"Так я ж брюхата!", - охнула молодая крестьянка и схватилась за стену. Не схватилась бы - непременно упала бы на пол. Она, мужняя жена, мать, - да вдруг нагуляла!

Таня горько заплакала, тяжело опустившись на лавку. Что ей теперь оставалось делать, куда податься? Либо в петлю лезь, либо возвращайся в дом лютой свекрови...

20 января 1875 года крестьянка Наталья Евтихеевна Памфилова родила своему мужу Федору Андреевичу Титову четвертого ребенка. Это оказалось девочка, что крепко обрадовало родителей, у которых до того рождались только мальчики.

Окрестили новорожденную Татьяной.

Семья проживала в богатом селе Константиново на Рязанщине и считалась зажиточной. Федор Андреевич начал свое дело с продажи рыбы, затем заимел несколько барж, на которых за хорошую плату перевозил грузы в Петербург.

Тане исполнилось 10 лет, когда дело ее отца внезапно рухнуло. Баржи, стоявшие на причале на Оке, полностью сгорели: возможно, это был несчастный случай, но нельзя исключать и злого умысла со стороны завистников.

Прижимистый Федор Андреевич не застраховал баржи, и остался ни с чем. Титову, чтобы прокормить детей, пришлось вернуться к традиционным крестьянским работам. Порой ему приходилось наниматься в батраки к более богатым соседям.

Таня Титова росла красавицей - вся в отца, в свое время считавшимся первым парнем на селе. В возрасте пятнадцати лет у Тани появились первые поклонники - озорной сельский парнишка-повеса да немолодой, но богатый крестьянин.

Второй "жених" Тане категорически не понравился, а вот с повесой она некоторое время общалась у калитки. Но, да скоро все общение сошло на нет: отец строго-настрого запретил.

Заметив, сколько парней и мужиков вьются вокруг дочери-красавицы, отец забеспокоился. Замуж выдавать надо, а иначе - быть беде. Влюбится в какого-нибудь прохиндея, принесет в подоле, опозорит семью.

Да и семнадцатый год уже пошел Тане: девка рослая, пригожая, работящая, пора свою семью заводить, да с отцовской шеи слезать.

А тут еще у Федора Андреевича на примете жених хороший был - 18-летний односельчанин Александр Есенин. Спокойный, малопьющий, грамотный, да к тому же, бывший певец церковного хора: для глубоко верующего отца Татьяны это было очень важно. Но, главное, Есенин, несмотря на молодость, был при деле - трудился в Москве приказчиком мясной лавки купца Крылова.

Александр Есенин попал в Москву с тринадцати лет, и на крестьянина был уже совершенно не похож. В Константиново Александра считали "отрезанным ломтем", белоручкой и "барином". Приезжая в деревню, он читал книжки, лежа на печи, да пел частушки собственного сочинения.

Федор Андреевич Титов, обожавший чтение и немало денег тративший на книги, не считал Александра отрезанным ломтем. А, вернее сказать, то, что Есенин был отрезанным ломтем от деревенской, грубой жизни было явным преимуществом в глазах Татьяниного отца.

Татьяне жених совсем не понравился: молодой человек показался 16-летней красавице неинтересным тихоней. Но родители категорически настаивали на замужестве.

В 1893 году в Константиново состоялась свадьба. Едва разъехались гости, как Александр Есенин сообщил молодой жене, что едет в Москву, работать.

Татьяна осталась в доме мужа. Свекровь Аграфена Панкратьевна, женщина суровая и грубая, переложила на плечи юной невестки всю домашнюю работу.

15 января 1894 года Татьяна родила сына Петра, но мальчик умер в возрасти десяти месяцев, что стало страшным ударом для молодой женщины, которая, к тому же, снова была беременна.

Следующий ребенок Есениных родился 21 сентября 1895 года - это был сын Сергей. Увы, появление внука не смягчило характер свекрови: Аграфена Панкратьевна продолжала изводить невестку придирками.

Больше всего Татьяна хотела, чтобы муж воротился из Москвы и жил с нею и сыном под одной крышей. Александр был не против поселиться в Константиново, но Аграфена Панкратьевна и слышать этого не желала, ведь почти весь свой заработок сын присылал ей.

В 1898 году нахождение в доме Есениных стало для Татьяны совершенно невыносимым и, забрав трехлетнего Сережу, она ушла к родителям.

Федор Андреевич Титов согласился пустить дочь лишь с одним условием: Татьяна оставит Сергея у него на попечении, а сама отправится на заработки в Рязань. Каждый месяц Татьяне полагалось высылать три рубля на содержание сына.

На том и порешили.

23-летняя Татьяна уехала в Рязань и устроилась там прислугой, а Сережа остался у дедушки и бабушки, фактически, заменивших ему родителей.

Жалование Татьяны было маленьким, - порой ей едва хватало денег, чтобы отправить сыну три рубля. С Сережей видеться она не могла: не было средств на дорогу. Пока Татьяна жила в Рязани, ее отец, Федор Андреевич, научил внука читать, привил ему любовь к книгам.

В Рязани Татьяну настигла настоящая любовь. Кем был мужчина, с которым она познакомилась, осталось неизвестно.

Татьяна написала письмо законному супругу, попросила развод. Александр Есенин ответил, что на позор не пойдет и развода не даст.

22 октября 1902 года в Рязани Татьяна родила мальчика. Отец ребенка тут же исчез, как будто его никогда и не было. Молодой женщине пришлось отдать сына своей знакомой, Екатерине Петровне Разгуляевой, которая стала его кормилицей и воспитательницей.

Назвали мальчика Александром, а фамилию он получил по "второй матери" - Разгуляев.

В 1904 году положение Татьяны Есениной стало критическим: денег не было, работы не было, паспорта - тоже не было (разрешение на получение паспорта зависело от законного мужа).

Татьяне пришлось вернуться в дом Есениных в Константиново. Женщина покаялась перед супругом во грехе, и Александр, крепко любивший жену, все ей простил. Татьяна всей душой хотела забрать внебрачного ребенка, умоляла Александра - но в этом вопросе муж был непреклонен. Саша остался в Рязани.

Вскоре Татьяна и Александр забрали Сергея из дома дедушки-бабушки, чему он, кстати сказать, не сильно был рад.

Жизнь потекла по-прежнему. Татьяна снова стала батрачкой своей свекрови, Александр все также трудился приказчиком в Москве и дома бывал несколько раз в год.

В 1905 году у Есениных родилась дочь Екатерина. К этому времени страсти в семье улеглись, обиды позабылись, и даже свекровь, Аграфена Панкратьевна, после смерти своего мужа Никиты Осиповича, присмирела, обратилась к Богу.

В 1907 году свекровь отписала Татьяне и ее детям свое главное имущество - прекрасный бревенчатый дом в Константиново.

В 1911 году 36-летняя Татьяна Федоровна родила дочь Александру. К детям женщина относилась строго, никогда их не ласкала, за что они (в особенности, Сергей), сильно потом обижались.

В 1912 году Сергей Есенин окончил учительскую школу в Спас-Клепиках и отправился в Москву работать помощником приказчика в мясной лавке, где трудился его отец.

Отношения Татьяны со своим талантливым сыном до 1916 года были вполне хорошими, хотя некоторая прохладца уже ощущалась: Сергей не мог простить матери, что бросила его, уехала в Рязань.

В 1916 году Сергею исполнился 21 год. Он уже имел немало важных публикаций, активно выступал, читал стихи, только что издал первую книгу "Радуница": в общем, слава Есенина была уже не за горами. Водились у молодого человека и деньги.

Между тем, 14-летний Саша Разгуляев, единоутробный брат Сергея, о существовании которого молодой поэт и не подозревал, стал погорельцем - сгорел дом его приемной матери в Петровичах. Узнав об этом, Татьяна Федоровна Есенина решилась во всем признаться Сергею.

Есенин был шокирован. В адрес матери полетели обвинения. Сергей полностью принял сторону отца, отказался встречаться со сводным братом и помогать ему. Отцу поэт написал:

"У меня против тебя ни одного слова нет, кроме благодарности. А мать… Клянусь тебе, и Катька, и Шурка вряд ли помянут её добрым словом".

Для Есенина, несмотря на отрыв от крестьянских корней, осознание того, что его мать "нагуляла" сына на стороне, было мучительно.

Сергей внезапно понял, что все приезды матери к нему в Москву имели также целью посещение второго, тайного сына. Более того, она передавала Разгуляеву деньги, которые просила у Есенина.

Обида, ревность, злость буквально разрывали душу Сергея Александровича.

В 1925 году, накануне гибели, знаменитый поэт снова пишет отцу о том, что его терзало:

"Я всё понял. Мать ездила в Москву вовсе не ко мне, а к своему сыну. Теперь я понял, куда ушли эти злосчастные 3000 руб. Я всё узнал от прислуги. Когда мать приезжала, он приходил ко мне на квартиру, и они уходили с ним чай пить. Передай ей, чтоб больше её нога в Москве не была".

23 сентября 1925 года Татьяна Федоровна в последний раз встретилась со своим гениальным сыном: 28 декабря этого же года в ленинградской гостинице "Англетер" Сергей ушел из жизни.

Началась жизнь без Есенина. Великий сын промелькнул в жизни Татьяны Федоровны, словно комета, и ушел в вечность.

Остаток жизни Татьяна Федоровна Есенина провела в заботах об оставшихся детях и внуках. В том числе, о "нагулянном" сыне Александре Разуваеве, устроившимся работать проводником на железной дороге, женившемся и ставшим отцом четверых детей.

Татьяна Федоровна пережила войну, голод, холод. В 1946 году ей дали пенсию союзного значения и выделили квартиру в Москве.

В Москве Татьяна Федоровна и прожила до конца жизни. Она скончалась 3 июля 1955 года в возрасте 80 лет.

Так сложилась судьба женщины, которая, будучи матерью великого поэта, упорно боролась и за право быть матерью незаконнорожденного, "нагулянного" сына. Ведь сердце матери болит за всех ее детей.

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

Портрет

Сестру милосердья на передовой.

Все берегли, прикрывая собой.

Девушке было всего двадцать лет.

Влетела, как ангел она в лазарет.

При виде её я бодрился, как мог.

Вон даже сосед по палате без ног,

Лежал и краснел. Говорил невпопад.

Хотя за отвагу имел пять наград.

Тогда рисовать я очень любил.

Портрет этой девушки втайне чертил.

Но ей показать я его не успел.

Был ранен я вновь, кое-как уцелел.

Меня увезли по ранению в тыл.

И там я три месяца с лишним пробыл.

А перед самым убытием в часть,

Приехал я в штаб, чтоб поставить печать.

Штабной офицер капитан средних лет.

Сказал мне: «Браток, твоей части уж нет.

Прорыв был у немцев и там, где Орёл.

Попали твои в окруженье, в котёл…».

Я весь от волнения сжался: «Скажи,

И… что же никто не остался там жив?»

Он с грустью ответил: «Да кто ж из котла,

Живыми выходит? Всех в пепел, дотла…»

Прошло с той войны уже семьдесят лет.

Храню до сих пор, той сестрички портрет.

Прижав его в праздник Победы к груди.

Шепчу: «Наша встреча ещё впереди…»

Когда она родилась, ее мама громко вскрикнула и лишилась чувств. Отец, обливаясь слезами, принял у акушерки дитя. Это была милая девочка, но вот только ножек у нее не было, а ручки были слабенькие и тоненькие, как тростинки.

Бернис Эвелин Смит появилась на свет 23 августа 1916 года в Блаффтоне, штат Индиана. Родители, пережив первый шок, не отказались от малышки и старались сделать ее детство нормальным - насколько это вообще было возможно.

В семье малышку называли "Джини", на улице же у Бернис Эвелин Смит было прозвище "Полу-Девочка".

Как и все дети, Джини росла, и к десяти годам ее рост достиг двух футов, то есть, примерно шестидесяти сантиметров.

Характер у девочки был на зависть многим. Юная мисс Смит наотрез отказывалась от помощи родителей, предпочитая все делать сама. Да, у нее не было ног, но Джини научилась быстро и ловко ходить на руках.

В 1925 году, когда Джини исполнилось девять лет, семью постигла беда - скоропостижно скончался мистер Смит. Джини и два ее младших брата оказались на попечении матери, зарабатывавшей гроши.

Так получилось, что единственным кормильцем семьи стала Джини: девочка стала выступать на ярмарках, смешить людей и показывать разные трюки.

На ярмарке Джини увидел владелец так называемого "цирка уродов", и пригласил девочку в свою труппу.

Выступления Джини пользовались огромной популярностью. "Полу-девочка" была удивительно гибкой, пластичной и невероятно отважной - трюки, которые она совершала, большинству здоровых гимнастов были не по силам.

Когда цирк отправился на Тыквенную ярмарку в Индианаполис, Джини отправилась с труппой. Миссис Смит поначалу отговаривала дочку, но потом смирилась - в цирке Джини, во-первых, была среди похожих на нее людей; во-вторых, так она зарабатывала на жизнь.

Джини Смит активно гастролировала по Среднему Западу, отправляла деньги матери и братьям.

В 1929 году на гастролях в Техасе Джини настигла страшная новость - ее мать скончалась. Девочка вернулась в Индиану, где вместе с братьями была помещена в сиротский приют.

Когда Джини исполнилось пятнадцать лет, девочку изъявила желание удочерить некая миссис Лиззи Уикс. Женщина казалась очень доброй, и руководство приюта без сомнений передало Джини столь положительной и ответственной мадам.

Вскоре выяснилось, что Уикс маленькая инвалидка была нужна только с целью наживы. Мачеха возила Джини по ярмаркам, а, когда та не выступала, держала взаперти. За малейшую провинность Уикс била воспитанницу.

У миссис Уикс Джини прожила пять лет. Казалось, злобная женщина смогла сломить волю бедной девушки, и спасти ее могло только чудо.

И чудо случилось.

В 1936 году мачеха повезла 20-летнюю Джини в Кливленд выступать. В выставочном центре "Грейт-Лейкс" Джини познакомилась с артистом Элом Томайни по прозвищу "Великан".

Эл, и правда, был поразительного роста, и одно время считался самым высоким человеком в мире. В 1936 году "Великану" исполнилось 24 года, его рост составлял 8 футов и 4 дюйма, то есть, больше 256 сантиметров!

Джини со своими шестьюдесятью с небольшим сантиметрами была поражена обликом "Великана". Но еще больше ее поразила доброта, ум и искренность Эла Томайни.

Молодой человек, в свою очередь, был покорен силой духа и красотой Джин Смит.

Эл "Великан" и Джини "Полу-Девочка" стали встречаться, что вызвало невероятный ажиотаж в прессе.

Однако больше всех была поражена и озадачена мачеха Джини. Миссис Уикс, узнав о романе воспитанницы с "Великаном", устроила форменную истерику. В другой ситуации мачеха вполне могла поколотить Джини, но теперь за ее воспитанницей стоял "Великан", и Уикс пришлось смириться.

8 сентября 1936 года Джини Смит вышла замуж за Эла Томайни и навсегда покинула дом жестокой мачехи.

Медовый месяц молодожены, которых американские журналисты называли "самой странной супружеской парой в мире", провели на Ниагарском водопаде.

Отдохнув, супруги вернулись к работе, и стали выступать вместе. Шоу "Великана и Полу-Девочки" вызывало невиданный ажиотаж. Вскоре Джини и Эл стали обеспеченными людьми, построили себе отличный дом в цирковой коммуне, расположенной в городе Гибсонтон, штат Флорида.

В Гибсонтоне жило много странных людей, так что, выходя на улицу Джин и Эл не подвергались насмешкам и не становились объектом слишком пристального внимания.

Со временем супруги Томайни прикупили в Гибсонтоне большой участок земли и построили здесь туристический лагерь с красивыми домиками, зоной для рыбалки, мотелем, парком. Комплекс для отдыха получил название "Лагерь великана".

Теперь Джини и Эл могли не выступать - у семьи появился большой и стабильный доход.

В этот момент супруги решили, что им пора завести детей. При всем желании, заполучить собственных детей у Томайни не получилось, и пара усыновила двух девочек.

Джини и Эл оказались идеальными родителями: они обожали дочерей, воспитывали их отзывчивыми и добрыми людьми.

Жители Гибсонтона поражались, насколько нежными и трогательными были отношения Джини и Эла. Супруги боготворили друг друга. Эл всегда был рядом со своей супругой, он обожал носить ее на руках.

Мистер Томайни с юности знал, что он рано умрет. Гигантизм - тяжкий диагноз, и страдающие этой болезнью люди редко дотягивают до тридцати.

Эл дотянул до пятидесяти. 30 августа 1962 года этот огромный и невероятно добрый человек скончался на руках у жены.

После похорон Эла его вдове стали поступать предложения о продаже "Лагеря великана". Джини наотрез отказалась, и сама стала управлять имением с помощью своих повзрослевших дочерей.

Несколько десятилетий "Лагерь великана" процветал под умным и осторожным управлением миссис Томайни.

Несмотря на возраст и болезни, Джини до последнего сама встречала гостей, рассказывала о своем покойном муже-великане.

Этой удивительной женщины, дающей всем пример стойкости и жизненного оптимизма не стало 10 августа 1999 года. Джини Томайни лишь пару недель не дотянула до 83 лет.

Дочки Джини и Эла получили хорошее образование, вышли замуж, у них появились дети. Один из внуков мистера и миссис Томайни стал артистом цирка, продолжив семейное дело.

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

Морозно и бело зимой на севере Забайкалья. В солнечный день по ослепительно белому снегу стремительно пропетляет заяц-беляк, проскользнёт рыжим огоньком к синеющему лесу лисица, затрещит кустарник - шарахнутся испуганные косули. Едешь на санях, и всюду вспархивают белые куропатки!
Мудра природа. Куропатка, как и заяц, летом серая, а белым нарядом покрывается только зимой. До большого снега белая куропатка поклёвывает красную бруснику, а завихрят метели, вздыбятся белые горбы сугробов – собирается куропатка в табунки и перелетает по берегам рек и ключей, ищет кусты с почками.
Ноги у куропатки покрыты пухом, коготки расширенные, бегает по снегу легко и быстро. В морозную зимнюю ночь, когда студёно мерцают звёзды, а луна окружена туманными и сияющими нимбами, куропатка спит в сугробе – выроет норку, углубится и отдыхает…

В годы войны эта удивительная птица спасала нас от голода. Я был мальцом, бегал в школу, которая приютилась на окраине нашего северного посёлка. Школа была обыкновенным домом, разделённым на две половины. Учитель был один, жил во второй половине. Звали его Виктором Ивановичем. Для меня он был дядей Витей. Это был худощавый и добрый человек. Он учил нас в две смены, тосковал оттого, что его не берут на фронт, ездил на казённой лошади – зимой за дровами, летом за сеном. Любил ребятишек. Дядя Витя был страстным рыбаком и охотником. Я тоже начинал рыбачить и охотиться. Конечно, от нужды…
В осенние каникулы выпал первый снежок, я помогал учителю заготавливать дрова. На поскрипывающих санях мы возили берёзовые чурки в школьную ограду, иногда сваливали возле нашей избы.
В один из дней я приплёлся к дяде Вите рано утром, как он и просил накануне. Мы попили чай. Потом дядя Витя начал одеваться, снял с бревенчатой стены увесистую малокалиберку и улыбаясь, повернулся ко мне:
- Поедешь со мной, охотник? На санях поедем, белую куропатку постреляем.
На окне под солнце оттаивала наледь. Я утёр тёплую струйку под носом, шмыгнул и радостно кивнул головой. Сразу представил: какой вкусный суп сварит мама, и как будет хлебать горячий суп и потеть маленький и вихрастый Гошка. Хорошо будет!
Был морозный и прозрачный день, чисто синело небо, вдали, на белом снегу, виднелись оголённые рощицы берёз и осин. Было так чисто и морозно, что хотелось пить воздух!
Мы запрягли нашу белую лошадёнку в сани и отправились по обледенелому руслу небольшого ключа. Табунки куропаток начали вспархивать то слева, то справа, а иногда даже из-под ног лошади. Дядя Витя стрелял почти без промаха. Я спрыгивал и подбирал подстреленных птиц. Торба лежала на санях, очень скоро она стала мягкой и теплой.
- Сколько там? – улыбаясь, спросил дядя Витя, когда я, запыхавшийся, держа в руках куропатку, сел в сани.
- Двенадцать! – восторженно ответил я. Дядя Витя задумался, потом сказал:
- Пожалуй, хватит. Поехали домой…
Это была моя первая охота на безобидную белую куропатку. Позже я стал настоящим охотником. Но никогда мне не забыть того, как довольная мама варила суп из добытых нами куропаток, а худенький, пятилетний Гошка, вдыхая вкусные запахи, радостно крутился около обеденного стола и восторженно смотрел на меня.
Чугунок парил. Гошка хлебнул ложкой из своей тарелки. Вскоре глаза его заблестели, волосёнки прилипли ко лбу. Он ничего не замечал… Полусонный, он лениво слез со скамьи, подошёл к маме и дёрнул её за подол платья.
- Теперь мы всегда так будем кушать?
Мама ласково взглянула на меня, провела тыльной стороной ладони по глазам и кивнула Гошке. Губы её слегка вздрагивали. Я выскочил из избы и побежал по мягкому осеннему снегу к учителю…

2002 год. Литературное переложение рассказов Михаила Шемякина.