Афиши того самого фильма у которого одна широко известная в узких кругах группа из Бирмингема слегка "позаимствовала" название.
Кинолента, проходившая а англоязычных странах под названием BLACK SABBATH, вышла в прокат летом 1963 года. Оригинальное название этого итальянского альманаха ужасов - «Три лика страха» (I Tre Volti della Paura). Как и другие киноальманахи шестидесятых, фильм состоит из трёх частей с самостоятельным сюжетом: «Телефон», «Вурдалак», «Капли воды». Вступительное слово перед каждым эпизодом произносит звезда ч/б фильмов ужасов Борис Карлофф . Он же сыграл вурдалака из второй части. А в первой части можно увидеть Мишель Мерсье! Рекламный слоган фильма гласил "Вы не видели такого ужаса со времён "Франкенштейна!"
Краткий обзор всех студийных альбомов группы The Doors. Содержит списки композиций, участников записи и студий звукозаписи, а также обложки альбомов и места в хит-парадах Биллбоард (США) и ТОП 200 Альбомов в Великобритании на момент выпуска.
“Unchain My Heart”. Эта композиция известна современным меломана благодаря феноменальному исполнению обладателя хриплого баритона, британца Джо Кокера, буквально бурлящем энергией. Но история песни началась еще в начале 60-х, когда ее прославил король блюза Рэй Чарльз.
Написал Unchain My Heart музыкант и поэт-песенник Роберт Луис Шарп-младший, более известный как Бобби Шарп. Она стала главным достижением в его творческой карьере и, по словам автора, спасла ему жизнь.
Одним воскресным днём 1961 года он сидел в доме родителей в Гарлеме и раздумывал, где раздобыть денег, чтобы купить героин. Под звуки телепередач, которые смотрели в соседней комнате отец и мать, Шарп сочинил Unchain My Heart. Весь процесс занял не более часа.
На следующий день он пробежался по знакомым продюсерам, надеясь пристроить песню. Тедди Пауэлл предложил ему пятьдесят долларов при условии, что Бобби укажет его соавтором. Шарп согласился и, чтобы избежать каких-то проблем с официальным изданием трека, подписался псевдонимом Агнес Джонс. Так звали его двоюродную сестру.
В этом же году песню заметил Рэй Чарльз. Он уже были супер популярным исполнителем, записавшим хитовые композиции Georgia on My Mind и Hit the Road Jack. Как и многие его хиты, Unchain My Heart наполнена личным подтекстом – герой песни просит женщину снять с него эмоциональные оковы, чтобы облегчить расставание. А Чарльз находился в тот момент на грани разрыва со своей подругой Марджи Хендрикс, матерью его сына. Возможно, поэтому запись получилась такой пронзительной.
Она быстро достигла первых мест в чартах и долго держалась на вершине.
Песня достигла девятой строчки в чарте Pop Singles Chart и первой строчки в чарте R & B Singles Chart Билборда и стала рабочим названием биографического фильма Чарльза 2004 года "Рэй".
Песня стала популярной по всему миру и закономерно стало появляться большое количество каверов.
В 1962 г популярный французский исполнитель RichardAnthony записывает кавер на французском по названием Délivre Moi
В этом же году Unchain My Heart записала группа The Rivingtons, издав её на пластинке Doin’ the Bird.
Релиз 1964 года от Отиса Уильямса. Хотя сам исполнитель утверждал, что запись была сделана в 1960 и он, стало быть первый исполнитель, просто не рассмотревший потенциал хита.
В этом же году состоялся релиз первого женского кавера на эту песню в исполнении Nancy Wilson
1984 год. Кавер в стиле диско 80-х от Vic Faster's Slingshot
По настоящему вдохнуть новую жизнь в песню удалось 26 лет спустя Джо Кокеру, записавшему энергичный кавер, который до сих пор остаётся одной из самых популярных песен в его репертуаре. Его версия ограничилась одиннадцатым местом в хит-параде Billboard Mainstream Rock и сорок шестой строчкой в британском чарте. В «горячую сотню» Billboard она вообще не попала.
В 1992 году он снова выпустил Unchain My Heart. Сингл добрался до семнадцатой позиции UK Singles Chart.
В 2000 году австралийское правительство использовало версию Кокера в рекламе нового налога на товары и услуги; Джо был крайне недоволен этим.
В 1994 году Unchain My Heart спел а капелла коллектив The Bobs.
1998 год. Версия от иранского поп-певца Shahram Shabpareh
2001 год. Блюзовая версия от бразильского гитариста и автора песен Emmerson Nogueira, известного тем, что он выпускает только кавер-альбомы
2010 год. Танцевальная диско-версия от проекта Soul Project Rx
Почти кавер от рэперов Lloyd Feat. Mystikal под названием "Set Me Free"
2013 год. Одно из последних выступлений Джо
В этом же году Хью "Доктор Хаус" Лорри записывает свою версию композиции
2014 год. Кавер в исполнении MAGALI DATZIRA (вокал), JOAN CHAMORRO & SANT ANDREU JAZZ BAND, PERICO SAMBEAT (саксофон)
2018 год. Кавер в стиле от американского коллектива Amanda Castro Band в стиле Vintage Jazz
Хотя достижения песни в исполнении Джо не столь впечатляющи, как успехи композиции Рэя Чарльза, именно версия Кокера наиболее популярна у современных слушателей. За три десятилетия любители популярной музыки успели подзабыть первого исполнителя трека.
Рождённый в советской Грузии, он открыл миру The Rolling Stones и Эрика Клэптона. И закатывал в Нью-Йорке безумные вечеринки с Полом Маккартни и Фрэнком Заппой.
Впервые свою преданность музыке он показал во всей красе в Цюрихе в 1953-м. Ему было тогда 19 лет, и он загорелся идеей организовать в городе масштабный джаз-фестиваль. Вот только местные власти разрешения на его проведение не дали. Тогда Джорджо Гомельски собрал многочисленных друзей и вывел их на протест. Порядка 200 демонстрантов прошли колонной по главной улице города, одновременно встали на колени, спустили штаны и продемонстрировали окружающим голые задницы. После скандала, о котором написали местные газеты, разрешение на фестиваль было дано.
Джаз Джорджо еще мальчишкой полюбил в Италии – там его семья вынужденно провела несколько лет, пытаясь во время Второй мировой войны пробраться в Швейцарию из Советского Союза. Да, родился Джорджо – а тогда еще Георгий Гомельский – в советском Тбилиси 28 февраля 1934 года. Видимо, оттуда был родом отец мальчика, про которого толком ничего неизвестно. Лишь то, что был он врачом со швейцарским дипломом. Еще удивительнее, как в Грузинской ССР оказалась мать мальчика, уроженка Монако Элиан Вюст. Она была младшей из трех дочерей Шарля Жоржа Вюста, менеджера знаменитого казино в Монте-Карло, и ее имя мелькало на страницах главной газеты Монако – один раз в честь того, что школьницей она произнесла речь перед князем Луи II. Его Светлейшее Высочество, как писала газета в 1928-м, «по-отечески поблагодарил юную старшеклассницу и поцеловал ее».
Джорджо Гомельски с детства был в курсе всех музыкальных новостей
Как бы то ни было, в Союзе не самая типичная советская семья прожила недолго – в 1938-м было решено ехать в Швейцарию. Этот путь занял у них много лет. Получать визы и находить транспорт в нужном направлении было сложно: семья побывала в Сирии, Персии, Египте, прожила несколько лет в Италии, где Григорий Гомельский, собственно, и превратился в Джорджо Серджо Алессандро Гомельски. В 1944 году Гомельски наконец добрались до Швейцарии и обосновались в городе Аскона. В школе, которой руководил монашеский орден бенедиктинцев, Джорджо научился играть буги-вуги на церковном органе. По вечерам он слушал джаз по американскому армейскому радио.
В 1947 году 13-летний Джорджо поссорился с отцом и, обидевшись, стал часто и надолго уходить из дома, путешествуя автостопом по всей Европе. Он научился играть на ударной установке, организовал свое джаз-трио и даже начал писать про джаз для итальянского музыкального журнала. Когда родители развелись, Джорджо вместе с матерью переехал в Париж. Вот только вскоре он остался там один: мать-модистка уехала в Лондон, получив работу в одной из лучших шляпных мастерских, наряжавшей членов королевской семьи. Каждую неделю она присылала сыну из Лондона музыкальный журнал Melody Maker. Это позволяло ему быть в курсе последних событий в мире джаза, а еще – хорошо освоить английский язык. Вообще, Джорджо говорил на многих языках, но что интересно, на всех с заметным «русским» акцентом.
Любил Гомельски устраивать и масштабные концерты, и уютные квартирники
В 1955 году 21-летний юноша получил заказ от итальянского телевидения на съемку документального фильма о джазе в Британии – и отправился в Лондон. Фильм удался. Он снял еще один. Потом заснял на кинопленку Национальный джаз-фестиваль 1962 года. А потом привез из Италии кофемашину и открыл вместе с другом кофейню на три столика в центре Лондона. Кофейня работала до ночи. В девять вечера, когда закрывались пабы, не желавшая расходиться по домам публика перебиралась к нему.
Когда на смену джазу стал приходить ритм-энд-блюз, Джорджо почувствовал это одним из первых. И договорился с клубом Marquee, что будет проводить там по четвергам музыкальные вечера. Вскоре четверги в Marquee стали популярны. В этом Джорджо, кстати, помогла Кристина Килер, которая одновременно была любовницей помощника военно-морского атташе СССР Евгения Иванова и министра обороны Великобритании Джона Профьюмо. Когда это вскрылось, Профьюмо ушел в отставку, а за Килер повсюду стали ходить репортеры. Зашли они за ней и в Marquee, сделав клубу прекрасную рекламу.
Гомельски лично представлял музыкантов на сцене
На один из музыкальных вечеров Джорджо пригласил Брайана Джонса, Мика Джаггера и Кита Ричардса – молодых музыкантов, которые только что покинули группу Blues Incorporated ради чего-то нового. В итоге в клубе Marquee в июле 1962 года музыканты отыграли концерт в новом составе под названием The Rolling Stones.
А уже в 1963 году Джорджо Гомельски открыл свой «клуб». Это был взятый в аренду зал в отеле Station на юго-западе Лондона, рассчитанный примерно на 100 человек. Долго думая, какую группу пригласить на открытие, Гомельски решил дать шанс The Rolling Stones. 24 февраля 1963 года The Rolling Stones вышли на сцену в зале отеля Station. Зрителей было всего трое, так что музыканты хотели отказаться выступать, но Джорджо сумел их уговорить. А в конце даже заплатил – по фунту стерлингов на каждого музыканта.
Три зрителя рассказали о The Rolling Stones друзьям и знакомым – и на следующий концерт пришло уже гораздо больше людей. Вскоре полный зал стал нормой. Еще немного – и зрители на их концертах буквально стали свисать с потолка: сохранилась фотография тех лет, это запечатлевшая. Если парень приходил в клуб со своей девушкой, то обычно сажал ее себе на плечи.
На концертах The Rolling Stones люди свисали даже с потолка
Однажды Джорджо позвонил журналист, хотевший узнать название клуба, в котором выступают The Rolling Stones. Названия не было. И тут Джорджо вспомнил песню Doing the Craw-Daddy, которой группа обычно заканчивала выступление. «Клуб называется Сrawdaddy», – ответил он. Но вместе с успехом пришли проблемы. Хозяин отеля попросил Гомельски освободить помещение: постояльцы жаловались на шум. В это же время из Швейцарии пришла печальная весть – скончался его отец. Джорджо уехал на похороны и на полученные в наследство деньги организовал в память об отце музыкальный фестиваль.
Из-за The Rolling Stones журналисты обрывали Гомельски телефон
По возвращении в Лондон его ждал удар – The Rolling Stones подписали официальный контракт с новым менеджером Эндрю Олдэмом. С Гомельски у них была лишь устная договоренность, но тем не менее в историю рок-музыки он вошел как первый менеджер легендарной группы. Уход The Rolling Stones к другому менеджеру Гомельски прокомментировал так: «Брайан продался за костюм за 10 гиней». Два члена группы – Билл Уаймэн и Кит Ричардс – позднее признавали в своих мемуарах, что история с Гомельски была некрасивой.
Менеджером The Rolling Stones Гомельски пробыл меньше года
Еще до успеха клуба Crawdaddy Гомельски познакомился в Гамбурге с группой The Beatles. В 1963 году, когда «битлы» приехали в Лондон, он представил их «роллингам». «После выступления The Rolling Stones мы все вместе всю ночь слушали музыку», – вспоминал он. Позднее Гомельски предложил менеджеру The Beatles Брайану Эпстайну снять фильм об одном дне из жизни The Beatles. Он уже начинал делать такой фильм о The Rolling Stones, но из-за разрыва с группой прекратил работу. По словам Гомельски, Эпстайн идею не оценил. Каково же было удивление Джорджо, когда на следующий год на экраны вышел фильм A Hard Day`s Night. Гомельски просто не мог поверить, что Эпстайн украл его идею. Тот, возможно, чувствовал свою вину и пытался ее загладить. Когда Гомельски раскрутил следующую группу – The Yardbirds – Эпстайн стал приглашать ее выступать «на разогреве» перед концертами The Beatles.
Клуб Гомельски долгое время располагался в гостинице Station
Клубу Crawdaddy Джорджо нашел новое помещение, более просторное. А когда группе The Yardbirds понадобился новый гитарист, он привлек к работе 18-летнего Эрика Клэптона.
В марте 1965 года Клэптон ушел из группы. Джорджо восемь часов подряд уговаривал его остаться, но тот не отказался от своего решения. Голос Гомельски можно услышать на записи нескольких песен группы – A Certain Girl и Still I`m Sad. Для песни Got to Hurry он написал музыку, но подписался псевдонимом – Оскар Распутин: многие знакомые считали, что Гомельски похож на Григория Распутина.
то Гомельски привел в группу The Yardbirds Эрика Клэптона
Так об этом вспоминал Питер Свейлз, который в 1960-е был персональным ассистентом Мика Джаггера: «У него была харизма настоящего Мефистофеля. Но если приблизиться, он становился похож на большого плюшевого медведя. Ребята в группе называли его по-дружески, но с подколкой – Распутиным. Дело в том, что в Джорджо было что-то русско-еврейское. Мы не очень в этом разбирались, но считали, что он похож на Распутина». Джон Леннон, выступая по радио, также однажды назвал Гомельски «распутинским персонажем».
В 1969 году Джорджо вновь переехал в Париж. Там он стал менеджером групп Gong и Magma. Последняя исполняла песни на выдуманном кобайском языке, посвящая их вымышленной планете Кобайя. Гомельски работал с Magma восемь лет – к моменту его отъезда из Франции группа давала около ста концертов в год при переполненных залах.
А новым местом жительства Джорджо стал Нью-Йорк. Компания звукозаписи RCA платила ему пять тысяч долларов в месяц за то, чтобы он находил новые группы, которые могут стать популярными. В 1978 году Гомельски организовал в нью-йоркском театре Entermedia уникальный музыкальный фестиваль, на котором выступило около 70 групп из США и Европы. Шоу продолжалось 14 часов: оно могло идти дольше, но в четыре часа ночи полиция потребовала от хозяина театра отключить электричество. Еще Джорджо периодически организовывал музыкальные состязания для групп. На них жюри, состоявшее из музыкальных критиков, определяло победителя. Выигравшая группа выступала во второй части вечера.
В доме Гомельски была студия звукозаписи
Гомельски жил в четырехэтажном доме. На верхнем этаже была его квартира, на остальных – зал для репетиций, клуб и студия звукозаписи. Клуб назывался «Зу»: в шумерской мифологии это птица-человек, укравшая у богов скрижали судьбы. Одно из помещений в доме снимал клуб любителей садомазохизма The Paddle. После того как клуб закрылся, принадлежавшие ему оборудование и реквизит остались в доме – в концертном зале. Музыканты и зрители, приходившие на концерты, считали, что это произведения современного искусства.
Верхний этаж дома был местом постоянных тусовок. Питер Свейлз вспоминал, что Гомельски мог позвонить в десять часов вечера и сказать: «Питер, в полпервого ночи у меня вечеринка. Придут Пол Маккартни, Эрик Бёрдон, Фрэнк Заппа и Капитан Бигхарт». И попросить купить алкоголь.
Вот что вспоминал о знаменитом импресарио Дэвид Аллен, игравший в рок-группе Soft Machine, которую продюсировал Гомельски: «В нем было какое-то глубокое понимание того, что еврейский народ должен принести в мир. Евреи вообще обладают невероятным пониманием музыки. Я всегда тусовался с еврейскими друзьями, чтобы слушать музыку».
В Нью-Йорке Гомельски постоянно устраивал вечеринки
В 1989 году The Rolling Stones давали концерт в Нью-Йорке. Гомельски попросил пропуск для прохода за сцену, но так его и не получил. Он все равно отстоял концерт своих подопечных как простой зритель. В том же году очередную идею Гомельски воплотили в жизнь другие. Он предложил певице Джоан Осборн отправиться в Берлин и сыграть концерт у снесенной Берлинской стены. Джоан этого не сделала. Зато такой концерт дала группа Pink Floyd.
Джорджо Серджо Алессандро Гомельски скончался 13 января 2016 года и был похоронен в Монако, рядом с матерью.
На старости лет Джордж Роджер Уотерс, некогда главный человек в Pink Floyd, одной из величайших рок-групп в истории, превратился в объект насмешек, а то и ненависти для многих бывших фанатов.
Более того, в последние годы он чаще попадает в новостные сводки не как музыкант, а как политический активист, делающий громкие и идущие вразрез с мейнстримом заявления. Порой Уотерс настолько неполиткорректен, что кого-то другого на его месте уже давно «отменили» бы. Но Уотерс – слишком масштабная фигура, чтобы его можно было с легкостью предать забвению. 6 сентября этому неугомонному человеку исполняется 80 лет.
Космос и политика
С середины 1960-х Уотерс играл на бас-гитаре в группе Pink Floyd вместе с гениальным, но рано потерявшим связь с реальностью Сидом Барреттом. А после отставки последнего занял место лидера группы и в конце концов превратился, если верить его бывшим коллегам, в натурального диктатора.
Уотерс был тем, кто повернул мечтательную космическую музыку Pink Floyd в сторону социальных проблем, политики и прочих сугубо земных тем. Насколько это пошло на пользу искусству – вопрос дискуссионный, но по-другому Роджер просто не мог. Сатирический зуд не давал ему покоя даже в разгар блаженной эры хиппи, когда его ровесники предпочитали бежать от реальности с помощью галлюциногенов, а не критиковать ее.
Эрик и Мэри Уотерс с сыновьями Джоном (стоит) и Джорджем Роджером (сидит на коленях матери)
Интерес к политике Уотерс унаследовал от отца и деда. Эрик Уотерс, сын шахтера и представителя Лейбористской партии, был коммунистом и погиб в одном из сражений Второй мировой через полгода после рождения своего младшего сына Роджера. И хотя Роджер совсем не помнил отца, его фигура – человека, стоявшего за социальную справедливость и погибшего на войне с фашизмом, – всегда служила для него ориентиром. Единственное, что он не перенял у родителя, – религиозное рвение: Эрик Уотерс был глубоко верующим христианином. Из-за этого он, кстати, долгое время не хотел брать в руки оружие.
Рождение группы
Роджер Уотерс тоже вырос пацифистом: в кембриджской школе он возглавил молодежную организацию, выступавшую за ядерное разоружение. Как видим, политически активным он был с малых лет. Сама школа вызывала у будущей рок-звезды отвращение своей репрессивностью. Слабым ученикам доставалось от сильных и наглых одноклассников, а потом и тех и других унижали учителя. Гнев на эту систему Уотерс позже выплеснул в песне Another Brick In The Wall (сингл с этой композицией разошелся тиражом более 4 млн экземпляров, а журнал Rolling Stone включил ее в список 500 величайших песен всех времен).
Впрочем, сам Роджер не был в числе забитых школьников. Физически он был крепок, с успехом играл в регби и вообще, как вспоминал позже, спорт стал для него единственной отдушиной во всей школьной программе.
Живя в Кембридже, Уотерс познакомился с Сидом Барреттом и Дэвидом Гилмором – будущими участниками Pink Floyd. Однако играть музыку он начал не с ними, а со своими новыми лондонскими друзьями Ричардом Райтом и Ником Мейсоном, студентами Политехнического института Риджент-стрит (теперь он называется Вестминстерским университетом), куда в 1962 году поступил и Роджер, планируя выучиться на архитектора. Но учеба быстро отошла на второй план, уступив место музыке. Когда группа лишилась вокалиста, Роджер вспомнил о своем кембриджском приятеле Барретте.
Так в конце 1963-го укомплектовался первый состав Pink Floyd, правда, до того, как они пришли к этому названию, друзья сменили с полдюжины других, не менее заковыристых: Screaming Abdabs, Leonard's Lodgers, Spectrum Five, The Tea Set и даже The Meggadeaths.
Вся власть басисту
Всего за пару лет молодые люди стремительно прошли путь от подражания ритм-н-блюзовым артистам до радикального новаторства. Дебютный сингл Pink Floyd под названием Arnold Layne и альбом The Piper At the Gates Of Dawn (1967) поражали современников новым звучанием, которое стали называть психоделическим, космическим.
Pink Floyd в студии звукозаписи, 1967 год. Слева направо: Роджер Уотерс, Ник Мейсон, Сид Барретт, Рик Райт
Но лидеру группы Барретту пришлось дорого заплатить за новые идеи: его мозг не выдержал обильной подпитки галлюциногенными препаратами, и уже в 1968 году друзья признали, что Сид не годен для дальнейшей работы. Ему нашли замену в лице другого приятеля Уотерса – тихони Дэвида Гилмора. Но великолепный гитарист Гилмор не был столь харизматичным, как Барретт, да и не стремился к лидерству. В итоге главным в группе стал Уотерс, что казалось вполне логичным: Роджер был единственным собранным человеком в расслабленном коллективе любителей «расширить сознание». Сам Уотерс объяснял захват власти просто: «Ник Мейсон песен не пишет, а Гилмор с Райтом пишут редко. Я самый плодовитый автор, поэтому и взял все на себя».
Если на дебютном альбоме Pink Floyd у Уотерса была всего одна собственная песня, то на втором, Saucerful Of Secrets (1968), их было уже большинство, причем среди них было и первое сочинение в жанре социальной сатиры, хотя группа еще находилась в самом расцвете своего «астрального периода». Песня Corporal Clegg выбивалась из общего ряда медитативных и благостных сочинений диска – горький и язвительный рассказ о ветеране войны, получившем от государства за свои подвиги лишь деревянную ногу.
Позже Уотерс будет пренебрежительно называть песни Pink Floyd барреттовского и постбарретовского периодов «причудами», хотя его личный вклад в эти причуды был внушительным. Достаточно вспомнить такие его вещи, как Set The Controls For The Heart Of The Sun или Several Species of Small Furry Animals Gathered Together in a Cave and Grooving with a Pict.
Из жизни великанов
Большую часть жизни Pink Floyd болели гигантоманией: песни-симфонии, огромные стадионы, эпические шоу. Невероятный успех пластинки The Dark Side Of The Moon (1973) лишь усилил эту тенденцию. Альбом стал одним из самых продаваемых в истории популярной музыки и единственным диском, 15 лет не покидавшим топ-200 журнала Billboard (при этом время от времени возвращаясь на его вершину).
Последующие работы группы также отличались вагнеровским размахом: Wish You Were Here (1975), Animals (1977), The Wall (1979). С одной стороны, люди, подобные Уотерсу, заставляли рок-музыку взрослеть, превращая ее из развлекательного жанра в искусство. Идеи Pink Floyd уже не умещались в форму отдельной песни, пусть и очень длинной. Уотерс начал мыслить концептуальными альбомами, напоминающими пьесы или романы. В них песни составляли часть единой истории.
С другой – Уотерс чувствовал, что его группа каменеет в своей монументальности. Вчерашние первопроходцы из андеграунда, он и его приятели превратились в обслуживающий персонал неповоротливой конструкции, чье сияние звездного величия уже начинало вызывать насмешки. Именно Pink Floyd в конце 1970-х стали одной из главных мишеней для панков. Фронтмен Sex Pistols Джонни Роттен щеголял в те годы в майке с надписью «Я ненавижу Pink Floyd». Для панков, жаждавших возврата к простоте и непричесанности раннего рок-н-ролла, Уотерс и компания олицетворяли все опостылевшее в роке: гигантизм, помпезность, богатство и излишние умствования.
Человек за бортом
Меж тем сам Уотерс был с панками совершенно согласен: ему тоже тошно было глядеть на то, во что превратились Pink Floyd. Длинные гитарные соло Гилмора и космические партии синтезаторов Райта тяготили его. Ему хотелось петь о политике, об общественных проблемах, о личных неврозах, а не о далеких галактиках. Гилмору и Райту, в свою очередь, казалось, что Уотерс с его социальной озабоченностью тянет их из мира горнего на грешную землю.
Но Уотерс оказался заложником своих амбиций. Решив разорвать порочный круг и записать исповедальный альбом The Wall – рассказ о поп-идоле, отгородившемся от реальности стеной, наш герой, по иронии судьбы, оформил свою идею в столь же монументальной форме, как и прежние работы.
Музыканты Pink Floyd считали Уотерса тираном, навязывающим им свою волю, а самому Уотерсу казалось, что он попал в западню и ему тесно в его группе. Взаимное недовольство не могло длиться долго, и в середине 1980-х после альбома Final Cut (самого политизированного диска Pink Floyd), который он создавал почти единолично, Уотерс вдруг обнаружил себя за бортом корабля, как 20 лет назад его друг Сид Барретт.
В отличие от Барретта, его никто официально не увольнял, просто возникло «недопонимание»: Уотерс решил, что Pink Floyd прекращают существование, а остальные участники группы продолжили работу без него.
«Обойдемся без "мы"»
Гигантская надувная свинья стала символом эпохи альбома Animals. Фестиваль Coachella Valley, Калифорния, 27 апреля 2008 года
Узнав об «измене», Роджер вознегодовал и начал судиться с бывшими коллегами за название Pink Floyd. В итоге он уступил права на него Гилмору и компании, оставив за собой право на концепцию The Wall и на некоторые другие предметы, например гигантскую надувную свинью – символ эпохи альбома Animals.
С одной стороны, Уотерс получил что хотел: возможность записывать злободневные песни, не перегруженные гитарными соло и астральными синтезаторами. С другой – ему было обидно, что его группа что-то делает без его ведома, исполняет на концертах песни с его альбомов. Недаром, вспоминая недавно о работе над The Dark Side Of The Moon, он сердито рявкнул: «Это был мой проект, я придумал его. Давайте обойдемся без вот этого "мы" и прочей чуши!» Уотерс твердо уверен: Pink Floyd без него все равно, что The Beatles без Джона Леннона.
И Уотерс, и освободившиеся от его «гнета» Pink Floyd продолжили выпускать новые записи, но со временем стало ясно, что все самое ценное было сделано, когда они играли вместе. Репертуар Pink Floyd того периода стал основой концертных программ как Роджера, так и его бывших друзей. И публике не нужно ничего другого.
Стена берлинская
Крупнейшим деянием Уотерса постпинкфлойдовского периода стало шоу The Wall в Берлине в 1990 году. Падение Берлинской стены послужило тому великолепным поводом. Песни этого альбома были еще свежи, Роджер привлек к сотрудничеству ряд тогдашних звезд – Шинейд О’Коннор, Scorpions и других. То был подлинный триумф Уотерса в его стремлении соединить музыку с политикой.
Телефильм "«Стена» в Берлине / The Wall: Live in Berlin (1990)"
Творческой удачей оказался и вышедший в 1992 году третий сольный альбом Amused To Death, в котором Уотерс высказал все, что думал по поводу войны в Персидском заливе и других актуальных событий. Несмотря на определенную популярность этого диска, его уровень был несопоставим с тем, к чему Уотерс привык во времена Pink Floyd. Впрочем, то же самое можно сказать и о трех альбомах Pink Floyd, записанных группой после ухода «диктатора». Они продавались лучше пластинок Уотерса, в том числе таких необычных его работ, как посвященная французской революции опера Ça Ira (2005) или запись «Истории солдата» Стравинского (2018), но до уровня альбомов группы 1970-х явно недотягивали.
При этом классические вещи Pink Floyd по-прежнему сохраняют притягательность, и не только для поклонников, но и для самих авторов. На эту осень намечен выпуск альбома The Dark Side of the Moon Redux, приуроченный к 50-летию выхода оригинальной пластинки. Уотерс по-новому перезаписал этот шедевр, объяснив свой поступок следующим образом: «Мы были молоды, когда создавали эту работу. Глядя на мир вокруг нас сегодня, я понимаю, что смысл альбома не был усвоен в полной мере. Вот почему я стал думать над тем, что может привнести в него мудрость 80-летнего человека».
Стена израильская
Однако все музыкальные эксперименты позднего Уотерса меркнут, если говорить о реакции публики, на фоне его политических высказываний. Какое-то время они не выходили за рамки типичных для рок-звезды тем: Уотерс ругал правительство Маргарет Тэтчер, осуждал вторжение в Ирак и другие войны, критиковал тоталитарные режимы.
Все изменилось в 2006 году, когда Уотерс решил выступить в Израиле. Готовясь к гастролям, он углубился в историю палестино-израильского конфликта и пришел к выводу, что в стране действует система, напоминающая апартеид, а с арабами в Израиле обходятся примерно так же, как с евреями в Третьем рейхе.
Сильное впечатление на Уотерса произвел Израильский разделительный барьер – 700-километровое заграждение, отделяющее Израиль от Западного берега реки Иордан. «Это ужасное сооружение. Ее охраняют молодые израильские солдаты, обращавшиеся со мной, наблюдателем из другого мира, с презрительной враждебностью», – рассказывал Уотерс. Естественно, Уотерс усмотрел во всем этом и один из своих ключевых образов – Стену, которую надлежит разрушить.
Пропалестинская позиция не редкость среди западных интеллектуалов левого толка, но Уотерс был первой из крупных рок-звезд, кто не просто открыто заявил о ней, но и развил некоторую деятельность в этом направлении. Он поддержал движение BDS («Бойкот, изоляция, санкции»), требующее экономически и политически давить на Израиль, чтобы принудить его прекратить дискриминацию палестинцев. Кроме того, Уотерс (безуспешно) призывал Ника Кейва, группы Bon Jovi и Radiohead отменить гастроли в Израиле. По мнению Уотерса, знаменитости не хотели поддерживать его, поскольку боялись влиятельного еврейского лобби.
Полиция интересуется
Костюм и символика, напоминающие нацистские, – часть реквизита фильма Алана Паркера The Wall, снятого по одноименному альбому Pink Floyd
В итоге Уотерс получил клеймо антисемита. Его попытки объяснить разницу между антисемитизмом и антисионизмом остались безуспешны. Впрочем, стоит признать: как ты ни относись к палестино-израильскому конфликту, некоторые выходки Уотерса точно выходят за грань приличного, например идея использовать в качестве реквизита на концертах гигантскую надувную свинью с нарисованной на ней звездой Давида.
В начале 2023 года городской совет Франкфурта запретил концерты Уотерса, объяснив это его антисемитской репутацией и тем, что в его шоу используется символика, напоминающая нацистскую. Имелась в виду та часть концерта The Wall, где главному герою в бреду мерещится, что он стал фюрером. Уотерс через суд добился права провести концерт, но немецкая полиция проявила повышенный интерес к крамольной символике, учинив собственное расследование. Уотерс напомнил, что использует эту символику в шоу с 1980-го и до недавнего времени ни у кого не возникало претензий, так как все понимали по контексту, что автор не превозносит фашизм, а наоборот осуждает его.
Гастролируя в Бразилии в 2018 году, накануне президентских выборов, Уотерс назвал неофашистом Жаира Болсонару, в то время одного из кандидатов, а потом и президента страны. Вообще куда бы Уотерса ни заносило, у него всегда находилось что сказать о местной политике и политиках. Бывшего президента Чили Себастьяна Пиейру он обозвал крысой, бывшего госсекретаря США Хилари Клинтон – «пугающе хищной» и способной развязать ядерную войну, а всех американских президентов, начиная с Рейгана, – военными преступниками. На гастролях в Польше Уотерс заявил, что местное правительство нарушает принцип свободы слова и независимости судов. Если спросить у Уотерса, что он думает о Тайваньской проблеме, он ответит, что Тайвань – законная часть Китая.
Письмо Зеленской
Впрочем, Уотерс – это не только критика и проклятия. Он сотрудничает с благотворительной организацией по борьбе с бедностью Millenium Promise, поддерживает в память об отце союзы ветеранов боевых действий в Великобритании и США, выступает за освобождение основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа и спонсирует адвоката Стивена Донзигера, известного своим противостоянием с нефтяной корпорацией Chevron, от действий которой пострадало множество фермеров и местных жителей Эквадора.
Уотерс на лондонском митинге в поддержку основателя Wikileaks Джулиана Ассанжа, 22 февраля 2020 года
Когда артист начинает делать политические заявления, он неизбежно теряет ту или иную часть своей аудитории: кто-то оказывается не согласен с его позицией, а кто-то считает, что музыкант вообще поменьше должен лезть в политику. Но едва ли у Уотерса мог быть другой путь, скорее он сожалеет, что не был достаточно активен в молодости. Что говорить о сегодняшнем дне, когда даже его полусонные бывшие друзья по Pink Floyd решаются на политические жесты, выпуская песню Hey, Hey, Rise Up в поддержку Украины и запрещая стриминг своей музыки в России.
Не меньше политических песен Уотерс любит писать открытые письма. Свое мнение об украинском конфликте он выразил в послании супруге президента Украины Елене Зеленской после того, как та дала интервью Би-би-си. По мнению музыканта, она жестоко ошиблась, сказав: «Если поддержка Украины будет мощной, кризис закончится быстрее». Поставки оружия, уверен Уотерс, подобны подливанию масла в огонь, это путь к затягиванию боевых действий, а не к их завершению. Тем более что главный разжигатель конфликта, Вашингтон, однозначно дал понять, что заинтересован в том, чтобы он «продолжался как можно дольше». Выходом из трагической ситуации, считает певец, должно стать выполнение президентом Зеленским своих предвыборных обещаний, в частности следование Минским соглашениям.
«Я важнее»
На заседании Совбеза ООН Уотерс осудил западные государства, продолжающие разжигать конфликт между Россией и Украиной
В начале 2023 года по предложению Москвы Уотерс выступил с речью на заседании Совбеза ООН. Музыкант заявил, что осуждает военные действия, но также осуждает и тех, кто их спровоцировал, то есть западные государства.
Позиция Уотерса по Украине снова рассорила его с бывшими соратниками по Pink Floyd, а ведь еще недавно казалось, что на старости лет музыканты стали забывать взаимные обиды. Но тут высказалась жена Дэвида Гилмора и автор слов новых песен Pink Floyd Полли Сэмсон, назвав Уотерса «лживым, вороватым, уклоняющимся от уплаты налогов завистливым женоненавистником, страдающим манией величия» – да, и антисемитизм тоже был помянут. Гилмор горячо поддержал супругу.
Примерно так же – кто мягче, а кто и намного грубее – о Роджере Уотерсе говорят теперь и многие бывшие его поклонники: в диапазоне от «выжил из ума» до «продался Путину».
Смущает ли это самого Уотерса? Едва ли. Чтобы оценить недосягаемый уровень его самомнения, стоит процитировать недавние слова нашего героя, сказанные после того, как канадская пресса уделила больше внимания концерту популярного певца The Weeknd, чем его собственному.
«При всем уважении к этому артисту, а также всем им подобным, я был и буду намного, намного важнее их, сколько бы миллиардов прослушиваний ни собрали их песни. Ведь я говорю о вещах, по-настоящему важных в нашей жизни».
Автор текста: Александр Зайцев Источник: postmodernism
История рок-музыки знает немало выдающихся, талантливых людей, но настоящий гений в ней всего один – американский гитарист Джими Хендрикс.
Жизнь его была коротка – он стал одним из первых членов «клуба 27», сообщества звезд, умерших в этом возрасте. Но отведенного времени ему хватило, чтобы потрясти современников и потомков. Хендрикс больше, чем виртуоз, и больше, чем новатор. Он был частью музыкальной стихии – ее полноправным представителем в материальном мире. Даже Эрик Клэптон, к моменту знакомства с Хендриксом заслуживший благодаря своим способностям прозвище «бог», сказал: «Услышав его, я понял, что моя жизнь уже никогда не будет прежней».
Соло на метле
Джими Хендрикс родился в Сиэтле. Его афроамериканскую семью нельзя было назвать благополучной: родители часто выпивали, теряли работу и кочевали с места на место. Алкоголизм свел мать Джими в могилу, когда ей было 33 года.
Джими Хендрикс играет на гитаре зубами, 9 октября 1967 года
Мир казался Джиму тревожным местом, и он находил успокоение в музыке, которую слушал вместе с отцом: это были блюзовые пластинки Роберта Джонсона, Элмора Джеймса, Хаулина Вулфа.
В начальной школе соцработник обратила внимание на то, что маленький Джим всюду ходит с метлой и плачет, когда ее пытаются забрать. Оказалось, мальчонка воображал, будто это его гитара. Учительница посоветовала отцу Джима Элу купить ребенку музыкальный инструмент, но тот счел это блажью.
Только в 15 лет у Хендрикса появилась гитара – он нашел ее на помойке. За короткий срок Джим выучился играть на слух, безошибочно подбирая любые песни и мелодии с пластинок. Признав, что у сына есть талант, Эл смягчился и подарил ему инструмент поприличнее.
Джим был левшой, но отец отказывался принимать этот факт, суеверно полагая: делать что-то левой рукой – значит сотрудничать с дьяволом. В результате Хендрикс приноровился играть обеими руками. Наедине с собой он музицировал, как левша, а в присутствии отца менял положение гитары. Более того, чтобы не переставлять каждый раз струны, он научился играть на перевернутом «вверх ногами» строе – редкое умение.
Десантник с гитарой
С гитарой Хендрикс практически не расставался. Он тянулся к ней, едва проснувшись, ходил с ней повсюду, брал с собой в туалет. С одной стороны, он был полностью поглощен музыкой, с другой – гитара стала для него, патологически застенчивого человека, инструментом общения с окружающим миром. С ней он чувствовал себя полноценным. Более того, она стала как бы продолжением его самого, частью его плоти. Казалось, ему не нужно прикладывать усилий, чтобы извлекать из нее звуки, это происходило так же естественно, как любое телодвижение.
Джим не изменил гитаре даже в армии, куда попал в 19 лет. К этому времени он уже вовсю играл в сиэтлских группах и приобщился к богемному образу жизни, который стоил ему нескольких попаданий в полицейский участок, например, за угон машины. Когда его поставили перед выбором – тюрьма или армия, он выбрал второе.
Хендрикса определили в десантные войска, где в свободное от муштры время он продолжал исступленно музицировать. Осмелев, он стал предаваться любимому занятию и вместо муштры, из-за чего через год службы был демобилизован. В рапорте сержанта взвода говорилось: «Армия только приобретет, если избавится от Хендрикса как можно скорее». Сам Джим утверждал, что его уволили после перелома лодыжки, заработанного в результате прыжка с парашютом, но в документах об этом нет упоминания.
На службе Хендрикс значительно усовершенствовал свою исполнительскую технику, а также познакомился с бас-гитаристом Биллом Коксом, с которым впоследствии много выступал. Вспоминая, как он впервые услышал игру Джима в казарме, Кокс говорил: «Это была смесь Джона Ли Хукера и Бетховена».
Мастер на все стили
Демобилизованный Хендрикс устроился аккомпаниатором в ночной клуб. Благодаря этой работе он стал универсальным музыкантом – мог играть в любом стиле, мог с ходу подхватить любую песню. Тонкий слух и невероятная восприимчивость позволяли ему впитывать всякую музыку – от народных песен до академического авангарда. Вскоре Джим стал ездить на гастроли, подыгрывая Литтл Ричарду, The Isley Brothers и другим звездам черной поп-музыки.
Такая непыльная работа не удовлетворяла Хендрикса. Ему хотелось играть свою музыку, и прежде всего блюз. Но блюз в середине 1960-х в США считался таким же старомодным, как фокстрот: черная молодежь слушала соул и фанк, а белая о нем вообще не слыхивала. На молодого Джими смотрели, как на заблудившегося во времени чудака.
Совсем иное отношение к блюзу было в Англии. Там любознательная белая молодежь не просто усвоила американский рок-н-ролл Чака Берри и Литтл Ричарда, но и взялась изучать его истоки и таким образом открыла для себя блюз Мадди Уоттерса, Вилли Диксона и других черных артистов. Британские группы The Rolling Stones, The Yardbirds, The Animals, Alexis Korner’s Blues Incorporated стали подражать блюзменам и сделали блюз новой модой, которую привезли и в США. Таким образом британцы открыли американцам их же собственную музыку. Они же открыли миру Джими Хендрикса.
Ищите женщину
Женщины всегда играли в жизни Джими большую роль – вторую после музыки. По рассказам его многочисленных подруг, в нем были не только редкое обаяние и большой сексуальный аппетит, но и какая-то беззащитность, побуждавшая их заботиться об этом талантливом и неприкаянном человеке, брать его под крыло.
Одной из таких женщин была Линда Кейт, фотомодель и подружка гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса. Познакомившись с Хендриксом в нью-йоркском клубе, где он выступал уже с собственной группой The Blue Flames, она, будучи причастной к шоу-бизнесу, стала звать на его концерты различных деловых людей. Но все они, включая менеджера The Rolling Stones Эндрю Олдэма, оставались на удивление безучастными к творчеству черного гитариста.
Наконец энтузиаст все-таки нашелся: Чес Чендлер, басист группы The Animals, как раз в это время подумывал о продюсировании молодых талантов. Его поразила не только игра Джими, но и неожиданное совпадение, показавшееся ему знаком судьбы. Накануне он услышал песню Билли Робертса Hey Joe в исполнении фолк-рокера Тима Роуза, и в его голове созрел план: найти молодого артиста, чтобы записать с ним рок-версию Hey Joe и сделать ее хитом в Великобритании. Таким виделось Чендлеру начало его продюсерской карьеры. И вот он приходит по приглашению Линды Кейт в нью-йоркский клуб посмотреть на какого-то Хендрикса, и первое, что он слышит в исполнении этого Хендрикса, – потрясающая версия Hey Joe.
Как денди лондонский одет
Джими Хендрикс и Эрик Клэптон
Так как Чендлер был не просто бизнесменом, а музыкантом одной из популярнейших британских групп, он легко смог заинтересовать знаменитых друзей своим подопечным. Вскоре Пол Маккартни, Джон Леннон, Эрик Клэптон и Мик Джаггер стали горячими поклонниками Хендрикса.
В Лондоне Джими познакомился с басистом Ноэлем Реддингом, который позвал своего друга ударника Митча Митчелла, любившего колотить по барабанам, как бешеный, – так возникло трио под названием The Jimi Hendrix Experience («Опыт Джими Хендрикса»).
Рок-группа The Jimi Hendrix Experience, март 1967 года
В 1967 году в западной поп-культуре случился, как сказал бы Лев Гумилев, пассионарный взрыв. В одночасье на поверхность вышли тысячи музыкантов, прежде сидевших в подполье. Они играли диковинную музыку, и не менее диковинную музыку заиграли давно признанные звезды вроде The Beatles, выпустившие альбом Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band. Лето 1967-го провозгласили летом любви – массовым нашествием блаженных хиппи на города Англии и Америки. С одной стороны, можно сказать, что Хендрикс удачно поспел к началу рок-революции, а с другой стороны, он сам и был этой революцией.
Теперь он исполнял не старомодный блюз, а нечто новое, что звучало, как смесь тяжелого электрического блюза с роком и психоделическим авангардом. Его гимном этого периода стала песня Purple Haze, накатывавшая на слушателя, как грохочущий танк, из кабины которого доносились выкрики, описывающие наркотический трип: «Лиловый туман в моей голове! Извините, мне надо поцеловать небо».
В Лондоне Джими сменил строгий костюм блюзмена на яркие хипповые наряды. Покорив Европу, он отправился на родину, где в то время было не протолкнуться среди молодых талантов. Но Хендрикс уже знал, чем привлечь внимание, и устроил для своих сограждан настоящее огненное шоу.
Фокусы-покусы
Фестиваль 1967 года в Монтерее собрал столько звезд, что на их фоне мало кому известный Хендрикс рисковал остаться просто незамеченным: Дженис Джоплин, Jefferson Airplane, Canned Heat, Отис Реддинг и десятки других. Но все случилось ровно наоборот: именно его выступление запомнилось больше всего.
Джими Хендрикс со своим синглом, декабрь 1967 год
Застенчивый в жизни, на сцене Джими превращался в свою полную противоположность – властного бога гитары, способного передавать все оттенки музыки, от возвышенно-небесных до порнографически-сексуальных. В Монтерее он показал, на что способен: бился в экстазе, имитировал совокупление с музыкальным инвентарем, а в финале облил гитару бензином и поджег, после чего раскрошил на куски. Это была уже не просто рок-н-ролльная разнузданность, а какой-то шаманский обряд.
На документальных съемках фестиваля можно видеть шокированные лица зрителей, причем не каких-нибудь пожилых консерваторов, а самых что ни на есть молодых людей.
Как это обычно бывает, сначала публика впадает в ступор от увиденного, а затем начинает просить добавки. Хендрикс стал заложником своих трюков, на которых выехал вначале. Он мог играть зубами, мог играть, закинув гитару за голову, – в общем, знал весь цирковой арсенал. С одной стороны, эти трюки помогли ему привлечь внимание, но с другой – сильно отвлекали от самой музыки. Вскоре любое упоминание об этих фокусах стало откровенно раздражать Джими.
Черный главарь
Для Америки появление рок-группы, в которой белые музыканты подыгрывают черному фронтмену, было явлением экстраординарным. Это не совсем обычно и сегодня, а что говорить о середине 1960-х, временах Мартина Лютера Кинга. Одно дело полностью чернокожая группа или черный музыкант, аккомпанирующий белому, а другое – когда негр возглавляет коллектив белых. Уже одна эта нетривиальная конфигурация – трио с черным лидером – заставляла многих обратить внимание на The Jimi Hendrix Experience.
Для афроамериканской же аудитории непривычным было то, что Хендрикс играл рок – музыку белых, как тогда считалось. Нечто подобное делал в то время только Артур Ли, «первый черный хиппи» из калифорнийской группы Love, но, в отличие от Хендрикса, он не стал звездой мирового масштаба. Хендрикс изменил представление о том, что неграм нечего делать в роке, и проторил дорогу для таких черных рок-коллективов, как Funkadelic, Death, Fishbone, Bad Brains и Living Colour.
Джими меняет джаз
Среди музыкантов, которых поразил Джими Хендрикс, был трубач Майлз Дэвис, один из популярнейших джазменов. Он искал новые пути в музыке и, услышав Хендрикса, понял, что наконец нашел нужное направление. Дэвис стал одержим Джими, хотел познакомиться с ним и пытался на трубе имитировать «голос» хендриксовской гитары.
Под влиянием молодого Хендрикса мэтр Дэвис отказался от традиционных джазовых инструментов и перешел на электрическое звучание, создав новое направление в музыке, которое начали называть джаз-роком или фьюжн. Альбом Дэвиса Bitches Brew (1970) стал одной из вершин этого жанра и настоящим бестселлером.
Майлз даже начал одеваться под Хендрикса – сменил строгие костюмы на яркие хипповские балахоны. Дэвис мечтал записать с Хендриксом совместный альбом, а у Джими была идея собрать супергруппу, в которую помимо него и Дэвиса вошли бы Пол Маккартни и джазовый барабанщик Тони Уильямс.
Майлз Дэвис был далеко не единственным, кто оценил влияние Хендрикса на джаз. В 1970 году, вскоре после смерти гитариста, читатели крупнейшего джазового журнала Down Beat проголосовали за его включение в Зал славы. Хендрикс стал первым неджазовым музыкантом, удостоившимся такой чести.
Цыганский табор
Вся основная творческая жизнь Хендрикса уложилась в четыре года – с осени 1966-го, когда Чес Чендлер привез его в Лондон, до 18 сентября 1970 года, когда Джими умер, захлебнувшись рвотой во сне, приняв очень большую дозу снотворного.
За это время он дал бесчисленное множество концертов, записал сотни часов студийных экспериментов и выпустил четыре полноценных альбома: Are You Experienced? (1967), Axis: Bold As Love (1967), двойной Electric Ladyland (1968) и Band Of Gypsys (1970).
Последний был записан уже не с The Jimi Hendrix Experience, а в составе другого трио, которое так и называлось – Band Of Gypsys. В нем вместе с Хендриксом играли его армейский приятель Билл Кокс и барабанщик Бадди Майлз.
Джими Хендрикс на Вудстоке, 1969 год
В отличие от шумного и пестрого звучания The Jimi Hendrix Experience, эта команда играла сухо и «монохромно», с сильным уклоном в фанк. Если бы Хендрикс был из тех гитаристов, для которых важнее всего самолюбование, Band Of Gypsys была бы для него идеальной командой: на фоне скупой ритм-секции Кокса и Майлза можно было развернуться во всю ширь. Но хотя Хендрикс мог играть соло, как никто другой, он мыслил категориями музыкального полотна, а не своей единственной партии. И для бурного стиля Хендрикса барабанщик Митч Митчелл с его порой хаотичной манерой подходил больше сдержанного Майлза. Так что Джими продолжил работать с Митчеллом, хотя жить ему оставалось недолго. Новый состав успел записать в студии материал для альбома Cry Of Love и съездить на гастроли в Европу, где Хендрикс и скончался. Альбом вышел уже посмертно.
Эти пластинки не только впечатляют сами по себе. В них разбросаны сотни музыкальных идей, которые подхватили и развили современники Хендрикса и артисты последующих поколений. Хард-рок, хэви-метал, хип-хоп, нойз, эйсид-джаз – зерна этих и многих других стилей можно найти в музыке Хендрикса.
Гимн эпохи
В 1969 году Хендрикс выступил в Вудстоке, на самом известном в истории рока фестивале. Ему досталась почетная обязанность закрывать это трехдневное событие. Из-за постоянных сдвигов в расписании играть пришлось не в полночь, а поздним утром следующего дня, когда значительная часть зрителей уже расползлась. Как это нередко случалось с Хендриксом, играл он много и вдохновенно, но запомнилась главным образом 20-минутная авангардная импровизация на тему американского гимна.
Начались дискуссии: правые посчитали этот номер надругательством над национальным гимном, левые – лучшим бессловесным высказыванием против войны во Вьетнаме. Сам Хендрикс скромно назвал его портретом современной Америки – тревожной и раздираемой социальными, политическими и расовыми противоречиями.
«Когда он играл, я слышал, как плачет ребенок, как рвутся бомбы, видел, как летит орел, как бегут по небу облака, – он был способен изобразить все это на своей гитаре, – говорил гитарист Карлос Сантана, – можно сказать так: Джими играл жизнь».
Мистер Хайд
Знавшие Хендрикса люди вспоминают о нем, как о милейшем человеке, не страдавшем звездной болезнью, очень застенчивом. Лемми Килмистер, лидер группы Motörhead и настоящая рок-легенда, в молодости работал у Хендрикса роуди – рабочим на гастролях – и до конца жизни с теплотой вспоминал о Джими как о «щедром, благородном парне, настоящем джентльмене».
Однако под воздействием алкоголя мил человек Хендрикс мог продемонстрировать свою темную сторону – драться и скандалить. Не обходил стороной Джими и наркотики: с приходом славы лиловый туман стал постоянным спутником его недолгой жизни.
Тем не менее его нельзя назвать классическим рок-гедонистом: никакой гедонист не станет тратить столько времени и сил на творческие поиски. «Мало того, что у него был дар от природы, но я не встречал другого человека, который столько времени проводил бы, играя на гитаре и развиваясь», – вспоминает Чендлер.
Его мечтой было поселиться прямо в студии, чтобы можно было сочинять и записывать музыку круглые сутки. И в последний год жизни у него появилась такая студия – Electric Ladyland, где он был сам себе хозяин, и никто не указывал ему, что делать, как это случалось прежде с Чесом Чендлером, привыкшим к деловому темпу работы: записал трек – и домой. Хендрикс же, записав трек, отправлялся записывать другой. Благодаря этому количество оставленных им рабочих записей и набросков огромно. После смерти были изданы десятки альбомов с этим крайне любопытным материалом. Даже черновые записи Хендрикса интереснее, чем «чистовики» иных артистов.
Наперегонки со смертью
Уход Хендрикса символизировал закат большой эпохи: бурного праздника жизни вольных 1960-х, царства «детей цветов», наивных надежд и рок-н-ролльного пиршества. Вскоре после него мир покинули другие знаковые фигуры поколения: Дженис Джоплин и Джим Моррисон.
Как и всякая безвременная смерть знаменитого человека, гибель Хендрикса обросла множеством конспирологических теорий, которые сходятся в одном: это было убийство. Якобы кто-то из британских врачей обмолвился, что в легких музыканта было столько воды, сколько бывает у утопленников, а не у захлебнувшихся рвотой. Предполагаемые мотивы убийства разнятся: от связей Джими с радикальной политической организацией «Черные пантеры» и секретной программы британской разведки по обезвреживанию влиятельных кумиров молодежи до ревности бывшего менеджера, которому мертвый Хендрикс был дороже, чем живой.
Уезжая на последние гастроли, Джими сказал подруге, что, по своим ощущениям, не доживет до 30. Говорил об этом с сожалением, потому что, в отличие от многих рок-идолов, не был одержим смертью, а, наоборот, хотел жить и играть как можно больше. Он спешил делать новую музыку, но смерть обогнала его на повороте.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
В этом материале «Правила жизни» предлагают познакомиться с лучшими примерами работ, в которых столкнулись миры кино и музыки: от фильмов-концертов авторства Скорсезе до оскароносных документалок о певцах, не подозревавших о собственной звездности.
1. «Не ищи смысла» / Stop Making Sense (1984)
Один из самых легендарных фильмов-концертов в истории — выступление Talking Heads, снятое режиссером «Молчания ягнят» Джонатаном Демме. Здесь нет ни интервью, ни других попыток как-либо контекстуализировать творчество музыкантов. Вместо этого Демме и солист Дэвид Бирн рассказывают историю прямо на сцене. Через то, как постепенно меняются декорации, как от песни к песне вырастает состав группы, как они взаимодействуют друг с другом, с публикой и музыкой. Неудивительно, что «Не ищи смысла» надолго стал эталоном жанра: картина показала, что для интересного фильма-концерта не нужно ничего, кроме, собственно, концерта.
2. «Братья Sparks» / The Sparks Brothers (2021)
История знаменитой и жутко недооцененной группы Sparks — как говорят в самом фильме, «любимых музыкантов ваших любимых музыкантов». Братья Рон и Рассел Мэл начали выступать еще в 1970-х, за 50 лет сменили кучу жанров от панк-рока до электропопа, но не потеряли творческий запал: на пороге восьмого десятка записывали совместный альбом с куда более молодыми Franz Ferdinand, а недавно даже написали сценарий «Аннетт» Леоса Каракса. Рассказать о них решился мастер стильных комедий Эдгар Райт, автор «Типа крутых легавых» и «Малыша на драйве» — поэтому документальные вставки тут прерываются анимационными эпизодами, а братья Мэл периодически отвлекаются от темы и начинают друг друга подкалывать. А еще Райту удалось собрать в фильме невероятный состав спикеров: в любви к Sparks тут признаются музыканты из Duran Duran и New Order, а также актеры вроде Майка Майерса и даже писатель Нил Гейман.
3. «Дай мне кров» / Gimme Shelter (1970)
Кинематографисты-братья Альберт и Дэвид Мэйслесы, а также Шарлотта Зверин путешествуют с группой The Rolling Stones во время их американского турне 1969 года. То, что могло быть просто документацией успеха британцев, превращается в печальное кино о закате эпохи «детей цветов». Путешествие «роллингов» сопровождается волнами насилия в стране, переживающей травму Вьетнамской войны. А сами музыканты — будучи иконами всех хулиганов мира — из-за успеха и финансовой обеспеченности оказываются бесконечно оторваны от собственной публики. Жуткая кульминация картины — трагедия на фестивале в Альтамонте: прямо во время выступления The Rolling Stones 18-летнего фаната Мередита Хантера убили охранявшие сцену члены байкерской банды «Ангелы ада».
4. The Beatles: Get Back (2021)
Изначально режиссер «Властелина колец» Питер Джексон планировал сделать полнометражный фильм о последних годах «битлов» — собранный из архивных записей, многие из которых раньше никто не видел. Но материала оказалось так много, что постановщик собрал его аж в три эпизода, по два-два с половиной часов каждый. Получился эпический сериал об отношениях внутри, вероятно, величайшей рок-группы мира — и о том, что привело к ее распаду. Зритель, словно чересчур увлеченный фанат, тут подглядывает за репетициями музыкантов, видит мельчайшие детали их творческой жизни, обычно остающиеся за кулисами. А Джексон в очередной раз демонстрирует мастерство рассказчика: необъятную историю The Beatles он укладывает в трилогию так же ловко, как когда-то фэнтези-эпик Толкина.
5. «В поисках Сахарного Человека» / Searching for Sugar Man (2012)
Несколько южноафриканских любителей музыки пытаются раскрыть тайну одного из своих любимых исполнителей — фолк-певца Сиксто Родригеса. Во время апартеида, когда ЮАР находилась за железным занавесом, альбомы Родригеса чудом проникли в страну — и он стал местной звездой масштабов Элвиса. Вот только после падения занавеса оказалось, что никто на Западе не знает Сиксто, а о его судьбе ходят лишь легенды: по одной из них, он и вовсе давным-давно застрелился прямо на сцене.
Оскароносный документальный фильм следует за героями, переживающими культурный шок: человек, которого они считали популярнейшим музыкантом, оказался толком никому не известен за пределами родной страны. Картина Малика Бенджеллуля — любопытное размышление на тему того, как работает феномен известности и звездности в мире. А еще — милая сказка о человеке, который спустя много лет забвения наконец получает заслуженную любовь.
6. «Вудсток» / Woodstock (1970)
Еще один оскароносный фильм и своеобразный антипод «Дай мне кров» — картина о знаменитом фестивале «Вудсток» 1969 года. Именно это событие стало кульминацией культуры хиппи: в течение трех дней молодые беззаботные люди оказались вдали от предрассудков и законов консервативного общества. Режиссер Майкл Уодли запечатлевает фестиваль неконвенционально, в духе «синема верите». Весь фильм — большой гимн любви и свободе под эпохальные выступления Джимми Хендрикса, The Who, Jefferson Airplane и многих других. Если вы хотите понять буйные американские 60-е, двойной просмотр «Вудстока» и «Дай мне кров» — чуть ли не лучший способ это сделать.
7. «Лето соула» / Summer of Soul (...Or, When the Revolution Could Not Be Televised) (2021)
Музыкант Амир Томпсон, больше известный как Questlove, превратил архивные записи о Гарлемском культурном фестивале 1969 года в документальное кино с номинацией на «Оскар». Режиссер избегает проторенных дорожек и знакомых формул: его картина — это не набор концертных выступлений с интермиссиями в виде «говорящих голов». У «Лета соула» куда более свободная форма. Песни тут перемешаны с выпусками новостей и современными интервью, а фокус сделан не на конкретных исполнителях, а на всем культурном контексте эпохи. Даже если вы совершенно не разбираетесь в соуле и ничего не слышали о Sly and the Family Stone, Нине Симон и 5th Dimension, фильм интересно смотреть как изящный портрет турбулентного времени.
Рассказ о главном экспериментаторе и самой яркой личности рока XX века — несравненном Дэвиде Боуи. Как и в лучших картинах о музыкантах, режиссер Бретт Морген не просто дает зрителю сухую сводку фактов, а с помощью необычных стилевых решений как бы показывает мир глазами неординарного артиста. Moonage Dream превращает жизнь Боуи в калейдоскоп цветов, громких звуков и безумных образов. И показывает музыканта во всех его ипостасях: человека-хамеолона, менявшего облики как перчатки. То ли чтобы развлечь фанатов, то ли чтобы спрятаться от мира за очередной цветастой маской.
9. «Эми» / Amy (2015)
Звезда R&B Эми Уайнхаус умерла в 2011 году всего лишь в возрасте 27 лет — но успела оставить богатое музыкальное наследие. Режиссер «Эми» Азиф Кападиа рассказывает историю невероятного музыканта и с помощью ранее не публиковавшихся архивов демонстрирует другую сторону певицы: ту, которую не привыкли видеть зрители и авторы таблоидов. Кападиа задается вопросом, кто же виноват в смерти Уайнхаус — и не было ли ее пристрастие к наркотикам спровоцировано давлением людей со стороны. «Эми» объединяет бесконечную любовь к героине и трагичную историю несчастного человека, которому вовремя не помогли. В 2016 работа Азифа взяла «Оскар» как лучший документальный фильм года.
10. «Последний вальс» / The Last Waltz (1978)
В 1978 году, между «Таксистом» и «Бешеным быком», Мартин Скорсезе снял фильм-концерт для группы The Band — сегодня малоизвестных, а когда-то очень влиятельных музыкантов, которых критики в 60-х ставили в один ряд с The Beatles и The Rolling Stones. К концу 70-х группа решила бросить живые выступления и попросила Скорсезе снять их прощальный концерт. Очень быстро тот вырос в грандиозное событие с кучей приглашенных артистов: от Боба Дилана и Вана Моррисона до блюзмэна Мадди Уотерса и звезды нью-орлеанского R&B Доктора Джона. Потрясающие перформансы Скорсезе перемежает с интервью участников The Band — те рассказывают об обратной стороне славы и непростой жизни вечно гастролирующих музыкантов. Но главное, что режиссер вместе с музыкой фиксирует дух времени: «Последний вальс» прощается не только с одной конкретной группой, а вообще со всей уходящей эпохой.