Карл Густав Юнг и Алхимия. Rosarium Philosophorum
Я кратко проанализирую диаграмму Юнга, которая здесь несколько видоизменена в целях упрощения. Диаграмма изображает то, что Юнг называет "перекрещивающиеся отношения переноса... брачный quaternio (квадрат):
Линия 1 относится к сознательным, реальным взаимоотношениям пациента и аналитика и символизирует терапевтический альянс.
Линия 2 - символизирует отношения на бессознательном уровне, для которых характерны проективная и интроективная идентификации.
Линия 3 представляет канал внутренней коммуникации, служащий для отношений аналитика со своим бессознательным. Этот канал должен быть в меньшей степени блокирован,
чем соответствующий канал пациента, представленный линией 4, благодаря опыту работы аналитика и учебному анализу, который он прошел.
Линия 5 обозначает потребность пациента в "эго" аналитика, канал для проекций пациента и, кроме того, сознательную попытку аналитика проникнуть в бессознательное пациента.
Линия 6 - проекция аналитика на пациента и доступ сознания пациента к бессознательному аналитика.
Юнг нашел удачную визуальную амплификацию для переноса, индивидуации и процесса диалектического взаимодействия между бессознательным аналитика и бессознательным пациента в алхимическом тексте Rosarium Philosophorum.
В гравюрах к Rosarium Philosophorum Юнг увидел иллюстрацию любовной истории, инцестуозных взаимоотношений между королем и королевой, братом и сестрой, сознанием и бессознательным, мужским и женским. В понимании Юнга гравюры показывают развитие процесса индивидуации, происходящего внутри отношений переноса и помимо них. Возможно, Юнг не случайно выбрал именно Rosarium Philosophorum для освещения своего тезиса, так как это одна из немногих алхимических книг, в которых процесс представлен в проекции на человеческие отношения, а не исключительно на химические субстанции.
Важное место на гравюрах занимает изображение vas mirabile, "волшебной [то есть алхимической] реторты", в которой происходят процессы взаимной трансформации.
"Vas bene clausum (то есть хорошо запечатанный сосуд) - это мера предосторожности, очень часто упоминаемая в алхимических трудах. Это эквивалент магического круга. В обоих случаях идея состоит в том, чтобы защитить то, что внутри, от вторжения и вмешательства извне, а также предотвратить его утечку."
Vas представляется ванной, содержащей воду бессознательного, сосудом, в котором prima materia ("первоматерия", в смысле "истинная сущность") аналитика и пациента, мужского и женского, сознательного и бессознательного проходят трансформацию, чтобы достичь цели индивидуации - lapis philosophorum ("философского камня"), то есть самореализации, или индивидуации. Сосуд - это терапевтическая обстановка и аналитические интервенции, рассчитанные так, чтобы сохранять энергию тревожности на уровне, оптимальном для самопознания пациента и профессионального и человеческого развития аналитика.
Здесь заинтересованного читателя можно отослать к "Психологии переноса", в которой есть репродукции этих гравюр. Над их загадочной природой можно размышлять в течение многих лет, отчасти потому, что, глядя на них, мы попадаем в мир символического инцеста, который часто воспринимаем так, как будто он существует на самом деле. Но сама движущая сила трансформации лежит в способности и потребности обеих сторон аналитического взаимодействия прожить и начать относиться символически к сексуальности эротического (Эроса) и к бескорыстному состраданию ("агапэ" у древних греков).
"Фонтан Меркурия"
На рисунке 1, который называется "Фонтан Меркурия", мы видим источник, питаемый сверху и снизу; сознательный и бессознательный аспекты взаимоотношений между пациентом и аналитиком, которые, в терминах анализа, относительно внеличностны. Каждый может думать о другом как о существе девственном, опасном и дарующем жизнь. Все три утверждения содержат некую часть правды. Оба - и пациент, и аналитик - отправились в неизведанную страну, и у обоих есть свои сопротивления. Обе стороны могут быть трансформированы Меркурием, этим фокусником, который ждет нас на пороге (перемен); но есть предостережение, которое должны знать все аналитики:
"No fountain and no water has my like I make both rich and poor men whole or sick For deadly can I be and poisonous."
"Ни тот источник, ни иной мое обличье Вместить не в силах. Нищ или богат, Тебя здоровьем наделю или мученьем. Я страшен быть могу и ядовит."
Фонтан, источник, может быть, таким образом, символом психической жизни, но Юнг, кроме этого, соотносит его с foetus spagyricus ("алхимическим зародышем"), или, в терминах биологии развития, с зародышевым неонатальном состоянием, из которого может развиться новый инсайт. На первой гравюре мы видим также мужское и женское начала, изображенные в виде Солнца и Луны - лейтмотив, проходящий через всю серию. Это часто рождает замешательство при толковании, особенно в тех случаях, когда аналитик и пациент - люди одного пола. Здесь мы не можем принять идеи Юнга слишком буквально. Скорее, нам остается разобраться в сложностях, возникающие при смешивании различных биологических и психологических контрсексуальных элементов, а также разных отношений и функциональных типов. Как и ему нам предстоит столкнуться с величайшей запутанностью в этих вопросах. Гетеро/гомосексуальные чувства должны вовсю цвести, т.е. проявляться символически и в таком виде проживаться.
"Царь и царица"
На рисунке 2 мы видим протагониста и антагониста рассказа, короля и королеву, которые теперь более ясно ассоциированы с Солнцем и Луной, братом и сестрой. Они соприкасаются, но левыми руками. Прикосновение левыми руками часто символизирует контакт своими бессознательными частями и, следовательно, начало проективной/интроективной идентификации, подразумеваемой линией 2 на нашей схеме (обратитесь к более ранней заметке в блоге (введение)).
Я напоминаю об опасности отсутствия границ, о существовании точки, из которой взаимоотношения могут сдвинуться в сторону заумной духовности или разыгрывания инцеста. От этой двойной опасности охраняет фигура голубя, существа, прилетевшего к Ною с вестью о том, что потоп (наплыв вод бессознательного) уже кончился. Здесь констеллирован mundus imaginalis ("мир образов"), в котором это напряжение между реальным и символическим инцестом сдерживается, прорабатывается и трансформируется (Samuels, 1989). Аналитик и пациент "влюбляются" друг в друга, но их отношения не симметричны. У аналитика появляется образ внутреннего ребенка в пациенте, нуждающегося в исцелении. Пациент поставлен в более сложное положение, поскольку он начинает понимать слабости аналитика. И именно это, при настойчивости со стороны пациента, помогает аналитику увидеть и обдумать свои ошибки.
"Голая правда"
Рисунок 3, "Голая правда", символизирует аналитика и пациента, лишенных своих масок-персон. Например, аналитик может выписать "ошибочный" счет пациенту или назначить ему встречу на час, уже занятый другими делами. Пациент может "потеряться" по дороге к аналитику. Теневые элементы с обеих сторон выползают на сцену, Солнце и Луна держатся друг за друга, но не напрямую, а через перекрещенные ветки, которые мы уже видели на рисунке 2, где у этих веток один конец был расположен свободно в промежутке между фигурами. Аналитик и пациент временно оказываются в тупике, на самом деле это начало полной честности в попытках обнаружить, признать и начать вместе работать, чтобы простить (в качестве долговременной цели) те недостатки, которые каждая из сторон вынесла на аналитическое исследование, и простить самого себя.
Рисунок 3 - это призыв аналитику и пациенту прогрессировать в процессе взаимной трансформации, которую охраняет и вдохновляет голубь - Святой Дух, объединяющий их (возможно, здесь есть намек на христианскую доктрину триединства). Здесь мы сталкиваемся с существованием третьего, которое исходит от обоих - веры. Это вера в аналитические отношения. Со стороны аналитика эта вера поддерживается опытом учебного анализа, пациент же, со своей стороны, начинает справляться с дискомфортом, возникающем в пространстве между реальным и символическим - между реальным прикосновением и ощущением символического прикосновения аналитика. Таким образом, союз должен быть скорее символическим, чем реальным, несмотря на страстную силу аффекта, возникшего между его участниками. Юнг напоминает:
"Инцест символизирует союз со своей собственной сущностью, он означает индивидуацию, обретение себя... эта тема просто дьявольски притягательна."
"Погружение в ванну"
Алхимики частично были не согласны с сексуальным аскетизмом, настойчиво проповедовавшимся в Средние века. Казалось, они знали об извечном страстном желании любящих погрузиться в воду нагими - и слиться друг с другом. На рисунке 4, "Погружение в ванну", пара сидит достаточно сдержанно, но символическое соединение остается. Солнце выглядит расслабленным (неверная позиция для аналитика), а Луна застенчиво смотрит в область гениталий партнера. Концы обоих жезлов слабы и безвольны, но подразумевается потенциально эротическая природа coniunctio ("союза"). Можно предположить, что вода в ванне представляет бессознательное - состояние слияния, в наше дни известное как проективная идентификация. Но Юнг добавляет интересное замечание:
"Я, конечно, имею в виду не синтез или /взаимную/ идентификацию двух индивидуумов, а сознательный союз эго со всем тем, что было спроецировано внутрь "тебя"."
А Святой Дух, в лице голубя, все так же бодрствует - по-видимому, эта функция спроецирована на аналитика, а иногда и на пациента. Представьте себе такой сценарий: пациент в течение всей сессии рассказывает что-то несвязное, состоящее из разрозненных фрагментов, похожее на выпуск новостей. Аналитик растерян и обеспокоен "непониманием". С ощущением того, что на сессии не получилось никакого значимого контакта, аналитик на прощание похлопывает пациента по плечу и говорит ему "До свидания, до завтра". Пациент неожиданно "осознает", что символическая связь потеряна, и его наполняют отчаяние и тоска. Инициация крещением в символизм разрушена, и пациенту остается мучиться ложными надеждами.
"Любовное соитие (coitus)"
Любая мысль о том, что рисунок 5, "Coniunctio Sive Coitus" ("Любовное соитие"), является приглашением совершить сексуальный акт, начисто отвергается рисунком 5а, на котором инцестуозная пара изображена с крыльями вопреки тому, что находится в воде - в "кипящем растворе, в котором две субстанции соединяются". Напряжение между духом и инстинктом поддерживается на протяжении всей серии рисунков, хотя и принимает различные формы. Заметьте также, что на рисунке снова появляется левая рука, Солнце осторожно касается груди Луны, а рука Луны приближается к пенису ее любовника. В то время как он смотрит на нее, она смотрит в сторону. Что она хочет увидеть? Я хотел бы это знать, Юнг говорил:
"ни одного дня не забывайте, что всё ещё только предстоит узнать."
То, что говорит Юнг, в точности описывает состояние сильно влюбленной пары или сильно ненавидящих друг друга людей (и, я хотел бы добавить, пары в терапевтическом взаимодействии). Медовый месяц, во время которого всё идеализируется подходит к концу; его высшей точкой является фрустрация страстного желания быть вместе. Аналитик и пациент кипят под маской возбуждения: это смесь любви и ненависти, которая приводит к временному состоянию смерти.
"Король и королева лежат мертвыми..."
"Король и королева лежат мертвыми, Душа пребывает в великом горе".
Vas mirabile становится разновидностью саркофага (слово, которое значит "жадно поедающий тело"), проекцией связанных со смертью аспектов Великой Матери, образом гроба. Поток меркурианского фонтана на рисунке 1 останавливается. Кроме того, название рисунка можно понимать как "разложение и распад". Это наиболее мрачное время, время отчаяния, утраты иллюзий, приступов зависти; это время, когда Эрос и Суперэго находятся на ножах, и нет никакой возможности для того, чтобы идти вперед. Такое состояние в алхимических трактатах называется nigredo (почернение). Аналитик должен сохранять веру, что перегной нигредо подобно ценному удобрению обладает стимулирующими и регенеративными качествами, на протяжении долгих периодов явной вялости, бездеятельности, и, что еще более важно, отчаяния. Вера в процесс, вера в отношения, вера аналитика в метод/технику должна быть уравновешена, с моей точки зрения, на этой стадии, погруженностью в полное сомнение. Теряется эмпатия, что, в конечном счете, может быть терапевтичным; но и такая терапевтическая эффективность опирается на постоянный самоанализ аналитика, направляемый "сигналами" пациента.
"Восхождение души"
Рисунок 7 парадоксален, и это не удивительно. "Восхождение души" соседствует с оплодотворением. Страстно желаемое, смертельное состояние слияния мешает осознаванию того, что проективная идентификация неизбежно приводит к потере души, не к состоянию за пределами эго, а к потере ощущения бытия на уровне Я-Ты, Эго-Самость, связи между сознанием и бессознательным. Изображено одно тело, две головы, и гомункулус, поднимающийся в облака. Это состояние может привести или к продолжению движения вперед по пути индивидуации или к психотической дезинтеграции/диссоциации/расщеплению. Vas mirabile слегка повернут влево, и его правый край затенен - находится на глубоком подсознательном уровне. Это можно толковать как ощущение различий - как проекцию надежды на общность и страха отделения, борющихся внутри аналитического ребенка.
"Mundificatio"
Картина 8 подписана "Mundificatio" ("делание мира") - глубокий намек на основную сцену любой космолгии. Мы могли бы назвать ее "возвращаясь назад к земле"; это процесс, который проходит независимо от сознательных эго обоих участников. То, что было черным, теперь постепенно становится белым; за nigredo отчаяния и потерей души следует выпадение божественной росы, которая готовит почву аналитических отношений для возвращения измененной души. Чтобы соприкоснуться с этим процессом непосредственно, нужно пройти через туман; не торопясь, ощущая впитывающуюся в кожу росу, не надеясь сразу понять происходящее.
Ноги этой пары переместились из крайнего левого угла vas (его зловещей, темной стороны) к центральному положению. В то время как Луна продолжает смотреть в сторону и вне vas, Солнце смотрит почтительно на падающую росу, божественную, нуминозную. На этой стадии аналитик опирается в значительной степени на силу Логоса (интерпретацию) и Эроса Агапэ (сочувствие). Логос и Эрос никогда не разлучаются, и сейчас эти два компонента соединены в комментариях аналитика, передающих понимание необходимости страдания из-за того, что прежнее очарование ушло, с его глубочайшими радостями, печалями и сильными эмоциями.
"Animae jubilatio"
"Animae jubilatio" значит "радость души". Это название картины 9, которая также называется "Возвращение души". Аналитики значительно чаще встречаются на ранних стадиях анализа с болью, страданиями, и печалью, чем с радостью. Но именно радость является тем сильным чувством, которое сопровождает постепенный процесс самораскрытия пациента; это чувство сродни ощущению удовольствия от погружения в бассейн:
"Хотя сила бессознательного пугает, как что-то демоническое, это чувство только частично подтверждается фактами, так как мы также знаем, что подсознание способно быть источником целебных эффектов. То, каким именно будет эффект, в значительной степени зависит от отношения к этому сознательного разума."
Но надежда должна быть обдумана. Небесное и хтоническое измерения картины 1 возвращаются в картине 9. Обратите внимание на двух птиц (аналитик и пациент?), явно обращенных друг к другу. Одна на terra firma ("на твердой земле"); другая, всплывает - или погружается - Materia (материя) и spiritus (дух), тело и душа. Опять аналитик и пациент между противоположностями, где coincidentia oppositorum ("встреча противоположностей") приводит к растущему осознанию того, что именно тело придает границы и связность личности".
"Новое рождение"
Corvex, ворон, смотрящий с рисунка - символ смерти! По другой версии, это Пеликан, изображение мессии (или Христоса), кормящий своей собственной плотью своих птенцов. Гермафродит - мифически, сексуально и духовно усложненная версия андрогина, рожденный из unio mystica ("священного/тайного союза"), смотрит направо и налево (сознание и подсознание) и твердо стоит на луне; причем серп луны одновременно смотрит на генитальную область гермафродита. Пациент и аналитик двигаются дальше, вперед по пути индивидуации; и оба меняются по ходу работы. Пациент благополучно интроецировал аналитика в качестве полезной фигуры, и интернализировал аналитические отношения, которые будут продолжать действовать как позитивный, мощный внутренний ресурс, особенно в трудные времена. Аналитик также расширяет и углубляет свой клинический опыт, скрупулезно анализирует его, и меняется главным образом учась на своих ошибках.
В завершении я процитирую Юнга:
"Феномен переноса вне сомнения является одним из наиболее важных синдромов в процессе индивидуации; богатство его значений простирается далеко за личные предпочтения и антипатии. Посредством своего совокупного содержания и символов он трансцендирует индивидуальную личность..."
