«Меня освободила Cоветская армия» — польский еврей сказал неудобную правду президенту Анджею Дуде
В польской столице на официальной церемонии по случаю 80-й годовщины восстания в варшавском гетто старый еврей сказал неудобную правду.
В присутствии польской политической элиты во главе с президентом Анджеем Дудой узник еврейского гетто Мариян Турский (Моше Турбович) заявил с трибуны:
«Такие, как они, пережили несколько дней неимоверных мук и унижений. Они пострадали от немцев и от сотрудничавших с ними украинцев и литовцев. За глоток воды приходилось платить часами или сотнями злотых.
Я попал в Освенцим и пережил два марша смерти.
Свободу мне принесла Советская армия, в которой большинство составляли русские. Моя благодарность тем, кто освободил меня из немецких лагерей, будет сопровождать меня до последнего дня моей жизни…»
Как отмечает корреспондент EADaily , в польском сегменте соцсетей эту видеозапись уже начали ограничивать, мотивируя «возможной фальсификацией исторических фактов».
Upd. Полная речь #comment_271559416
Неизвестные герои
Вчера и сегодня в Израиле отмечается Йом Ха-Шоа - национальный день памяти, в который чтят жертв Холокоста и героев сопротивления.
Отношение к евреям в Германии со стороны простых людей во времена нацистов варьировалось от безразличия до враждебности. Сочувствие или помощь были очень редким исключением и жестоко карались. Однако даже в мире полного краха всех моральных устоев всё же находились те, кто проявляли исключительное мужество, рискуя жизнью ради спасения ближних своих от гибели. Люди, которые помогали евреям, несмотря на связанную с этим опасность, чтятся в Израиле как праведники народов мира. Пожалуй, один из самых известных из них - Оскар Шиндлер.
О докторе Ирене Блок из Франкфурта, в отличие от Шиндлера, мало кто помнит. К началу Второй мировой ей было всего 24 года, и всю войну она помогала остававшимся в городе евреям, оказывая им консультации, покрывая их медицинские расходы и выправляя им документы для отъезда за границу. Это не ускользнуло от внимания нацистов, но даже после трехдневного допроса в гестапо и закрытия её практики властями, Ирена Блок всё равно продолжила свою деятельность подпольно.
Пожилой еврейской художнице и скульптору Марии Фульда доктор Блок несколько раз предоставляла медицинские справки о нетранспортабельности, которые долгое время спасали ту от депортации в Лодзинское гетто. В сентябре 42-го, когда уже никакие отговорки больше не могли отсрочить "очистку Франкфурта от евреев", Ирена Блок инсценировала самоубийство своей подопечной и увезла её на уединенную ферму возле Касселя. Спустя неделю, когда нацисты схватили и вывезли всех кого хотели, она забрала оказавшуюся на нелегальном положении еврейку в свою франкфуртскую квартиру, где укрывала её последующие два года, несмотря на связанный с этим смертельный риск для них обеих. Жить им приходилось впроголодь, на одну продуктовую карточку Ирены. В 44-м в их дом попала бомба, и Ирена решила снова уехать под Кассель. В неразберихе последнего года войны она смогла выдать Марию за свою тётку, потерявшую при бомбежке все документы, выправить ей продуктовую карточку и паспорт на новое имя - Мария Фишер. Под Касселем женщины дождались капитуляции Германии. Лишь через полгода после прихода американских войск Мария смогла поверить, что она в безопасности, и назвала новым властям своё настоящее имя. Все её родные погибли в концлагерях.
После войны Ирена Блок уехала в Кёльн. Мария Фульда вернулась во Франкфурт и со временем добилась, чтобы Израиль присвоил её спасительнице звание праведницы народов мира.
"Тот, кто спасает одну жизнь, спасает весь мир".
«Маус: рассказ выжившего». Не вина, а только грусть
Довелось прочесть и обсудить в хорошей компании книжку «Маус» Арта Шпигельмана про польских и венгерских евреев в годы Второй мировой, про Холокост. Точнее, это комикс. Его, конечно, часто называют «графический роман», потому что это весомее звучит, но сам автор называл свою работу комиксом, поэтому комикс. Наверное, если уж ты получил за свой комикс Пулитцеровскую премию, то нет необходимости называть его как-то более весомо.
У нас его даже как-то чуть не запретили (хотя почему «даже»), а какая-то сеть книжных перестала его продавать перед 9 мая. Объяснили несерьезностью формата для такой серьезной темы. Непонятно, конечно, почему. Про кино такого не говорят, а там ведь тоже соседствуют, например, «Мальчик в полосатой пижаме» и «Тупой и ещё тупее» — никого не смущает. С другой стороны, у нас и «Кролика Джо-Джо» запретили, а это вообще самый антивоенный фильм из всех, что я видел за последние годы.
Если вкратце, «Маус» — это история отца автора, польского еврея Владека Шпигельмана, который вместе с женой прошёл польские гетто, лагерь Аушвиц, марш смерти на Дахау и прожил до 1968 года.
Первая часть комикса издана, кажется, в 1973, но разделяющие нас 50 лет не чувствуются при чтении вообще. Написано как сейчас.
Арт Шпигельман рассказывает историю отца, но при этом сам присутствует в комиксе — часть повествование посвящена тому, как он общается с отцом в те моменты, когда расспрашивает об истории. И вот это прям переворачивает повествование — когда высокая трагедия прошлого встречается с повседневностью. Мало что так добавляет реализма и душевного отклика, как снижение градуса пафоса.
Отец автора Владек, как мы понимаем, вообще довольно отталкивающий тип — он старый скряга и жалобщик, брюзгливый скупердяй, который вечно ноет о том, что все хотят его обмануть, и лишнюю спичку не потратит. В одном из эпизодов Владек с Артом едут на машине из магазина, куда Владек умудрился вернуть открытую коробку хлопьев, потому что не мог ее просто выбросить. По дороге Арт подвозит чернокожего парня, а Владек ругается на Арта по-польски за то, что тот подобрал «шварцера» и боится, что тот украдет продукты с заднего сиденья.
Арт же чувствует вину перед отцом за собственную раздражительность: папа прошёл такие испытания, но при этом как же бесит. Я тут прям вспомнил бабушку, которая пережила блокаду — характер у неё был, как говорил дед, «мухоморный». Она в секунду находила у тебя в голове слабое место и начинала давить туда со страшной силой. Я постоянно выбешивался, при этом ощущая вот эту самую вину — ну как я могу кричать на бабушку, ведь она помимо того, что старенькая, ещё и пережила войну. Совершенно бытовые сценки доводят тебя просто до белого каления. Ситуация, превратившаяся в семейную шутку:
— Глебочка, хочешь чаю?
— Нет, бабуль, спасибо.
— Ну давай чайку?
— Не хочу.
— С бутербродом.
— Не хочу.
— Ну а чего ты? Не поел ведь совсем в обед!
— Да не хочу я!
— Ну что я, одна буду пить?
— О господи, ладно, давай чаю.
— Ой, хорошо! Ну иди поставь чайник тогда.
Самые страшные переживания, как мы видим из книги, не делают человека святым и идеальным, не все начинают ценить и радоваться каждому дню — ничто не отменяет характер, не отменяет отрицательные черты.
И живыми через концлагерный ад проходят не по принципу «самый благородный, сильный, выносливый и героический», а в значительной мере благодаря не удаче даже — случайности.
И про художественный язык. Книга называется «Маус» — все евреи изображены в комиксе мышами.
Шпигельман сам говорит в интервью, что ему нужна была некоторая метафора, потому что рисовать людей он не мог — не знал, как они выглядят, а придумывать внешность означает невольно вводить читателя в заблуждение.
Кроме того, когда речь не о людях, а о мышах, это с одной стороны позволяет читателю отстраниться от ужасов написанного, вроде бы рассказ не о людях. Но с другой, наоборот, легче ассоциировать персонажей с собой, примерить на себя их историю, потому что не мешает конкретный человеческий образ.
У комикса есть подзаголовок — «Маус: рассказ выжившего», и его тоже можно воспринимать, как говорят лингвисты, эксплицитно. то есть в прямом смысле, и имплицитно, то есть с подтекстом. На первый взгляд речь, конечно, о Владеке, который пережил Холокост и может об этом рассказать. Но ровно так же название применимо и к самому Арту — он, что называется, выживший «в чистом виде». Владек рассказывает, что Арт родился недоношенным и роды прошли тяжело, он еле выжил. При этом Арт на своё спасение повлиять никак не мог, в отличие от Владека, который что в гетто, что в лагере всегда искал, как улучшить своё положение.
Ещё знаю, что с книгой отчасти произошло то же, что с «Цветами для Элджернона», когда на сайтах книжных магазинов и онлайн-продавцов десятками появлялись отзывы в стиле «Вы там что, вообще не проверяете текст? Откуда столько орфографических ошибок?», «Автор вообще нормальный? Ощущение, что пятилетний ребёнок писал!», ну и так далее.
Здесь похожая ситуация: Владек — поляк, но сын расспрашивает его на английском, и рассказывает Владек тоже на английском, и из-за этого язык получается слегка ломаный: «..ты не знаешь, как считать таблетки! Сам сделаю потом... Я мастер для этого». В общем, если вдруг решите почитать — вы теперь в курсе.
Редкий взгляд на восстание в Варшавском гетто
Обнаруженная пленка с фотографиями, сделанными в 1943 году Збигневом Лешеком Гживачевским, членом Варшавской пожарной команды, показывает ужасные последствия восстания в гетто с уникальной точки зрения.
Самые известные фотографии восстания в Варшавском гетто были сделаны почти исключительно немецкими угнетателями. Целая серия из более чем 50 таких изображений с краткими описаниями, сделанными аккуратным каллиграфическим почерком, включена в Доклад Юргена Струпа, названный в честь командира СС, руководившего подавлением еврейского восстания в апреле и мае 1943 года. также редкие фотографии, показывающие ужасные события с другой точки зрения. Недавно обнаруженная коллекция снимков, сделанных Збигневом Лешеком Гживачевским (1920–1993) — выпускником престижной средней школы им. Стефана Батория, солдатом Армии Крайовой и членом Варшавской пожарной команды во время нацистской оккупации, — предлагает именно такую уникальную картину.
Рассматривание негативов фотографий Збигнева Лешека Гживачевского , фото: Мацей Язвецкий / Музей истории польских евреев POLIN
Когда вспыхнуло восстание, в гетто были отправлены польские пожарные. Их задачей было не допустить распространения огня солдат Струпа на здания на так называемой арийской стороне стены. Один из пожарных – 23-летний Збигнев Лешек Гживачевский – тайно задокументировал увиденное. На сегодняшний день опубликовано 12 из сделанных им фотографий, которые в настоящее время хранятся в виде отпечатков в Музее Холокоста в Вашингтоне и Еврейском историческом институте в Варшаве.
Уникальная выставка в музее POLIN
К предстоящему 80-летию восстания в Варшавском гетто Музей истории польских евреев POLIN подготовил выставку под названием «Вокруг нас огненное море. Судьба мирных евреев во время восстания в Варшавском гетто».
- Работая над этой выставкой с профессором Барбарой Энгелькинг, мы решили не показывать фотографии из Доклада Струпа, потому что они отражают только точку зрения виновных в Холокосте. До сих пор было известно 12 фотографий, сделанных Збигневом Лешеком Гживачевским, в основном исследователям. Они появлялись в публикациях и на выставках, но никто не был уверен, в каком порядке они взяты, являются ли они частью цельного материала и взяты ли все одним автором. Мне не терпелось добраться до источника, я имею в виду негатив. Я решила, что, возможно, стоит поискать потомков г-на Гживачевского и спросить, есть ли у них что-то еще в их личных архивах и знают ли они что-нибудь», — говорит Зузанна Шнепф-Колач из музея POLIN, со-куратор предстоящей выставки.
Збигнев Лешек Гживачевский участвовал в Варшавском восстании и был ранен в ногу. После войны он работал в пожарной части в Катовицах, а затем переехал в Гданьск. Окончил факультет кораблестроения Гданьского технологического университета. Работал в Польском судовом регистре и Морском институте. Редактировал журнал «Судостроение». Среди прочего, он является автором Иллюстрированной энциклопедии кораблей и судоходства; «Тушение пожаров на кораблях»; «Воспоминания пожарных Варшавского восстания»; «Моряк, человек моря». Вместе с женой Марией Магдаленой у них было двое детей: дочь Дорота и сын Мацей. Г-н Гживачевский умер в 1993 году.
Пленка с фотографиями Збигнева Лешека Гживачевского из Варшавского гетто, фото: Мацей Язвецкий / Музей истории польских евреев POLIN
На чердаке обнаружен забытый рулон пленки
Зузанна Шнепф-Колач связалась с сыном г-на Гживачевского Мацеем.. Она попросила его просмотреть фотоархив отца.
- Эти фотографии очень давно пролежали в квартире моих родителей. После смерти мамы 10 лет назад мы сделали там генеральную уборку и часть коробок с фотографиями оказалась в доме моей сестры. Два месяца назад я отнес коробки к себе на дачу и начал перебирать их одну за другой. Мой отец сделал много фотографий, поэтому просмотр всех их был для меня нелегким, в том числе и эмоциональным, — рассказывает нам Мацей Гживачевски.
В самой последней коробке он нашел пленку с ранее невиданными изображениями гетто. Сначала он заметил несколько кадров, сделанных во время прогулки по парку. - Было несколько девочек, среди них моя мама. Я уже хотел убрать пленку, но тут увидел известное фото группы евреев, которых ведут на Умшлагплац.
Одна из фотографий Збигнева Лешека Гживачевского, сделанных во время восстания в Варшавском гетто. Он был установлен на ул. Новолипие. Немцы смотрят на евреев, выпрыгивающих из окон сгоревшего многоквартирного дома, фото: Збигнев Лешек Гживачевский / семейный архив Мацея Гживачевского / репродукция с негатива музея Polin
Отец вел дневник на протяжении всей оккупации и первых послевоенных лет. В 1942 году он писал, что одолжил у друга камеру Voigtlander Bessa. Это была малоформатная камера австрийского производства. Его сын подозревает, что именно эту камеру он взял в гетто. Используя специальную матрицу, он экспонировал пленку с шагом в полкадра, благодаря чему он мог сделать в два раза больше фотографий, чем традиционным методом, но более низкого качества. Найденная пленка 35 мм содержит негатив 48 кадров, в том числе 33 кадра гетто. Большинство из них никогда не демонстрировались публике. Изображения часто размыты, сняты второпях, скрытно, частично затенены другими элементами: оконной рамой, стеной здания или стоящими перед ним людьми. На них виден дым, поднимающийся над гетто, сгоревшие дома, пожарные тушат огонь. Некоторые кадры изображения перекрываются, что указывает на неаккуратную перемотку рулона внутри камеры, возможно, из-за боязни быть пойманным.
Многие кадры являются дубликатами одного и того же кадра, особенно горящих многоквартирных домов, стены гетто и людей, идущих на Умшлагплац. Глядя на них, создается впечатление, что Збигнев Гживачевский изо всех сил старался запечатлеть эти сцены, понимая важность документирования событий, недоступных взору людей по ту сторону стены гетто.
80-летие восстания в Варшавском гетто
Более пристальный анализ снимков показывает, что их автор не раз входил в гетто со своим фотоаппаратом. Интенсивность света говорит о том, что они были сняты в разное время суток и при разных погодных условиях. Драматические виды всего района, усмиренного немецкими захватчиками, смешиваются с образами непринужденной прогулки по парку. Контраст между этими двумя мирами, разделенными лишь стеной, разителен.
В 2023 году музей POLIN запускает годовую программу «Не оставайтесь равнодушными. 80-летие восстания в Варшавском гетто». Его кульминацией станет открывшаяся в апреле временная выставка «Вокруг нас огненное море. Судьбы мирных евреев во время восстания в Варшавском гетто». Недавно обнаруженный рулон пленки будет выставлен в качестве чертежа для отпечатков и копий, сделанных в последующие годы.
«Найти негативы — это как добраться до первоисточника — первой записи, содержащей все кадры, показывающей последовательность их записи. Мы можем увидеть неизвестные сцены восстания, и в то же время мы можем увидеть новые детали и фрагменты изображение, которое было кадрировано на отпечатках, на фотографиях, уже представленных публике. Биография автора и обстоятельства, окружающие фотографии, не менее важны. Знание контекста, в котором был создан материал, позволяет его понять и воспринять как свидетельство, выходящее далеко за рамки акта записи изображений восстания», — пишет музей POLIN в пресс-релизе о плёнке г-на Гживачевского.
О самой выставке можно посмотреть информацию тут https://www.polin.pl/en/around-us-a-sea-of-fire-exhibition
ps в основном гуглоперевод. Немного подправил.
pps постарайтесь без политики. Это не та тема.
Пока миллионы безропотно шли на эшафот...
Всю жизнь Франциска Манн (настоящее имя Франциска Манхеймер-Розенберг) была связана исключительно с балетом, она побеждала в солидных европейских конкурсах, постоянно блистала на сцене и даже мечтала о собственной школе танца. Еще до войны Франциска успела выйти замуж. Когда нацисты оккупировали Польшу, девушка оказалась в Варшавском гетто.
Чтобы не бросать любимое дело, Франциска была готова выступать даже в кабаре. Она все еще грезила о том, что будет срывать овации, выходя на сцену концертных залов, а не местного театра в гетто. Франциска была на хорошем счету у нацистов: ей одной из немногих было позволительно покидать территорию гетто, поскольку она работала курьером между гетто и штаб-квартирой немцев, располагавшейся в гостинице «Польша».
В 1942 году нацисты запустили программу, согласно которой евреям якобы предоставлялся шанс уехать за границу при наличии у них паспорта нейтральной страны. Конечно же, таких паспортов у еврейских поляков не было, однако нацисты оказались хитры: тайно распространялись слухи, как купить такие паспорта. Сумму называли баснословную - порядка полутора тысяч долларов (сегодня это около 20 тысяч долларов). За эти деньги можно было получить спасительное гражданство в одной из латиноамериканских стран.
Программу запустили для того, чтобы заставить выйти из подполья тех евреев, которым до этого удавалось скрываться на свободе в «арийской» части города. В этом случае они не только рассекречивали себя, но и добровольно отдавали все или почти все свое состояние. Франциска верила обещаниям, что, предъявив паспорт, можно будет сбежать из Польши. Забегая наперед скажем, что таким образом спаслись несколько сотен человек, это было сделано для того, чтобы все остальные поверили обещаниям и охотно принялись покупать заветные паспорта.
Люди, которым «посчастливилось» купить поддельные паспорта, должны были поездом добраться до границы Германии, а оттуда - получить заветный пропуск на свободу. Однако все оказалось совершенно иначе. Поезд, в котором ехали почти три тысячи человек, отправился на юг Польши, туда, где располагался лагерь Освенцим. По сути, это был единственный случай, когда сюда приехал комфортабельный пассажирский поезд
Пассажиров обманули, сказав, что они прибыли в лагерь на границе со Швейцарией, а возле вагонов их встретил Франц Хесслер, представившийся сотрудником Министерства иностранных дел Третьего рейха. Нацисты объяснили, что процедура перевода через границу требует дезинфекции, поэтому настоятельно рекомендовали всем пассажирам последовать в раздевалки.
Видимо, в этот момент часть пассажиров все же догадалась, что произошло. В женской раздевалке началась паника, некоторые девушки и женщины осознали, что их ждет впереди. Франциска была из их числа. Увидев, что охранники с любопытством следят за каждым ее движением, она стала намеренно эротично стягивать с себя всю одежду. Стриптиз привлек внимание нацистов, никто не мог оторвать глаз от танцовщицы, раздевавшейся донага.
Во время сексуальных движений, она сняла туфлю и, внезапно, ударила в лицо эсэсовца Вальтера Квакернака. Удар каблуком со набойкой оказался настолько сильным, что нацист схватился обеими руками за щеку. Франциска выхватила у него пистолет.
Далее последовали несколько выстрелов: обершарфюрер СС Йозеф Шиллингер был тяжело ранен несколькими пулями и скончался по дороге в больницу, а обершарфюрер СС Вильгельм Эммерих получил серьезное ранение в колено, и навсегда остался калекой. Другие женщины, увидев происходящее, тоже набросились на своих мучителей. Шансов спастись не было, но они били, кусали и царапали нацистов. Это был бунт, захлебнувшийся в крови, но показавший, что даже перед лицом смерти можно оставаться бесстрашным бойцом. Эсэсовцы насилу выбежали из раздевалки, закрыли двери и вместе с солдатами зондеркоманды расстреляли через тонкие стены всех, кто был в комнате. Это отражено в рапорте коменданта Освенцима и подтверждено одним из выживших членов зондеркоманды
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.