Женщина 25 лет:
—- … Я начала видеть сны, представляете?! - произнесла клиентка. - Причем каждую ночь!
— Насколько мне известно, незрячие люди тоже видят сны, - после некоторых раздумий, произнесла я. – Только у вас они не такие как у других.
— Ну да, у нас визуальные образы заменены на другие чувства, осязание, обоняние и слух.
— То есть вас встревожил не сам факт появление снов, а их содержание?
— Именно! – с жаром воскликнула девушка. – Я начала видеть образы!
— Какие образы?
— Обычно мне видится одна и та же комната, мебель, старый телевизор в углу, цветы на подоконнике и красивая женщина в длинном белом платье.
— Белом? – недоуменно спросила я. – Вы же говорили, что родились незрячей…
— В том-то и дело, что я никак не могу знать то, как выглядят цвета, что вон тот предмет – это цветочный горшок, а вот эта квадратная штука – окно. Когда это случилось в первый раз, у меня случился приступ паники и я начала думать, что ко мне стало возвращаться зрение.
— Но это оказалось не так?
— Я осталась такой же слепой, как и раньше. Обратилась к офтальмологу, и она не нашла никаких изменений. Спустя неделю мне привиделась другая картина – большая ванна с облупившимися краями и стиральная машина, из которой та же самая женщина вынимала белье. Я спрашивала у родителей кем она могла бы быть, описывала ее прическу, зеленые глаза, родинку на шее. Но они так ничего и не ответили – отец просто промолчал, а мать обняла и сказала, что это просто сон и ничего больше.
— Вас это не успокоило?
— Ни капельки, поэтому я отправилась к сомнологу. Было непросто найти такого специалиста, но я таки попала на прием и рассказала все, что со мной происходит. Результат оказался нулевым – с нервной системой все в порядке, эмоциональный фон тоже. Но врач сказала, что тут возможно какие-то проблемы с психикой и порекомендовала обратиться к психиатру. Но я побоялась идти в больницу – не хотела, чтобы меня запихнули в комнату с мягкими стенками и решила, что сначала попробую сходить к психологу…
— Проблемы с психикой… - задумчиво проговорила я. – Не думаю, что это про вас, но случай определенно интересный.
— У вас есть идеи?
— Есть одна… Во-первых, есть один непреложный факт – нельзя видеть сны в картинках, если родился незрячим. А во-вторых, давайте вспомним как мы объясняем детям названия вещей или явлений. Например, если рядом раздается лай, то мы говорим, что эти звуки издает собака, или если ребeнок тыкает пальцем в небо, то взрослые объясняют, что оно голубое.
— Вы хотите сказать, что я просто не могу знать, как выглядят различные объекты, раз никогда их не видела и мне никто не рассказал об их названиях?
— Все правильно.
— И как такое может быть?
— На мой взгляд есть два варианта, - после недолгих раздумий сказала я. – Или у вас какая-то невероятно редкая дисфункция зрительных нервов, из-за которой вы начали видеть образы, сами того не осознавая…
— Либо?
— Либо вы попросту забыли об этом. И причин этому может быть достаточно много, к примеру психическое расстройство, которое часто называют раздвоением личности. Может быть дело в невероятно сильном внушении или чем-то подобном.
— Это вряд ли, я много раз была у офтальмолога, причем в разные периоды жизни – и она всегда говорила одно и то же: мое зрение полностью атрофировано. Нельзя убедить человека в том, что он не в состоянии сделать от природы.
— Допустим, но ответьте - когда случился ваш первый прием у специалиста? Вы помните примерную дату и то, что тогда происходило?
— Хм… Первый раз, кажется, был лет в семь. Мы тогда пришли к Александре Павловне – я у нее всю жизнь наблюдалась. Но что происходило, точно сказать не могу – много лет уже прошло.
— Вот мы и пришли к главному вопросу – а не может ли это быть врачебной ошибкой? Может вы на самом деле умеете видеть, но это происходит незаметно для вас?
— Да нет, быть такого не может, - резко ответила девушка. - Я ей полностью доверяю, хотя… Нужно маму спросить, она тут, рядом - можно ее позвать?
— Если вы считаете это необходимым, то конечно. Сейчас схожу за ней.
— Мама, Виктория Сергеевна считает, что офтальмолог может ошибаться насчет состояния моего зрения, - сказала клиентка неуверенно оглядывающейся по сторонам матери, которая почему-то села как можно дальше от дочери. - Ты же ее знаешь лучше меня, что думаешь по этому поводу?
— Даже и не знаю, Лизонька, - очевидно не ожидая такого вопроса, растерянно произнесла мать.
— У меня возможно серьезные проблемы, мама. Думаю, нам стоит сегодня-завтра наведаться к другому врачу и проверить зрение. Я хочу знать мнение со стороны.
— В этом нет необходимости, – поспешно ответила родительница. – Уверена, что там будет тот же самый результат.
— Почему вы так думаете? – спросила я.
— Ну это же моя дочь, и я точно заметила если бы она неожиданно начала видеть.
— Или, возможно, вы в курсе того, что с ней происходит, - предположила я, глядя на то, как женщина меняется в лице.
— Это… это ложь! Я тут совершенно не при чем!
— Мама, ты что, знаешь, что со мной?! – несмотря на отсутствие зрения, от Елизаветы не ускользнуло то, как дрогнул голос матери.
— Нет! Нет… я…
— Умоляю, скажи мне! Я должна знать!
— Я не могу! – воскликнула Алевтина и, вскочив на ноги, поспешно отошла в дальнюю часть комнаты.
Воцарилось молчание, прерываемое только всхлипами рыдающей девушки. Она явно не ожидала что мать от нее что-то скрывает. И чем больше времени проходило, тем горше становилась эта обида. Елизавета начала постепенно складывать в уме различные события из собственной жизни. Вытерев слезы тыльной стороной ладони, клиентка тяжело вздохнула и жалобно произнесла: «Пожалуйста!» Алевтина повернулась к нам и с совершенно потерянным видом отправилась на прежнее место.
— Это произошло двадцать два года назад - мы с отцом тогда жили в совсем другом районе. Он работал в порту, как и сейчас, а я преподавала. Жизнь тогда была тяжелой, так что приходилось выкручиваться, как только можно – поэтому мы почти пять лет снимали комнату в коммуналке. А по соседству жила другая семья: мать и дочь. Мужа у Галины не было – он вроде как умер, так что она одна растила Лизу.
— Меня?! – изумилась девушка.
— Да, тебя, - с трудом произнесла Алевтина. – Мы с твоей матерью дружили, несмотря на то что она частенько выпивала. Я часто катала и кормила тебя, думала, что это будет полезно, ведь мы с отцом тоже хотели завести ребенка. А потом случился пожар…
— Какой пожар?
— Нам сказали, что коротнула проводка, но что там произошло на самом деле, никто точно не знает. Единственное что я успела сделать, когда заметила в комнате дым – это взять папку со всеми документами и свою сумочку. Потом выбежала в коридор, где уже было не продохнуть и побежала к лестнице. А затем вспомнила о вас с Галей – вы, наверное, как обычно, спали после обеда. Бросила все и ломанулась обратно, один из соседей услышал плач ребенка и выбил дверь. Ты лежала посреди комнаты рядом с матерью и кашляла, а она, видимо пьяная вусмерть, никак не реагировала. Я схватила тебя, а дядя Коля твою мать…
— И что случилось потом?
— Я не смогла добраться до лестницы из-за огня и заперлась у себя в комнате, открыла окно и попыталась дотянуться до водостока. К счастью, к тому времени приехали пожарные и спасли нас обеих.
— А моя мать?
— Она сгорела вместе с дядей Колей, - проронила тихо плачущая женщина. – Мне очень жаль, Лиза.
— Как же так случилось? Как я попала к вам?
— Нас всех отвезли в больницу. Где-то через пару дней мне стало лучше, и я захотела узнать, что с тобой. Врач сказал, что ты едва не задохнулась от дыма и до сих пор не пришла в себя. После выписки отец отвез меня к своим родителям, но я все равно несколько раз навещала тебя. Родственников твоих так и не нашли и в случае, если бы ты пришла в себя, то после выздоровления отправили бы в детский дом.
— Но я не помню этой больницы!
— Потому что это было тяжелое для тебя время, - утерев слезы, сказала Алевтина. – Ты очнулась и ничего не увидела, началась паника, крики, просьбы позвать маму. Зрение оказалось полностью утрачено, а следы от ожогов на руках и ногах не исчезли до сих пор. Мы с отцом пришли в больницу через пару дней после того, как ты пришла в себя, но врач остановил нас и сообщил, что ты замкнулась в себе и никого не подпускаешь. Мы хотели уйти, но Витя остановил меня и сказал, что ребенку очень плохо и мы не можем просто так взять и уйти. Не по-человечески это…
— Он остановил тебя?!
— Не только остановил - ему хватило духа чтобы сделать то, на что я сама не решилась. Витя зашел к тебе в палату и сказал, что он – твой отец и приехал, как только ему сказали, что ты попала в больницу. Ты бросилась обнимать его и плакать, а потом начала рассказывать, как тебе было страшно от того, что ничего не видно. Затем начала спрашивать, где мама и он ответил, что она немного приболела и скоро придет… Знаешь, Лиза – хоть он и не настоящий твой отец, но он самый чуткий и добрый человек из всех, кого я знаю.
В этот момент напротив меня сидела не запутавшаяся в себе молодая девушка, а самый настоящий ребенок – рыдающий одновременно от горя и радости. До того времени мне никогда не приходилось видеть, чтобы незрячие люди плакали и это зрелище производило неизгладимое впечатление. Елизавета подвинулась к сгорбившейся матери и заключила ее в объятия.
— А затем, действительно появилась я, тщательно пытаясь изменить голос так, чтобы он был похож на Галин. Ты спросила, что со мной и получила ответ что мама простудилась. Мы удочерили тебя без особых проблем и решили, что будем держать в секрете то, что произошло. Со временем ты все забыла, а если и вспоминала, то мы говорили, что тебе просто все это просто приснилось. Понимаешь, мы хотели, чтобы ты была счастлива и не вспоминала о тех ужасах… Прости меня за это!
— Мама, тебе не за что просить прощения, - тихо проговорила дочь. – Ты спасла меня из огня и растила все эти годы как родную. В девяностые мало кто взялся бы удочерить чужого ребенка, да еще и слепого… Я ведь помню, как бедно мы жили. Помню, как ты каким-то чудом доставала мне брайлевские книжки. Да ты и сейчас возишься со мной… Так что это ты меня прости, за упрямство и за попытки вытянуть из тебя все это. Я очень люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю, Лиза! – ответила мать и опустила голову на плечо дочери…
