Эволюция русского медведя...
Карикатура 1939-го года
Каждый тот, чьё сердце в нём. Волчье сердце есть волк, хотя лицо человечье, а сердце свиньи есть свинья. Что тут сказать-то можно, сказать-то нечего...
Карикатура 1939-го года
Каждый тот, чьё сердце в нём. Волчье сердце есть волк, хотя лицо человечье, а сердце свиньи есть свинья. Что тут сказать-то можно, сказать-то нечего...
СССР. Моя мать переехала в большой город, поменяв хорошую квартиру на коммуналку, и пока она там обустраивалась, я жила у бабки в частном доме и ходила в прежнюю школу за много километров.
Как-то иду в школу, и почти у нее встречается полуслепой дед с палкой. Спрашивает:
- Где здесь Розы Люксембург 98 (название изменено), там бабка одинокая живет?
Я ему отвечаю:
- Да там мы с бабушкой живем! Пять километров идти! И она не одинокая! Мы вместе живем.
Дед запшикал:
- Нет, она одинокая старуха с домом!
В-общем, как моя мать уехала в большой город, мы с бабкой наблюдали вторжение одиноких дедов. Я не преувеличиваю, почти каждый день кто-то приходил, или кого-то привозили и он сватался. Моя бабка была красивая, моложавая, стройная, торговала на базаре, имела свой дом. И как только ее дочь уехала в большой город, деды пошли сплошным потоком. Я и не знала, что их так много. В обычной жизни их не очень видно. И все хотели поселиться у нее, отдать жилье детям, и еще хотели, чтобы она им стирала, стряпала, а они бы пенсию детям отдавали.
А бабка встречалась тем временем с 40-ка летним. Он работал на мясокомбинате, и как-то раз обидевшись, на мою бабку, закидал ее дом свиными семенниками. Я блин, лазала на крышу и их собирала.
На что рассчитывала армия дедов?
Сегодня уважаемыq и любимый миллионами телезрителей учёный-зоолог и биогеограф, профессор географического факультета МГУ, путешественник и популяризатор науки, ведущий телепередачи «В мире животных» Николай Дроздов отмечает своё 86-летие. От всей души желаем Николаю Николаевичу крепкого здоровья!
На мой взгляд, особенно подкупает то, что репортажи мэтра всегда не только интересные, но и наполнены добротой! Вот, например, беседа Николая Дроздова с сотрудницей Московского зоопарка Александрой Ивановной о воспитании, выкармливании и лечении маленьких бородавочников - африканских свиней.
Съёмки к передаче "В мире животных". Главная редакция кинопрограмм, 1980 г. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России»
Развивайте свиноводство: Нет на свете краше птицы, чем свиная колбаса! Художник А. Мосин, 1955 год.
Вы все злые такие, потому что у вас свиньи никогда не было. Вот у меня была ручная свинья, до всяких минипигов и вот этого всего. Итак, СССР.
Был у нас в маленьком сибирском городке рынок, где продавали и поросят. Обычно их привозили на подводах, запряженных лошадьми. Средняя цена была тридцать рублей. Но, за особо упитанных, могли попросить и 35 и 40. Меньше 30 цены не было.
Моя бабка только что купила частный дом с сараем и задумывалась над приобретением поросенка. Поэтому мы с матерью ходили между поросячьими рядами и смотрели. И вдруг, я увидела помет белых, гладких, больших поросят. А поодаль лежало нечто - бело-черное в разводах, маленькое, почти откинувшее копыта. И тогда у меня включилось: "Я хочу!". В детстве была дикой манипуляторшей. Если я знала, что у взрослых есть деньги, на которые можно купить игрушку - без игрушки я никогда не уходила.
Я начала орать. Глотка у меня всегда была луженой. Просто сверхлуженой. Я орала, что хочу это черно-белое свиное недоразумение. Мать меня пыталась оттащить - но было бесполезно. Я вцепилась в телегу и орала еще громче. Люди стали подходить, узнавать, в чем дело, кого убивают. Моей матери было стыдно, очень стыдно. Ну, а я в детстве стыда вообще не испытывала. Продолжила цепляться за телегу, и орать. Мать отчаялась малой силой отцепить меня от телеги. А бить при людях неудобно было. Тогда она взмолилась:
- У нас всего девятнадцать рублей, нам не хватит!
И тут хозяева полудохлого поросенка говорят:
- А берите за девятнадцать рублей!
И вот мы, как в "Приключениях Васи Куролесова" идем с мешком. А в мешке свинья орет. Очухалась. Визжит.
Бабка долго не хотела пускать нас на порог с этой свиньей. Когда же пустила, выяснилось, что свинка еще не умеет сама есть.
-Из колхоза спиздили, суки, - мрачно сказала бабка.
Она развела молоко с яйцами, добавила сахара. И вот этой смесью мы выкармливали свинку по имени Глаша. Лили тонкой струйкой из чайной ложечки смесь в ее рот.
Носили, завернутую, как младенца в одеялко, чтобы не мерзла. Бабка все причитала:
-Сдохнет свинья. Слишком маленькая! Замерзнет!
Когда к бабке пришла ее подружка, бабка шипела:
"Скажи, что ты кутенка (щенка) держишь на руках в одеялке. Меня здесь все засмеют, если узнают, что свинья".
Я стала спать на кровати у печки, а жить у бабки. Глашку я клала между собой и растопленной печкой.
И она как-то быстро выправилась, начала уже сама есть вместе с кошками. Начала на улицу ходить вместе с кошками, сквозь вырубленное отверстие в двери.
Очень чистая, умная и игривая была. Сама запрыгивала в постель спать ночью, но в отличие от котов, не шеробурилась, лежала спокойно.
Только позитивные воспоминания о питомце. Два раза ей говорить не нужно было, все понимала.
Но, она переросла вырубленное отверстие для кошек, и прошлось селить ее в сарае.
А потом ее убили. Мне заранее сказали, что с ней будет (моя бабка была грубой). И я, как викинг, стойко встретила ее смерть.
Потом мне налили супа с мясом и сказали:
- Ты знаешь, что здесь Глашка?!
Моих слез никто не увидел. Я съела мясо. Потому что это была не моя Глашка. Моя Глашка была на небесах: в сиянии и радуге.
П.С. Имя свиньи изменено .
Председатель колхоза С. П. Пахомов поздравляет свинарок О. П. Урютину и Н. К. Соколову с успехами в труде и вручает премию — 30 поросят.
И снова детство, и снова восьмидесятые годы, и снова давняя эпоха СССР (еще до начала развала).
Взрослые пацаны с двух дворов гоняют футбол на площадке, вся малая детвора, опять же с двух дворов, смотрит с замиранием сердца на этот великий матч.
Влетает во двор соседский пацан и орет диким голосом:
- Там такое! Там! – и тычет пальцем в сторону мебелки (это запретная территория – «за дорогой», куда «типа» ходить нельзя по указаниям родиетелей).
- Что? – кричит кто во что горазд, матч обрывается, ждут ответа. Пацан не отвечает, и припускается в указанную им сторону. Ну и мы, что делать то, конечно все за ним.
Перебегаем всея огромною толпою через дорогу (трафик в те времена был оооооочень не насыщенным, потому перебежали гуртом) и несемся следом за флагом мельтешащей впереди оранжевой рубахи бегущего пацана.
Несемся по ж/д путям вдоль стены мебелки, вот уже и позади ее оставили, вон и терриконик видно впереди, и видим – вот оно! Вспаханные железнодорожные пути, вырванные, переломанные как зубочистки мощные шпалы, вздыбленные, в разрывах стыков, рельсы, а дальше – за поворотом путей, под откосом виднеются вагоны. Поезд сошел с рельсов – завалился.
Мы все туда, а там!!!
Арбузы, бананы, мятые банки консервов, яблоки, разбитые бочки с селедкой – дохрена всего!
Мы нахватали кто что успел, со всем этим обратно, до дому, к родителям, по всему поселку кипишь! Такое приключилось! Весь поселок туда кто с чем: с мешками, с тележками, кто на машинах прям к путям подъезжал.
Машинист с помощником живы остались – соскочили с поезда, когда все по «звезде» пошло. Ну там милиция и все дела – но «грабежу» они особо не мешали, так как все это, что с вагонов разлетелось… «отходы» - везли на свиноферму.
И знаете, что я вам скажу… ДО СИХ ПОР НЕ ПОНИМАЮ, почему это были «ОТХОДЫ»?! Весь поселок жрал эти «помои» еще неделю и никто не потравился. Исходя из каких критериев оно стало отходами во времена повального дефицита? Не ясно. Да, по консервам ясно – срок годности истек, но яблоки, та же селедка в бочках, арбузы да бананы (особенно бананы, потому как в магазинах наших они не появлялись от слова «совсем»).