря.
Риелтор смутился, но продолжил.

— Батареи холодные круглый год.
— Не люблю, когда душно, — кивнул клиент и изобразил рукой веер.
— Квартиру трижды грабили, — немного завёлся риелтор, чувствуя, что и так много времени потратил на этот бесполезный осмотр.
— Плохую бы грабить не стали, — заметил Боря.
— Здесь водятся мыши! — мужчина показал Лопухову на мохнатого зверя, который, не стесняясь их присутствия, грыз торчащую из стены проводку.
— Прекрасно! Мой Тузик будет в восторге!

Риелтор ошалело глядел на клиента, который всем своим невинным видом показывал, что совершенно искренен. Тогда риелтор назвал ещё десяток причин, до которых обычно даже не доходил в разговоре с другими покупателями. В числе недостатков были неадекватные соседи, высокий радиационный фон, несколько странных смертей, случившихся здесь за последние двадцать лет, и сквозняки — Лопухову нравилось абсолютно всё.

Уже через неделю он передал деньги банку, который изъял квартиру у бывших владельцев за долги по ипотеке, что те выплачивали лишь первые две недели.

В квартиру Лопухов заезжал со своим домашним питоном Тузиком. Из мебели у них были теннисный стол, стиральная машина, пианино и личное кресло змеи.

Соседские старушки смотрели на вечно улыбающегося и галантного мужчину с сожалением.

— Повесится, — тяжело вздохнула Анна Андреевна.
— Повесят, — ответила Ольга Ивановна, — глядя, как Лопухов клеит на дверь подъезда листок с текстом «Просьба не курить на лестнице».

Весь день Лопухов пытался познакомиться с соседями. Он купил большой торт и звонил во все двери на своём этаже, но никто не открывал. Его либо слали в далекие безнравственные края прямо через дверь, либо просто игнорировали. Лопухов не унывал, тем более у него был целый торт.

Первое знакомство произошло в два часа ночи, когда очухавшиеся от предыдущей ночи соседи начали отмечать новую. Полицию никто из жильцов дома не вызывал, все возмущения здесь передавались «морзянкой» по батареям. Вечеринка набирала обороты: по бокалам разливался алкоголь, заиграла музыка. За стеной запел Лопухов.

Десять лет музыкальной школы, одиннадцать лет в академическом хоре, триста пятьдесят два наряда по роте в армии — Боря без микрофона мог комментировать футбольный матч для всего стадиона.

Поначалу Лопухову похлопали. Людям понравился чистый голос, от которого закладывало уши и лопался в руках хрусталь. Но, когда они поменяли трек, а за стеной снова раздалось оглушающее пение, дополненное игрой на пианино, подобного восторга уже не было. Песню переключили, затем снова. Борис знал абсолютно всё: от шансона до К-рор. Он прекрасно владел речитативом и даже смог заткнуть за пояс Лепса. «Рюмка водки на столе» стала последней каплей, как, впрочем, и посудой, из которой можно было пить.

Храбрые ночные защитники творчества Григория Викторовича ринулись к новому соседу объяснять правила приличия и призывать к музыкальной дисциплине. Они спорили, кто будет бить первым, когда открылась дверь и на пороге их встретил Тузик, радостно виляя хвостом.

Позабыв о миссии, храбрецы боялись пошевелиться.

— О! Соседи! А вы как раз к столу! — появился в прихожей улыбающийся самой нежной на свете улыбкой Лопухов.

— Проходите, не стесняйтесь, места на всех хватит, — говорил мужчина, поглаживая питона.

Так и не выдвинув свои требования, наступая друг другу на головы, бойцы вбежали обратно в свою квартиру, где в абсолютной тишине до восхода солнца держали оборону, вскрикивая и дрожа от каждого шороха.

Лопухов огорчился — торт начинал заветриваться.


Утром Боря проснулся от сильного запаха жжёных волос, который спустился к нему по вытяжке. Этажом выше жила семья сектантов. Это были мрачные люди, которые уже двадцать лет безуспешно пытались призвать Князя тьмы. В свободное от оккультизма время они работали в техподдержке сотового оператора, где призвать пытались уже их. Круговорот зла — не иначе.

— Добрый день, соседи! — поздоровался Боря, когда ему приоткрыли дверь. — Пришёл знакомиться!

— Уходи, — прошипел мужчина и попытался закрыть дверь, но Борины щёки уже пролезли в щель. Знакомство было неизбежно. Лопухов приносил гостеприимство в чужой дом.

Квартира была настоящей цитаделью ужаса: пентаграммы, чёрные свечи, закрашенные окна. Когда улыбающийся Лопухов с шоколадным тортом в руках переступил порог, из самого тёмного угла ударила радуга, а все висящие в квартире вверх тормашками распятья начали переворачиваться.

В центре зала, на полу, изображал мучения связанный по рукам и ногам обнаженный мужчина, чьё тело было всё в каплях воска.

— Что с ним? — совершенно невозмутимо спросил Борис.

— Через боль и истязания он должен показать нашему властелину, что мы готовы к адским мукам на земле и полностью поддерживаем хаос, — ответила женщина с пластиковым черепом в руке и капнула на мученика горячим воском. Тот всем видом показал невыносимые страдания.

— Интересно тут у вас! — искренне заметил Борис. — Я тут монополию принёс. Не так, конечно, занимательно, но это пока у каждого не будет по одной фабрике!

— Вы должны уйти!

— Но как же торт? Давайте хотя бы выпьем чаю!

— Мы не…! — пытались остановить Лопухова сектанты, но тот уже нашёл где-то чайник и зажёг плиту.

Оккультисты были в ярости: ритуал был прерван, дорогие свечи, заказанные через Ebay, догорали напрасно, а глава семьи чуть не упал в обморок, когда Лопухов ритуальным ножом начал нареза́ть лимон. Они пытались его изловить, но Боря был юрким и уже успел похозяйничать в их холодильнике. Все атрибуты были аккуратно перенесены со стола на антресоли, вместо них появились колбасная и сырная нарезки. Боря ловко нашинковал хлеб и торт, а затем разлил по кружкам чай и, никого не спрашивая, начал рассказывать о себе.

Самый большой кусок торта Боря поставил на пол рядом с мучеником, так как тот должен набираться сил перед новыми истязаниями. Случайно пролив на мужчину горячий чай, Лопухов хотел было извиниться, ведь тот громко кричал и ругался матом, но вспомнив, что ему это в радость, Боря широко улыбнулся и сказал:

— Не благодарите!

Ушёл Боря только после трёх кругов в монополию, когда страдания познали абсолютно все.

— Классно посидели! На следующий призыв принесу твистер! — заявил в дверях Боря.

Следом за ним ушёл и мученик, сказав, что Князь тьмы того не сто́ит и лучше ему вообще не являться на землю, где живёт Лопухов.

У своей двери Боря увидел любопытную картину. На его коврике красовалась свежая вонючая кучка, которую только что сделал огромный ротвейлер, ещё не успевший покинуть место преступления.

Рядом стоял лысый двухметровый хозяин собаки. Мужчина представлял собой груду мышц, обтянутых майкой. Первое впечатление было такое, что он разводит собак для собственного пропитания. Боря уже знал, что эта парочка живёт тремя этажами выше.

— Добрый день, — дружелюбно поздоровался Лопухов, — прошу прощения, произошёл конфуз: ваша собачка почему-то думает, что мой коврик — это её туалет, — максимально тактично произнёс он.

— И чё? — зевнул амбал.

— Я очень прошу вас объяснить вашему великолепному питомцу, что порядочные собаки так делать не должны.

— Не буду, — кажется мужчина экономил слова, чтобы случайно не растерять их при произношении.

— А хотите, я буду выгуливать вашего четвероного друга? Моему Тузику как раз нужны новые друзья! — пришла гениальная идея в голову Боре.

— Заткнись, моль, — произнёс с презрением здоровяк.

Лопухов открыл дверь, и ротвейлер тут же рванул в его квартиру, где начал невоспитанно метить территорию и яростно драть кресло.

— Проходите, милые гости, — обрадовался Боря новым знакомым.

Амбал зашёл внутрь и тут же сплюнул на пол, показав своё отношение к радушию хозяину.

— Ну, и где твоя шавка? — поинтересовался сосед.

— Тузик принимает ванну, вот-вот выйдет, — сказал Лопухов, а сам направился в коридор, чтобы убрать за собакой, и по привычке закрыл дверь на замок.

— Слышал, Рэкси? Ванну принимает, — ухмыльнулся амбал.

Через минуту послышался звук сливающейся воды.

— Ну что, Рэкс, готов поужинать? — спросил здоровяк, когда дверь ванной комнаты приоткрылась.

Лопухов так увлёкся уборкой в подъезде, что решил подмести сразу весь этаж, а потом встретил на лестничной площадке курящего деда. Боря воодушевленно рассказывал ему о вреде курения и своей страсти к скрапбукингу. Минуты, проведённые в обществе Лопухова, превращались в бессмысленно потерянные годы, что было для деда непозволительной роскошью. Он сам не заметил, как прошёл двенадцать шагов на пути к очищению от зависимости и бросил курить, после того как Боря предложил встречаться здесь каждый день.

Когда Лопухов вернулся в квартиру, то заметил, что там было невероятно тихо.

Ему пришлось потратить немало времени, прежде чем он отыскал своих гостей, которые забились в один из углов.

Перед сидящими в обнимку и дрожащими от страха амбалом и псом лежал питон. Разделяла их шахматная доска.

— П-п-п-по-мо-ги-те, — прошептал Амбал.

— Бесполезно, — заявил Лопухов, — мы втроём пытались его обыграть, у него своя тактика. Боря убрал веник и совок, а затем подошёл к Тузику и, взглянув на бледных соседей, сказал: — Знаешь, гостям принято поддаваться.

Питон недовольно шикнул.

— Может, в теннис?! Два на два? — предложил Боря. — Тузик плохо подаёт, а я не умею крутить. Игра может получиться на равных!

Натянув сетку, Боря с питоном начали разминаться. После третьей подачи, когда разгорелась настоящая борьба, качок и Рэкс бесшумно покинули квартиру и направились прямиком на улицу, где оба без промедления справили нужду, вызванную стрессом.

С тех пор собаки обходили дверь Лопухова за километр и вообще старались делать свои дела, как все нормальные люди — на унитазе.

Целую неделю Боря пытался наладить отношения с соседями, разнося по этажам экстремальное дружелюбие и улыбку. Но те лишь отдалялись, стараясь вести себя как можно незаметнее, чтобы, не дай бог, Борис не пришёл к ним в гости на чашку чая. Один мужчина даже умудрился сделать ремонт в своей квартире, не доставая перфоратор из чемодана.

Достаточно быстро подъезд начал окультуриваться. На этажах стали меньше курить, странные личности заходили всё реже, а уровень шума был как в вакууме. Лишь иногда слышался монотонный стук шарика для пинг-понга, который наводил на жильцов тихий ужас.

Канализационная, 6 постепенно поднималась в цене, к ней стали приглядываться разные агентства недвижимости. Через месяц Лопухову позвонил риелтор, который вёл его сделку. Мужчина сказал, что Боря выиграл в какую-то квартирную лотерею и теперь ему дают дополнительную жилплощадь, но по условиям выигрыша он обязан сразу заселиться и провести в новом жилье минимум месяц. Риелтор не стал упоминать о том, что квартира находится в самом неблагополучном районе города…

С тех пор Боря стал выигрывать в подобные лотереи каждые полгода.

Александр Райн

Дед валялся на диване, пил латте на соевом молоке и смотрел прямой эфир, который проводил его любимый блогер-рыболов Тимофеич. На экране макбука был виден поплавок, который не двигался уже три часа. Тимофеич молчал, лишь изредка слышался его закадровый шёпот по поводу того, что рыба, скорее всего, ещё спит. Иногда даже был слышен храп, но, как писали в чате, он принадлежал не рыбе, а самому блогеру.

Наташка только что закончила читать сказку про принцессу Рапунцель и подбежала к деду, громко крича:

― Дед! Дед!
― Тихо ты, рыбу спугнёшь! ― шикнул дед.
― Дед, мне помощь твоя нужна, ― перешла на шёпот Наташка.
― Чего такое? ― прошептал он, ― задонатить тебе на мороженое? ― Он похлопал себя по карманам, не сводя глаз с поплавка, ― у меня все деньги на виртуальном кошельке, там выводить с процентами, давай вечером у бабушки наличку возьмём.

― Нет, дед, мне не надо мороженое, мне жених нужен, ― отмахнулась Наташка.
― Жених? На кой тебе жених в первом классе?
― А вдруг меня злая ведьма похитит и в башне запрёт, мне потом там годами сидеть и ждать, пока рыцарь придёт, а если он не придёт?
― Скорее всего не придёт, ― подтвердил опасения дед и сделал глоток кофе, ― сейчас чтобы в башню попасть, QR-код требуется, и не каждый готов на такие подвиги.
― Тогда мне нужен жених прямо сейчас, чтобы меня ведьма не похитила.
― Ага, сейчас. Только досмотрю эфир, ― дед всё ещё не сводил глаз с поплавка, который начал слегка подёргиваться.

Тимофеич подсёк.

― Да куда ты! Рано же! ― закричал дед в онлайн-чат, выбивая сообщения на клавиатуре. Тем временем блогер со словами: «Опять всю наживку сожрали» вышел из прямого эфира. ― Ладно, пошли тебе жениха искать, ― зевнул дед, ― сейчас всё равно часа два этот увалень будет рассказывать про крючки и опарышей.

Наташка поморщилась, захихикала, а затем побежала собираться. Через пятнадцать минут она уже была во всеоружии и готова к поискам своего рыцаря: сандалии очищены от засохшей грязи, надето лучшее, вернее, единственное чистое платье, на косички закреплены бантики, на шее ожерелье из пластмассового жемчуга, в руках мел и бадминтон. А вот дед только-только сделал укладку, подправил бороду и пошёл варить глинтвейн.

Спустя двадцать сторис в инстаграмме, один подкаст и четырнадцать постов в Facebook дед был готов выдвигаться. Он разбудил спящую у двери Наташку, и они двинулись на поиски жениха.

Благо далеко идти не пришлось. Потенциальные женихи сконцентрировались на детской площадке возле дома.

― Ну что, выбирай, ― зевнул дед, ― полный ассортимент: любой цвет, запах и форма, только год выпуска смотри, чтобы сильно не превышал твой собственный.

У Наташки разбежались глаза. Ребят во дворе было много, и все очень интересные, а вот дед смотрел лишь в сторону скамеек, которые были заняты соседями, и это его сильно нервировало.

― Может, вон тот, Вадик из первого подъезда, который мячик об стенку пинает, ― показала Наташка пальцем.

― Нет, не нужен тебе футболист. Так до одиннадцатого класса и будет мячик пинать вместо того, чтобы почву для будущих стартапов прощупывать, а когда опомнится, что в сборную не попал, все основные ниши уже будут заняты его одноклассниками.

Наташка тяжело вздохнула, но послушалась:

― А если вот этот? ― показала она на Серёжку, что разбирал на части новенький игрушечный джип.

― Автомеханик, ― фыркнул дед, ― зачем тебе? Ну откроет он свою мастерскую после десяти лет работы на дядю и будет там с утра до ночи движки полировать. Руки чёрные, перспективы все в нагаре. Башня твоя сцеплением провоняет — нет, не сто́ит. А может вон тот, в траве? ― дед кивнул в сторону парня, который с ног до головы был в земле и репейниках.

― Фу, дед, да он же палкой в какашки собачьи тыкает.

― А что, будущий ландшафтный дизайнер! Престижная профессия! Будете в высоких кругах общаться!

― Да ну, ― отвернулась Наташка.

Дед отпил из термоса и закурил IQOS.

― Ох и сложно с вами, женщинами, ― пробубнил он и уселся на только что освободившееся место возле песочницы.

Наташка в это время убежала сама искать жениха. Вернулась она, держа за руку какого-то пацана лет пяти.

― Это Толик, ― представила Наташа нового претендента, ― он ещё в школу не ходит, а уже умеет читать и писать.

Толик согласно кивнул и по-профессорски поправил очки.

― Сколько у тебя подписчиков в «Тик-ток»? ― пафосно спросил дед.

Толик пожал плечами.

― В твои годы люди по несколько миллионов просмотров набирают, Эйнштейн, ― махнул рукой дед, и нисколечко не обиженный Толик убежал туда, где его и нашла Наташка ― на горку.

― Дед, мы так никогда не найдём мне жениха, ― расстроенная Наташка уселась рядом, собираясь заплакать от скуки и безнадёги.

― Найдём, внученька, не переживай. Вон, видишь, мальчик в луже скачет, его и бери.

― Да он же дурачок какой-то. Постоянно то в луже, то в другой грязи прыгает. Все над ним смеются.

― Отлично! Готовая аудитория! Хоть сейчас на YouTube заливай! Через год можно мерч выпускать! Бери, Наташка, не прогадаешь!

― Дед, а попроще кого-нибудь нельзя? Ну вот хотя бы Максима, ― Наташа шмыгнула потёкшим носом в сторону паренька, который собрал вокруг себя игрушки супергероев и на вертящихся кубиках с цифрами показывал им, как решать задачки со сложением и вычитанием.

― Внучка, серьёзно? Учитель? Ну полу́чите вы льготы по ипотеке, а дальше что? Посмотри на него, он же весь в свою математику погружен. Такой точно бизнес не организует. Нет уж, если и брать жениха, то чтобы потом и в люди не стыдно выйти было. А то всю жизнь будете с ним по болотам шататься, ведьму искать, чтобы она вам хотя бы башню в аренду сдала.

Дед докурил IQOS, допил глинтвейн и собрался домой:

― Пойдём, родная, завтра ещё поищем. Мне через час нужно своим подписчикам новый пост написать о том, как я провёл день. Да и бабушка твоя вот-вот с работы придёт, ругаться будет.

Они двинулись в сторону подъезда.

― Дед, а почему бабушка на швейной фабрике работает, а ты всё время дома сидишь? ― спросила Наташка, когда они уже поднялись на родной этаж.

― Просто, внучка, мне некогда на работу ходить. Я же о перспективах думаю. Ещё год-два, и мой канал так взлетит, что мы деньги лопатой грести будем. Бабушка твоя этого не понимает и ругается, но я-то знаю, что прав. Ничего, поработает ещё немного, зато потом спасибо скажет.

Наташка понимающе кивнула, а потом спросила:

― А сколько ты уже свой канал развиваешь?

― Двенадцать лет, внучка, двенадцать лет...

Александр Райн

Еще больше рассказов на моей странице в вк https://vk.com/alexrasskaz