Облачно, возможны осадки
Акварельный пейзаж.
Акварельный пейзаж.
Арина Андреевна? Да, Кондакова на проводе. Санитар тут к вам, как просили. Что? Нет, мальчишка молоденький. После школы. Говорит, что от военкомата на альтернативную службу.
© Гектор Шульц
От автора.
Эта история основана на воспоминаниях моего знакомого, когда он проходил альтернативную службу в областной психиатрической больнице. Какие-то детали сюжета были выдуманы или сознательно гипертрофированы и приукрашены, но больные и их истории – настоящие.
Отдельная и безграничная благодарность Екатерине Васильевне, врачу-психиатру высшей категории, за консультации и помощь в работе над этой книгой. Если рядом с больными будут такие люди, то исцеление – это всего лишь вопрос времени.
Я не скажу ничего нового. Лишь повторю то, чем часто сопровождаю свой автограф, если мне дают на подпись книгу с красной обложкой. Быть человеком сложно, но важно и нужно. Берегите в себе этот свет, делитесь им с другими и даже в самых тяжелых жизненных обстоятельствах оставайтесь человеком. Всегда ваш, Гектор Шульц.
Глава первая. Другая дорога.
Обычно, я редко нервничаю, но пока шел от остановки к университету, успел вспотеть, выдуть три сигареты и чуть не врезался в ребенка на велосипеде, улетев в собственные мысли. Мысли были нерадостные, а виной всему вступительные экзамены. Историю и английский я чуть не завалил, сумев кое-как набрать минимум проходных баллов. С русским языком и литературой было попроще, но и тут нашлось место сложностям. Тема для сочинения попалась совершенно не та, которую я ожидал. Поэтому и нервничал, идя на негнущихся ногах к главному корпусу университета. Сегодня вывесят списки поступивших. Сегодня решится, можно ли мне будет выдохнуть или придется ломать голову, что теперь делать с армейкой. Служить или косить.
- Вань, привет! – окликнула меня Маринка. С Мариной мы учились в одном классе, и я удивился, когда узнал, что она тоже собралась поступать на журфак. Маринка могла выбрать любой вуз, её отец легко все оплатит, но почему-то решила пойти на журфак, хотя всегда тяготела к математике и физике.
- Привет, - кисло улыбнулся я и вытащил из кармана пачку «Явы». В горле уже першило, но куда деваться, если сердце бешено стучит от волнения. Марина поравнялась со мной и пошла рядом. Довольная, веселая, в новеньком голубом платье и голубых туфельках.
- Как настрой? – спросила она.
- Хреновый, - хмыкнул я. – Историю завалил, да и с английским беда. Если минимум наберу, то считай повезло.
- Выше нос, - рассмеялась Маринка. Я мрачно на неё посмотрел, но промолчал. Она не виновата в том, что я просрал шансы на поступление и у меня нет богатого отца. Однако Марина замолчала, когда увидела идущую навстречу нам высокую, бледную девушку в черном платье. – Подружка вон твоя…
- Привет, Лаки, - улыбнулся я и помахал ей рукой.
- За результатами? – тихо спросила она. Подойдя ближе, я чмокнул её в щечку и кивнул.
- Ага. Но шансов мало. Знакомься, кстати. Моя одноклассница. Марина.
- Ольга, - кивнула Лаки, посмотрев на Маринку сверху вниз. Та в ответ гордо задрала подбородок и с вызовом посмотрела на Лаки. Бледные губы Оли тронула легкая улыбка. – Очень приятно.
- Взаимно, - проворчала Маринка и, махнув мне рукой, добавила. – Ты идешь?
- Идет, идет, - ответила за меня Лаки и снова улыбнулась. На этот раз мне. – Завтра «Silver Queen» концерт дают. Навестишь друзей?
- Если поступлю, - буркнул я и почесал шею.
- Ребята о тебе спрашивают, - укоризненно произнесла она.
- Сама знаешь, что экзамены выматывают.
- Ладно. Не настаиваю. Но Энжи будет рада тебя видеть, - лукаво добавила Лаки, заставив меня покраснеть. – А уж Никки как.
- Кто это? – нахмурилась Маринка, услышав незнакомые имена.
- Подруги наши, - лаконично ответила ей Оля. Она вздохнула и повернулась ко мне. – Удачи, Вань. Выше нос.
- Куда уж выше, - съязвил я и, помахав Лаки, повернулся к Марине. – Ладно, погнали.
У дверей в главный корпус университета толпились возбужденные абитуриенты. Слышались радостные крики, но хватало и разочарованных. Мимо меня пробежала плачущая Соня, еще одна моя одноклассница, за которой пыталась успеть её мать. Марина, увидев это, нервно хихикнула. Но я ей не поверил. Она точно поступит. А вот я… кто его знает.
Протиснувшись через толпу к доскам со списками поступивших, я пропихнул Маринку вперед и напряг ноги, чтобы нас не задавили. Народ позади напирал, кто-то ругался, воняло потом и сладкими духами, что ясности мыслям не придавало.
- Ура! – крикнула Маринка. – Поступила.
- Поздравляю, - проворчал я и вытянул шею, пытаясь найти и свою фамилию.
Буквы неожиданно поплыли перед глазами, а гул толпы превратился в противный писк, пронзающий мозг и отдающийся болью в висках. Сердце сдавила холодная лапа и ноги предательски затряслись. Меня оттерли в сторону, но я не сопротивлялся. Вполне хватило времени, чтобы изучить списки. Моей фамилии в них не было.
- Ну, что? – нетерпеливо спросила Марина.
- Блин… - только и мог ответить я, хотя и отвечать не нужно было. Ответ был написан на моем лице.
- Вань, ты это, не переживай, - сделала попытку ободрить меня Маринка. Я кивнул и, спустившись по ступеням, сел на скамью, после чего вытащил сигареты. Маринка присела рядом и прикоснулась к моей руке. – Может еще найдется место.
- На журфаке? – скептично хмыкнул я. – Вряд ли кто-то заберет документы.
- А если в другой ВУЗ?
- Не хочу. Я мечтал о журфаке, - почесал я вспотевший лоб. Затем закурил и задумчиво посмотрел на здание университета. – Да и поздно теперь. Везде уже экзамены закончились, а на заочку денег нет.
- И что теперь? – куснув губу, спросила Маринка.
- Армия, - вздохнув, ответил я. – Через неделю днюха, как раз.
- А если… - я мотнул головой, перебив её.
- Косить не буду.
- Прости, - тихо ответила она. Я ободряюще ей улыбнулся и встал со скамьи.
- Все в порядке, Мариш. Выкручусь. Куда деваться.
Когда я вернулся домой, родители сразу все поняли. Отец сурово поджал губы и покачал головой, а мама опустилась на табуретку на кухне. Бросив пакет с документами в коридоре, я молча прошел на кухню и сел напротив родителей. Мама вдруг охнула и, вскочив, кинулась к плите, на которой стояла большая эмалированная кастрюля с борщом. Словно борщ мог исправить любую проблему. Наполнив тарелку, мама поставила её передо мной и грустно улыбнулась. Пусть есть мне не хотелось, но я смог затолкать в себя пару ложек. Дальше пошло веселее.
- Сам виноват, - пробубнил я с набитым ртом. – Надо было лучше готовиться.
- И что теперь, сынок?
- Что, что… - сварливо ответил отец. – Армия.
- Может взятку дадим? – спросила мама. – Тетя Люба поможет, у неё сын в военкомате работает.
- С чего ты взятку давать собралась? Там жопы шире плеч, запросят столько, что квартиру продай и то не хватит, – спросил отец. Он прошелся по кухне и вздохнул. – Отслужит и все. Дед служил, я служил и ничего. Не помер никто.
- Ага, - кивнул я. – Карась тоже так думал.
- А вот нечего Карася своего приплетать сюда, - гневно засопел отец. – Сейчас по-другому все. Да и ты себя в обиду не дашь. Вон бычком каким вымахал.
- Нет, пап. В армию я не хочу, - вздохнул я. – Но и косить не буду. Лёвка, сосед наш, на альтернативную пошел. В больнице работает. Говорит, что нормально все.
- Угу. Говны выносить… - отец не договорил и, махнув рукой, взял со стола пачку «Примы». – Ладно, Ванька. Твоя жизнь, ты и решай. Я лезть не буду.
- Спасибо, - кивнул я и улыбнулся. – Уже решил.
Но дня рождения я ждать не стал и на следующий же день отправился к соседу. Лёва Михельсон, живший над нами, помог составить заявление и предупредил, что возможны проблемы из-за того, что подавать заявление надо за полгода.
- Залупнуться могут, - сказал мне Лёва, когда я зашел вечером к нему за советом. Мы сидели на подоконнике в подъезде. Лёва потягивал пиво, а я курил, пуская дым по исписанной руганью стене. – По сути, тебя отправляют работать на государственное предприятие. Знакомый мой денег занес, так его в библиотеку пристроили. Меня в областную больничку санитаром. Выбирать нельзя, Вань. Чо дали, то и будет. Могут тоже в больничку или в другой город отправить, а могут и при военкомате оставить. Как повезет. Главное ты в залупу не лезь и обойдется.
- Тебе-то как работается? – улыбнулся я, глядя на Лёвку.
- Нормально, - пожал он плечами. – Принеси-подай-убери. В ночных сменах спокойнее, покемарить можно или с другими санитарами спирта бахнуть. Но в целом жить можно. Деньги платят. Не ахти какие, но платят. Отпуск, выходные, все по распорядку. Главное с военкомом не закусывайся, когда говорить будешь. Кивай, поддакивай, говори, что по убеждениям служить не можешь. Он, конечно, попрессует, но так, для вида. Для них альтернативка тоже вещь новая. Не все привыкли, сам понимаешь.
- Да, похуй, - честно ответил я. – Косить не хочу, но и в армейку желания нет идти.
- Карась? – понимающе улыбнулся Лёва.
- Карась, - вздохнул я. Карась, наш сосед по площадке, из армии вернулся на инвалидной коляске. В Чечне ему ноги оторвало, еще и ум ослабило. Летом он частенько пускал слюни у лавочки с бабками, а ночью орал, пока его в дурку не забирали. Возвращался он всегда обдолбанным и тихим. До очередного приступа.
- В общем, неси заяву военкому, как можно скорее. Дави на то, что экзамены провалил и косить не собираешься. Так больше шансов, что в положение войдут и нормальное место подберут.
- Посмотрим, - ответил я. – Спасибо, Лёв.
- Не за что. Мы ж свои, дворовые, - снова улыбнулся он и, посмотрев на часы, хмыкнул. – Ладно. Спать пора. Завтра смена. Найдемся, Вань.
- Найдемся, - кивнул я и, затушив окурок в банке со слюнями, пошел домой.
Но в военкомате, как Лёвка и предупреждал, все пошло не по плану. Заявление приняли, но мне пришлось крепко поскандалить, чтобы его подписали, после чего сообщили, что нужно предстать перед призывной комиссией через неделю. Утром в день своего рождения, вместо подарков и поздравлений, я выпил чай, слопал два бутерброда с колбасой и резиновым сыром, затем взял документы и отправился на остановку.
Районный военкомат находился на окраине Грязи – района, где я жил. Двухэтажное, серое здание, вгоняющее в уныние одним своим видом. Меня не смутила чистота двора, побеленные бордюры и аккуратно окопанные деревья. В военкомате сама аура была нездоровой и стоило переступить порог, как на голову начинала давить тревожность. Однако я собрался с мыслями, выбросил в урну окурок и резво поднялся по ступеням на второй этаж, где находился секретариат. Документы у меня приняли и велели ждать в коридоре вместе с другими бледными призывниками, пока не позовут. Ждать пришлось недолго.
- Селиванов! – дверь открылась и в проеме показалась недовольная женщина с рыхлым, изъеденным оспинами лицом. – Заходи.
Я не ответил. Только кивнул и, опустив голову, вошел в кабинет, где меня уже ждала призывная комиссия.
- Проходи, - хрипло бросил военком - тучный мужчина в форме, сидящий по центру стола. Рядом с ним сидела белокурая женщина во врачебном халате, усатый милиционер с усталым взглядом, и уже знакомая мне рыхлая баба. Она долго не хотела принимать мое заявление, поэтому отсутствие радости на оплывшей роже было объяснимым. Военком изучил заявление, затем взял в руки характеристику из школы и недовольно хмыкнул. – Значит, служить не хочешь, Селиванов?
- Готов к альтернативной службе, - ответил я, заставив военкома нахмуриться. Он вновь взглянул в характеристику и покачал головой.
- Неконфликтный, вежливый… занимался самбо и дзюдо, участвовал в соревнованиях, защищал честь школы, - прочел он. – Чего с заявлением тянул?
- Пытался поступить в университет, - честно ответил я, смотря в немигающие, холодные глаза военкома. – Не поступил.
- И решил откосить? – протянула женщина в белом халате.
- Нет. Решил отдать долг Родине другим способом, - ехидно ответил я и тут же мысленно ругнулся, увидев, как покраснела рожа военкома. Лёвка предупреждал, что не стоит скандалить.
- Дерзить другим будешь, - рыкнул он хорошо поставленным голосом. – Отвечай на вопросы. Почему отказываешься от службы в армии?
- Не люблю насилие, - я вновь не стал врать, как и советовал Лёвка. – Предпочитаю мирное существование. А там… наслышан, в общем.
- Пацифист, - процедил милиционер, откинувшись на стуле. – Очередной.
- И ты готов говно выгребать вместо армии? – приподнял брови военком. – Отправить тебя могут куда угодно, Селиванов. Понимаешь? На стройку, на завод, санитаром в дом престарелых. А там хорошего мало.
- Я не против, - ответил я. – Поэтому и пришел. Я не хочу косить, не хочу обманывать, Василий Андреевич. Говорю честно и прошу об альтернативной службе.
- Жаль. Такой, как ты, мог бы успехов добиться в армии. Крепкий, здоровый… - буркнул военком и посмотрел на женщину в белом халате. Та еле заметно пожала плечами. – Ты не сможешь уволиться, уйти, когда тебе вздумается, будешь обязан отработать весь срок контракта, а он будет больше, чем срок службы. Понимаешь?
- Да, - кивнул я. – Разве в армии по-другому?
- Черт с тобой, - вздохнул военком и поставил размашистую подпись на заявление. – Получишь направление в службу занятости. После распределения занесешь документы в секретариат. Понял?
- Понял, - улыбнулся я, но военком моей радости не разделил.
- Ты улыбки тут не дави, Селиванов, - с угрозой протянул он. – Еще не раз подумаешь, что лучше бы нормальную службу выбрал. Свободен. Следующего зовите!
Я не ответил. Только кивнул и, забрав документы, вышел из коридора. Осталось последнее – передать направление в службу занятости и узнать, где мне предстоит работать.
В районную службу занятости я пришел через неделю, так как нужный специалист был в отпуске. Как и все, взял талончик, но суровая старушка, отвечавшая за выдачу талончиков, узнав о цели моего визита, сразу же разрешила пройти в пятый кабинет. Предварительно постучав в дверь, я дождался разрешения и вошел внутрь. И сразу же столкнулся с тяжелым взглядом похожей на жирную лягушку женщины в черном платье. Она молча кивнула на стул и, когда я протянул ей направление от военкомата, буквально вырвала документы из моих рук.
- Садись, - проскрипела она. Затем бегло пробежалась глазами по направлению и злобно улыбнулась. – Иван Селиванов, значит. На альтернативную государственную службу.
- Так точно, - буркнул я и посмотрел на табличку, стоящую на столе. – Татьяна Романовна.
- Почему от службы в армии отказываешься?
- Там все написано, - ответил я, заставив женщину покраснеть. Она подалась вперед и прошипела.
- На вопрос отвечай!
- Не люблю насилие, - улыбнулся я.
- Как и все до тебя, - кивнула она и наклонила голову. – Значит, хочешь альтернативку?
- Да, хочу.
- Посмотрим, - Татьяна Романовна задумчиво пробежалась пальцами по клавиатуре и на её лбу пролегли глубокие морщины. – Так… оператор ПК в библиотеку. Не то…
- Почему же? Я не против, - обрадованно улыбнулся я, но в ответ получил очередное злобное сопение.
- Ага. Мечтай. Пока нормальные мужики служат, ты будешь в тепле чаи гонять и книжки листать?
- У вас ко мне личная неприязнь? – нагло спросил я, когда до меня дошел смысл вопроса. – Почему вы себя так ведете?
- Имею право, - отрезала она, всматриваясь в монитор. В глазах женщины неожиданно блеснуло веселье. – А вот это интересно.
- Что именно?
- ПКБ №1. Самое то для тебя, - усмехнулась она. Я же в ответ нахмурился.
- Что такое «ПКБ»?
- Психиатрическая клиническая больница, - ответила женщина. Она снова улыбнулась, увидев, как вытянулось мое лицо, после чего вытащила направление из принтера и положила передо мной. – Им санитары нужны. Как раз по тебе работка. Вон какой лоб.
- А другое место нельзя?
- Нельзя.
- Почему? Вы же сказали, что требуется оператор ПК в библиотеку. Я с компьютерами на «ты», да и книги люблю, - возмутился я. Женщина в ответ нагло улыбнулась и подвинула ко мне направление.
- Санитар, Селиванов. Санитар. После оформления занесешь договор мне. Я поставлю печать и направлю в военкомат.
- Ладно, - вздохнул я, беря дрожащими пальцами направление, напечатанное на желтоватой, хрупкой бумаге. Затем встал со стула и, чуть подумав, спросил. – За что вы так со мной? Я же вам не сделал ничего плохого.
- Сын у меня служит, - тихо ответила она и в глазах заблестела боль. – На Кавказе. Ни слова не сказал, когда его туда направили. Служит. За таких бздунов, как ты.
- Это его выбор. Не мой.
- А это мой выбор, - жестко перебила она. – Договор занесешь, как оформят. Свободен.
Я сложил направление пополам и сунул его в нагрудный карман рубашки. Затем подошел к двери и потянул ручку на себя. Однако задержался и, повернувшись, равнодушно посмотрел на злобную тварь, на лице которой сияло торжество.
- Сука вы, Татьяна Романовна, - скупо обронил я, гадко улыбнулся, когда уродливую рожу перекосило от злости, и вышел из кабинета под трехэтажный мат, перепугавший сидящих возле двери людей.
Вечером я рассказал родителям о произошедшем в центре занятости. Отец, которого подобным отношением удивить было сложно, только посмеялся, а вот маму прорвало. Она грозилась чуть ли не до мэра дойти, чтобы сотрудницу наказали за предвзятое отношение, однако я уже смирился с тем, что буду работать в психбольнице. Злости не было. Только равнодушие.
- Не кричи, Надь, - поморщился отец, когда мама снова принялась ругаться. – Чего тебя удивляет?
- Бляди, Лёша! Бляди в человеческом обличье, - фыркнула она, когда мы с отцом синхронно рассмеялись. – Смешно им. Это же дурка!
- И что, мам? – тихо спросил я, цепляя на вилку жареную картошку. – Работа, как работа.
- Говно за дураками убирать? Жопы им мыть? За копейки?!
- Лёвка тоже санитаром работает, - пожал я плечами.
- Но не в дурке же? – не сдавалась мама. Она всхлипнула и присела на стул. – Вань. Может, ну, денег дать этой Татьяне Романовне? Вдруг передумает.
- Серьезно? – удивился я. – Нет, мам. Ты бы видела, как она скалилась радостно… Унижаться перед ней никто не будет.
- Правильно Ванька говорит, - ворчливо ответил отец, похлопав меня по плечу. – Не так все страшно. Выдюжит.
Я бы никогда не признался им, но мне было страшно. Однажды в школе нам показывали документальный фильм о психушке и её обитателях. Среди жутких грязных стен бесплотными тенями ходили люди. Вернее, то, что от них осталось… В их стеклянных глазах не отражалось совсем ничего, а с губ срывалось причудливое бормотание, которое изредка сменялось на визг. Тогда увиденное оставило неизгладимое впечатление, однако теперь мне предстояло самолично в этом убедиться. Все это развивалось так стремительно, что я мог лишь растерянно наблюдать за происходящим. Наблюдать и гадать, что меня ждет.
Утром я быстро позавтракал, сложил документы в рюкзак и, попрощавшись с родителями, помчался на остановку. До больницы ехать полчаса, поэтому надо было успеть до часа пик, чтобы не толкаться в переполненном трамвае.
Психиатрическая клиническая больница номер один находилась в знаковом районе нашего города. На Окурке, недалеко от Блевотни – частного сектора, в котором проживали в основном различные маргиналы, частенько попадавшие не только в милицейские участки, но и в саму больницу. Как и у всех знаковых мест города, больница имела и альтернативное название. Кишка.
Это был комплекс из длинных трех и четырехэтажных зданий, где нашлось место и дому престарелых, и районной поликлинике, и детскому дому, и самой психбольнице, стоящей поодаль от основных зданий и огороженной забором с колючей проволокой. Комплекс располагался вдали от жилых домов и рядом с мутной речкой, где любила купаться детвора Блевотни. К больнице вела раздолбанная дорога, превращавшаяся в жирное месиво в период дождей, а с наступлением темноты этот путь освещался лишь пятью фонарями, которые с трудом справлялись с темнотой.
Выйдя из трамвая, я сразу увидел вдалеке желтые здания больничного комплекса, к которым и направился вместе с редкими пассажирами, сошедшими на той же остановке, что и я. Все они, и мужчины, и женщины, были хмурыми и медленно брели вперед по разбитой дороге, огибая редкие лужи и участки с подсохшей грязью. Никто не разговаривал, никто не смеялся. Люди шли вперед с тупой покорностью, витая в одних им понятным мыслях и отходя в сторону, если позади слышался гудок машин.
Я прибавил громкость плеера и, когда в ушах зазвучали первые аккорды «Angels of Distress» моих любимцев Shape of Despair, прибавил шаг. Сначала надо найти отдел кадров и занести им направление из центра занятости. А там глядишь и провожатого дадут, чтобы самому не блуждать по Кишке.
- Господи, сынок, - простонала дородная тетка в белом халате, смотря на направление. Я робко улыбнулся и пожал плечами, понимая её удивление. – Тебя сюда как занесло?
- Как и всех, наверное, - хмыкнул я, осматривая кабинет отдела кадров. Здесь пахло пылью, книгами и кофе. Стены отделаны деревянными панелями, где-то висят репродукции картин, а на подоконниках предостаточно пыльных растений в горшках.
- От военкомата, говоришь? – спросила она. Я кивнул. – Так, ну смотри. Отказывать я тебе не буду. Желающих, сам понимаешь, немного, да и заявка наша давно уже висит. Договор заключаем стандартный, на два с половиной года.
- Мне копию нужно в центр занятости занести, - вспомнил я.
- Не нужно. Сами отправим. Так, что еще… - задумалась тетка. – График тоже стандартный. Сутки работаешь, трое отдыхаешь. Работать придется в остром отделении. Рук не хватает. Но ты крепенький, поэтому тебя сюда и отправили, наверное.
- «Или потому, что отправившая была сукой», - подумал я.
- Сейчас заведующей позвоню, за тобой придут, - продолжила она и положила передо мной договор. Затем сняла с телефона трубку и набрала чей-то номер. – Ознакомься и подпиши. Оформлю завтрашним днем. Сегодня осмотришься, познакомишься, хэбэшку получишь… Арина Андреевна? Да, Кондакова на проводе. Санитар тут к вам, как просили. Что? Нет, мальчишка молоденький. После школы. Говорит, что от военкомата на альтернативную службу. Ага. Да. Жду.
- Готово, - вздохнул я и протянул ей подписанные бумаги. Тетка шарахнула по ним печатью, после чего убрала в ящик стола.
Ждать пришлось недолго. Примерно через пятнадцать минут дверь открылась и в кабинет вошел здоровый амбал, одетый в белую свободную рубашку без пуговиц и белые штаны. Он, прищурившись, осмотрел меня, затем улыбнулся тетке и опустился на соседний стул.
- Ты, что ли, санитар? – пробасил он с акцентом и, усмехнувшись, без стеснения меня осмотрел. – Хиловат, Аня.
- А то я не знаю, - фыркнула тетка. – После школы мальчонка. Военкомат сюда послал работать.
- А! – просиял здоровяк. – Альтернативка?
- Ага, - кивнул я и протянул руку. – Ваня.
- Георгий, - представился тот и сдавил мою ладонь в своей так, что аж кости захрустели. – Пошли, Вано. Покажу, что и как, а потом к Арине зайдем, познакомишься.
- Пошли, - тихо ответил я и, поднявшись со стула, отправился за Георгием.
- Борьба? – спросил он, как только мы покинули кабинет и направились к лестнице.
- Что?
- Чем занимался? Борьбой? – повторил он вопрос и рассмеялся. – Не бзди, Вано. Я сам так-то вольник. А ты?
- Дзюдо. И самбо немного, - ответил я. – Как вы узнали?
- Э! Давай на «ты», а? Все ж вместе работать будем. А узнал просто. Брат у меня тоже дзюдо занимается. Служит сейчас. А ты чего служить не пошел? Боишься?
- Нет. Не люблю насилие… - Георгий поперхнулся и заржал так, что стекла в окнах зазвенели.
- Эх, Вано. Не то ты место выбрал, - усмехнулся он. Мы вышли на улицу и направились по заросшей травой дорожке в сторону четырехэтажного здания, огороженного забором. И чем ближе я к нему подходил, тем более зловеще выглядела психбольница. Георгий же, не обращая внимания, весело тараторил, рассказывая о территории, по которой мы шли, пока не дошел до железных ворот. – Вот, Вано. Наша Кишка.
- Красиво, - кисло заметил я, осматривая грязно-желтое здание, аккуратный дворик перед главным входом и курящих у лестницы людей в белых халатах. Георгий дождался, когда охранник откроет ворота, и пропустил меня вперед.
- Красиво, говоришь? – улыбнулся он и, подойдя к курящим, неожиданно влепил одному из них, плотному здоровяку с короткой стрижкой, крепкий подзатыльник. Остальные курящие сразу же расхохотались, когда здоровяк зарычал и, сжав кулаки, кинулся на Георгия. Тот миролюбиво поднял руки и ласково заговорил. – Тише, Степа, тише. Чего дерешься?
- Совсем ёбу дал, Гелашвили? – проворчал тот. Он посмотрел на меня сверху вниз и поиграл желваками. – Это кто?
- Новенький, - снова улыбнулся грузин. Я протянул руку, и здоровяк её пожал. В отличие от рукопожатия Георгия, ладошка Степы была влажной и мягкой.
- Ваня.
- Степан, - кивнул он. Мне он напомнил большого ребенка. Лицо широкое, открытое, а глаза мечтательные и добрые. – Тебя в острое отрядили?
- Да.
- Ну, быстрее вольешься, пацан, - усмехнулся он, доставая пачку сигарет. Правда улыбка сошла на нет, когда Степан увидел, что Георгий обходит его со спины. – Жора! Свали уже отсюда! Заебал своей борьбой.
- Злой ты. Как медведь с глиной в жопе, - вздохнул Георгий и махнул мне рукой. – Пошли, Вано.
Я улыбнулся Степе и пошел за грузином, который, как ни в чем не бывало, продолжил свою экскурсию.
Внутри больница представляла собой печальное зрелище. От странного запаха заболела голова и меня замутило. Воняло здесь куда хуже школьного туалета и казалось, что запах намертво въелся в облупившиеся стены, покрытые болотно-зеленой краской, и в нехитрую мебель. Вонь была такой сильной, что я закашлялся, заставив Георгия рассмеяться. Он терпеливо дождался, когда я закончу кашлять и, снова махнув рукой, позвал за собой.
- Что, Вано? Воняет? – хитро улыбнувшись, спросил грузин, поднимаясь по лестнице.
- Воняет, - согласился я.
- Нет. Это еще не воняет, - ответил он. – Значит, смотри. На первом у нас приемный покой и в другом крыле дневной стационар. На втором поликлиническое. На третьем санаторное и паллиативное. А на четвертом, как уже понял, острое и экспертное. Но в экспертном сейчас только уклонисты. Думают, что самые умные… Но все всё понимают.
- А работаете сутки через трое? – спросил я. Георгий кивнул.
- Чаще всего. Иногда сутки через двое, когда нужда приспичит.
- А что делать надо?
- А что скажут, Вано, - гоготнул Георгий. – Но ты не бзди. Все покажем и расскажем.
- Надеюсь, - вздохнул я. Голова с непривычки шла кругом. Грузин открыл причудливым ключом тяжелую дверь и, пропустив меня, тут же её запер. А я, приоткрыв рот, смотрел вперед. Там, за еще одной дверью располагалось отделение, в котором мне предстояло работать два с половиной года. Однако Георгий потянул меня за руку и втолкнул в неприметную дверку с табличкой «Заведующий отделением» на ней.
Внутри кабинет был завален папками, стопками бумаг и книгами, а в центре, за столом рядом с окном, сидела внушающая уважение женщина в белом халате. Лицо широкое, обрамленное грубыми складками. Руки крепкие, мозолистые, как у деревенского мужика. Она мрачно посмотрела на нас, поджала губы и покачала головой.
Автор: Сергей Сараев.
Греков М. Б. - «Трубачи Первой Конной», 1934 г.
Говоря о искусстве, мы должны всегда признавать, что его художественные образы, идеи, смыслы, содержания, формы и т.д. обусловлены социально-экономическим состоянием общества; что искусство зависимо от него, не находясь в стороне, а всегда выражая интересы тех или иных классов.
Искусство не может быть «вне политики», как утверждают некоторые свободные творцы и созидатели; а вся провозглашаемая ими свобода выражения заключается лишь в том, чтобы произведения имели нужные для буржуазии бесклассовые, пустые содержания и идеи, или, что бывает чаще всего, носили глубоко мещанское, пропитанное абстрактным гуманизмом и идеалами содержание.
Искусство в наше время не изучает жизнь, не преподносит её в наиболее чувственной, образно-наглядной, действительной форме, не занимается очеловечиванием, а наоборот, тушит и давит всё человеческое содержанием в ней, рождая лишь громкое шоу и нужный для монополий образец потребителя, который будет полон внутреннего восторга от создания нового приквела к фильму, игре, созданной по нему же, аксессуарам, украшениям и прочему.
В новейшем искусстве дело обстоит как раз наоборот — то, что делает художник, все более сводится к чистому знаку, знамению его личности. «Все, что я нахаркаю, все это будет искусство,— сказал известный немецкий дадаист Курт Швиттерс,— ибо я художник». Одним словом, то, что сделано, вовсе не важно. Важен жест художника, его поза, его репутация, его подпись, его жреческий танец перед объективом кинематографа, его чудесные деяния, разглашаемые на весь мир.
Михаил Лифшиц. Статья: «Почему я не модернист?»
Так же могут найтись люди, которые скажут: «У каждого свой вкус», - но как он может быть твоим, когда с самого твоего рождения тебя окружают одобренные и установленные министерством культуры, цензурой, частными компаниями и монополиями гнилые и реакционные продукты буржуазной культуры (всё искусство, от картин и театра до кино и игр)?
Питаясь ими, ты неизбежно получаешь отравление желудка, а, может, и привыкание, когда только новая доза яда может дать тебе минуты неестественного спокойствия и мимолётного ощущения радости в условиях рыночной экономики. Если у тебя есть желание наслаждаться искусством, то нужно быть художественно образованным человеком, оформлять и растить вкус, а его можно приобрести лишь зная и изучая подлинные образцы искусства.
Такие образцы мы увидим ниже, беря задачами:
1) Рассмотреть переход от реализма к соц. реализму;
2) Обнаружить их главные отличия;
3) И понять, как историческая объективная действительность влияет на творчество художника.
В этом нам помогут: Илья Ефимович Репин (1844 - 1930 гг.) и его ученик, Митрофан Борисович Греков (1882 - 1934 гг.). Выбор был не случайным: кроме присутствия явной связи учитель-ученик, Репин является одним из самых даровитых и талантливых представителей реализма, а Греков - одним из первых творцов-живописцев социалистического реализма.
Для начала обозрим исторические полотна Репина. Почему же выбор стал на данной, казалось бы, незначительной (в идейном смысле) картине? Художнику к юбилею существования государственного совета необходимо было написать картину по заказу царя, но даже здесь Репин не отказался от принципа действительного изображения жизни: государственных мужей показали, как деспотов и стяжателей. Их лица отражают жестокость, равнодушие и хитрость. Через несколько лет случится Первая Русская Революция, и все данные роскошь, пафос и грациозность в глазах общественности начнут выглядеть вовсе нелепыми и комичными.
Репин И. Е. - «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года, в день столетнего юбилея со дня его учреждения», 1903 г.
Куда более привлекательной с точки зрения содержания будет являться картина «Крестный ход в Курской губернии». Представители почти всех сословий показаны перед нами: мещане, крестьяне, духовенство, купцы, жандармерия. Вместе с ними идёт социальная-имущественная градация: рядом с иконой изображены состоятельные граждане, далее же от неё - беднота и крестьянство. Таким образом, «ближе к Богу» оказались лишь исключительные люди.
Репин И. Е. - «Крестный ход в Курской губернии», 1883 г.
На Репина, как на творца, «связанного с жизнью», не оторванного от неё, не ищущего и не ставящего в искусстве главенства формы над всем остальным (в отличие от набирающего известность и популярность в Европе и у российских купцов-меценатов декадентства, которое художник порицал), влияние оказало народничество, которое выражалось от лица живописцев в движении передвижников, организующих выставки по европейской части Российской Империи. Себя же Репин называл идейным последователем писателей реалистов 1860-х гг.: Белинского, Тургенева, Гоголя и Толстого.
Всеми своими силенками я стремлюсь олицетворять свои идеи в правде; окружающая жизнь меня слишком волнует, не дает покоя, сама просится на холст; действительность слишком возмутительна, чтобы со спокойной совестью вышивать узоры, — предоставим это благовоспитанным барышням.
Письмо Репина к Н.И. Мурашко, 30 ноября 1883 года.
Здоровая русская публика сначала откровенно и просто заявила свой протест вырождающемуся западному искусству. Явный художественный атавизм в образчиках француза Пювис-де-Шавана, Моне и других, финляндца Галена и нашего Сомова и других вызывал у нас только смех и негодование, но служители модных веяний энергично и последовательно приучают понемногу и наших меценатов и интеллигенцию к дичающему искусству и все увеличивают список имен знаменитых декадентов.
Письмо Репина к А. В. Суворину 7 февраля 1899 года.
К сожалению, наше декадентское время так пало, так оскотело, что ему тяжело подыматься к идеям. Они славят любой кусок мяса. Жирно — по пальцам течет! Они не видят своего звериного вида — скоро так съедят друг друга. Беспринципность отвратительна! А безыдейность глупа…
Письмо Репина к Павлу Аркадьевичу, 9 ноября 1909 года.
В письмах Репина можно заметить важное замечание о «дичающем искусстве». И вправду, в 20 веке в Европе очень активно развивается модернизм, ставший первой ступенью гибели всего до этого накопленного богатого исторического багажа традиционного искусства. Во всём мире, в том числе и в Российской Империи, укреплялся капитализм, обретая наиболее реакционную, высшую форму в виде империализма.
Означало ли бы поражение Великой Октябрьской Социалистической Революции (ВОСР) в России и гибель искусства? Можно с уверенностью сказать, что вместе со становлением нового социалистического государства появилась и соответствующая его социально-экономическому устройству прогрессивная культура, которая при поражении ВОСР не зародилась бы, и тогда бы все губительные течения модернизма вместе с капитализмом захлестнули бы и Россию, как это произошло с Европейскими державами.
Далее мы увидим картины бытового жанра, отражающие жизнь русских рабочих и крестьянства, вынужденных существовать и выживать в условиях тяжелейшего гнёта и эксплуатации.
«Проводы новобранца» дадут представление, как «прощались» с рекрутом, поступающим в армию: дорогая для семьи потеря рабочих рук и, скорее всего, здоровья и даже жизни мужчины, ибо в 25-летний срок службы крестьянин будет находится в не менее тяжёлом положении, чем на земле.
Репин И. Е. - «Проводы новобранца», 1879 г.
В октябре 1917 года торжествует пролетарская революция, значащая чудовищные испытания и проблемы, вызванные острым вопросом: «Как строить новую жизнь?»
Рабочим и крестьянам необходимо было пройти проверку на готовность и возможность защищать своё новое социалистическое Отечество, участвовать в создании нового общественного-экономического уклада. Социалистический реализм же отражал это настроение масс, их новый источник вдохновения и сил, который раскрыл созидательные силы народа, освободившегося от экономического, сословного разрыва и гнёта феодалов и капиталистов.
Соц. реализм, отображая жизнь в её прежнем истинном естестве, выдвигает на первый план человека, активно сражающегося, строящего и познающего жизнь, полного твёрдости, железной воли и непоколебимой уверенность в победе, ведь теперь он полноценный хозяин своей Родины и жизни.
Греков М. Б. - «Тачанка», 1925 г.
Картины Грекова наполнены таким свойственным для соц. реализма мажорным настроением, той стремительностью и боевым куражом, являющимися неотделимыми частями Гражданской войны. Сам Митрофан Борисович участвовал в ряде сражений, что и оставило глубокий эмоциональный и идейный отклик у художника, пытавшегося передать всё увиденное на своих картинах.
«Знаменщик и трубач» является идеальным примером стиля соц. реализма: вчерашние крестьяне, грузчики, батраки и бурлаки сегодня становятся певцами, объявляющими о становлении нового порядка и знаменосцами, несущими красное знамя - символ новой рабоче-крестьянской власти. Неизгладимой чертой данного художественного направления является его коллективизм: все действия, подвиги и свершения производятся не одиночками, не индивидуалистами и не героями, а коллективом, сплоченным и организованным, являющимся единым, сильным и несокрушимым целым, ведь сила рабочего класса в его сплоченности и организованности.
Греков М. Б. - «Знаменщик и трубач», 1934 г.
У социалистического реализма, кроме общих черт с реализмом, непосредственным его родственником, имеется общее и с романтизмом, и это общее - неудовлетворённость действительностью.
Но в отличии от буржуазного романтизма, который сводится к созерцанию несбыточной мечты, приобретая характер религиозно-мистического томления, нахождения в царстве «чистого искусства», т. е. простого утешения себя красотой, социалистическое реалистическое искусство хочет преодолеть, переделать действительность, и оно знает, что может его переделать, а не бросается в холодное отчаяние только от одной мысли о, якобы, невозможности борьбы при нынешнем общественном устройстве.
Мечта об осуществлении тех великих планов, которые были намечены революцией, работа над созданием фундамента, на котором можно будет продолжить строительство коммунизма - это те идеи, та богатая осмысленным содержанием жизнь, ведущая людей с гордо поднятой головой в будущее. Именно этим «дышит» практически всё довоенное советское искусство, полное горячего энтузиазма и энергии.
Источники:
1) Лифшиц М. Искусство и современный мир // «Изобразительное искусство», М., (1978);
2) Луначарский А. В. Социалистический реализм // М., ПСС, т. 8: с. 491 – 515, (1967);
3) Репин И. Избранные письма в двух томах (1867 - 1892). М., "Искусство", (1969);
4) Репин И. Избранные письма в двух томах (1893 - 1930). М., "Искусство", (1969).
Название: Fictional Women Megapack
Тип: #LoRA
Тэги: #woman #realistic #realism #photorealism #face
Кол-во скачиваний: 100+
Последний апдейт: Feb 12, 2024
Базовая модель: SD 1.5
Слово-триггер: woman
Комментарий разработчика:
Каждая версия — другая внешность, посмотрите и выберите, что вам больше по душе! Слово-триггер для всех версий — woman
Источник - @neurosklad 🤖 - все, что нужно, для твоей нейронки!
Автор: Сергей Сараев.
Главной целью данной статьи является предоставление общих представлений о развитии и становлении искусства, ибо в наше время царствует невежество и безразличие к знанию, а разбираться хотя бы в основах искусства, на мой взгляд, должен каждый человек.
Преимущественно я проводил анализ пространственных видов* европейского искусства, и в статье пойдет речь об искусстве, как таковом, и о его формах.
*Пространственные виды искусства - это виды таких произведений, в которых художественные образы существуют в пространстве, но не развиваются во времени, в отличие от временных (литература, музыка) и пространственно- временных (все театральные виды искусства).
Прежде чем начнётся повествование, я хочу дать определение искусства, от которого сам исхожу: Искусство - это отражение действительности через художественные формы (в самом широком смысле). И чем более полно и содержательно отражается жизнь, тем более искусство носит название подлинного.
Всё в мире представлено закону единства и противоположности, и искусство - это не исключение. Его развитие в грубом, упрощенном виде можно представить следующим образом:
Упрощенная схема развития искусства.
Данная схема представляет только основные стили и игнорирует прочие, более мелкие стилистические ответвления.
Слева представлена ветвь прогрессивная: Античность, Возрождение, Классицизм, Реализм и Соц. Реализм;
Справа же - регрессивная ветвь: Средневековье, Барокко, Романтизм, Модернизм и Постмодернизм.
Почему прогрессивная и регрессивная ветви?
С тех же успехом их можно было назвать рациональной и иррациональной, что сути не поменяет, ведь с главным критерием - отражением действительности - левая ветвь справляется куда лучше, чем правая.
Но не нужно воспринимать данное разделение как деление на хорошее и плохое, так как стили закономерно развиваются и переходят в новые, более совершенные и первостепенно зависят от социально-экономического уклада общества.
Античность.
Основы античного искусства развивались в обществах Древних Греции и Рима. Античное наследие - это фундамент и идеал европейской науки, философии и искусства, его характерные черты это: строгая гармония, изящество и точность золотого сечения и величественный пафос.
Венера Милосская (130 - 100 гг. до н.э.)
Средневековье.
Спустя тысячелетие наступают мрачные, тёмные века средневековья. Основные черты искусства этого периода это: аскетичная стилизация и формальный подход в отображении реальности, преобладание мистического над рациональным.
Икона Святой Троицы, Андрей Рублёв, первая треть 15 в.
Ренессанс.
После средневековья всего несколько веков цветет Ренессанс, возрождая Античные ценности. Основные черты искусства данной эпохи: человек находится в центре внимания, рациональное прежде интуитивного, возвращение античных строгости и гармонии.
Мона Лиза, Леонардо да Винчи.
Барокко.
Со временем Возрождение усложняется и переходит в барокко, основные черты которого: пышная и динамичная композиция, природная криволинейность, преобладание чувств над разумом.
Охота на калидонского вепря, Питер Пауль Рубенс.
Классицизм.
Страстная пышность барокко закономерно сменяется математической строгостью классицизма, характерные черты которого: строгость и математическая точность во всём, античные образы и стилистика.
Апполон и нимфы, Франсуа Жирардон.
Романтизм.
Со временем логика и строгость наскучили и искусство снова поддалось чувствам, пришла пора страстных романтиков. Характерные черты романтизма: динамичные композиции, страстные образы, культ природных страстей и мистики.
Свобода, ведущая народ. Эжен Делакруа.
Реализм.
Затем творческая мысль отказалась от всех возможных культов и стилизаций, потому что доросла до восприятия и отображения окружающей действительности в её подлинном естестве. Характерные черты реализма: максимальное отображение жизни средствами искусства, глубочайшее погружение в человека.
Бурлаки на Волге, Илья Репин, 1870 - 1873 гг.
Модернизм.
Изучив глубины содержания, художники начали искать и покорять вершины формы. Характерные черты модернизма: отказ от классических примеров искусства, многообразие форм выражения, преобладание формы над содержанием.
Социалистический реализм.
Но человек не может долго оставаться без внимания, поэтому вместе со становлением и стройкой первой социалистической страны рождается новый, социалистический реализм, который отражал всю могучесть, силу и страсть коммунистического развития и борьбы. Основные черты соц. реализма: в центре внимания человек, гармония композиции, античная стилистика.
Рабочий и колхозница.
Постмодернизм.
Теперь же технический прогресс наступил и подавил громадной, цифровой формой всё живое, человеческое содержание. Характерные черты постмодернизма: фрагментарность, смешение, формацентризм, отсутствие манифеста, преимущественно бессмысленный, беспощадно пустой и безразличный к человеку.
Это большая часть того, что окружает нас с середины 20 века. Всё некогда дорогое, подлинное и элитарное стало доступным, обесценилось и выродилось в декоративно прикладное искусство.
Enrico Natali - Mírame y sé color.
Казалось бы, постмодернизм должен выродиться в постренессанс или стереореализм с новым, обновленным, космическим содержанием (всем тем, что уже давно забыто), но этого почему-то не происходит.
Естественно, что самый прогрессивный и революционный стиль на данный момент - это соц. реализм: в его центре внимания всегда находится человек, который изменяет, преобразовывает окружающий мир. Человека возвышают, изображая в триумфальном и мажорном настроении.
Искусство, чтобы снова стать таковым, должно попасть в руки основы общества - пролетариата. Пока же властвует буржуазия, а вместе с ней её идеология и монополия на все сферы жизни - подлинного искусства мы не увидим, ведь художник материально зависит от господствующего класса, от доминирующих общественных потребностей, которые навязываются, создаются и формируются искусственно или естественно существующим жизненным укладом.
В дальнейших своих статьях я планирую более подробно изучить и разобрать:
1) Художественные течения и художников;
2) То, как общественная мысль и идеи влияли на искусство и массовую культуру;
3) Образцы искусства, на которые стоит ровняться и вдохновляться.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Большинство французов выступили за продолжение гуманитарной помощи Украине, сообщает Le Figaro со ссылкой на опрос, проведенный La Tribune Dimanche.
В исследовании, проведенном с 13 по 15 февраля, участвовали 1 тыс. человек в возрасте от 18 лет и старше, проживающих в материковой части Франции.
Почти для 3/4 респондентов во Франции поставка гуманитарных материалов, в которые входят медикаменты и продукты питания, должна сохраняться — за это проголосовали 44% участников опроса. Еще 32% проголосовали за то, чтобы объем помощи увеличился.
70% респондентов поддержали санкции против России, оставшиеся 30% предложили их ослабить. Почти каждый второй француз проголосовал за то, чтобы продолжить принимать украинских беженцев на нынешнем уровне, еще 19% выступили за то, чтобы увеличить поток. 35% жителей Франции желают, наоборот, уменьшить количество украинских беженцев в стране. Как отмечает Le Figaro, это на 11 пунктов больше, чем в июне 2023 года.
16 февраля 2024 года Франция стала третьей страной G7, заключившей с Украиной договор о гарантиях безопасности. Президент Эмманюэль Макрон и его украинский коллега Владимир Зеленский подписали документ сроком на десять лет. Предполагается, что Париж будет поддерживать Киев все время, пока будет действовать соглашение.
Договор состоит из семи частей, которые, в частности, касаются сотрудничества в сфере безопасности и оборонно-промышленной сфере и кооперации в случае нападения на Украину.
Стираем по маленькую статью в
По словам президента Франции, соглашение касается поставок современного военного оборудования Украине, совместимого с вооружениями, поставляемыми НАТО, обучения украинских солдат, а также укрепления оборонной индустрии Украины.
Речь идет об организации совместного с французскими компаниями производства оружия на Украине
Почти стер.
В июле 2023 года президент России Владимир Путин заявил, что Киев имеет право на получение гарантий безопасности, Москва не против обсуждения этого вопроса при условии обеспечения безопасности России.
Все, стер. Нет помощи и не хочет ни кто давать.
Кста , а вот рукоделие с процессом есть тег , а рукоблудие с процессом не нашёл.
Поэтому ставлю высокопарный тег "Процесс рисования"