— Костя,— позвал Ковпак разведчика.— Семенистый, идите ко мне.
— Давайте на тот берег и справа во фланг фашистам зайдите. Старик! — крикнул Ковпак блитченскому жителю, подходившему к берегу.— Как твое прозвище?
Тот снял шапку и, поздоровавшись, ответил:
— Ну, вот, Яковенко Яков,— сказал Ковпак,— готовь лодку, будешь на тот берег переправлять хлопцев.
Старик мелкими шажками потрусил к реке и через четверть часа вернулся.
— Так что лодка наготове,— сказал он.
— Ну, хлопцы, давай,— сказал Ковпак.
Четверо, среди которых были два ординарца Ковпака, Семенистый и Николаев, начали переправляться. Снайперы чаще стреляли, не давая возможности противнику рассмотреть наш берег.
Яковенко переправил четверку, не выходя из лодки, начал поджидать их на том берегу. Четверка людей, пригибаясь к земле, обходила луговину. Фашистский пулеметчик, видимо, заметив их, открыл огонь. Наши бойцы залегли. Тогда партизанские пулеметы выпустили по луговине несколько очередей, и противник замолчал.
Над лугом все чаще и чаще поднимались каски. Гитлеровцы, почувствовав на своем берегу партизан, заволновались. Они не пытались отстреливаться, чувствовалось, что им хочется подняться и отоити. Но снайперы с пулеметчиками открывали огонь, и каски снова прятались за бугорками.
Четверка продвигалась по луговине. Партизаны часто вставали на колени и смотрели в сторону противника. Когда они зашли во фланг в тыл гитлеровцам, залегли и открыли стрельбу из автоматов и винтовок, все мы, стоявшие на крутом берегу, с нетерпением ждали развязки.
Фашисты стали подниматься и, не обращая внимания на то, что стрельба усилилась, начали отбегать по луговине влево. Наши пулеметчики перестали жалеть патроны. Снайперы тоже стреляли торопливо. Откуда-то из-за огородов, из-за наших спин по лугу ударили минометы. Фашисты опять залегли. Четверка, увидев панику среди противника, осмелела и пошла на гитлеровцев во весь рост.
Анисимов, стоявший рядом с Ковпаком, что-то шепнул ему на ухо.
— Можно,— ответил Ковпак,— только когда они, как бараны, кучей соберутся.
Анисимов исчез. Вскоре в переулке, выходящем к реке, появилась короткоствольная пушка, и около нее засуетилась прислуга.
Четверка быстро приближалась к противнику. Сзади нее появились три гитлеровца. Это были уже пленные. Они направились к реке, и Яковенко доставил их на наш берег.
Наши пулеметчики все чаще открывали огонь. Фашисты старались выбраться из ловушки.
— Добить! — крикнул Ковпак.— Добейте их немедленно!
Через две минуты минометы выпустили несколько мин. Под усиливающимся огнем гитлеровцы начали разбегаться. У четверки вновь появилось несколько пленных. Пленные шли к реке, где поджидал их Яковенко с лодкой.
Четверка захватила восемнадцать пленных. Фашисты, выйдя из зоны пулеметной досягаемости, поднялись и бросились к лесу. Они бежали толпой, беспорядочно.
Анисимов, наблюдавший в бинокль за поведением солдат, подал команду орудийному расчету. Снаряд разорвался сзади гитлеровцев. Второй снаряд сделал перелет, и гитлеровцы сбились в кучу. Пушка выпустила несколько снарядов, которые окончательно рассеяли врагов, они разбегались по луговине и уходили в лес.
Яковенко перевез на тот берег бойцов из хозяйственной части Павловского. Те разбрелись по лугу и начали собирать трофеи: пулеметы, винтовки, пачки патронов, пулеметные ленты, одеяла, свернутые в виде шинельных скаток, и котелки. На берегу Тетерева выросла гора трофеев.
Костя подошел к Ковпаку и начал докладывать о выполнении своей задачи.
— Не надо,— сказал Ковпак,— я видел, как действовали. Скажи мне, за что ты ударил пленного?
Костя смотрел на него недоумевающе.
— Я сам видел,— строго сказал Дед.
— А,— вспомнил Костя,— он открыл по мне стрельбу. Это полицейский.
— Веди его ко мне,— сказал Ковпак.
Пленного подвели. Он подошел, посмотрел на Ковпака и вдруг заулыбался.
— А, Сидор Артемьевич,— сказал он развязно,— наше вам почтение. Вот где увиделись.
— Так, так,— неопределенно сказал Дед. Перед ним стоял сын его соседа по слободе Котельва, из которой Ковпак был родом.— Стрелял в него? — спросил Дед, указывая на Костю.
— Стрелял,— подтвердил полицейский.— Он же в плен забирал меня.
— Стрелял. Так,— сказал Ковпак.— Не хотел бы я с кумом ссориться, но придется пустить в расход.
Пленный побледнел, недоумевающе глядел на Ковпака.
— Как же так, Сидор Артемьевич,— сказал он,— мы ведь соседи.
— Мы были бы добрые соседи, когда б вместе бились, а то, как рак с лебедем, в разные стороны тянем.
Пленного полицейского отвели за деревню и расстреляли.
Коробов Леонид. Фронт без флангов. Изд. 1972 г.
