Наш домик был совсем маленький, смешного розового цвета. Его когда-то красили я, Ви и отец. Розовый – папин любимый цвет, он получил его, смешав красные бутоны цветов и белую глину. Это было очень давно. С тех пор краска побледнела, в некоторых местах облупилась, сам дом покосился и частично ушёл под землю. Окна уже не открывались, а через щели в стене дул холодный ветер. Внутри дома было три комнаты: большая и две поменьше, одна кладовка, а вторая раньше была папиной мастерской, а теперь стала моей комнатой. Мама разрешила её занять, потому что я плохо спала, часто кричала и плакала по ночам, чем мешала остальным.
В тот день Ви встретила нас на пороге дома. Помню, тогда я впервые задумалась: почему её красивое лицо всегда выражает лишь скуку и неприязнь. Кривая ухмылка тонких губ и морщинки на лбу застыли на лице сестры, будто маска. Кажется, она никогда не бывала, довольна, наверное, даже Верховный Хэйвин не знал, что нужно ей для счастья!
- Это все?! За утро вы заработали только это? – тонкий, визгливый голос резал слух. Ви следовало родиться в семье какого-нибудь чиновнике или военного, а не в семье плотника и сборщицы риса. – Четыре лепёшки и пять пирожков? Это крупа? Но тут камни! Я не буду её есть.
- Не ешь, - устало ответила я. – Нам больше хватит.
Мы окунулись в прохладу дома, шумно вдыхая родной запах.
- Тебе может и хватит, килька тощая, а мне ещё расти. Мама!
Не знаю, куда Ви хотела вырасти ещё больше, она и так была выше и меня, и матери, ростом она пошла в отца.
- Не кричи, и не переживай, переберём мы эту крупу, - мама села на стул и вытянула ноги. – А ты Ли запомни, никому еду мы не отдаём. Времена сейчас не те. Наделы становятся меньше, скоро многие останутся без работы.
- Опять сократили наделы? – спросила Ви. – Распорядитель вами не доволен? Не удивительно!
- Ви, ты за кого за него, или за нас? – раздражённо сказала я. – Выходи с нами на работу покажешь, как нужно делать.
Этот разговор в нашем доме повторялся вновь и вновь, и тогда Ви отреагировала, как и всегда, она как-то раздулась и вспухла, загорелое лицо её надулось, и, казалось, огромные голубые глаза сейчас выкатятся из орбит
- Я не могу работать на полях, - прошипела она, - ты же знаешь! Мне ещё рано! Мама, скажи ей!
- Мне было тринадцать, когда я начала работать, - ответила я.
Ви не сводила с меня глаз, готова поспорить она хотела прожечь во мне дырку.
- Я слежу за домом и готовлюсь к экзаменам, - процедила Ви. - Не забывай, я единственная, кто может вытащить семью из бедности.
- Ты к экзаменам уже три зимы готовишься, никак не приготовишься, - я показательно провела пальцем по ветхим обложкам книг, того немногочисленного богатства, что осталось от родителей матери, и показала слой пыль. – Ты их даже не открываешь, ты даже не пытаешься…
Лицо Ви нехорошо побагровело, она открывала рот будто рыба, выброшенная на берег. Я искренне надеялась, что она не кинется с кулаками, все-таки Ви была сильнее меня.
- Откуда тебе знать про экзамены, Ли? Ты ведь никогда их не сдавала, и даже не готовилась, - растягивая рот в кривой улыбке, сказала Ви. – Тебя даже близко не пустят, ты же глупая.
- Прекрати, Ли, - мама закрыла глаза и приложила длинные пальцы к вискам. – Мы приходим в дом отдохнуть, а ты ругаешься с младшей сестрой. Ты старшая, будь мудрее, умей промолчать.
Мне нужно было молчать. Молчать, чтобы не оказаться виноватой, но иногда даже и это не помогало. А ещё и эти экзамены, сейчас мне кажется просто смешной наша наивность! Мы верили, что Ви сможет соревноваться с детьми богачей. Мы были убеждены в её уме и даже таланте, с самого рождения Ви считалась одарённым ребёнком. Когда отец был жив, мама каждый день занималась с ней. И я сейчас даже не знаю, были ли у сестры настоящие таланты, или это лишь старания матери. Мы все надеялись, что Ви сдаст экзамены и уедет учиться в Императорскую академию. Один раз в конце зимы они принимали одного самого умного ученика из каждой провинции. Ему давался шанс обучиться бесплатно, и стать важным человеком. Учёба в академии — гарантия обеспеченной жизни. Не знаю, случалось ли так, что дети бедняков смогли поступить в академию. Нас не учили в школах, да и времени не было, работали с самого детства. Многие даже не умели читать и писать, нам ещё повезло, что мама происходила из знатного рода, но обедневшего рода, и потому многое знает, и нас обучила всему, чему могла.
Поступить можно было, пока тебе не исполнилось шестнадцать зим, это была последняя зима, когда Ви ещё могла попытаться стать ученицей академии. Только она не особенно старалась. Она потеряла всякий интерес и использовала подготовку к экзаменам лишь, как прикрытие. Больше всего на свете Ви боялась отправиться работать с нами на рисовые поля.
Незаметно на кухне появилась Мю, младшая из сестер. Она поставила на огонь кастрюлю с водой.
- Спасибо, Мю. Хоть кто-то помогает в этом доме, взрослые девки, а развели базар, - мамин голос дрогнул. - А где наш Ул? Где мой сыночек?
Это было действительно странно, обычно единственный мужчина в нашей семье, наш младший брат Ул скакал так, что его невозможно было успокоить, он кричал и шумел, он не умел сидеть на месте. Но сейчас ничего в доме не выдавало его присутствия.
- Весь день сидит в комнате, - развела руками Ви.
- Что-то случилось? – спросила мать.
- Да, что с ним может случиться? Наверное, переиграл или что-то в этом роде… Ул! Ул, мелкий пакостник, выходи!
Курносое личико младшего брата показалась из моей комнаты. Оглядев нас большими круглыми глазами, он тихо кивнул и скрылся.
Мама сощурила глаза, и едва заметным кивком головы указала мне на дверь - «Иди и проверь его». Я покачала головой и задрала брови – «Я устала и хочу просто отдохнуть». Мама широко распахнула глаза– «Ты будешь со мной спорить? Ли, ты старшая иди и проверь брата». Я дёрнула плечами и закатила глаза – «Может быть ничего страшного? Какие проблемы могут быть у ребёнка шести зим?». Мама свела брови к переносице и ещё раз кивнула на дверь – «Иди!». Даже в немом споре я умудрилась проиграть.
Брат лежал под тонким одеялом, так что торчали лишь непослушные вихры.
- Ничего, - пробурчал он, не вылезая из укрытия. – Все хорошо.
- Мне ты можешь сказать, - я прижалась к нему всем телом и попыталась обнять. – Поссорился с мальчишками?
Это уже было ближе к правде. Из-под одеяла высунулось бледное лицо.
Этот разговор отнимал слишком много драгоценного времени, что я могла потратить на отдых, пора было заканчивать. Я притянула к себе брата, обняла его за худые плечи одной рукой, а другой ткнула в живот. Он слабо улыбнулся.
- Тю-ю-ю, что опять сделал? Пролил? Съел? Сломал? Скажи мне. Мы что-нибудь придумаем, - я состроила дурашливую рожицу и ещё раз ткнула его в живот. – Вот он съел что-то неположенное? Ну-как, ну-ка…
Брат не засмеялся, он все ещё улыбался, но глаза его были стеклянными.
- Я… я его видел, - прошептал он.
- Кого? Страшного медведя? Глупого волка? Или Ви после сна? Последнее самое страшное, уж я-то знаю, - покачала я головой.
Улыбка застыла на моем лице. Наверное, это выглядело жутко, потому что Ул поспешил отвести взгляд.
- Но… но… ты уверен? –усмехнулась я, все ещё продолжая нелепо улыбаться. - Этого же не может быть и…
- Это точно был он, - уверенно ответил Ул.
- Послушай, Будаки появляются только там, где блуждает Тьма. А её изгнали уже очень давно. Так, что… возможно, тебе просто показалось.
- Это был он! – крикнул брат.
- И как… как он выглядел?
- Он белый. Как будто бы прозрачный. У него было тело, как у коровы, а голова, как у человека, но не совсем. На нем не было кожи. И щупальца, - голос брата задрожал, - и щупальца! Щупальца у него из груди торчали. Они шевелились. Бесконечно шевелились. Как будто бы…
Он оборвался на полуслове и спрятал холодное лицо в моих руках.
- Как будто бы что-то искали, - прошептала я.
- Мне стало так страшно. Так одиноко. Мне до сих пор плохо, даже во рту эта горечь, - Ул заплакал, подрагивая тоненькими плечиками.
Внутри у меня все похолодело, Ул точно его видел. Так это существо может описать лишь тот, кому не посчастливилось встретить Будака на своём пути.
Я поверила брату, потому что тоже видела Будака. Тело и задние ноги лошади, передние лапы льва, два длинных щупа, как у морских тварей, длинная шея с жабрами и голова человека. А цвет такой, будто бы они не имеют этого самого цвета, будто бы и нет кожи на нем, все кости и органы на показ. Глаза у них вечно закатанные, а большой рот приоткрыт и иногда вываливается длинный змеиный язык. Ещё у них есть рога, а на спине короткие прозрачные крылья, как у мухи. Сам Будак размером с крупную корову. Они молчаливы, глухи и слепы. Они не опасны, но вселяют в души такую тоску и тревогу, что невозможно вздохнуть. И потом долго ещё ты ходишь потерянный и плаксивый, и ничто не может порадовать тебя.
- Где ты его видел? Он был около нашего дома? – я поднялась, чтобы побежать и рассказать все матери. Видеть Будака рядом с жилищем дурной знак.
- Нет, - Ул выпрямился и посмотрел в бок. – Я видел его в лесу.
- В лесу? Но это очень далеко! Ты опять один ходил в лес? А где была Мю? Где была Ви?
- Дома, - едва слышно сказал Ул.
- Она была дома, - упрямился Ул. – Или может, тоже работала в саду. Я не помню.
- Она уходила на танцы, - сдался брат, - только не говори маме, а то когда вы уйдёте, мне достанется от Ви.
- Хорошо, - кивнула я и вновь села рядом с Улом.
- Ли, это что значит, Тьма вернулась?
- Нет. Не-е-ет, - неуверенно протянула я. – Наверное, какой-то заблудший Будак. Они ещё долго будут блуждать по нашей земле, как последнее напоминание о великой Тьме. В конце концов, у нас же есть Хэйвины,- думаю в тот момент я пыталась скорее подбодрить себя, нежели Ул.
- А расскажи про Хэйвинов, - попросил брат.
- Сейчас придёт мама, ей это не понравится.
- Чем они так тебе запали в душу?
- Они сильные! Смелые и самые лучшие! Защищают нас от Тьмы! Могут всякое. Расскажи, а?
У меня и сейчас перед глазами стоит его худое загорелое лицо, с зелёными, как у отца глазами, он смотрит на меня, он ждет, и отказать ему, нет никаких сил. Я устроилась удобнее и начала:
- Как там начинается во всех сказаниях? Вроде так: четыреста лет назад мир вокруг был совсем другим. Великая Империя процветала благодаря солнцеликому Императору Улану Шестому, величайшему из правителей. Каждый человек был сыт и доволен жизнью, вокруг росли персиковые деревья и летали дивные птицы, а в реках плавали огромные рыбы…
- И люди танцевали и пели, я знаю, знаю! Давай дальше!
- Надо же создать настроение. Ладно... Жизнь была прекрасна. Но всему, как известно, приходит конец.
- Это не так! – шумно пыхтя, возразил Ул.
- Это так, - ответила я. – И счастливой, спокойной жизни тоже пришёл конец. Началось все тихо и незаметно, первое время лишь на границах Империи пропадали люди. Все думали, что они, может быть, утонули, может быть, на них напали дикие звери или соседние воинственные империи совершали незаметные набеги. Но позже люди стали замечать, что пропавших становиться все больше. Ночью, когда на небе дрожала одинокая луна, а воздух был прозрачен и чист, нечто тёмное и злое пробиралось в деревни. Её назвали Тьмой. Тьму не видели, не слышали, лишь чувствовали, но чувствам не доверяли. Пока не стали пропадать целые деревни. Люди исчезали бесследно, оставляя после себя лишь пустые дома.
- И никто не знал, что происходит, – сказал Ул.
- Хватит перебивать. Может, сам расскажешь?
- Тот же. Так о чем я? Ах, да… все начали бояться за себя и свои семьи. Люди строили высокие заборы, чтобы никто не смог подойти к их домам, точили копья, делали стрелы, не спали по ночам, никто не тушил огня. Но и это не помогло, - голос мой вопреки желанию становился все тише и тише. - Стало опасно просто выходить из домов. В Империи было неспокойно. Граница была усеяна деревнями, где не осталось ни одной живой души. Ни военные, ни учёные, ни звездочеты не знали, что же происходит. И тогда отчаявшийся император Улан Шестой обратился к шаманам, что жили на высоких горах.
- Интересно, а там холодно? Ты была в горах, Ли?
- Нет. Я всю жизнь прожила в долине, как и ты. Не перебивай. У шаманов была связь со всем миром, со всеми стихиями и даже с великими небесными творцами. Когда Император пришёл к ним, они уже знали ответ: пробудилось древнейшее зло, что назвалось …
- Она приходит в этот мир, когда последний луч солнца скрывается за горизонтом и наступает ночь. Тьма не имеет ни тела, ни разума, ни души и оттого почти непобедима. Чёрным туманом разлилась она по империи. Тысячи воинов отправились на борьбу со злом, все жрицы днём и ночью молились Небесным Покровителям, даже простые люди помогали, чем могли. Вместе наша Империя давала отпор Тьме, но она не собиралась сдаваться и призвала на помощь из самых глубин страшных созданий – химер, червей, диких псов, ядовитых скорпионов, и все они были огромные…
- Э-э-э-э… - я на мгновение задумалась, примеряя достаточно ли огромный наш дом. По правде говоря, я сама никогда не видела ни червей, ни химер, ни других тварей, поэтому даже не могла предположить, насколько они могут быть большими. – Наверное, как наш дом, может даже больше.
- А может и меньше? – не унимался Ул. - Будак был большой, но меньше, чем наш дом.
- Может и меньше, это… это не так важно!
- Если они маленькие, то это не так страшно, - принялся рассуждать Ул.
- Тебя бы они все равно быстро сожрали. Не прерывай, я теряю мысль. Так и что там было… м-м-м… а! огромные чудовища! А ещё к ним на помощь пришли великаны, монстры, что жили тысячи лет назад, и, да, они явно больше, чем нам дом, - не дала я ничего сказать Ул. - Злые и голодные они пробудились, чтобы убивать и крушить. Монстры разгуливали по земле и не щадили никого. Знаешь озеро за деревней?
- Говорят, это отпечаток ноги одного из великанов. Если забраться на гору в солнечный день, то в очертаниях можно увидеть след!
- Никогда об этом не слышал, - протянул Ул.
Конечно, он не слышал, ведь я придумала это только что. Или не придумала? Кажется, я все-таки слышала об этом от кого-то, но от кого? Может от отца?
- Вся огромная армия солнцеликого императора Улана Шестого была брошена на войну, но ни люди, ни жрицы, ни войны не могли с ней справиться. Тьма была сильнее. И тогда император Улан поднял руки к небу, и взмолился, прося творцов послать для нас защиту. И тогда были посланы они, великие защитники Империи…
- Хэйвины! Сильные и смелые! Наши защитники Хэйвины! - Ул подскочил и начал петь знаменитую песенку. - Они красивы и умны, и всё люди им должны! Это Хэйвины!
- Тише, тише, мама может услышать, - шикнула я на брата. – Хэйвины, что были посланы людям в дар самими небесами, смогли загнать Тьму обратно под землю, и освободили империю от зла. Поэтому и боятся нечего. Все, иди мне нужно отдохнуть.
- Ты как-то быстро закончила, - недовольно протянул Ул. – Про Хэйвинов-то ничего и не сказала.
- Я устала. А про Хэвинов ты и так все знаешь. Великие защитники, покровители, они, как люди, только сильнее, смелее и обладают… тайными… - я запнулась, - волшебными силами. Что-то ещё?
- А те другие Империи, которые по соседству с нами, что они?
Тогда я не знала ответа на этот вопрос. На самом деле никто не знал. Нашу Империю охранял невидимый щит, который не давал Тьме проникнуть внутрь, но и наружу выйти было нельзя. Да и зачем, ведь Тьма была по всей планете, только лишь наша Империя смогла уцелеть благодаря Хэйвинам.
- Значит, Тьма не ушла навсегда? Она может в любо момент пробраться к нам?
- Слышал на базаре. Об этом говорил сын торговца зерном. А он это слышал от своего брата, что учится в Академии.
- Ты ещё и на рынке был, - покачала я головой. – Маме только не говори, и больше не ходи туда один. И не слушай всякий бред, - я растянулась на кровати и положила руки под голову. Хоть бы минуточку сна. - У нас есть защитники… Хэйвины… могучие и сильные Хэйвины… - я стала понемногу засыпать, но в этот момент Ул подпрыгнул и уверенно произнёс:
- Когда выросту тоже стану Хэйвином.
- Только маме не говори, - засмеялась я. - Она не переживёт, если её сын станет Хэйвином.
- А ими можно стать? В академии учат на Хэйвинов?
- Нет. Хэйвинами рождаются. Можешь стать, например, воином императорской армии.
- Да, - мечтательно протянул мальчик, - хорошо бы.
Неплохо получалось, я не ожидала, что после пяти часов работы под солнцем смогу рассказать, что-то подобное. Ещё не все потерянно, и в голове у Ли бывали умные мусли… то есть мысли. Я медленно проваливалась в сон, тело все тяжелело, немело.
- Помнишь, помнишь парад Хэйвинов?
По телу прошёл электрический разряд, и я вздрогнула.
Как такое забудешь? Мы тайком от мамы сбежали на праздник, где собралась уже вся деревня.
В честь двухсотлетия без Тьмы было решено устроить шествие Хэйвинов по всей стране. Ровно за сто дней они прошли всю Империю, заходя даже в такие маленькие и отдалённые деревни, как наша. Народу было столько, что некуда было встать. Я взяла Ула за руку, и мы как юркие змейки проползли между людей, и вышли прямо к дороге, по которой шагали они – великие Хэйвины.
Тогда я впервые увидела их так близко. Они были такие... Они были, как… Не знаю, как это объяснить… Как люди, только гораздо лучше. Все Хэйвины мужчины, высокие, очень высокие, намного выше любого из людей, сильные, с правильными чертами лица. А кожу у них такая, что хочется прикоснуться. И от каждого исходит свечение, от кого-то красное, от кого-то синее, а от кого-то золотое. Если бы не улыбки на светлых лицах, если бы не волосы, что треплет ветер, то их точно можно было бы принять за статуи, созданные гениальным творцом. Некоторые Хэйвины шли не торопясь, пешком, и можно было хорошо разглядеть рельефное сильное тело, прикрытое лишь белой тканью. Кто-то скакал на могучих, огромных лошадях, прищуриваясь от лучей палящего солнца, а кто-то ехал в золочёной повозке, удерживая от галопа горячих скакунов. У каждого Хэйвина в руках оружие: мечи, копья, секиры, луки, были даже серпы и базиликтовые молоты. Один такой воин стоит сотни солдат из армии императора.
Когда Тьма была изгнана под землю, было решено – Хэйвины остаются среди людей, чтобы можно было быстро отразить нападки восставшей Тьмы. А что бы нести пользу людям Хэйвины взяли на себя разные обязанности, кто-то покровительствовал провинциям (у каждой был свой защитник), кто-то занимался рудниками, полями, морями, науками, книгами, армией и много кого ещё!
- Помнишь Хэйвина с мечом? Вот с таким, - Ул развёл руками. - А тот, который морской? Он ещё на белом коне скакал. У него был трезубец! И он блестел! И он такой - кдыщ, а люди такие - ого! А у одного, у одного из них доспехи были изготовлены из чего-то такого блестящего, как монетка! А помнишь, помнишь, один остановился и посмотрел как будто бы на тебя?
- Какая глупость, - всплеснула я руками, отгоняя воспоминание. – Никто не смотрел на меня.
- Но это все заметили, - не унимался Ул. – Потом об это даже говорили в деревне…
- Не помню такого, - задумалась я. Или помню? Неужели я могла о таком забыть?
- А кто тебе понравился больше всего? – не унимался Ул.
- Хэйвин нашей провинции, – невпопад ответила я.
- Ты что! Он такой обычный, и оружие у него палка какая-то. Самый лучший Хэйвин - красный, - вздохнул Ул. – Который скакал на коне. У него ещё был меч из базиликта. Так хотелось его потрогать.
- Потрогать хотелось Хэйвина?
- Ты смеёшься? Ты хоть что-нибудь помнишь? – Ул подпрыгнул на кровати. - Он самый сильный! У него такие волосы красные, и сам он прямо светится красным, и у него не было сверху ничего и таких мышц бум-бум-бум, кдыщ! И меч большой, такой пылает огнём, и плащ такой развивается…
- Хэйвин войны! Он был самый лучш…
Ул замолчал и с испугом посмотрел куда-то мне за спину. Воцарилось молчание.
- Мама? – спросила я, хотя уже знала ответ.
Брат лишь кивнул и зарылся под одеяло с головой.
