Третья часть озвучки серии
Ребята находят отличное место для лагеря. Вскоре к ним присоединяются ещё двое. Стемнело и вся компания уселась у костра. Разве может что-то произойти в такой обстановке?
Ребята находят отличное место для лагеря. Вскоре к ним присоединяются ещё двое. Стемнело и вся компания уселась у костра. Разве может что-то произойти в такой обстановке?
🔞18+
1️⃣👉Начало истории тут Часть первая1
✅👉Предыдущая часть
- Парень, эй! Иди к нам! – окликнули меня со стороны сарая. Я обернулся, заметив двух подружек, шаловливо машущих мне.
Они хотели поразвлечься? Почему бы и нет. Я потерял рассудок от одной только мысли.
Их наивность и испорченность сыграла с ними злую шутку. Будь я в другом состоянии, возможно, я бы отказался, но сегодня я сам хотел того же...
Вой сирен звучал по всей округе. Я поднял голову, не понимая где я. Какие-то дебри склонились надо мной. Я быстро выбрался на обочину дороги, отряхиваясь от веток и листьев в волосах и на одежде. Как я очутился в кустах я не помнил, но это было недалеко от происходившего.
Знай наперёд, чем закончится история с Машей, я сделал бы всё, чтобы избежать трагичного конца, вплоть до того, чтобы не общаться с ней больше никогда, боясь суровой реальности. Но в случае с этими двумя девицами у меня уже не было оправдания. Всё пошло по тому же сценарию. Веселье, страсть, головокружение, а дальше я уже ничего не понимал, и не запомнил. Как результат, могу только предположить, что я пировал под музыку, доносившуюся из дома. Что произошло дальше, можно было только догадываться.
Я видел несколько пожарных машин, скорые, полицейские. Наступал рассвет.
Это же дом Алёшина, дым валил столбом с его участка Алёшина. Видать, вечеринка зашла слишком далеко.
Толпу гостей полиция собрала в стороне, не отпуская никого. Территория была в оцеплении.
Я пробрался к ним, и вскоре нашёл Миху.
-Что тут случилось? – спросил я.
Он выглядел сильно помятым, но приятно удивлённым моему появлению.
-Неужели ты напился сильнее меня, что ничего не помнишь? Когда ты вообще пришёл? - вопросительно скорчил он рожу.
Я пожал плечами, не зная что и ответить. Был ли я в доме? Кажется, нет.
-Давайте грузитесь в автобус! – скомандовал сотрудник полиции, - Быстрее, быстрее!
Вот это мне уже не нравилось. Никуда ехать я не хотел, тем более вчера я так и не вышел на связь с Васей. Я попытался уйти, но меня остановили. Никакие отговорки, что я только что пришёл не помогли, и я смирился с положением, вернувшись к другу.
-Тут жесть какая-то случилась. Полицаи ничего не говорят, но я видел, как из пожара вынесли два мешка с трупами. Ужас. Точнее полный пи#дец, если так можно описать происходящее. Сейчас едем на допрос, а дальше я вообще не представляю, что будет.
Я насторожился, подозревая себя. Но, естественно, ни с кем не собирался делиться догадками.
-Быстрее, быстрее! – махал рукой сотрудник. Сонная толпа как пингвины шли к автобусу.
По пути в участок мы с Михой почти не говорили о вечеринке. Он прожужжал мне уши работой. Насколько всё плохо. Что тучи нависли над нашим отделом, вот-вот разразится гром. На проект было поставлено слишком много, мы отказывали другим, а теперь всё срывалось. Много-много голов должно было слететь. И я даже не рассчитывал оказаться среди тех, кого пощадят. Так ему и сказал, но он был настроен по-другому, желая доказать, что мы с ним как раз делали всё, что от нас зависело, и если бы не пропажа Смирновой, сейчас всё было бы иначе.
В отделении нас разместили в изоляторах. Было тесно, скамеек не хватало на всех, и некоторые мои сотрудники спали прямо на полу, выглядев как частые посетители участка. С кем я работаю?
По одному нас звали давать показания. Миху забрали одним из первых. Я остался сидеть у стены на полу.
-Никитин, - объявили мою фамилию.
Я пошёл, не зная, что буду говорить. И по пути в переговорную мы с полицейским остановились в зале. Там стояло несколько столов, за которыми сотрудники вели беседу с бандой хулиганов. Один из них, заметив меня, округлил глаза. Мне он был знаком, но я никак не мог вспомнить, где я его видел, пока он не прокричал.
-Это вампир! Вампир! – указывал он пальцем на меня, а сам в ужасе забился к окну. Полицейские схватили его, даже не обращая внимания в мою сторону.
-Наркоман, какой-то, - сказал я на ухо тому, что вёл меня на допрос.
Мы с ним усмехнулись, после он указал мне на дверь, где начались вопросы.
-Вы были в доме?
-Нет
-Вы видели, что происходило на участке Алёшина Дмитрия?
-Нет.
В таком ключе шёл наш разговор. Я говорил, что ничего не видел, ничего не знаю. На вопросы, где я был, я не мог дать вразумительного ответа. Меня хотели посадить обратно в изолятор, но тут...
В комнату вошёл довольный сотрудник.
🔞18+
Артём блуждал от дома к дому в поисках Стаса. Он видел, как люди группами забивали скелета, видел и обратное, когда два костяных разбойника расправлялись с одиноким противником - жителем поселения. Мертвецы, более сильные и кровожадные, прыгали на своих жертв, впиваясь гнилыми клыками, не оставляя шансов на излечение. Тёма хотел бы помочь в бойне против нежити, но только лишь мог привлечь внимание нечистой силы, временно отвлекая, чтобы дать шанс на спасение тем, кто оказался загнанным в тупик.
Мёртвый медведь когтями разрывал живых хищников, не обращая внимания на их укусы. Охотник навёл на него мушку, и выстрелил. Пуля влетела в спину косолапого демона, разорвавшись через мгновение. Тварь с дырой в теле всё ещё пыталась пуститься в бой, не обращая внимания на потерю значительной части плоти. Стая волков ухватила раненую тварь, растаскивая её в стороны. Это был не оборотень, значит нужно искать дальше.
Признак прошёл через дом, как друг...
- Артём! – раздался девичий крик.
Тёма повернулся, увидев на другой стороне двора Марийку, превратившуюся в человека. Он устремился к ней.
- Где Стас? – первое, что спросил он у неё, ещё не зная об их ссоре.
Девушка осторожно вошла внутрь ближайшего дома, чтобы остаться наедине с собеседником.
- Я не знаю. Я только что вышла из леса, а тут такое происходит. - испуганно проговорила она, - Откуда здесь столько скелетов и мертвецов?
- Горумар воскресил всю эту армию, - ответил Тёма, - и Боря и Макарий уже здесь. Я даже не знаю, кто побеждает, - держался он за голову.
- Скоро рассвет. Вся эта нежить скоро потеряет силу. Время играет за нас. Горумар сбежит. Нужно найти его, - решительно пробормотала демоница.
- Думаешь, он где-то здесь в деревне? – спросил призрак.
- Конечно. Он шёл сюда за победой, но я поймаю его и прикончу, как могла бы сделать давно-давно. - сказала она и уже хотела удрать на поиски колдуна, как остановилась, задумавшись, - Найди Стаса, он ранен, - холодно сказала она приятелю.
- Я не видел его с тех пор, как он говорил с Иркой. Ты же тоже была где-то рядом, - сказал парень, напомнив ей.
- Я видела, как они целуются, - с презрением рявкнула она, отвернув взгляд.
Тёма заметил, что этот вопрос неспроста так сильно задевает девушку.
- Да не целовались они. Она сама на него накинулась, он даже не успел среагировать, а потом когда ты убежала, она сразу же отошла от него, - рассказал Артём, прикрывая товарища.
Маруся будто не верила словам призрака, грустно вспоминая, что произошло в тот момент.
- Получается, он её не целовал? - медленно проговорила она, чувствуя как вина захлёстывала её сознание.
Он же хотел ей рассказать, но она напала в ответ...
- Говорю же, нет. Упырица, может, вообще всё подстроила. А кто ранил Стаса? – поинтересовался парень, сменив тему.
В его голосе послышалось волнение.
Демоница не ответила, и было заметно, как по щеке её скатилась слеза, которую она тотчас смахнула ладонью, делая вид суровой воительницы.
- Найди Стаса, а я найду Горумара. Сначала нужно закончить эту бойню и не дать колдуну сбежать!
~
Я получила рецепт на Xamira в понедельник. От последнего лекарства от СРК меня постоянно рвало, так что проверка побочных эффектов стала моей новой хорошей привычкой. Сначала читай, потом принимай, вот, что я вам скажу. К моему облегчению, на баночке была написана всего пара строк.
Лекарство не вызывает физических побочных эффектов. Но вы захотите, чтобы они были физическими.
Что?
Я перевернула баночку, в поисках дополнительных инструкций.
Но нет. Это буквально было все.
Снова перечитала текст. И еще раз, и в третий, и в четвертый. Что это вообще должно значить?
Может позвонить доктору Лу? Но он же рекомендовал именно это лекарство, сказал, что другим пациентам с симптомами, похожими на мои, оно очень помогло… Короче говоря, не было похоже, что он просто выписал мне какую-то ерунду наугад. Я даже погуглила на всякий случай, но единственными побочными эффектами, перечисленными в Интернете, были заурядные вещи, вроде вздутия живота и головной боли.
Интересно, могут ли фармацевты размещать на баночках собственный текст? Они же печатают этикетки. Я невольно хихикнула. Вообще-то это даже забавно. Не знаю, насколько законно или этично подменять текст в графе “побочные эффекты”, но… Нужно отдать парню должное за за креативность.
Я проглотила одну из маленьких белых таблеток.
Эффект ошеломлял.
Исчезли все привычные уже симптомы. Не болел живот. Не было вздутия. Не было боли! Я чувствовала себя просто отменно, намного – намного! – лучше, чем за последние годы.
Я не могла дождаться, когда вернусь домой с работы и расскажу обо всем мужу. Как доктор Лу сотворил чудо, подобрав для меня подходящее лекарство. Как меня поражает уровень современной медицины. Как мир внезапно снова стал прекрасным. Да, знаю, звучит драматично – и знаю, что есть заболевания похуже, чем синдром раздраженного кишечника. Но все же. Когда живешь с дискомфортом и болью в течение десяти лет, а потом в один прекрасный день все это внезапно исчезает без следа… в этот момент кажется, что туман вдруг развеялся и весь мир засиял.
Когда я вернулась с работы, дома было пусто. Дуг сказал, что заберет нашего сына Бенджамина от друга по дороге домой, и привезет домой около шести. У меня оставался еще целый час, и за этот час я решила приготовить что-нибудь вкусненькое. Обычно я строго придерживаюсь рекомендованной диеты, но не в этот раз. Нет, детка, не в этот раз. Курица как раз покрывалась корочкой на сковороде, когда у меня зазвонил телефон.
– Дуг! Ты не поверишь! Я начала пить новое лекарство и оно…
– Кэрри?
Его голос звучал так, что у меня тут же похолодело внутри. Что-то было не так. Произошло что-то жуткое. Я застыла посреди кухни. Курица шипела и плевалась маслом. Вода для макарон тихо булькала.
– Что… что случилось?
– Бенджамин… – проговорил Дуг дрожащим голосом.
Я не могла пошевелиться. Не могла дышать.
– Он... он… – его голос сорвался. – Тут у соседей бассейн, и…
О нет. О, Боже, пожалуйста, нет.
Он продолжал говорить, но я не слышала. В ушах звенело. Я опустилась на пол, больше не в силах стоять. Нет... нет. Этого не может быть. Этого не может быть…
– Мы дома!
Я резко обернулась.
Дверь распахнулась. Бенджамин влетел внутрь и побежал прямиком к телевизору. Дуг последовал за ним, коробка с пиццей покачивалась на его ладони.
Телефон с грохотом упал на пол.
И когда это произошло, экран засветился.
Просто экран блокировки. Никаких следов звонка.
Я подбежала к Бенджамину. Пощупала его лицо. Он казался настоящим. Затем вернулась к телефону и прокрутила историю последних звонков. Дуг мне не звонил.
Что... за... херня?
– Кэрри? Ты в порядке?
Я слышала, что сказал Дуг. Но он будто говорил издалека, слов было почти не разобрать из-за шума в ушах.
Лекарство. То маленькое предупреждение на баночке. “Но вы захотите, чтобы они были физическими.” Таблетки… вызывают галлюцинации?
– Я… Я думаю, мне нужно в больницу, – выдавила я.
***
Анализы показали, что со мной все в порядке.
Я передала доктору баночку с таблетками, и он пришел к тому же выводу, что и я.
– Оу. Фармацевт, должно быть, изменил текст. – Он покачал головой. – За это он может лишиться лицензии.
– Но таблетки… это точно Xamira?
– Они определенно выглядят, как Xamira. Видите, маленький штамп “X 50” на каждой? Такое сложно подделать, если не имеешь доступа к профессиональной лаборатории. – Доктор поставил таблетки на стол. – Но я все равно хочу отправить их в лабораторию на анализ. Возможно, во флакон подмешали какого-нибудь галлюциногенного препарата в порошке и взболтали, чтобы он прилип к таблеткам. – Он выглядел совершенно сбитым с толку. – Но тогда мы должны были увидеть пыль на стенках или дне флакона… А я не вижу ничего подобного.
Мне сказали, что можно остаться на ночь, если я хочу, побыть под наблюдением. Я вроде бы была полностью в себе, так что принуждать меня не было смысла. Но я решила отправиться домой. Действие лекарства как раз начало проходить – знакомые боли в животе поднимали свою уродливую голову. Оставалось надеяться, что и с галлюцинациями покончено.
Да и результаты по таблеткам должны были прийти в течение 48 часов.
Остаток вечера я провела с Бенджамином и Дугом, безмерно благодарная за то, что мой замечательный маленький мальчик все еще с нами.
***
Я вздрогнула и проснулась.
Все тело было мокрым от пота. Что меня разбудило? Я прислушалась. Оглянулась на Дуга, но его не было в кровати.
– Дуг? – Я позвала в темноту.
Нет ответа.
Может он в ванной? Света под дверью не было.
Я тихонько выбралась из постели и на цыпочках прокралась в комнату Бенджамина. Он мирно спал в своей постели, уютно устроившись под одеялом с принтом из "Щенячьего патруля".
Я уже собиралась вернуться в спальню, когда услышала шум внизу.
Что-то среднее между кашлем и стоном. Замерев в коридоре, я почувствовала, как каждый мускул в моем теле каменеет.
– Дуг?
– Помоги, – раздался слабый голос снизу.
Голос Дуга.
Я побежала вниз по лестнице, шлепая босыми ногами по дереву. Лужа темной крови растекалась по полу, просачивалась в швы между плитками… Я увидела ее еще до того, как вошла на кухню.
– Дуг!! – закричала я, срываясь на бег.
Он сидел на стуле, словно брошенная тряпичная кукла. Рубашка вся в крови.
– Он… вломился… – голос моего мужа слабел с каждым звуком. – Позвони… в полицию…
Нет, нет, нет, этого не может быть.
Машинально я потянулась к карману за телефоном, но поняла, что оставила его наверху. В панике, я вихрем взбежала по лестнице, ворвалась в спальню, потянулась за телефоном…
… и остановилась, как вкопанная.
Дуг лежал в постели. Храпел как в последний раз.
Дак это была очередная галлюцинация? Дуг… с ним все в порядке. Я судорожно втянула воздух. А потом вспомнила, что на баночке с таблетками была надпись “принимать раз в день”. Они действуют 24 часа. И вызывают галлюцинации.
Дрожа, я забралась обратно к нему в постель.
– Люблю тебя, – прошептала я, прежде чем перевернуться на другой бок и закрыть глаза.
Это была ошибка.
Утром я проснулась в пустой постели.
Вскочила. Помчалась вниз по лестнице, уже зная, что найду там.
Лужу крови, теперь потемневшей и запекшейся.
Осколки стекла, разбросанные по полу, блестящие в лучах утреннего солнца.
И фигуру, сгорбившуюся на кухонном стуле.
– Мама? – Бенджамин окликнул меня откуда-то сзади. Но я не могла пошевелиться. Не могла говорить.
– Иди... иди в свою комнату, – едва выдавила я. – Быстро!
Галлюцинацией оказался Дуг. Мирно спящий в постели Дуг.
То, что я увидела на кухне ночью… было абсолютно реальным.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
– Кто загружал корабль, Рейн? Кто проверял груз? – спросил я, быстро входя в отсек.
Рейн вскочил со своего кресло и удивленно уставился на меня.
– Вы и я, капитан. Копу нам помогал. Что случилось?
Больше не было смысла скрывать. Я рассказал ему все о своем состоянии и снах. О материи и опасности, что угрожает нам и кораблю.
– Там точно была кислота, Рейн? Если нас обманули и в этих бочках универсальная материя – мы даже из Совы выбраться не успеем.
– Абсолютно точно. Я самостоятельно проверил все контейнеры после загрузки.
Я, наконец, выдохнул. Мысль о подмене груза возникла у меня еще когда мы осматривали Копу в грузовом отсеке. Но Рейну можно и нужно доверять, как я делал это всегда – так подсказывал мой разум. При этом я никак не мог припомнить момент загрузки, голова раскалывалась.
– В таком случае давай попытаемся подумать, кто из наших настолько глуп, чтобы попытаться это пронести на корабль.
Рейн почесал высокий лоб и присел обратно в кресло напротив пульта управления. Ему не требовалось напрягаться, как мне, чтобы припомнить детали биографии всех членов экипажа.
Он, наконец, заговорил:
– Копу хитер, но не настолько глуп. Он летает с нами относительно недавно, но я не замечал за ним склонности к авантюрным затеям. Ему проще всего было пронести что-то на борт и установить среди контейнеров с грузом, но Мелоди не обнаружила во время проверки отсека ничего вызывающего интереса.
Я кивнул, соглашаясь. Копу с его маниакальной любовью к порядку не стал бы тащить на корабль эту грязь даже за большое вознаграждение.
– Продолжай, – произнес я, массируя виски.
– Янжинг состоит, то есть состоял, в гильдии навигаторов – Рейн вздохнул и продолжил – для членов этого союза честь мундира – выше всего. Если бы предательство вскрылось – его бы ожидали долгие пытки, а потом мучительная смерть от рук гильдейцев. Он был слишком труслив, чтобы рискнуть так глупо.
Я поежился, вспомнив что «посчастливилось» пережить нашему навигатору перед смертью.
– Выходит, предатель среди живых, – произнес я тихо. Потому что не хотел в это верить.
– Еще я бы исключил близнецов, – продолжил Рейн, – без обид капитан, но я не в восторге от вашего решения взять их в команду. Они исполнительны, но их суммарный интеллект как у одного взрослого человека. Не представляю, как они могли бы пронести сосуд с материей незаметно.
Я тоже не брал в расчет братьев Энкель. Они больше всего напоминали мне детей. Не вязался такой серьезный замысел с их природой. Поэтому снова кивнул.
– А Мелоди… – мой первый помощник замялся и слегка покраснел, – она всегда была у меня на виду. Я ручаюсь за то, что это не она.
От меня не укрылся их роман. Да и не только от меня. Все на корабле, имеющие глаза, не могли этого не заметить: знаки, перегляды, блеск в глазах и взаимный румянец. Даже на совещаниях они появлялись как-то синхронно.
Я никогда не препятствовал их связи, насколько я помнил, потому что это не мешало работе.
– Остаются Жигар, Козар, я и ты, мой друг, – произнес я, иронично улыбаясь.
Рейн не удивился, услышав это. Кивнул.
– Да, если вы не можете ручаться за себя, капитан. А мне вы не обязаны доверять.
Подойдя, я похлопал его по плечу.
– Разберемся, Рейн. Как и всегда было. Как-нибудь выберемся. Давай, наверное, посетим нашего механика в реакторе.
Отправив Рейна вперед, я зашел в комнату наблюдения и поручил одному из братьев просмотреть записи загрузки кислоты на корабль. Хотелось быть уверенным.
Козар сидел, откинувшись на своем стуле перед приборной панелью реактора и дремал. Датчики показывали уровень нагрузки «выше умеренного», но ниже критической зоны.
– Просыпайся, Козар! Если хочешь спать – иди в личный отсек, – громко произнес Рейн, – только сначала поручи Энкелю следить за показателями.
Механик неохотно открыл глаза и уставился на приборную панель.
– Вот еще бы одному из этих идиотов поручить такое важное дело. Тут каждая секунда важна и каждый такт, – сказал он, позевывая, не глядя на нас.
– А ты спишь и все чувствуешь, да? Слышали уже это, но не слишком верится, – произнося это, я оглядывал реактор на наличие хоть каких-нибудь следов.
– Да, так и есть. Верить или нет – ваше дело, капитан. Я и во сне эти такты ощущаю, где-то минут десять назад он чуть ускорился до двухсот, потом снизился до ста пятидесяти. Можете проверить по журналу. Но как я и говорил: мне плевать. Зачем явились?
Вот всегда он таким был. Неуступчивым и ершистым, но уверенным в себе человеком.
– Ты ничего не брал с собой на борт, кроме личных вещей? – спросил я прямо.
– Конечно, брал. Универсальной материи полтора куба. Я ее в кармане пронес.
Козар всё также не смотрел в нашу сторону.
Рейн уже хотел вспыхнуть, но я ее отдернул его, покачав головой. Козар, очевидно, просто издевался.
– Кто тебе рассказал про материю?
– У меня просто глаза есть, да тут немного, – Козар указал на свой висок, – раньше вас всё понял, еще когда жижу нашли, в которую Янжинга поплавило. Не то, чтобы я видел это раньше, просто слышал, что эта чернуха сделать может.
– Продолжай, – произнес я.
– Контрабандисты, что эту штуку возят – отвязные ребята. Каждый третий корабль не возвращается. А если находят его – внутри такая дичь творится. Эта материя меняет всё, к чему прикоснется.
– Как ее перевозят? – подал голос Рейн.
– Исключительно положась на волю случая. Универсального контейнера еще не создали, поэтому хранят ее как попало. И летят максимально быстро с парой матерых навигаторов, чтобы не заплутать…
Видно было, что Козар все больше выходит из себя, рассказывая это. Голос звучал все громче, куда-то пропала всегдашняя ухмылка.
– Это ты откуда знаешь? – прервал я складный рассказ.
– Мне сто восемнадцать лет. Чего я только не знаю, кэп. Конкретно об этом мне один знакомый рассказал.
Я и не подозревал, что он настолько стар. Года не сказались на его мощном телосложении и строгой осанке.
– А знаешь, зачем ее используют, капитан? – спросил механик, наконец посмотрев на меня, не дождавшись ответа, продолжил, – для опустошения планет. Целых планет, капитан…
Я почувствовал, что звуки голоса Козара растягиваются, повисая в воздухе. Он говорил что-то еще, но мне слышались только обрывки слов. Время размазывалось, стены реактора поплыли перед глазами, и я увидел выжженую поверхность какой-то планеты. Вся ее поверхность бурлила черной жижей. Водные просторы боролись с материей, пытаясь ее поглотить, но та бесконечно делясь, съедала все большие куски голубой глади. В толще материи были видны останки живых существ, которые уже не в полной мере жили, но еще не умерли. Они менялись под воздействием субстанции и становились ее частью. Всё, что было нужно черноте – время.
Я вскрикнул, очнувшись.
– Время! Мы должны спешить. Разбираться некогда. Рейн, в рубку, живо!
Только закончив говорить, я понял, что в одиночестве лежу в своем отсеке.
На трясущихся ногах я вышел в коридор. Мимо меня пробежал Рейн, на нем не было лица. Он даже не остановился, увидев меня.
***
Когда я догнал Рейна, он рассказал, что в комнате наблюдения произошла беда, а сам он спешил за Жигаром, который не явился на призыв по громкой связи. Я махнул ему рукой, а сам пошел в сторону, откуда слышались крики.
Энкель стонали от боли. Синхронно, как и всегда, но от этого картина выглядела еще более жуткой. Их тела вросли в стены корабля, место соединения было покрыто черным пузырящимся контуром. Ткани их тел проникали друг в друга, руки повисли безвольными плетьми в то время, как плечи неумолимо тянулись навстречу друг к другу. Кожа едва слышно трещала, мышцы деформировались. Громче их криков было только чавканье универсальной субстанции.
Козар смотрел на это, открыв рот, не в силах оторваться от мерзкого зрелища.
Когда я вошел, Мелоди заплакала и выбежала из комнаты.
Я почувствовал, что меня переполняет ненависть и страх. Заметив, что я тоже в комнате и направляюсь к близнецам, чтобы хоть как-то помочь, Козар одернул меня своей мощной рукой за плечо.
– Мы с Рейном пробовали. Эта штука может прыгать, не приближайтесь к ней. Рейна обожгло, он едва смог скинуть с себя это.
– И что? Прикажешь просто смотреть на это?
– Можете последовать примеру Мелоди и поплакать в своем отсеке.
Я кинулся на механика. Мне очень хотелось, чтобы он умылся кровью и хоть раз проявил сострадание. Но он был сильнее и больше меня. Заблокировав удар в челюсть, он наотмашь махнул рукой в ответ, угодив мне по щеке всей пятерней. Легко и беззлобно, как провинившемуся ребенку. Однако от этой пощечины я тут же пришел в себя: пелена перед глазами, наконец, спала, эмоции схлынули.
– Надеюсь, тебе стало полегче, капитан, – глухо произнес Козар.
– Материя на корабле – это твоих рук дело? – спросил я уже спокойнее.
– Да или нет. Какая теперь разница? – пожал он плечами.
В комнату вбежал Рейн. Он сообщил, что доктора нет в медицинском отсеке, нет в его комнате и вообще нигде нет.
Он попятился назад, когда увидел, что головы близнецов, склоненные друг к другу, начали соединяться. Слышался хруст костей и бесконечное чавканье.
– Емкость, в которую мы собирали материю, пуста? – спросил я, уже зная ответ.
Рейн не ответил. Он упал на колени и согнулся пополам. Его тошнило.
Пока я судорожно соображал, чем можно помочь несчастным, Козар подхватил что-то с пола и направился к Энкелям: Рейн захватил с собой из медицинского отсека лазерный резак и выронил его, я слишком поздно сообразил, что хочет сделать Козар.
Приблизившись к несчастным, он одним движением перерезал их глотки. Стон тут же прекратился, из их шей потекла черная слизь.
– Я просто облегчил их страдания, капитан! – сказал тихо механик, наставляя резак на меня, – мне не хочется этого делать, но я все закончу здесь и сейчас. Страдания излишни.
Его огромная фигура надвигалась на меня, а я безвольно пятился спиной, пока не уперся в стену отсека.
– Прости, кэп. Знай, что не я принес это на корабль… – сказал он и уже хотел нажать на кнопку, когда ему в ноги бросился Рейн. Ему не удалось свалить Козара, но удалось задержать. Воспользовавшись моментом, пока механик пытается ударить коленом моего первого помощника, я подскочил к нему и ударил по руке с резаком. Единственное оружие на корабле оказалось на полу.
В ответ Козар ударил меня кулаком в висок, и сознание снова предательски покинуло меня.
Очнулся я от того, что меня бьет по щекам Мелоди. Я сидел, прислоненный к стене всё еще в комнате наблюдения. Голова гудела, затылок пекло. Дотронувшись до него, я почувствовал, что из него бежит кровь.
– Сидите тихо, капитан. Я помогу вам, как только закончу с нашим механиком, – голос доктора Жигара звучал, как будто издалека. Кое-как повернув голову, мне удалось разглядеть его очертания. Он связывал ноги Козара.
Механик стонал и извивался, пытаясь что-то сказать. В рот ему вставили кляп из какой-то тряпки.
– Я предлагаю оставить его здесь, – произнес доктор, затягивая очередной узел, – пусть встретится со своими страхами лицом к лицу…
Мне удалось помотать головой. Язык был как будто ватный и не слушался.
***
За столом для переговоров сидело четверо: я, два моих помощника и доктор Жигар. Мы с Рейном выглядели неважно после стычки, Мелоди была бледна и подавлена, а вот доктор был бодр и даже весел.
Никто не хотел начинать разговор.
– Рейн, – всё же заговорил я, – куда вы его посадили?
Первый помощник дотронулся до сломанного носа и скорчился.
– В реактор, как вы и сказали. Мы закрепили на его лице передатчик, чтобы он мог подать сигнал, если что-то случится.
– Я бы все же избавился от него, – сказал Жигар, задумчиво – он опасен. Может как-нибудь вывести из строя корабль. Он обезумел от отчаяния.
– Что с курсом? Где мы? – спросил я Рейна, не обращая внимания на слова доктора.
– Кто-то изменил курс, – раздалось после паузы, – во время происшествия с близнецами… мы еще в Сове.
У меня перед глазами заплясали красные круги. Реальность снова поплыла.
– Ну, конечно, это дело рук Козара, – произнес доктор, – часть его зловещего плана по нашему истреблению.
– Строго говоря, – сказал Рейн, вздохнув, – каждый из нас имел возможность войти в рубку и изменить курс…
Белые стены рубки покрылись чем-то черным. Я различил подобие монотонной гудящей музыки, что звучала сквозь звуки возни и стонов подобий человеческих тел. Что-то утробно гудело. Перед моим взглядом возникло множество тощих рук, что тянулись ко мне через пространство. Они хватали меня за шею и плечи, пытаясь утянуть куда-то вниз, к полу, залитому кровью и испражнениями.
– Да очнитесь уже, – закричал доктор, – мои уколы, видимо, уже не помогают.
Его голос помог мне выбраться из морока.
Придя в себя, я тут же спровадил Мелоди проверить реактор, она вышла из рубки.
– Что ты делал во время происшествия, Жигар? – спросил я, сжимая виски. В голове удавалось удерживать только крупицы информации, но я чувствовал, что скоро всё прояснится.
– Хм, дай припомнить, – произнес доктор, глядя куда-то вверх, – я обнаружил, что материя исчезла из емкости, и отправился на ее поиски. Пока Рейн бегал по кораблю, я обыскивал комнаты жилого отсека.
– Вранье, – произнес Рейн, – я обходил жилой отсек, тебя там не было.
– Что же… может мы разминулись, друг мой.
– Черт возьми, вы все мне противны! Вы все лжете, – произнес я тихо, – держу пари, что Козар уже мертв, не так ли доктор?
Жигар поднял удивленно брови, невинно улыбаясь.
– Рейн, резак, – скомандовал я, и мой помощник в мгновенье ока оказался возле доктора.
Перед собранием я передал Рейну подобранный на полу медицинский лазер и сказал быть наготове.
– Режь, – отдал я приказ.
Твердая рука моего первого помощника нарисовала полукруг в воздухе и отделила голову Жигара от его тела, которое тут же безвольно упало на пол.
А вот голова осталась висеть в воздухе. Рот с пухлыми черными губами открылся и из него раздался то ли стон, то ли смех. Карие глаза лопнули, и из глазниц и ноздрей полилось черная материя.
Рейн отскочил в сторону, чтобы не быть задетым этой тварью.
Булькая и переливаясь, жидкость текла на стол переговоров и расползалась по поверхности. Уголки губ растянулись в подобии улыбки и голова прохрипела:
– Он…спал…хороший…человечек…когда мы вошли в него.
Извлекаемые звуки был очень похожи на голос Жигара. Материя пользовалась его голосовыми связками. Она завладела его мозгом еще до прошествия с близнецами, и управляла телом, как марионеткой.
Я заметил это почти сразу, по измененным манерам и речи доктора. Все же я долго его знал, а эта тварь нет. У нее в распоряжении были все воспоминания, но чернота не смогла полностью подстроиться под них.
Рейн был со мной согласен. Поэтому без всяких раздумий воспользовался резаком. Нам нужны были только ответы, чтобы подтвердить нашу догадку.
– Что ты хочешь? – спросил я, придав голосу равнодушия.
– Я…мы…они…хотим, чтобы ты впустил нас, капитан. Ты тоже этого хочешь, не так ли?
Я помотал головой. Меньше всего мне хотелось касаться этой твари после того, как я увидел, что она сделала с моей командой. На меня снова накатила тошнота.
– Твои друзья мертвы, капитан… можешь посмотреть… мы подождем…
Дыхание перехватило. Не чувствую своего тела, я поплелся в сторону реактора. Рейн шел за мной, мне показалось, что уж слишком легкой походкой.
Мелоди мы нашли, немного в коридоре не дойдя до реактора. Части ее тела были отделены друг от друга и уложены ровными стопками. Кисти, плечи, предплечья, ноги по частям, голова и туловище. Следов крови не было. Рейн бесстрастно поднял бледную щиколотку Мелоди, и внимательно осмотрел ее.
– Крови нет. Оригинально, да, кэп? – усмехнулся он.
Вокруг меня всё плыло. Я слышал его голос, сквозь шипение и пищание какого-то датчика.
– Что с Козаром? – спросил я, роняя слюну на униформу.
– Ну, пусть будет так: он сгорел. Как вам? – спросил Рейн, расплываясь в улыбке, – все будет, как вы захотите, капитан.
Мне не удалось устоять на ногах. На секунду представилась эта картина: огромная обугленная фигура механика с влажными потеками универсальной материи.
– Так не пойдет. Вы все хуже переносите наши игры. В прошлый раз нам удалось дойти до реактора. Давайте я вам помогу.
Рейн дотронулся до моей головы и боль тут же прошла. Сознание прояснилось.
Я увидел, что мы стоим посреди огромного черного куба, по стенам которого текла черная слизь.
– Ты это все сделал? – спросил я, окончательно придя в себя.
– Нет, конечно. Я всего лишь часть вас. Все, что тут происходит – ваша вина.
– В емкостях была не кислота, а эта самая материя, да?
– Не устаю вам каждый раз это повторять: да, наш груз – эта черная субстанция. Угадаете, кто погрузил ее на Нон?
– Я?
Рейн кивнул, улыбаясь.
– Кто ты, Рейн? Я не помню этого…
– Давай уже на «ты». Надоело ломать эту комедию. Я – твой разум, идиот. И вот уже в тысячный раз я показываю тебе одно и то же приключение на корабле Нон.
Я потряс головой, все еще ничего не понимая.
– Не моя вина, что тебе «наружному» все хуже и что сквозь мою иллюзию все сильнее просвечивают обрывки реальных воспоминаний.
В абсолютной тишине я слышал пикающий звук и понемногу вспоминал.
– Я умер, Рейн?
– Ах, если бы! Ты как клещ вцепился в ту жизнь, и никак не хочешь ее отпускать.
– Что со мной там, снаружи?
– Ну, скажем так: во время приступа от употребления тобой универсальной материи команда твоих внутренних органов начала погибать: сначала отказало зрение, потом желудок, легкие, печень, спинной мозг и наконец, сердце. Остался только я. Ты овощ, капитан.
Рейн склонил голову. На его глазах блестели слезы, а голос задрожал:
– Каждый из нас вопил, что это произойдет. Но ты предпочел материю, и емкость за емкостью загружал в себя это. Я ненавижу тебя, но служу тебе.
Рейн был прекрасен в своей грусти. Когда-то он мог очень многое, но теперь был ограничен стенами куба.
– Помнишь, как ты в детстве любил фантастику? Помнишь, как мы мечтали, что полетим к далеким звездам, и ты будешь капитаном корабля?
Я кивнул.
– Я поэтому выбрал для тебя такую симуляцию. Специально, чтобы тебе было больнее. Надеялся, что ты отпустишь меня. Но нет: ты упертый кретин, что боится заглянуть за грань и сдохнуть уже, наконец!
Внутри меня было пусто. Его слова никак не откликались во мне.
– Вижу, что ты всё еще не готов, – произнес он разочарованно, – еще раз запускаем гиперпрыжок Нона, капитан?
Я кивнул и спросил:
– А можно на этот раз не так мрачно?
Рейн бросил на меня гневный взгляд и произнёс:
– Ну, разумеется нет, капитан. Мы будем разыгрывать этот спектакль пока ты, наконец, не поймешь.
Я видел свои трясущиеся руки. Цифры на маленьком планшете. Укутанный белым ночной город.
Пугался завыванию ночных зверей, перебегая от одного темного пятна к другому.
Ощущал приближение смерти, и от этого боялся еще больше.
«Куда я иду? Что я ищу?»: не было мыслей такого толка.
Только желание добраться до неведанной цели.
Снова.
***
Корабль качнулся и свет в моем отсеке моргнул.
Открыв глаза, я некоторое время приходил в сознание. Меня снова преследовал сон с поисками чего-то на забытой планете. В последнее время я всё чаще погружался в его истерическую атмосферу, даже наяву.
Это началось уже на старте нашего путешествия.
Мы должны были совершить гиперпрыжок на корабле Нон, чтобы доставить груз с фторантимоновой кислотой на одну из безымянных планет в туманности Песочные часы. Маневр рискованный, хоть и хорошо знакомый всем членам команды моего корабля. После просчета времени и траектории, вычисления объемов топлива и предельной мощности я нажал кнопку запуска двигателя и осознал, что не помню свое имя. Я старался не подать виду, дабы не вызвать панику среди членов экипажа.
Старт произошел по плану. Прыжок занял четырнадцать часов, которые мы провели в капсулах.
Проснувшись по истечению установленного времени, мы увидели, что всё пошло не по плану. За время прыжка Нон не достиг точки, в которой должно было начаться торможение. Навигационные приборы показывали координаты, в реальность которых невозможно было поверить: выходило, что разрыв материи привел нас в точку, равноудаленную от пункта старта и назначения в малоизученной туманности Совы.
Топлива на Нон было с запасом и всё было бы поправимо, если бы не несчастье, случившееся с нашим навигатором Янжингом.
Мы обнаружили его останки в отсеке управления, где он должен был находится во время перехода, наблюдая за приборами. По какой-то причине его тело превратилось в жидкую субстанцию серо-багряного цвета. Зрелище это, как и запах, что наполнил комнату управления, вызывало тошноту. Второго помощника Мелоди вырвало прямо на пол, и она спешно покинула отсек, пока мы в полном молчании смотрели, как его останки растекаются по полу.
После длительного совещания было принято совместное решение не снижать мощность двигателей и покинуть туманность Совы, нахождение в которой не сулило нам ничего хорошего. План был прост: добраться в прыжке до первой населенной планеты вне Совы, пополнить запасы топлива, нанять навигатора и направиться к пункту назначения. Перевести реактор в режим обычного полета мы не могли – уж слишком долго занял бы путь. При этом погружаться в сон нам тоже было нельзя, приходилось следить за точностью выбранного курса.
Я уточнил у механика Козара, выдержит ли реактор продолжительные нагрузки. Самый опытный из всех членов экипажа ответил, поигрывая усами, что вполне выдержит и он ручается за это.
Корабль Нон и правда, не подвел.
Первый помощник Рейн и доктор Жигар уже имели опыт нахождения в неуправляемом гиперпрыжке и только это вселяло в нас призрачную надежду. Рейн, проходил на своей планете курсы навигаторов, а Жигар был способен уберечь от повреждений психики, которые мы вполне могли приобрести, находясь в состоянии бодрствования во время перехода.
После раздачи указаний всем членам команды я отправился к последнему, чтобы рассказать ему о своем состоянии.
Туман в голове разрастался и окутывал всё большие очаги в моей памяти. Я постоянно забывал, кто выдал нам заказ, что за груз мы везем. Чтобы вспомнить это, мне приходилось постоянно обращаться к капитанскому журналу: информация утекала, как песок, сквозь пальцы, и я не в силах был ее удержать. Перед газами то и дело появлялись картинки из тревожного сна, кошмарные и отталкивающие.
Доктор Жигар выслушал меня внимательно, и не перебивая. Вздохнув, он молча достал из шкафа в своем кабинете ампулы и шприц. Вечно недовольный и ворчащий, в важные моменты он становился молчаливым профессионалом своего дела. На чернокожем скуластом лице не промелькнуло и тени улыбки, когда он сказал мне после укола, показывая пустую ампулу:
– Скоро это всем нам понадобится.
***
За систему оповещения на корабле отвечали белокурые близнецы Энекль. Их стройные голоса сообщали членам экипажа во всех уголках судна о предстоящем собрании или приеме пищи. Жигар как-то предложил мне нанять их, я прислушался и после ни разу не пожалел о своем решении. Братья, хоть и брали двойную оплату, но действовали невероятно слаженно и выполняли задач в несколько раз больше, чем один человек.
Они все делали одновременно: говорили, ели, выполняли работы. Поначалу это раздражало, но позже все привыкли к их манере.
Рейн вечно шутил, что Энкелям в жены нужны такие же сестры, и он бы отдал всё свое жалование, чтобы посмотреть на их брачные игры.
– Чрезвычайное происшествие в транспортном отсеке, – тревожность в голосах близнецов можно было различить даже сквозь искажающую мембрану репродуктора, – капитану и доктору явиться в транспортный отсек. Повторяем…
Первый помощник Рейн в этот момент находился в моей рубке, отслеживая курс движения корабля и что-то говоря сам себе. Меня его говорливость иногда выводила из себя, но все же я любил его. У меня не было более верного друга, насколько я помнил.
Услышал объявление, он оторвался от приборов и посмотрел на меня своим ясными голубыми глазами. Я кивнул, и мы отправились в самое нутро корабля, где хранился наш груз.
Жигар уже стоял у дверей отсека, Энкель не пускали его внутрь до моего прихода.
Входя, я позвал доктора за собой, а заодно и Рейна. Мне почему-то казалось, что будет лучше, если мой первый помощник будет в курсе всех событий. На случай если мое состояние ухудшится.
Мы спешно прошли вглубь огромного транспортного отсека, заставленного сверху донизу пластиковыми контейнерами и прочим скарбом. Груз был надежно зафиксирован на платформах, с ним было все в порядке. Внешне, там все было без изменений: всюду царила та же систематичность и четкость, за которой так тщательно следил Копу.
Бьюсь об заклад ни на одном транспортном корабле нашей компании вы не нашли бы такой порядок, как в отсеке, за которым следил наш распорядитель грузов. Копу обожал свою работу и имел что-то вроде психологической мании точности.
Чернокожий толстяк пришел на корабль на планете Штерна, с которой мы забирали груз вольфрама, и предложил свои услуги. На тот момент у нас был сопровождающий груза от заказчика, поэтому я отказал. С легкой улыбочкой он предложил пари: если после того, как Копу пересоберет коробки с вольфрамом, в отсеке останется место еще под один заказ – я нанимаю его. И он победил. С этим парнем на борту можно было не беспокоиться о сохранности перевозимого.
Мы нашли его в самом углу отсека рядом с пультом управления. Копу в погрузочной униформе лежал на полу лицом вниз, раскинув руки. Когда Жигар перевернул его, мы отступили назад, а Рейна затрясло.
Кожа на открытых местах тела была покрыта иссиня-черной маслянистой массой, переливающейся в свете ламп. Она пульсировала, чавкая в абсолютной тишине отсека. Казалась, что это живое существо, напавшее на бедного парня.
– Что это за херня? – пробормотал Рейн.
– Жигар… – начал я, но доктор прервал меня.
– Я не знаю командор. Никогда такого не видел.
Он надел перчатки. Толстые пальцы с усилием отдирали массу с лица и шеи Копу, и на открытых участках виднелась иссушенная кожа со множеством мелких проколов. Отброшенные на пол куски черной материи медленно расползались в стороны.
– Не дайте им уйти, собирайте куда-нибудь. Только не дайте этому попасть на кожу, – распорядился Жигар.
Когда работа была закончена и доктор, наконец, закончил очищать тело, а мы собирать мелких тварей в емкость для топлива, нам предстала страшная картина: Копу был выпит досуха и напоминал высушенный виноград. Он смотрел на нас провалами пустых глазниц.
– У него внутри еще полно этой дряни, так просто ее не вытащить. Нужно изолировать его останки, – произнес Жигар, снимая перчатки и вытирая выступивший на лбу пот.
Меня повело куда-то в сторону. Голова закружилась и перед глазами заплясали картинки. Казалось, что я где-то уже видел таких высушенных людей раньше: видел, как они скалились и смеялись, изгибаясь своими тощими сухими телами внутри комнат с черными стенами.
– Эй, командор! – подхватил меня под локоть Рейн, – ты в порядке?
– Да…теперь да, – промямлил я, усилием прогоняя воспоминания, – что… что в этих контейнерах, Рейн?
– Фторантимоновая кислота. Но вы же в курсе, не так ли?
Я рассеяно кивнул.
Когда Жигар ушел за каталкой, возмущаясь, что никто ничего не делает, кроме него, Рейн глухо спросил:
– Что скажем остальным?
Прежде чем ответить, мне нужно было всё обдумать.
Нон шел установленным курсом, но Рейн доподлинно не мог сказать через какое время мы выйдем за пределы Совы. За время полета на моем корабле погибло по неустановленным причинам двое: навигатор Янжинг и заведующий складом Копу. На Ноне нет оружия, в соответствии с конвенцией перевозчиков, и в случае атаки извне какой-либо сущности – мы будем беззащитны. Исходя из всего этого, мне не следовало держать в тайне произошедшее на корабле.
Результаты исследования черной субстанции Жигар обещал предоставить через час, если его не будут отвлекать. Он заперся в медицинском отсеке и не выходил до самого собрания, на котором я огласил печальную весть о гибели второго члена нашего экипажа. Я объяснил, что пока мы не располагаем данными о причинах смерти и лишь в общих чертах рассказал о ней.
Рейн и Жигар, слушали меня, лишь изредка кивая, задумавшись о чём-то.
Козар, сидел за столом переговоров, подперев щетинистую щеку рукой и тоже не выказывая признаков испуга.
А вот второй помощник Мелоди и близнецы были встревожены не на шутку. Когда я закончил свою речь, они заговорили хором, перебивая друг друга. Вернее сказать, Мелоди пыталась перекричать стройную речь близнецов. Я был не в состоянии понять, что они пытаются сказать и просто прервал их жестом руки.
– Мелоди, на тебе груз. Не приближайся к нему особо. Просто следи время от времени.
Девушка кивнула.
– Энкель, один из вас постоянно должен находиться в комнате наблюдения, второй будет заменять на посту члена экипажа во время отдыха: ничего серьезного, просто смотреть за датчиками. Понятно?
Братья одновременно кивнули светлыми головами.
– Козар… – начал я, но механик уже поднялся со своего стула и вперевалку пошел к выходу.
– Эй, я не закончил! – рявкнул я, ударив кулаком по столу.
Козар повернулся и бросил спокойно:
– Я, итак, знаю, что мне нужно делать, капитан. Если реактор вдруг выйдет из строя нам в любом случае конец, несмотря на все твои указания. Так что я, пожалуй, вернусь к себе, если никто не против.
– Идиот, – прошипел Жигар, поднимаясь со своего места – главным себя возомнил?!
Его большая темная фигура угрожающе нависла над столом. Взгляд карих глаз впился в механика. Козар смотрел на него, чуть улыбаясь и, видимо, не понимая, чем вызвана такая агрессия.
– Ты думаешь, мы тут шутки шутим? – продолжил доктор, – зайди ко мне в отсек, я тебе покажу, во что превратился наш Копу. На нем живого места нет. Я случайно оторвал ему руку, когда перегружал в тележки…
Механик нахмурил брови и направился в сторону Жигара.
– Давайте успокоимся, – произнес Рейн, откидываясь в кресле – меньше всего нам нужны ваши конфликты. По моим расчетам нам осталось лететь менее суток. Я предлагаю просто присмотреть друг за другом и помочь по необходимости.
Я кивнул и сказал серьезно:
– Вернись на место, Козар. Ты док, тоже сядь. Сейчас внимательно послушайте меня: мы делаем всё, чтобы вывезти корабль из Совы как можно скорее. Прошу вас собраться и помочь нам…
Когда собрание было окочено, и все разбредались по своим постам, я окликнул доктора и прошел вместе с ним в его отсек. Внутри царил беспорядок. На столе лежало вскрытое серое тело Копу, в углу стояла емкость с черной пузырящейся жижей. На столах валялись инструменты и препараты.
– Что там по анализам, док? Насколько все серьезно?
Жигар указал мне на стул и заговорил, передвигаясь по отсеку:
– Я исследовал эту субстанцию и могу с уверенностью сказать, что она не имеет определённой клеточной структуры: стенки клеток меняют свои очертания и формы при возникновении любого раздражителя.
Я молча смотрел на него.
– Неужели не слышал о таком? Это универсальная черная материя. Довольно дорогая штука и пользуется неплохим спросом у торговцев.
Повисла пауза. Я всё еще не понимал, куда он клонит. Я напрягался, но как будто не мог собраться с мыслями. Мешала общая усталость и ощущение дежавю: я где-то уже слышал об этой материи. Даже видел людей, что продают ее. Только где?
– Силишься вспомнить, а? – усмехнулся Жигар, наблюдая за моими потугами, – это запрещенное вещество на большинстве планет нашей галактики из-за ее кхм… биологической активности и неуправляемого развития.
– Ты хочешь сказать, что кто-то их наших пронес ее с собой на борт?
Доктор кивнул, а потом произнес:
– Я не могу никого подозревать, кэп, но на твоем месте я бы присмотрел за всеми участниками экспедиции. Вы с Рейном отсмотрели трансляции с камер? Что там?
– Ничего стоящего, только жуткие кадры смерти. Могу тебе сказать, что Янжингу повезло меньше, он растворялся несколько часов. В один момент он замер на месте и больше не двигался. Его просто разъело изнутри. Когда оболочка треснула, все вылилось из него наружу. Пока мы спали.
– Он же все чувствовал, – скривился доктор…
– Копу умер быстро, – продолжил я, – просто забился в истерике на полу, пытаясь сбросить с себя это, а потом замер. Чернота поглотила его полностью за несколько минут.
– Опасность этой штуки в том, что она способна приспосабливаться, эволюционировать и деградировать в зависимости от ситуации – сказал Жигар после паузы, – она способна выбраться откуда угодно через сравнительно небольшой промежуток времени. Даже сквозь стенки корабля…
Мы синхронно посмотрели на контейнер с субстанцией – он был закрыт.
– Она способна сделать, что ей заблагорассудится с нашими телами. При этом скорее всего она даже не обладает разумом, ей не нужна пища, поэтому у нее даже нет мотива нас убивать, – продолжил доктор, глядя мне в глаза, для того чтобы убедиться, что я его понимаю.
– Понаблюдай за этим, пожалуйста, если что – срочно сообщай лично мне – попросил я и вышел из медицинского отсека. Меня колотило. Я спешил в рубку.
Продолжение уже на канале.
Мужик бабу снял, домой привёл и там набухались, . Утром просыпается, ничего не помнит, а бабы нет. Глянул, на простыне кровь, подумал: неужели убил? К зеркалу подходит: ещё и съел