Зимой 1935 года, через несколько месяцев после того, как правительство Германии приняло антиеврейские Нюрнбергские законы, нацистский семейный журнал Sonne ins Haus («Солнце в доме») организовал фотоконкурс, чтобы найти «идеального арийского ребенка». 24 января 1935 года журнал опубликовал на первой полосе фотографию победительницы, прекрасной 6-месячной девочки по имени Хесси Левинсонс. Нацистская пропаганда представила ребенка как «идеального арийского ребенка». Судьи не знали, что Хесси была еврейком.
Хесси родилась в Берлине 17 мая 1934 года в еврейской семье Джейкоба и Полины Левинсон. Пара, родом из Латвии, где они оба изучали классическую музыку, поженились перед иммиграцией в Берлин в 1928 году. Оба были певцами: Яков был баритоном с ровным голосом; Полина училась в известной Рижской консерватории в Латвии.
Джейкоб устроился на работу в местный оперный театр и взял сценический псевдоним Яша Ленссен, чтобы скрыть свою еврейскую принадлежность, поскольку это было время усиления антисемитизма в гитлеровском Берлине. Однако, когда оперные режиссеры узнали, что фамилия Джейкоба на самом деле Левинсон и что он еврей, они расторгли с ним контракт.
Без денег и живя в тесной однокомнатной квартирке, Полина родила Хесси. Она была так красива, что когда ей было 6 месяцев, родители решили ее сфотографировать. «Мама отвела меня к фотографу, — вспоминает Хесси. «Один из лучших в Берлине. И он сделал очень красивую картину».
Родителям Хесси так понравился портрет, что они поставили его в рамку и поставили на пианино, которое отец Хесси подарил ее матери после рождения Хесси. Ее родители думали, что фотография останется личной семейной фотографией. Они не знали, что Ханс Баллин, известный берлинский фотограф, сделавший снимок, участвовал в фотоконкурсе нацистского журнала Sonne ins Haus.
Когда пришла женщина, которая помогала убираться в квартире, она сообщила неожиданную новость. «Знаешь, — сказала она, — я видела Хесси на обложке журнала в городе». Мать Хесси сказала, что это не может быть Хесси. — Нет, нет, нет, — настаивала уборщица, — это определенно Хесси. Просто дай мне немного денег, и я принесу тебе журнал.
Фотография была выбрана из множества фотографий немецких младенцев, сделанных 10 известными немецкими фотографами. Конкурс был организован отделом нацистской пропаганды во главе с Йозефом Геббельсом, чтобы продемонстрировать идеального красивого немецкого арийского ребенка. Победившая детская фотография появится на обложке Sonne ins Haus .
Баллин положил фотографию Хесси вместе с девятью другими фотографиями в конверт и отправил в управление Министерства народного просвещения и пропаганды. Он прекрасно знал, что Хесси еврейка. Несмотря на то, что нацисты обычно продвигали светлые волосы и голубые глаза как идеальные черты арийца, по какой-то причине победил образ шатенки и кареглазого Хесси.
Опасаясь, что нацисты обнаружат, что их семья еврейская, мать Хесси сообщила об этом Баллину. Фотограф ответил, что знает. Он сказал, что намеренно включил фотографию Хесси в конкурс, потому что «хотел выставить нацистов глупыми». Он объяснил, что «я хотел позволить себе удовольствие от этой шутки. И вы видите, что я был прав. Из всех детей они выбрали этого ребенка как идеального арийца».
Журнал был одним из немногих изданий, которые были разрешены к распространению в то время. Издаваемый другом нацистского лидера Германом Герингом, журнал рассказывал о достоинствах нацистской Германии и превосходстве арийской расы. Его страницы пестрели фотографиями мужчин со свастикой.
Левинсоны пришли в ужас, когда на его страницах появилась фотография их дочери. Ее лицо было заклеено повсюду на улицах, в витринах магазинов, в газетах и журналах. Позднее изображение Хесси распространилось на открытках по всей Германии и в оккупированных ими странах. Тетя Хесси даже нашла в Мемеле, Литва, открытку с фотографией Хесси и надписью золотыми буквами «С наилучшими пожеланиями в день рождения».
Из страха перед тем, что Хесси узнают и, возможно, даже убьют, родители спрятали ее от посторонних глаз. «Я больше не могла играть в парке, — вспоминает она, — и не могла ходить в зоопарк, мое любимое место».
Один близкий звонок произошел, когда друг семьи посещал квартиру немки и заметил фотографию Хесси на стене. Она случайно выпалила: «Но это же Хесси Левинсон». Женщина сердито ответила: «Что? Вы сказали, что ребенка зовут Левинсонс? Женщина сняла картину со стены и некоторое время задумчиво смотрела на нее, а потом успокоилась и сказала: «Да ладно. Она слишком милая. Я повешу его обратно.
Родители Хесси были полны трепета от того, что произошло, но, несмотря на свое беспокойство, они также были поражены абсурдностью всего этого. «Однажды, — говорит Хесси, — ее тетя пошла в магазин, чтобы купить поздравительную открытку на ее первый день рождения в мае 1935 года, только чтобы найти открытку с детской фотографией Хесси. «Моя тетя больше не сказала ни слова, но купила открытку, которую мои родители носили с собой все эти годы».
Много лет спустя Хесси спросили, что бы она сказала сегодня фотографу, представившему ее снимок на конкурс. Она ответила: «Я бы сказала ему, хорошо, что ты набрался смелости».
«Теперь я могу смеяться над этим», — говорит она. «Но если бы нацисты знали, кто я на самом деле, меня бы не было в живых».
В 1938 году отец Хесси, Джейкоб, был ненадолго арестован СС по сфабрикованным налоговым обвинениям. После этого он пришел к выводу, что Германия больше не безопасна для него и его семьи, и решил немедленно уехать. Он забрал свою семью и переехал в Латвию, на свою родину. После непродолжительного пребывания они переехали в Париж.
В какой-то момент во время их пребывания в Париже у Хесси заболело ухо, и ее мать нашла врача, который мог вызвать ее на дом. Пришедший доктор был евреем, и он прокомментировал, каким милым ребенком была Хесси. Полин рассказала ему историю о детской фотографии Хесси. В ответ врач указал, что во Франции растет число людей, находящихся под влиянием гитлеровской пропаганды. Он сказал им, что у него есть связи в парижской газете, и считает, что это будет отличная история для огласки и выставит нацистов в глупом свете.
Полина была согласна, но Джейкоб сказал: «Ни за что». Доктор повернулся к нему и сказал: «Вы знаете, мистер Левинсонс, у вас нет причин бояться. Вы больше не в Германии». Предстоящая нацистская оккупация Франции доказала, что врач ошибался.
Франция пала перед немецкой армией в июне 1940 года, и семью Хесси тайно переправили в « зону либре » (свободную зону) на юге Франции. Ее отец изо всех сил пытался получить визы для семьи, чтобы эмигрировать из Франции - они получили визу в США в 1941 году, но не смогли уехать до истечения срока действия визы и не смогли получить продление.
К счастью, в 1942 году семья получила визу на Кубу. Затем отец Хесси купил билеты на поезд, чтобы добраться из Марселя в Лиссабон, Португалия. В Лиссабоне он купил билеты на лодку, чтобы отправиться в Америку. Пока семья ждала в Марселе, они обнаружили, что Герте, молодой еврейской медсестре, которую семья наняла в Берлине и которая уехала с ними в Париж, чтобы заботиться о детях, отказали в визе, чтобы присоединиться к ее брату, который уже иммигрировал. в Орегон.
Герта осталась в Париже. Родители Хесси столкнулись с дилеммой: вернуться в Париж или оставить там Герту? У отца Хесси не было ни визы для Герты, ни пропуска для ее возвращения в Ниццу. Но они опасались, что Герту, молодую еврейскую девушку, скорее всего, убьют. Затем отец Хесси вернулся в Ниццу, а семья ждала его в Марселе.
На поезде в Ниццу отец Хесси остался в вагоне-ресторане, полагая, что это защитит его. Он продолжал заказывать еду и вино, пока не напился и не заболел. Когда поезд остановился на два часа на пропускном пункте для въезда в сектор Виши, охранники проверили пропуска пассажиров, но прошли прямо через вагон-ресторан, не потревожив посетителей.
Находясь в Ницце, отец Хесси заложил свой серебряный портсигар и вернулся к кубинскому консулу, чтобы предложить ему больше денег на еще одну визу для Герты. Консул сказал: «Я уже дал вам четыре визы, и у меня достаточно проблем». Отец Хесси сказал ему, что не уедет, пока он не даст ему другую визу, сел и стал ждать. В конце дня консул сказал: «Я собираюсь закрыть. Ты собираешься уходить или мне вызвать полицию?
Отец Хесси ответил: «Я уеду, как только вы дадите мне визу». Консул посмотрел на него и сказал: «Вы знаете, на Кубе существует старый закон, согласно которому человек может иммигрировать со всем своим имуществом, включая своих рабов. Можешь ли ты сказать, что эта женщина твоя рабыня? Отец Хесси сказал: «Конечно. Абсолютно. Эта женщина — моя рабыня». Консул дал ему еще одну кубинскую визу.
Хесси провела большую часть своего детства на Кубе. В 1949 году она и ее семья иммигрировали в Соединенные Штаты и поселились в Нью-Йорке.
Там Хесси Левинсонс вышла замуж и стала Хесси Левинсонс Тафт. Но ее отец остался в Гаване, чтобы управлять бизнесом, который процветал до прихода к власти Фиделя Кастро, когда он потерпел крах. Хесси говорит, что ее отец всегда говорил: «Я пережил Гитлера; Я переживу Кастро». Хесси говорит: «И он сделал, он сделал».
Хесси изучала химию в средней школе Джулии Ричман в Нью-Йорке и специализировалась по химии в Барнард-колледже, который окончила в 1955 году. экзамен по химии AP для Образовательной службы тестирования. После 30 лет работы в Службе тестирования образования Хесси вернулась в Нью-Йорк в 2000 году, чтобы работать профессором химии в Университете Св. Иоанна, где она изучала устойчивость водных ресурсов до выхода на пенсию в 2016 году.
Хотя ближайшие родственники Хесси пережили Холокост, большая часть ее большой семьи в Латвии была убита нацистами и их пособниками. Когда ее спросили, как она себя чувствует, будучи еврейским ребенком с плаката в нацистском пропагандистском журнале, она ответила: «Я испытываю чувство мести, хорошей мести».
Роберт Рокуэй — почетный профессор Тель-Авивского университета и автор книги « Но он был добр к своей матери: жизнь и преступления еврейских гангстеров».
Источник