В заголовке - знаменитая цитата не менее знаменитой француженки. Коко Шанель - не просто французский модельер и основательница модного дома Chanel, он оказала колоссальное влияние на интернациональную моду XX века. Во многом, именно благодаря ей, мода стала одним из главных феноменом XX века. Масштаб её фигуры сложно недооценить. Сам факт, что среди близких друзей Шанель значились такие величины, как Сергей Дягилев, Жан Кокто, Игорь Стравинский, Сальвадор Дали и Пабло Пикассо говорит о многом.
Она прожила сложную и противоречивую жизнь, но всегда находила выход даже из самой сложной ситуации. Настоящий символ Франции, однажды была даже арестована за подозрение в сотрудничестве с нацистами, но отпущена при личном участии Черчилля. Была вынуждена покинуть Францию, но позже вернулась, сумела восстановить свою репутацию и добиться успеха.
Шанель одевала таких звезд, как Одри Хепбёрн и Элизабет Тейлор. Среди её клиенток была первая леди США Жаклин Кеннеди.
Она никогда не переставала учиться. Страстно увлекалась живописью, скульптурой, архитектурой и историей, была очарована славянской культурой. Много читала и называла книги своими лучшими друзьями.
Если кто поедет на Олимпиаду в Париж, будьте осторожны при подъёме на Эйфелеву башню. А то французы уже потратили немалую её часть на медали. В каждый из 5084 экземпляров вмонтированы фрагменты известного творения Гюстава Эйфеля. Дизайн — от ювелирно-часового дома "Шоме". За более чем 220-летнюю историю ювелиры этой компании делали украшения к коронации и свадьбам Наполеона, выполняли заказы английской королевы Виктории и вот докатились до "распила" символа Парижа. Главное, чтоб без клопов обошлось:)
Сейчас люди, которые называют себя революционерами, обливают «Мону Лизу» супом и борются за права арабов не работать. Но всего два века назад вместо супа «Доширак» по улицам Франции текли реки крови. Так победила самая жестокая в Европе буржуазная революция, которая на родине считается национальным праздником.
«После нас хоть потоп!»
Фразу приписывают маркизе де Помпадур — в сытые времена дама контролировала доступ ко двору проституток и была, так сказать, мамкой. Профессия считалась почетной, потому что через фавориток внешние силы влияли на лиц, принимавших решения (что, кстати, не новость и прекрасно работает в наши дни).
Продвигая ту или иную красивую даму, можно было решить собственные вопросы, чем активно пользовались дворянские партии, а в управлении страной дошло до того, что при Людовике XV фактическим руководителем считали ту самую сутенершу Помпадур, которая контролировала доступ к телу первых лиц. Как по этому поводу возмущался прусский король Фридрих: «Заговор против меня организовали три бабы!». Имелись в виду русская императрица Елизавета Петровна, австрийская эрцгерцогиня Мария-Терезия и Помпадур, которая на протяжении 20 лет была фавориткой французского короля.
С такими кадрами потоп случился уже при внуке — Людовике XVI. Череда военных поражений от Англии и Пруссии, постоянные экономические кризисы, голод и безработица привели к Великой французской революции, которая длилась больше 10 лет, а период нестабильности во Франции — все 80.
Великий страх
Пьющий и гуляющий двор выкачивал из казны огромные деньги, а уменьшать аппетиты власть не собиралась — на королевское окружение в размере 1500 человек работала вся Франция. Чтобы поправить состояние финансов, население решили обложить новыми налогами, что и привело к взрыву. Созванные королем Генеральные штаты авторитета не имели, и третье сословие — буржуазия внутри них — выступило против аристократии и перехватило управление, создав собственный орган власти — Учредительное собрание.
Днем начала революции считается штурм Бастилии — главной политической тюрьмы, после чего по всей Франции началась волна расправ и самосудов. Современники называли происходящее эпохой «Великого страха» — государством два месяца никто не управлял, а на всей территории происходили беспорядочные погромы и казни. В столице некоторое время действовало два центра: Версаль, где по-прежнему пил и гулял Людовик, и Учредительное собрание, которое пыталось отстранить от власти короля. Что закончилось принятием конституции по типу той, что была разработана в США четырьмя годами ранее. По конституции, Франция, правда, осталась монархией, но соседи увидели в этом угрозу и начали готовить военную интервенцию.
Тут Людовик, который все еще оставался номинальным руководителем, ввязался в войну с немцами (типичный феодальный прием — ограбить соседа, чтобы поправить состояние казны). Король рассчитывал хитростью выдавить на фронт революционные элементы, чтобы там их поубивали, но в итоге немцы чуть не взяли Париж, а народ начал разбегаться с фронта и концентрироваться в столице, что закончилось штурмом королевского дворца. Сам Людовик до смерти так и не понял, что же побудило «добрых французов» к погромам. Фраза «Если у вас нет хлеба, ешьте пирожные», которую произнесла его супруга Мария-Антуанетта, не была издевкой — власть искренне не понимала противоречий, которые вели к революции.
А вот низы прекрасно понимали, что им делать. Так началась эпоха «сентябрьских убийств» — в тюрьмах Франции происходили внесудебные расправы над заключенными и вообще всеми, кто был связан с прошлой властью. В течение месяца было отрублено 20 тысяч голов, но народу было мало — требовалась самая главная голова.
Великий террор
Так по обвинению в измене родине и узурпации власти бывшему королю, а затем и его супруге отрубили головы на площади Революции. Перед смертью Людовик отпускал шутки и интересовался судьбой экспедиции Лаперуза, а Мария-Антуанетта наступила на ногу палачу и извинилась: «Простите, месье, я не нарочно». Слова могли бы служить эпитафией всему старому режиму.
Однако построить демократию не удалось: у власти оказались три фракции одновременно, которые развязали друг против друга внутреннюю войну. Жирондисты представляли олигархию, якобинцы —мелкую буржуазию, «бешеные» — радикальную часть народных низов. Тут же встал вопрос о переделе крупной собственности, и сначала якобинцы и «бешеные» объединились против жирондистов, а затем «бешеная» фракция подтолкнула якобинцев к террору. Так, собственно, начинается самый кровавый период Великой французской революции — он же террор с большой буквы.
Юридически был принят декрет, по которому всех подозрительных можно было держать в тюрьме «до наступления всеобщего мира». Кстати, его современный аналог — интернирование, которое практикуют во время чрезвычайного положения в любой стране: от Польши времен «Солидарности» до современной Украины Зеленского.
Однако крупная собственность после начала террора не перешла в руки низов, а волшебным образом сосредоточилась у мелкой и средней буржуазии. Так противоречия начались уже между бывшими союзниками. При этом судопроизводство было упразднено, адвокаты отменялись, наказание было только одно — смертная казнь, а решение выносилось на основании «совести присяжных». В таких условиях якобинцы быстро расправились с «бешеными» и вообще со всеми бывшими союзниками, которые ранее поддержали восстание против короля.
Считается, что во время революционного террора якобинцы убили 2600 политических противников — это те, кто зафиксирован приговорами судов, и еще около 35-40 тысяч были казнены из-за сильно упрощенного судопроизводства. Появилось даже понятие «коррумпированной гильотины», когда французское следствие брало копеечку за работу по ложным доносам.
Однако в чистке победителя быть не может — якобинцы быстро потеряли всех союзников и социальную базу, а «бешеные» оказались обезглавлены. Что закончилось контрреволюционным заговором 9 термидора — остатки «умеренных» договорились с остатками «бешеных» и арестовали руководство якобинцев. Центральная власть после этого окончательно разложилась, а в стране начались чудовищная коррупция, гиперинфляция, бандитизм и голод, что и проложило дорожку к военной диктатуре Наполеона.
Кто пишет историю
Ирония в том, что весь последующий 19 век Наполеона считали гением, защитником отечества и борцом с несправедливостью, а якобинца Робеспьера именовали «чудовищем». При этом Сен-Жюст, Робеспьер и компания революционеров казнили 2 600 человек, за что получили от западных монархий клеймо фантазеров и фанатиков гильотины, в то время как контрреволюционеры казнили 16 тысяч политических противников, а из-за наступившего голода и наполеоновских войн умерло около двух миллионов человек. Демографический провал по французским мужчинам выровнялся только через три поколения.
Характерно и то, что французские массы весьма быстро приспособились к чехарде режимов, а гильотину философски прозвали «старой шл**ой», ибо кто только на ней не лежал. Подарок доктора Гильотена служил человечеству еще долго — изделие применялось во Франции до 1977 года (и вплоть до 1939-го — публично), во французских колониях в Африке — вплоть до 1990-х, а в Конго — до сих пор является законным способом смертной казни.
Но несмотря на то, что борьба за власть в любой структуре ведется примерно одинаково, исключительно Советский Союз (а теперь современная Россия и Беларусь) были назначены в отцы-основатели репрессий, расстрелов, казней и всего того, что Запад столетиями практиковал у себя. Для них такая трактовка истории является самозащитой — как масштабы террора во Франции завышали и называли Бонапарта «спасителем», точно такими же спасителями от революции в 20 веке считались межвоенные фашистские режимы в Европе и латиноамериканские банановые диктатуры. Нацисты и людоеды были Западу лучшими друзьями — пока боролись с собственным народом и заодно сдерживали экспорт мировой революции. Сегодня, правда, уже не ясно, что туда экспортировать — то ли газ, то ли традиционные ценности, но даже этого Союзному государству делать не дают.
Несмотря на ошеломляющий успех английского флота в битве при Слейсе, развить его англичане не смогли. У английского короля кончились деньги... В Средневековье у стран не было государственных бюджетов и король мог опираться лишь на доход своего домена, прибыль с лично завоеванных земель и собираемые налоги. Нередко королевские вассалы были куда более богатыми, чем сам монарх. Чтобы начать войну против Франции Эдуард, занял денег у итальянских ростовщиков семьи Барди. Спойлер: долг Эдуард так и не вернул, что привело к банкротству этой семьи.
Однако, эти средства быстро закончились и, столкнувшись с долгами порядка 400 тысяч фунтов, он был вынужден установить перемирие с французами и вернуться в Англию, чтобы добиться от парламента дальнейшего финансирования. Вернувшись на острова, Эдуард немедленно уволил казначея Роджера Нортбурга, а также отправил в тюрьму ряд ведущих судей, клерков казначейства и финансистов, обвиняя их в плохом управлении страной во время его отсутствия. Основной же мишенью для короля стал архиепископ Стратфорд, который был главой регентского совета, управлявшего Англией во время отсутствия короля. Король выдвигал обвинения, что архиепископ не отправил ему во Францию необходимые деньги, желая «увидеть его преданным или убитым» из-за отсутствия средств. Архиепископ же стойко держался, считая, что в случившемся виновата не его администрация, а сам король, который предъявлял королевству непомерные требования и вёл себя как тиран. Был созван парламент, который встал на сторону Стратфорда и король был вынужден примириться со знатью.
Несмотря на проигрыш Эдуарда III в противостоянии с парламентом, своими уступками король заработал себе достаточно политического влияния, чтобы обсудить новый источник для финансирования войны. В итоге был введён прямой налог на шерсть, которая была основным экспортным продуктом для Англии, что принесло короне доход в 126 тысяч фунтов.
В июле 1346 года Эдуард вновь вторгся на территорию Франции. Численность войск колебалась от 12 до 15 тысяч человек. Английская армия совершила глубокий рейд по территории Франции с целью подавить мораль противника и разграбить как можно больше территорий, пока не оказалась под стенами города Кан-главного города Западной Нормандии. Город был разделён притоком реки на «старую» и «новую» части. «Старая» часть была защищена большими городскими стенами, там же располагалась мощная цитадель. «Новый» город был богатым округом, где проживали купцы и землевладельцы, и располагался на острове между рекой Орн и тем самым притоком, делившим город. «Новая» часть Кана была защищена не столько стенами, сколько самой рекой. Остров был соединен с сушей тремя мостами.
Гарнизоном города руководил коннетабль Франции граф Рауль де Бриен, который планировал изначально защищать старую часть и главный замок, но вынужден был под давлением богачей сдвинуть защиту и на новую часть города.... Увидев, что остров никак не защищен, сотни английских солдат без приказа бросились на мосты и ввязались в рукопашную схватку с французским гарнизоном. Король Эдуард пытался их остановить, но те его даже не слышали... Тем временем английские лучники и валлийские кавалеристы переправились через реку в брод. Защитить всё побережье французы были не в состоянии, и в нескольких местах их оборона была прорвана. Англичане ворвались в город, разбив охрану мостов. В Кане началась резня и безостановочный грабеж города.
В результате около половины гражданского населения были перебиты, а те, кому посчастливилось выбраться из города, были добиты английской кавалерией... Как минимум две с половиной тысячи французов было похоронено за городом в братской могиле, а общие потери (военных и мирных жителей) составили не менее 5 тысяч человек...
В Плен к англичанам попали несколько французских аристократов, в том числе и Рауль II де Бриенн. Он пробыл в плену в Англии до 1350 года, а по возвращении во Францию был казнён королём в Париже....
После 5 дней грабежа, англичане оставили разрушенный город и двинулись по направлению на Париж. Однако, за ними в погоню выдвинулись французские королевские силы. В результате маневрирований две враждующие армии сошлись в битве близ деревушки Креси. Данное противостояние стало первым генеральным сражением Столетней войны на суше.
Как и в битве при Слейсе, в сражении близ Креси французы вновь имели превосходство в численном составе. Английское войско составляло около 15 тысяч человек против 20-25 тысяч у французов. В этот раз уже англичане выбрали оборонительную тактику боя-Эдуард разместил свое войско фронтом в 1800 метров на хребте холма, окружённого с флангов естественными препятствиями: слева самой деревней Креси, справа — рекой Мэ и деревней Вадикур. Впереди холма находились три насыпи, организованные англичанами, которые и явились основным препятствием для французских всадников. Сам король со свитой расположились в мельнице на небольшом холме, закрывавшего армию с тыла,и с которого он мог контролировать ход всего сражения.
Французские рыцари настолько были уверены в своем превосходстве над англичанами, что решили пойти атаку с марша без какой-либо подготовки... Как сообщает Фруасар: Когда арбалетчикам приказали начинать стрельбу многие из них запротестовали, поскольку они уже совсем устали, пройдя шесть лье пешком (26км!) от самого Абвиля и неся на себе свои арбалеты… Эти речи были переданы графу Алансонскому, одному из командующих французской армией, который на это сказал своим приближенным: «Поглядите! Приходится обременять себя таким сбродом! Они хороши только за столом! Убить их всех! От них больше помех, чем пользы!»… Все же арбалетчиков, которые даже не успели взять из обоза щиты от вражеских стрел, удалось отправить в наступление и началась битва.
Атака арбалетчиков оказалась совершенно бесполезной. Имея скорострельность от 3 до 5 стрел в минуту, они не шли ни в какое сравнение с английскими лучниками, которые за то же время могли делать 10-12 выстрелов. По оценкам историков отряды английских лучников в начале схватки выпускали 15000 стрел за 30 секунд! В итоге понеся ужасные потери под лавиной стрел арбалетчики были вынуждены отступить. Увидев провал генуэзских стрелков французская конница решила, что настало ее время и поскакала в атаку прямо через отступающих генуэзцев, безжалостно растоптав многих из них...
Согласно популярной легенде, все тот же граф Алансонский, возглавляющий конную атаку, закричал в этот момент "Давите эту мразь, она мешает нам наступать!" Но и кавалерия французов попала все под те же залпы английских лучников, которым удалось ранить и убить множество французских рыцарей. Сам же граф Алансонский со своим отрядом, практически, добрался до полка Черного принца, сына короля Эдуарда. Однако, в происходившей мясорубке он также был убит... В общей сложности французская кавалерия в этот день атаковала позиции англичан (внимание!) 17 раз, что говорит о беспрецедентной мотивации французов. Средневековые сражения в поле, обычно, заканчивались достаточно быстро, ибо строевая подготовка пехоты и слаженность действий кавалерии, в то время, практически, отсутствовали. А рыцарская конница и вовсе знала лишь две команды-решительное наступление и паническое бегство... Собрать конницу под своими знаменами после провальной атаки и вновь направить ее в наступление, было дело крайне сложным и долгим. Но напомню, что в Битве при Креси французы атаковали с марша, а это значит, что пока одни отряды рыцарей гибли под английскими стрелами, другие только подходили к месту сражения и видя какой творится ад, шли в решительное наступление на подмогу своим товарищам. Однако подъём на холм, искусственные препятствия и бесконечная лава стрел так и не смогли позволить французам нарушить боевой строй англичан.
С наступлением ночи раненый в бою французский король Филипп VI отдал приказ об отходе. Франция потерпела сокрушительное поражение, понеся чудовищные потери в рыцарском составе и, практически, лишившись всего командования. Согласно оценкам современных историков, потери Франции составили 15 тысяч убитыми и ранеными, среди которых погибло 1542 всадника, 11 принцев и даже один король... На стороне французов воевал Король Богемии(Чехия) Иоанн I Слепой, который, как не сложно догадаться по прозвищу, был слепым... Услышав, что его сын сражается в окружении англичан, он приказал привязать его к поводьям лошадей двух других рыцарей и отправился в бой... На утро его тело так и нашли привязанным к поводьям убитых лошадей вместе с теми двумя рыцарями...
Черный принц у тела Иоанна Богемского
Потери же со стороны англичан не превысили и тысячи человек... После того как французы оставили поле боя, англичане обошли его в поисках раненых, для из пленения с целью выкупа. Рыцари, чьи раны были слишком серьёзными, чтобы их можно было легко унести, были лишены жизни с помощью специальных кинжалов, называемых misericord (что переводится как «сострадание»). Эти длинные кинжалы втыкались или через незащищённые подмышечные области прямо в сердце, или через смотровые щели забрал в мозг... При чем этим черным делом занимались обычные местные крестьяне, что противоречило рыцарскому кодексу ведения войны, ведь рыцаре погибали от простолюдинов, а не от таких же достойных людей, как и они... Противоречило этому кодексу и то, что в битве рыцари погибали от «анонимных» стрел.
Битва при Креси, по мнению многих историков, стала началом конца рыцарства. Рыцарская конница перестала считаться неуязвимой перед лицом пехоты. Также была доказана эффективность массового использования длинных луков, вопреки распространённому в ту эпоху мнению о том, что лучники оказываются малоэффективными против воинов в тяжёлых доспехах и легко уничтожаются в ближнем бою. По окончании битвы и возвращении валлийских лучников домой в родной Южный Уэльсе каждому был выделен акр земли «за храбрость». Каждый также получил титул «фримена» и был освобождён от уплаты налогов с разведения скота. Даже годы спустя любой, кто был в состоянии доказать своё происхождение от фримена, мог стать фрименом.
Ещё одной особенностью этой битвы стало то, что англичане первыми в Европе успешно применили в полевом сражении артиллерийские орудия- кувшинообразные пушки, отливавшиеся из меди и стреляющие небольшими ядрами и картечью.
Несмотря на колоссальный успех в битве при Креси и полный разгром французской армии никаких плодов в борьбе за французский престол эта победа Эдуарду не принесла. Потенциал французской армии не был уничтожен, а политическое влияние Филиппа Шестого на знать продолжало сохраняться.Эдуарду же требовался удобный порт для пополнения запасов и перегруппировки армии. Английские войска двинулись на город Кале...
Мальчик Орион панически боится высоты, домашних животных, но больше всего — темноты. Однажды Темнота сама приходит к Ориону и отправляется с ним в ночное путешествие, чтобы доказать свою безобидность.
В посте история описана прямо очень для лиги лени. Там, на самом деле, было очень много необычных подробностей: - После развода Андре с женой, дети первое время жили с ним, однако потом бывшая жена через суд добилась, чтобы они жили с ней и переехали в Германию; - Бамберски, судя по доступной информации, был отличным семьянином, но жене захотелось чего-то необычного и она дичайшим образом начала изменять мужу с Кромбахом - за которого впоследствии и вышла замуж, и который стал главным фигурантом дела. - Кромбах не просто убил Калинку (так звали девочку), а частенько насиловал её после того, как вводил ей различные успокоительные, чтобы она уснула. То есть насиловал её в бессознательном состоянии, она по-моему, даже не догадывалась, что лишилась девственности. И умерла она как раз вследствие того, что отчим переборщил с вводимыми ей препаратами. - Над Кромбахом уже были суды в Германии, молодые девушки обвиняли его в изнасиловании (по той же схеме, что и Калинки), но ему всё это сходило с рук - суд верил ему, а не девушкам. - Когда дочь умерла, её мать сказала: "Ну штош, значит пришло её время".
Вообще история очень захватывающая. Отец Калинки, Андре Бамберски, прямо как Джон Уик: "человек целеустремлённый, обязательный, волевой". Делал про эту историю фильм, можете посмотреть:
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.