Недавно публиковал перевод прогноза для России до 2035 года от американского аналитического центра «Stimson Centr». Теперь я взялся обобщить прогнозный взгляд для России до 2035 года от западных институтов и аналитических центров.
В работу, кроме вышеуказанного прогноза, были взяты следующие материалы:
Institut français des relations internationales: «Российская энергетическая стратегия до 2035 года»
Общий подход к прогнозированию — стандартный сценарный, вместо точных прогнозов предлагается несколько альтернативных вариантов будущего без указания наиболее вероятного. Неопределенность развития ситуации объясняется неясностью исхода конфликта в Украине, преемственности власти, цен на энергоносители и отношений с Китаем.
Экономика.
Базовый прогноз — рост около 0,5–1,5% в год без серьезных реформ. Основной движитель это топливно-энергетический комплекс. ВПК будет расти на госзаказе, другой крупный бизнес — на нацпроектах. Уязвимыми остаются потребсектор, малый и средний бизнес вне госцепочек. «Островками роста» — финтех/платёжные решения, B2B-софт для импортозамещения, нишевая электроника, изделия для сельского хозяйства (селекция, датчики, агро-дроны), логистические решения (платформы).
Значительная часть представленных текстов посвящена реализации российской Энергетической стратегии до 2035 года, которая была принята в июне 2020 года. Иностранные эксперты подчеркивают её фокус на сохранении зависимости от углеводородов (нефть, газ, уголь), диверсификации экспорта в Азию и сохранения государственного контроля, при этом отмечают серьёзные вызовы в реализации: санкции, технологическая зависимость от Запада.
Также указывают на несоответствие России тенденциям глобального перехода к возобновляемым источникам энергии и «лицемерие» в отношении климатических целей Парижского соглашения.
Jamestown Foundation отмечает одно из первых мест России в атомной энергетике и проявляет оптимизм по СПГ. Однако, из-за зависимости от западных технологий, не видит больших масштабов производства СПГ, ввиду того, что китайские технологические альтернативы (криогеника, компрессоры, танкеры) недостаточны.
Технологический сектор будет занят импортозамещением (ускоренная разработка «критических технологий» — микроэлектроника, станкостроение, материалы, двигатели, оптика, связь, навигация), а не прорывными технологиями.
Эксперты предупреждают о «ловушке сырьевой отсталости» — когда экспорт идёт, но маржа съедается дисконтом, логистикой и технологическими ограничениями, параллельно падает конкурентность несырьевого сектора.
На горизонте, до 2035 года, прогнозируются трудности в экономике из-за стагнации/снижения населения и роста медианного возраста. Мигранты не закрывают эту брешь, так как есть культурно-языковые ограничения и инфраструктурные барьеры, а также требования безопасности.
Автоматизация, роботизация и ввод ИИ станет не «модой», а условием выживания отдельных отраслей (обработка, логистика, ритейл, банковские операции, госсервисы).
Климат.
Потепление облегчает навигацию и аграрное освоение северных зон, но повышает риски для инфраструктуры на вечной мерзлоте, лесных пожаров, наводнений.
На Северном морском Пути к 2035 году более длинное «окно» навигации, растет флот и там развивается различная инфраструктура.
Регионы-доноры роста: ЯНАО/ХМАО/Красноярский край/Мурманск (сырьё, СМП), Татарстан/Башкортостан/Самара (машиностроение, нефтехимия), Новосибирск/Томск (наука), Москва-СПб (финансы, ИТ, сервисы).
Акцент на севере и востоке, поднимаются вопросы капитального ремонта сетей, транспортных узлов, их расширение. Возведение портовой инфраструктуры, ускоренное судостроение, «цифровые коридоры» (ЦОДы, связь, дата-инфраструктура). Отмечается, что без всего этого «азиатский разворот» упрётся в «узкие места».
Геополитика:
К 2035 Россия сохраняет влияние в Арктике, на постсоветском пространстве, на Ближнем Востоке и в Африке — точечно, без «сверхдержавных» замахов.
Идет усиление связки с Китаем и Индией, диверсификация отношений с Европой на ЮВА/Ближний Восток/Африку.
Инструменты влияния: энергия, зерно/удобрения/металлы, логистика (СМП, «сухие порты»), ВТС, цифровые платформы расчётов, информационные/кибербезопасность
Даже частично восстановленные силы армии России после конфликта на Украине, по оценкам RAND, останутся значимой угрозой интересам США и НАТО в Европе, а риск эскалации будет зависеть от российской интерпретации «угрозы» со стороны расширения НАТО и наращивания его сил у границ. В основе — ставка Москвы на недопущение поражения и сохранение рычагов давления по всему спектру «от операций ниже порога войны — до силового принуждения».
Отдельное внимание уделено «Балто-Чёрноморской дуге». Здесь у России сходятся оборонительные задачи (ПВО/ПРО, наземные пункты обороны, логистика) и инструменты давления (гибридные операции, РЭБ).
Постсоветское пространство.
Логика «регионального доминирования» сохранится и Россия будет пытаться удерживать влияние как силовыми, так и гибридными инструментами (экономические/транспортные рычаги, политика и прокси-структуры).
До 2035 г. здесь ожидается «укрепление» интересов России и Китая, но устойчивость их взаимодействия будет зависеть от хода развития мировой экономики геополитики. RAND предлагает четыре сценария китайско-российских отношений в Арктике: от прагматичной кооперации в логистике/энергетике до охлаждения на фоне санкций и рисков безопасности. Для России Арктика — одновременно и топливная «кладовая», и коридор Северного морского пути, и фронт военного сдерживания.
Армия
Интересны сценарии от RAND по реформированию российской армии:
Путь 1: «План Шойгу». Рост численности и развертывание новых объединений, усиление призыва/контракта, ставка на насыщение артиллерией/ПВО и укрепление оборонной линии на западном направлении. К 2030–2035 гг. это даёт «тяжёлую», но не обязательно технологичную армию, способную к обороне и ограниченным наступлениям рядом с границами.
Путь 2: «Возврат к старым моделям». Мобилизационная система «на всякий случай»: большой контингент, упор на ядерные/ракетные щиты и внутреннюю безопасность, импортозамещение любой ценой.
Путь 3: «Новый-новый облик». Сокращение массы ради качества: меньше, но лучше подготовленные соединения, приоритет высокоточных средств, БПЛА/РЭБ/контрбатарейная борьба и ПВО-ПРО. Если удаётся успешно «внедрить» китайские/иранские компоненты и наладить серийность, к 2030 году это самый опасный для НАТО вариант.
Путь 4: «Новая операционная модель». Институциональные реформы, учебно-боевые стандарты и иные механизмы, меняющие способ ведения войны (сетевые контуры, интеграция артиллерии/БПЛА/РЭБ, ускоренная разведка-удар). Самый трудный и длинный, но самый эффективный для армии путь.
Однако вероятен — гибрид, когда к 2035 году российская армия будет смесью этих путей: расширение штатов и мобресурса + точечная «качественная» модернизация там, где это быстрее всего даёт эффект (ударные БПЛА и РЭБ, тактическая ПВО, контрбатарейная разведка, дальние высокоточные ракетные удары, логистика на коротком плече).
Обобщенные сценарии для России:
1. Инерционно-стагнационный
Рост 0,5–1% ВВП в год, сводится бюджет, но инвестиционный контур узок, производительность растёт «по миллиметру».
Стабильный, но умеренный экспорт сырья, ограниченная миграция, точечные ИИ-внедрения без массового эффекта, высокая доля госзаказа в инвестициях, медленный капремонт сетей.
2. Мобилизационно-изоляционный
Ускоренный рост ВВП на ВПК базе за 2–3 года, затем плато. Приоритет отдан обороне, более жёсткий контроль импорта/экспорта.
Расширение гособязательств, форсирование госстроек, нацпроектов, жёсткая денежно-кредитная политика для стабилизации.
3. Ресурсно-азиатский поворот
Глубокая перенастройка экспортных потоков на Азию, лидерство в нишах СПГ/нефтехимии/удобрений, развитие СМП.
Новые СПГ-мощности и флот, длинные контракты с азиатскими корпорациями, восточные транспортные коридоры.
4. Осторожная модернизация
Точечные институциональные послабления, приоритет «экономии времени» через ИИ и автоматизацию массовых процессов, рывок в отраслевых ИТ.
Рост производительности в инфраструктурных монополиях, «регуляторные песочницы».
Массовые закупки ИИ-решений для госсектора, привязка субсидий к инновациям
5. Реформаторский перелом.
Приход технократов к власти. Облегчение санкционного давления с Запала, защита инвестиций, новая конкуренция, приток капитала/таланта, рост 2–3% устойчиво.
Открывается финансовое «окно» на глобальные рынки, продвигаются структурные реформы управления госкомпаниями.
Мое ИТОГО:
В первую очередь хочу отметить, что авторы представленных прогнозов вообще не рассматривают поражение России. Только прогноз, составленный русофобами из Atlantic Council, с привлечением «российской оппозиции», имеет вариант «хаотизации России», в результате гражданской войны.
Из этого можно сделать вывод о том, что западные аналитики признают, что с Россией придется считаться на «геополитической арене» до 2035 года, идея нанести ей стратегическое поражение на Украине уже отброшена.
На мой взгляд, самой большой ошибкой всех этих прогнозов является то, что авторами, как по шаблону, заложено «единство Запада», хотя мы уже наблюдаем, как интересы США и ЕС расходятся, причем вице-президент США об этом заявляет публично.
Кроме того, оброк США с ЕС в $600 млрд, с Японии — в $550 млрд, с Южной Кореи — в $350 млрд, в рамках торговых сделок — это последнее, что США могут содрать со своих партнеров и все это понимают, но еще не факт, что американцы это реально получат. При дальнейшей фрагментации мировой экономики интересы этих стран разойдутся окончательно, и этот «финт» уже не повторить.
В материале «Взгляд на 10 лет вперед» я уже указывал, что именно до 2035 года произойдет большое количество значимых геополитических событий, после которых сформируется контур совершенно нового миропорядка.
Поэтому, все представленные прогнозы не отражают реальных перспектив России до 2035 года.
